CC BY
52
ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РИСКА И ПРОБЛЕМА СЕРДЕЧНОСОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ (ОБЗОР)
УДК 614.8
14.02.03 — общественное здоровье и здравоохранение Поступила 13.07.2022
Д.А. Изуткин
ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород
На основании аналитического обзора зарубежных публикаций за период с 2014 по 2021 г. приводятся данные о значимости поведенческих факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний (несбалансированное питание, недостаточная степень двигательной активности, табакокурение, злоупотребление алкоголем). В результате выявлены три основных направления этих исследований: 1) распространенность поведенческих факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний среди определенных групп населения на определенной географической территории; 2) влияние психоэмоционального состояния индивида на наличие у него тех или иных факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний; 3) социально-психологические и социально-экономические факторы, влияющие на формирование тех или иных факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний. С учетом вышеизложенного определяются дальнейшие перспективные тенденции исследования данной проблемы.
Ключевые слова: поведенческие факторы риска; сердечно-сосудистые заболевания; психоэмоциональное состояние; социально-психологические факторы; социально-экономические факторы.
BEHAVIORAL RISK FACTORS AND THE PROBLEM OF CARDIOVASCULAR DISEASES (REVIEW)
D.A. Izutkin
Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod
Being based on an analytical review of foreign papers published between 2014 and 2021, the data are presented on the significance of behavioral risk factors for cardiovascular diseases (unbalanced diet, insufficient degree of physical activity, smoking, alcohol abuse). As a result, three main research directions were identified: 1) prevalence of behavioral risk factors for cardiovascular diseases among certain population groups in a certain geographical area; 2) influence of the psycho-emotional state of the individual on the presence of certain risk factors for cardiovascular diseases; 3) socio-psychological and socio-economic factors influencing the formation of certain risk factors for cardiovascular diseases. Taking into account the foregoing, future promising trends in the study of this problem are determined.
Key words: behavioral risk factors; cardio-vascular diseases; psycho-emotional condition; social and psychological factors; social and economic factors.
ВВЕДЕНИЕ
К факторам риска развития заболеваний принято относить те аспекты поведения человека, его образа жизни, условий окружающей среды (социальных, экологических, культурных), особенностей генетического профиля, которые на основании эпидемиоло гических доказательств связываются с вероятно стью возникновения и развития определенных бо лезней, предотвращение и коррекция которых признаются важными с медицинской и социально экономической точек зрения. Отмечается, что «предотвращение рисков, связанных с индивидуальным поведением в сфере здоровья, представляется се годня одной из важнейших глобальных задач в сфере здравоохранения» [1, 2].
Цель работы — обобщить и проанализировать опубликованные в зарубежной литературе с 2014 по 2021 г. результаты исследований по проблеме поведенческих факторов риска (ПФР) сердечнососудистых заболеваний (ССЗ) среди определенных групп населения в различных географических регионах мира.
Анализировались статьи, опубликованные в журналах, входящих в науко метрические базы данных Web of Science, Scopus, Springer и Pubmed. Выполнен мета- анализ данных зарубежной литературы [2-53] по вопросам значимости и распространенности по веденческих факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний.
В результате выявлены три основных направле ния исследований по вышеуказанной проблеме.
1. Распространенность ПФР и проблема ССЗ сре ди определенных групп населения на определенной географической территории.
2. Влияние психоэмоционального состояния чело века на наличие у него тех или иных ПФР ССЗ.
3. Социально психологические и социально экономические факторы, влияющие на формирова ние тех или иных ПФР ССЗ.
РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ФАКТОРОВ РИСКА И СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
В 2019 г. в истории эпидемиологии хронических заболеваний отмечалась важная дата — 70 лет начала проспективных исследований, внесших существенный вклад в понимание социальной этиологии ССЗ; особое внимание было уделено роли образа жизни и конкретных поведенческих факторов — Framing-ham Heart Study (Фрамингемское исследование) [35]. Это позволило:
1) идентифицировать факторы, предрасполагающие к ССЗ (в частности, характер питания и степень двигательной активности);
2) сформировать новый концептуальный подход к лечению и профилактике ССЗ;
3) инициировать многочисленные эпидемиологические исследования по данной проблеме в различных регионах мира на основе стратификации населения по конкретным половозрастным, профессиональным, этническим, социальным, культурным и другим признакам.
В целом, эти исследования отразили так называемый «эпидемиологический переход» — существенное снижение доли инфекционных заболеваний и увеличение доли хронических заболеваний в структуре причин смертности населения. Это касалось в первую очередь индустриально развитых стран. Однако результаты исследований в последние десятилетия в странах Юго-Восточной Азии отразили аналогичную тенденцию [6].
Изучение тенденций формирования главных поведенческих факторов риска ССЗ (2001-2010) среди трудоспособного населения США [7] показало темпы роста в частности таких ПФР, как табакокурение, избыточный вес и низкий уровень физической активно сти (НУФА). При этом среди афроамериканского населения преобладал избыточный вес и связанное с ним ожирение; среди белого населения — увеличение распространенности ожирения и НУФА при существенном снижении табакокурения. Таким образом, отмечаются расовые различия распространен ности ПФР ССЗ.
Сравнительная оценка распространенности ПФР среди лиц с ССЗ и не имеющих ССЗ была проведе на в ряде европейских стран (26743 респондента в возрастной группе 50 лет и старше). В результате среди лиц с ССЗ выявлена высокая (по сравнению с людьми без ССЗ) доля имеющих избыточную массу тела — 64,3%, ожирение — 21,6% и НУФА — 69,5%, но в то же время в данной группе было незначительное количество курящих и злоупотребляющих алкоголем (в большинстве стран). Тем не менее более половины населения без ССЗ имеет по меньшей мере два ПФР в своем образе жизни. Проблема ПФР ССЗ остается значимой как среди больных ССЗ, так и у здоровых, что требует проведения комплекса профилактических мероприятий среди указанных контингентов населения [8].
Выборочные исследования, проведенные в 2018 г. под патронажем ВОЗ в Китае, Гане, Индии, Мексике, Южной Африке и Российской Федерации, также от разили ПФР ССЗ как серьезную медицинскую и со циальную проблему [9].
Изучение распространенности неинфекционных хронических заболеваний и сопутствующих им фак торов риска в странах Азиатско Тихоокеанского ре гиона показало значение четырех основных ПФР: курение, злоупотребление алкоголем, НУФА и нездоровое питание. Негативное влияние указанных факторов усиливается под воздействием таких про цессов, как урбанизация, глобализация, малопод вижный образ жизни, ожирение и гипертония [10].
Избыточное потребление сахара и его влияние на смертность от ССЗ изучалось среди взрослого населения США (объем выборки — 11 733) с поправкой на социо-демографические, поведенческие и медицинские характеристики [2]. Также была проведена стратификация с учетом пола, возраста, этничности, уровня образования,уровня физической активности и индекса массы тела. Наблюдение показало существенную взаимосвязь между избыточным потреблением сахара и увели чением риска смертности от ССЗ.
Аналогичные ПФР были идентифицированы как ведущие среди студентов одного из американских колледжей [11].
Регулярная физическая активность снижает вероят ность возникновения и развития ССЗ как среди курящих, так и среди некурящих. Тем не менее достаточ ная степень физической активности среди некурящих должна рассматриваться как наиболее оптимальное условие профилактики ССЗ [12].
Пятилетний период наблюдений за динамикой ПФР среди выборочной группы (3205 респондентов) в Джакарте (Индонезия) показал возрастание распространенности табакокурения, несбалансирован ного питания и недостаточной степени двигательной активности. Однако этот рост был более характерен для мужского населения. Предсказуемый риск возникновения ССЗ за указанный период времени повысился с 8,4 до 11,3% [13].
Многофакторный (окружающая среда, социальные, поведенческие и генетические факторы) ана лиз причин острого инфаркта миокарда (ОИМ) в штате Висконсин (США) среди 6198 респондентов (2938 мужчин, 3260 женщин) позволил установить, что в обеих группах совокупность указанных факторов в существенной степени увеличивает вероятность развития ОИМ; соотношение этих факторов меняется в зависимости от возраста; их взаимосвязи сни жаются после 65 лет; «вес» генетических факторов был вторичным по сравнению со средовыми, соци альными и поведенческими факторами риска [14].
Наблюдение за 491 773 лицами с недостаточным весом в США установило, что они имеют почти на 20% больший риск развития ССЗ по сравнению с теми, у кого вес в пределах нормы. В то же время у лиц с избыточным весом и ожирением риск ССЗ возрастает на 50 и 96% соответственно. В целом, не достаточный вес также может рассматриваться как ФР развития ССЗ [15].
Исследование распространенности ПФР и ряда других условий формирования ССЗ среди группы женщин (12 153 респондента) выявило значение таких характеристик, как пожилой возраст, отягощен ная семейная наследственность, недостаточное по крытие медицинских расходов, депрессия, ожирение и низкокалорийное питание. В то же время была установлена корреляция между повышенной степе-
нью двигательной активности женщин пожилого воз раста и риском развития ССЗ [16].
Сравнительная оценка факторов окружающей сре ды, ПФР, образа жизни и социально экономического статуса в их влиянии на уровень смертности от ССЗ была проведена в США. Анализ показал больший удельный вес факторов образа жизни, ПФР и социально экономического статуса по сравнению с факторами окружающей среды [17].
Исследовалась вероятность развития определен ных ССЗ и связанных с ними неспецифических хронических заболеваний в группе женщин с высокой степе нью двигательной активности с диагнозом «ожирение» и в группе женщин с низкой степенью двигательной ак тивности, имеющих нормальный вес. Первая группа в большей степени показала наличие таких соматиче ских ФР ССЗ, как гипертония, высокое содержание хо лестерина в крови и диабет, однако их присутствие не повышало частоту ССЗ. Авторы исследования делают вывод, что необходимо последующее изучение с це лью более достоверного выяснения значения высокой двигательной активности в группе женщин с ожирени ем и вероятности развития тех или иных неинфекцион ных хронических заболеваний [18].
В целом, несмотря на некоторые расхождения в оценке влияния характера питания и степени дви гательной активности на вероятность развития ССЗ, признается важная роль этих поведенческих факторов как предикторов и факторов риска ССЗ [19-27].
ВЛИЯНИЕ ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ НА НАЛИЧИЕ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ФАКТОРОВ РИСКА СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Ряд исследований отразил значимость психоэмоционального состояния как фактора, влияющего на формирование ПФР ССЗ. Так, были изучены взаимосвязи хронического стресса, воспринятого стресса и травматического стресса и распространенности ПФР ССЗ в латиноамериканской общине среди женщин 18-74 лет [28]. В качестве объективных предикторов внимание уделялось социодемографическим показателям и биологическим ФР. Результаты показали наличие тесной связи между воспринятым стрессом, травматическим стрессом и высокой рас пространенностью табакокурения, в то время как хронический стресс более коррелировал с высоким риском ССЗ в исследуемой возрастной группе.
Данные о распространенности кардиометаболиче-ского синдрома среди лиц с посттравматическим стрессовым синдромом (ПТСС) были представлены в систематическом обзоре [29]. Прежде всего, обращалось внимание на то, что среди лиц с ПТСС на блюдается более высокий уровень смертности от ССЗ, чем среди остального населения. Кроме этого, кардиометаболический синдром имеет высокую рас пространенность среди лиц с ПТСС.
Другое исследование по аналогичной проблематике поставило под сомнение существенное влияние ПТСС на частоту кардиометаболического синдрома [30]. Авторы постулируют, что а) ПТСС не является универсальным фактором риска ССЗ; б) ПТСС связано со специфическими образцами поведения и био логическими процессами в организме; в) необходимо новое «поле» исследований, в частности верификация того, что лечение ПТСС действительно способ ствует ослаблению или предупреждению кардиометаболического синдрома.
Исследования о роли поведенческих образцов во взаимосвязи депрессии, враждебности, частоты ССЗ и смертности [31] показали, что в целом поведенческие факторы оказывают существенное влияние на частоту различных заболеваний и уровень смертности от ССЗ и могут служить объяснением ассоциаций между уровнем смертности, различными психологическими факторами и состояниями человеческого организма. В заключении данного исследования его авторы дела ют вывод о существенном сочетанном влиянии де прессии и враждебности на смертельные исходы. Среди ПФР была выявлена значительная роль табакокурения и характера питания. Результаты подтвердили ассоциацию между депрессией, враждебностью в их влиянии на уровень смертности от ССЗ и предполагают потенциальную важность поведенческих факторов в объяснении этих взаимосвязей.
Анализ ПФР ССЗ среди больных с ПТСС показал связь между риском развития ССЗ и ПТСС [32]. Изу чались три группы основных факторов риска у лиц с ПТСС: биологические (в частности, наличие в анамнезе гипертонии), психологические (невротические состояния, импульсивность, враждебность) и поведенческие (высокая частота табакокурения, НУФА, нездоровое питание, злоупотребление химиопрепа ратами). Авторы пришли к выводу, что взаимоотношения между этими группами факторов достаточно сложные и требуют дополнительного изучения. Так же указывается на высокую степень распространен ности ССЗ среди лиц с ПТСС.
Изучение состояния повышенного беспокойства среди курящих как индикатор развития ССЗ явилось предметом другого исследования [33]. Выяснилось, что состояние повышенного беспокойства, проявля ющееся в определенных соматических изменениях, имеет когнитивно аффективную основу и способ ствует развитию различных ПФР ССЗ. Результаты показали, что лица с различными ССЗ имеют уме ренный или высокий уровень беспокойства, чем без ССЗ. Данное состояние среди курящих усиливается тревогами относительно своего физического благо получия и социального статуса. Ментальный ди стресс также способствует снижению общего уровня двигательной активности [34].
Гипотеза о снижении риска развития ССЗ среди лиц, способных выражать позитивные эмоции, на-
шла свое подтверждение [35]. Это изучалось в ком плексе биологических, демографических и пове денческих ФР в группах мужчин и женщин. Экспрес сивные навыки ассоциируются с меньшим риском развития ССЗ. Связи между экспрессивными навы ками и риском развития ССЗ были более выражены в группе мужчин.
В другом наблюдении по изучению комбинирован ного лечения ожирения (биологический ФР ССЗ) и депрессии отмечается, что эти два состояния часто сопутствуют друг другу и тем самым усиливают риск развития ССЗ [36]. Проверялась гипотеза о более продолжительных положительных исходах комбинированного лечения этих заболеваний одновременно. Было сделано заключение, что комбинированное лечение дает более положительные отдаленные результаты, чем обособленный подход.
ССЗ и депрессия являются наиболее распространенными заболеваниями в современном мире, при водящими к преждевременной смерти и потере со циальной дееспособности [37]. При этом отмечается повышенный риск развития ССЗ среди лиц с диагнозом «депрессия» [38]. В свою очередь стресс, беспокойство и депрессия имеют высокую частоту встречаемости среди больных ССЗ [39].
Психосоциальные риски и психосоциальный стресс коррелируют с различными ССЗ [40, 41]. В другом исследовании [42] отмечается, что психосоциальные стрессовые риск факторы выступают предикторами развития ССЗ независимо от наличия соматических факторов риска. В этом исследовании психосоциаль ные стрессовые риск факторы в зависимости от вре мени их действия и персональной значимости для ис следуемых подразделялись на острые, эпизодиче ские и хронические. Состояния пролонгированного переживания психосоциальных стрессовых риск фак торов и склонности к вспышкам необузданного гнева были более характерны для острых психосоциаль ных стрессовых риск факторов, в то время как раз личные формы деструктивного поведения в семьях и на рабочих местах более относились к эпизодиче ским психосоциальным стрессовым риск-факторам, так же как и устойчивое депрессивное настроение. Стабильные психологические персонифицированные характеристики, такие как, например, паттерн поведе ния типа «Д» (являющийся одним из ПФР ССЗ), более соотносились с хроническими психосоциальными стрессовыми риск факторами.
Изучение ассоциации между совокупностью куре ния, депрессивным синдромом и кальцификацией коронарной артерии [43] позволило установить:
1) сочетание курения и депрессивного синдрома си нергически усиливает вероятность развития ССЗ;
2) различные соматические симптомы являются, в первую очередь, следствием депрессивного син дрома.
Качество сна человека (как одно из проявлений
его психосоматического статуса) в совокупности с другими психологическими факторами в контексте проблемы распространенности ССЗ рассматривает ся как возможность междисциплинарных исследований в этой области [44].
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ НА ФОРМИРОВАНИЕ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ФАКТОРОВ РИСКА СЕРДЕЧНОСОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Исследование по вопросам отношения ПФР ССЗ к социально-экономическим, средовым и факторам оздоровительного поведения (проводившееся под патронажем ВОЗ и Мирового банка реконструкции и развития) проходило в 47 странах с низким и средним уровнями социально- экономического развития [45]. В женской популяции ассоциации между безработицей, уровнем грамотности, артериальным давлением, потреблением алкоголя и питанием по европейскому образцу были признаны существен ными. В мужской популяции безработица, проживание в урбанизированной среде и потребление алкоголя были идентифицированы как факторы риска ССЗ. Авторы пришли к выводу, что эффективность превентивных программ по профилактике ССЗ в развивающихся странах будет достигнута в случае их реализации в первую очередь среди женско го населения.
Изучение связи между социально экономическим статусом (уровень образования, подушевой доход, доступность различных видов медицинской помощи) и встречаемостью острого инфаркта миокарда среди финского мужского населения позволило установить, что длительные попытки адаптации к неблагоприятной социально экономической среде повышают ве роятность развития острого инфаркта миокарда [46], а социальные и медицинские детерминанты кардио метаболического синдрома будут более достоверно идентифицированы при учете локальных особенно стей (социальных, экономических, медицинских), при сущих конкретной общине на конкретной географической территории [47].
Социально экономическое состояние имеет из меримый и выраженный эффект в отношении сердечно-сосудистой системы. Биологические, поведенческие и психосоциальные факторы риска ак центуируют связь между социально- экономическим состоянием и сердечно- сосудистой патологией. Были выделены четыре основных фактора, устой чиво ассоциированных с риском развития ССЗ в развитых странах: уровень подушевого дохода, уровень образования, профессиональный статус и локальные социально экономические факторы. Интеграция социально экономических влияний как одного из объективных индикаторов психосомати ческого благополучия в традиционные риск- прогно-
стические модели с учетом культурных и региональных различий относительно экономического состояния будет способствовать улучшению мони торинга за лицами с высоким социально экономи ческим риском [48].
Гипотетическая корреляция между неравенством в доходах и риском развития ССЗ показала, что свя занный с этим хронический стресс усиливает значи мость других негативных социально-экономических факторов. Тем не менее исследование не подтвер дило наличие сильной и устойчивой связи между уровнем доходов и последствиями в виде ССЗ, что требует более многофакторного анализа по изуче нию данного явления [49].
Различные ФР могут усиливать роль и значимость социально экономического неравенства среди боль ных ССЗ. Предположили, что различная подверженность неблагоприятным социально-экономическим условиям и социальной среде, а также такие меди цинские ФР, как диабет и гипертония, усиливают социально экономическое неравенство и способ ствуют развитию ССЗ [50]. Социальная изоляция в целом также усугубляет как риск развития ССЗ, так и формирования ПФР ССЗ [51].
Изучение распространенности ПФР и социально экономических предикторов среди беременных сель ского населения Южного Непала показало их устойчивую корреляцию. Совокупность низкого образовательного уровня и подушевого дохода ассоциируется с более чем одним ПФР в исследуемой выборке по сравнению с группами, имеющими более высокий прожиточный индекс [52].
Результаты мета анализа о значимости социально экономического статуса в развитии ССЗ [53] позво лили сделать ряд обобщающих выводов: 1) большинство исследований доказательно подтверждают сильную связь между социально экономическим статусом и риском ССЗ в развитых странах; 2) име ется необходимость в дополнительных исследова ниях, более достоверно подтверждающих связь между социально экономическими обстоятельства ми, формирующимися в начале жизни различных групп населения, их трансформацией в течение все го жизненного цикла трудоспособного населения и более поздней жизни, когда они начинают играть роль в возникновении ССЗ; 3) имеется необходи мость в долгосрочных исследованиях по изучению социально экономических индикаторов, особенно в тех странах, где проблема ССЗ с социальных и ме дицинских позиций является наиболее значимой.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, проблема поведенческих факторов риска сердечно сосудистых заболеваний про должает оставаться актуальной и требует дальней ших исследований. Психоэмоциональные факторы
играют существенную роль как специфические модуляторы в усилении или ослаблении негативных поведенческих факторов сердечно-сосудистых заболеваний. Социально-экономический статус индивида/группы выступает объективным фактором в формировании установок в отношении тех или иных образцов поведения касательно собственного здоровья.
В целом, вышеприведенные данные еще раз акцентируют внимание на необходимости выявления «...основных контингентов риска и разработке социальных и профилактических программ, направленных на предотвращение ущербов, связанных с низким уровнем самосохранительного поведения граждан» [1, 11].
Финансирование исследования и конфликт интересов. Исследование не финансировалось каким либо источником, и конфликты интересов, связанные с данным исследованием, отсутствуют.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Лебедева-Несевря Н.А. Методические вопросы оценки риска, связанного с воздействием поведенческих факторов на здоровье населения. Анализ риска здоровью 2016; 2: 10-18. Lebedeva-Nesevrya N.A. Methodical questions on assessment of risk associated with behavioral factors' impact on population health. Analiz riska zdorov'yu 2016; 2: 10-18.
2. Yang 0., Zhang Z., Gregg E.W., Flanders W.D., Merritt R., Hu F.B. Added sugar intake and cardiovascular diseases mortality among US adults. JAMA Intern Med 2014; 174(4): 516-524, https://doi. org/10.1001/jamainternmed.2013.13563.
3. Andersson C., Johnson A.D., Benjamin E.J., Levy D., Vasan R.S. 70-year legacy of the Framingham heart study. Nat Rev Cardiol 2019; 16(11): 687-698, https://doi.org/10.1038/s41569-019-0202-5.
4. Cybulska B., Klosiewicz-Lataszek L. Landmark studies in coronary heart disease epidemiology. The Framingham heart study after 70 years and the seven countries study after 60 years. Kardiol Pol 2019; 77(2): 173-180, https://doi.org/10.5603/ kp.a2019.0017.
5. Andersson C., Nayor M., Tsao C.W., Levy D., Vasan R.S. Framingham heart study: JACC focus seminar, 1/8. J Am Coll Cardiol 2021; 77(21): 2680-2692, https://doi.org/10.1016/j.jacc.2021.01.059.
6. Verma M., Kalra S. Epidemiological transition in South-East Asia and its public health implications. J Pak Med Assoc 2020; 70(9): 1661-1663.
7. Mendy V., Vargas R. Trends in major risk factors for cardiovascular disease among adults in the Mississipi delta region: Missis-sipi behavioral risk factor surveillance system, 2001-2010. Prev Chronic Dis 2015; 12: E21, https://doi.org/10.5888/pcd12.140481.
8. Vassilaki M., Linardakis M., Polk D.M., Philalithis A. The burden of behavioral risk factors for cardiovascular disease in Europe: a significant prevention deficit. Prev Med 2015; 81: 326-332, https://doi.org/10.1016/j.ypmed.2015.09.024.
9. Ruan Y., Guo Y., Zheng Y., Huang Z., Sun S., Kowal P., Shi Y., Wu F. Cardiovascular disease (CVD) and associated risk factors among older adults in six low-and middle-income countries:
results from SAGE Wave 1. BMC Public Health 2018; 18(1): 778, https://doi.org/10.1186/s12889-018-5653-9.
10. Low W.-Y., Lee Y.-K., Samy A. L. Non-communicable diseases in the Asia-Pacific region: prevalence, risk factors and community based prevention. Int J Occup Med Environ Health 2015; 28(1): 2026, https://doi.org/10.2478/s13382-014-0326-0.
11. Goldstein C., Xie S., Hawkins M., Hughes J. Reducing risk factors for cardiovascular disease: negative health behaviors in college students. Emerg Adulthood 2015; 3(1): 24-36, https://doi.org/ 10.1177/2167696814536894.
12. Teramoto M., Moonie S., Cross C.L., Chino M., Alpert P.T. Association of leisure-time physical activity to cardiovascular disease prevalence in relation to smoking among adult Nevadans. PLoS One 2015; 10(5): e0128424, https://doi.org/10.1371/journal. pone.0128424.
13. Dewi F., Stenlund H., Hakimi M., Weinehall L. An increase in risk factors for cardiovascular disease in Yogyakarta, Indonesia: a comparison of two cross-sectional surveys. Southeast Asian J Trop Med Public Health 2015; 46(4): 775-785.
14. Gonzales T.K., Yonker J.A., Chang V., Roan C.L., Herd P., At-wood C.S. Myocardial infarction in the Wiskonsin longitudinal study: the interaction among environmental, health, social, behavioral and genetic factors. BMJ Open 2017; 7(1): e011529.
15. Park D., Lee J., Han S. Underweight: another risk factor for cardiovascular disease? A cross-sectional 2013 Behavioral Risk Factor Surveillance System (BRFSS) study of 491,773 individuals in the USA. Medicine (Baltimore) 2017; 96(48): e8769, https://doi.org/ 10.1097/MD.0000000000008769.
16. Zhang X.-E., Cheng B., Wang 0., Wan J.J. Association of gender-specific risk factors in metabolic and cardiovascular diseases: an NHANES based cross-sectional study. J Investig Med 2018; 66(1): 22-31, https://doi.org/10.1136/jim-2017-000434.
17. Al-Hamdan A.Z., Preetha P.P., Al-Hamdan M.Z., Crosson W.L., Albashaireh R.N. Reconnoitering the linkage between cardiovascular disease mortality and long-term exposure to outdoor environmental factors in the USA using remotely-sensed data. J Environ Sci Health A Tox Hazard Subst Environ Eng 2018; 53(9): 809-818, https://doi.org/10.1080/10934529.2018.1445083.
18. Pharr J.R., Coughenour C.A., Bungum T.J. An assessment of the relationship of physical activity and chronic diseases/conditions between active/obese and sedentary/normal weight American women in a national sample. Public Health 2018; 156: 117-123, https://doi.org/10.1016Zj.puhe.2017.12.013.
19. Chan Y.Y., Sooryanarayana R., Mohamad Kasim N., Lim K.K., Cheong S.M., Kee C.C., Lim K.H., Omar M.A., Ahmad N.A., Mohd Hairi N. N. Prevalence and correlates of physical inactivity among older adults in Malaysia: findings from the National Health and Morbidity Survey (NHMS) 2015. Arch Gerontol Geriatr 2019; 81: 7483, https://doi.org/10.1016/j.archger.2018.11.012.
20. Arocha Rodulfo J.I. Sedentary lifestyle: a disease from xxi century. Clin Investig Arterioscler 2019; 31(5): 233-240.
21. Lavie C.J., Ozemek C., Carbone S., Katzmarzyk P.T., Blair S.N. Sedentary behavior, exercise, and cardiovascular health. Circ Res 2019; 124(5): 799-815, https://doi.org/10.1161/CIRCRESAHA.118.312669.
22. Khoury S.R., Evans N.S., Ratchford E.V. Exercise as medicine. Vasc Med 2019; 24(4): 371-374, https://doi.org/10.1177/ 1358863X19850316.
23. Zhang J., Xu L., Li J., Sun L., Oin W. Association between obesity-related anthropometric indices and multimorbidity among older adults in Shandong, China: a cross-sectional study. BMJ Open 2020; 10(5): e036664, https://doi.org/10.1136/bmjopen-2019-036664.
24. Shariff Ghazali S., Seman Z., Zainuddin N.H., Omar M.A., Sooryanarayana R., Ariaratnam S., Mohd Tohit N., Ho B.K., Krish-napillai A.D., Zainal Abidin S.I. Prevalence and factors associated with multimorbidity among older adults in Malaysia: a population-based cross-sectional study. BMJ Open 2021; 11(10): e052126, https://doi.org/10.1136/bmjopen-2021-052126.
25. Banerjee S., Kumar P., Srivastava S., Banerjee A. Association of anthropometric measures of obesity and physical activity with cardiovascular diseases among older adults: evidence from a cross-sectional survey, 2017-18. PLoS One 2021; 16(12): e0260148, https://doi.org/10.1371/journal.pone.0260148.
26. Srivastava S., Joseph K.J.V., Dristhi D., Muhammad T. Interaction of physical activity on the association of obesity-related measures with multimorbidity among older adults: a population-based cross-sectional study in India. BMJ Open 2021; 11(5): e050245, https://doi.org/10.1136/bmjopen-2021-050245.
27. Wojda A., Janczy A., Malgorzewicz S. Mediterranean, vegetarian and vegan diets as practical outtakes of EAS and ACC/AHA recommendations for lowering lipid profile. Acta Biochim Pol 2021; 68(1): 41-48, https://doi.org/10.18388/abp.2020_5515.
28. Gallo L.C., Roesch S.C., Fortmann A.L., Carnethon M.R., Penedo F.J., Perreira K., Birnbaum-Weitzman O., Wassertheil-Smoller S., Castañeda S.F., Talavera G.A., Sotres-Alvarez D., Da-viglus M.L., Schneiderman N., Isasi C.R. Associations of chronic stress burden, perceived stress, and traumatic stress with cardiovascular disease prevalence and risk factor in the Hispanic community health study/study Latinos sociocultural ancillary study. Psychosom Med 2014; 76(6): 468-475, https://doi.org/10.1097/ PSY. 0000000000000069.
29. Rosenbaum S., Stubbs B., Ward P.B., Steel Z., Lederman O., Vancampfort D. The prevalence and risk of metabolic syndrome and its components among people with posttraumatic stress disorder: a systematic review and meta-analysis. Metabolism 2015; 64(8): 926-933, https://doi.org/10.1016Zj.metabol.2015.04.009.
30. Koenen K.C., Sumner J.A., Gilsanz P., Glymour M.M., Ratanath-arathorn A., Rimm E.B., Roberts A.L., Winning A., Kubzansky L.D.Post-traumatic stress disorder and cardio-metabolic disease: improving causal inference to inform practice. Psychol Med 2017; 47(2): 209-225, https://doi.org/10.1017/S0033291716002294.
31. Appleton K.M., Woodside J.V., Arveiler D., Haas B., Amouy-el P., Montaye M., Ferrieres J., Ruidavets J.B., Yarnell J.W., Kee F., Evans A., Bingham A., Ducimetiere P., Patterson C.C.; PRIME study group. A role for behavior in the relationship between depression and hostility and cardiovascular disease incidence, mortality and all-cause mortality: the prime study. Ann Behav Med 2016; 50(4): 582-591, https://doi.org/10.1007/s12160-016-9784-x.
32. Sagud M., Jaksic N., Vuksan-Cusa B., Loncar M., Loncar I., Peles A.M., Milicic D., Jakovljevic M. Cardiovascular disease risk factors in patients with Posttraumatic Stress Disorder (PTSD): a narrative review. PsychiatrDanub 2017; 29(4): 421-430.
33. Farris S.G., Abrantes A.M. Anxiety sensitivity in smokers with indicators of cardiovascular disease. Psychol Health Med 2017; 22(8): 961-968, https://doi.org/10.1080/13548506.2017.1300672.
34. Sciamanna C.N., Smyth J.M., Doerksen S.E., Richard B.R., Kra-schnewski J.L., Mowen A.J., Hickerson B.D., Rovniak L.S., Lehman E.B., Yang C. Physical activity mode and mental distress in adulthood. Am J Prev Med 2017; 52(1): 85-93.
35. Tuck N.L., Adams K.S., Pressman S.D., Consedine N.S. Greater ability to express positive emotion is associated with lower projected cardiovascular disease risk. J Behav Med 2017; 40(6): 855-863, https://doi.org/10.1007/s10865-017-9852-0.
36. Faulconbridge L.F., Driscoll C.F.B., Hopkins C.M., Bailer Benforado B., Bishop-Gilyard C., Carvajal R., Berkowitz R.I., DeRu-beis R., Wadden T.A. Combined treatment for obesity and depression: a pilot study. Obesity (Silver Spring) 2018; 26(7): 1144-1152, https://doi.org/10.1002/oby.22209.
37. Baghai C.T., Varallo-Bedarida G., Born C., Hafner S., Schule C., Eser D., Zill P., Manook A., Weigl J., Jooyandeh S., Nothdurfter C., von Schacky C., Bondy B., Rupprecht R. Classical risk factors and inflammatory biomarkers: one of the missing biological links between cardiovascular disease and major depressive disorder. Int J Mol Sci 2018; 19(6): 1740, https://doi.org/10.3390/ijms19061740.
38. Piworiski J., Piworiska A., Jelrusic P., Stokwiszewski J., Rut-kowski M., Bandosz P., Drygas W., Zdrojewski T. Depressive symptoms and cardiovascular diseases in the adult Polish population. Results of the NATP0L2011 study. Kardiol Pol 2019; 77(1): 18-23, https://doi.org/10.5603/KP.a2018.0213.
39. Chauvet-Gelinier J.C., Bonin B. Stress, anxiety and depression in heart disease patients: a major challenge for cardiac rehabilitation. Ann Phys Rehabil Med 2017; 60(1); 6-12.
40. Frasure-Smith N., Lesperance F. Psychosocial risks and CVD. Can J Cardiol 2017; 6(15).
41. Hagstrom E., Norlund F., Stebbins A., Armstrong P.W., Chiswell K., Granger C.B., Lopez-Sendon J., Pella D., Soffer J., Sy R., Wallentin L., White H.D., Stewart R.A.H., Held C. Psychosocial stress and major cardio-vascular events in patients with stable cardio-heart disease. J Intern Med 2018; 283(1): 83-92.
42. Ludwig K., Lukaschek K., Kuhn B. Psychosocial risk factors for myocardial infarction. Actuelle Kardiologie 2015; 4(6): 362-365.
43. Carroll A.J. Ms., Auer R., Colangelo L.A., Carnethon M.R., Jacobs D.R. Jr., Stewart J.C., Widome R., Carr J.J., Liu K., Hits-man B. Association of the interaction between smoking and depressive symptom clusters with coronary artery calcification: the CARDIA study. J Dual Diagn 2017; 13(1): 43-51, https://doi.org/10.10 80/15504263.2017.1287455.
44. Hall M., Brindle R.C., Buysse D.J. Sleep and cardiovascular disease: emerging opportunities for psychology. Am Psychol 2018; 73(8): 994-1006, https://doi.org/10.1037/amp0000362.
45. Sun L.-Y., Lee E.-W., Zahra A., Park J.H. Risk factors of cardiovascular disease and their related socio-economical, environmental and health behavioral factors: focused on low-middle income countries. Iran J Public Health 2015; 44(4): 435-444.
46. Mujahid M.S., James S.A., Kaplan G.A., Salonen J.T. Socioeconomic position, John Henryism and incidence of acute myocardial infarction in Finnish men. Soc Sci Med 2017; 173: 54-62, https://doi.org/10.1016/j.socscimed.2016.11.034.
47. Puckrein G.A., Egan B.M., Howard G. Social and medical determinants of cardio-metabolic health: the big picture. Ethn Dis 2015; 25(4): 521-524.
48. Schultz W.M., Kelli H.M., Lisko J.C., Varghese T., Shen J.,
Sandesara P., Ouyyumi A.A., Taylor H.A., Gulati M., Harold J.G., Mieres J.H., Ferdinand K.C., Mensah G.A., Sperling L.S. Socioeconomic status and cardiovascular outcomes: challenges and interventions. Circulation 2018; 137(20): 2166-2178, https://doi.org/ 10.1161/CIRCULATI0NAHA.117.029652.
49. Adjaye-Gbewonyo K., Kawachi I., Subramanian S.V., Avenda-no M. Income inequality and cardiovascular disease risk factors in a highly unequal country: a fixed effects analysis from South Africa. Int J Equity Health 2018; 17(1): 31, https://doi.org/10.1186/s12939-018-0741-0.
50. Hussein M., Diez Roux A.V., Mujahid M.S., Hastert T.A., Kershaw K.N., Bertoni A.G., Baylin A. Unequal exposure or unequal vulnerability? Contributions of neighborhood conditions and cardiovascular risk factors to socioeconomic inequality in incident cardiovascular disease in the multi-ethnic study of atherosclerosis. Am J Epidemiol 2018; 187(7): 1424-1437, https://doi.org/10.1093/ aje/kwx363.
51. Grippo A.J., Scotti M.L., Wardwell J., McNeal N., Bates S.L., Chandler D.L., Ihm E., Jadia N. Cardiac and behavioral effects of so-
cial isolation and experimental manipulation of autonomic balance. Auton Neurosci 2018; 214: 1-8.
52. Paudel R., Lee K., Singh J.K., Yoo S.J., Acharya D., Kadel R., Adhikari S., Paudel M., Mahotra N. Prevalence of behavioral risk factors of cardiovascular diseases and associated socio-economic factors among pregnant women in a rural area in Southern Nepal. BMC Pregnancy Childbirth 2018; 18(1): 484, https://doi.org/10.1186/ s12884-018-2122-5.
53. De Mestral C., Stringhini S. Socioeconomic status and cardiovascular disease: an update. Curr Cardiol Rep 2017; 19(11): 115, https://doi.org/10.1007/s11886-017-0917-z.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ:
Д.А. Изуткин, д. филос. н., профессор кафедры социально-гуманитарных наук ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, Нижний Новгород. Для контактов: Изуткин Дмитрий Анатольевич, е-mail: dan55@mail.ru
