CC BY
24ПОТЕНЦИАЛЬНО ИНВАЗИОННЫЙ ВИД CORYDALIS NOBILIS (PAPAVERACEAE) В УСЛОВИЯХ ГЛАВНОГО БОТАНИЧЕСКОГО САДА (РОССИЯ)
А.В. Стогова*, М.А. Зуева, М.А. Галкина**, А.К. Мамонтов
Главный ботанический сад им. Н.В. Цицина РАН, Россия e-mail: *a.stogova85@gmail.com, **mawa.galkina@gmail.com
Corydalis nobilis - весенний эфемероид, в России произрастающий на Алтае, декоративный вид, который культивируется в ГБС РАН уже более 60 лет. C. nobilis имеет категорию 3 (++) - потенциально инвазионный вид (среди видов, натурализовавшихся в ботанических садах). Стоит отметить, что и в ГБС РАН, и на территории Алтайского ботанического сада C. nobilis произрастает в общем локалитете с инвазионными видами - Heracleum sosnowskyi и Acer negundo соответственно. Наши исследования показывают, что во всех изученных популяциях хохлатка благородная обладает высокой семенной продуктивностью и активно возобновляется, также она является единственным интродуцентом, способным к самовозобновлению в монодоминантных зарослях борщевика Сосновского. На основании полученных данных мы предполагаем увеличение инвазионной активности C. nobilis в ближайшие десятилетия.
Ключевые слова: Corydalis nobilis, Heracleum sosnowskyi, ботанический сад, инвазионный вид, интродукция, семенная продуктивность.
Перед современной ботаникой стоит значительная проблема инвазий чужеземных видов растений. Инвазионные виды приводят к обеднению биоразнообразия многих регионов (Gasso et al., 2010; Jeschke & Heger, 2018; Nentwig et al., 2018). Кроме того, они часто наносят существенный экономический ущерб. Затраты, связанные с контролем инвазионных видов, превышают в Европе 12 млрд. евро в год (McGeoch et al., 2010). В настоящее время воздействие чужеземных видов растений на естественные экосистемы стало очень выраженным и во многих случаях инвазионные виды вытесняют представителей местной флоры за счет большей конкурентоспособности. Это и приводит к обеднению флоры конкретного региона (Crawley et al., 1996).
Иногда инвазии вида может способствовать его интродукция, несмотря на то, что большинство интродуцируемых растений являются полезными и доля инвазионных видов среди них невелика (Виноградова, 2015). Территории ботанических садов, дендрариев и других интродукционных центров являются очень подходящей средой для потенциально инвазионных видов из-за наличия разнообразных ландшафтов и попыток воссоздать на одной территории большое количество естественных фитоценозов.
Расселение новых для флоры чужеземных видов происходит обычно не сразу, а через некоторое время после их появления в регионе. Этот период называется «lag-фаза» (Виноградова, Майоров, 2015). В период lag-фазы в первоначальной генетически обедненной инвазионной популяции происходит накопление генетической изменчивости. Длительность lag-фазы зависит от генетической пластичности чужеземного вида и его
145
способности к адаптации в новой географической среде, и в отсутствии стабилизирующего отбора этот процесс может идти достаточно быстро (Виноградова, Майоров, 2015). Например, в 1837 г. из ботанических садов Дрездена и Женевы начал расселяться инвазионный сейчас вид Impatiens parviflora DC. Однако до этого времени вид культивировался на протяжении 120 лет (Kiehn et al., 2007).
Высокая продолжительность lag-фазы между началом интродукции вида и его агрессивным внедрением представляет собой большую проблему, поскольку затрудняет прогноз о дальнейшей инвазии вида и, соответственно, принятие необходимых мер по контролю над его численностью и распространением. Так, у Epilobium adenocaulon Hausskn. и Bidens frondosa L. lag-фаза длилась 50 лет, у Impatiens glandulifera Royle - 70, у Amaranthus albus Thunb. - 250 лет (Виноградова, 2015). Известно, что с территории ГБС РАН «сбежал» один вид, Adenocaulon adhaerescens Maxim. (Vinogradova et al., 2016). Вид был интродуцирован в 1953 г. из окрестностей Владивостока. А через 30 лет несколько экземпляров были найдены вдали от коллекционного участка. Сейчас в ГБС РАН данный вид растет вдоль дорог и тропинок, формируя густые заросли. В 2005 г. A. adhaerescens вид был найден за пределами ГБС РАН в жилом районе Москвы (Виноградова, 2015).
Corydalis nobilis (L.) Pers. (Papaveraceae) - травянистый многолетник, весенний эфемероид. В естественном ареале хохлатка благородная произрастает в России в Сибири (на Алтае), также вид встречается в Китае и Казахстане (Пешкова, 1994; Wu & Chuang, 1999). На территории Алтайского края в равнинных районах встречается редко, но активно используется местными жителями в качестве декоративного растения (Силантьева и др., 2013). Вид широко культивируется в Европе, местами отмечена его натурализация (Brandes, 2013; Майоров и др., 2013). В ГБС РАН C. nobilis выращивают с 1957 г. из семян, полученных из Алтайского ботанического сада (ЮСБС). Она дает обильный самосев на коллекции растений открытого грунта «Флора Сибири». Также данный вид широко представлен в дендрарии Ботанического сада МГУ, где так же успешно возобновляется семенами. Среди видов, натурализовавшихся в ботанических садах Москвы, C. nobilis присвоена категория 3 (++) - потенциально инвазионный вид (Майоров и др., 2013). Поэтому ее изучение требует особенного внимания. При этом биология и экология C. nobilis изучены крайне мало, поскольку в природе она произрастает в труднодоступных горных районах и имеет очень короткий вегетационный период.
В связи с этим целью нашей работы было сравнить особенности C. nobilis в разных биотопах на территории ГБС РАН (Москва) и в пределах естественного ареала на территории ЮСБС в г. Барнауле. Были изучены плотность популяций, биоморфологические параметры и семенная продуктивность C. nobilis.
Материал и методы
На территории коллекции «Флора Сибири» рассматривались две популяции C. nobilis. Они произошли от исходной интродукционной популяции и практически не подвергались культивационному воздействию в последние годы. Первый участок (A) расположен под пологом Ulmus pumila L. и является типичным местообитанием для C. nobilis в условиях ГБС. Второй участок (B) расположен на расстоянии 50 м от первого и отграничен от него газоном. Популяция произрастает на северо-восточном склоне горки, где с 2013 г. активно расселяется инвазионный вид Heracleum sosnowskyi Mandenova. В настоящий момент на горке борщевик Сосновского является видом-эдификатором. Очевидно, это характерно для данного вида, поскольку он широко распространился во всех областях европейской части России. Во вторичном ареале он часто образует монодоминантные сообщества и является агрессивным видом-трансформером (Виноградова и др., 2010; Гельтман и др., 2009; Dalke et al., 2015). На каждом из выбранных участков мы заложили площадки 2 х 2 м в двух повторностях, где проводили подсчет вегетативных и генеративных побегов для всех видов. Численность проростков C. nobilis и H. sosnowskyi определялась на площадках 25 х 25 см, расположенных по две внутри каждой из больших площадок. На территории ЮСБС мы исследовали одну популяцию (C), также произошедшую от интродукционной и произрастающую под пологом Acer negundo L. Численность проростков подсчитывалась на четырех пробных площадках 25 х 25 см. Изучение морфологических параметров и семенной продуктивности проводилось во всех трех популяциях. Выборка составляла не менее 20 сходных по жизненности взрослых генеративных особей (генет) из каждой популяции. Измерение параметров семенной продуктивности проведено на меньшей выборке, так как в момент наблюдения количество побегов, находящихся в нужной фенофазе, было ограничено.
Статистическая обработка материала проводилась в программе Statistica 12 (StatSoft). Для оценки статистической значимости (p < 0.05) использовали критерий Kruskal-Wallis ANOVA by Ranks, поскольку распределение данных не является нормальным.
Результаты и обсуждение
Проективное покрытие C. nobilis на площадке на ровном участке (A) составляет 90-95%, на участке B (горка) - всего 15-20%, а на участке С (ЮСБС)
- 80-90%. Численность проростков на участке A - 320 ± 79 шт./м2, на участке B
- 84 ± 31 шт./м2, С - 2080 ± 362 шт./м2. Численность проростков H. sosnowskyi на участке B значительно превышает таковую у хохлатки и составляет 1648 ± 431 шт./м2. Этим, по всей видимости, вызваны низкие показатели проективного покрытия и численности проростков хохлатки на данном участке.
Коэффициент сходства Серенсена (KS) на площадке участках А и В составляет всего 23%, что связано прежде всего с низким видовым разнообразием (табл. 1) на горке из-за разрастания H. sosnowskyi. Кроме того,
147
низкое сходство пробных площадей, заложенных в разных местообитаниях, свидетельствует о высокой экологической пластичности C. nobilis. Это также косвенно подтверждает ее высокий инвазионный потенциал.
Морфологические показатели хохлатки благородной из разных популяций представлены в табл. 2. Минимальной семенной продуктивностью характеризуется популяция, произрастающая на территории ЮСБС - всего 480 семян на особь (тогда как на ровном участке в ГБС - 685, а на горке - 570 семян на особь, несмотря на влияние H. sosnowskyi).
Для дальнейшего прогноза инвазионной активности вида необходимо проанализировать многие параметры растения: семенную продуктивность, высоту, скорость роста в сравнении с местными видами (van Kleunen et al., 2010). По сравнению с другими видами Corydalis, C. nobilis обладает некоторыми признаками, характерными для инвазионных растений. Большинство видов хохлаток, произрастающих в Москве и Московской области, сильно уступают данному виду по высоте побегов. Широко распространенная в районе наших наблюдений C. solida обладает сравнительно низкой семенной продуктивностью: в среднем от 10 ± 6 до 21 ± 5 семян на растение в разные годы (Ziemianski & Zych, 2016). В то же время семенная продуктивность C. nobilis в наших исследованиях на порядок выше. Это может давать конкурентное преимущество этому потенциально инвазионному виду.
Таблица 1. Видовое разнообразие пробных площадей в местах произрастания Corydalis nobШs на территории коллекции «Флора Сибири» ГБС РАН Участок А Участок В
Aegopodium podagraria* Aegopodium podagraria
Carex praecox Corydalis bracteata
Chelidonium majus Corydalis nobilis*
Corydalis nobilis* Equisetum arvense
Euonymus europaeus Heracleum sosnowskyi
Ficaria verna Populus tremula
Galium molugo Rubus caesius
Geum urbanum Urtica dioica*
Glechoma hederacea Sorbaria sorbifolia
Impatiens parviflora
Poa pratensis
Sambucus racemosa
Stellaria media
Taraxacum officinale
Ulmus pumila
Urtica dioica*
Veronica filiformis
Примечание: * - виды, присутствующие на обеих пробных площадях.
148
Таблица 2. Морфологические показатели особей C. nobilis из разных популяций
Популяции C. nobilis
Морфологические Участок A Участок B Участок C
параметры M ± m min-max CV M ± m min-max CV M ± m min-max CV
Высота растения, см 61.9±2.5 42.0-86.0 20% 54.6±2.1 30.0-82.0 20% 49.8±1.2 34.9-61.2 13%
Число генеративных побегов 3.5±0.4 1-8 35% 2.3±0.3 1-5 57% 3.5±0.3 1-7 50%
Длина соцветия, см 4.0±0.9 0.7-12 87% 3.0±0.3 1.0-7.5 53% 4.6±0.2 1.5-6.5 29%
Число прикорневых листьев 5.8±0.4 3-11 34% 4.9±0.5 2-10 44% 6.3±0.6 2-16 50%
Число стеблевых листьев 4.0±0.1 3-6 22% 3.8±0.1 3-5 19% 4.7±0.2 3-6 23%
Число цветков в соцветии 40.1±1.7 22-59 23% 37.0±1.5 17-49 22% 32.7±1.8 16-50 29%
Число стручков на побег 27.9±2.7 8-46 36% 27.1±1.8 21-35 19% 16.6±3.6 4-33 65%
Число семян на стручок 6.4±0.5 1-12 47% 9.2±0.4 4-14 42% 8.3±0.5 2-11 27%
Примечание: CV - коэффициент вариации. M - среднее арифметическое, m - ошибка среднего арифметического, min - минимальное значение показателя, max - максимальное значение показателя.
Можно сказать, что в целом особи C. nobilis в ГБС РАН крупнее и образуют больше цветков и плодов, чем в естественном ареале, что часто встречается у интродуцентов. Несмотря на то, что популяция C. nobilis в ЮСБС также имеет изначально интродукционное происхождение, растения имеют меньшие размеры, образуют меньше цветков и плодов. Это, вероятно, вызвано разницей климатических условий, в которых расположены ботанические сады ЮСБС и ГБС. Кроме того, более крупные размеры особей из ГБС согласуются с концепцией evolution of increased competitive ability (EICA) hypothesis (Blossey & Notzold, 1995), заключающейся в том, что популяции инвазионных видов расходуют меньше ресурсов на защиту и больше - на рост и конкуренцию.
Однако на популяции на участке B, по всей видимости, сказывается произрастание в зарослях борщевика Сосновского, и растения здесь образуют меньше генеративных побегов, чем в других исследованных популяциях (рис. 1). Скорость роста С. nobilis и H. sosnowskyi схожи, начало вегетации наступает одновременно. К моменту проведения исследований проективное покрытие борщевика Сосновского составляло 10-25%, а хохлатки благородной - 15-20%. Проростки обоих видов появляются одновременно (рис. 2). Во время плодоношения высота С. nobilis сопоставима с высотой побегов H. sosnowskyi в это же время (рис. 3). Высота и семенная продуктивность особей хохлатки на этом участке несколько ниже, чем на участке А, но выше, чем в ЮСБС (участок С). Численность проростков С. nobilis на участке В намного меньше, чем на других площадках. Отчасти это можно объяснить высокой аллелопатической активностью H. sosnowskyi, так как он подавляет прорастание семян и развитие
149
проростков некоторых растений (Mishyna et а1., 2017). В наших исследованиях численность проростков не может в полной мере отражать репродукционный успех данного вида, так как С. поЫШ является диплохорным растением и часть семян транспортируется муравьями за пределы исследованного участка.
Популяция С. поЫШ в ЮСБС заметно различается от московских по числу стеблевых листьев (рис. 4). Наличие большего числа стеблевых листьев является основным морфологическим отличием алтайских особей от растений из ГБС.
Рис.1. Число генеративных побегов на Рис. 2. Проростки Corydalis nobilis и особь в разных популяциях Corydalis nobilis. Heracleum sosnowskyi на участке В. Указаны квартили (1-й и 3-й), медиана, максимальное и минимальное значения.
Рис. 3. Corydalis nobilis и Heracleum sosnowskyi на участке В во время плодоношения C. nobilis.
а Медиана
Median □ 25%-75% I Мин.-Макс. Min-Max
Рис. 4. Число стеблевых листьев на особь в разных популяциях Corydalis nobi-lis. Указаны квартили (1-й и 3-й), медиана, максимальное и минимальное значения.
Стеблевые листья leaves on the stem
ABC участок
Заключение
Наши результаты свидетельствуют о высокой экологической пластичности С. поЬШ&' и ее способности внедряться в различные типы местообитаний, что является свойством инвазионных видов, а значит, по всей вероятности, инвазионная активность хохлатки благородной будет расти.
В популяции на горке в ГБС РАН Н. sosnowskyi ограничивает рост и развитие С. поЬШ&'. Однако сам факт произрастания и самовозобновления С. поЬШ&' в этом фитоценозе представляет интерес и свидетельствует о высокой конкурентоспособности данного вида.
Благодарности
Работа выполнена в рамках ГЗ ГБС РАН (№19-119080590035-9).
Литература
Виноградова Ю.К. 2015. Кодекс управления инвазионными чужеродными видами в ботанических садах стран СНГ. М.: ГБС РАН. 68 с.
Виноградова Ю.К., Майоров С.Р. 2015. Длительность ^-фазы как отражение микроэволюции растения во вторичном ареале // XIII Московское совещание по филогении растений «50 лет без К.И. Мейера». Москва. С. 70-74.
Виноградова Ю.К., Майоров С.Р, Хорун Л.В. 2010. Черная книга флоры Средней России. М.: ГЕОС. 502 с.
Гельтман Д.В., Бузунова И.О., Конечная Г.Ю. 2009. Состав и эколого-фитоценотические особенности сообществ с участием инвазионного вида Негас1еит зозпсмякуг (Apiaceae) на северо-западе Европейской России // Растительные ресурсы. Т. 45(3). С. 68-75.
Майоров С.Р, Виноградова Ю.К., Бочкин В.Д. 2013. Иллюстрированный каталог растений, дичающих в ботанических садах Москвы. М.: Фитон. 159 с.
Пешкова Г. А. 1994. Семейство Fumariaceae - Дымянковые // Флора Сибири. Новосибирск. С. 32-43.
Силантьева М.М., Косачев П.А., Елесова Н.В., Гребенникова А.Ю., Кирина А.О. 2013. Дополнение к флоре Алтайского края // Turczaninowia. Т. 16(3). С. 64-68.
Blossey B., Notzold R. 1995. Evolution of Increased Competitive Ability in Invasive Non-indigenous Plants: a hypothesis // Journal of Ecology. Vol. 83(5). P. 887-889.
Brandes D. 2013. Beitrag zur Vegetationsökologie von Corydalis nobilis (L.) Pers. in Helsinki (Finnland) // Braunschweiger Geobotanische Arbeiten. Vol. 10. P. 29-34.
Crawley M.J., Harvey P.H., Purvis A. 1996. Comparative ecology ofthe native and alien floras ofthe British Isles // Philosophical Transactions of The Royal Society B Biological Sciences. Vol. 351(1345). P. 1251-1259.
Dalke I.V., Chadin I.F., Zakhozhiy I.G., Malyshev R.V, Maslova S.P., Tabalenkova G.N., Golovko T.K. 2015. Traits ofHeracleum sosnowskyi plants in monostand on invaded area // PLoS ONE. Vol. 10(11). P. 1-17.
Gasso N., Basnou C., Vila M. 2010. Predicting plant invaders in the Mediterranean through a weed risk assessment system // Biological Invasions. Vol. 12. P. 463-476.
Jeschke J., Heger T. 2018. Invasion biology: hypotheses and evidence. Wallingford: CABI International. 190 p.
Kiehn M., Lauerer M., Lobin W., Schepker H., Klingenstein F. 2007. Grundsätze im Umgang mit invasiven und potentiell invasiven Pflanzenarten in Botanischen Ggrten. Botanischer Ggrten. Gärtnerisch-Botanischer Brief 169. P. 39-41. Available from http://www.botanik.univie.ac.at/hbv/ download/artenschutz_grundsaetze_invasive_pflanzenarten.pdf
McGeoch M.A., Butchart C.H.M., Spear D., Marais E. 2010. Global indicators ofbiological invasion: species numbers, biodiversity impact and policy responses // Diversity and Distributions. Vol. 16. P. 95-108.
Mishyna M., Pham V.T.T., Fujii Y. 2017. Evaluation of allelopathic activity of Heracleum sosnowskyi Manden. fruits // Allelopathy Journal. Vol. 42(2). P. 169-178.
Nentwig W., Bacher S., Kumschick S., Pysek P., Vila M. 2018. More than "100 worst" alien species in Europe // Biological Invasions. Vol. 20. P. 1611-1621.
van Kleunen M., Weber E., Fischer M. 2010. A meta-analysis of trait differences between invasive and non-invasive plant species // Ecology Letters. Vol.13. P. 235-245.
Vinogradova Yu.K., Mayorov S.R., Bochkin V.D. 2016. Effect of alien plant species on flora dynamics in the main botanical garden of the Russian Academy of Sciences // Russian Journal of Biological Invasions. Vol. 7(1). P. 12-25.
Wu C.Y., Chuang H. 1999. Fam. Papaveraceae // Flora Reipublicae Popularis Sinicae. Vol. 32. Pekin: Science Press. P. 106-599.
Ziemianski M.A., Zych M. 2016. Pollination biology of the urban populations of an ancient forest, spring ephemeral plant // Acta Societatis Botanicorum Poloniae. Vol. 85(2). P. 1-15.
References
Blossey B., Notzold R. 1995. Evolution of Increased Competitive Ability in Invasive Non-indigenous Plants: a hypothesis // Journal of Ecology. Vol. 83(5). P. 887-889.
Brandes D. 2013. Beitrag zur Vegetationsökologie von Corydalis nobilis (L.) Pers. in Helsinki (Finnland) // Braunschweiger Geobotanische Arbeiten. Vol. 10. P. 29-34.
Crawley M.J., Harvey P.H., Purvis A. 1996. Comparative ecology of the native and alien floras of the British Isles // Philosophical Transactions of The Royal Society B Biological Sciences. Vol. 351(1345). P. 1251-1259.
Dalke I.V., Chadin I.F., Zakhozhiy I.G., Malyshev R.V, Maslova S.P., Tabalenkova G.N., Golovko T.K. 2015. Traits of Heracleum sosnowskyi plants in monostand on invaded area // PLoS ONE. Vol. 10(11). P. 1-17.
Gasso N., Basnou C., Vila M. 2010. Predicting plant invaders in the Mediterranean through a weed risk assessment system // Biological Invasions. Vol. 12. P. 463-476.
Geltman D.V., Buzunova I.O., Konechnaya G.Yu. 2009. Composition and ecological and phy-tocenotic features of communities with invasive species Heracleum sosnowskyi (Apiaceae) in the North-West of European Russia // Rastitelnye resursy. Vol. 45(3). P. 68-75. [In Russian]
Jeschke J., Heger T. 2018. Invasion biology: hypotheses and evidence. Wallingford: CABI International. 190 p.
Kiehn M., Lauerer M., Lobin W., Schepker H., Klingenstein F. 2007. Grundsgtze im Umgang mit invasiven und potentiell invasiven Pflanzenarten in Botanischen Garten. Botanischer Garten. Ggrtnerisch-Botanischer Brief 169. P. 39-41. Available from http://www.botanik.univie.ac.at/hbv/ download/artenschutz_grundsaetze_invasive_pflanzenarten.pdf
Mayorov S.R., Vinogradova Yu.K., Bochkin V.D. 2013. Illustrated catalog of plants running wild in the botanical gardens of Moscow. Moscow. 159 p. [In Russian]
McGeoch M.A., Butchart C.H.M., Spear D., Marais E. 2010. Global indicators of biological invasion: species numbers, biodiversity impact and policy responses // Diversity and Distributions. Vol. 16. P. 95-108.
Mishyna M., Pham V.T.T., Fujii Y. 2017. Evaluation of allelopathic activity of Heracleum sosnowskyi Manden. fruits // Allelopathy Journal. Vol. 42(2). P. 169-178.
Nentwig W., Bacher S., Kumschick S., Pysek P., Vila M. 2018. More than "100 worst" alien species in Europe // Biological Invasions. Vol. 20. P. 1611-1621.
Peshkova G.A. 1994. Family Fumariaceae // Flora of Siberia. Novosibirsk. P. 32-43. [In Russian] Silantieva M.M., Kosachev P.A., Elesova N.V., Grebennikova A.Yu., Kirina A.O. 2013. Addition to the Flora of the Altaisky Kray // Turczaninowia. Vol. 16(3). P. 64-68. [In Russian]
van Kleunen M., Weber E., Fischer M. 2010. A meta-analysis of trait differences between invasive and non-invasive plant species // Ecology Letters. Vol. 13. P. 235-245.
Vinogradova Yu.K. 2015. Code of management of invasive alien species in botanical gardens of CIS countries. Moscow: Main Botanical Garden of RAS. 68 p. [In Russian]
Vinogradova Yu.K., Mayorov S.R. 2015. Duration ofthe lag-phase as a reflection of microevolution of the plant in the secondary distribution range // XIII Moscow Meeting for plant phylogeny «50 years without K.I. Meyer». Moscow. P. 70-74. [In Russian]
Vinogradova Yu.K., Mayorov S.R., Khorun L.V. 2010. Black Data Book of flora of Central Russia: alien plant species in ecosystems of Central Russia. Moscow: GEOS. 502 p. [In Russian]
Vinogradova Yu.K., Mayorov S.R., Bochkin V.D. 2016. Effect of alien plant species on flora dynamics in the main botanical garden of the Russian Academy of Sciences // Russian Journal of Biological Invasions. Vol. 7(1). P. 12-25.
Wu C.Y., Chuang H. 1999. Fam. Papaveraceae // Flora Reipublicae Popularis Sinicae. Vol. 32. Pekin: Science Press. P. 106-599.
Ziemianski M.A., Zych M. 2016. Pollination biology of the urban populations of an ancient forest, spring ephemeral plant // Acta Societatis Botanicorum Poloniae. Vol. 85(2). P. 1-15.
POTENTIALLY INVASIVE SPECIES CORYDALIS NOBILIS (PAPAVERACEAE) IN THE MAIN BOTANICAL GARDEN (RUSSIA)
Alexandra V. Stogova*, Marianna A. Zueva, Maria A. Galkina**, Alexander K. Mamontov
Tsitsin Main Botanical Garden of RAS, Russia e-mail: *a.stogova85@gmail.com, **mawa.galkina@gmail.com
Corydalis nobilis is an ornamental plant grows in Altay, which is cultivated in the Main Botanical Garden RAS since 1957 and naturalized in the garden. C. nobilis is a potentially invasive species (category 3). Two populations of C. nobilis in the Main Botanical Garden and one population in the Altai Botanical Garden were studied. One of the C. nobilis populations in the GBS RAS grows in the general locale with the Heracleum sosnowskyi species transformer. In all the populations studied, C. nobilis has high seed production and is actively renewing itself. Based on the data obtained, we anticipate an increase in C. nobilis' invasive activity in the coming decades.
Key words: invasive species, cultivation, botanical gardens, Corydalis nobilis, Heracleum sosnowskyi, seed production.
