CC BY
37
■ ■ ■ ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ: МУЗЫКА - СРЕДСТВО НЕВЕРБАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ
Школа имени Сергея Танеева как хранитель классических российских и европейских традиций преподавания
Автор: Е.С. ФЕДОРОВА
ФЕДОРОВА Екатерина Сергеевна - доктор культурологии, кандидат филологических наук; профессор кафедры теории преподавания иностранных языков, Факультет иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Адрес: г. Москва, Воробьевы горы, 2. Тел.: 8 (499) 783-0215. E-mail: ledentu@mail.ru
Аннтотация: Статья посвящена трехвековым культурным взаимоотношениям русского и немецкого народов, здесь представлены конкретные личности, связанные с немецкой и русской культурой одновременно. Подробно рассматривается современный этап коммуникации этих народов в сфере музыки, исследуются немецкие заимствования в традиционном преподавании, их органическое переосмысление на русской почве. Сравниваются подходы к классическому наследию в России и Германии на современном этапе. Описывается парадоксальная ситуация, при которой некогда заимствованные в России достижения немецких музыкантов становятся частью российской музыкальной культуры, но одновременно — предметом интереса и изучения самими немцами, во многом утерявшими эту «классическую компоненту» в обучении детей. В статье описывается конкретный опыт обмена методами и достижениями в обучении исполнительскому искусству.
Ключевые слова: «русские немцы», взаимодействие культур, русско-немецкий композитор, методы современного обучения.
Однажды композитор Георг фон Альбрехт (тогда — русский музыкант, ученик русских композиторов и теоретиков музыки Глазунова и Танеева, а позже немецкий композитор и педагог) пришел в гости к Сабанееву1: «У порога его квартиры старушка, буравя меня глазками-бусинками, приветствовала следующим образом: «А, немец прибыл». «Откуда Вам пришла в голову такая мысль?» «Я сужу по акценту». «Уменя петербургское произношение». «Вот это одно уже наполовину делает Вас немцем» [1].
Это, конечно, история, рассказанная с долей иронией, однако по существу совершенно верная: компонента немецкой культуры была очень
1 Леонид Сабанеев (1881-1968) критик, композитор, пианист, ученик С. Танеева и П. Шлецера, автор цикла сочинений, признанных самым значительным исследованием о композиторе А. Скрябине; после 1926 жил и работал во Франции.
существенной в истории Северной столицы. Имена петербургских жителей: писателя Фонвизина (фон Визен), мореплавателя Крузенштерна, генерала Витгенштейна, скульптора Клодта, архитектора Штакенш-нейдера, археолога Шлимана у всякого русского на слуху, а носители этих имен — выдающиеся фигуры русской истории. Самый красноречивый факт теснейшего переплетения культур — петербургская газета «Sankt-Petersburger Zeitung» на немецком языке выходила с 1727 года на протяжении почти двухсот лет — вплоть до Первой мировой войны.
Но и в самых отдаленных уголках России, помимо Петербурга и помимо известных мест массового заселения немцев во времена Екатерины II (Кавказ, Поволжье, южная Россия), оставили свой след в культуре русские немцы, архитекторы и булочники, военные и воспитатели юношества, врачи и инженеры. Известно, что образ жизни немцев в России никогда не замыкался в этнической диаспоре, русские немцы тотчас же включались в обычную российскую жизнь, плоды их творчества мгновенно входили в самою ткань русской культуры. Немцы легко роднились с русскими, результатом смешанных браков оказывались часто талантливые потомки, не обязательно носившие немецкие имена.
Сегодня классическая русская литература единодушно воспринимается как значительный вклад в мировую культуру. Это особенно важная для истории России область интеллектуальных и образных переживаний, важнейший инструмент для формирования так называемого российского менталитета. В мировую культуру вошли и образы «русских немцев», трогательно, с большой любовью, симпатией и сочувствием созданные русскими классическими писателями. Вплоть до последних времен всякому читающему школьнику, всякому любящему школьный предмет «Литература» вошли в сердце светлой и щемящей болью: воспитатель Карл Иванович Мауер в «Детстве» Льва Толстого, учитель музыки Христофор Лемм в «Дворянском гнезде» Ивана Тургенева, офицер барон Николай Тузенбах в «Трех сестрах» Антона Чехова. Эти «русские немцы» навеки стали бессмертными образами русской и мировой культуры (Увы, сейчас во всем мире читающих детей становится все меньше).
Немцы стали появляться в России вовсе не в эпоху Петра Великого (конец XVII — начало XVIII вв.)1, а гораздо раньше, с IX века, то есть с самого начала зарождения российской государственности. Известно, что первый русский юродивый, канонизированный Русской православной церковью, святой Прокопий (ум. в 1303), — ганзейский купец
1 Мы оставляем в стороне, в силу их широкой известности, такие, например, факты, что род правящей российской династии Романовых тесно переплетен с немецкими корнями, или что сыгравший видную общественную и религиозную роль в постперестроечной России Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II принадлежал к роду петербургских немцев Ридигеров.
из Любека. Его называют Прокопий Устюжский — по городу Устюг, где он прославился как чудотворец, или Прокопий Любекский — по городу, откуда родом1.
Но и в Москве, подчеркнуто русской, «почвенной», до революции прославились немецкие имена в различных сферах общественной деятельности [2]. Показательно, что не только в Петербурге, но и в Москве, были немецкие гимназии, где преподавание велось на немецком и для этнических немцев. Существовало и существует до сих пор Немецкое кладбище: оно зовется еще Введенским. Или, например, знаменательный факт — лучшим архитектором эпохи Серебряного века в России считают «русского немца» Федора Шехтеля, а это период высокого взлета русской культуры2. Выдающийся реформатор мирового театра середины XX века — «русский немец» Всеволод Мейерхольд.
Если мы коснемся только московских музыкантов-немцев начала XX века, то и тут окажется, что в первом ряду русской культуры известные музыканты и педагоги: Александр Гедике, Николай Метнер, Павел Шлёцер. А обратившись к середине XX века, обнаружим, что три имени русских немцев составили гордость русской пианистической школы: это Генрих Нейгауз, Святослав Рихтер и Рудольф Керер... Только необходимо заметить, что в эпоху тоталитаризма этнические немцы потерпели значительный ущерб, кто-то был выслан — как Рудольф Керер, кто-то не избежал тюремного заключения — как Генрих Нейгауз, для которого, к счастью, в силу его колоссальной известности и авторитета, оно закончилось сравнительно быстро и сравнительно «благополучно». Святослав Рихтер испытывал немалое давление со стороны властей в течение долгих десятилетий, и оно, бесспорно, его угнетало [3]. Выживших благодаря своей известности мы можем считать в каком-то смысле счастливчиками, поскольку не стоит забывать — множество этнических немцев, среди которых «петровские» и «екатерининские» немцы, у которых из немецкого осталась только фамилия, были расстреляны или погибли в тяжелых условиях ссылок и лагерей. Надо признать, «этническая группа» немцев сильно пострадала в связи с «псевдоидеологической необходимостью», но не сильнее «классовых групп» — «бывших дворян», или «бывших купцов», или, крестьян, наконец. Однако повторим, что именно немцы в России, как правило, не существовали обособленной диаспорой (если не считать насильственных ссыльных поселений), а потому носители немецких фамилий жили жизнью страны наравне и одинаково с другими [4]. Потому выживавшие и выжившие в тот печальный период продолжали работать, как и другие, подвергши-
1 Prokopius von Ustjug und Lübeck.
2 Серебряным веком называется период модерна, чему соответствует термин Jugendstil в Германии, Art Noveau во Франции и пр.
еся поражению в правах «группы». «Разрешенные» музыканты концертировали, преподавали, писали музыку.
Кстати, упомянутый Георг фон Альбрехт был арестован в начале 20-х по доносу соседа по коммунальной квартире на Лубянке, где он жил, будучи приглашен преподавать в Приконсерваторском техникуме (в те времена: Музтехникум Баумановского района). Рукопись оперы «Отче наш», повествующей о правде белых и правде красных, опера, призывающая к миротворчеству, вызвала интерес жильца многонаселенной квартиры. Только благодаря стечению в прямом смысле слова чудесных обстоятельств Альбрехту удалось избежать расстрела. И он решил эмигрировать — главным образом, он мечтал закончить оперу, которую считал неким итогом своего творческого развития. Его тетушка, известный политический деятель Алексадра Коллонтай, обратилась к А.В. Луначарскому, а тот помог композитору «уехать на длительные гастроли». Тот переехал в Германию, стал профессором Штутгардского университета по классу композиции. Но продолжал углублять теоретические и исполнительские принципы русского учителя Сергея Танеева в западноевропейском пространстве. Более того, в самое, казалось бы, неподходящее время, в 1946 году, в пораженной Германии он рискнул опубликовать по-настоящему «программную» статью: «Народная музыка: неотъемлемая часть русской музыкальной культуры»1, где доказывал большую способность русской музыки к развитию в XX веке по сравнению с западноевропейской именно потому, что она в большей степени питает свое существование из народных источников. В этой статье сжато дана вся история взаимоотношений профессионально созданной музыки со своими народными корнями.
Сближение русской и немецкой культур иногда достигает полного слияния. Таков и есть пример Альбрехта. Он рос в России. Музыка, которую он впервые слышал, рождалась под пальцами его матери, пианистки Варвары Мищенко. У него была русская мать, а отец — этнический немец, учитель математики детей великого князя Михаила Романова2. В детстве Альбрехт несколько самых важных для музыкального развития лет провел в Германии, учась у немецких музыкантов Питера Ланга и Макса фон Пауэра. Но он же — выпускник того знаменитого русского лицея в Царском селе, который закончил Александр Пушкин. Альбрехт учился на философском отделении историко-филологического факультета университета Санкт-Петербурга, позже в этом же городе учился у композитора Глазунова, в Москве — у композитора Танеева, в конце концов, стал преподавателем Московской консерватории и членом Союза русских композиторов, а позже — профессором Штутгардской консерватории. Кто
1 Впервые появилась в журнале «Медальон» («Das Medaillon»), на русском языке опубликована в издании [1] Георг фон Альбрехт... с. 208-212.
2 Михаил был сыном Николая I и дядей Николая II.
он, на самом деле, русский или немецкий музыкант? И то и другое одновременно. Более, того Альбрехт — наиболее показательный случай полнейшего (и плодотворного) слияния русской и немецкой культур. Потому в энциклопедиях его называют «русско-немецкий композитор»1.
Русских немцев-музыкантов так много, что есть среди них даже однофамильцы. Так, Георг фон Альбрехт не связан родственными узами с известной в России династией петербургских Альбрехтов: прославились композитор и дирижер Карл Альбрехт и его четыре сына — скрипач Евгений, виолончелист и дирижер Карл, виолончелист и композитор Людвиг, дирижер Петр Альбрехты. Их сочинения ныне переизданы в России.
Традиция у российских музыкантов посещать Германию, вести концертную деятельность, приобретая известность, — давняя, насчитывает полтора века. В честь музыкальной деятельности в Германии основоположника классической музыки Михаила Глинки в Берлине его именем названа улица — ОПпкаэ^а е. В прошедшем году музей Петра Чайковского в г. Клин счел нужным организовать выставку «Чайковский и Германия». В биографии и творчестве «самого русского» из композиторов нельзя обойти ни его немецких предков, которых генеалоги обнаружили в его родословной, ни немцев-учителей музыки в юности, ни его интенсивной концертной дирижерской деятельности в Германии, ни успешной премьеры оперы «Евгений Онегин» в Гамбурге, которой дирижировал Густав Малер. И наконец, огромно взаимодействие с немецкой культурой того, кого Чайковский называл «царем пианистов», — Антона Рубинштейна [5]. В юности в круг высоких профессионалов его ввели Мендельсон и Мейербер. Чуть позже он стал придворным композитором и аккомпаниатором немецкой принцессы, а в замужестве — великой княгини Елены Павловны, жены великого князя Михаила, брата Николая I. В девичестве она — Фредерика-Мария-Шарлотта, принцесса Вюртембергская. В зрелые годы Рубинштейн много концертировал по Германии, а последние четыре года жизни провел в Дрездене.
Но и музыкальная Россия открыла свои двери великим немецким музыкантам. Россию посетили и выступали там Роберт Шуман, Рихард Вагнер, Рихард Штраус, Иоганн Штраус и т.д.
Интенсивность немецко-русских контактов в прошлом и позапрошлом веках стала ныне очевидной. Ну, а сегодня? Если обратиться к современным фактам, в Германии подолгу жил выдающийся композитор Альфред Шнитке. Вот как он ответил на вопрос корреспондента, кем себя ощущает, русским или немецким композитором. В ответе очеви-
1 Международный научный проект «Возвращение культурного наследие семьи Альбрехт в Россию» (Московский государственный университет имени Ломоносова совместно со Школой имени С.И. Танеева) занимается публикацией, исследованием творчества и жизни русско-немецкого композитора и введением его произведений в исполнительский обиход.
ден тот же высокий градус слияния двух культур, как и у Альбрехта: «Сам я зачислил бы себя скорее в русские композиторы, хотя во мне нет ни капли русской крови. И я знаю почти так же хорошо немецкий язык, как русский... Я начал говорить по-немецки, а потом по-русски. Но вся моя жизнь прошла в России, и поэтому, независимо от всего остального, я ощущаю себя русским» [6]. Свою популярность русский композитор Софья Губайдулина обрела вначале именно в Германии.
Одним словом, «ни с одним из неславянских народов мы не имели столь тесного и даже «домашнего» соприкосновения, столь интенсивного общения и противоборства, как с немцами» [7].
Нельзя было бы сказать, что в эту тему «непрерывного межкультурного диалога» не вдумываются и не рассматривают ее всесторонне культурологи, филологи и вообще гуманитарии. Напротив, как только это стало возможным, а именно: в последние двадцать-пятнадцать лет,— в русской науке было сделано колоссально много, чтобы извлечь из небытия ранее запрещенные имена, оплакать невинно погибших, но и выстроить позитивную линию русско-немецкого опыта на ниве культуры, устремленную в будущее [8].
Бесспорно, трехвековой опыт теснейшего культурного обмена имеет прямое отношение к становлению музыкального образования в России. Что касается прошлого, «история вопроса» проясняется и, в общем, исчерпывается в историко-музыковедческих исследованиях последних десятилетий [9]. Но у этих двух народов, столь похожих и столь непохожих одновременно, и ныне не ослабело ни культурное тяготение друг к другу, ни вполне плодотворное состязание, о котором сказано выше и которое является залогом интересных совместных проектов и сегодня и в недалеком будущем.
Если обратиться к музыкальным контактам в культурных взаимоотношениях этих двух народов, то особенностью настоящего момента стал усиливающийся интерес немецкой стороны к практическим способам и методам сохранения классических форм образования в России, процесс размывания которых сегодня наблюдается в немецких системах музыкального образования. Надо отметить, что и интерес России в этой области актуализировался сегодня: он связан с системой более широкого использования разнообразия музыкальных инструментов на младшей ступени образования, с методами немецкого воспитания самостоятельности в музыкальных занятиях на ранних этапах, с включением собственно музыкального образования в познавательные страноведческие программы. Поясним подробнее.
Парадоксальным образом младшая ступень музыкального образования в России (более консервативного по некоторым параметрам) продолжает в большей степени, чем в самой Германии, опираться на немецко-австрийскую классику, причем в обязательном порядке, в виде
государственно утвержденной программы. Так, в течение нескольких лет, в каждом классе, ученик российской музыкальной школы должен знакомиться, выучивать и сдавать в качестве экзамена непременно произведения Иоганна Себастьяна Баха как вершину полифонии. Сонатная форма, представленная в музыкальной школе, как правило, Гайдном, Моцартом, Бетховеном — тоже обязательная часть школьной жизни. Немецкие романтики в старших классах, например, Шуберт и Шуман — очередная ступень «музыкального и эмоционального взросления», которой нельзя избежать без ущерба для становления профессиональной личности и вообще личности, как считают российские музыкальные педагоги.
Знание исторических музыкальных фактов необходимо для того, чтобы правильно построить жизнь сегодняшнего дня, найти такую перспективную дорогу, чтобы будущее не оказалось безрадостным. Ретроспективный взгляд на музыкальную действительность двух народов с полной очевидностью демонстрирует, что музыканты, сумевшие вжиться в другую культуру, научиться понимать ее, отнюдь не меньше любили и понимали свою, не становились менее патриотичны, не теряли связь с родной почвой, скорее, наоборот, острее и тоньше чувствовали нюансы отеческой культуры. И, несомненно, обогащали и ту и другую культуру...
Вот такого рода исторические размышления привели нас в исторический культурный центр — город Мюнстер в Германии в январе этого года. Собственно, у нас за душой первоначально были только соображения общего характера, большое желание сотрудничать и обмениваться друг с другом опытом (Мы — это директор московской детской музыкальной школы имени Сергея Танеева, Гугули Ревазишвили и научный куратор школы, пишущая эти строки).
Мы приехали по приглашению мюнстерского университета: Musikhochschule (Музыкальный институт) является его частью, мы бы сказали — сообразуясь с нашим делением — отдельным факультетом университета. Институт примерно соответствует тому уровню обучения, что у нас называется Консерваторией. Здесь мы обнаружили необыкновенно радушный, теплый и главное — открытый прием. Ощутили вполне непринужденное общение, желание свободно полемизировать, открыть «уголки несоответствий и расхождений» — что, скажем забегая вперед, и обусловило в конце концов преобразование наших общих мыслей во вполне конкретный и ограниченный реальными сроками план совместного сотрудничества.
Итак, нас встретили университетские коллеги-музыканты. План нашего знакомства с системой детского музыкального образования в г. Мюн-стере был составлен рационально, продуманно и ответственно (ведь у нас было всего два с половиной дня!). Мы встретили тот подлинно любезный и открытый прием, при котором возможны по-настоящему кон-
кретные профессиональные переговоры. Можем отметить, что мы получили довольно полное и ясное представление и о составе учащихся, и о материальной базе школы, и о принципах обучения и взаимоотношения «педагог-ученик».
Мы посетили здания Консерватории и школы и познакомились со всем обиходом весьма подробно. Мы восхитились историей знаменитого мюнстерского пастора-зоолога — на месте зоопарка и находится ныне музыкальная школа — и отдали дань мюнстерской городской скульптуре, в данном случае это была забавно сконструированная фигурка ученого. Мы видели замечательные старинные клавесины, клавикорды, скрипки эпохи барокко в отличном состоянии — школа готова предоставить их своим учащимся для ежедневных занятий. Тут же отметили про себя, что, к сожалению, такой возможности у провинциальных музыкальных школ России нет. А вот педагогов-энтузиастов, высокого профессионального уровня, как в немецкой провинции, так и в российской, по нашим наблюдениям, примерно равное число: их немного, впрочем, как и всего хорошего в мире, но они пока что «не переводятся» и задают определенную высоту всему образовательному процессу в малых и средних городах России и Германии.
Совсем неожиданно, поздним вечером, по приглашению мюнстер-ских преподавателей мы оказались в ресторанном подвальчике, где все дышало подлинностью ушедших времен: черные деревянные закопченные стены, каменный очаг посредине. Когда он романтично и заманчиво светил, казалось, жаркий дух трактира живет сам по себе, огонь — лишь эмблема старины. Но стоило к позднему часу огню ослабеть, как невольно по плечам пробежала вековая сырость. Стоит заметить, что важные интеллектуальные переговоры, которые ведутся в кафе и ресторанчиках,— вовсе не отличительная черта Германии, это общее явление, в равной степени обычное и для Италии, Испании и т.д. Уют немецких фонариков, вкус настоящей вестфальской кухни, которой нас радушно угощали коллеги-музыканты,— все мгновенно обратило беседу в свободное, непринужденное русло. Выяснилось, в частности, что по-разному понимаются границы свободы и обязанностей у русских и немецких школьников. У каждого подхода свои плюсы и минусы. Причем немецкий современный подход — результат того, как осмысляли в последние десятилетия результаты излишней строгости авторитаризма, господствовавшего в традиционном немецком воспитании и в XIX и в первой половине XX столетия. Важно, что мы ясно представляем различия музыкальной педагогики в Германии и России, как она осуществляется сегодня, в нынешние дни, в текущем году. Именно это понимание дает нам возможность широкого развития музыкальных контактов.
Бесспорно, путь, который проделала немецкая педагогическая мысль, колоссален. Вместо «подавления личности» учащегося в осно-
ве современных методов музыкального, в том числе, воспитания лежит сознательный выбор этой юной личности. Вековые культурные черты, трудолюбие, дисциплина, которые впитывает с молоком матери ученик в Германии, делают этот метод вполне разумным. Однако, нам кажется, этим путем свободного выбора на младших ступенях (подчеркиваем, на младших) музыкального образования в Западной Европе слишком увлеклись.
Потому подобная система, принятая в Германии, повторим, на ранних стадиях музыкального воспитания, российскому ребенку, как нам думается, не слишком подходит. Нам не скорректировать в одну минуту всех историко-социальных особенностей, в которых развивался российский менталитет. Российскому школьнику, в целом, присущ менее дисциплинированный характер, да что уж говорить, и трудолюбие от природы уступает. Ребенок, как мы это понимаем, не знает и не может знать, чего он на самом деле хочет, если предварительно не развивать заложенные природой способности. Когда сознательная компонента еще не сформирована, русская музыкальная педагогика настаивает на довольно большой доле требовательности к ученику.
В результате обсуждения мы уяснили, что современная музыкальная педагогическая школа Германии предполагает довольно свободный выбор произведений, которые ученик хотел бы выучивать и исполнять. То же относится и к изначальному выбору инструмента, на котором бы хотелось заниматься. То же относится и к вольному желанию учащегося участвовать или не участвовать в школьных концертах. Поставленная педагогами цель — чтобы ребенок занимался охотно, с желанием, бесспорно, достигается. Однако, строгое мастерство классической музыкальной техники и главное — глубина звукоизвлечения, требующие от юного музыканта недетской сосредоточенности и упорства, иногда отстают.
Надо сказать, что посетив в ответном визите в Москву концерт ДМШ имени С.И. Танеева и, по их признанию, придя в восторг от исполнительской манеры российских детей, мюнстерские музыканты решились организовать совместный концерт российских и немецких школьников. Выступление учеников Вестфальской и Танеевской исполнительской школ прошёл 2 октября 2014 г. в Концертном зале Мюнстерской Высшей школы музыки. Событие было встречено с тем энтузиазмом, который повлек за собой скорейшее заключение двустороннего международного договора о регулярной совместной деятельности подобного рода.
Каковы же отличия российского метода? Специфика музыкального образования такова, что важнейшие навыки закладываются в нем именно на начальном этапе. Русское музыкальное начальное образование сохранилось в более консервативном, классическом виде.
Следует особенно обратить внимание на то, что в огромных социокультурных катастрофах, происходивших в России в XX веке, именно
эта черта устойчивости, традиционности позволила сохранить на высоком уровне начальную музыкальную культуру [10]. До сих пор российские музыканты, даже еще очень молодые, оказываются востребованными во всем мире — и как концертирующие музыканты, и как педагоги.
Наш ученик должен последовательно пройти весь цикл тех приемов и навыков, которые всесторонне развивают музыкальную технику, добиться точности извлечения звука. Как это реализуется? Для каждого класса утверждается программа, в каждом разделе которой должны совершенствоваться определенные технические способности и происходит интеллектуальное и эмоциональное осмысление музыкальных форм. Выше мы уже упомянули об обязательной полифонии в каждом классе, сонатной форме, этюдах, гаммах, наконец. Это вовсе не означает, что ученики играют одинаковые произведения — выбор в рамках программы очень разнообразен и опирается на психофизические особенности данного ученика. Но, тем не менее, каждый учащийся государственной школы зимой должен сдавать зачет, состоящий из указанных сочинений (на новом этапе трудность означенных форм возрастает), а весной — экзамен, который оценивается баллом.
Ученик исполняет подготовленную программу не в классе, а в концертном зале школы, в котором присутствует комиссия — она состоит из нескольких педагогов и директора школы. Мы бы не сказали, что принятый метод тяготит наших школьников. Разумеется, дети — всегда дети, иногда приходится прибегать к разъяснительным беседам, изобретать поощрительные и повышающие мотивацию обучения способы. Наградой становится праздничный концерт, например, где ученик — если еще не готов показать себя в сольном номере — участвует в хоровом пении. На концерт приглашаются родители, даже бабушки и дедушки, сестры и братья, при этом педагогом ведется большая подготовительная работа с родителями. Хоровое отделение в нашей школе часто отправляется с концертами в российские города, выступает в больших, сказочно красивых столичных залах. Все это вызывает в ученике (разумеется, если в нем изначально теплится пусть незрелый, но интерес, к учению и музыкальные способности) потребность повышать уровень исполнения.
Желание и серьезное отношение родителей играет большую роль в российской музыкальной школе. Они принимают на себя некоторые обязательства, например, регулярно посещать с детьми концерты классической музыки; особенно важно, чтобы они посещали залы Московской консерватории. Родителей приглашают присутствовать на уроках, записывать их на видеокамеру, чтобы легче повторять дома пройденное в классе. В отчетных концертах школы участвуют не все желающие, а те, исполнение которых соответствует принятому уровню. Прослушивание, репетиции происходят в концертном зале. Есть в нашем методе определенные издержки. Признаемся, часто дети оказываются «перегру-
женными», ведь одновременно они проходят и цикл общеобразовательных предметов. Однако, повторим, высокий профессионализм, настоящая школа в области музыки закладывается только с раннего детства.
Российские педагоги считают, что, например, лет с одиннадцати-двенадцати вводить профессиональный подход в этой области катастрофически поздно. Такова специфика музыкальной профессии, а также балета. Опыт многих поколений российского преподавания доказал, что чаще всего пятый класс детской музыкальной школы оказывается своего рода психологическим рубежом. Если до этого периода педагог и родители тщательно следят за тем, чтобы ребенок занимался дома каждый день не менее положенного времени, то позже это делать бессмысленно. Пройдя рубеж, ученик занимается самостоятельно, охотно, причем способен сознательно оценить, сколько и как нужно заниматься. Другой вариант: он самостоятельно, но очень умеренно занимается до окончания школы, понимая, что музыкальная специальность останется только его хобби.
Но и этот результат с государственной точки зрения очень важен. Мы приведем только один пример: по данным статистики люди, окончившие музыкальную школу, никогда не попадают в тюрьмы, редко становятся наркоманами. Кроме того, гуманитарии всех стран давно заметили, что исчезает публика, способная воспринимать серьезное искусство. Российские музыкальные школы стремятся воспитывать не только профессионалов, но и слушателей, то есть тот пласт людей, который, так или иначе, стабилизирует общество. Стабильность общества, расширение границ образованного, работающего и имеющего культурный досуг среднего класса — благородная цель всякого современного государства.
В результате наших споров мы поняли главное — мы друг другу нужны. Мы хотим посмотреть друг на друга и послушать, мы хотим оценить самих себя немного со стороны, мы хотим поделиться опытом и взять новое от партнера.
Нам очень понравился концерт, на который были приглашены немецкими коллегами. Мы отметили желание, с которым учащиеся исполняли произведения, и радушную реакцию зала, и разнообразие музыкальных номеров и инструментов. Среди выступавших был мальчик, поразивший взрослой артистичностью, с которой исполнял произведение сложного современного композитора; и девочка, с блеском и углубленной сосредоточенностью справлявшаяся с редким инструментом «маримба»; и слаженные ансамбли, и многое другое, всего не перечислить...
Коллеги любезно прослушали привезенные директором школы Танеева диски, содержащие выступления российских школьников. Вечером, на прощальной встрече, проходившей, как и предыдущие, в при-
ятной и почти «домашней» обстановке, мы подвели итоги визита и наметили поэтапный план дальнейших совместных действий.
И теперь мы с нетерпением ждем ответных визитов: как немецких коллег, так и юных музыкантов. Ведь школа имени Танеева и сегодня находится в родовом имении семьи Танеевых в историческом центре Москвы — в одном из переулков Арбата, называемом Чистым. В маленьком особнячке два крыла — в одном жила семья Танеевых, в другом великий композитор занимался с учениками, всегда бесплатно, но всегда только с будущими гениями, он безошибочно угадывал одаренность. Приходили учиться у Танеева — Рахманинов, Скрябин, Метнер, Альбрехт и еще многие, составившие славу этой удивительной эпохи. И сегодня школа Танеева продолжает развивать музыкальные принципы композитора, педагога, исполнителя и теоретика, чье имя она носит.
Особенно хочется отметить интересную идею, предложенную мюн-стерскими коллегами: немецкие и русские учащиеся должны выучить одно и то же классическое произведение и затем отрепетировать его в едином ансамбле и вместе исполнить в Москве и Германии. Путешествие немецких школьников в Москву и путешествие русских — в Мюн-стер должно стать одним из тех детских радостных впечатлений, которые никогда не забываются. Помимо музыкальной программы, дети непременно должны полюбоваться архитектурой посещаемых городов и их музеями.
На наш взгляд, преждевременно делать окончательные выводы об эффективности совместных музыкальных штудий. Однако, двусторонние визиты юных музыкантов, становятся регулярными, еще более важен договор 2014 года о систематическом развитии таких отношений, заключенный не в самое простое для России время. В соответствии с ним в начале июня 2015 в Москве состоялся совместный концерт учеников Высшей школы музыки Вестфальского Вильгельм-университета и учащихся школы имени Сергея Ивановича Танеева. И следует утверждать, что ученики «младшего звена» музыкального образования России выступали вполне вровень со студентами немецкой высшей музыкальной школы, иначе этот концерт не мог бы состояться. Так что принципы некоей консервации отечественных классических методов преподавания продолжают давать свои плоды.
Программа «Молодые и рьяные» (lung und Wild), в рамках которой осуществляется сотрудничество, входит в международную престижную программу «Посланцы мира», участниками которой являют и другие страны. Юные музыканты демонстрируют свои навыки и результаты отечественных методов, но также участвуют и в культурных страноведческих программах. Нет сомнения, деятельность музыкантов внутри программы «Посланцы мира» поднимает престиж России, утверждает ее миро-
любивые намерения и открытость, стремление к сотрудничеству и познанию культурных особенностей других народов.
•kick
Недавно российский кинорежиссер Сергей Урсуляк констатировал: «Искусство перестает вглядываться в человека». Совместные штудии в области классической музыки, которая огромное значение придает индивидуальности и одновременно воспитывает ее в человеке, способны, хотелось бы надеяться, положительно повлиять на этот процесс в будущих поколениях.
Библиография
1. Georg von Albrecht. Vom Volkslied zur Zwölftontechnik — Schriften und Erinnerungen eines Musikers zwischen Ost und West. Frankfurt am Main, 1984. В русском переводе: Георг фон Альбрехт. От народной песни к додекафонии. М., 2006 / под ред. Михаэля фон Альбрехта, перевод Екатерины Федоровой;
Альбрехт Михаэль фон, Федорова Е.С. Опера как литературный жанр. М., 2007; Альбрехт М. фон. Путешествие моей жизни / Михаэль фон Альбрехт. Предисловие проф. МГУ Е.С. Федоровой. М., 2010.
2. См., например: Немцы Москвы. Исторический вклад в культуру столицы. М., Обществ. акад. наук рос. Немцев,1997.
3. Эта сторона жизни подробно рассмотрена в выдающемся фильме Бруно Мон-сенжона «Рихтер непокоренный». Диалоги с музыкантом, прозвучавшие в фильме, опубликованы в книге: Монсенжон Бруно. Рихтер. Дневники. Диалоги. М., Классика XXI век, 2002.
4. Федорова Е.С. Безымянное поколение. Записки правоведа, адвоката, бывшего меньшевика Александра Гюнтера. Серия: Идеи века в истории рода. М., 2004.
5. ДубинскийИ. Царь пианистов. Neue Zeitung, 06.06.2011, № 120. Интернет ресурс: neuezeiten.rusverlag.de)
6. Шнитке Альфред: «Во мне нет ни капли русской крови, но композитор я русский», Russian Bazaar, № 38 (386), интервью, данное композитором в 1993 г. (см. интернет-версию: russian-bazaar.com/ru)
7. Оболенская С.В. История немцев в России как проблема русской культуры // Русские и немцы в XVIII веке: Встреча культур. М., 2000, C. 7.
8. «Немцы России» (Enzyklopädie «Die Deutschen Russlands», http://wolgadeutsche. net/bibliothek/enzyklopaedie.htm).
9. Ломтев Д. Г. Немецкие музыканты в России: к истории становления русских консерваторий. Московская консерватория. М., 1999.
10. ФедороваЕ.С., РевазишвилиГ.Г. Роль классического детского музыкального образования в сохранении традиций отечественной культуры. (На примере формирования образовательно-просветительского центра имени С.И. Танеева) / Сборник материалов конференции «Проблемы культурно-природного синтеза» (НС РАН по изучению и охране культурного и природного наследия России.), М., 2009, с. 182-188
kommyhmkomrnq - communicology
■ ■ ■ ABOVE THE BARRIERS: MUSIC AS A NON-VERBAL COMMUNICATION TOOL
Sergey Taneyev school as keeper of Russian and European educational traditions
Author: FEDOROVA E.S.
FEDOROVA Ekaterina Sergeevna, Doctor of Cultural Studies, Ph.D. Candidate of Philology, Professor of the Department of Foreign Languages Teaching Theory, Faculty of Foreign Languages and Area Studies, Lomonosov Moscow State University.
Address: 2, Vorobievy gory, Moscow, Russia. Tel.: +7 (499) 783-0215. E-mail: ledentu@mail.ru
Abstract: the article is focused on the three centuries of cultural communications between Russian and German nations and introduces specific persons connected with both Russian and German cultures. It consequently shows the contemporary stage of musical communications of these nations, explores German borrowings in traditional education and their essential reinterpretation from Russian point of view. Contemporary approaches to classic education in Russian and Germany are compared. It describes the paradoxical situation - once borrowed achievements of German musicians become part of Russian culture and at the same time - the scientific interest for Germans, who mostly lost this "classical component" of child education. The article describes the specific experience of performing art educational methods and achievements exchange.
Key words: «Russian Germans», cultural interaction, Russian-German composer, methods of contemporary education.
References
1. Georg von Albrecht. Ot narodnoj pesni k dodekaphonii. M.,2006. [Georg von Albrecht (2006) From folk songs to dodecaphony. Moscow].
Michael von Albrecht, Fedorova E. Opera kak liraturnyj zhanr. [Michael von Albrecht, Fedorova E. Opera as a literature genre. Moscow, 2007].
Michael von Albrecht. Puteschestvije mojej zhizni. M., 2010. [Michael von Albrecht. The journey of my life. Introduction by professor E. Fedorova. Moscow, 2010].
2. Nemtsy Moskvy. Istoricheskiy vklad v kulturu stolitsy. M., 1997. [Germans of Moscow. Historical contribution to the culture of the capital. Moscow, 1997].
3. Bruno Monsaingeon. Richter. Diaries. Dialogues. Moscow, Classics, XXI, 2002].
4. Fedorova E. Besymjannoje pokolenije. Zapiski pravoveda, advokata, byvshego menshevika Alexandra Gyuntera. Seriya: idei veka v istorii roda. M., 2004. [Fedorova E. Nameless generation. Notes of law scientist, lawyer, former Menshevik Aleander Gunter. Series: Ideas of a century in the history of a family. Moscow, 2004].
5. Dubinskiy I. Tsar pianistov. Neue Zeitung, 06.06.2011, No. 120. Internet resurs: neuezeiten.rusverlag.de. [Dubinskiy I. The king of pianists. Neue Zeitung, 06.06.2011, № 120. URL: neuezeiten.rusverlag.de].
6. Alfred Schnittke. Vo mne net ni kapli russkoj krovi, no kompositor ja russkij. Russian Bazaar, № 38 (386), russian-bazaar.com/ru. [Alfred Schnittke: "I don't have a single drop of Russian blood, but I am a Russian composer", Russian Bazaar, № 38 (386), russian-bazaar.com/ru].
7. Obolenskaya S.V. Istoriya nemtsev v Rossiji kak problema russkoj kultury // Russkije i nemcy v vosemnadcatom stoletiji: vstrecha kultur. M., 2000. S. 7. [Obolenskaya S.V. History of the Germans in Russia as an issue of the Russian culture. The Russians and the Germans in the eighteenth century: the meeting of cultures. Moscow. 2000. P. 7].
8. Nemtsy Rossii: «Germans of Russia» (Enzyklopädie «Die Deutschen Russlands». Internet resurs: http: //wolgadeutsche.net/bibliothek/enzyklopaedie.htm.
9. LomtevD. Neveckije muzykanty v Rossiji. K istoriji stanovlenija russkih konservatorij. [Lomtev D.: German musicians in Russia: to the history of Russian conservatories. Moscow Conservatory Press.1999].
10. FedorovaE., RevazishviliG. Rol' klassicheskogo detskogo muzykal'nogo obrazovanija v sohraneniji nacional'nyh kulturnyh tradicij (Na primere formirovanija obrazovatelno-prosvetitel'skogo centra imeni S.I. Tanejeva). M.,2009. S. 182-188. [Fedorova E., Revazishvili G. The role of classical child musical education in saving national cultural traditions. (On the example of Sergey Taneyev educational center formation.) / Conference "Problems of culture and nature synthesis" materials book". Moscow, 2009, p. 182-188].
