CC BY
8ЧЭНЬ ЧЭН (Китай) аспирантка кафедры истории России Российского университета дружбы народов*
С.Ф. ГРЕБЕНИЧЕНКО академик Российской академии естественных наук, доктор исторических наук, профессор**
Повлияет ли «сланцевый бум» на энергодиалог Москвы и Пекина?
В настоящее время сланцевый газ стал не только предметом обсуждения многих специалистов, но и причиной «переворота» в мировой газовой индустрии и - более того - на геополитической арене. Сланцевый газ - это разновидность природного метана, который находится в небольших естественных нишах толщи сланцевого слоя осадочной породы планеты. Запасы отдельных таких ниш невелики, но обширны по совокупной площади сланцевых залежей, которые присутствуют повсеместно. В результате, казалось бы, любая энергозависимая страна при использовании определенных (сегодня дорогостоящих и экологически небезопасных) технологий способна обеспечивать себя этим энергоресурсом.
Некоторые ученые считают, что сланцевый бум возник из-за политизации мировой энергетики и соответствующего ажиотажа вокруг этой проблемы, что это очередной мыльный пузырь, надутый для дестабилизации мирового рынка энергоресурсов и снижения цен на голубое топливо1. Другие полагают, что использование сланцевого газа может со временем вытеснить из рынка природный газ - метан, запасы которого существенно ограничены2. За последние несколько лет круг исследований, посвященных сланцевому газу, преи-
* Чэн Чэнь (Китай), e-mail: chen.cheng@mail.ru
** Гребениченко Сергей Фёдорович, e-mail: grebenichenko@duma.mos.ru
1 Давыдов В.П., Гоебениченко С.Ф. Мировой кризис "чужие" цели и интересы России // Социально-гуманитарные знания, 2009, №2, с. 23, 42.
2 См.: Великая сланцевая газовая революция. [Электронный ресурс]. URL: http://rodon. org/polit-120512113557
муществам и недостаткам его добычи, существенно расширился. Разработкой данной проблематики занимаются российские и зарубежные ученые из разных отраслей знаний: геологии, экономики, политологии, истории и др. При этом примечательно, что аналитики не могут прийти к единой точке зрения относительно вероятности вытеснения традиционного газа с мирового рынка за счет резкого увеличения объемов предлагаемого сланцевого газа. Соответственно, пока не существует однозначной оценки реальности «сланцевого бума» и его возможных последствий для международных поставщиков и покупателей голубого топлива.
Однако возникает естественный вопрос, повлияет ли «сланцевый бум» на российско-китайский энергетический диалог, который получил мощнейший импульс развития в 2014 г. с подписанием соглашения на поставку в Китай 38 млрд. кубометров российского газа в год? В этой связи важно оценить вероятность роста добычи сланцевого газа в России и КНР, проанализировать плюсы и минусы развития данного сегмента энергетики для двух стран, а также попытаться спрогнозировать, каково будет влияние «горючих сланцев» на российско-китайские энергетические отношения в свете недавно достигнутых договоренностей о расширении сотрудничества по поставкам газа из России в Китай по двум маршрутам - «восточному» и «западному» (газопровод «Алтай»).
«Сланцевый бум» начался в период последнего мирового финансового кризиса с сенсационного сообщения (2009 г.) агентства Bloomberg о том, что США опередили Россию и вышли на первое место в мире по объему как добываемого газа, так и предназначенного для продажи. Причем самой важной частью новости было то, что в Соединенных Штатах прирост обеспечен за счет разработки сланцевых месторождений. По мнению некоторых экспертов, произошедший в последнее время ажиотаж вокруг сланцевого газа - не что иное, как результат рекламной кампании, «вдохновлённой» рядом энергетических транснациональных корпораций, вложивших значительные средства в проекты по добыче сланцевого газа, прежде всего, в США и нуждающихся в притоке дополнительных крупных финансовых сумм. Утверждают и то, что реальная себестоимость добычи сланцевого газа значительно (на порядок) выше, чем официально заявляют добывающие фирмы.
Следует отметить, что промышленная добыча сланцевого газа на самом деле осуществляется уже более 100 лет, поэтому ссылки в прессе и заявления некоторых экспертов о том, что в США вдруг «открыли» нетрадиционный газ, являют собой преднамеренное и предпринятое с определёнными геополитическими целями искажение исторических фактов. Тем не менее, достижения Соединенных Штатов, лидера по потреблению энергоресурсов и одного из крупнейших импортеров газового сырья, оказались столь впечатляющими, что в определенной мере поколебали мировой рынок газа, привели к изменению отношения к этой группе углеводородных ресурсов и способствовали пересмотру национальной политики в сырьевой отрасли ряда стран.
Сланцевый газ - это, по сути, тоже природный газ, состоящий преимущественно из метана и добываемый из горючих сланцев; однако, особое его отличие - именно технология добычи. Сланцевый газ извлекают на поверхность земли, используя горизонтальное бурение - гидроразрыв пласта (фрекинг). Главное преимущество горючих сланцев в том, что на планете их так много, что традиционный природный газ глубокого залегания (3,5-6,5 км) не может с ними конкурировать; запасов горючих сланцев хватит на несколько сот лет человечества. Примерные запасы сланцевого газа в мире по оценкам Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) составляют почти 500 трлн кубометров1. Таким образом, сланцевый газ действительно когда-то и может стать реальной альтернативой истощающимся объемам традиционных видов энергоносителей.
Однако недостатков у сланцевого газа гораздо больше и самый важный состоит в том, что этот вид энергоресурсов представляет собой большую опасность для экологии всей планеты. Дело в том, что технология фрекинга требует поддержания заданной пористости пласта. Для этого используются различные химикаты, содействующие раскрытию пор. Сюда относятся соли органических кислот, отходы нефтепереработки и даже дизельное топливо. Кроме этого, сами сланцы в своем составе содержат небезопасные примеси сероводорода, аммиака и диоксида углерода. Все эти вещества загрязняют атмосферу и артезианскую воду, являющуюся источником питьевого водоснабжения. Страшные отголоски
1 См.: URL:l^ttp://neftegaz.ru/analisis/view/7604
сланцевой революции уже ощутили на себе американцы, живущие в Техасе, Пенсильвании и Луизиане, где идет активная добыча сланцевого газа. Так, вред экологии региона сланцевого бассейна в Пенсильвании сегодня уже носит характер катастрофы - в питьевых колодцах, водоемах на фермах можно попросту поджечь воду. Кроме того, наиболее успешные сланцевые месторождения имеют высокий уровень гамма-излучения, который коррелирует с термической зрелостью сланцевого месторождения. В результате гидроразрыва опасная радиация попадает в верхний слой осадочных пород, в районах сланцевой добычи газа наблюдается критическое превышение нормы радиационного фона.
Отметим основные недостатки активной промышленной разработки сланцевого газа. Во-первых, технология добычи (гидроразрыв пласта) требует крупных запасов воды вблизи месторождений. Для одного гидроразрыва используется смесь воды (7500 т!), песка и химикатов, в результате вблизи месторождений скапливаются значительные объемы отработанной загрязненной воды. Поскольку добыча сланцевого газа приводит к значительному загрязнению грунтовых вод, формулы химического коктейля для фрекинга в компаниях, добывающих сланцевый газ, являются строго конфиденциальными, попросту скрываются от общественности. Кроме того, при добыче сланцевого газа происходят значительные потери метана, что приводит к усилению парникового эффекта на планете. Неслучайно технология гидроразрыва пласта уже запрещена во Франции, Нидерландах, Люксембурге, Румынии, Болгарии; скоро от неё откажутся и в Италии. Во-вторых, сланцевые скважины имеют гораздо меньший срок эксплуатации (8-12 лет), чем скважины обычного природного газа. Добыча сланцевого газа рентабельна только (!) при наличии в мире спроса и высоких цен на газ вообще. К тому же реальная себестоимость сланцевого газа сегодня гораздо выше, чем традиционного. Видимо, горючие сланцы имеют лишь одну положительную сторону - существует некая возможность их добычи там, где нет традиционных газовых залежей.
В мировой газовой индустрии Российская Федерация всегда играла особую роль. Она лидирует в мире как по запасам природного газа, так и по объемам его ежегодной добычи, обеспечивая четверть объемов международной торговли этим энергоносителем. Природный газ, которому
сегодня, как видно, уже нашли альтернативу многие мировые экспортеры и импортеры газа, занимает третье место в мировом топливно-энергетическом балансе. Официальная Москва по-прежнему отдает себе отчет в том, что именно природный газ был и остается сегодня самым экологически чистым, экономически выгодным, удобным и относительно безопасным в использовании видом топлива1.
Тем не менее благодаря именно сланцевым разработкам добыча газа в США значительно выросла в период с 2010 г. по 2015 г., и её заявляемые объемы практически сравнялись с российскими. Западные, особенно американские, СМИ видят в «сланцевой революции» ключ к энергетической безопасности от «путинской России». Мало того, сланцевый фактор в предвыборной кампании на пост президента США 2016 г. занял крайне важную роль. Республиканская партия на этих выборах выступает против введения каких-либо ограничений на разработку сланцевого газа. Хотя стремление «бурить во всех мыслимых и немыслимых частях США» поддерживает и кандидат от Демократической партии Х. Клинтон. Дело в том, что многие крупные нефте- и газодобыващие компании имеют долю и в «сланцевом» бизнесе Соединенных Штатов и, стало быть, всемерно лоббируют свои интересы на самом высоком политическом уровне.
Одну из ключевых ролей в раскручивании спирали геоэнергетической модели «сланцевого» передела национальных и мировых товарно-финансовых и политических рынков играет бывший директор ЦРУ Джон Дейч, который в 2011 г. возглавил подкомитет Министерства энергетики США по сланцевому газу. В результате навязываемый миру новый «сланцевый формат» всё больше напоминает глобальную спецоперацию, наподобие сговора ведущих арабских стран под давлением США во второй половине 80-х гг. по демпинговому снижению цен на нефть, поставляемую на мировой рынок, что тогда способствовало подрыву экономики СССР. Западные СМИ сегодня убеждают человечество, что благодаря горючим сланцам кардинально меняется сложившийся макроэнергетический тренд развития геоэкономики. Однако следует понимать, что «сливки» со сланцевых мани-
1 См.: Гоебениченко С.Ф., Давыдов В.П. Путинская Россия. М., 2007, с. 289, 340.
пуляций снимают, прежде всего, Соединенные Штаты, которые по-прежнему стремятся изощренно переформатировать
1
своё долговременное экономическое доминирование в мире .
Возникшая в последние годы возможность экспорта «сланцевой революции», начавшейся в США, на страны Европы и другие регионы мира, помимо прочего, подталкивает Россию к сближению со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). В 2007 г. Национальный совет по нефти (США) обнародовал прогноз, согласно которому запасы сланцевого газа в Европе могут составлять 15 трлн. кубометров, что превышает объем подтвержденных ресурсов обычного газа более чем в два раза. Месторождения сланцевого газа, возможно, имеются по всему континенту - в Нидерландах, Германии и даже в Великобритании, а в Швеции и Польше уже начаты соответствующие геологоразведочные работы2.
Что же касается стран, не входящих в Евросоюз (ЕС), то многие западные эксперты с уверенностью утверждают, что в ближайшем будущем «нетрадиционные» газовые месторождения смогут разрабатывать Украина и Турция. Это, якобы, ещё больше изменит баланс на европейском газовом рынке. Безусловно, разведка газоносных сланцев в Европе только начинается, и существует целый ряд внутренних факторов, замедляющих развитие событий на этом направлении. Однако если Европа добьется успеха в разработке сланцевого газа, то, как утверждают западные эксперты, Россия столкнется с ещё большей неопределенностью на европейском рынке сбыта своего трубопроводного газа. Обращает на себя внимание и вероятная перспектива масштабного производства в КНР собственного сланцевого газа, которое может составить конкуренцию российским поставкам сибирских углеводородов на внутренний китайский рынок и увеличит среднесрочную неопределённость, связанную с возможностью пересмотра части ранее заключенных контрактов между Москвой и Пекином.
В октябре 2012 г. вновь избранный Президент РФ В.В. Путин признал опасность для России глобальных изменений
1 См.: Логинов Е.Л., Логинов А.Е. Сланцевый газ - инструмент геоэнергетического манипулирования мировой экономикой // Национальные интересы: приоритеты и безопасность, 2012, № 31, с. 42-43.
2 Shale Gas in Europe: A Revolution in the Making? Gas Strategies 2010 (http://www.gasstrategies.com/files/files/euro%20shale%20gas_final.pdf)
на рынке энергоносителей, происходящих вследствие наращивания объёмов мировой добычи сланцевого газа, и поручил Минэнерго скорректировать генеральную схему развития газовой отрасли страны до 2030 г., а «Газпрому» рекомендовал тщательно проанализировать рынок, обратив особое внимание на сланцевый газ, и по результатам доложить о необходимости изменения и/или обновления внешней газоэкспортной политики. В итоге ведущие российские специалисты-практики и ученые пришли к обоснованному мнению, что предполагаемый в среднесрочной перспективе рост поставок сланцевого газа из США и Канады в Евразию и страны АТР не сможет создать угрозы действующим контрактам России по экспорту трубопроводного газа в Китай. Дело в том, что расходы по добыче и транспортировке газа из России, оказывается, намного ниже аналогичных расходов для поставок сланцевого газа из Северной Америки. Так, в России себестоимость природного газа из старых газовых месторождений с учётом транспортных расходов в три раза ниже стоимости сланцевого газа, производимого в США. Причем, себестоимость добычи сланцевого газа в других странах, например, в самом Китае может быть ещё в несколько раз выше, чем в Соединенных Штатах1.
Хотя запасы сланцевого газа в России оцениваются от 20 трлн. до 200 трлн. кубометров, начало активной разработки отечественных месторождений сланцевого газа в настоящее время представляется экономически нецелесообразным, поскольку себестоимость добычи сланцевого газа в России, минимум, на 1/3 выше стоимости традиционного газа. Тем не менее, существуют определенные перспективы, связанные с возможностью использования трудно-извлекаемого сланцевого газа для энергоснабжения отдаленных территорий Севера и Дальнего Востока России. Однако эти территории пока промышленно не освоены и не имеют достаточного количества потребителей. В густонаселенной части страны сланцевый газ попросту не конкурентоспособен по сравнению с природным газом уже открытых месторождений. В ближайшей перспективе, в первую очередь, необходима детальная оценка потенциала добычи данного вида топлива.
1 См.:Трубопроводный транспорт: теория и практика, 2013, № 4(38), с. 50-51.
Обращаясь к вопросу о возможности «сланцевой революции» для Китая, необходимо отметить, что, по данным Министерства природных ресурсов КНР, ресурсы сланцевого газа в стране составляют 134,4 трлн кубометров, из них технически доступные - 36,1 трлн кубометров, или около 20% от мировых запасов. По этому показателю Китай занимает первое место в мире, опережая США, Аргентину, Мексику и ЮАР. В связи с этим 5 марта 2012 г. на пятой сессии XI съезда Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) Премьер Госсовета Китайской Народной Республики Вэнь Цзябао официально заявил о том, что разведка сланцевого газа является одним из приоритетных направлений энергетической политики страны1. Кроме того, в русле стратегии модернизации национальной энергетики на двенадцатую пятилетку китайского планового народного хозяйства вопрос ускорения развития отрасли сланцевого газа был выделен особо в первом пункте политических и социально-экономических задач, посвященных разведке и добыче внутренних запасов энергоресурсов 2.
В целом стратегический энергетический курс Китая нацелен на активизацию разведки и добычи углеводородов внутри страны (в том числе и за счет «сланцевого прорыва») и на мобилизацию, и диверсификацию источников поступления углеводородов из-за рубежа:
- импорт сжиженного природного газа (СПГ);
- поставки трубопроводных нефти и газа из Казахстана, Туркменистана и Узбекистана;
- приобретение концессий на разработку нефти за рубежом или на совместное участие в добыче на территории иностранных государств (Казахстан, Венесуэла, Судан, Перу, Ирак, Азербайджан);
- транспортировка трубопроводного газа из российской Сибири.
1 См.: Guowuyuan zongli Wen Jiabao zai rendahui shang zuo zhengfu gongzuo baogao (shilu) (Запись рабочего доклада о работе правительства Премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао на сессии ВСНП) (http://www.chinanews.com/gn/2012/03-05/3718461_5.shtml)
2 См.: Wen Jiabao zhuchi zhaokai Guowuyuan changwu huiyi. Taolun tongguo nengyuan fazhan "shierwu" guihua (Вэнь Цзябао открыл заседание Госсовета, на котором обсуждалось принятие плана развития энергетики на 12-ю пятилетку) // Жэньминь Жибао, 2012, 25 октября.
Для этих целей в арсенале КНР присутствуют «нетрадиционные» инструменты: выделение долгосрочных кредитов под гарантированные поставки зарубежными партнерами углеводородов; экспансия национальных компаний за рубежом; и - даже(!) - политически мотивированный пересмотр китайской стороной ранее достигнутых международных договоренностей.
Китайская экономика, которая несмотря ни на что продолжает развиваться опережающими темпами, к 2025 г., по прогнозам, будет создавать 23% мирового ВВП (а США только 18%). Для такого роста китайской экономики необходимо особое энергообеспечение. Уже в 2009 г. Китай вышел на первое место в мире по потреблению первичных
энергоресурсов, а к 2020 г. будет потреблять 1/4 часть всех
1
мировых энергозапасов .
В топливно-энергетическом балансе Китая роль угля, хотя существенно и сократилась за последние годы, но она по-прежнему является доминирующей (65%). Доля газа растет незначительными темпами (на природный газ приходится всего около 6%), тогда как в мире этот показатель составляет 23%, а в России почти 50%. В перспективе в структуре энергобаланса КНР будет возрастать доля возобновляемых источников энергии и сокращаться - невозобновляемых; доля угля снизится до 55%, а нефти возрастет незначительно и не достигнет общемировых показателей. Несмотря на то, что по объему добычи природного газа КНР входит в первую десятку стран мира этот объем составляет всего 4% от мировой добычи. Однако очень быстро растет объем газоимпорта Китая, который в динамике предстоящих 15 лет наполовину будет превышать собственную газодобычу. По прогнозу Института энергоресурсов Государственного комитета развития и реформы КНР, уже к 2020 г. Китай выйдет на 3-е место в мире по уровню газопотребления2.
Особое - именно государственное - внимание в Китайской Народной Республике уделяют проблематике добычи газа из горючих сланцев. С этой целью в 2010 г. был спе-
1 См.: Гэдич Т.Г. Анализ сценариев обеспечения потребности КНР в первичных энергоресурсах и их влияние на развитие газодобычи в Иркутской области // Вестник Иркутского государственного технического университета, 2015, № 10, с. 228.
2 См.: Баодон Ван, Чанвэй Пан, Рубан Л.С. Развитие нефтегазовой отрасли Китайской Народной Республики // Бурение и нефть, 2015, № 1, с. 18-24.
циально создан Государственный исследовательский центр сланцевого газа. В первый год промышленной добычи сланцевого газа (2012 г.) в Китае было извлечено 30 млн. кубометров, а через год уже 200 млн. кубометров. Таким образом, за год республика увеличила производство газа из нетрадиционных источников почти в семь раз. В такой связи, вероятно, КНР уже к 2025 г. войдет в тройку крупнейших производителей газа наряду с Россией и сШа. 16 марта 2012 г. Государственное энергетическое управление Китая опубликовало «План развития отрасли сланцевого газа (2011-2015 гг.)», в соответствии с которым добыча сланцевого газа в КНР в краткосрочной перспективе должна была составить 6,5 млрд. кубометров. Согласно документу в течение четырех лет должны были быть «разведаны 600 млрд. кубометров сланцевых пород и 200 млрд. кубометров технически доступных ресурсов сланцевого газа», а также созданы 19 районов его добычи. На пресс-конференции по случаю публикации доклада представители энергетического ведомства КНР отметили, что к 2020 г. возможный объем добычи составит 60-100 млрд кубометров, или 23% от общего потребления страны. По прогнозу, после 2025 г., когда планируется решить технологические вопросы (технология безводного гидроразрыва), на КНР будет приходиться до 17% мировой сланцевой газодобычи1.
По оценкам ряда экспертов, для Китая «сланцевая революция» будет способствовать: повышению уровня энергетической безопасности КНР и стабильности поставок энергоресурсов; сокращению импорта энергоресурсов из-за рубежа; снижению выбросов углерода в атмосферу за счет сокращения доли угля в качестве первичных энергоресурсов; развитию широкомасштабной добычи сланцевого газа в отдаленных, преимущественно, северных и западных провинциях КНР. Тем не менее, при разработке месторождений сланцевого газа Китай сталкивается с рядом проблем. Залежи сланцевого газа в КНР расположены в гористой местности под землей на глубине от 1500 до 4000 м (для сравнения - в США на глубине 800-2600 м). Это делает доступ к залежам горючих сланцев в Китае затрудненным и дорогим.
1 См.:Nengyuanju: 2015 nian woguo yeyanqi chanliang jiang da 65 yi lifangmi (Госэнергоуправление: в 2015 г. добыча сланцевого газа в Китае составит 6,5 млрд кубометров) // Жэньминь Жибао, 2012, 16 марта.
Применяемые в США технологии фрекинга и горизонтального бурения не всегда подходят для КНР. Ещё одной сложностью является нехватка готовой инфраструктуры для добычи и транспортировки сланцевого газа. Кроме того, поскольку с экологической точки зрения технологии фрекинга приводят к отравлению грунтовых вод, для Китайской Народной Республики, испытывающей острую нехватку пресной воды, особенно в северных провинциях, широкое применение подобных - экологически ущербных - технологий в обозримой перспективе, видимо, социально неприемлемо.
Для достижения необходимого уровня обеспечения газом Китаю предстоит либо провести масштабную бюджетно-затратную геологоразведку сланцевого газа повсеместно и решить дорогостоящую проблему дефицита воды, либо развивать импорт газа. Такой ситуацией может и должна воспользоваться Российская Федерация. Необходимо осваивать разработку газовых месторождений Восточной Сибири, ускорить введение в эксплуатацию газопроводов «Алтай» и «Сила Сибири» для перенаправления части сибирского газа на экспорт в КНР и далее в другие страны АТР, построить заводы по сжижению природного газа во Владивостоке, на Ямале, в Иркутской области, увеличить мощности действующего завода «Сахалин-2», реализовывать совместные российско-китайские проекты строительства газопроводных мощностей в самом Китае. Причем всё это должно быть подчинено долговременной цели России по подъему и экономическому развитию своей Восточной Сибири и Дальнего Востока. Очевидно, что в экспорте газа в КНР из России заинтересованы обе стороны - Пекин и Москва. Азиатский рынок для наращивания экспортных поставок природного газа из России в долгосрочной перспективе является наиболее привлекательным. Китаю, очевидно, не покрыть свои потребности в газе даже при благоприятном варианте развития собственных сланцевых проектов1.
Вместе с тем, необходимо понимать, что серьёзную конкуренцию России на газовом рынке Китая, других стран АТР составляют производители именно сжиженного природного газа - США, Канада, Австралия, Норвегия и Катар. Соглас-
1 См.: Гоебениченко С.Ф., Зайцев М. С., Чэн Чэнь. Исторически выверенный азимут энергетической дипломатии // Социально-гуманитарные знания, 2015, № 4, с. 17-19.
но прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), доля российских и ближневосточных производителей газа на международном рынке к 2035 г. может упасть с нынешних 45% до 35%1. В этой связи существует риск потери российским «Газпромом» лидирующего положения на мировом рынке газа. Россия при этом может уступить лидерство США, на третьем месте окажется Китай. Крупными экспортёрами могут стать Австралия и Канада.
Эти процессы ведут к определенному росту давления крупных мировых газо-производителей на ОАО «Газпром», ведь при поставках газа российская газовая компания до сих пор использует контракты, которые привязывают стоимость газа к стоимости нефти. В таком плане «Газпрому» придется обновлять контракты и снижать зависимость цены на газ от цены на нефть, а также активизировать проекты в сфере СПГ. Видимо, именно экспорт природного и сжиженного газа, наряду с экспортом нефти и других энергетических ресурсов, поиск в этом направлении новых рынков сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе, развитие передовых технологий газо- разведки, добычи, переработки и транспортировки могут позволить России привлечь необходимые средства для модернизации своих высокотехнологичных отраслей и приобретения на этой основе статуса великой экономической державы - одного из лидеров мирового научно-технического развития в XXI в.
Хотя сланцевый газ в случае кардинального совершенствования технологии его добычи, в принципе, может в будущем обеспечить значительные запасы потребляемого человечеством природного газа. Это, естественно, приведет к значительному изменению эластичности спроса на всех региональных рынках, включая азиатский. Однако ожидающиеся через несколько лет масштабные поставки сланцевого газа из США в Евразию не создадут угрозы российскому «Газпрому» для поставок трубопроводного газа в Китай. Российский газ более конкурентоспособен по сравнению с американским из-за того, что расходы по добыче и транспортировке газа из Сибири намного ниже аналогичных расходов для сланцевого газа из США. А самое главное
1 См.: Bloomberg: «сланцевая революция» сделает «Газпром» аутсайдером на газовом рынке (http://www.gazeta.ru/business/news/2012/06/22/n-_2402869.shtml)
отличие природного газа из России - это его экологичность, которая абсолютно не присуща сланцевому.
Следует признать, что развитие добычи сланцевого газа, помимо решения объективных энергетических проблем, сегодня широко используется и как инструмент для передела национальных и мировых товарно-финансовых и политических рынков. Однако макроэкономические манипуляции глобальных геоэнергетических игроков могут лишь частично изменить, но не кардинально трансформировать модель энергетической конкурентоспособности мировой экономики. Очевидно, сланцевый газ является важным, но не главным стратегическим энергоресурсом первой половины XXI в., он не может внести принципиальных изменений в общую стратегию развития энергетики России и в её внешнюю газовую дипломатию.
В свою очередь, возможность разрастания «сланцевой революции» вряд ли внесет серьезные коррективы в сложившийся в последние годы российско-китайский энергетический диалог. Это объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, для Китая важно развивать свою национальную экономику на основе экологически чистого топлива, а иначе зачем Пекину было начинать крупномасштабную работу по снижению доли угля в энергетическом балансе страны? Во-вторых, с точки зрения географии и удобства транзита энергоресурсов, Россия - идеальный партнер для Китая, к тому же Москва не раз доказывала на международной арене свою надежность в выполнении взятых на себя обязательств по нефтегазовым контрактам. Наконец, в мае 2014 г. в ходе визита президента России В.В. Путина в Китай высокие договаривающиеся стороны заключили крупнейший в современной истории контракт на поставку российского газа в КНР. В течение 30 лет китайская сторона будет получать до 38 млрд. кубометров российского газа в год. Общая стоимость контракта составила около 400 млрд. долл. Данное соглашение уже назвали «сделкой века», которая может изменить ситуацию на мировом рынке газа и поставить под сомнение безусловную власть доллара при расчетах за энергоресурсы, поскольку расчеты за поставляемый в КНР российский газ будут производиться не в долларах, а исключительно в рублях и юанях. Как представляется, контракт 2014 г. и последовавшие в этой связи соглашения на уровне ведомств и компаний России и Китая еще раз подтвердили взаимную
заинтересованность официальных Москвы и Пекина в долгосрочном сотрудничестве и обоюдное желание сторон переформатировать международную политико-экономическую систему, сделав её, вопреки амбициозным планам Вашингтона, многополюсной.
Чэн Чэнь, Гребениченко С.Ф. Повлияет ли «сланцевый бум» на энергодиалог Москвы и Пекина? Статья посвящена анализу перспектив «сланцевой революции» на мировом газовом рынке и оценке влияния, которое может оказать рост добычи данного вида топлива на развитие российско-китайского энергетического диалога. Авторы изучают преимущества и недостатки сланцевого газа по сравнению с традиционным природным газом, рассматривая целесообразность разработки данного источника энергии для России и Китая.
Ключевые слова: энергетическая дипломатия, внешняя политика, сланцевый газ, российско-китайские отношения, экономическая история, социология власти.
Chen Cheng, Grebenichenko S. F. Will the "shale boom" in the dialogue of Moscow and Beijing? The article touches upon the analysis of prospects of "shale revolution" at the world gas market and the assessment of influence that could exert growing production of this type of fuel on the development of Russian-Chinese energy dialogue. The authors examine the advantages and disadvantages of shale gas in comparison with traditional natural gas, considering practicability of exploring of such energy resource for Russia and China.
Key words: energy diplomacy, foreign policy, shale gas, Russian-Chinese relations, economic history, sociology of power.
