CC BY
184
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
Потребности и возможности
измерения экономики знании1
Л. К. Пипия,
к. э. н., директор Института научно-инновационных и социально-экономических программ (ИНИСЭП)
В статье исследуются вопросы политической востребованности измерений экономических процессов на основе обобщения зарубежного опыта построения и использования индикаторов, характеризующих развитие экономики знаний. Затрагиваются проблемы неоднозначных социальных последствий ускорения научно-технического развития и использования информационных технологий в современном мире. Систематизирован опыт применения различных статистических показателей по функциональным областям экономики знаний.
Экономика знаний (ЭЗ) — концепция, активно продвигаемая рядом экономистов с середины 1990-х годов и поддержанная не только такими авторитетными международными организациями, как ОЭСР, Мировой банк, ЮНЕСКО, но и общественно-политической элитой практически всех развитых и некоторых развивающихся государств.
Успех этой концепции во многом предопределен отсутствием догматичности в ее положениях. Во главе угла ЭЗ лежит достаточно очевидный факт о первостепенной роли знаний, в первую очередь научных, в современном экономическом развитии. Знания выступают и главным ресурсом, и важнейшим продуктом такой экономики.
Экономический рост все более обусловливается степенью применения новых знаний в виде инноваций, существенного возрастания качества человеческого капитала, глобализации экономических процессов не только в сфере производства и торговли, но также и услуг, интернационализации промышленных НИОКР. Даже в таких экономиках, как российская, которые растут в основном за счет добычи и продажи сырья и благоприятной рыночной конъюнктуры на мировых сырьевых рынках, эффективность традиционных секторов экономики во многом обязана применению новых технологий и техники при разработке и первичной переработке ископаемых ресурсов.
Экономика знаний стала возможной благодаря всепроникающему развитию информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Развитие гло-
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ — проект № 06-02-04074а «Формирование системы индикаторов экономики знаний на основе изучения зарубежного опыта развития инновационной экономики».
This paper has been prepared within the project No. 06-02-04074а «Developing System of Knowledge Economy Indicators on the Base of Best Foreign Practices in Formation of Innovation Economy», supported by the Russian Foundation for Humanities.
This paper synthesizes foreign practices in developing and using the knowledge economy indicators and analyses challenges and the policy demand for measuring different aspects of the knowledge economy. The author touches upon the polysemantic social consequences of the acceleration of the technological change and the expansion of information technologies in the contemporary world. The application ofdifferent statistical indicators is categorized by the functional aspects of the knowledge economy concept.
бальных телекоммуникационных сетей, непрерывное совершенствование компьютерной техники и программного обеспечения удешевили хранение, обработку и передачу информации настолько, что пространственные и временные границы для производства знаний стали несущественными. Революция ИКТ вызывает глубокие институциональные преобразования в экономике и обществе, существенно меняя способы и методы управления различными системами и вовлекая в эти процессы все большее число граждан, инициируя новые парадигмы гражданского общества.
ЭЗ воспроизводит себя и развивается на основе непрерывности инновационных процессов, формирующих устойчивые связи между различными экономическими агентами и институтами, которые, отражаясь в экономической и исторической специфике каждой страны, составляют национальные инновационные системы. Именно инновационный характер ЭЗ позволяет очень часто называть ее инновационной экономикой.
Концепция ЭЗ имеет прагматичную направленность: она представляет собой некоторый каркас, «зонт», под который собираются все новейшие разработки экономистов в области теории и измерений экономического роста, научно-инновационного развития, образования, глобализации, становления новых секторов экономики (ИКТ, наукоемкого сектора услуг)2.
Гибкость концепции экономики знаний, открытость к осмыслению новых феноменов экономики и общества, постоянное обновление по мере накопления фактов позволили ей стать широко востребованной на политической арене, прежде всего, в качестве фундамента для формирования государственной экономической и социальной политики разных стран и даже на уровне надгосударственных институтов, в частности, на территории стран Европейского Союза.
Подробнее о «зонтичном» характере концепции экономики знаний см. [1].
Вполне понятно, что любая экономическая концепция может быть апробирована и развита на основе использования определенного набора показателей, которые позволяют оценить затраты и результаты, а также динамику тех или иных описываемых процессов. С другой стороны, востребованность ЭЗ в качестве идеологического фундамента для государственной политики также задает целый спектр потребностей в использовании и совершенствовании системы индикаторов, которой оперирует экономика знаний.
Политические вызовы для экономики знаний
Подробный анализ всех существующих к настоящему времени проектов изучения экономики знаний и общества знаний, востребованных как в области международных отношений, так и с точки зрения политических процессов в отдельных государствах, неизбежно вылился бы в многотомный труд «об исследовании исследований ЭЗ». Рамки настоящей статьи гораздо скромнее и ограничиваются основными штрихами, обозначающими области наибольшего спроса на индикаторы знаний и инновационной экономики. Среди них особо выделяются макроэкономическая, научная и инновационная политика, образование и развитие человеческого капитала, распространение информационно-коммуникационных технологий, новые роли основных агентов инновационных процессов в связке «государство — наука — бизнес».
Задачи экономического развития
Во всех развитых экономиках мира наука и инновации становятся ключевыми факторами экономического роста и социального благополучия. Однако преимущества новых знаний, их воплощения в новых товарах и услугах не проявляются автоматически. Современное взаимодействие науки и общества, государства и экономики, высоких технологий и бизнеса нелинейно, неоднозначно и существует в сложном взаимном переплетении интересов, целей и реальных перспектив.
Для того чтобы постоянно извлекать всевозможные выгоды из современного уровня развития науки и технологий, государство должно уметь выстраивать оптимальную экономическую и социальную политику при существующих ограничениях, таких как предельные бюджетные расходы, возрастающая конкуренция на национальных и глобальных рынках, высокие скорости обновления на высокотехнологичных рынках и огромные риски, быстрая сменяемость ведущих игроков в инновационной сфере.
В этих условиях меняется и роль государства. Даже в тех странах, которые гордятся наиболее либеральными экономическими режимами, государство вынуждено брать на себя роль все более явного экономического игрока, наиболее существенная функция которого состоит в том, чтобы активно посредничать между агентами спроса и предложения — бизнесом и потребителями — с целью адаптации и тех, и других в быстро обновляющемся мире новой экономики.
От государственных институтов, ответственных за экономическую политику, требуется умение правиль-
но оценивать и прогнозировать инвестиционную ситуацию в различных секторах экономики и, прежде всего, в наиболее наукоемкой ее части. Важно также уметь определять географические, отраслевые и межотраслевые кластеры с высокой концентрацией научного и инновационного потенциала и квалифицированной рабочей силы. В пространственной экономической структуре любой страны такие кластеры образуют векторы, по которым происходит развитие экономики знаний.
Во многом успех государственной политики в развитии экономики знаний определяется тем, насколько благоприятные институциональные и инвестиционные режимы могут создать федеральные и региональные власти в кластерах знаний. Во многих странах центральные и региональные правительства развивают системы непрерывного мониторинга и прогнозирования не только регионов страны, но и территориальных зон отдельных крупных городов с высокой степенью концентрации наукоемкого бизнеса и высококвалифицированных трудовых ресурсов.
Немаловажно оценивать ситуацию и в регионах, слаборазвитых с точки зрения высоких технологий. Сбор соответствующей информации и перспективная оценка отсталых территорий позволяет формулировать реалистичные задачи их развития, определение путей преодоления отставания при оптимальном сочетании локальных ресурсных возможностей и минимально необходимых объемов инвестиций.
Экономическая оценка неконкурентных отраслей и секторов экономики также позволяет определить и разработать программы их развития и встраивания в экономику знаний или же постепенного их сворачивания в тех случаях, когда анализ показывает, что существенные инвестиционные вливания не принесут ощутимых результатов даже в отдаленной перспективе.
В этой связи необходимо отметить, что существует совершенно четкое различие между сырьевыми секторами и технологически отсталыми неэффективными секторами (или отраслями) экономики. Так называемые низкотехнологичные отрасли промышленности, или отрасли с низкой наукоемкостью, к которым относится и добывающая промышленность, и многие производства обрабатывающей промышленности, могут иметь достаточно высокое наполнение знаниями3. Это выражается и в применении со-
3 Вообще говоря, низко- и среднетехнологические отрасли промышленности являются такими же полноправными участниками экономики знаний, как и наукоемкие отрасли и инновационный бизнес. В традиционных отраслях промышленности также сформированы и развиваются в соответствии с отраслевой спецификой бизнес-процессы, связанные с управлением потоками знаний, инновационной политикой в отрасли и компании, совершенствованием трудовых ресурсов. Однако в силу традиционности этих отраслей они в настоящее время наименее изучены с точки зрения акцентов, расставляемых концепцией ЭЗ. В некоторой степени этот пробел восполняет финансируемый в настоящее время Европейским Союзом научный проект PILOT (Policy and Innovation in Low Tech — Knowledge Formation, Employment & Growth Contribution of the «Old Economy» Industries in Europe). Более подробно о проекте можно узнать на сайте http://www.pil.ot-project.org. В известных автору российских экономических исследованиях отсутствует анализ низкотехнологичных отраслей с точки зрения процессов, характерных для ЭЗ.
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
временных технологий добычи сырья и его переработки, и в высоком качестве управления производством и персоналом, и в существенных затратах на НИОКР в области разведки ископаемых ресурсов, способов их разработки, создания новой специальной техники, и в соответствующем объеме накопленного неявного знания, заключенного в уровне квалификации и компетенций занятого персонала.
С точки зрения экономики знаний, недостаточно измерить экономический рост, а важно оценить качество этого роста. Целый ряд макроэкономических показателей призван ответить на наиболее важные вопросы о характере экономического развития. В какой мере он обеспечен новыми знаниями и инновациями? Насколько быстро развиваются новые секторы экономики? Какова структура экономического роста? Где возникают дисбалансы? Какими средствами можно их преодолеть? Какие отрасли, какие секторы являются наиболее привлекательными для инвестиций? Каковы собственные инвестиционные возможности экономики?
В развитых экономиках прослеживается достаточно четкая взаимосвязь между инвестициями в НИОКР, динамикой наукоемких отраслей промышленности и услуг, развитием образования и вложениям в человеческий капитал. Все это вместе можно определить как инвестиции в знания. Для изучения ЭЗ применяется большой спектр показателей, характеризующих научное развитие, инновации в экономике, развитие и доступность образования, а также структуру занятости и трудовых ресурсов.
Особая роль ИКТ в распространении и доступности знаний получила отражение в появлении целого класса показателей, характеризующих развитие этого сектора и распространение информационнокоммуникационных технологий, включая глобальные сети. К ним относятся как показатели инвестиций и структуры занятых в ИКТ, так и специфические показатели распространения интернет-технологий, мобильной связи, электронной торговли и электронного бизнеса.
Важность глобализации в развитии экономики знаний широко признана. Как результат этого признания и необходимости создания более систематизированной информационной базы данных по глобальным экономическим процессам, эксперты ОЭСР выпустили специальное «Руководство по измерению глобализации» [5]. В этой работе обобщен опыт существующих измерений глобализации и выработан список показателей, рекомендованных статистическим органам промышленно развитых стран для применения в статистических наблюдениях. Особое место в глобализации отводится распространению знаний и диффузии технологий, которые могут быть измерены показателями интернационализации НИОКР и данными технологических балансов платежей и поступлений от торговли технологиями.
Глобальная конкуренция, осознание важности оценки конкурентоспособности отдельных стран и регионов мира отразились в разработке сложных композитных индексов, позволяющих проводить международные сопоставления уровней экономического
развития в разных странах. В основе всех таких показателей лежит достаточно разработанный математический аппарат. Композитные индексы постоянно совершенствуются, а к уже разработанным показателям добавляются новые. В настоящее время предпринимаются также попытки создать интегральные показатели для измерения ЭЗ4.
Преодоление социальных проблем
Экономика знаний не предлагает автоматического роста благосостояния и гармонии социального благополучия. Напротив, некоторые социальные проблемы, порождаемые в ЭЗ, могут вызывать определенное напряжение в обществе.
Так, стремительное развитие цифровых технологий, все большая диверсификация и индивидуализация потребностей и возможностей их удовлетворения порождает социальное отчуждение людей друг от друга. Общение человека и компьютера постепенно вытесняет общение людей друг с другом. В сфере досуга это может вызывать определенные виды зависимости, например игровую зависимость.
Сказанное справедливо и для условий труда. Новые технологии, применение ИКТ приводит к тому, что работник для решения своих производственных задач и в офисе, и в лаборатории, и на производстве все чаще имеет дело с компьютером, чем со своим коллегой по работе. Даже в случаях, когда коллеги вынужденно общаются друг с другом для решения деловых вопросов, это общение нередко опосредуется компьютерными сетями.
Другая сторона проблемы социальных коммуникаций лежит в плоскости отношений между поколениями. Старшее поколение, менее приобщенное к цифровым технологиям, все труднее находит связь с теми, чья жизнь и трудовая деятельность причастна к экономике знаний. Соответствующие затруднения люди старшего возраста могут испытывать при поиске новой работы, переезде из технологически менее развитых регионов в более развитые. Социальная адаптация таких людей происходит с большими усилиями, чем это имело место 15-20 лет назад.
Еще один аспект социальных проблем, порождаемых экономикой знаний, вызван стиранием национальных границ и усилением иммиграционных потоков из слаборазвитых и развивающихся стран в индустриально развитые государства. Как правило, эти эмигранты хуже образованы по сравнению с местными жителями, экономически не устроены, испытывают трудности в поиске постоянной работы, плохо знают язык страны пребывания и, соответственно, хуже адаптированы к местным условиям. Исключение составляет небольшая «элитная» прослойка высококвалифицированной международной рабочей силы, которую чаще связывают с «утечкой умов» из
4 Например, рядом американских экономистов был разработан Индекс новой экономики (New Economy Index), а группой европейских исследователей предпринимается попытка создать специальные индикаторы для экономики знания (см., например, материалы проекта KEI — Knowledge Economy indicators. Электронный ресурс: http://kei.publicstatistics.net).
развивающихся стран, чем с международными рынками труда.
В стремительно меняющемся высокотехнологичном обществе развитых стран большинство экономических эмигрантов занимается трудом, не требующем особой квалификации, имеет невысокий социальный статус и образует так называемую этническую маргинальную среду. В определенных пределах социальная структура принимающих стран способна «переварить» потоки эмигрантов, когда это вызвано дисбалансом в национальной структуре занятости, при котором прибывающие из других стран работники занимают вакантные рабочие места.
Однако по мере нарастания экономической эмиграции и связанной с ней проблемы социальной дезадаптации возрастает и социальное напряжение в обществе, которое иногда заканчивается массовыми беспорядками, как это было осенью 2005 года в ряде городов Франции, Бельгии и Германии. Новое в этой проблеме то, что, как правило, социальная неудовлетворенность возрастает не столько в среде эмигрантов первого поколения, сколько в среде их детей и внуков, которые в силу низкого социального статуса родителей имеют худшие стартовые условия жизни и ощущают себя неудачниками по сравнению с детьми «аборигенов».
Логика развития ЭЗ такова, что она не только обостряет указанные выше социальные проблемы, но и несет в себе ресурс их решения или, по крайней мере, сглаживания. Первый путь состоит в проведении политики вовлечения все большего числа населения из различных социальных слоев в так называемое е-управление и другие интерактивные способы участия граждан в управлении социальной средой на всех уровнях — местном, региональном, федеральном. Другими словами, речь идет о постепенном расширении социальной базы гражданского общества в демократических государствах.
Второй путь тесно связан с первым и заключается в обеспечении прозрачности взаимодействия государства и граждан путем регламентации доступа к публичным знаниям и информации, которая в правовых государствах не только способствует осуществлению гражданского контроля над властью, но и предоставляет на бесплатной основе (или за минимальную плату) значительный объем кодифицированных знаний, созданных за счет государственного финансирования.
Третий путь (по счету, но не по важности) — развитие образования и образовательных технологий и всемерное обеспечение на этой основе доступности обучения для представителей всех социальных групп общества. Во-первых, для этого должна развиваться система образовательных услуг, создающая условия для непрерывного образования на протяжении всей жизни, обновляющая профессиональные знания и компетенции людей разных профессий в соответствии с изменениями, вызванными научным и технологическим прогрессом. Во-вторых, определенный минимальный уровень начального и среднего образования должен быть доступен выходцам из всех слоев населения, в том числе и тех, которые по каким-то
причинам стали аутсайдерами и имеют низкий социальный статус. В-третьих, в большинстве стран назрела необходимость обеспечения всеобщей компьютерной грамотности и осуществления социальных программ доступа к дистанционному обучению, т. е. е-обучению.
Четвертый путь связан с необходимостью обеспечения управления социальной устойчивостью в обществе. Для этого нужна соответствующая информационная база, позволяющая осуществлять наблюдение и анализ социальной ситуации в стране и ее регионах и вырабатывать соответствующие меры по решению наиболее острых проблем и преодолению назревающих социальных кризисов.
С одной стороны, такая информационная база может наполняться за счет индикаторов существующей социальной и трудовой статистики. С другой стороны, необходимо развивать системы социологического мониторинга, дополняя регулярно собираемые показатели государственной и ведомственной статистики данными социологических обследований, фокусирующих свое внимание на специальных аспектах и проблемах, вытекающих из процессов и тенденций развития экономики знаний.
На первый взгляд, можно возразить: какое отношение имеют социальные аспекты современного общества к собственно ЭЗ? Не слишком ли это отягощает и без того достаточно аморфную концепцию построения экономики знаний? На самом деле практически во всех государствах существует потребность в социальном измерении тенденций образования, структуры трудовых ресурсов, развития гражданского общества, других социальных аспектов, так как динамическая устойчивость социальных отношений в обществе является важным фактором построения ЭЗ. Мир высоких технологий устроен достаточно сложно и требует от пользователей не только грамотности, но и психологической устойчивости. С одной стороны, развитие экономики знаний все более деперсонифицирует ее участников и унифицирует технологии общественного взаимодействия, а с другой стороны, ЭЗ позволяет во все большей мере учитывать и удовлетворять индивидуальные потребности человека, способствует росту творческого начала. Социальное нездоровье общества в этих условиях может иметь довольно разрушительные последствия. Чтобы предотвратить отрицательное влияние человеческого фактора на сложные технологические системы, необходимо владеть социальной ситуацией в заданном регионе и с этой целью выстраивать соответствующие информационное наполнение принимаемых политических решений.
Глобальные аспекты экономики и общества знаний
В глобализированной экономике возрастает значение измерений уровней научно-технического развития, человеческого капитала, конкурентоспособности стран и целых мировых регионов. По-прежнему для политиков и аналитиков разных стран большой интерес представляют возможности сопоставитель-
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
ного анализа в координатах традиционных центров силы — США и Северная Америка, отдельные страны Европы и ЕС и, наконец, Япония и Юго-Восточная Азия.
Между тем, современная динамика показателей роста отдельных развивающихся стран, таких как Китай, Индия, Бразилия, заставляет выстраивать новые прогнозные сценарии мирового развития с учетом новой роли и потенциала растущих государств. ЕС и США давно уже включили эти страны в число приоритетов своей внешней политики и пристально наблюдают за их развитием. Например, Китай за последние два десятилетия превратился в одну из самых мощных индустриальных держав, стал основным мировым поставщиком текстиля и бытовой техники, отвоевывает все больше пространства на рынках компьютерной техники, развивает технологическую базу для освоения космоса и становится серьезным соперником практически на всех направлениях глобальной конкуренции.
Индия также занимает значительную долю мирового промышленного производства и становится все более конкурентоспособной в отдельных нишах фармацевтической и химической промышленности, машиностроения, входит в число крупнейших мировых разработчиков программного обеспечения, имеет развитую фундаментальную науку. Немаловажно и то, что обе страны — и Индия, и Китай — стали в последние десятилетия ядерными державами.
Существенный рывок в развитии делает и Бразилия. Эта страна является лидером промышленного развития на Южноамериканском континенте. Почти половина наукоемкого промышленного производства стран Латинской Америки приходится на долю Бразилии. Эта страна стремительно развивает социальную и инновационную инфраструктуру, систему образования, входит в международные кооперационные сети в области новых материалов, биотехнологий и нанотехнологий, имеет достаточно высокие конкурентные позиции в таких исследованиях, как физика высоких энергий, генетика.
Не меньший международный интерес представляет и экономический рост в России. После продолжительного спада 1990-х годов российская экономика показывает впечатляющую динамику роста в 1999-2005 годы. Переход к рыночным отношениям, развитие частного сектора промышленности и услуг, продолжающиеся институциональные преобразования в стране не могут не привлекать пристальное внимание политиков и специалистов в области глобальной конкуренции.
Следует также отметить и то, что казавшиеся на рубеже 1980-1990-х годов незыблемыми важнейшие рецепты рыночных реформ, особенно в области макроэкономического регулирования, не оправдали себя на практике в России и других странах Восточной Европы. Быстротечная приватизация, не подкрепленная структурными реформами, уход государства от приоритетной поддержки науки и образования обрекли страны, претерпевавшие переход к рынку, на почти десятилетний экономический спад и утрату конкурентных позиций по многим направлениям на-
учных исследований и наукоемкого производства. Многие тезисы либеральной экономической мысли были поколеблены, не в последнюю очередь благодаря действию факторов экономики знаний — существенному возрастанию роли науки и высоких технологий, проникновению ИКТ во все сферы экономики и общества, особой важности непрерывных инновационных процессов и предпринимательской активности в экономической динамике в сочетании с возрастанием роли государства в точках «провала рынка».
Сталкиваясь с необходимостью развития ЭЗ, современные государства призваны к более эффективной деятельности в области поддержки фундаментальных исследований, процессов трансформации образовательных систем в новых условиях, постоянных институциональных изменений для создания благоприятных условий экономического роста на основе использования научных знаний и высоких технологий.
Правительства развитых стран также вынуждены пересматривать свою роль в отношениях с предпринимательским сообществом и выходить за рамки традиционных форм прямого и косвенного вмешательства в экономику в пользу более эффективного партнерства с частным бизнесом по ключевым вопросам стратегического развития. Причем вопросы партнерства государства и бизнеса преодолевают национальные границы: это касается как вопросов протекционистских стратегий выхода национальных компаний на зарубежные рынки, так и обусловленного сотрудничества транснациональных корпораций (ТНК) с правительствами стран базирования зарубежных филиалов ТНК. В последнем случае активная позиция государства, принимающего у себя иностранный бизнес, призвана создавать необходимый противовес негативным факторам деятельности ТНК (истощение природных ресурсов, одностороннее использование человеческого и научно-технического потенциала в странах пребывания, ухудшение экологической ситуации). Только путем выстраивания взаимовыгодных условий деятельности зарубежных компаний государство может задействовать позитивные последствия глобализации, такие как рост зарубежных инвестиций, увеличение новых рабочих мест, передача технологий из развитых стран в менее развитые, освоение новых ресурсов и территорий, развитие которых заторможено из-за отсутствия необходимых средств на местах.
Именно неоднозначные последствия глобализации создают постоянную потребность в сравнительных исследованиях стран развитого и развивающегося мира, в анализе социальных последствий глобализации и развития обществ знаний в различных регионах мира. Гуманистический подход к развитию обществ знаний, принятый во многих международных организациях, подразумевает необходимость сохранения культурного многообразия на фоне все большего распространения и доступности кодифицированных знаний, информационных технологий и вызываемых ими унификации и стандартизации не только производственных процессов, но и образа жизни.
Как измерить знания — ограничения, достижения и перспективы
Индикаторы, используемые для изучения ЭЗ, должны обеспечивать достаточно надежные характеристики производства, распространения и использования знаний. Эта задача весьма амбициозна уже потому, что знания не могут быть сведены к удобной денежной единице измерения, как производство товаров и услуг, а их роль настолько всеобъемлюща, что порождает огромный спектр экономических и социальных эффектов. Знания, с одной стороны, являются достоянием всего общества, а с другой стороны, вполне допускают частное использование и извлечение прибыли от него. При этом знания в процессе использования не исчезают, как материальные ресурсы, а порождают новые знания и новую информацию и на этой основе постоянно обновляются. Кроме того, в любой момент времени знания существуют в неоднородных состояниях, не сводимых к общему знаменателю. Они могут быть осязаемы, т. е. материализованы в товарах и услугах, и существовать в нематериальном виде — в качестве объектов интеллектуальной собственности, кодифицированы, т. е. записаны на информационных носителях, и быть неявными — существовать в качестве профессионального и жизненного опыта как отдельных индивидов, так и целых организаций. Получение и применение знаний может быть целенаправленным, а может иметь случайный характер.
Указанная специфика знаний формирует определенные ограничения при использовании уже имеющихся показателей и разработке новых индикаторов ЭЗ5. Во-первых, не существует каких-либо устоявшихся моделей или процедур, позволяющих установить однозначное соответствие между затратами на производство знаний и вновь получаемыми знаниями. Во-вторых, практически невозможно обозначить весь набор ресурсов, затрачиваемых на производство знаний, включая и те знания, которые выступают в качестве ресурса. Возможности современной экономической науки далеки от построения счетов и балансов знаний, подобных национальным счетам, применяемым в международной статистике. В-третьих, знания не могут быть подвергнуты агрегированию, так как не могут быть измерены в единой системе мер, в каждом случае знания уникальны6. В-четвертых,
5 The Knowledge-Based Economy. Paris: OECD, 1996. P. 30-31. Электронный ресурс: http://www.oecd.org. Обращение к документу 17.10.2006.
6 Знания не могут быть сведены к информации, в том числе и кодифицированные. Несмотря на то, что знания могут быть записаны в виде информации, т. е. в определенной знаковой системе, и передаваться при помощи информационных носителей, такая информация может стать знанием только тогда, когда она применяется в человеческой деятельности, т. е. кон-текстуализирована и используется целенаправленно. Независимо от того, используется ли знание для получения экономических результатов — производства товаров или услуг, для достижения социальных эффектов — повышения уровня грамотности или вовлечения граждан в процессы управления, только человеческая активность гарантирует преобразование набора фактов или информации о последовательности действий в знания об объекте или знания о технологии.
новое знание не может быть представлено в виде механического добавления к существующему множеству, элементы которого составляют некоторые наборы знаний о чем-либо. В то же самое время невозможно провести некоторое подобие инвентаризации знаний, обозначив среди них «пригодные к употреблению» и «устаревшие». Новое знание — категория качественная и скорее расширяет картину мира, нежели детерминирует ее в определенные моменты времени, даже тогда, когда опровергает ранее устоявшиеся представления о каком-либо предмете или явлении.
С точки зрения экономики знаний, существует необходимость в формировании набора индикаторов и соответствующих аналитических инструментов, позволяющих оценить следующие функциональные аспекты ЭЗ:
• ресурсный (денежные, материальные, трудовые, информационные затраты на производство знаний);
• формирование активов знаний (капитал, выраженный в тех или иных видах знаний, и соответствующие потоки);
• результативный (новые знания и эффективность использования ресурсов знаний);
• сетевой (сетевые взаимодействия по передаче знаний и степень их распространения);
• обучающий (образование, а также передача и усвоение знаний).
Наиболее разработанной частью изучения ЭЗ являются наборы индикаторов для оценки затрат на производство знаний. Источником для них служат широко используемые статистические показатели науки и инноваций, патентной статистики и статистики технологического обмена. Например, затраты на знания могут быть описаны следующими группами индикаторов, которые включают в себя как финансовые характеристики, так и показатели имеющегося потенциала знаний, служащего «входным» ресурсом для производства новых знаний:
• затраты на исследования и разработки;
• показатели кадрового потенциала науки;
• показатели объектов интеллектуальной собственности — патентов, изобретений, промышленных образцов;
• данные баланса платежей за покупку или продажу технологий.
Даже при том, что каждая из названных групп индикаторов включает в себя обширный перечень показателей, применяемых в статистической практике, остается определенная доля условности при их использовании в оценке ресурсов, затрачиваемых на производство знаний. Так, за пределами количественных оценок остаются созданные в научных организациях исследовательские заделы, не отраженные в публикациях и других объектах интеллектуальной собственности, а также неформальные связи и взаимодействия между исследователями, накопленный индивидуальный опыт и другие формы неявного знания. Кроме того, всегда имеются ограничения, накладываемые статистической выборкой. Если для крупных игроков сферы науки и инноваций (государ-
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
ственные научные организации, университеты, крупные корпорации) можно получить достаточно точные значения показателей научного потенциала, то в той части, которая представлена более мелкими игроками (независимыми исследовательскими структурами, малыми инновационными предприятиями, мелкими компаниями, работающими в инновационной инфраструктуре), значения традиционных статистических показателей весьма приблизительны, а часто и вовсе искажены.
В таких случаях для получения более или менее адекватной картины проводятся специальные исследования, предмет и объект которых локализованы во времени и пространстве. Несомненным достоинством проведения таких исследований является новая информация о потенциале знаний, восполняющая пробелы и искажения статистического анализа и позволяющая получить качественные оценки объекта. К недостаткам можно отнести то, что исследовательские результаты применения специальных методов часто методологически несопоставимы между собой, а получаемые количественные оценки не пригодны для формирования динамических рядов, которые позволяли бы выявить долгосрочные тенденции.
Попытки измерения знаний как особого вида потоков и капитала относятся к наименее разработанной области ЭЗ. Использование показателей, пригодных для этой цели, предполагает большую долю условности. Так, весьма условными индикаторами «капитала знаний» являются показатели численности научно-исследовательского персонала и его квалификационной структуры, количества патентов в портфеле компании или стоимости нематериальных активов в виде объектов интеллектуальной собственности.
В существующей экономической практике проводится разграничение между подходами к измерению знаний, материализованных, т. е. воплощенных в машинах, оборудовании, технологиях, и изучению степени распространения невоплощенных знаний, т. е. тех, которые распространяются посредством патентно-лицензионной торговли, инжиниринговых услуг, технической и технологической экспертизы.
В зарубежных экономических исследованиях 1980-1990-х годов предпринимались попытки международных сопоставлений межотраслевых потоков знаний в развитых странах на основе анализа науко-емкости отраслей промышленности, а также импорта и экспорта технологий, машин и оборудования с использованием инструментария межотраслевого баланса — матрицы «затраты — выпуск». Больших успехов на этом пути достичь не удалось, так как сопоставительный анализ аналогичных показателей для разных стран не позволил выявить более или менее отчетливые тенденции распространения воплощенных знаний (диффузии технологий) по той простой причине, что значения показателей существенно варьировались от страны к стране.
Новое поле для анализа распространения знаний было создано в результате разработки и использования системы статистических показателей информационно-коммуникационных технологий. Статистика ИКТ стала важной частью статистических справоч-
ников практически всех стран благодаря тому, что на политическом уровне в течение короткого промежутка времени было достигнуто понимание важнейшей роли ИКТ в распространении знаний, а концепция информационной экономики пережила пик своей популярности в конце 1990-х годов. Более того, само развитие ИКТ предоставляло необходимые технические средства для быстрого внедрения новых показателей в практику статистического наблюдения. Правительства многих развитых государств активно применяют показатели ИКТ (степень компьютеризации организаций, доступ к глобальным сетям, наличие локальных сетей, распространение мобильной связи и др.) для определения степени и возможности развития экономики знаний в своих странах.
Что касается оценок распространения невоплощенных знаний, то, с одной стороны, возможности их получения более чем скромные и ограничены данными, которые могут предоставить показатели научного цитирования для анализа междисциплинарных и дисциплинарных потоков научной информации, а также данными патентного цитирования, собираемыми патентными ведомствами. С другой стороны, именно очень ограниченные возможности имеющихся показателей формируют пространство для творческого моделирования новых индикаторов, способных пролить свет на закономерности диффузии невоплощенных знаний, кодифицированных и неявных, в различных направлениях — институциональном (между общественными институтами), дисциплинарном (между научными дисциплинами, в междисциплинарных предметных областях), организационном (между конкурирующими или партнерскими организациями и внутри отдельных организаций).
Некоторый шаг вперед был сделан в последние годы в области методологии показателей диффузии технологий и интернационализации НИОКР, возникающей в результате экспансии транснациональных компаний и их инвестирования в зарубежные исследования и разработки [5].
Разработанная методология затрагивает такие аспекты распространения знаний, как интернационализация промышленных НИОКР, поступления и платежи от торговли технологиями, торговля наукоемкой продукцией. Глобализация представляет собой явление, служащее катализатором процессов развития экономики знаний. Для выстраивания грамотной политики взаимоотношений между национальными правительствами и транснациональными корпорациями показатели интернационализации НИОКР и межстрановой диффузии технологий чрезвычайно важны, однако внедрение таких показателей и получение адекватных статистических оценок остается делом ближайшего будущего.
Достаточно обширное поле деятельности для экономических вычислений предоставляет задача измерения результатов экономики знаний. Она распадается, по крайней мере, на три важных аспекта:
• оценка производства новых знаний;
• экономические эффекты производства и использования знаний;
• социальные эффекты знаний.
Создание новых кодифицированных знаний может быть измерено, прежде всего, при помощи индикаторов результативности науки, таких как количество новых публикаций (книг, научных статей), показатели регистрации новых объектов интеллектуальной собственности.
В качестве результата распространения знаний выступает и возрастание инновационной активности, отраслевой и экономики в целом, а также рост значений показателей ИКТ. Немаловажны также и сдвиги в структуре отраслей промышленности, такие как увеличение относительных и абсолютных показателей наукоемких секторов промышленности по сравнению с показателями отраслей средней и низкой наукоемкости.
Вычисление экономических эффектов от производства и использования знаний может быть получено путем сопоставления затрат показателей, например расходов на прикладные НИОКР, технологические инновации, и показателей экономических результатов — прирост ВВП, объема промышленного производства в конкретных отраслях, рост производительности труда, появление новых рабочих мест, требующих высокой квалификации занятых.
Аналогично оценить социальные эффекты знаний можно, сравнивая ресурсы, затраченные на производство и распространение знаний, и соответствующие изменения в социальной сфере, например рост уровня грамотности населения, улучшение качества жизни, снижение отдельных видов заболеваний за счет появления новых медицинских технологий, повышение уровня информированности в обществе. В принципе, набор показателей социальной результативности формируется двумя категориями ограничений. Во-первых, он должен определяться тем аспектом социальных эффектов, который изучается, и во-вторых, возможностями исследовательского инструментария.
Одной из важнейших функциональных характеристик экономики знаний является степень развития сетевых структур и их роль в распространении новых знаний, в том числе форм неявного знания, таких как экспертиза и компетенции. Достаточно большой инструментарий для этого класса измерений был создан и развивается в рамках теории и практики изучения национальных инновационных систем7. Например, статистическими органами Европейского Союза на регулярной основе осуществляется проект «Исследование инноваций Сообщества» — Community Innovation Surveys (CIS). С конца 1990-х годов было пройдено два больших этапа этого проекта — CIS-1 и CIS-2, а в настоящее время близится к завершению CIS-38. Методология этих статистических исследований постоянно совершенствуется, раз-
7 National Innovation Systems. OECD, Paris, i997. Электронный ресурс: http://www.oecd.org. Обращение к документу 2G.iG.2GG6.
8 Более подробную информацию о CIS п его результатах можно получить па сайте ЕС: http://cordis.europa.eu/innovation/en/ poLicy/cis.htm
рабатываются новые показатели, при этом особое внимание уделяется индикаторам, позволяющим проводить сравнительные оценки уровня инновационного развития различных стран ЕС.
В исследованиях сетевых взаимодействий в ЭЗ широкое применение получили методы кластерного анализа, позволяющие оценивать концентрацию знаний в отдельных отраслях и регионах и формирующие достаточно надежную информационную базу для региональной политики, особенно в той ее части, которая затрагивает вопросы выравнивания технологического развития отдельных территорий страны.
С учетом возрастающих объемов государственного финансирования исследований и разработок в развитых странах большое внимание уделяется исследованиям институциональных взаимодействий между государственными университетами и лабораториями и частными компаниями. В частности, изучается потенциал, создающий условия для передачи технологий из государственного сектора науки в промышленность. Для этого используются показатели, описывающие взаимодействие государственного и предпринимательского секторов науки — количество совместных контрактов, их специализация, объемы финансирования; количество совместных научно-технических центров, масштабы и специализация выполняемых ими проектов; количество совместных научных публикаций, созданных объектов промышленной собственности, патентов; показатели мобильности исследовательского персонала из государственных организаций в корпоративный сектор и обратно. Проводятся также специальные социологические исследования, выявляющие неформальные контакты и способы передачи неявных знаний.
Однако изучения только способов взаимодействия государственной науки с частным бизнесом недостаточно. Для выработки адекватных решений в области технологической политики и государственно-частного партнерства не менее важно иметь надежные оценки потенциала восприимчивости к инновациям в частном корпоративном секторе. Прояснить положение дел в этой области до некоторой степени позволяет изучение структуры акционерного капитала компании (в частности участия предприятия в капитале инновационных и венчурных компаний), контрактного портфеля (технологического кооперационного сотрудничества), степени участия в неформально организованных сетевых экспертных структурах, глобальной активности компании, мобильности исследовательского и инженерно-технического персонала на уровне отдельной организации и в отрасли целом.
К отдельному классу измерений экономики знаний относятся образовательные аспекты в широком смысле этого слова — соотношение знаний и обучения, передачи и усвоения новых знаний, развитие человеческого капитала.
Важно отметить, что потребность в изучении передачи знаний и обучения в обществе включает в себя не только устоявшиеся показатели системы образования, но и индикаторы, способные в той или иной
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
степени описывать новые процессы, характерные для ЭЗ. В этой связи большой интерес представляют показатели, способные пролить свет на такие аспекты ЭЗ, как формально и неформально организованное обучение в течение всей жизни, использование ИКТ в образовательном процессе, формы и методы дистанционного е-обучения, степень обеспечения равного доступа к знаниям для различных социальных слоев и групп населения, социальные последствия трансформации образования и обучения, а также структуры человеческого капитала.
Большой интерес представляют также количественные характеристики эффективности вложений в человеческий капитал как в целом, так и по отдельным составляющим образования, включающим различные ступени образования (начальное, среднее, высшее, послевузовское), показатели форм и видов непрерывного обучения (профессиональная подготовка и переподготовка кадров в системе образования, частное предложение образовательных услуг, не требующее лицензирования, корпоративное обучение). По-видимому, в ближайшей перспективе исследования по разработке таких показателей будут развиваться особенно активно, если учесть все возрастающие требования к качеству рабочей силы на рынках труда промышленно развитых стран.
Отдельной категорией измерений экономики знаний стоят так называемые композитные индексы, которые представляют собой взвешенные агрегированные индикаторы, как правило, составленные на основе целого ряда показателей, отбираемых в зависимости от целей и задач исследования. Такие показатели особо любимы международными организациями, так как позволяют проводить сопоставительный анализ уровней развития стран и регионов мира. Кроме того, информационная база, набираемая в процессе построения композитных индексов, обеспечивает возможности анализа и по отдельно взятым индикаторам, и по целым группам индикаторов, позволяя также выводить частные индексы этих групп. В масштабах одной страны такие показатели способны обеспечить сравнительный анализ уровней развития отдельных регионов и территорий.
По линии ООН наиболее востребованными являются международные сопоставления стран по глобальной оси «Богатый Север — Бедный Юг». Огромный спрос со стороны структур ООН предъявлен к исследованиям потоков прямых инвестиций (ЮНИДО), мировой торговли и развития (ЮНКТАД), проблем образования и культурного наследия (ЮНЕСКО), уровня развития человеческого капитала (программа ООН «Доклад человеческого развития»). В соответствующих аналитических публикациях названных структур значительное внимание уделяется как проблемам, возникающим в развивающемся мире в результате экономической глобализации, так и необходимости выравнивания социальной ситуации в бедных и беднейших странах по отношению к индустриально развитой части мира. В этой связи международные организации уделяют все большее внимание разработке индикаторов, отражающих отдельные аспекты развития общества знаний и экономики зна-
ний. Так, Всемирный банк разрабатывает индекс знаний и ведет соответствующую базу данных в рамках проекта «Знания для развития». ООН начала выпускать регулярные доклады с расчетным индексом е-управления и анализом готовности к е-управлению в различных странах мира. ЮНКТАД запустила проект по подготовке регулярных докладов по измерению информационной экономики, а в докладе «О мировых инвестициях» за 2005 год отдельно выделила анализ процессов интернационализации НИОКР. ЮНИДО в докладах промышленного развития сместила акцент с традиционного анализа отраслей экономики и инвестиций на состояние и развитие систем знаний в различных странах.
Среди композитных индексов, имеющих непосредственное отношение к экономике знаний, можно назвать:
• индекс технологического развития, разработанный Программой развития ООН в рамках проекта «Доклад человеческого развития» [2];
• индекс экономики знаний и индекс знаний Всемирного банка9;
• индекс новой экономики, разработанный в США10;
• индикатор вложений в экономику знаний, разработка которого предпринята Европейской комиссией [3].
Определенные попытки обобщения накопленного опыта количественного анализа и упорядочения в систему уже существующих индикаторов ЭЗ предпринимаются и в настоящее время11. Развиваются также и комплексные измерения отдельных составляющих экономики знаний. К совсем недавним разработкам относится уже упоминавшаяся попытка ООН изучить степень готовности различных стран к электронному правительству [7].
По замыслу разработчиков, индекс готовности к электронному правительству отражает усилия правительств разных стран по развитию е-управления с учетом их масштаба, инфраструктуры, наличия и степени распространенности ИКТ, образовательного и квалификационного уровня человеческого капитала страны.
Такое обилие международных аналитических докладов, построенных на богатой информационной базе уже применяемых статистических показателей и выведенных на их основе композитных индексов с акцентом на различные аспекты экономики знаний, свидетельствует о том, что данная концепция стала
9 Данные индексы вычисляются в рамках Программы «Знания для развития», реализуемой Всемирным банком. Исследование проводится по 128 странам, методология этого проекта учитывает 80 структурных и качественных показателей по четырем направлениям ЭЗ: 1) стимулы экономического развития и институциональный режим; 2) образование, квалификационный уровень населения; 3) наука и инновации; 4) ИКТ и их распространение. Доступ к данным Программы «Знания для развития» в режиме on-line обеспечивается электронными ресурсами Всемирного банка: http://www.worldbank.org
10 Данные по индексам новой экономики за 1998-2002 гг. доступны в Интернет: http://www.neweconomyindex.org
11 См., например, уже упоминавшийся «KEI Project»: http:// kei.publicstatistics.net
своеобразным политическим мейнстримом и действительно собирает под свой «зонт» всевозможные исследования современных социально-экономических процессов.
* * *
Вышеприведенный беглый анализ проблемы количественного анализа экономики знаний свидетельствует об отсутствии строго определенных рамок включения тех или иных экономических индикаторов в список показателей, пригодных для изучения этого феномена.
Открытость этого списка является следствием изначальной аморфности концепции экономики, основанной на знаниях, и сильной качественной насыщенности характеристики ее ключевой категории — категории знаний. Задача измерить ЭЗ в целом представляется абсурдной, так как она тождественна попытке измерить всю человеческую цивилизацию, которая по определению является продуктом человеческой деятельности, а значит, воплощенным знанием.
Попытки дать количественную характеристику экономики знаний каждый раз представляют собой лишь некоторое приближение к определенному ее аспекту. Например, цели исследования могут формулироваться как изучение процессов, происходящих в структурных компонентах ЭЗ, таких как исследования и разработки, инновации, ИКТ, образование, наукоемкие отрасли промышленности и услуг, кодифицированные и неявные знания (научные публикации, патенты, изобретения, экспертиза, навыки и компетенции).
Исследовательские задачи также могут лежать в функциональной плоскости ЭЗ — определение нового качества экономического роста и экономической структуры и человеческого капитала, ресурсные характеристики производства знаний, результаты производства и распространения знаний, развитие сетевых структур (информационных, инновационных, экспертных) и распространение знаний, управление знаниями, обучение и передача неявных знаний.
Эта деятельность, начатая ОЭСР в середине 1990-х годов в рамках международных аналитических проектов, продолжается и на уровне национальных измерений экономики знаний. Например США, провозгласив вступление в постиндустриальное общество и построение новой экономики, существенно продвинулись в количественном анализе экономических эффектов, получаемых от производства знаний, прежде всего научных.
Многие европейские страны реализуют проекты статистического мониторинга развития экономики знаний, инициируемые как на национальном, так и на региональном уровне.
Наибольшее развитие информационная база ЭЗ получила в Дании, Великобритании, Швеции. На уровне общеевропейского пространства формируются многочисленные исследовательские сети, изучающие и сравнивающие инновационные процессы в
странах ЕС, а также разрабатывающие индикаторы для экономики знаний.
В заключение следует добавить, что универсальной информационной и методологической матрицы исследований ЭЗ на сегодняшний день не существует.
Каждый раз для подготовки информационной базы для принятия решений в какой-либо политической области необходимо формулировать проблему одновременно с учетом масштаба и границ структурных и функциональных аспектов экономики знаний.
Также необходимо иметь в виду, что любой количественный анализ должен дополняться качественными характеристиками заданной проблемы или явления.
Уровень сложности и многообразие современных общественных процессов допускают неоднозначность интерпретации получаемых количественных данных.
От выбора вариантов толкования проблем, возникающих в условиях экономики знаний, и путей их решения зачастую зависят траектории будущего развития экономики и общества.
Литература
1. B. Godin. Knowledge-Based Economy: Conceptual Framework or Buzzword?//Project on the History and Sociology of S&T Statistics. Working Paper No. 24, 2003. Электронный ресурс: http://www.csiic.ca
2. Human Development Report 2001. Making New Technologies Work for Human Development. United Nations Development Programme (UNDP), New York, 2001.
3. Key Figures 2002. Towards a European Research Area: Science, Technology and Innovation. European Commission, Research Directorate General. Luxembourg, 2002.
4. The Knowledge-Based Economy. Paris: OECD, 1996. P. 30-31. Электронный ресурс: http://www.oecd.org
5. Measuring Globalisation. OECD Handbook on Economic Globalisation Indicators. OECD, Paris, 2005.
6. National Innovation Systems. OECD, Paris, 1997. Электронный ресурс: http://www.oecd.org
7. UN Global E-Government Readiness Report 2004. Towards access for opportunity. United Nations Publication, 2004.
Интернет-ресурсы
• http://www.csiic.ca — Project on the History and Sociology of S&T Statistics (Проект по истории и социологии статистики науки).
• http://www.pilot-project.org — PILOT Project: Policy and Innovation in Low Tech — Knowledge Formation, Employment
& Growth Contribution of the «Old Economy» Industries in Europe (Проект политики и инноваций в отраслях промышленности с низкой наукоемкостью — Вклад отраслей «старой экономики» в развитие знаний, занятости и рост в Европе).
• http://kei.publicstatistics.net — KEI Project — Knowledge Economy Indicators: Development of Innovative and Reliable Indicator Systems (Проект «Индикаторы экономики знаний: разработка новой и надежной системы показателей»).
• http://www.neweconomyindex.org — State New Economy Index Project (Проект «Индекс новой экономики»).
• http://www.oecd.org — сайт Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
• http://cordis.europa.eu/innovation/en/policy/cis.htm — Community Innovation Surveys (CIS) — сайт статистических исследований инноваций в странах Европейского Союза.
• http://www.worldbank.org — сайт Всемирного банка.
ИННОВАЦИИ № 10 (97), 2006
