CC BY
102
УДК 32
потенциал протестнои Активности населения: теоретико-методологический аспект
© 2014 г. О. Ф. Люлька
Люлька Ольга Федоровна -соискатель,
кафедра теоретической социологии и методологии региональных исследований, Институт социологии и регионоведения, Южный федеральный университет, ул. Пушкинская, 160, г. Ростов-на-Дону, 344006. E-mail: [email protected].
Lyulka Olga Fedorovna -Competitor,
Department of Theoretical Sociology and Methodology of Regional Studies, Institute of Sociology and Regional Studies Southern Federal University,
Pushkinskaya st., 160, Rostov-on-Don, 344006, Russia. E-mail: [email protected].
Рассматривается взаимоотношение и взаимосвязь ряда социологических понятий, связанных с исследованием протест-ной активности населения. Анализируется концептуальное содержание подхода к исследованию социального протеста, разработанного Т. Гарром, методологические адаптации данного подхода, актуализированные современными социальными и политическими тенденциями. Предлагается оригинальная концепция исследования потенциала протестной активности населения, в основе которой лежит четыре группы факторов: а) дисфункциональные социальные условия, б) тип гражданской культуры, в) организационно-мобилизационный и г) институциональный факторы.
ключевые слова: социальный протест, потенциал протестной активности, относительная депривация, дисфункциональные условия.
The article considers the relationship and interaction of a number of sociological concepts related to the study ofprotest activity in society. The author analyzes the conceptual content of the approach to the study ofsocial protest worked out by T. Gurr, as well as methodological adaptation of the approach, made relevant by contemporary social and political trends. Using this approach, the author offers an original concept to explore the potential ofprotest social activity, which is based on four factors: groups a) the dysfunctional social conditions, b) the type of civic culture, c) organization and mobilization factor and d) institutional factor.
Keywords: social protest, the potential ofprotest activity, relative deprivation, dysfunctional conditions.
Понятие социального протеста охватывает достаточно широкий круг явлений. К нему относят и оспаривание, отрицание всего социального порядка, принципов общественного устройства, и неприятие каких-то отдельных сторон общественной жизни, и возмущение сложившимися порядками, институтами, и выступления лишь против определенных тенденций в политике, экономике или культуре. Таким образом, общее понятие социального протеста относится к явлениям, различным по своей массовости, социальным предпосылкам, групповой субъектности, силе, интенсивности и последствиям. С точки зрения общетеоретического содержания категория социального протеста предполагает обращение к еще более широким социологическим категориям, образующимся на пересечении понятий социального конфликта и дисфункциональности социальных структур.
Исследуя социально-психологические механизмы возникновения социального протеста, Т. Гарр разработал концепцию относительной депривации, согласно которой агрессивные формы протеста связаны с крушением надежд и чаяний индивидов и социальных групп в условиях возникновения разрыва между фактически сложившимся уровнем потребности в каком-
то благе и социальными возможностями его достижения. Такой разрыв неизбежно порождает фрустрацию одновременно у многих людей в результате снижения возможностей удовлетворения потребностей (в том числе ценностных экспектаций) на фоне возрастания ожиданий; снижения возможностей при сохранении ожиданий на прежнем уровне; возрастания ожиданий при том, что возможности их реализации воспринимаются неизменяющимися.
Если рассматривать уровень относительной депри-вации в динамике, она является неизменным спутником гражданской борьбы и протестного противостояния: люди могут терпеть значительные лишения, даже в сравнении с прошлыми благополучными временами, однако стоит добавить в этот набор отсутствие надежды на лучшее, на положительные изменения («потеря образа будущего») - социальный субъект (индивид или группа) впадает в апатию, отупление, отчаяние. Таким образом, как инструментальная категория понятие относительной депривации предполагает исследование как недовольства людей, так и социальных условий, которые порождают это недовольство.
Помимо относительной депривации, Т. Гарр называет еще два фактора, формирующих потенциал проте-
ста. Во-первых, это те убеждения, оправдания (моральный горизонт), которые делают риск (а любой протест так или иначе связан с риском) оправданным, а соответствующие протестные или политические акции -необходимыми. Во-вторых, это баланс между способностью недовольных людей к действию (возможностями организации и самоорганизации) и способностью правительства подавить или канализировать недовольство [1, с. 30-31]. В кратком виде данная методологическая схема выглядит следующим образом - факторы, определяющие модель социального протеста по Т. Гарру: а) уровень относительных деприваций + б) потенциал групповой организации + в) соотношение ресурсов репрессий и поддержки (например, международной, этнической и т. п.).
Как отмечает сам Т. Гарр, критикуя его модель на основе метода кейс стади с данными за более чем 30-летний период, различные исследователи предлагали следующие коррективы: Ч. Тилли указывал на приоритет исследования механизмов политической мобилизации [2], Т. Скокпол - на необходимость комплексного изучения социальной и политической структуры [3], С. Тарроу - на возможности возникновения и распространения массовых социальных движений [4]. Кроме того, на основе анализа эмпирических данных, многие исследователи пришли к выводу, что в стабильных с социально-экономической точки зрения обществах мотивация к протесту имеет многофакторный характер и не является жестко зависимой от уровня относительной депривации (если рассматривать ее преимущественно в терминах материального благосостояния).
Общее определение социального протеста как типа социального действия можно сформулировать следующим образом: это - социальная активность, связанная с артикулированием ущемленных, нарушенных прав, интересов, игнорированием стоящих за ними ценностей, борьбой (в том числе, связанной с насилием) за их реализацию. Критерий ущемленности или деприви-рованности является здесь одним из самых важных, поскольку достаточно странно говорить о протесте как некой активности со стороны доминирующей политической или институциональной силы, группы. Скорее здесь может идти речь о репрессиях - виде активности, как правило, направленном как раз на подавление реального или потенциального протеста, противоборства.
Однако важным остается вопрос, в какой мере совпадают понятия социального протеста и протестной активности населения. Термин протестная активность обозначает определенный уровень, количественный и качественный аспекты, масштабы проявления различных по направленности и форме акций протеста невзаимосвязанных социальных субъектов, деятельности различных протестных движений в тот
или иной временной период в рамках страны в целом или отдельного региона.
Понятие протестного потенциала, на наш взгляд, идентично потенциалу протестной активности населения. Оба термина должны обозначить социально-психологическое состояние общества, социальных групп, субъектов, при котором акции протеста, а может быть, и долгосрочная протестная активность, начинают рассматриваться как допустимые или необходимые формы выражения своей воли, борьбы за свои права и интересы, а также соответствующие институциональные условия, канализирующие про-тестную активность в те или иные формы (рисунок). Исходя из такого определения потенциала протестной активности, в нем можно выделить три составляющих тенденции. Одна из них хорошо описывается понятием относительной депривации. Речь идет о процессах и обстоятельствах, вынуждающих выходить людей на протестные акции. Эту тенденцию можно обозначить как дисфункциональные предпосылки социального протеста.
Потенциал протестной активности населения.
Дисфункциональные условия Мотивация протеста
Тип гражданской Легитимация протеста
культуры
Организацнонно-моб ил изацио нныи фактор Реализация протеста
Институциональный фактор Условия организации и мобилизации
Методологическая схема анализа потенциала протестной активности населения
Вторая тенденция связана с распространением в обществе особого типа гражданской культуры, предполагающей определенные формы политического и иного протеста (прежде всего находящиеся в правовом поле) в качестве нормальной формы гражданского участия. Как формулирует М. В. Савва, гражданская культура представляет собой систему установок индивида на его взаимодействие с властью, другими гражданами при решении общих проблем. Протестная политическая активность также является частью гражданской культуры [5]. Гражданин является атрибутом
государства - политической структуры, опирающейся на легитимное насилие и априорно предполагающей наличие множества общественных противоречий, социальных проблем, каждую из которых самостоятельно решить просто не в состоянии. С этой точки зрения гражданская активность, даже и протестная, выступает объективным социальным условием развития и адаптации государства. Как отмечает один из самых активных исследователей протестной активности в России И. А. Климов, в отсутствие социальных акторов, способных быть достаточно сильными для участия в конфликте и отстаивания собственных интересов, респон-сивность власти как организованная способность воспринимать воздействия социальной среды перестает быть работоспособной [6].
Еще одна предпосылка реализации протестного потенциала связана с имеющимися условиями реализации желания и готовности участвовать в протестных акциях. Речь идет о мобилизационно-организационном факторе, который связан с несколькими составляющими:
а) пассионарность лидеров протеста;
б) наличие организационных и мобилизационных ресурсов;
в) наличие примеров успешного протестного действия;
г) возникновение новых организационных форм протестного действия.
Наконец, любой социальный протест возникает в определенной институциональной среде, которая, на наш взгляд, является общим макроусловием формирования и функционирования протестной активности. Институциональные условия в целом могут быть отнесены к первой предпосылке, если они по своему характеру являются дисфункциональными и вызывают социальный протест. Но как самостоятельный фактор именно институциональные условия оказывают большое влияние на масштабы протестной консолидации и активности, протекающие в форме социальных движений. Примером этому может служить ситуация с трансформацией институциональных условий в начале российского транзита - конце 1980-х гг., когда политика гласности способствовала эспонециальному росту количества общественных движений, сформированных «снизу» [7].
В современных условиях информационного и глобализированного общества возникает ряд новых вызовов концепции мобилизации протестной активности Т. Гарра. Во-первых, это все чаще встречающееся смещение между субъектом депривации и субъектом протеста: почему, например, против эффектов глобализации протестуют образованные молодые люди в странах Запада, а не бедняки эксплуатируемого Юга? Или почему выходцы из одной и той же близкой культурной среды выбирают различные варианты социального действия в ответ на депривирующие обстоятельства?
Иными словами, речь идёт о тонких механизмах, влияющих на субъективные интерпретации и субъективный выбор, на то, какие убеждения и как формируются у людей по поводу образа достойной жизни и способов его достижения.
Как отмечает Т. Гарр, одним из понятий, которое должно дополнить данную концепцию на современном этапе, является понятие групповой идентичности, поскольку идентичность, вокруг которой формируется групповая солидарность, связи, во многом является маркером того, что люди будут считать справедливым и несправедливым не только лично для себя, но и для себя-коллектива, своей референтной группы. К этому можно добавить еще ряд исследовательских вопросов: с кем люди, готовые на социальный протест, себя идентифицируют, и при каких обстоятельствах эта идентичность становится достаточно отчетливой для них?
Данному обстоятельству не противоречит идея о том, что в исследованиях социального протеста необходимо уделять особое внимание механизмам мобилизации, поскольку эмпирический анализ примеров социального протеста показывает, что способность людей организоваться - важнейшее условие проявление открытого протеста. Чем выше уровень мобилизации в группе, городе или стране, тем шире распространяется протест. Таким образом, для того чтобы понять, «где и как люди готовятся предпринять рискованную политическую акцию, мы должны начинать с групповых идентичностей и разделяемых обид» [1, с. 33]. При анализе конкретной протестной акции также необходимо добавить элемент рационального анализа в том ключе, вносят ли данные действия вклад в достижение целей протестующей группы и каким именно образом.
Информационно-коммуникационный фактор способствует тому, что если ранее большинство протест-ных акций, равно как и революционных движений, были специфическими для одной страны или даже одного региона, то в настоящее время мы можем видеть реализацию технологически схожих сценариев протеста, порой как будто срежиссированных по схеме:
а) актуализация недовольства =>
б) формирование протестной идентичности =>
в) формирование мобилизационной идентичности =>
г) мобилизация коллективного протестного действия =>
д) ресурсная поддержка.
Именно по этому сценарию, на наш взгляд, осуществлялись и оранжевые революции на постсоветском пространстве, и арабские революции последней волны.
Вторым аспектом проявления информационно-коммуникационного фактора является то, что многие протестные организации и движения с недоступной ранее быстротой приобретают международный характер и масштабы (примерами могут служить как
экологические и антиглобалистские движения, так и исламистские движения). Значительно легче в современных условиях стало создавать различные международные сети - влияния, террористические.
Так, подход, предложенный Т. Гарром и переработанный с учетом современных реалий, является своеобразной теорией среднего уровня, апеллирующей как к социетальным условиям, так и к индивидуально-групповому фактору. Общая методологическая схема анализа протестного действия, предложенная Т. Гар-ром, выглядит следующим образом:
1. Исследование групповых идентичностей людей, оказавшихся в депривированном состоянии (бедные слои, этнические, религиозные меньшинства).
2. Анализ источников деприваций («почему люди обижены?»), социального статуса протестных групп, способов обращения с ними со стороны правительства и других групп. При этом необходимо исследовать дискурс самих протестных групп, а не дискурс «о протестных группах».
3. Исследование причин того, почему определенные групповые идентичности и ущемления сделали членов группы восприимчивыми к разного рода политическим призывам и идеологиям, которые оправдывают протест.
4. Анализ мотивов и стратегий лидеров, которые стремятся к созданию политических движений в де-привированной среде, на волне социального недовольства и протеста.
5. Исследование мотивов и стратегии правительств в отношении ущемленных групп (насколько возможно участие таких групп во власти, увеличивает ли политика правительства потенциал конфликта или уменьшает).
6. Анализ международных факторов - следов транснациональных движений и идеологий, примеры похожих успешных политических акций, вдохновляющих протестующих, воздействующих на их психологическое состояние, мобилизацию, выбор политических стратегий.
7. Анализ факторов международной поддержки и давления по отношению к активистам протеста и правительствам.
8. Анализ кратко-, средне- и долгосрочных результатов противостояния - каким образом протестные акции и правительственные ответы оказывают влияние на группы, вовлеченные в протест. Больше приобретает или теряет группа. К чему приводят действия правительства - к восстановлению общественного порядка или провоцированию дальнейшего сопротивления.
Данный алгоритм является достаточно инструментальным и технологичным. И с концептуальной точки зрения требует определенного укрупнения. Если скомбинировать ряд его пунктов и расширить понятие со-
Поступила в редакцию_
циального протеста от простого противостояния, связанного с борьбой за ущемленные интересы, до вида гражданской активности, выполняющего определенные корректирующие функции в рамках социально-политической системы, то мы придем к методологической схеме, характеризующей не просто алгоритм эскалации социального протеста, а потенциал протест-ной активности в целом.
Литература
1. Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. СПб., 2005.
2. См.: Tilly Ch. From Mobilization to Revolution. Reading, 1978.
3. Skocpol T. Social Revolutions in the Modern World. Cambridge, 1994.
4. Tarrow S. Power in Movenment: Social Movenments and Contentious Politics, 2nd edn. Cambridge, 1998.
5. Савва М. В. Гражданская культура и протестная активность в современной России // Экстраординарность, случайность и протест в политике: тематическое и методологическое поле сравнительных исследований: сб. ст. / под ред. Л. В. Сморгунова, Е. В. Морозовой. Краснодар, 2011. С. 30.
6. Климов И. Протестная активность в России: взаимная обусловленность стратегий конфликтующих сторон // Политические исследования. 1999. № 1. С. 148-161.
7. Ядов В. А., Климова С. Г., Халий И. А., Климов И. А., Кинсбурский А. В., ТопаловМ. Н., Клемент К. М. Социальная база поддержки реформ и потенциал массового протеста // Россия в глобальных процессах: поиски перспективы / отв. ред. М. К. Горшков. М., 2008. С. 87.
References
1. Garr T. R. Pochemu ljudi buntujut.[ Why People Rebel] SPb., 2005. S. 30-31.
2. Sm.: Tilly Ch. From Mobilization to Revolution. Reading, 1978.
3. Skocpol T. Social Revolutions in the Modern World. Cambridge, 1994.
4. Tarrow S. Power in Movenment: Social Movenments and Contentious Politics, 2nd edn. Cambridge, 1998.
5. SavvaM. V. Grazhdanskaja kul'tura i protestnaja aktivnost' v sovremennoj Rossii [Civic Culture and Protest Activity in Modern Russia] // Jekstraordinarnost', sluchajnost' i protest v politike: tematicheskoe i metodologicheskoe pole sravnitel'nyh issledovanij: sb. st. / pod red. L. V. Smorgunova, E. V. Morozovoj. Krasnodar, 2011. S. 30.
6. Klimov I. Protestnaja aktivnost' v Rossii: vzaimnaja obuslovlennost' strategij konfliktujushhih storona [Protest Activity in Russia: the Interdependence of the Conflicting Parties Strategies] // Politicheskie issledovanija. 1999. № 1. S. 148-161.
7. Jadov V. A., Klimova S. G., Halij I. A., Klimov I. A., Kinsburskij A. V., Topalov M. N., Klement K. M. Social'naja baza podderzhki reform i potencial massovogo protesta [The Social Base of Support for Reform and the Potential for Mass Protest] // Rossija v global'nyh processah: poiski perspektivy / otv. red. M. K. Gorshkov. M., 2008. S. 87.
_29 октября 2014 г
