CC BY
29
Для цитирования: Валько Д.В. Потенциал устойчивого развития экономики совместного использования // Управление в современных системах. 2022. № 1. С. 10-20.
DOI: 10.24412/2311-1313-33-10-20
УДК: 339.185 JEL: D91, P46
ПОТЕНЦИАЛ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ СОВМЕСТНОГО
ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
Валько Д.В.1, ОУ ВО «Южно-Уральский технологический университет»
Аннотация
В рамках данной обзорно-аналитической работы предпринята попытка обоснования потенциала экономики совместного использования в контексте устойчивого потребления и развития, а также концептуализация её в рамках контура циркулярной экономики. Данная цель предполагает, с одной стороны, рассмотрение и обсуждение, принципиальных возможностей концепции экономики совместного использования к формированию более устойчивых бизнес-моделей, а, с другой стороны, - исследование эмпирического материала для прояснения имеющегося вклада данного сектора в перераспределение и сокращение негативного экологического влияния современной экономики. Гипотеза исследования предполагает, что имеется положительный потенциал устойчивости шеринговых бизнес-моделей в рамках экономики совместного использования, реализация которого во многом обусловлена полнотой их имплементации в циркулярные цепочки создания и продвижения ценности и качеством регулирования. Используя общенаучные методы (компаративного анализа, синтеза, систематизации) выполнен обзор и анализ, как теоретических, так и эмпирических работ в сфере экономики совместного использования и связанных концептов - циркулярной экономики, устойчивого развития и др. В ходе исследования показано, что совместное использование, как бизнес-модель, интегрируется в замкнутые потоки и процессы увеличения жизненного цикла товаров и услуг, тем самым обеспечивая вклад в устойчивое развитие. Имеющиеся эмпирические свидетельства, что на современном уровне развития шеринговые платформы демонстрируют значительный потенциал повышения устойчивости потребления в одноранговых сетях, но вместе с тем и некоторые риски. Избежание которых возможно при комплексном подходе к локальному регулированию в рамках целостной стратегии интеграции циркулярной экономики и экономики совместного использования. Рассматриваемая проблематика важна как с точки зрения исследовательского консенсуса, так и в связи с необходимостью постоянного совершенствования теоретических и прикладных подходов в области устойчивого развития.
Ключевые слова: циркулярная экономика, шеринговая экономика, устойчивое развитие.
Введение
Экономика совместного использования или шеринговая экономика (ШЭ, sharing economy) часто рассматривается как самостоятельный феномен в рамках цифровой трансформации рынков либо как компонент цифровой экономики (экономики цифровых платформ). Однако, поскольку шеринговые бизнес-модели предполагают акцент на совместном использовании недоиспользуемых активов такими способами, которые
1 Валько Данила Валерьевич - научный сотрудник, проректор по научной работе, ОУ ВО «Южно-Уральский технологический университет»; Россия, 454052, г. Челябинск, ул. Комаровского, 9А; e-mail: ell.science@mail.ru; SPIN-код РИНЦ: 1646-0624; Author ID РИНЦ: 635206; Scopus Author ID: 57222567777; ORCID: 0000-0002-80587539
повышают интенсивность, эффективность, устойчивость использования и вовлечение в коммуникацию [Валько, Мальцева, 2020], имеет смысл рассматривать данный феномен также в контексте устойчивого развития.
Сегодня утверждение о том, что бизнес-модели, основанные на совместном использовании, являются устойчивыми по своей природе, не является вполне обоснованным [Schor, Fitzmaurice, 2015; Frenken, Schor, 2017]. Некоторые исследователи утверждают, что экономика совместного использования - это лишь концепция, которую предприниматели используют прежде всего в целях максимизации прибыли, а не в интересах устойчивого развития [Schor, Fitzmaurice, 2015; Martin, 2016]. Нет также и окончательных эмпирических свидетельств в пользу того, что шеринговые бизнес-модели могут радикально минимизировать потребление [Verboven, Vanherck, 2016; Papagiannidis, Davlembayeva, 2021].
Цель настоящей работы - обоснование потенциала экономики совместного использования в контексте устойчивого потребления и развития, а также концептуализация её в рамках контура циркулярной экономики (ЦЭ, circular economy). Данная цель предполагает, с одной стороны, рассмотрение и обсуждение, принципиальных возможностей концепции ШЭ к формированию более устойчивых бизнес-моделей, а, с другой стороны, - исследование эмпирического материала для прояснения имеющегося вклада данного сектора в перераспределение и сокращение негативного экологического влияния современной экономики.
Что такое шеринговая экономика в России?
Шеринговая экономика как понятие охватывает несколько форм социально-экономических отношений и связанных с ними широко обсуждаемых теоретических моделей (рис. 1).
S
^ в
Sc3
~ «
s о
С со
о л
О R
<D О
ТЗ В
- о
Peer-to-peer Одноранговая экономика
*\
* 8
Ö s о Е
£ л сл о
H t
m
I
I I
Circular economy Циркулярная экономика
^Sharing economy' Ns
/ Экономика совместного 4 ' \ / \ ч , использования /
о®-'
Access economy Экономика доступа
%
Рисунок 1. Шеринговая экономика и связанные концепты Источник: Адаптировано из [Frenken, 2017].
В данном случае термин шеринг (от англ. share - доля, to share - делиться) или совместное использование1 применяется для описания экономической модели, основанной на коллективном использовании товаров и услуг, бартере и аренде вместо владения. Такое совместное использование (или более узко - потребление) тесно связано с развитием современной одноранговой экономики, в рамках которой возникают горизонтальные сети производства и обмена благ, а их участники взаимодействуют друг с другом напрямую без посредников. При этом, шеринг - один из бурно развивающихся сегментов мировой экономики, в том числе и на постсоветском пространстве (табл. 1).
Таблица 1
Топ-10 стран в Индексе шеринговой экономики_
2020 г. 2021 г.
RANK CITY COUNTRY TOTAL SCORE RANK CITY COUNTRY TOTAL SCORE
1 Tallinn Estonia 100 1 Tallinn Estonia 100
2 Vilnius Lithuania 95 1 Tblisi Georgia 100
2 Riga Latvia 95 2 Sao Paulo Brazil 95
2 Moscow Russia 95 2 Riga Latvia 95
2 St.Petersburg Russia 95 2 Vilnius Lithuania 95
2 Warsaw Poland 95 2 Warsaw Poland 95
2 Kyiv Ukraine 95 2 Kyiv Ukraine 95
2 Sao Paulo Brazil 95 3 Mexico City Mexico 95
9 Tbilisi Georgia 90 3 Oslo Norway 90
9 Helsinki Finland 90 3 Stockholm Sweden 90
Источник: Составлено на основе: Sharing Economy Index 2020, 20212.
Согласно данным Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) и ТИАР-Центра3:
- совокупный объем транзакций на российских шеринг-платформах в 2020 г. составил порядка 1,07 трлн руб.;
- общий объем транзакций на платформах транспортного шеринга по итогам 2021 г. составил около 68 млрд руб., что на 85% больше показателя предыдущего года;
- наиболее крупной отраслью в шеринге транспорта остаётся каршеринг: к концу 2021 г. выручка операторов каршеринга оценивалась в 41 млрд руб. и превысила показатель 2020 г. на 82%;
- карпулинг в 2021 г. преодолел спад, вызванный пандемией, и показал рост на 58%. Объем транзакций в карпулинге по итогам 2021 г. составил около 18 млрд руб., что соответствует показателю 2019 г.;
- по итогам 2021 г. рынок шеринга самокатов и велосипедов оценивается в 9 млрд руб. (с ростом на уровне 200%, при этом более 90% его объема приходится на шеринг самокатов);
1 Здесь мы настаиваем на термине «использование» не только из соображений широкой трактовки, но и для разрешения конфликта с понятием «совместное пользование», существующем в российском гражданском законодательстве и применяемом по отношению к праву собственности.
2 Consumer Choice Center (2021). Sharing Economy Index. URL: https://consumerchoicecenter.org/sharing-economy-index-2021/; https://consumerchoicecenter.org/sharing-economy-index-2020/ (дата обращения: 03.01.2022).
3 РАЭК (2021). Кластер Sharing Economy. URL: https://raec.ru/clusters/sharingeconomy/ (дата обращения: 03.01.2022).
- объем фудшеринга в 2021 г. показал снижение до 7,5 тыс. т. после существенного роста в 2020 г. (до 9 тыс. тонн, или плюс 28,5% в сравнении с 2018 г.).
Такие оптимистичные оценки, очевидно, требуют дополнительного обсуждения, а сам рост шеринговой экономики нуждается в научном анализе в терминах устойчивого развития с фокусом на оценке экологических выгод и рисков.
Потенциал устойчивости шеринговой экономики
Основной вклад в повышение устойчивости цепочек создания и продвижения ценности, обсуждаемый в рамках теоретической модели ШЭ, заключается в сокращении первичных ресурсов, энергии и выбросов, связанных с производством продукции за счёт удлинения цикла и повышения интенсивности её использования [Sepel'ovâ et al., 2021], также предполагается некоторое сокращение доли покупок у первичного производителя продукции.
Общее представление о положительном влиянии расширения ШЭ на экологические показатели в глобальном масштабе фигурирует, как в стратегических и программных документах развитых стран, так и демонстрируется в межстрановых исследованиях. Например, в [Yin et al., 2021], на данных 165 стран показано, что высокий уровень развития экономики совместного использования отрицательно связан с выбросами углекислого газа и этот эффект превышает негативные последствия от дополнительного потребления при условии высокого дохода на душу населения, высокого уровня образования и достаточной степени урбанизации.
Однако на меньшем масштабе сегодня не так много достоверных оценок этого вклада. В 2014 г. компания Airbnb опубликовала оценку потребления клиентами энергии, воды, выбросов парниковых газов и образования отходов по сравнению с гостями традиционных отелей, сообщив, что гости Airbnb потребляли на 63-78% меньше энергии, на 12-48% меньше воды и производили меньше выбросов парниковых газов на 61-89%1. В 2015 г. компания BlaBlaCar сообщила, что благодаря более высокой заполняемости автомобилей (2,8 пассажира на автомобиль по сравнению с среднеевропейским уровнем в 1,7) удалось сэкономить не менее 250 тыс. т. нефти и 500 тыс. т. выбросов углекислого газа в год; и др.2 Согласно данным РАЭК и ТИАР-Центра в России ежемесячно порядка 50 млн человек пользуются площадкой Авито, в том числе для совершения сделок купли-продажи б/у товаров. За счет перепродажи бывших в употреблении вещей в 2020 г. на платформе удалось предотвратить выброс до 18 млн т. парниковых газов3.
Методологически более надёжные оценки предоставлены в относительно немногочисленных научных исследованиях, по крайней мере в отношении каршеринга. Общий положительный экологический эффект от участия в каршеринге складывается из двух компонент:
- совместное использование автомобилей избавляет участников от необходимости покупать личный автомобиль (suppression effect);
- каршеринг позволяет участникам продать личный автомобиль или утилизировать его (shedding effect) [Martin, Shaheen, 2016].
Наиболее ранние работы [Ryden, Morin, 2005; Kriston et. al, 2010] и совместные исследования с шеринговыми платформами4 демонстрируют 15-20% сокращение выбросов парниковых газов и 17% экономию топлива при шеринге автомобилей относительно среднего уровня для личного автотранспорта. Поздние работы дают более консервативную оценку.
1 Airbnb (2014). A greener way to travel: the environmental impacts of home sharing. URL: http://blog.airbnb.com/environmental-impacts-of-home-sharing (дата обращения: 03.01.2022).
2 BlaBlaCar (2015). BlaBlaCar Contribution to Climate Change. URL: https://blog.blablacar.in/blablalife/reinventing-travel/environment/blablacar-contribution-climate-change (дата обращения: 03.01.2022).
3 РАЭК (2020). Кластер Sharing Economy. URL: https://raec.ru/clusters/sharingeconomy/ (дата обращения: 03.01.2022).
4 Momo (2010). The state of European car-sharing. Final Report 2.4. 129 p. URL: https://www.motiva.fi/files/4138/WP2_Final_Report.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
Например, [Nijland et al., 2015] сопоставляя владение автомобилем и использование каршеринга не только в B2C, но и в B2B сегменте, оценивают сокращение эмиссии углекислого газа в 8-13% (только для B2C эта цифра может достигать 51%).
[Chen, Kockelman, 2016; Martin, Shaheen, 2016; Amatuni et al., 2020] дают сопоставимые оценки сокращения выбросов углекислого газа при использовании каршеринга и отказе от владения автомобилем - до 50% и до 18%, соответственно. [Arbelâez Vélez, Plepys, 2021] пересчитывают этот эффект с учётом локального регулирования перехода на чистые технологии и получают оптимистичную оценку на уровне 68%.
Использование альтернативного транспорта (например шеринг велосипедов) также может вносить значительный вклад. Так [Zhang, Mi, 2018] сообщают, что совместное использование велосипедов в Шанхае в 2016 г. сократило выбросы углекислого газа и оксида азота на 25 тыс. т. и 64 т., соответственно. Кроме того, всё большая часть мирового парка каршеринга приходится на электрокары и гибриды.
Фундаментальным фактором, ограничивающим устойчивость ШЭ, является проблема злоупотребления, связанная с чисто институциональной причиной - разделением прав собственности [Liu, Chen, 2020]. Это злоупотребление может быть связано, как с дополнительным спросом (избыточным потреблением, см. «rebound effect»), связанным со снижением цен [Roszak, Marechal, 2017; Wirtz et al., 2019], так и с потребительской небрежностью в использовании.
В последнем случае из-за разделения прав собственности продукты и услуги потребления приобретают характер квазиобщественных благ. Неосторожное и безответственное использование которых может привести к повышенному износу, сокращению срока службы продукта и, в конечном счёте, к необходимости вовлечения дополнительных мощностей в цепочку создания ценности для поддержания увеличившихся эксплуатационных и других затрат. Возникающее в результате увеличение потребления ресурсов может компенсировать или даже превысить экологические выгоды от совместного использования [Liu, Chen, 2020].
Другой проблемой для устойчивости ШЭ потенциально является расширение спроса и увеличение потребления. В случае увеличения потребления возрастает и вовлечение дополнительных первичных ресурсов, также пропорционально могут возрастать и выбросы (особенно для традиционных типов продуктов). Есть свидетельства, что каршеринг по сравнению с традиционным использованием автомобиля стимулирует потреблять больше из-за более низких цен и значительного удобства [Murillo et al., 2017; Gossling, Hall, 2019]. Большее потребление означает повышение благосостояния потребителей, но вместе с тем и большее потребление ресурсов, а значит и повышение выбросов в окружающую среду [см., например, Tussyadiah, Pesonen 2015; Gossling, Hall 2019; Liu, Chen, 2020] (в случае шеринга транспортных средств возможны альтернативы, например, в Москве в 2018 г. удалось избежать выбросов 40 т. угарного газа благодаря шерингу велосипедов и самокатов1).
В целом же, цифровая и распределенная природа экономики совместного использования позволяет снижать трансакционные издержки [Owyang et al., 2013], предоставлять потребителям больше альтернатив [Liu et al., 2019] без обременения собственностью, а также стимулировать потребителей конструктивно переосмысливать свое потребительское поведение [Rowe, 2017; del Mar Alonso-Almeida et al. 2020].
Но экологическая и социальная эффективность шеринговых бизнес-моделей существенно зависит от специфики актива и ситуации с регулированием [Yaraghi, Ravi, 2017; Liu, Chen, 2020], в том числе, от уровня инклюзивности сетевых и финансовых технологий
1 ТИАР-Центр (2019). Экономика совместного потребления в России. URL: https://tiarcenter.com/sharing-report-2019 (дата обращения: 03.01.2022).
[Ребязина и др., 2020] (особенно в развивающихся экономиках1). Нужно подчеркнуть, что и экологические, и социальные выгоды не имманентны обобщенной шеринговой бизнес-модели и во-многом зависят от локального регулирования [Wu, Zhi, 2016; Mi, Coffman, 2019]. К примеру, [Hong, Lee, 2020] на материале 90 стран показывают, что высокое качество государственного управления, деполитизация регулирования и высокая конкурентность связаны с более высоким уровнем развития ШЭ и положительными социально-экономическими эффектами. В целом, вопрос эффективного локального регулирования деятельности шеринговых платформ и учёта их социальных эффектов не является тривиальным [Parente et al., 2018].
Шеринговая или циркулярная экономика?
В корпусе современных исследований устойчивого развития и борьбы с изменениями климата, как и в программно-стратегических документах развитых стран в последние годы актуализируется концепция циркулярной экономики (circular economy). Данная концепция в общем случае охватывает экономичные индустриальные подходы и регенеративные системы широкого спектра, в которых потери, выбросы, отходы, утечка энергии и использование первичных ресурсов сводятся к минимуму посредством замедления, зацикливания и сужения материальных и энергетических потоков. Это достигается за счёт инновационного промышленного и продуктового дизайна, ориентированного на долговечность и длительное использование; технического обслуживания и сервисной поддержки; ремонта; повторного и совместного использования; восстановления, переработки и др.
Мы ранее обращали внимание [см., например, Валько, 2020], что совместное использование как шеринговая бизнес-модель в орбите конечного потребления вполне справедливо интегрирована в концептуальный базис циркулярной экономики, однако такая позиция не вполне очевидна для научного сообщества.
Первое и наиболее масштабное библиометрическое исследование взаимосвязи концептов циркулярной (ЦЭ) и шеринговой (ШЭ) экономики представлено в недавней работе Henry M. et al. [2021]. Авторы показали, что в научной литературе ШЭ концептуализируется как подмножество ЦЭ с Р2Р-ориентацией (т. е. фокус экономической активности находится на уровне одноранговых экономических агентов нижнего уровня). Тогда как ЦЭ в большей степени предполагает B2B-ориентацию и фокус на нисходящем регулировании производственных и сопутствующих процессов.
Несмотря на относительно малое количество научных публикаций (~1%) связывающих концепты ЦЭ и ШЭ напрямую через термин «устойчивость» и в зарубежной, и в отечественной литературе, мы считаем принципиально важным подчеркнуть их концептуальное единство. Как с точки зрения целостной сети создания и движения потребительской ценности, так и в рамках топологии «reduce/reшe»-подходов и циркулярных бизнес-моделей [Валько, 2020].
Следуя такой логике шеринговые сети локализуются на нижнем уровне циркулярной спирали, но также могут быть включены и в более широкие циклы (в случае, когда производитель сам реализует шеринговые бизнес-модели). При этом регуляторные наработки в области ЦЭ могут быть весьма полезны и в сфере развития совместного использования.
С исследовательской точки зрения, поскольку ШЭ широко рассматривается в пространстве потребительского поведения и социальных эффектов [Mont, 2002], интеграция концепций позволит расширить изучение общих социальных аспектов имплементации и долгосрочных эффектов от изменения потребления. Ведь ЦЭ сегодня критикуется за недостаточную артикуляцию этих аспектов [Schröder et al., 2019; Ferrasso et al., 2020].
1 World Bank Group (2016). Sharing is caring? Not quite. Some observations about 'the sharing economy'. World Development Report, 17 p. URL: https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/23648 (дата обращения: 03.01.2022).
В иллюстративных целях также отметим, что динамика относительной популярности запросов о ШЭ и ЦЭ в Google Trends сопоставима по России и Миру (рис. 2).
Россия Мир
2020
2019
2018
100 80 60 40 20 20 40 60 80 100
□ circular economy □ sharing economy
Рисунок 2. Динамика популярности для терминов «circular economy» и
«sharing economy», ед. Источник: Составлено автором по Google Trends https://trends.google.ru/
Заключение
Таким образом, совместное использование интегрируется в замкнутые потоки и процессы увеличения жизненного цикла товаров и услуг, тем самым обеспечивая экологические выгоды и вклад шеринговых бизнес-моделей в устойчивое развитие. Анализируя теоретические модели ШЭ и имеющиеся эмпирические свидетельства на современном уровне развития шеринговых платформ, можно отметить как значительный потенциал повышения устойчивости потребления в одноранговых сетях, так и очевидные риски.
В рамках обсуждаемого концептуального подхода предполагается имплементация экосистемных принципов в социально-экономические отношения и на этапе производства, и на этапе потребления. Что, конечно же, требует инженерной точности в проектировании рынков, институциональных стимулов и элементов государственного регулирования. Комплексное регулирование в экосистемной парадигме нуждается в разработке критериев устойчивости для шеринговых моделей, как на локальном, так и на глобально-стратегическом уровне. Политический и правовой аспекты, локальное регулирование, играют важную роль в развитии ШЭ:
- не поддерживающее регулирование может стать значительным препятствием для ведения шерингового бизнеса в регионе [Retamal, Dominish, 2017; Rojanakit et al., 2022];
- основным сдерживающим фактором в различных секторах является налогообложение (см., например, транспорт [Fleming et al., 2019], жилье [Belarmino, Koh, 2020]);
- несоответствие локального регулирования требованиям сектора приводит к уходу шаринговых платформ в тень [Kannisto, 2017; Belarmino, Koh, 2020];
В частности, Аналитический центр при Правительстве РФ1 отмечает целый ряд различных проблем и вопросов, касающихся регулирования экономики совместного использования:
- необходимость реагирования на быстрые изменения, происходящие в данном секторе, осложняется инерционностью законодательного процесса;
1 Аналитический центр при Правительстве РФ (2019). Экономика совместного потребления как новая экономическая модель. Бюллетень о текущих тенденциях мировой экономики. № 47. URL: https://ac.gov.ru/ffles/publication/a/23715.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
- затрудненное регулирование качества услуг, связанное с концентрацией ответственности не на шеринговой платформе, а на независимых подрядчиках;
- необходимость разработки механизмов точечного налогового контроля пользователей в обход шеринговой платформы;
- сложность антимонопольного регулирования и централизованного регулирования установления цены в тех случаях, когда её определяют пользователи.
Итак, мы полагаем, что коинтеграция концептов шеринговой и циркулярной экономик имеет обширный потенциал устойчивости, но требует серьёзного внимания не только со стороны исследовательского сообщества.
Список источников
1. Валько Д.В. Циркулярная экономика: основные бизнес-модели и экономические возможности // Журнал экономической теории. 2020. Т. 17. № 1. С. 156-163. DOI: 10.31063/2073-6517/2020.17-1.12.
2. Валько Д.В., Мальцева А.С. Экономика совместного пользования: портрет российского потребителя // Журнал экономической теории. 2020. Т. 17. № 3. С. 643-656. DOI: 10.31063/2073-6517/2020.17-3.10.
3. Ребязина В.А., Березка С.М., Антонова Н.Г. Отношение потребителей к экономике совместного потребления в России // Российский журнал менеджмента. 2020. Т.18. № 2. С. 255-278. DOI: 10.21638/spbu18.2020.206.
4. Amatuni L., Ottelin J., Steubing B., Mogollon J. Does car sharing reduce greenhouse gas emissions? Assessing the modal shift and lifetime shift rebound effects from a life cycle perspective. Journal of Cleaner Production. 2020. Vol. 266, 121869. DOI: 10.1016/j.jclepro.2020.121869.
5. Arbeláez Vélez A.M., Plepys A. Car Sharing as a Strategy to Address GHG Emissions in the Transport System: Evaluation of Effects of Car Sharing in Amsterdam. Sustainability. 2021. Vol. 13, 2418. DOI: 10.3390/su13042418.
6. Belarmino A., Koh Y.A critical review of research regarding peer-to-peer accommodations. International Journal of Hospitality Management. 2020. Vol. 84, 102315. DOI: 10.1016/j.ijhm.2019.05.011.
7. Chen D., Kockelman K. Carsharing's life-cycle impacts on energy use and greenhouse gas emissions. Transportation Research Part D: Transport and Environment. 2016. Vol. 47. P. 276284. DOI: 10.1016/j.trd.2016.05.012.
8. del Mar Alonso-Almeida M., Perramon J., Bagur-Femenías L. Shedding light on sharing economy and new materialist consumption: An empirical approach. Journal of Retailing and Consumer Services. 2020. Vol. 52(C). DOI: 10.1016/j.jretconser.2019.101900.
9. Ferasso M., Beliaeva T., Kraus S., Clauss T. Ribeiro-Soriano, D. Circular economy business models: The state of research and avenues ahead. Business Strategy and the Environment. 2020. Vol. 29. P. 3006-3024. DOI: 10.1002/bse.2554
10. Fleming P., Rhodes C., Yu K.-H. On why Uber has not taken over the world. Economy and Society. 2019. Vol. 48. P. 488-509. DOI: 10.1080/03085147.2019.1685744.
11. Frenken K., Schor J. Putting the sharing economy into perspective. Environmental Innovation and Societal Transitions. 2017. Vol. 23. P. 3-10. DOI: 10.1016/j.eist.2017.01.003.
12. Frenken K. Political economies and environmental futures for the sharing economy. Philosophical Transactions of the Royal Society A: Mathematical, Physical and Engineering Sciences. 2017. Vol. 375. Iss. 2095, 20160367. DOI: 10.1098/rsta.2016.0367.
13. Gossling S., Hall M.C. Sharing versus collaborative economy: how to align ICT developments and the SDGs in tourism. Journal of Sustainable Tourism. 2019. Vol. 27. No. 1. P. 7496. DOI: 10.1080/09669582.2018.1560455.
14. Henry M., Schraven D., Bocken N., Frenken K., Hekkert M., Kirchherr J. The battle of the buzzwords: A comparative review of the circular economy and the sharing economy concepts. Environmental Innovation and Societal Transitions. 2021. Vol. 38. P. 1-21. DOI: 10.1016/j.eist.2020.10.008.
15. Hong S., Lee S. Sharing Economy and Government. Journal of Open Innovation: Technology, Market, and Complexity. 2020. Vol. 6. No. 4, 177. DOI: 10.3390/joitmc6040177
16. Kannisto P. Sharing for profit: A new business model? Annals of Tourism Research. 2017. Vol. 66. P. 206-208. DOI: 10.1016/j.annals.2017.07.003.
17. Kriston A., Szabo T., Inzelt G. The marriage of car sharing and hydrogen economy: A possible solution to the main problems of urban living. International Journal of Hydrogen Energy. 2010. Vol. 35. P. 12697-12708. DOI: 10.1016/j.ijhydene.2010.08.110.
18. Liu X., Chen H. Sharing Economy: Promote Its Potential to Sustainability by Regulation. Sustainability. 2020. Vol. 12. No. 3, 919. DOI: 10.3390/su12030919.
19. Liu Z., Feng J., Liu B. Pricing and service level decisions under a sharing product and consumers' variety-seeking behavior. Sustainability. 2019. Vol. 11. No. 24, 6951. DOI: 10.3390/su11246951.
20. Martin C.J. The sharing economy: A pathway to sustainability or a nightmarish form of neoliberal capitalism? Ecological Economics. 2016. Vol. 121(C). P. 149-159. DOI: 10.1016/j.ecolecon.2015.11.027.
21. Martin E., Shaheen S. Impacts of Car2Go on vehicle ownership, modal shift, vehicle miles traveled, and greenhouse gas emissions: An analysis of five North American cities. Preprint, 2016. 26 p. URL: https://tsrc.berkeley.edu/publications/impacts-car2go-vehicle-ownership-modal-shift-vehicle-miles-traveled-and-greenhouse-gas (дата обращения: 03.01.2022).
22. Mi Z., Coffman D.M. The sharing economy promotes sustainable societies. Nature Communications. 2019. Vol. 10. No. 1214. DOI: 10.1038/s41467-019-09260-4.
23. Mont O. Clarifying the concept of product-service system. Journal of Cleaner Production. 2002. Vol. 10. Iss. 3. P. 237-245. DOI: 10.1016/S0959-6526(01)00039-7
24. Murillo D., Buckland H., Val E. When the sharing economy becomes neoliberalism on steroids: Unravelling the controversies. Technological Forecasting and Social Change. 2017. Vol. 125(C). P. 66-76. DOI: 10.1016/j.techfore.2017.05.024.
25. Nijland H., Van Meerkerk J., Hoen A. Impact of car sharing on mobility and CO2 emissions. PBL Netherlands Environmental Assessment Agency, 2015. 12 p. URL: https://sharingcitiesalliance.knowledgeowl.com/help/impact-of-car-sharing-on-mobility-and-co2-emission (дата обращения: 03.01.2022).
26. Owyang J., Tran C., Silva C. The Collaborative Economy. San Mateo: Altimeter, USA, 2013. 28 p. URL: https: www.collaboriamo.org/media/2014/04/collabecon-draft16-130531132802-phpapp02-2.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
27. Papagiannidis S., Davlembayeva D. Paradoxes of the Sharing Economy, 2021. URL: https://www.researchgate.net/publication/349054014_Paradoxes_of_the_Sharing_Economy (дата обращения: 03.01.2022).
28. Parente R.C., Geleilate J.-M. G., Rong K. The Sharing Economy Globalization Phenomenon: A Research Agenda. Journal of International Management. 2018. Vol. 24. No. 1. P. 52-64. DOI: 10.1016/j.intman.2017.10.001.
29. Retamal M., Dominish E. The Sharing Economy in Developing countries. University of Technology Sydney, 2017. 23 p. URL: https://learn.tearfund.org/-/media/learn/resources/reports/2017-tearfund-the-sharing-economy-in-developing-countries-en.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
30. Rojanakit P., Torres de Oliveira R., Dulleck U. The sharing economy: A critical review and research agenda. Journal of Business Research. 2022. Vol. 139. P. 1317-1334. DOI: 10.1016/j.jbusres.2021.10.045.
31. Roszak J., Marechal F. The Importance of Environmental Sustainability in the Decision to Participate in the Sharing Economy. Umea: Umea University, Sweden, 2017. 54 p. URL: https://www.diva-portal.org/smash/get/diva2:1118594/FULLTEXT01.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
32. Rowe P.C. Beyond Uber and Airbnb: The Social Economy of Collaborative Consumption. Social Media + Society, 2017. Vol. 3. DOI: 10.1177/2056305117706784.
33. Ryden C., Morin E. Environmental Assessment. Report WP 6, 2005. 43 p. URL: https://silo.tips/download/6001 (дата обращения: 03.01.2022).
34. Schor J. B., Fitzmaurice C. J. Collaborating and connecting: The emergence of the sharing economy. In: Handbook of Research on Sustainable Consumption. Cheltenham: Edward Elgar, US, 2015. 410 p. DOI: 10.4337/9781783471270.00039.
35. Schröder P., Bengtsson M., Cohen M., Dewick P., Hofstetter J., Sarkis J. Degrowth within - Aligning circular economy and strong sustainability narratives. Resources, Conservation and Recycling. 2019. Vol. 146. P. 190-191. DOI: 10.1016/j.resconrec.2019.03.038.
36. 36. Sepel'ovâ L., Straffhauser-Linzatti M., Calhoun J. R. Sustainability Drives of the Sharing Economy. In: Developments in Information & Knowledge Management for Business Applications: Vol. 3, Springer International Publishing, 2021. 808 p. DOI: 10.1007/978-3-03077916-0.
37. Tussyadiah I. P., Pesonen J. Impacts of Peer-to-Peer Accommodation Use on Travel Patterns. Journal of Travel Research. 2015. Vol. 55. No. 8, P. 1022-1040. DOI: 10.1177/0047287515608505.
38. Verboven H., Vanherck L. The sustainability paradox of the sharing economy. UmweltWirtschaftsForum, 2016. Vol. 24, P. 303-314. DOI: 10.1007/s00550-016-0410-y.
39. Wirtz J., So K.K.F., Mody M.A. Platforms in the peer-to-peer sharing economy. Journal of Service Management. 2019. Vol. 30. No. 4. P. 452-483. DOI: 10.1108/JOSM-11-2018-0369.
40. Wu X., Zhi Q. Impact of Shared Economy on Urban Sustainability: From the Perspective of Social, Economic, and Environmental Sustainability. Energy Procedia. 2016. Vol. 104. P. 191196. DOI: 10.1016/j.egypro.2016.12.033.
41. Yaraghi N., Ravi S. The Current and Future State of the Sharing Economy. Brookings India IMPACT Series, 2017. No. 032017. 38 p. URL: https://www.brookings.edu/wpcontent/uploads/2016/12/sharingeconomy_032017final.pdf (дата обращения: 03.01.2022).
42. Yin W., Kirkulak-Uludag B., Chen Z. Is the Sharing Economy Green? Evidence from Cross-Country Data. Sustainability. 2021. Vol. 13, 12023. DOI: 10.3390/su132112023.
43. Zhang Y., Mi Z. Environmental benefits of bike sharing: a big data-based analysis. Applied Energy. 2018. Vol. 220. P. 296-301. DOI: 10.1016/j.apenergy.2018.03.101.
SUSTAINABLE POTENTIAL OF THE SHARING ECONOMY
Valko D.V., The South Ural University of Technology Abstract
This review and analytical work depict substantiate potential of the sharing economy in the context of sustainable consumption and development, as well as conceptualizing it within the framework of the circular economy. This goal presupposes, on the one hand, consideration and discussion of the fundamental possibilities of the concept of the sharing economy for the formation of more sustainable business models, and, on the other hand, the study of empirical material to clarify the existing contribution of this sector to the redistribution and reduction of the negative environmental impact of modern economy. We use general scientific methods (comparative analysis, synthesis, systematization) in order to review and analyze the both theoretical and empirical works in the sharing economy field and related concepts: circular economy, sustainable development, etc. The available empirical evidence at the current level of development of sharing platforms demonstrates a significant potential for increasing the sustainability of consumption in peer-to-peer networks, but at the same time there are some risks. Avoidance of which is possible with an integrated approach to local regulation within the framework of a holistic strategy for integrating the circular economy and the sharing economy.
Keywords: circular economy, sharing economy, sustainable development.
