Потенциал категоризации преступлений в сфере экономической деятельности Текст научной статьи по специальности «Право»

Информация для цитирования:

Козаченко И. Я., Сергеев Д. Н. ПОТЕНЦИАЛ КАТЕГОРИЗАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ // Herald of the Euro-Asian Law Congress. 2018. № 2. С. 105-112.

Kozachenko I., Sergeev D. THE POTENTIAL OF CATEGORIZATION OF CRIMES IN THE SPHERE OF ECONOMIC ACTIVITY. Herald of the Euro-Asian Law Congress. 2018. Is. 2. P. 105-112.

УДК 343.6 BISAC LAW026020

ПОТЕНЦИАЛ КАТЕГОРИЗАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ КОЗАЧЕНКО,

Уральский государственный юридический университет (Екатеринбург, Россия)

ДАНИЛ НАЗИПОВИЧ СЕРГЕЕВ,

Уральский государственный юридический университет (Екатеринбург, Россия)

Введение: категоризация преступлений выступает приемом уголовного правотворчества и средством дифференциации уголовной ответственности. В статье рассмотрены существующие в уголовном законодательстве России подходы по категоризации преступлений, предусмотренных главой 22 Уголовного кодекса Российской Федерации. Отмечается, что значительную часть составов преступлений образуют деяния небольшой тяжести.

Методы: степень тяжести преступления не всегда коррелирует с опасностью самого правонарушения. В связи с этим авторы предлагают пересмотреть систему границ между категориями преступлений, а также между преступлениями и административными правонарушениями. Рассмотрена возможность введения уголовных проступков в сфере ответственности за преступления против экономической деятельности.

Анализ: отмечается, что в основе построения уголовной политики России в сфере экономической деятельности должна быть положена межотраслевая модель противодействия деяниям. Такая модель включает в себя регулятивное законодательство, административную и уголовную ответственность. При этом доля уголовно-правового регулирования должна быть сведена к минимуму, а уголовная ответственность должна наступать только в случаях совершения действительно опасных деяний. Мерой истинной опасности деяний в сфере экономики авторы видят размер реально причиненного вреда, который должен исчисляться в том числе с учетом возможного полезного экономического эффекта, наступившего в результате того или иного деяния.

Результаты: авторы предлагают исключить возможность конструирования составов преступлений, пограничных с административными правонарушениями исключительно по количественному признаку деяния, отнеся эти правонарушения к разряду только административных правонарушений или только преступлений. Предлагается рассматривать преступления небольшой тяжести в сфере экономической деятельности преимущественно как уголовные проступки, не влекущие судимости.

Ключевые слова: уголовная политика, уголовное правотворчество, категоризация преступлений, тяжесть преступления, причиненный преступлением вред, административное правонарушение, уголовный проступок

UDC 343.6 BISAC LAW026020

THE POTENTIAL OF CATEGORIZATION OF CRIMES IN THE SPHERE OF ECONOMIC ACTIVITY

IVAN Ya. KOZACHENKO,

Ural State Law University (Yekaterinburg, Russia)

DANIL N. SERGEEV,

Ural State Law University (Yekaterinburg, Russia)

Introduction: categorization of crimes is a means of making criminal law rules and differentiating criminal liability. The article considers the current approaches to categorization of crimes stated by Chapter 22 of the Criminal Code of the Russian Federation; most constituent elements of crimes are non-grave crimes.

Methods: the authors analyze the fact that the gravity of a crime does not always correlate with the level of public danger of a crime. In this connection, the authors suggest changing the boundaries between crimes, and also between crimes and administrative offenses. The article considers a possibility of introducing criminal infractions in the sphere of liability for crimes against economic activity.

Analysis: the authors underline that the Russian criminal policy in the sphere of economic activity should be based on the inter-branch model of combating crimes. Such a model includes regulatory legislation, administrative and criminal liability; but the share of criminal-law regulation should be minimized, and criminal liability should be applied in case of really dangerous acts. The authors think that the measure of real danger in the economic sphere is the size of real damage caused, which should be calculated including a possible useful economic effect occurring as a result of this or that act.

Results: the authors suggest excluding a possibility of building constituent elements of crimes bordering administrative offenses solely on the quantity elements of an act and classify such acts only in the category of administrative offenses or only in the category of crimes. The authors suggest viewing crimes of little gravity in the sphere of economic activity only as criminal infractions leading to no conviction.

Keywords: criminal policy, criminal-law making, categorization of crimes, gravity of a crime, damage caused by a crime, administrative offense, criminal infraction

Введение

Категоризация преступлений служит не только приемом уголовного правотворчества, но и своеобразным ориентиром, отражающим специфику и алгоритм дифференциации уголовной ответственности за преступления, посягающие на различные по социальной ценности объекты уголовно-правовой охраны. Данная градация преступлений на типы (виды) особенно востребована при квалификации преступлений. Вместе с тем от типа преступления зависят вид и размер назначаемого судом уголовного наказания, а при назначении такого вида уголовного наказания, как лишение

свободы, суд ориентируется в выборе вида исправительного учреждения. Классификация преступлений в сфере экономической деятельности в данном случае не является приятным исключением. Это тем более важно в условиях усиления межгосударственной экономической интеграции. Развитие рыночной экономики в стране, как впрочем и во всем цивилизованном мире, потребовало повышения качества инвестиционного и информационного поля, использования международных стандартов. С одной стороны, возникающие и бурно меняющиеся экономические процессы создают большую вариативность методов формирования экономического пространства.

С другой стороны, изменчивость экономики провоцирует институциональные преобразования во всех сферах жизни общества.

Эти и другие процессы, пронизывающие экономическую деятельность страны, требуют огромных финансовых вливаний. Все сферы экономической деятельности общества и государства должны быть «пропитаны» живительным финансовым потоком. К сожалению, достаточно часто финансовые потоки направляются не в реальную экономику и в казну (в широком смысле) государства, а в оффшорные и другие часто используемые для масштабных махинаций зоны, где они легко обналичиваются и используются для роста теневых секторов экономики. Вот почему в противодействии экономической преступности и преступности в сфере экономики сегодня нельзя обойтись без уголовно-правового защитного механизма.

К сожалению, уголовный закон в ряде случаев и сам не бескорыстен, о чем говорится во многих публикациях. Данная статья есть также плод рассуждений авторов о том, как уголовный закон (а может быть, и не только уголовный) заставить не склоняться перед ненасытным экономическим теневым Молохом, но и не противодействовать развитию экономической системы.

В современной науке уголовного права появилось значительное количество трудов, посвященных экономическому анализу уголовно-правового регулирования [Тупанчески 2015: 6; ВкЙе 2013: 134; Ме^ег 2014: 275]. Доказано, что уголовное право может непосредственно влиять на экономику и хозяйственные процессы. Как не прискорбно, но следует констатировать, что законодательный массив, ограниченный рамками главы 22 УК РФ, не только разнообразен, но и нередко противоречив. И насколько законодательная модель сумела охватить своей классификацией имеющее место разнообразие, может ответить лишь тщательный анализ «родственных статей», закрепляющих ответственность за преступления в сфере экономической деятельности. При кажущейся незыблемости системы категоризации преступлений авторы преследуют цель раскрыть ее потенциал, а возможно, и предложить ее новое видение.

Материалы и методы

Согласно ст. 15 УК РФ все преступления в зависимости от их содержания, характера и степени общественной опасности деяния подразделяются на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. В главе 22 УК РФ категоризация представлена 59 составами преступлений небольшой тяжести, 35 средней тяжести, 32 тяжкими, 4 особо тяжкими. Оговорим, что под составом применительно к классификации преступлений мы понимаем уголовно-правовую норму, предусмотренную частью статьи Особенной части или статьей (при отсутствии деления статьи на части).

Как видим, практически половина деяний отнесены к категории небольшой тяжести. Вместе с преступлениями средней тяжести это более 70 % общего количества составов, предусмотренных гл. 22 УК РФ. О неоправданно большом количестве деяний небольшой и средней тяжести говорила Н. А. Ло-пашенко: по состоянию на 30 августа 2014 г. преступления небольшой тяжести составляли 44,8 %, а средней тяжести - 25,5 % [Лопашен-ко 2015Ь: 15-17]. За прошедшие четыре года количество преступлений небольшой и средней тяжести только увеличилось (до 45,4 % и 26,9 % соответственно).

Небольшая и средняя тяжесть не означают условной «безобидности» преступления, это общественно опасные деяния, за которым следуют довольно серьезные уголовно-правовые последствия. К сожалению, законодатель не раскрывает понятие «тяжесть преступления» и потому к определению понятия данного вида преступления (как, впрочем, и любого другого) приходится идти окольными тропами. Итак, пойдем вслед за законодателем, избегая его явных и скрытых ошибок.

Согласно ч. 2 ст. 15 УК РФ система преступлений небольшой тяжести включает в себя три относительно самостоятельных группы преступлений: умышленные преступления, за совершение которых предусмотрено лишение свободы на срок не более трех лет; неосторожные преступления, за совершение которых предусмотрено лишение свободы на срок не более трех лет и, наконец,

умышленные и неосторожные преступления, за совершение которых предусмотрены наказания, не являющиеся лишением свободы (например, штраф, исправительные работы, обязательные работы и т. п.). По поводу «безгрешности» приведенных законодательных конструкций относительно определения преступлений небольшой тяжести необходимо, как представляется, сделать важные отступления, помня выражение классика: «Чтобы вернее попасть, нужно подальше отступить».

Результаты

1. К преступлениям небольшой тяжести относятся неосторожные деяния, а также умышленные, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не должно превышать трех лет лишения свободы. Создается впечатление, что законодатель к преступлениям небольшой тяжести напрямую не относит преступления (умышленные или неосторожные), за совершение которых предусмотрены более мягкие наказания, чем лишение свободы на срок не свыше трех лет. Именно поэтому данная группа преступлений находится как бы вне типологической классификации. Предвидим возражение - разве нельзя догадаться, что законодатель имел в виду все преступления, наказания за которые определяются любые, но мягче чем три года лишения свободы? Догадаться можно, однако закон, тем более уголовный, должен базироваться не на догадках и предположениях. А для этого нужно лишь внятно излагать суть самого правила. Стремление Верховного Суда Российской Федерации в проекте введения уголовных проступков вычленить из преступлений небольшой тяжести те, санкция за которые не предусматривает лишения свободы, косвенным образом подтверждает искусственность конструкции группы преступлений небольшой тяжести.

2. Преступления, которые в ч. 2 ст. 15 УК РФ относятся к категории преступлений небольшой тяжести, глубоко неравнозначны как по степени общественной опасности, так и по характеру. Выразителем этой неравнозначности законодатель избрал виды и срок наказаний в диапазоне от штрафа и до лишения свободы в пределах трех лет. Вряд ли объеди-

нение указанных трех групп преступлений в одной категории можно признать обоснованным. В условиях глобальных изменений социальных параметров - экономической деятельности и способности эффективного правового (в том числе уголовно-правового) сопровождения, указанную триаду преступлений небольшой тяжести необходимо разделить на три относительно самостоятельные группы, придав им различное уголовно-правовое наполнение.

К первой группе нужно отнести умышленные и неосторожные преступления, за совершение которых предусмотрены наказания, не связанные с лишением свободы. Группу преступлений в сфере экономической деятельности представили 15 составов.

Вторую группу должны составить неосторожные деяния, за совершение которых предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок не более трех лет или иное наказание, не связанное с лишением свободы (за исключением смертной казни). В группе преступлений в сфере экономической деятельности данный тип преступных деяний отсутствует.

Третья группа должна охватывать умышленные деяния, за совершение которых предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок не более трех лет или иное наказание, не связанное с лишением свободы (за исключением смертной казни).

3. При классификации преступлений на группы законодатель использует, казалось бы, доступную пониманию словесную модель «тяжесть преступления», глубинный смысл которой, однако, не поддается расшифровке. В этом понятии интуитивно угадывается определенного вида мерило преступлений в ранжире их вредоносности, опасности и серьезности. Тяжесть преступления - это свойство деяния, создающее состояние опасности тем, что способствует переходу виртуального вреда деяния в реально причиняемый этим деянием вред. Вред, как известно, категория мерная. Именно она позволяет нам вполне логично выделять преступления небольшой или средней тяжести, тяжкие или особо тяжкие преступления, уголовные проступки и административные правонарушения.

4. Избранную законодателем в качестве ориентира категоризации деяний модель нельзя назвать совершенной. В идеале пенализация отражает общественную опасность деяния и может рассматриваться в качестве объективной оценки степени воздействия посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения и интересы. Фактически же сложившаяся система пенализации далека от совершенства и не отражает действительной опасности посягательства. Например, ч. 5 ст. 184 (оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса) УК РФ предусматривает санкцию до четырех лет лишения свободы со штрафом в размере до пятидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев или без такового и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. Санкция же преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 195 (неправомерные действия при банкротстве) предполагает лишение свободы на срок до трех лет. При этом ч. 5 ст. 185 устанавливает ответственность за деяние с формальным составом, а ч. 3 ст. 195 - с материальным, т. е. предусматривающим реальный ущерб. По каким основаниям одно деяние было отнесено к категории тяжких, а другое - к категории небольшой тяжести? Права Н. А. Лопашенко, назвавшая процесс корректировки УК РФ эклектическим и политически ангажированным [Лопашенко 2010: 52].

Поскольку преступления, предусмотренные в главе 22 УК РФ, посягают на экономическую безопасность, естественным мерилом их опасности будет вред, причиненный общественным отношениям. В сфере экономики такой вред может быть выражен в виде реального ущерба, причиненного экономической сфере и экономическим отношениям. Очевидно, что такие преступления должны быть сконструированы как материальные для отражения размера причиняемого ущерба. Удивительно, но несмотря на разумность привязки уголовной юрисдикции к ущербу, большинство составов (включая квалифици-

рованные) в главе 22 - формальные деяния. Из 130 составов 95 не предусматривают реального ущерба, устанавливая ответственность только за действие или бездействие. Нельзя не оговорить, что в современном глобальном уголовном праве господствует доктрина «ответственности за угрозу»: для применения уголовного права не нужно ждать наступления последствий, достаточно оценить высокую степень вероятности наступления таких последствий в результате наступления реальной угрозы охраняемому объекту [Койстинен 2009: 98]. Однако применение такой доктрины вряд ли можно признать допустимым в сфере предпринимательской деятельности, поскольку это отражается на функционировании экономической системы.

5. Отдельной проблемой в сфере категоризации экономических преступлений видится большое количество квазипреступлений, введенных в течение последних пяти-семи лет в главу 22 УК РФ. Например, в ст. 171.2 УК РФ нам видятся сомнительными основания криминализации и степень общественной опасности такого преступления, как незаконная организация и проведение азартных игр (в специальных зонах проведение азартных игр не является общественно опасным, а вне таковых, с точки зрения законодателя, - да). Вызывает сомнение включение в кодекс составов, которые по степени общественной опасности явно не дотягивают до уровня преступления (ст. 171.1, 171.4, 173.1, 173.2, 200.1 и т. д.). Оговорим, что в дальнейшем мы рассматриваем квазипреступления в соответствии с их текущим положением в уголовно-правовой системе.

Обсуждение

1. Административные правонарушения и ответственность за экономические преступления. Можно уверенно констатировать, что в сфере экономической деятельности границы административной и уголовной ответственности размыты и весьма условны, часто пересматриваются и изменяются. Ориентиром, разграничивающим административные правонарушения и преступления, в большинстве случаев служит не размер причиненного вре-

да (последствия преступления), а количественная характеристика самого деяния. Ученые и практические работники привыкли к такой системе и вряд ли подвергают ее сомнению. Вместе с тем не ясно, чем руководствуется законодатель, определяя, какой размер, например, уклонения от уплаты налогов является преступлением, а какой административным правонарушением? Показательно, что в самой главе 22 УК РФ крупный размер ущерба, дохода, уклонения и задолженности также определяется неодинаково: всего главой предусмотрено не менее десяти крупных размеров.

Чем руководствуется законодатель, передвигая границы между административными правонарушениями и преступлениями? Искусственность границ приводит к тому, что микроскопическая разница в уклонении всего в один рубль может привести к квалификации деяния как преступления, а не административного правонарушения. Такое обстоятельство ярко иллюстрирует надуманность разделения деяний на административные правонарушения и преступления - с учетом колоссальной разницы между этими видами юридической ответственности.

Решением проблемы нам видится исключение возможности конструирования в сфере экономической деятельности пограничных составов преступлений и административных правонарушений, разграничивающихся исключительно по количественному признаку.

При сохранении бинарной системы публичной персональной юридической ответственности (уголовная + административная) необходимо определить, какие деяния будут отнесены к сфере административной, а какие - к уголовной юрисдикции. Представляется, что только такой вариант в полной мере соответствует принципу справедливости.

Указанные 15 составов неосторожных преступлений первого типа (за совершение которых не предусмотрено наказания в виде лишения свободы) также целесообразно перенести в КоАП РФ. К таким составам относятся ч. 1 ст. 169, ст. 170, ч. 1 ст. 170.2, ч. 2 ст. 170.2, ч. 1 ст. 171, ст. 171.4, ч. 1 ст. 173.2, ч. 1 ст. 174, ч. 1 ст. 174.1, ч. 2 ст. 180, ч. 1 ст. 185, ст. 185.1, ч. 1 ст. 199.3, ч. 1 ст. 200.1, ч. 2 ст. 200.1 УК РФ.

2. Уголовные проступки. За неосторожные преступления третьего типа (44 состава) предусмотрена санкция на срок до трех лет лишения свободы. Естественно, что данная группа, в сфере экономической деятельности заключает в себе больший заряд тяжести, нежели тот, о котором шла речь ранее. Вместе с тем 80 % составов третьего типа (34) являются формальными деяниями. Поскольку, как мы указывали выше, главным ориентиром криминализации в экономической сфере должно являться причинение ущерба экономике или реальная (не мнимая) угроза такового, думается, что эти преступления следует выделить из общей массы неосторожных преступлений третьего типа и отнести их к уголовным проступкам, т. е. уголовным правонарушениям, не влекущим судимости и ряда других уголовно-правовых последствий (чч. 1 и 2 ст. 170.1, ч. 1, 3 и 5 ст. 171.1, ч. 1 ст. 171.3, ч. 1 ст. 173.1, ч. 2 ст. 173.2, ч. 2 ст. 174, ч. 2 ст. 174.1, ч. 1 ст. 175, ст. 177, ч. 1 ст. 179, ч. 1 ст. 181, чч. 1 и 2 ст. 183, ч. 3 ст. 185.3, ч. 1 ст. 185.5, ч. 1 ст. 189, чч. 1 и 2 ст. 191.1, ч. 1 ст. 193, ч. 1 ст. 193.1, ч. 1 ст. 194, чч. 1 и 2 ст. 198, чч. 1 и 2 ст. 199, ч. 1 ст. 199.1, ч. 1 ст. 199.2, ч. 2 ст. 199.3, ч. 1 ст. 199.4, ч. 1 ст. 200.3 УК РФ).

Только оставшиеся десять составов логично сохранить в качестве преступлений небольшой тяжести (ч. 2 ст. 169, ч. 1 ст. 178, ч. 1 ст. 180, чч. 1, 2, 3 ст. 185, ч. 1 ст. 185.2, ч. 1 ст. 185.4, ч. 3 ст. 195 УК РФ).

В связи с этим было бы правильным изложить определение преступлений небольшой тяжести в следующей редакции: «Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, способные причинять или причиняющие небольшой ущерб и обосновывающие достаточность применения к виновному наказания в виде лишения свободы на срок не более трех лет или иного наказания, не связанного с лишением свободы (за исключением смертной казни)». Учитывая наше предложение о переводе деяний в сфере экономической деятельности в разряд административных правонарушений или уголовных проступков, логично заметить, что число преступлений небольшой тяжести в сфере экономической деятельности

будет минимизировано, а в идеале - вообще сведено к нулю.

Это соответствует тому пониманию взаимодействия уголовного права и живой экономики, при котором уголовное право не должно заменять других регуляторов деятельности хозяйствующих субъектов. Экономическим преступлением (по смыслу главы 22 УК РФ) должно являться только такое деяние, которое причиняет действительно существенный вред, а его вредное воздействие в значительной мере превышает возможный экономический эффект. Опасность необоснованной криминализации преступлений в сфере экономической деятельности заключается в том, что законодатель не учитывает, что даже противоправная по его мнению деятельность может также приносить положительный экономический эффект и даже повышать благосостояние населения [СгоаП 2009: 170-172]. Конечно, кому-то даже мысль о таком может показаться крамольной, но жизнь показывает нам значимые примеры. Н. А. Лопашенко отмечает, что одним из основных недостатков российского уголовного законодательства в сфере экономической деятельности является риск возможного привлечения к уголовной ответственности практически за любое поведение в экономической сфере [Лопа-шенко 2015а: 44].

Выводы

Предлагаемый подход к классификации деяний в сфере экономической деятельности позволяет создать межотраслевую модель противодействия деяниям, подрывающим сферу экономической деятельности. Нужно определить, что защищает глава 22 УК РФ - интересы государства в экономический сфере или деятельность самих экономических субъектов? Исходя из ответа на этот вопрос (оставим его за рамками статьи) мы можем предложить следующее. Первая модель - регулятивная. Охрана экономической сферы должна в основном осуществляться через регулятивное законодательство (гражданское, таможенное, налоговое и т. д.). Вторая модель -охранительная и включает в себя три группы. К первой группе мы относим административные правонарушения (которые не должны пересекаться с преступлениями). Ко второй группе - уголовные проступки. К третьей группе -преступления небольшой тяжести (третьего типа, только материальные составы), средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. Роль третьей группы должна быть минимальной и охватывать только самые серьезные деяния, объективно причиняющие ущерб или с высокой вероятностью способные причинить ущерб экономической сфере [Alvesalo 2004: 173-174].

Список литературы

Койстинен Я. Сравнительно-правовой анализ граней преступного и непреступного по уголовному праву Финляндии и Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009. 233 с.

Лопашенко Н. А. Уголовная политика по принципу «чего изволите?», или Уголовный закон как средство решения всех проблем // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2015a. № 1. С. 44-55.

Лопашенко Н. А. Уголовная политика России в отношении преступлений в сфере экономической деятельности (анализ на основе изменений уголовного законодательства) // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2010. № 4. С. 36-44.

Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономической деятельности: теоретические и прикладной анализ: моногр.: в 2 ч. М.: Юрлитинформ, 2015b. Ч. 1. 336 с.

Тупанчески Н. Економско казнено право. Скоп]е: Правен факултет «1устинн]ан Први», 2015. 291 с.

Alvesalo A., Tombs S. Economic Crime Control in Finland // Sociology. 2004. Vol. 38. № 1. P. 165-174.

Bittle S. Beyond Corporate Fundamentalism: A Marxian Class Analysis of Corporate Crime Law Reform // Critical Sociology. 2013. Vol. 41. № 1. P. 133-151.

Croall H. Community Safety and Economic Crime // Criminology and Criminal Justice. 2009. Vol. 9. № 2. P. 165-185.

Melander S. Effectiveness in EU Criminal Law and its Effects on the General Part of Criminal Law // New Journal of European Criminal Law. 2014. Vol. 5. № 3. P. 274-300.

References

Alvesalo A., Tombs S. Economic Crime Control in Finland, Sociology, 2004, vol. 38, no. 1, pp. 165-174.

Bittle S. Beyond Corporate Fundamentalism: A Marxian Class Analysis of Corporate Crime Law Reform, Critical Sociology, 2013, vol. 41, no. 1, pp. 133-151.

Croall H. Community safety and economic crime, Criminology and Criminal Justice, 2009, vol. 9, no. 2, pp. 165-185.

Koistinen J. Sravnitel'no-pravovoi analiz granei prestupnogo i neprestupnogo po ugolovnomu pravu Finlyan-dii i Rossijskoi Federacii: dis. ... kand. yurid. nauk [Comparative Legal Analysis of the Criminal and Non-Criminal in the Criminal Law of Finland and the Russian Federation: cand. jur. sc. thesis], Yekaterinburg, 2009. 233 p.

Lopashenko N. A. Ugolovnaya politika po printsipu «chego izvolite?», ili Ugolovnyi zakon kak sredstvo resheniya vsekh problem [Criminal Policy on the Principle of «what would you like?», or A Criminal Law as a Means of Solving all Problems], Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 11. Pravo, 2015a, no. 1, pp. 44-55.

Lopashenko N. A. Ugolovnaya politika Rossii v otnoshenii prestuplenii v sfere ekonomicheskoi deyatel'nosti (analiz na osnove izmenenii ugolovnogo zakonodatel'stva) [Russian Criminal Policy Regarding Economic Crimes (Analysis of Criminal Legislation Changes)], Kriminologicheskii zhurnal Baikal'skogo gosudarstvennogo universiteta ekonomiki i prava, 2010, no. 4, pp. 36-44.

Lopashenko N. A. Prestupleniya v sfere ekonomicheskoi deyatel'nosti: teoreticheskie i prikladnoi analiz [Crimes in the Sphere of Economic Activity: Theoretical and Applied Analysis], Moscow, Yurlitinform, 2015b, vol. 1, 336 p.

Melander S. Effectiveness in EU Criminal Law and its Effects on the General Part of Criminal Law, New Journal of European Criminal Law, 2014, vol. 5, no. 3, pp. 274-300.

Tupancheski N. Ekonomsko kazneno pravo [Economical Criminal Law], Skopje, Praven fakultet «Justinijan Prvi», 2015, 291 p.

Информация об авторах

Иван Яковлевич Козаченко - доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой уголовного права, Уральский государственный юридический университет (ул. Комсомольская, д. 21, Екатеринбург, Россия 620137; e-mail: [email protected]).

Данил Назипович Сергеев - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права, Уральский государственный юридический университета (ул. Комсомольская, д. 21, Екатеринбург, Россия 620137; ORCID 0000-0002-5641-7812; ResearcherlD J-1798-2016; e-mail: [email protected]).

Information about the authors

Ivan Ya. Kozachenko - doctor of juridical sciences, professor, honored worker of science of the Russian Federation, head of the Criminal law chair, Ural State Law University (21 Komsomol'skaya St., Yekaterinburg, 620137, Russia; e-mail: [email protected]).

Danil N. Sergeev - candidate of juridical sciences, associate professor of the Criminal law chair, Ural State Law University (21 Komsomol'skaya St., Yekaterinburg, 620137, Russia; ORCID 0000-0002-5641-7812; ResearcherlD J-1798-2016; e-mail: [email protected]).

Дата поступления в редакцию / Received: 26.07.2018

Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 24.08.2018

© И. Я. Козаченко, 2018 © Д. Н. Сергеев, 2018