CC BY
119ПОВЕСТЬ Н.С. ЛЕСКОВА «ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК» И АЛЛЕГОРИЧЕСКИЙ РОМАН ДЖ. БЕНЬЯНА «ПУТЬ ПАЛОМНИКА»: ИСТОРИКОЛИТЕРАТУРНАЯ И ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ
Коздринь П.Р.
Художественное творчество Н.С. Лескова генетически связано с народной религиозной культурой в разных аспектах ее проявления, при этом очевидно, что писателя интересовал индивидуальный религиозный опыт личности (“Очарованный странник”, “Однодум”, “Павлин”, “На краю света”), который приобретался часто вопреки официальной церковной традиции и являлся плодом личностного духовного поиска. Лесков, пожалуй, как никакой другой автор второй половины XIX века, сумел точно и глубоко передать быт и жизнь простого народа, о которых он знал из личного опыта. Писатель сам сказал о себе однажды: “Я смело, даже может быть дерзко, думаю, что я знаю русского человека в самую его глубь и не ставлю себе это ни в какую заслугу. Я не изучал народ по разговорам с петербургскими приказчиками, а я вырос в народе на гостомельском выгоне, с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного, под теплым овчинным тулупом...” [3, с. 192]
“Очарованный странник” является одним из самых известных произведений писателя, в нем наиболее полно и ярко чувствуется самобытный авторский стиль. Источником для многих эпизодов и образов явились народные сказания, монастырские легенды, былины. Однако следует упомянуть еще об одном источнике, оказавшем влияние на повесть “Очарованный странник” Лескова - это аллегорический роман “Путь паломника” Дж. Бе-ньяна. Следует отметить, что историко-литературный контекст влияния “Пути Паломника” на творчество Н.С. Лескова установлен в работах Е.В. Яхненко [8, с. 141 -148]. Связь двух произведений просмат-
© Коздринь П.Р., 2011
ривается на различных уровнях: сюжетном, идейном, образном и так далее.
Жанр “Очарованного странника” нельзя определить однозначно. Это произведение носит черты житийного повествования, авантюрного романа и романа-воспитания. Еще одно обстоятельство, указывающее на связь “Очарованного странника” и “Пути паломника”, - это одно из первоначальных названий произведения Лескова, которое несло отпечаток литературной, напоминая названия западноевропейских романов XVII - XVIII вв. Первоначальное название повести Лескова “Очарованный странник, его жизнь, опыты, мнения и приключения” созвучно названию романа Дж. Беньяна “Любопытное достопамятное путешествие Христианина к вечности, чрез многие приключения с разными странствующими лицами правым путем, где различно изобразуют-ся разные состояния, успехи и щастливой конец души Христианина, к Богу стремящегося”.
Композиционно“Очарованный странник” представляет собой “рассказ в рассказе”, то есть повествование ведется от лица главного героя, внутреннего рассказчика и автора одновременно. Экспозиция и заключение повести представляют собой авторскую речь, в то время как непосредственно рассказ о судьбе главного героя ведется уже от его лица, что придает повествованию исповедаль-ность. Таким образом, авторская речь образует своеобразную “рамочную конструкцию”, в которую помещено основное повествование. Подобную же модель, хотя и немного отличную в отношении того, что повествование на протяжении всей книги ведется только от третье-
го лица, использует и Беньян в “Пути паломника”. У него в рамочную конструкцию помещено повествование о том, как автор уснул в пещере и заключительное поэтическое обращение к читателю, а пересказ этого сновидения (история о путешествии Христианина) и составляет основной сюжет, находящийся внутри авторской “рамы”.
Главным объединяющим фактором является тематическая общность сюжетов обоих произведений - духовно-нравственное преображение личности. Центральным мотивом произведения Лескова так же, как и “Пути паломника”, является мотив путешествия к некоторому сакральному месту (определенной топографической координате) ради спасения души. У Беньяна это “Небесный Град”, у Лескова - “белый монастырь”. По замечанию М.М. Бахтина, “хронотоп в произведении всегда включает в себя ценностный момент” [1, с. 391], что со всей очевидностью подтверждается логикой развития сюжета и “Очарованного странника”, и “Пути Паломника”: по мере продвижения героя к пункту назначения он претерпевает духовно-нравственную трансформацию, которая, хотя и не всегда может быть оценена однозначно как положительная (ведущая к поступательному движению вперед), все же служит средством к достижению обещанной цели.
Можно говорить о типологическом соотнесении системы персонажей “Очарованного странника” и “Пути Паломника”. Например, образ появляющегося в начале повести Лескова “монашка” может быть соотнесен с беньяновским “евангелистом”. Он тоже исполняет роль медиума, который наставляет героя, открывает тайное знание, указывая ему путь к спасению. Эти образы синонимичны еще и потому, что оба данных персонажа являются лицами духовного звания (евангелист - протестантская традиция, монах -православная), и выступают по отношению к главным героям как наставники, вещатели Божией воли.
Образ обещанного монастыря очень схож не только с описанием Небесного Иерусалима из “Откровения Иоанна Богослова”, но, как замечает Е.В. Яхненко, имеет “текст-посредник - “Путь паломника” Беньяна, в котором Небесный Иеруса-
лим также описан в реалистической манере” [8, с. 145 - 146]. Действительно, мы находим много общего в описании Небесного Града, которого достигли в конце своего пути герои произведений Беньяна и Лескова:
«...весь как алою зарею облитый большой белый монастырь по вершине показывается, а по стенам крылатые ангелы с золотыми копьями ходят, а вокруг море, и как который ангел по щиту копьем ударит, так сейчас вокруг всего монастыря море всколышется и заплещет, а из бездны страшные голоса вопиют: “Свят!”» [4, с. 410] “...селение все подобно солнцу сияющее, пути онаго златом покрытые, ходящие по оным увенчанны с пальмовыми в руках ветвями ... Много между блаженными жителями небесными было и крылатых, кои безпрестанно взывали Свят, свят, святПревечный!” [2, с. 306]
Особенного внимания заслуживает мотив перемены имени главного героя. Имя, согласно идеалистическому, религиозному миросозерцанию, очень значимо для раскрытия сущности его носителя. Известный русский богослов и философ, отец Павел Флоренский, указывает: “Именем выражается тип личности, онтологическая форма ее, которая определяет далее ее духовное и душевное состояние” [7, с. 70]. Тем более важную роль играет имя собственное в художественном произведении. Оно, в отличие от обычной жизни, в литературном тексте никогда не бывает случайным, бессмысленным, но наравне с остальными художественными средствами несет в себе дополнительную информацию, значимую для раскрытия образа героя. Портрет литературного персонажа составляется из мозаики множества “внешних” репрезентативных характеристик: его поступков, диалогических и монологических высказываний и так далее. Но имя, по мнению Ю.Н. Тынянова, выступает категорией, объединяющей все остальные параметры, оно есть “формальный признак героя как единства” [5, с. 27]. Флоренский высказывает подобную мысль, говоря о “мышлении именами”, которое, по его мнению, позволяет изобразить человека без перечисления его личных черт [7, с. 83 - 85].
У Лескова происходит примерно то же, что переживает главный герой “Пути
паломника”, который ранее назывался “Безблагодатным”, но, изменив образ жизни, получил новое имя - “Христианин”, которое сообразуется с его теперешним духовным состоянием. Иван Флягин также получает другое имя - Измаил, которое имеет библейское происхождение, восходит к древнееврейскому имени Измаил (Исмаил), буквально означая “да услышит Бог” или “Бог услышал”. Исконный смысл этого имени актуализирован в повести Лескова, ведь Иван Фля-гин был “моленый сын”, то есть вымоленный у Бога. Можно сказать, что здесь выполняется закономерность nomina sunt omena (лат. “имя есть судьба”).
С другой стороны, значение имени можно истолковать как “услышание” Богом самого странника. Услышав молитвы Ивана, Он спасает его и приводит в монастырь, куда он стремился всю свою жизнь. Перемена имени при монашеском постриге означает отказ от “прежнего себя”, от старой жизни и начало новой. Новое имя характеризует настоящее состояние души героя. Он теперь старается вести праведную жизнь, не совершает необдуманных и жестоких поступков, не бежит от Бога, но является Его собеседником.
Еще один важный мотив, который встречается и в “Пути паломника”, и в “Очарованном страннике”, - это мотив обновления зрения. Христианин обретает новое зрение, после того как Евангелист указывает ему направление к “тесным вратам”. Сначала он не может увидеть тесных врат, но потом Евангелист спрашивает его, не видит ли тот хотя бы света вдали (тем самым, как бы открывает ему глаза), и тогда Христианин прозревает, перед ним открывается цель, он видит путь спасения. Главный герой “Очарованного странника” тоже получает новое зрение, когда встречается с магнетизером, который говорит, что даст ему “в жизни новое понятие”. Так, после воздействия магнетизера Иван спрашивает: “А где же теперь... мое зрение?”, - и тот отвечает: “А твоего... теперь уже нет”.
С этого момента в жизни героя действительно происходит некое обновление, происходят события, которые ускоряют его приход в монастырь. Причем герой теперь реагирует на них не так, как преж-
де, у него пробуждаются истинно человеческие чувства. Он встречает цыганку Грушу - испытывает чувство любви; потом идет на войну, спасая другого человека и жертвуя собой; и, наконец, уходит в монастырь. Таким образом, “изменение зрения” означает обновление восприятия окружающего мира, которое происходит от перемены духовного состояния героя.
Несколько “прямолинейный” аллегоризм Беньяна, соответствующий эстетическим нормам его эпохи, у Лескова преображается по законам реализма, где двуплановость становится ведущим принципом построения художественного произведения: “... материалистическое понимание зависимости человека от среды соседствует у Лескова с идеалистическим представлением о трансцендентной сущности его духовности. Это определило и принцип построения художественного образа, в котором конкретно-исторические детерминанты сосуществуют с этическими, временные координаты с вневременными” [6, с. 40 - 41].
Итак, сюжетные и образные переклички повести Лескова “Очарованный странник” и аллегорического романа Беньяна “Путь Паломника” возникают на историко-литературном и типологическом уровнях. Данный диалог позволяет раскрыть своеобразие авторской позиции русского реалиста в осмыслении вечных религиозных проблем.
Литература
1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975.
2. Бюн1ан I. Сочинения Иоанна Бюниа-на: М., 1919. Ч. 1. Путешествие Христианина к блаженной вечности.
3. Лесков А.Н. Жизнь Николая Лескова: В 2 т. М., 1984. Т. 1.
4. Лесков Н.С. Собр. соч.: В 11 т. М., 1957. Т. 4.
5. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. М. 1965.
6. ТюховаЕ.В. О психологизме Н.С. Лескова. Саратов,1993.
7. Флоренский П.А. Имена. М., 1993.
8. Яхненко Е.В. “Путь паломника” Джона Беньяна в творчестве Н.С. Лескова // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2003. № 2. С. 141 - 148.
