CC BY
138
УДК 821.161.1.09
ПОВЕСТЬ В. Г. РАСПУТИНА «ЖИВИ И ПОМНИ» И РАССКАЗ А. ГЕНАТУЛИНА «АЛБАСТЫ»: ТИПОЛОГИЯ ГЕРОЯ
© Г. Г. Рамазанова
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы Россия, Республика Башкортостан, 450000 Уфа, ул. Октябрьской революции, 3а.
Тел.: +7 (34 7) 273 38 81.
Етт1:^1гат.60@.тт1.ги Предметом рассмотрения в статье стали повесть выдающегося советского писателя В. Г. Распутина «Живи и помни» (1974), и рассказ русскоязычного писателя Башкортостана А. Генатулина «Албасты»(2006), посвященные судьбам «маленьких людей», вовлеченных в водоворот трагических событий Великой Отечественной войны. Типологическая близость героев, общность архитектоники произведений дают основания для сопоставления двух текстов. Герои, не выдержав сурового испытания, становятся дезертирами, их предательство оборачивается трагедией для разделивших их судьбу героинь. События, ставшие основой повествования, рассматриваются в контексте исторических реалий XX века. Предметом анализа в статье стали художественные особенности рассматриваемых произведений. В статье анализируются психологический облик и глубинные внутренние мотивировки поведения героев и героинь произведения, ставших невольными сообщницами предателей.
Ключевые слова: повесть В. Г. Распутина «Живи и помни», рассказ А. Генатулина «Ал-басты», Великая Отечественная война, тема предательства, архитектоника, типология героя, психологизм, хронотоп.
Тема Великой Отечественной войны - одна из магистральных в отечественной литературе XX в., она нашла отражение не только в русской, но и во многих национальных литературах России. Проза о войне запечатлела не только героическую жертвенность советского народа в борьбе с фашизмом, но обращалась и к теме предательства.
Повесть В. Г. Распутина «Живи и помни» (1974), ставшая классикой русской словесности, много раз становившаяся предметом рассмотрения в литературоведении, рассказывает о дезертире. В основе рассказа А. Генатулина1 «Албасты» (2006) также лежит аналогичная история. Близость фабул, архитектоника произведений дают основания для сопоставления двух текстов. В обоих произведениях дезертир и героиня, вольно (в повести В. Распутина) или невольно (в рассказе А. Генатулина) ставшая сообщницей отступника, спрятавшись от людей, ведут тайную жизнь, организовывают немудреный быт, размышляют о своей судьбе. Во многом композиционная основа произведений строится на диалогическом конфликте: в разговорах и монологах главных героев раскрываются их души, их понимание правды и справедливости. Представляется вполне возможным, что повесть В. Г. Распутина оказала определенное влияние на творчество русскоязычного писателя из Башкортостана А. Генатулина.
Рассматривая эти произведения, необходимо иметь в виду, что они написаны в разные исторические эпохи. Повесть Распутина стала откровением для своего времени, она не вписывалась в общий поток произведений о Великой Отечественной войне. Неудобная (если говорить об идеологии советской литературы) правда о поведении человека на войне шла вразрез с устоявшимся представлением о всеобщем безоглядном героизме и жертвенности солдат, положившим свои жизни на алтарь Победы. Показательно в этом отношении мнение критика того времени Г. Бровмана:
Генатулин Талха Юмабаевич (Анатолий Генатулин) родился 20 апреля 1925 г. в д. Уразово Учалинского района. Воевал. Награжден орденами Славы, Отечественной войны. Народный писатель Республики Башкортостан. Живет в Москве. Автор книг «Вот кончится война», «Нас остается мало», «На пороге родного дома», «Что там за холмом» и др. Отдельные рассказы и повести переведены на многие языки, изданы за рубежом. Лауреат премии им. С. Т. Аксакова.
«Иным показалось кощунственным, что в праздник, святой и великий для народа, тридцатилетие Победы, Распутин привел на страницы книги дезертира <...> Возмущало, что нет рядом с ним положительного героя, ни трибунала, выносящего приговор, ни прокурора, осудившего преступника» [1, с. 6]. Публикация рассказа А. Генатулина была бы просто невозможна в советское время. Повесть В. Г. Распутина гораздо значительнее по объему, она обогащена глубоко психологическим изображением внутреннего мира героини, введением жизненных историй ряда второстепенных героев. Рассказ А. Генатулина лаконичен, но необыкновенно емок, второстепенные герои возникают лишь на периферии повествования.
Андрей Гуськов - герой повести «Живи и помни» - замкнутый, молчаливый деревенский мужик из российской глубинки, из Сибири, вырванный войной из привычной жизни. До поры он честно выполняет свой воинский долг, но не может смириться с мыслью о том, что может погибнуть. Психологически оправдано, что Андрей Гуськов дезертирует уже в самом конце войны, находясь в непосредственной близости от родного дома. Ни идеологические установки, ни мораль, ни верность воинскому долгу не могут стать надежными опорами и преградами между ним и ужасом перед неминуемой (как ему кажется) смертью. Но предательство неизбежно выводит героя за пределы круга почти всех человеческих отношений и связей, Андрей сразу же начинает остро чувствовать непреодолимую отчужденность от людей, это становится причиной мучительного внутреннего разлада. Поначалу герой убежден в своей глубокой вине перед обществом, законы которого предал, но постепенно в нем все больше начинают преобладать озлобленность, ожесточенность загнанного зверя. Андрей ведет себя все более асоциально, начинает воровать, словно желая хоть как-то заявить о себе, отомстить за свою отверженность. Идеологическая задача подчиняет себе средства художественного изображения - автор подчеркивает все более усиливающееся, а затем и вовсе доминирующее животное начало в Гуськове. В. Г. Распутин писал о своем герое: «... Теперь, по прошествии определенного времени, едва ли я стал бы писать в «Живи и помни» те картины «озверения» Гуськова, когда он воет волком или убивает теленка, - слишком близко, на поверхности по отношению к дезертиру это
лежит и опрощает, огрубляет характер» [6, с. 4]. Деградация отражается во внешнем облике, портретных характеристиках героя. Настена с трудом воспринимает «нового» Андрея. Далеко не случайно, что в разговорах Настены то и дело возникает слово «леший», словно обозначая новый, внесоциальный, демонический статус заплутавшего на жизненном пути героя.
Вступление рассказа А. Генатулина похоже на зачин волшебной сказки: «В окрестностях деревни Мин-дебаево появился албасты. <.. >Каков из себя алба-сты - никто толком не знал. Вроде бы похож на зверя -волосат и глаза в темноте светятся, но ходит как человек, прямо, и сообразителен и хитер тоже по-человечьи. Однако встречи с человеком избегает. <.. >И вот они - вернее, он один, албасты, опять появился в этих краях» [2, с. 7].
Албасты среди белого дня похищает женщину. Только в конце рассказа выясняется, что настоящее имя «албасты» - Анвар Алтынхужин, он - дезертир, скрывающийся от людей в лесу. Герой произведения А. Генатулина бежит, даже не доехав до фронта. Ан-вар - сын раскулаченного, некогда крепкого хозяина Нигмата, честным и тяжелым трудом заработавшего свое благосостояние.
В отличие от повести В. Г. Распутина в данном произведении процесс одичания героя происходит не на глазах читателя, внешний облик героя - данность, отображающая его внутреннюю звериную озлобленность. Анвар люто ненавидит людское сообщество, его законы, у него есть на это веские основания, об этом он говорит в первом же разговоре с похищенной им Гульшат:
«- Албасты? - бородатый хохотнул. - Вот это вернее. Я албасты.
- А на человека похож.<.. >
- И я уродился таким вот: не человек, не зверь. Среди людей не живу, не люблю их - лес люблю, зверей люблю. Всякая тварь лучше, добрее любого человека» [2, с. 12].
Анвар - дезертир идейный, предатель, убежденный в правоте своего поступка. Анвар говорит: «Родину бы я защитил и погиб бы за нее, но за эту власть, за этого усатого - никогда!» [2, с. 19]. А. Генатулин подчеркивает, что глубинные истоки предательства его героя предопределены страшной и трагической историей нашей страны. Анвар Алтынхужин ненавидит страну, безоглядно строившую социализм ценой неимоверных и бессмысленных человеческих жертв, мстит государству, растоптавшему его семью, исковеркавшему его жизнь.
Все мотивы в повествовании крепко сплетены, взаимосвязаны, они рифмуются, в результате возникает объемная картина беспросветной, полной обид и унижений жизни башкирской деревни. Похищенная Гульшат - невестка уничтожившего семью Алтынху-жиных Землянки-Зиннура, бессменного руководителя колхоза. За скупыми, бесстрастно-лаконичными строками объективного повествования встает картина беспримерного по жестокости и глупости истребления башкирской деревни, которая возрождалась из руин, но все-таки окончательно пала под натиском бездарных руководителей. Писатель показал, что новые хозяева страны особенно беспощадно относились к своим самым талантливым сыновьям, преследуя и карая их как нелюбимых пасынков: «В двадцатом деревню Миндебаево по распоряжению волостного начальства сожгли за саботирование продразверстки. А в благополучные годы нэпа деревня постепенно отстроилась. <.. > Зиннур же на пепелище своей кривобокой из-
бушки выкопал большую яму и, выложив стены камнем на глине, соорудил земляное жилье. <.. > Не пахал, не сеял, скотину не держал, кормился тем, что батрачил у кулаков, в основном у своего соседа Ниг-мата Алтынхужина [2, с. 8]. Но «грянула коллективизация», и в одночасье все стало с ног на голову: оказалось, что батрак - не непутевый бездельник, а жертва, эксплуатируемая соседом-кулаком. Нигмата раскулачили, а Зиннур поселился в его доме.
Для достоверного изображения своего видения мира художники слова применяют собственные индивидуально-авторские приемы изображения событий. По выражению Ф. Г. Фаткуллиной, «.. .идиостиль любого писателя формируется при помощи использования различных слоев лексики» [8, с. 245]. Например, в рассказе «Албасты» А. Генатулина обращает на себя внимание прежде всего «обилие разговорно-просторечной лексики, актуализируется тенденция к сближению литературного языка с живой, народной речью» [9, с. 115]: лесные твари, албасты в этих краях сгинули, на затылке болталась густая волосня, ложись и дрыхни и др.
Писатель создает объемную картину жизни, используя разные виды повествования. Вслед за автором и сам герой рассказывает обо всем случившемся своей несчастной жертве - Гульшат: «Ты была маленькая, не видела, как нас раскулачивали, как унижал нас наш батрак, твой свекор. А ведь он хреновый был работник. < ... >. Ничего, кроме добра от нас не видели. А как отблагодарил?» [2, с. 19].
Анвар Алтынхужин неустанно, как заведенный, ведет нескончаемый, бессмысленный и изнурительный внутренний спор со своими врагами, отголоски этого спора иногда адресуются безответной и почти безгласной его слушательнице Гульшат. В размышлениях героя о коллективизации всплывает упоминание о романе М. А. Шолохова «Поднятая целина», его Анвару дал сосланный в Сибирь русский книгочей. Герой рассказывает: «На, говорит, почитай ... слово забыл ... не по-русски ... что-то вроде паро ... да, парондия, говорит, на коллективизацию. Там в этой парондии прислали в деревню еврея Давыдовича, чтобы он учил мужиков землю пахать и хлеб выращивать. А он, этот Давыдович, может, и неплохой человек, но плуг-то увидел впервые и пшеницу от ржи не отличал. <. > Человек тот говорил, что усатый или не прочитал книгу, или не понял парондию, а то расстрелял бы писателя» [2, с. 21]. Эта реминисценция задает особый масштаб повествованию, автор еще раз подчеркивает, что коллективное безумие, или безумие коллективизации, охватило и погубило всю Россию - «от Москвы до самых до окраин». Показательно и интересно отношение героя (очевидно, что в данном случае герой - выразитель авторской позиции) к шолоховской «Поднятой целине». Некогда роман воспринимался как образец высокохудожественной пропаганды идеи коллективизации, но с точки зрения сегодняшнего восприятия поистине трагических коллизий XX в. истовая идейная одержимость Макара Нагульного и других героев романа не вызывает уважения, тем более благодарности потомков.
В архитектонике обоих произведений исключительно важную роль играют образы героинь - одновременно спасительниц и жертв. В повести «Живи и помни» Настена, безусловно, заслоняет фигуру Андрея Гуськова. Писатель не раз говорил, что именно Насте-на - главная героиня произведения, подчеркивал, что «в его воображении прежде всего возник чистый и прекрасный женский характер, поставленный в нераз-
решимое, истинно трагическое положение» [7, с. 80]. Психологический образ героини прорисован любовно и тщательно. Настена, привыкшая жить честно и просто, не может осмыслить и упорядочить в сознании произошедшее с ней и с мужем. Она живет в параллельном измерении вынужденной лжи и постоянного лицемерия. Трагический финал предопределен, предчувствие неминуемой катастрофы разлито в тексте. Распутин дважды вносит в повествование сцены, в которых это щемящее предощущение беды сгущается, материализуется. Одна из них - сцена, в которой Настена рассматривает свою потяжелевшую фигуру, живот, она погружена в особое, отстраненное от внешнего мира состояние. Но вдруг Настена видит, что тень от оконного переплета ложится на ее фигуру в виде зловещего креста: «заметив на груди похожую на большой мрачный крест тень от оконного переплета, Настена напугалась и отошла» [5, с. 189]. В этом перечеркнутом крестом отражении героиня видит страшное предзнаменование. Вторым предзнаменованием становится то, что Настена, испуганная преследователями, в своей лодочке выплывает к погосту, где похоронены утопленники. Всего через несколько дней она добровольно уйдет из жизни, скользнув из этой же лодочки в холодную воду Ангары.
Образ героини рассказа «Албасты» Гульшат написан скупыми, но выразительными штрихами. В рассказе почти нет проникновения в ее внутренний мир. Это глубоко закономерно в данном повествовании. Гульшат примитивно мыслит и чувствует, но в этом нет ее вины. Внутренний мир ее убог, поскольку он почти не развит. Шестнадцатилетним ребенком ее жестоким насилием втолкнули во взрослую жизнь. Она привыкла к мучительству как к норме жизни, «любовь» мужа к ней, начавшаяся с изнасилования, - приносящая ей только боль и отвращение физическая близость. Ни о какой теплоте и духовности здесь нет и речи. «Албасты» ее не обижает, по-своему заботится, относится к ней как к любимой сестренке, и постепенно в героине просыпается душа, а с нею жалость и сострадание к несчастному изгою, хотя она не понимает и не разделяет его ненависти к людям.
Сначала удивляет, а потом и потрясает глубиной сюжетного решения то, что А. Генатулин, словно обманывая читательское ожидание, совершенно отказывается от изображения любовной линии. Его герой не хочет любви, не хочет близости с похищенной им молодой женщиной. Писатель вскрывает глубинные мотивы такого поведения. Показателен диалог: героиня спрашивает: «Ты приставать ко мне будешь?». « Алба-сты» отвечает: «Не бойся, не буду, не хочу плодить придурков» [2, с. 12]. Душа героя - выжженная земля, он не способен не только ни к каким чувствам, в нем молчит даже его мужское начало, он одержим лишь одним - яростной злобой к «усатому», которого воспринимает как личного врага. Представляется глубоко символичным то, что герой, наделенный могучим генотипом, унаследованным от своих жизнестойких и работящих предков, не хочет продолжения жизни в обманувшей и предавшей его стране.
Не менее существенную роль в произведении играют второстепенные персонажи, судьбы главных героев соотносятся и поверяются судьбами эпизодических фигур повествования. В повести «Живи и помни» писатель изображает живущий по своим устоявшимся законам крестьянский мир, темы коллективизации, поправшей эти законы, расколовшей общину, в этой повести В. Г. Распутин не коснулся. В рассказе «Алба-сты» показан другой мир: он изначально расколот, в
нем нет добра и справедливости, в нем царят, прикрываемые идейной демагогией, жестокость и насилие власть имущих к запуганному, забитому народу. В ходе раскулачивания бедные, самые бездарные крестьяне заняли руководящие посты, раскулаченные - деловые и работящие, унижены, отправлены в ссылку. Сосланные обустраиваются на новом месте, пытаются наладить жизнь, но и там прошлое настигает, карает неизвестно за какие грехи, и вновь они становятся париями. Клевета, оговор - привычная форма борьбы новых хозяев села со старыми. Анвар рассказывает о том, что отца арестовали, потому что из Миндебаева был прислал донос об его участии в банде Муртазина, расстреливавшей красных партизан в Белорецке, хотя в действительности он примкнул к Муртазину, когда тот перешел к большевикам. С болью говорит «алба-сты» и о своей неудавшейся женитьбе: «Да ... Сослали в Омскую область. Там в Сибири народ хороший. Помогли поставить дом, зажили мы неплохо <.. > и была у меня там девушка, татарка, - в Сибири много татар -согласилась выйти за меня замуж. А <.. > отец ее, партийный: «Нет моего согласия. Он же кулацкий сын, сосланный» [2, с. 19].
Царящую в деревне атмосферу всеобщего страха, смуты, хаоса, ожидания каких-то новых, еще неведомых несчастий А. Генатулин передает одной выразительной зарисовкой. Миндебаевские пастухи гадают, кто может скрываться за личиной страшного и неуловимого албасты, и находят вполне рациональное объяснение: «решили, что это был деревенский дурачок Зулкарнай, которому иногда начинает казаться, будто его собираются арестовать и расстрелять, и он убегает в лес, обрастает бородой и, появившись внезапно, пугает людей» [2, с. 12].
Существенную роль в повествовании играет хронотоп. В обоих произведениях описывается прошлое, которое всплывает в тексте в виде вкраплений-воспоминаний. Настена и Андрей переосмысливают свою жизнь, казавшуюся им слишком простой, а главное, нескончаемой, вспоминая о прошлом с глубокой ностальгией. Андрей корит себя за то, что совместная их жизнь была лишена нежности и ласки, хотя любовь, затаившись, всегда жила в нем. Их настоящее - призрачное, лишенное смысла невнятное существование-времяпрепровождение. Живя в преддверии грядущего, герои осторожно мысленно нащупывают его, пытаются рисовать какие-то картины, но оба понимают, что будущего нет. Их эфемерное будущее - ребенок, который стал нежданным счастьем, но осознание того, что их желанный первенец понесет клеймо отверженности и позора, перечеркивает надежды, становясь последним толчком к самоубийству Настены.
В рассказе «Албасты» прошлое описано в ином ракурсе, это по преимуществу рассказ о событиях, предопределивших судьбу главного героя. Настоящее «албасты» и Гульшат - скрытое от людей прозябание, заполненное бесконечными монологами Анвара, скрашиваемое безрадостными пьянками, которые дают минутную иллюзию веселья и радости. Будущее для «албасты» связано с победой фашистов, он грезит об оккупации как о возможности отомстить своим обидчикам, связывает с властью врага и собственные честолюбивые планы. Даже забитая и недалекая Гульшат пытается укорить Анвара:
« - Какой нормальный человек будет сидеть в горах и ждать немцев? <.. > - Ишь ты, как рассуждаешь! Не подохну я. Мы не русские, не евреи, мы -башкиры, служивые люди, еще царям служили, немцы создадут из нас армию, полицию...
- И ты будешь командиром, - Гульшат хохотнула.
- Может, и командиром. Ты ведь сноха этого Зиннура-Землянки? В первую очередь я его повешу перед сельсоветом» [2, с. 17].
Албасты, узнав об окончательном поражении немцев, теряет последнюю волю к жизни и просит, чтобы несчастная жертва застрелила его. Но она не может этого сделать. Албасты отпускает ее, Гульшат уходит, но возвращается, не в силах покинуть несчастного человека.
Здесь история Анвара обрывается, дальнейшие события его жизни читателю неизвестны. Заключительный эпизод рассказа - возвращение Гульшат. В деревню она вернулась, чтобы умереть в стенах своего бывшего дома, эпизод отдален от основного повествования большим временным промежутком. В текст введена единственная подсказка, позволяющая предположить, сколько прошло лет: свою бывшую хозяйку узнает старая собака, живущая в доме, а век жизни собаки известен. Гульшат, став жертвой странной прихоти Албасты, похитившего ее, невольно разделила его судьбу, прожив пустую, странную и лишенную любви и событий жизнь. Финал рассказа в чем-то близок к финалу повести Распутина. В обоих произведениях история предателя не досказана, словно оборвана, основное внимание сосредоточено на искупительной жертве женщин, заплативших жизнью за слабость мужчины.
При определенной типологической близости героев очевидно глубокое различие в мотивировке, причинах предательства Андрея Гуськова и Анвара Ал-тынхужина. У Распутина причины дезертирства героя прежде всего психологические, у Генатулина - мотивировка предательства носит, если употреблять терми-
нологию советского литературоведения, классовый характер.
Рассказ А. Генатулина - повествование об абсолютной неспособности к любви, о нелюбви к самой жизни, ставшей закономерным следствием смертельной обиды человека. Андрей Гуськов В. Распутина и «албасты» А. Генатулина - фигуры одиозные, с уязвленными, больными, заплутавшими душами, казалось бы, их нельзя никоим образом оправдать, но в том-то и заключается внутренняя мощь произведений, написанных настоящими художниками, что их герои вызывают и сочувствие, и сострадание. Сила обоих произведений - в правде жизни, у каждого из героев есть своя, выстраданная правда, свое понимание справедливости, оба - жертвы трагической истории нашего Отечества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бровман Г. Нравственный аспект современной прозы // Литературная Россия. 1974. .№50 (13 дек.). С. 6-7.
2. Генатулин А. Албасты // Бельские просторы. 2006. .№11. С. 7-27.
3. Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспективы: мат-лы международной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения Валентина Григорьевича Распутина. Иркутск :изд-во ИГУ, 2012. 611 с.
4. Новикова Н. А. Фольклорная традиция в творчестве В. Г. Распутина: Проблемы и перспективы изучения // Время и творчество Валентина Распутина. Иркутск, 2012. С. 40-49.
5. Распутин В. Г. Живи и помни // Собрание сочинений: в 3 т. М., 1994. Т. 1. С. 115-302.
6. Распутин В. Не мог не проститься с Матерой // Литературная газета. 1977. 6 марта. С. 4.
7. Семенова С. Г. Валентин Распутин. М.: Сов. Россия, 1987.
8. Фаткуллина Ф. Г. Категория деструктивности в современном русском языке: дис. ... д-ра филол. наук. Уфа, 2002. 343 с.
9. Фаткуллина Ф. Г. Деструктивная лексика в современном русском языке. Уфа: ИПК при Администрации Президента Республики Башкортостан, 1999. 300 с.
Поступила в редакцию 28.10.2015 г.
THE NOVEL "LIVE AND REMEMBER" BY V. G RASPUTIN AND THE STORY "ALBASTY" BY A. GENATULIN: CHARACTER TYPOLOGY
© G. G. Ramazanova
Bashkir State Pedagogical University 3a Octyabrskoi Revolutsii St., 450000 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (34 7) 273 38 81.
Email: gulram.60@.mail.ru
The subject of the study in the article is the story "Live and Remember" (1974) written by the outstanding Soviet writer V. G. Rasputin, the work, in which for the first time in the national literature it was honestly told about the unheroic behavior of a soldier who deserted the battlefield at the very end of the Great Patriotic War. The story "Albasty" (2006) written by the Russian speaking writer A. Genatulin is also dedicated to the fate of a deserter, "a little person" involved in the whirlpool of the bloody and tragic events. The story hero runs away from the army in the first days of the war without even reaching the battle line, he runs not because he is afraid of the impending death, compared to the hero of V. Rasputin's story he becomes the "ideological" deserter, who is totally convinced in the correctness of his actions. A. Genatulin comprehensively investigates sources of the psychological breakdown of the hero and finds them in the tragic history of USSR. A certain typological similarity of heroes, commonness of architectonics, system of images in both works give grounds for comparison of two texts. Betrayal does not give the heroes any chances for coming back to their native environment and usual life; it also becomes a tragedy for the heroines, who share their fate. Events that have become a basis of the narrative are considered in the context of historical realities and catastrophes of the twentieth century, especially collectivization that ruined the lives of thousands of people. Artistic features of the works under consideration are the scope of analysis in the article. The article analyzes the psychological appearance and deep inner behavior motivations of both the heroes and the heroines of the story, who have become the involuntary associates of deserters.
Keywords: V. G. Rasputin, Live and remember, A. Genatulin, Albasty, the Great Patriotic War, theme of betrayal, architectonics, character typology, psychology, chronotope.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Brovman G. Literaturnaya Rossiya. 1974. No. 50 (13 dek.). Pp. 6-7.
2. Genatulin A. Albasty. Bel'skie prostory. 2006. No. 11. Pp. 7-27.
3. Vremya i tvorchestvo Valentina Rasputina: istoriya, kontekst, perspektivy: mat-ly mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii, posvyashchen-noi 75-letiyu so dnya rozhdeniya Valentina Grigor'evicha Rasputina. Irkut-sk :izd-vo IGU, 2012.
4. Novikova N. A. Vremya i tvorchestvo Valentina Rasputina. Irkut-sk, 2012. Pp. 40-49.
5. Rasputin V. G. Zhivi i pomni. Sobranie sochinenii: v 3 t. Moscow, 1994. Vol. 1. Pp. 115-302.
6. Rasputin V. Literaturnaya gazeta. 1977. 6 marta. Pp. 4.
7. Semenova S. G. Valentin Rasputin [Valentin Rasputin]. Moscow: Sov. Rossiya, 1987.
8. Fatkullina F. G. Kategoriya destruktivnosti v sovremennom russkom yazyke: dis. ... d-ra filol. nauk. Ufa, 2002.
9. Fatkullina F. G. Destruktivnaya leksika v sovremennom russkom yazyke [Destructive vocabulary in contemporary Russian language]. Ufa: IPK pri Administratsii Prezidenta Respubliki Bashkortostan, 1999.
Received 28.10.2015.
