CC BY
155
УДК: 616.89-008.441.44
ПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ И СУИЦИДЫ В БЕЛАРУСИ И РОССИИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ТРЕНДОВ
Ю.Е. Разводовский
УО «Гродненский государственный медицинский университет», г. Гродно, Республика Беларусь
Контактная информация:
Разводовский Юрий Евгеньевич - кандидат медицинских наук. Место работы и должность: старший научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории УО «Гродненский государственный медицинский университет». Адрес: Республика Беларусь, г. Гродно, ул. Горького, 80. Телефон: +375-152-70-18-84, e-mail: [email protected]
Работа посвящена сравнительному анализу динамики уровня потребления алкоголя на душу населения и уровня самоубийств в Беларуси и России в период с 1980 по 2005 годы. Результаты анализа временных серий свидетельствуют о существовании тесной связи между уровнем потребления алкоголя и уровнем суицидов в Беларуси и России на популяционном уровне. Согласно оценке с использованием модели авторегрессии и проинтегрированного скользящего среднего (АРПСС) увеличение уровня потребления алкоголя на 1 литр сопровождается ростом уровня суицидов на 6,6% в Беларуси и на 6,5% в России. Результаты настоящего исследования поддерживают гипотезу, согласно которой алкоголь является ключевым фактором резкого колебания уровня суицидов в Беларуси и России на протяжении последних десятилетий. Ключевые слова: алкоголь, суициды, Беларусь, Россия, 1980-2005 годы.
Самоубийство наряду с алкогольной и другими видами зависимостей является моделью саморазрушительного поведения и относится к социальным девиациям [1, 12]. Рост уровня суицидального поведения в современном обществе обуславливает необходимость изучения этого феномена с целью разработки стратегии профилактики [12]. Взаимосвязь между злоупотреблением алкоголем и суицидальным поведением на индивидуальном и популяцион-ном уровне была установлена в многочисленных исследованиях [2-10, 14-27]. Согласно результатам ретроспективной психологической аутопсии от 15 до 51% лиц, совершивших самоубийство, страдали алкогольной зависимостью [15]. Роль острой алкогольной интоксикации как фактора снижающего суицидальный барьер хорошо известна [12]. Согласно литературным данным от 50 до 70% самоубийц находились в состоянии алкогольного опьянения в момент совершения суицида [8]. Эпидемиологические исследования, проведенные в разных странах на популяционном уровне, показали существование тесной связи между уровнем потребления алкоголя и уровнем самоубийств. Так, например, анализ временных серий, проведенный в США, показал, что повышение уровня потребления алкоголя на душу населения на 1 литр ассоциируется с ростом уровня суицидов на 3% [14]. Аналогичное исследова-
ние, основанное на данных из 13 стран, показало, что в период с 1959 по 1972 годы уровень потребления алкоголя положительно коррелирует с частотой суицидов в 10 из них [16]. Большинство исследователей единодушны во мнении, что алкоголь является ключевым фактором резкого колебания уровня суицидов в славянских республиках бывшего Советского Союза на протяжении последних десятилетий [4-6, 18, 20, 26]. В то же время, некоторые авторы указывают на важную роль психосоциальных факторов в объяснении данного феномена [11]. Несмотря на то, что разграничение алкогольного и психосоциального факторов с феноменологической точки зрения достаточно условно, сравнительный анализ динамики уровня потребления алкоголя и уровня суицидов в бывших Советских республиках может оказаться полезным в определении удельного веса этих факторов в резких колебаниях уровня суицидов. Настоящая работа посвящена сравнительному анализу динамики уровня потребления алкоголя и уровня суицидов в Беларуси и России в период с 1980 по 2005 годы.
Материал и методы.
Стандартизированные коэффициенты суицидов в России представлены согласно данным Госкомстата Российской Федерации в расчете на 100 тысяч населения. Данные уровня самоубийств в Беларуси взяты из ежегодных отче-
тов Министерства статистики и анализа Беларуси. Уровень потребления алкоголя в литрах абсолютного алкоголя на душу населения в России и Беларуси рассчитывался не прямым методом на основании динамики косвенных индикаторов алкогольных проблем [5]. Оценка связи между динамикой уровня суицидов и динамикой уровня потребления алкоголя проводилась с помощью метода авторегрессии-проинтегрированного скользящего среднего (АРПСС).
С целью приведения временного ряда к стационарному виду использовалась процедура дифференцирования [13]. Оценка алкогольной фракции (АФ) в структуре смертности от самоубийств рассчитывалась с помощью следующего уравнения:
АФ=1-ехр(-ЬХ), где Х-средний для всего периода уровень потребления алкоголя, Ь-параметр, оцениваемый с помощью метода АРПСС.
Статистическая обработка данных проводилась с помощью программного пакета "8ТАТ18Т1СА" в модуле "Анализ временных рядов".
Результаты и их обсуждение.
В период с 1980 по 2005 годы уровень суицидов в России снизился на 6,9% (с 34,2 до
32.2 на 100 тыс. населения), в то время как в Беларуси этот показатель вырос на 26,7% (с
24.3 до 30,8 на 100 тыс. населения). Средний уровень самоубийств в России в рассматриваемый период был на 21,5% выше, чем в Беларуси. Что касается половых коэффициентов, то в Беларуси в период с 1980 по 2005 годы уровень суицидов среди мужчин вырос на 30,9% (с 42,7 до 55,9 на 100 тыс. населения), а среди женщин на 7,2% (с 8,3 до 8,9 на 100 тыс. населения). В России в этот же период уровень суицидов снизился среди мужчин на 8,3% (с 65,3 до 59,9 на 100 тыс. населения), а среди женщин на 32% (с 13,8 до 9,4 на 100 тыс. населения). Показатель, характеризующий соотношение уровня самоубийств среди мужчин и женщин в рассматриваемый период, вырос в Беларуси на 36,2% (с 4,7 до 6,4), а в России на 23,5% (с 5,1 до 6,3). Обращает на себя внимание значительно более высокий уровень суицидов в России как среди мужчин, так и среди женщин. В то же время, различия в уровне самоубийств в России и Беларуси существенно уменьшились
на протяжении рассматриваемого периода. Так, если в 1980 году уровень самоубийств в России среди мужчин на 35%, а среди женщин на 40% превышал аналогичный показатель в Беларуси, то в 2005 году эта разница составила соответственно 8,3% и 5,3%. Визуальный анализ данных свидетельствует о схожем паттерне динамики уровня половых коэффициентов суицидов в Беларуси и России (рис.1, 2).
Рис. 1. Динамика уровня самоубийств среди мужчин в Беларуси и России в период с 1980 по 2005 годы.
Рис. 2. Динамика уровня самоубийств среди женщин в Беларуси и России в период с 1980 по 2005 годы.
После резкого снижения уровня самоубийств в середине 80-х годов прошлого века последовал резкий рост в первой половине 90-х годов, после чего наблюдалась тенденция к снижению уровня этого показателя. Вместе с тем, имеются существенные различия в дина-
мике половых коэффициентов суицидов в обеих странах.
И 10
*-г0юг^01*-г0юг^01
С0С0С0С0С00101010101 01010101010101010101
(М (М
Мужчины
— Женщины
Рис.
3. Ежегодная разница между уровнем самоубийств в России и Беларуси.
Прежде всего, следует отметить более выраженную амплитуду колебаний уровня суицидов среди мужчин. Так, в период с 1984 по 1986 годы в России и Беларуси этот показатель среди мужчин снизился соответственно на 40,6% и 38,5%, в то время как среди женщин снижение составило соответственно 23,5% и 22,5%. В период с 1991 по 1994 годы в России и Беларуси уровень суицидов среди мужчин вырос соответственно на 62% и 47%, в то время как среди женщин данный показатель вырос соответственно на 25% и 28%. Обращает на себя внимание также то обстоятельство, что рост уровня суицидов среди мужчин начался в 1986 году, в то время как рост этого показателя среди женщин начался только в 1991 году. Кроме того, уровень суицидов среди женщин в первой половине 90-х годов в обеих странах не значительно превысил уровень начала 80-х годов, в то время как среди мужчин уровень суицидов в первой половине 90-х годов значительно превысил базовый уровень. Существуют также некоторые различия в динамике уровня суицидов среди мужчин обеих стран. Так, уровень суицидов в России, достигнув пика в 1994 году (81,7 на 100 тыс. населения), стал снижаться, после чего снова вырос в период с 1998 по 2001 годы. Уровень самоубийств среди мужчин в Беларуси достиг максимальной точки в 1996 году (69,0 на 100 тыс. населения) и стал снижаться в последующие годы.
Динамика уровня суицидов среди женщин в обеих странах выглядит более синхронно. В России отмечался незначительный "выброс" уровня этого показателя среди женщин в 1999 году на фоне тенденции к снижению.
Графические данные, представленные на рисунке 3, свидетельствуют о том, что ежегодная разница между уровнем половых коэффициентов суицидов в России и Беларуси имела тенденцию к снижению. За счет более быстрых темпов прироста уровня самоубийств среди мужчин в начале 90-х годов прошлого века различия в уровне самоубийств между Россией и Беларусью были максимальными за весь рассматриваемый период.
Суициды (мужчины)
— Потребление алкоголя
Рис. 4. Динамика уровня потребления алкоголя и уровня суицидов среди мужчин в Беларуси в период с 1980 по 2005 годы.
Суициды (мужчины) - - Потребление алкоголя
Рис. 5. Динамика уровня потребления алкоголя и уровня суицидов среди мужчин в России в период с 1980 по 2005 годы.
6
5
4
3
2
0
Второй "всплеск" уровня различий по времени совпал с кризисом российской банковской системы в 1998 году.
В период с 1980 по 2005 годы уровень потребления алкоголя в России вырос на 18,6% (с 14,0 до 16,6 литра на душу населения), в то время как в Беларуси снизился на 0,7% (с 13,7 до 13,6 литра на душу населения). Динамика уровня потребления алкоголя в Беларуси и России была схожей в 1980-1993 годы и существенно различалась в последующий период (рис. 4, 5).
Резкое снижение уровня потребления алкоголя, отмечавшееся в середине 80-х годов прошлого века было обусловлено ограничением уровня продажи алкоголя в период антиалкогольной кампании. В период с 1984 по 1987 годы снижение уровня потребления алкоголя в России составило 45% (с 13,1 до 7,3 литра), а в Беларуси 50% (с 13,3 до 6,7 литра). В России уровень потребления алкоголя достиг пика в 1994 году - 17,3 литра, после чего несколько снизился, а затем снова стал расти, начиная с 1998 года. В Беларуси в период после 1992 года уровень потребления алкоголя держался в пределах 13-14 литров на душу населения, достигнув максимума (14,4 литра) в 1998 году. Визуальные данные свидетельствуют о том,
что динамика уровня потребления алкоголя достаточно схожа с динамикой уровня самоубийств как в Беларуси (рис. 4), так и в России (рис. 5).
Таблица 1
Зависимость уровня суицидов от уровня потребления алкоголя.
Результаты корреляционного анализа
Показатель Россия Беларусь
г P г P
Суициды: мужчины + женщины 0,80 0,000 0,81 0,000
Суициды: мужчины 0,79 0,000 0,80 0,000
Суициды: женщины 0,12 0,000 0,67 0,000
Согласно результатам корреляционного анализа Спирмана в Беларуси существует статистически значимая сильная связь между уровнем потребления алкоголя и уровнем суицидов как среди мужчин (г=0,81; p=0,000), так и среди женщин (г=0,67; p=0,000). В России существует статистически значимая связь между уровнем потребления алкоголя и уровнем самоубийств среди мужчин (г=0,79; p=0,000), в то время как для женщин эта связь статистически не значима (табл. 1).
Таблица 2
Зависимость уровня суицидов от уровня потребления алкоголя. Результаты кросс-корреляционного анализа "выбеленных" временных серий
Показатель Россия Беларусь
лаг г ст. ошибка лаг г ст. ошибка
Суициды мужчины + женщины 0 0,86 0,20 0 0,74 0,20
Суициды мужчины 0 0,87 0,20 0 0,73 0,20
Суициды женщины 0 0,65 0,20 0 0,54 0,20
Таблица 3
Зависимость уровня суицидов от уровня потребления алкоголя. Параметры модели АРПСС и оценка алкогольной фракции (АФ)
Показатель Россия Беларусь
модель оценка АФ модель оценка АФ
Суициды мужчины + женщины 0,1,1 0,065* 58,6 0,1,1 0,066* 56,7
Суициды мужчины 0,1,1 0,070* 61,0 0,1,1 0,740* 63,4
Суициды женщины 0,1,1 0,032* 35,0 0,1,1 0,031* 35,2
*p<0,000
Примечание: Связь между уровнем потребления алкоголя и уровнем суицидов описывается моделью следующего вида: p=0, d=1, q=1, где p - порядок авторегрессии, d- степень дифференцирования, q - порядок процесса скользящего среднего.
Согласно результатам кросс - корреляционного анализа в России и в Беларуси уровень потребления алкоголя коррелирует на нулевом лаге с уровнем суицидов как среди мужчин, так и среди женщин (табл. 2).
Результаты оценки модели АРПСС, где в качестве независимой переменной фигурирует уровень потребления алкоголя, а в качестве зависимой - общий уровень суицидов, а также половые коэффициенты суицидов представлены в таблице 3.
Согласно полученным коэффициентам регрессии увеличение уровня потребления алкоголя на 1 литр в Беларуси сопровождается ростом уровня самоубийств среди мужчин на 7,4%, а среди женщин на 3,1%. Увеличение уровня потребления алкоголя на 1 литр в России сопровождается ростом уровня суицидов среди мужчин на 7%, а среди женщин на 3,2%. Алкогольная фракция в структуре самоубийств в России и Беларуси составила соответственно 61,0% / 63,4% для мужчин и 35,0% / 35,0% для женщин (табл. 3).
Результаты анализа свидетельствуют о том, что сила связи между уровнем потребления алкоголя и уровнем суицидов в Беларуси и России примерно одинакова. Тот факт, что ассоциация между алкоголем и суицидами более тесная для мужчин, нежели для женщин говорит о том, что алкогольный суицид является преимущественно мужским феноменом. Оценочный эффект алкоголя на уровень суицидов среди мужчин в России и Беларуси аналогичен эффекту в странах Северной Европы [20]. Эти данные согласуются с гипотезой Коге1хот, который предположил, что алкоголь и суицид более тесно связаны в странах с Северной культурой потребления алкоголя, характеризующейся эпизодическим употреблением больших доз крепких алкогольных напитков [17].
Существование тесной связи между динамикой уровня самоубийств и динамикой уровня потребления алкоголя на душу населения свидетельствует о важной роли алкогольного фактора в этиологии суицидального поведения. Веским аргументом в пользу ключевой роли алкогольного фактора в этиологии суицидального поведения является резкое снижение уровня самоубийств в период антиалкогольной кампании 1985-1988 годов. Существует, однако, гипотеза, согласно которой снижение уровня самоубийств в середине 80-х годов в быв-
шем Советском Союзе было обусловлено перестройкой и связанными с нею социальным оптимизмом и ожиданием перемен [28]. В противовес этой гипотезе А.В. Немцов показал, что в период антиалкогольной кампании резко снизилось число самоубийств, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, в то время как число самоубийств в трезвом состоянии практически не изменилось [18]. Аналогичная ситуация имела место в Беларуси, где алкогольные суициды были более подвержены влиянию ограничения доступности алкоголя в период антиалкогольной кампании: в период с 1984 по 1996 гг. число САК-позитивных суицидов снизилось на 54,2%, в то время как число САК-негативных суицидов снизилось только на 7,1% [23].
В первой половине 90-х годов резкий рост уровня суицидов, по всей видимости, был обусловлен сочетанным влиянием алкогольного фактора и фактора психосоциального дистресса, которые взаимно усиливали друг друга по принципу порочного круга. Социально - экономический кризис явился причиной аномии и психосоциального дистресса, что в вою очередь могло привести к резкому росту уровня потребления алкоголя. Повышение спроса сочеталось с увеличением доступности алкоголя вследствие отмены государственной алкогольной монополии в 1992 годы, а также снижения стоимости алкоголя относительно основных продуктов питания [3]. Тесная связь на попу-ляционном уровне между алкоголем и суицидом в России и Беларуси, продемонстрированная в настоящем исследовании, а также результаты предыдущего исследования, проведенного в Беларуси и показавшего, что число САК-позитивных суицидов резко выросло в первой половине 1990-х годов, в то время как число САК-негативных суицидов выросло незначительно [23], свидетельствуют о том, что алкоголь был ключевым фактором резкого роста уровня суицидов в бывших Советских Республиках в переходный период.
Представляется интересным тот факт, что темпы прироста уровня суицидов в 90-х годах среди мужчин в России опережали темпы прироста этого показателя в Беларуси. Имеются основания полагать, что более быстрые темпы экономических реформ, в частности темпов приватизации в России [27], стали причиной сильного психосоциального дистресса, ставшего одним из факторов «кризиса» суицидальной
активности в переходный период. Поскольку Беларусь выбрала путь менее радикальных экономических реформ, уровень психосоциального дистресса, испытываемого населением этой республики, был несколько ниже [27]. Следует также отметить, что снижение уровня суицидов среди мужчин в России началось с 1994 года, в то время как в Беларуси этот показатель стал снижаться с 1996 года. На основании этих различий можно предположить, что российские мужчины более остро отреагировали на психосоциальный дистресс, обусловленный социально-экономическим кризисом переходного периода, однако быстрее адаптировались к новым условиям жизни.
Рост уровня суицидов среди российских мужчин в период с 1998 по 2001 годы, очевидно, был вызван банковским кризисом 1998 года, повлекшим за собой экономический кризис и рост социальной напряженности. Кстати, российские женщины отреагировали менее выраженным ростом уровня суицидов в этот период, что может косвенно свидетельствовать в пользу гипотезы Э. Дюркгейма, согласно которой женщины в меньшей степени подвержены негативному влиянию различных социальных потрясений [1]. Судя по динамике уровня суицидов, банковский кризис в России не вызвал социально-экономической напряженности в Беларуси, что может быть обусловлено относительной автономностью социально - экономических моделей двух государств. Альтернативным объяснением роста уровня суицидов среди российских мужчин в период с 1998 по 2001 может быть повышение доступности водки как следствие снижение ее стоимости относительно основных продуктов питания [3].
Таким образом, резкие колебания уровня суицидов в двух странах в рассматриваемый период были обусловлены влиянием алкогольного фактора, с одной стороны, и фактором психосоциального дистресса, с другой. Существование тесной связи между динамикой уровня потребления алкоголя и уровнем суицидов свидетельствует о ключевой роли алкогольного фактора. Знание основных факторов риска обуславливает необходимость реализации государственной программы по профилактике суицидов, ключевыми аспектами которой должны быть снижение уровня потребления алкоголя, а также совершенствование психотерапевтической помощи населению.
Литература:
1. Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. - СПб, 1998. - 399 c.
2. Зотов П.Б., Уманский С.М., Уманский М.С., Куценко Н.И., Кузнецов П.В. Суицидальное поведение в Тюменской области: некоторые эпидемиологические и клинические аспекты // Медицинская наука и образование Урала. -2009. - № 2. - С. 113-115.
3. Немцов А.В. Алкогольная история России: новейший период. - М.: Книжный дом «Либ-роком», 2009. - 318 c.
4. Разводовский Ю.Е. Алкоголь и суициды: попу-ляционный уровень взаимосвязи // Журнал неврологии и психиатрии им С.С. Корсакова. -2004. - № 2. - C. 48-52.
5. Разводовский Ю.Е. Общий уровень потребления алкоголя в Беларуси // Вопросы организации и информатизации здравоохранения. -
2007. - № 4. - С. 64-68.
6. Разводовский Ю.Е. Потребление алкоголя и суициды в Беларуси // Вопросы Наркологии. -
2008. - № 6. - С. 67-71.
7. Разводовский Ю.Е. Самоубийства и алкогольные отравления в Беларуси // Социальная и клиническая психиатрия. - 2008. - № 1. - С. 12-17.
8. Разводовский Ю.Е. Алкоголь и суициды в Беларуси: эпидемиологический анализ - LAP LAMBERT Academic Publishing. Saabruken, 2012. - 81 с.
9. Разводовский Ю.Е. Алкоголь и суициды в странах Восточной Европы // Суицидология. -2014. - Том 5, № 3. - С. 18-28.
10. Разводовский Ю.Е., Дукорский В.В. Корреляты суицидального поведения мужчин, страдающих алкогольной зависимостью // Суицидоло-гия. - 2014. - Том 5, № 2. - С. 31-38.
11. Розанов В.А. Самоубийства, психо-социальный стресс и потребление алкоголя в странах бывшего СССР // Суицидология. - 2012. - № 4. -С. 28-40.
12. Юрьева Л.Н. Клиническая суицидология. -Днепропетровск: Пороги. 2006. - С. 470.
13. Box G.E.P., Jenkins G.M. Time series analysis: forecasting and control. London: Holden-Day Inc. 1976.
14. Caces P., Harford T. Time series analyses of alcohol consumption and suicide mortality in the US, 1984-1987 // Studies alcohol. - 1998. - № 59. - P. 455-461.
15. Kolves K., Varnik A., Tooding L., Wasserman D. The role of alcohol in suicide: a case-control psychological autopsy study // Psychological medicine. - 2006. - № 4. - P. 1-8.
16. Lester D. The association between alcohol consumption and suicide and homicide rates: a study of 13 nations // Alcohol and alcoholism. - 1995. -№ 13. - P. 98-100.
17. Norstrom T. Alcohol and suicide: a comparative analysis of France and Sweden // Addiction. -1995. - Vol. 90, № 11. - P. 1465-1469.
18. Nemtsov A.V. Suicides and alcohol consumption in Russia, 1965-1999 // Drug and alcohol dependence. - 2003. - № 71. - P. 161-168.
19. Pridemore W.A. Heavy drinking and suicide in Russia // Social forces. - 2006. - Vol. 85, № 1. -P. 413-430.
20. Ramstedt M. Alcohol and suicide in 14 European countries // Addiction. - 2001. - Vol. 96 (Suppl 1). - P. 59-75.
21. Razvodovsky Y.E. The association between the level of alcohol consumption per capita and suicide rate: results of time-series analysis // Alcoholism. - 2001. - № 2. - P. 35-43.
22. Razvodovsky Y.E. Alcohol and suicide in Belarus // Psychiatria danubina. - 2009. - Vol. 21, № 3. -P. 290-296.
23. Razvodovsky Y.E. Alcohol consumption and suicide in Belarus // Suicidology Online. - 2011. -Vol. 2. - P. 1-7.
24. Razvodovsky Y.E. Alcohol consumption and suicide rates in Russia // Suicidology Online. - 2011. - № 2. - P. 67-74.
25. Razvodovsky Y.E. Beverage-specific alcohol sale and suicide in Russia // Crisis. - 2009. - Vol. 30, № 4. - P. 186-191.
26. Stickley A., Jukkala T., Norstrom T. Alcohol and suicide in Russia, 1870-1894 and 1956-2005: evidence for the continuation of a harmful drinking culture across time? // Journal of studies on alcohol and drugs. - 2011. - Vol. 72, № 2. - P. 341347.
27. Stuckler D., King L., McKee M. Mass privatization and the post-communism mortality crisis. A cross-national analysis // The lancet. - 2009. -Vol. 373, № 9661. - P. 399-407.
28. Wasserman D., Varnic A.E., Eklund G. Female suicides and alcohol consumption during perestroika in the former USSR // Acta Psychiatr. Scand. Suppl. - 1998. - Vol. 394. - P. 26-33.
ALCOHOL CONSUMTION AND SUICIDE IN BELARUS AND RUSSIA: A COMPARATIVE ANALYSIS OF TRENDS
Y.E. Razvodovsky Grodno State Medical University, Grodno, Belarus
Trends in age-adjusted, sex-specific suicide rate and level of alcohol consumption per capita from 1980 to 2005 in Belarus and Russia were analyzed employing an ARIMA time series analyses. The results of the time series analysis indicate the presence of a statistically significant association between the two variables. According to results of analysis 1 liters increase in alcohol consumption per capita would results in a 6,6% increase in suicide rate in Belarus and 6,5% increase in Russia. The present study provides support the hypothesis that suicide and alcohol are closely connected in culture were intoxication-oriented drinking pattern prevails and adds to the growing body of evidence that alcohol plead a crucial role in the fluctuation in suicide mortality rate in Belarus and Russia during the last decades.
Keywords: alcohol, suicide, Belarus, Russia, 19802005.
УДК: 616.89-008.44
СУИЦИДОЛОГИЧЕСКАЯ, ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ И НАРКОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКИ СУПРУГОВ ИЗ БРАКОВ МУЖЧИН, СТРАДАЮЩИХ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ, С ВТОРИЧНО ОТКРЫТОЙ СЕМЕЙНОЙ СИСТЕМОЙ
А.В. Меринов
ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова» Минздрава России, г. Рязань, Россия
Контактная информация:
Меринов Алексей Владимирович - доктор медицинских наук, доцент. Место работы и должность: профессор кафедры психиатрии ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России. Адрес: 390010, г. Рязань, ул. Высоковольтная, д. 9. Телефон: (491) 275-43-73, e-mail: [email protected]
В статье изучены суицидологические, наркологические и экспериментально-психологические спецификации супругов из семей, где муж страдает алкогольной зависимостью, сформировавшихся и функционирующих в рамках модели с вторично открытой семейной системой. Показано, что супруги в подобных браках в отношении рассматриваемых характеристик, не вписываются в усредненные характеристики, присущие женатым мужчинам, страдающими алкогольной зависимостью, и их женам. В данной работе проведена оценка пред-
