CC BY
128
директивы, а места выполняют эти директивы. Те, над которыми выполняются эти директивы, рассуждают так: «Калинин писал, что не надо делать нажим в хлебозаготовках, Рыков писал, что не надо насильно распространять облигации, ясно, что Покровск это делает, тут немцы виноваты...» У нас говорят, что «немцы нас насилуют», - это самый простой перевод какого-нибудь политического вопроса на национальный язык»13. На практике антинемецкие настроения определённой части русского населения вылились, в частности, в стремление ряда русских сёл Золотовского, Старо-Полтавского, Каменского, Покровского кантонов выйти из Немреспублики и войти в состав соседней Саратовской губернии14 .
Та же политика Центра вызывала антирусские настроения среди некоторой части немецкого населения, особенно в сёлах. Руководство Немреспублики с этой стороны подвергалось критике за то, что слепо идёт на поводу у Москвы и не отстаивает интересов немецких крестьян. Существенная часть немецкого населения выражала своё недовольство и несогласие с решением о вхождении Немреспублики в состав НижнеВолжского края, не без оснований опасаясь, что этот политико-административный акт приведёт к дальнейшему ущемлению самостоятельности и национальной специфики поволжских немцев во всех сферах общественной жизни15.
Серьёзно обеспокоенное положением дел, сложившимся в сфере межнациональных отношений, партийно-советское руководство АССР НП требовало от местных партийных организаций «подняться над уровнем обывательщины», превратить празднование предстоящего 10-летнего юбилея Немреспублики в «торжество националь-
ной политики всей нашей партии». Однако пока существовали источники, порождавшие бытовой национализм, невозможно было добиться полной межнациональной гармонии. «Торжества» национальной политики ВКП (б) в АССР НП так и не получилось.
С началом «развернутого наступления социализма по всему фронту» в начале 1930-х гг. «коренизация» не только сошла на нет, но вектор национальной политики был повернут в прямо противоположную сторону. Всякие попытки развития национально-культурных особенностей как правило, становились фактором обвинения в «буржуазном национализме».
Примечание
1 Подробнее см.: Герман А. А. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. М., 2007. С. 163-247.
2 Государственный архив новейшей истории Саратовской области (далее - ГАНИСО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 771. Л. 40-41, 45. Там же. Л. 40. Там же. Л. 41 об. Там же. Д. 891. Л. 160. Там же. Л. 227. Там же. Д. 1340. Л. 248 об. Там же. Л. 247. Там же. Л. 249.
10 Там же. Л. 250.
11 Там же. Д. 1323. Л. 64, 120.
12 Там же. Л. 65.
13 Там же. Д. 179. Л. 157.
14 Там же. Д. 1323. Л. 157, 158.
15 Там же. Л. 158.
УДК [373+377].091] (470.44-25) [1920/1930]
ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОГО ГОРОДА: ИЗМЕНЕНИЯ В СИСТЕМЕ ШКОЛЬНОГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В 1920-1930-е гг. (на примере г. Саратова)
Т. А. Соловьева
Саратовский государственный университет E-mail: [email protected]
Статья посвящена вопросам школьного и профессионально-технического обучения в 1920-1930-е гг. На базе архивных материалов и периодики автор показывает один из важных аспектов повседневной жизни - изменения в системе образования.
Ключевые слова: система образования, школа, техникум, курсы, профессиональная школа, идеологизация образования.
The Daily Life of a Soviet Provincial City: Changes in a School and Vocational Education in 1920-1930-ies (by the Example of Saratov)
T. A. Soloviova
The article is devoted to the problems of school and vocational education in 1920-1930-ies. On the basis of archival material and periodicals the author shows one of serious aspects of a daily life -changes in an education system.
Key words: educational system, school, technical school, courses, professional school, ideologization of education.
© Соловьева Т. А., 2013
Известия Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2013. Т. 13, вып. 4
Образование является важным аспектом повседневности, поскольку представляет процесс развития личности, связанный с овладением накопленного человечеством социального опыта. Большевики придавали особое значение организации новой системы народного образования, необходимой для общеобразовательной и профессиональной подготовки населения. Школа должна была стать проводником коммунистических идей.
Школьная система дореволюционной России была крайне сложной. Начальная общеобразовательная школа включала в себя различные типы и ступени учебных заведений: одноклассные начальные училища с трёх- или четырёхлетним курсом обучения, двухклассные училища с пятилетним (реже шестилетним) сроком обучения, четырёхклассные высшие начальные училища. Наиболее распространёнными типами средних школ являлись мужские и женские гимназии, реальные и коммерческие училища. Кроме них существовали такие учебные заведения, как Институт благородных девиц, кадетские корпуса, духовные училища и семинарии, акушерско-фельдшерские курсы, художественные и ремесленные училища и т.д. К высшей школе относились университеты, институты, высшие курсы, консерватория и др.1
Сеть учебных заведений г. Саратова в 1916 г. выглядела следующим образом: 18 мужских, 16 женских и 16 смешанных начальных школ, 6 приходских городских училищ, 31 учебное заведение духовного ведомства (из них 24 женских заведения). К неполным средним общеобразовательным учреждениям относились 5 высших начальных училищ, 2 двухклассных училища общества РУЖД. Систему среднего образования представляли 12 гимназий, 2 реальных и 1 коммерческое училища, Институт благородных девиц. Кроме того, в городе имелись 4 воскресные школы и одни вечерние курсы для взрослых, а также 11 специальных училищ и школ (например, торговая школа, училище рисования и т. д.)2.
Положение о единой трудовой школе от 5 сентября 1918 г. нанесло сокрушительный удар по дореволюционной системе образования. Существовавшие образовательные учреждения ликвидировались, вместо них создавалась советская единая трудовая школа с разделением на I и II ступени3. Осенью 1918 г. в Саратове имелось 60 школ первой ступени и 10 - второй. Обучение становилось совместным и бесплатным4. В 1919 г. в Саратове открылись одногодичные курсы для подготовки преподавателей школы первой сту-пени5. Возглавляла Саратовский отдел народного образования С. К. Минина6.
Школа первой ступени предназначалась для детей в возрасте 8-12 лет и состояла из 4 возрастных групп, представлявших первый концентр. По сути, I ступень представляла собой начальную школу по усвоению навыков грамотности и элементарных сведений в области научных знаний. Школа второй ступени обучала детей 12-17 лет и
содержала 5 возрастных групп, из которых первые три являлись вторым концентром, а последние две - третьим концентром. Фактически, школа второй ступени являлась средней школой с 5 по 7 или с 5 по 9 класс, давала элементы общего образования и готовила к поступлению в высшие учебные заведения7.
На протяжении 1920-х гг. отмечалось сокращение числа школ первой и второй ступени. Так, если в 1922 г. в Саратове имелась 51 школа первой и 14 второй ступени, то в 1927-1928 гг. их уже осталось 30 и 9 соответственно8. Тяжёлое материальное положение и недостаточность государственных средств, выделяемых на школьное образование, обусловили уменьшение ряда учебных заведений. Кроме того, школы первой и второй ступени, по существу, вытеснялись новым типом учебных заведений: школами-семилетками и девятилетками. Семилетние школы, появившиеся в начале 1920-х гг., рассматривались Наркомпросом РСФСР как соединение первой ступени с первым концентром второй ступени. В Саратове первая семилетняя школа открылась в октябре 1922 г.9
Большое распространение с 1925 по 1934 г. получила фабрично-заводская семилетка (далее -ФЗС) - общеобразовательная семилетняя школа, дававшая учащимся общее и политехническое образование и готовившая их к поступлению в ФЗУ (школу фабрично-заводского ученичества) или 8 класс средней школы. Потребность в такой школе испытывали промышленные районы страны. ФЗС базировалась на предприятиях, с помощью которых оборудовала свои мастерские и лаборатории и осуществляла всю хозяйственную и учебно-воспитательную работу. С 1931 г. ФЗС стала основным типом общеобразовательных школ в городах и промышленных центрах. По данным 1932 г. в Саратове имелось 22 школы ФЗС10.
К началу 1930/31 учебного года в Саратове в соответствии с постановлением СНК РСФСР «О реорганизации трудовых школ второй ступени» местными органами власти было предпринято преобразование старших групп в техникумы. Так, школа № 5 первой ступени стала промышленно-экономическим техникумом, школа № 7 второй ступени - техникумом радио и кино, школа № 1 второй ступени - русским педтехникумом, школа-девятилетка № 11 - техникумом общественного питания и т. д.11
Таким образом, сеть школьных учреждений по-прежнему, как и до революции, представляла запутанную систему: наряду со школами первой и второй ступени существовали семи- и девятилетние школы и школы ФЗС. Фактически, школьные заведения дублировали друг друга. Преобразование старших классов и групп в техникумы ещё больше осложнило ситуацию в сфере народного образования.
Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О структуре начальной и средней школы в СССР», принятое в 1934 г., установило более чёткую
структуру. Отныне основными типами учебных заведений стали начальная (1-4 класса), неполная средняя (1-7 класс) и средняя школа (1-10 класс). Существовавшие в школах группы окончательно переименовывались в классы12. С 1934 г. ФЗС превратилась в неполную среднюю или среднюю школу, а учебные заведения первой и второй ступени исчезли окончательно13.
В 1933 г. в Саратове насчитывалось 20 начальных, 16 семилетних и 13 средних школ, а в
1938 г. их количество возросло до 29, 24 и 32 соответственно. Число учащихся в 1938 г. составило 61,27 тыс. чел. против 31,4 тыс. чел. в 1933 г.14
В 1934 г. в городских школах работало 993 учителя, в 1938-1939 гг. - 1884 чел.15 Таким образом, в конце 1930-х гг. в среднем на одного учителя приходилось 32,5 ученика, что вполне соответствовало общепринятой норме16. В то же время многие молодые люди, окончившие среднюю школу, не подавали документы в Педагогический институт «из-за низкой оплаты преподавательского труда и сложности педагогической работы»17. Этими же причинами объяснялся и большой отсев учащихся из института. Следует отметить, что руководство данного вуза учло сложившуюся ситуацию и попыталось её исправить. В 1939 г. преподаватели Пединститута посетили все средние школы г. Саратова и 40 школ области, «рассказывали об условиях учёбы в институте, звали молодёжь к благородной профессии народного учителя»18. Кроме того, в школы и отделы народного образования соседних областей рассылались специальные плакаты-газеты, объяснявшие условия приёма и учёбы в институте19. Результат такой агитационной кампании не заставил себя ждать: в
1939 г. было подано 1200 заявлений на 600 мест. Пединститут, наряду с Медицинским институтом и Госуниверситетом, стал популярным учебным заведением в области20. Кроме Пединститута, подготовку школьных работников в Саратове осуществлял и педагогический техникум. К этой же группе учебных заведений относились также и техникумы физической культуры, иностранных языков, художественный и музыкальный21.
Финансовое положение школ в первые годы советской власти признавалось тяжёлым. Голод и экономическая разруха начала 1920-х гг. негативно сказались на системе народного образования, и «грандиозная сеть просвещения оказалась без материальной базы и денежных средств»22. К материальному содержанию учебных заведений привлекались общественные организации, фабрично-заводские предприятия, советские учреждения.
С 1926 г. в Саратове вводилась оплата учёбы школ второй ступени с учётом классового принципа и материальной обеспеченности родителей. Учащиеся первой ступени от платы освобождались23. Аналогичные процессы происходили и в других регионах. Например, Ярославский губи-сполком в начале 1920-х гг. признал возможным допустить введение платного обучения в школах
I и II ступеней. В Тюмени на содержании государства в 1922 г. осталось лишь 275 школ I ступени, а остальные 725 переводились на содержание населения. Однако введение платы за школьное обучение было вынужденной и временной мерой, обусловленной больше экономической необходимостью, чем классовым характером социальной политики. В тех регионах, где местный бюджет позволял финансировать работу школ, начальное обучение оставалось бесплатным24.
Кроме того, широкое распространение по стране получила помощь «личным трудом» родителей учащихся, которые ремонтировали помещение и мебель, убирали территорию, привозили дрова, солому для вытирания обуви. Практиковались взносы родителей на закупку школьного оборудования и канцелярских товаров. Однако, по мнению учителей, родительские взносы были каплей в море, поскольку на закупку школьных принадлежностей требовались такие огромные средства, какие нельзя было достать ни у родителей, ни в отделах образования25.
Снабжение школ инвентарём и мебелью не всегда находилось на должном уровне. В 1922 г. школы второй ступени были обеспечены партами на 40%, кроме того, в них почти не имелось классных досок и учительских столов. Наблюдался огромный недостаток в учебных заведениях перьев, чернил, бумаги26. На Саратовском губернском съезде Советов в 1922 г. отмечалось, что в 1921 г. «нельзя было заниматься хотя бы только потому, что нечем было писать - ни карандашей, ни ручек, ни чернил, ни перьев - нечем было писать, нечего было читать»27. Впрочем, низкий процент обеспеченности школ канцтоварами (тетрадями, альбомами и чернильницами) сохранялся и в 1930-е гг.28
В то же время к началу 1930-х гг. в саратовских школах значительно улучшилось снабжение детей горячими завтраками. Так, в 1931 г. их получали 68,5% учащихся, а в 1934 г. - 97 %29.
Большое внимание в учебных заведениях уделялось антирелигиозному аспекту в обучении. Советская школа воспитывала «трудящуюся молодёжь в духе выработки в ней правильного марксистского мировоззрения, лишённой всякой религиозности, в духе создания активных безбож-ников-атеистов»30. Кроме того, педагоги должны были прививать учащимся чувство пролетарского интернационализма путём организации праздников, художественных мероприятий, переписки с национальными республиками, проведения политчасов31. Большое распространение в школах получил принцип пролетарского коллективизма, заключавшийся в создании «действительного коллектива детей, спаянного общностью цели, борьбы и переживаний»32. Подчинение личных интересов интересам коллектива и «рабочего класса в целом» внушалось детям ещё со школьной скамьи33. Таким образом, школа являлась «орудием внедрения в народную толщу совре-
Известия Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2013. Т. 13, вып. 4
менной науки, искусства, классовой морали и философии эпохи»34.
На рубеже 1920-1930-х гг. в городских школах между классами развёртывались социалистические соревнования под лозунгами борьбы за качество учёбы и укрепления дисциплины35. Метод соревнований, ставший достаточно популярным, имел тесную связь с процессами индустриальной модернизации страны и часто формально копировал традиционные обязательства передовиков производства.
Приведём в качестве примера обязательство ударника-учащегося одной из саратовских школ: «1) выполнять производственный план на 100%, 2) 100% посещаемость школы, 3) 100% дисциплина в школе, 4) 100% выполнения уроков на дому, 5) 100% санминимум, 6) 100% займ»36. Первый и шестой пункты этого договора сразу вызывают сомнения: в учебных заведениях не могло быть никакого производственного плана или подписки на займы среди учеников. Зачастую соревнование превращалось в пустую формальность, отписку. Доказательством этого может служить записка о соревновании, написанная одним из учеников 2 класса: «Я, ученик 2 гр. А, вызвал своего соседа на соревнование. Мы соревновались так. Кто будет тихо сидеть»37.
В столовых некоторых школ, как и на предприятиях, выделялись отдельные столы для ударников. По свидетельству одной из учительниц школы № 9, введение ударного стола «вызвало зависть, сыпались насмешки, и за столом сидело обычно 2-3 человека, стесняясь перед товари-щами»38.
Социалистические соревнования проводились не только между школами или классами, но и между самими учащимися. В местных газетах часто публиковались вызовы от отдельных учеников своим товарищам, а также их обещания исправить оценки и улучшить дисциплину39.
Большое развитие получила политехнизация учебного процесса. Так, 1931 г. 42 саратовские школы из 53 были прикреплены к предприятиям, в 1933 г. - уже 49 из 58 школ, а в 1934-1935 гг. все 60 городских школ базировались при фабриках и заводах40.
Систему профессионально-технического образования представляли техникумы, профессиональные школы, курсы, школы ФЗУ. Школы ФЗУ занимались подготовкой квалифицированных рабочих. Первые школы ФЗУ появились в 19201921 гг. Обычно они устраивались при крупных предприятиях. В Саратове в начале 1920-х гг. школы ФЗУ существовали при Гвоздильном заводе (им. Ленина), при Главпочтамте и телеграфе, заводе «Сотрудник», мебельной фабрике, Полиграфе и др.41 К концу 1930-х гг. в Саратове имелось 15 школ ФЗУ с охватом 12900 учащихся42.
Профессиональная школа представляла низшее профессионально-техническое учебное заведение, имевшее целью подготовку квалифи-
цированных рабочих и низшего административно-технического персонала для различных отраслей народного хозяйства43. На 1 января 1923 г. в Саратове имелось 7 профессиональных школ: полиграфическая, первая механическая, вторая механическая, столярная, текстильного производства, деревообделочников, акушерско-сестринская44. Кроме того, к началу 1923 г. работали Автокурсы и курсы Нарсвязи45. С целью вовлечения в систему профтехобразования женщин к 1930 г. открылись
чулочно-трикотажные курсы, I и II государствен-
46
ные школы кройки и шитья и т. п.46
Техникум был профессиональным учебным заведением, готовившим специалистов средней квалификации для всех отраслей производства. Объём общеобразовательных знаний учащихся техникума первоначально соответствовал второму концентру школ второй ступени47 (позже
- уровню 8-10 класса средней общеобразовательной школы). Количество техникумов быстро увеличивалось. Так, если к началу 1920-х гг. их насчитывалось 4, то в 1933 г. уже 21, а в 1938 г.
- 23. В конце 1930-х гг. в техникумах обучалось 5107 человек48.
Многие техникумы находились в тяжёлом положении, поскольку не имели собственного помещения. Студенты библиотечного техникума учились с 3 до 8 часов вечера в здании педагогического техникума49. Техникум иностранных языков проводил занятия в классах татарской школы во второй половине дня50. Физкультурный техникум совершенно не имел учебного корпуса, спортивного зала и общежития51.
Таким образом, большевики уничтожили систему образования дореволюционной России, установив единую советскую трудовую школу. В 1920-е гг. существовали различные типы учебных заведений: школы первой и второй ступени, семи- и девятилетки, ФЗС. Положение 1934 г. определило более чёткую структуру, и основными типами учебных заведений стали начальная, неполная средняя и средняя школы. В связи с тяжёлой социально-экономической ситуацией в начале 1920-х гг. в школах недоставало учебников, канцелярских товаров, оборудования. Слабая материальная база учебных заведений вынудила их руководство даже установить платность обучения в 1920-е гг. Однако необходимо отметить, что серьёзным достижением молодого советского государства к концу 1930-х гг. стал охват практически всех детей школьным образованием.
Школа рассматривалась как орудие государственной политики, а преподаватели уделяли много внимания воспитанию нового советского человека. Активная антирелигиозная работа, политчасы проводились в школах зачастую в ущерб основным занятиям. В детях воспитывалось чувство пролетарского интернационализма, коллективизма, коммунистическое отношение к труду, изживалось чувство собственничества, велась борьба с религиозными предрассудками.
Система профессионально-технического образования включала техникумы, профессиональные школы, курсы и школы ФЗУ. Организацию учебного процесса осложняли недостаток учебников, отсутствие помещений. Однако, несмотря на тяжёлые условия, количество учащихся ежегодно увеличивалось, что можно объяснить энтузиазмом молодёжи, стремившейся получить профессию и принести пользу родной стране.
Примечание
1 См.: Государственный архив Саратовской области (далее - ГАСО). Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12а. Л. 2.
2 Там же. Л. 23об.-25об.
3 См.: Об единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (Положение) // СУ РСФСР. 1918. №74. С. 812.
4 См.: Пять лет пролетарской борьбы. Саратов, 1922. С. 87-88.
5 Там же. С. 88.
6 См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 2523. Л. 5 ; Там же. Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12а. Л. 26об.
7 Там же. Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12а. Л. 30 ; Денисова М. А. Повседневная жизнь населения советского провинциального города в 1920-е годы : на материалах города Курска : дис. ... канд. ист. наук. Курск, 2010. С. 37-38.
8 См.: Статистический сборник по Саратовской губернии. Саратов, 1923. С. 100, 101 ; Статистический ежегодник (справочник) на 1928 г. Саратов, 1928. С. 39, 43.
9 См.: ГАСО. Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12а. Л. 34 об.
10 Там же. Л. 37, 39.
11 См.: О реорганизации трудовых школ II ступени // СУ РСФСР. 1930. №36. С. 464 ; ГАСО. Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12 а. Л. 38.
12 См.: О структуре начальной и средней школы в СССР // СУ РСФСР. 1934. №26. С.205.
13 См.: ГАСО. Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12а. Л. 39об.
14 Там же. Ф. Р-2650. Оп. 3. Д. 1. Л. 20.
15 См.: Материалы к отчёту Саратовского городского совета РК и КД с 1934 по 1 июля 1939. Саратов, 1939. С. 36.
16 См.: КорноуховаГ. Г. Повседневность и уровень жизни городского населения СССР в 1920-1930-е гг. (на материалах Астраханской области) : дис. ... канд. ист. наук. М., 2004. С. 119.
17 Государственный архив новейшей истории Саратовской области (далее ГАНИСО). Ф. 594. Оп. 1. Д. 749. Л. 131 об -132.
18 Коммунист. 1939. 18 июля. № 163. С. 4.
19 Там же. С. 4.
20 Коммунист. 1939. 18 июля. № 163. С. 4.
21 См.: ГАСО. Ф. Р-1738. Оп. 6. Д. 3. Л. 7.
22 Там же. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 2523. Л. 12.
23 Там же. Ф. Р-461. Оп. 2. Д. 40. Л. 154.
24 См.: Смирнова Т. М. «В происхождении своем никто не повинен...»? Проблемы интеграции детей «социально чуждых элементов» в послереволюционное российское общество (1917-1936 гг.) // Отечественная история. 2003. № 4. С. 31.
25 См.: Смирнова Т. М. Государство или общественная инициатива? Опыт решения «детских проблем» в 1917-1930 гг. для современной России // Социальная история : ежегодник. 2009. СПб., 2010. С. 317-318.
26 См.: ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 801. Л. 154.
27 XII Саратовский губернский съезд советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 15-18 декабря 1922 г. Стенографический отчёт. Саратов, 1922. С. 120.
28 См.: ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 764. Л. 67.
29 См.: Материалы к отчёту Саратовского горсовета XIX созыва 1931-1934. Саратов, 1934. С. 21.
30 Антирелигиозное воспитание в школе // На культурном фронте. 1930. № 3. С. 29.
31 См.: Лир В. Основные вопросы коммунистического воспитания // На культурном фронте. 1930. № 14. С. 8-9.
32 Там же. С. 7.
33 Там же.
34 Егер В. Ю. Школьный работник и антирелигиозное воспитание в школе // Нижне-Волжский просвещенец. 1928. № 1-2. С. 73.
35 См.: ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 172. Л. 1.
36 Там же. Л. 3.
37 Там же. Л. 6об.
38 Там же. Л. 4-5.
39 См.: например: Саратовский рабочий. 1933. 3 сентября. № 202. С. 3.
40 См.: Материалы к отчёту Саратовского горсовета XIX созыва 1931-1934. Саратов, 1934. С. 21.
41 См.: ГАСО. Ф. Р-3659. Оп. 1. Д. 12а. Л. 34об.
42 Там же. Ф. Р-2650. Оп. 3. Д. 1. Л. 20.
43 См.: Об утверждения положения о профессионально-технических школах // СУ РСФСР. 1926. № 18. С. 139.
44 См.: ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 3. Д. 435. Л. 9 об.
45 Там же.
46 См.: ГАСО. Ф. Р-315. Оп. 1. Д. 21. Л. 44.
47 См.: Положение о техникумах // СУ РСФСР. 1926. № 1. С. 4.
48 См.: ГАСО. Ф. Р-2650. Оп. 3. Д. 1. Л. 20.
49 См.: ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 771. Л. 47.
50 Там же. Д. 749. Л. 134 об.
51 Там же. Д. 1814. Л. 6.
