CC BY
35
Нагой Ф.Н.
Доцент кафедры философии и социологии Волгоградского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при
Президенте РФ
ПОСТМОДЕРНИЗМ И «НОСТАЛЬГИЯ» ПО КЛАССИЧЕСКОМУ ЕДИНСТВУ МИРА: ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОЙ
ФИЛОСОФИИ
Аннотация
В статье исследуются актуальные вопросы современных потребностей рационального отражения реальности и необходимости освоения постмодернистской ситуации в философии. Критика философии
постмодернизма - предпосылка решения проблемы приращения философского знания.
Ключевые слова: постмодернизм, иррационализм, деконструкция, истина, рационализм
Keywords: postmodernism, irrationalism, deconstruction, truth, rationalism
Классический интерес и внимание философов к мировоззренческим проблемам актуализируется сегодня как в силу внешних, так и в силу внутренних причин изменений в современной философской ситуации. В России преподавание философских дисциплин, по-прежнему, решает ряд задач, направленных на формирование у слушателей принципов научного мышления, навыков логической аргументации и основ нравственности. Происходит усиление позиции, согласно которой современной философии следует «базироваться на рациональных способах мышления, используя
которые можно с наибольшей вероятностью выстроить максимально приближенное к истине представление о реальности» [1, с. 65].
Наряду с этим, продолжается освоение уже оформленного направления постмодернизма, отразившего противоречивость современной ситуации, сложившейся, прежде всего, в западноевропейской культуре в конце XX века. Постмодернизм не является всеохватывающим - это лишь одна из возможностей осознания и обработки действительности современным человеком, соответствующая информационной стадии развития общества. С другой стороны, основу информационной цивилизации представляет рационально мыслящий человек.
В последнее время в отечественной литературе все чаще звучит вопрос о том, почему при отсутствии доминирующего эффекта постмодернизм получил серьезное развитие и распространение. Постмодернизм в неклассическом (плюралистическом) философском мире не что иное, как самая «раскрученная» философия, представители которой довольно быстро получили эпитеты выдающихся мыслителей современности, что не всегда соответствует содержательной направленности самого течения. Одно из следствий этого отражено в следующих высказываниях: постмодернизм -«ответ на социальный заказ неолиберализма» [2, с. 3]; выгода от постмодернисткой философии и методологии заключается в формировании «человека полностью лояльного, послушного существующей экономике и политической системе» [3, с. 67].
Постмодернистские авторы, как правило, обладают филологическим образованием, однако в духе постмодернизма одинаково вольно используют как арсенал понятий психоанализа, так и естественнонаучный понятийный ряд: например, Ж. Бодрийар считает, что современные войны протекают в «неевклидовом пространстве». Американские исследователи А.Сокал и Ж.Брикмон указываютна то, что естественным наукам постмодернизм ничем повредить не может. Однако, «постмодернистская бессмыслица» отражается
на гуманитарном знании, для которого «языковые игры» подменяют серьезное и глубокое рассмотрение социальной реальности [4].
Эта позиция в оценке постмодернизма получила поддержку в отечественных работах, которые обращают внимание на непродуктивную релятивность и игнорирование необходимости исключения или разрешения противоречий при обосновании концепций. Это можно проиллюстрировать положением Р. Рорти о том, что эпистемологию (гносеологию) следует изгнать из философии как псевдопроблематику, однако он взамен предлагает некое свое построение. Или, например, когда Фуко провозгласил «смерть автора» это не помешало ему настаивать на собственной живой субъектности при обосновании данной идеи, претендующей на известность и признание. Так что «смерть автора» оказывается сильно преувеличенной.
Интересную оценку философии постмодернизма дает Р. Тарнас, обращая наше внимание на то, что эта эпоха «полной неясности и несогласия относительно природы реальности» [5, с. 347]. Постмодернисты превратили философию в дискурс, обобщенно постмодернизм для многих превратился в синоним современного философствования и «вузовско-академическая общественность, сначала протестующе ворчала, теперь же все чаще оперирует этим понятием. Его внесли в программу гуманитарного образования...» [6, с. 3], в то время как пересказывание идей автоматические не означает понимание их содержания и осознание смысла.
Еще раз обратим внимание на размышление Ж. Делёза и Ф. Гваттари: «Философия состоит не в знании и вдохновляется не истиной, а такими категориями, как Интересное, Примечательное или Значительное, которыми и определяется удача или неудача» [6, с. 108]. Речь идет об искусстве изготовления концептов, представляющих собой «неразделимость конечного числа разнородных составляющих, пробегаемых некоторой точкой в состоянии абсолютного парения с бесконечной скоростью» [6, с. 108], а также имеющих «характер не парадигматический, а синтагматический, не
проективный, а коннективный, не иерархический, а окольно-проселочный, не референтный, а консистентный»[7, с. 108].
О каком приращении философского знания может идти речь, если философия лишилась своего предмета и перестала заниматься поиском истины? Были отвергнуты основные понятия классической философии как изжившие себя (бытие, объективная реальность, истина, история, прогресс и др.) и введены новые - тело, деконструкция, дискурс, симулякр, ризом, нарратив, сюжет и т.д. Что изменилось? Место бытия занял язык (текст)!
Это значит, что мир зависит от интерпретации и существует благодаря ей. Версии реальности дают версии миров или текстов. Вместо реальности (а классическая философия есть область реального) возникает некий неоднозначный текст, который «читателю» остается сопоставлять с другим (другими) текстами. Отказ от субъекта приводит к децентрализации, исключающей центрированность мировоззрения.
И, наконец, предлагается деконструкция как понятие и метод, целью которых является избавление от «метафизики присутствия» и понимание текста как самодеконструирующегося феномена. Истина превращается в «реликтовый принцип», любая попытка ее обнаружения ни что иное, как лингвистическая, историческая или, например, социальная конструкция, которую следует устранить. Может ли человек в этой ситуации сохранить ответственность за личностный характер собственного бытия? И логичен вывод о том, что нет! Какие функции закрепляются за философией? Р. Рорти заявляет, что его цель «подорвать доверие читателя к "уму” как к чему-то такому, по поводу чего нужно иметь "философский взгляд”, и "познанию” как к чему-то такому, о чем должна быть "теория” и что "имеет основание”, а также к "философии”, как она воспринималась со времен Канта» [8, с. 5].
Иными словами, философии предлагается полностью опереться на иронию. История становится хаосом, наложением друг на друга случайных событий. Она превращается в рассказ (нарратив) - странное пространство,
образованное бесконечными интерпретациями. Как следствие, количество рассказчиков (историков, философов, социологов, политологов) отражается в количестве историй. Можно ли на этой основе, после провозглашения конца истории, говорить о возможности и полноценности диалога между людьми, культурами?
В свое время постмодернизм освободил мышление от
редукционистских схем, давления стереотипов, ограниченности
позитивистской картины мира. Он привлекательно отразил ряд важных преобразований в культуре, в числе которых, развитие информационных технологий и влиятельность средств массовых коммуникаций. Появление Интернета изменило среду обитания человека и, как это ни парадоксально, укрепило философию постмодернизма через самостоятельную жизнь текста (гипертекста). Иными словами, философия постмодернизма оказалась наиболее близка самой ситуации рубежа веков. Однако маятник качнулся уже достаточно далеко.
Используя ретроспективный подход к истории вопроса, мы должны обратиться к истокам феномена постмодернизма. По мнению М. Фуко, классический стиль философствования был переломлен К. Марксом, Ф. Ницше и З. Фрейдом. Позиция М. Хайдеггера тоже явилась фактором оформления постмодернизма: рациональный мир неудобен для жизни, так человек в него не втискивается. Художник нащупывает болевые точки общества, рассказывает о них и являет собой способ обратить на себя внимание в организованном мире. Потом включаются Mass Media, а затем уже и «общество потребления» обнаруживает интересные парадоксы свободы, борьба за которую не ослабевает теперь уже внутри и между порожденными ею сообществами. Реакция представлена как утверждение дисциплины и отсутствие свободы. Оправданно существующим считается только востребованное сегодняшним днем, идет процесс виртуализация
жизни через появление символической экономики, имитационных технологий в различных сферах жизни.
Далеко от нашего время отстоящее первое выступление против рационализма А. Шопенгауэра основывалось на том, что Мир существует двояко: в качестве воли и как представление. Воля - это абсолютное начало всего бытия, некая слепая, бессознательная космическая духовная сила, создающая и мир, и человека. Эта сила бессмысленна, как и сама жизнь человека, обреченного на старость, болезни, страдания и смерть. Воля заставляет человека жить, каким бы бессмысленным и жалким не было его существование. Для избавления от страданий у человека есть три возможности: необъяснимый «дар» художника (эстетическая); «особое» сострадание (этическая); оформленное презрение к жизни (философская). Такие очертания в XIX веке получает позиция философского пессимизма.
С. Кьеркегор считал, что тождественность бытия и мышления - ставка на конъюнкцию (синтез), когда общее на уровне бытия выражается посредством понятий. В человеческой жизни этот подход не работает, так как она есть череда выборов и решений. Экзистенция не поддается отражению средствами абстракций. Ф. Ницше выступает как разрушитель прежних философских систем, заявляет о том, что философия является исповедью своего сочинителя, на вопрос «Что же такое, в конце концов, человеческая истина?» отвечает: «Это - неопровержимые человеческие заблуждения» [9, с. 622].
Особое внимание вызывает классическое стремление к построению целостной системы философского знания: попытки понять мир в целом и как целостный; построение онтологии задает черты гносеологии и антропологии. Не потеряла значение гегелевская фраза: «Дерзновение в поисках истины, вера в могущество разума есть первое условие философских занятий» [10, с. 83]. Марксистская философия представляла собой продолжение рационалистической линии, так как исходила из принципа материального
единства мира, исследования объективных закономерностей его развития, создания философии как научного мировоззрения, содействующего прогрессивному преобразованию общества, в качестве критерия истины выдвигалась практика как общественно-полезная деятельность людей.
Для марксизма, как и для философии модернизма в целом, объединяющим фактором развития выступает приветствие социального и научного прогресса. Согласно марксистской гносеологии относительная истина (исторически определенная) несет в себе абсолютно-истинного знания. Энгельс оправданно считал: «Истина и заблуждение подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области...» [11, с. 92]. Принцип конкретности истины и сегодня несет на себе методологическую нагрузку.
Переход от классической философии к неклассической ознаменован, в том числе, и интересом к иррационализму, который стал составляющей кризиса рационалистической традиции, а также выступил против материалистической революционной установки целого ряда философов этого времени. Через столетие, уже совсем не претендуя на создание философской системы, постмодернизм занялся игрой с "поверхностями" и частностями. Таким образом, новая культурная доминанта не возникает, но отражает состояние миропонимания через "новое мышление", "новую идеологию", размывающие устои, ценности и границы «старого» философского знания.
При критическом осмыслении содержания и влияния постмодернизма на общественное сознание следует подчеркнуть, что именно он акцентирует гуманитаризацию, антропологизацию знания [12]. Движение постмодернизма отказалось от построения новых философских конструкций и очертило широкое поле деконструкции «старых» модернистских построений. Критика философии постмодернизма возвращает интерес к классическому представлению о мире, опирающемуся на критерии проверки знания на
истинность. И сегодня формируются предпосылки духовного запроса на приращение философии через обращение к классическому представлению о мире как идеале.
Литература
1. Силбер Д. В. Философия и будущее образование // Вестн. Рос. филос. об-ва. - 2001. - № 2. - С. 64-82.
2. Бузгалин А.В. Постмодернизм устарел: закат неолиберализма чреват угрозой «протоимперии» // Вопросы философии. - 2004. - № 2. - С. 3-15.
3. Губанов Н. И. Нищета философии постмодернизма // Философия и общество. - 2007. - №1. - С.54-68.
4. Сокал А., Брикмон Ж. Интеллектуальные уловки: критика философии постмодернизма. - М.: Дом интеллектуал. кн., 2002. 248 с.
5. Тарнас Р. История западного мышления. - М.: Крон-пресс, 1995. 880 с.
6. Кутырев В. А. Философия постмодернизма: научно-образовательное пособие для магистров и аспирантов гуманитарных специальностей. - Н. Новгород, 2006. 95 с.
7. Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? - М.-СПб.: Ин-т эксперим. социологии, 1998. 288 с.
8. Рорти Р. Философия и Зеркало природы. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. 314с.
9. Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. - М.: Мысль, 1990. Т. 1. 829 с.
10. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. - М.: Мысль, 1974. Т. 1. 452 с.
11. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 20. - М.: Политиздат, 1976. 827 с.
12. Нагой Ф.Н. Игра как основание классического и неклассического эстетического опыта // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. №2 (18), 2014.
