CC BY
513
УДК 165.7 (091)
Платонова Светлана Ипатовна
кандидат философских наук, доцент кафедры философии Ижевской государственной сельскохозяйственной академии [email protected]
ПОСТМОДЕРНИСТСКИЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕОРИИ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
Platonova Svetlana Ipatovna
PhD,
Assistant Professor of the Philosophy Department, Izhevsk State Agricultural Academy [email protected]
POSTMODERN SOCIAL THEORIES: SOCIO-PHILOSOPHICAL ANALYSIS
Аннотация:
В статье с позиции социальной философии анализируются постмодернистские социальные теории, выделяются их онтологические, эпистемологические и методологические особенности, основные понятия и теоретические концепты. Автором делается вывод, что постмодернистские социальные теории могут быть отнесены к постнеклассическому социальному знанию.
Ключевые слова:
социальная теория, социальная онтология, эпистемология, методология социального познания, постмодернизм.
Summary:
From the perspective of the social philosophy the article analyzes postmodern social theories, considers their ontological, epistemological and methodological features, and observes the main ideas and theoretic concepts. The author concludes that the postmodern social theories may be rated as the post-nonclassical social studies.
Keywords:
social theory, social ontology, epistemology, methodology of social cognition, post-modernism.
Ряд социальных теоретиков предложил современное общество, пришедшее на смену радикальному модерну, именовать обществом постмодерна. Соответственно теории, изучающие данное общество, назвали постмодернистскими. К постмодернистским социальным теориям относят теории Дж. Фридмана, А. Турена, З. Баумана, Э. Тоффлера, Д. Белла, Дж. Ритцера, Ж. Бодрийяра и других теоретиков. Эти теории подвергаются осмыслению и анализу как западными, так и российскими мыслителями (работы Дж. Ритцера, Ю. Хабермаса, Ф. Джеймсона, Ж.-Ф. Лиотара, А. Гоулднера, Ю.Н. Давыдова, С.А. Кравченко, С.А. Панарина, Ж.Т. Тощенко, В.Г. Федотовой, В.А. Колпакова, В.А. Кутырева и другие).
В постмодернистских социальных теориях просматривается большое разнообразие характеристик общества постмодерна. Само общество получает разные обозначения: постиндустриальное общество (Д. Белл), программируемое общество (А. Турен), индивидуализированное общество (З. Бауман), информационный капитализм и сетевое предпринимательство (М. Кастельс), общество потребления, в том числе информационного (Ж. Бодрийяр), постиндустриальная цивилизация (Э. Тоффлер), общество знания (Н. Штер). При этом социальные теории постмодерна не выступают как альтернативные, а раскрывают многообразие черт современного общества.
З. Бауман выделяет два обстоятельства, которые отличают общество, вступающее в XXI в., от общества, вступившего в XX в.: это «развенчание и крах иллюзий ранней модернити... о существовании конца пути, по которому мы идем» [1, с. 131]. Предполагалось, что этот путь должен был привести к состоянию совершенного общественного порядка, свободного от случайностей, основанного на справедливости, свободе, предсказуемости человеческой деятельности.
Второй особенностью современного общества является дерегуляция, приватизация и индивидуализация задач, стоящих перед людьми [2, с. 132]. Собственные проблемы должны решаться людьми только индивидуально; нет образцов для подражания, нет «никакого спасения за общественный счет».
Общество начала XXI в. характеризуется, с одной стороны, стремительным усложнением экономических процессов, а с другой - все более явной фрагментированностью человеческого существования. Противоречие между этими процессами и составляет основную проблему современного общества. «Современное общество пропитывается антигуманизмом, а современный человек становится все более дезориентированным, ограниченным и беспомощным» [3, с. XIV].
В.Л. Иноземцев в статье, предваряющей работу З. Баумана «Индивидуализированное общество», говорит о трех главных признаках этого общества, обозначенных британским теоретиком:
1. Утрата человеком контроля над большинством значимых социальных процессов.
2. Возрастающая в связи с этим неопределенность и прогрессирующая незащищенность личности перед лицом неконтролируемых ею перемен.
3. Возникающее в таких условиях стремление человека отказаться от достижения перспективных целей ради получения немедленных результатов, что, в конечном счете, приводит к дезинтеграции как социальной, так и индивидуальной жизни» [4, с. XIII].
По мнению З. Баумана, в изменившихся условиях социальная теория должна изучать состояния постоянной мобильности при отсутствии четкого направления развития. Каждое новое состояние не является ни следствием из предыдущего состояния, ни условием для возникновения последующего состояния. Социальный порядок имеет не тотальный характер, как в индустриальном обществе, а локальный характер.
З. Бауман полагает, что современная социальная теория нуждается в новом категориальном словаре и новых подходах. Вместо понятий «общество», «группа», «социализация» британский социолог вводит понятия «социальность», «самоконструирование», «самособира-ние», «постсовременная социальность», объединяя в этом концепте как случайные, так и закономерные социальные процессы.
Говоря о новых методологических подходах, З. Бауман отмечает, что прежняя, ортодоксальная социальная теория основывалась на «системном представлении и характере социального состояния, которое обладает предельной степенью сплоченности, уравновешенностью своих частей и функциональной взаимозависимостью элементов. Напротив, социология постсовременности рассматривает социальное состояние как в принципе никогда не уравновешиваемое, а сами элементы как обладающие достаточной степенью автономии. Социальный порядок, имеющий тотальный характер в ортодоксальной социологии, становится локальным, возникающим и преходящим феноменом» [5, с. 328].
Выдающийся французский социальный теоретик Ж. Бодрийяр утверждает конец социального, полагая, что социальное растворяется в огромной массе. «Когда вещи, знаки, действия освобождаются от своих идей и концепций, от сущности и ценности, от происхождения и предназначения, они вступают на путь бесконечного самовоспроизводства. Все сущее продолжает функционировать, тогда как смысл существования давно исчез. Оно продолжает функционировать при полном безразличии к собственному содержанию. И парадокс в том, что такое функционирование нисколько не страдает от этого, а, напротив, становится все более совершенным» [6, с. 11-12].
В своей критике современного общества французский теоретик отталкивается от марксистского анализа капиталистического производства. Если К. Маркс в товаре выделял потребительскую и меновую стоимости, то в современном капитализме товар обладает не только потребительской и меновой стоимостью, но и знаковой стоимостью. Возникает семиотическая теория экономики, в которой главным в товаре оказывается не возможность его потребления, а его способность репрезентировать статус [7].
Основным противоречием современного капитализма больше не является противоречие между максимизацией прибыли и рационализацией производства; им является противоречие между бесконечной производительностью и необходимостью сбыта товаров. Функция товара как знака состоит в символизации и репрезентации потребности, а не в удовлетворении этой потребности. Символический, знаковый характер потребления означает завоевание престижа, статуса, самоуважения.
От понятия знака Бодрийяр переходит к понятию кода. «Нет больше театра репрезентации, пространства знаков, их конфликтов и их безмолвия, - один лишь черный ящик кода» [8, с. 127]. Коды позволяют «обойти» реальности и порождают гиперреальности. Наступает эпоха симуляции и симулякров. «Симуляция составляет господствующий тип нынешней фазы, регулируемой кодом» [9, с. 113]. Через имиджи и симулякры, через копии без оригинала формируется «гиперре-альная культура». В культуре начинают господствовать «ценности знака», потребление которых обеспечивает статус и власть. Имидж и реальность совпадают, знак не имеет референта во внешней объективной реальности, знаки сами становятся реальностью. Теряется идентичность, ощущение собственного «Я».
Определенные метаморфозы происходят с индивидом. Вот как описывает эти процессы В.Г. Федотова: «Если классический либеральный капитализм преобразовывал автономного и ответственного индивида в «человека модульного», а последнего - в «экономического человека», то организованный капитализм превратил «модульного человека» в массового человека потребительского общества, упрощенный вариант «человека экономического» [10, с. 263].
В основе постмодернистских социальных теорий лежат представления о нецикличности общественного развития, децентрации и дальнейшей поляризации и плюрализации общественного социального пространства, усилении роли общественных движений, преодолении
социально-экономического и политического отчуждения и господства. Социальная теория начинает приобретать черты искусства, политики и практической культуры и все больше отходит от сциентистской модели.
Представители постмодернистских социальных теорий пересматривают основные категории социальной теории, предлагая заменить или отказаться от таких понятий, как «реальность», «общество», «человек», «истина», «язык», «знание», «прогресс». В то же время начинают широко обсуждаться понятия, которые из маргинальных превращаются в основополагающие категории: контекст, интерсубъективность, конструктивизм, плюрализм, смысл.
В постмодернистских социальных теориях не только по-другому концептуализируются социальные явления, но и вводятся новые понятия, учитывающие системный контекст, нерав-новесность и процессуальность социальных явлений. Новыми понятиями являются «гиперреальность», «симулякр», «транс-политика» Ж. Бодрийяра, «макдональдизация» Дж. Ритцера, «играизация», «играизированный индивид» С.А. Кравченко, «логоцентризм» Ж. Деррида и др. Например, «гиперреальность» Ж. Бодрийяра предполагает возникновение моделей реального без оригинала или реальности. «Макдональдизация» Дж. Ритцера - это «процесс, в ходе которого принципы работы ресторана быстрого обслуживания начинают определять все большее и большее число сфер американского общества, как и остального мира.» [11, с. 574].
Постмодернисты полагают, что новые практики ставят иные когнитивные задачи, чем те, которые решала наука эпохи модерна. Обосновывается недоверие к метарассказам (метанарративам) науки, отрицается объективность как одна из главных характеристик метанарративов. Если нет научной объективности, то вполне допустимы другие объективности, несоизмеримые друг с другом и имеющие право на существование.
В то же время возрастает интерес к междисциплинарности исследований. Междисциплинарность предполагает, что почти любая проблема социально-гуманитарных наук решается посредством привлечения методов не одной, а нескольких социально-гуманитарных наук и не путем обособления в своей сфере, а посредством анализа ее места в обществе в целом.
И.Ф. Девятко выделяет следующие особенности постмодернистских социальных теорий [12, с. 36-37]:
- обесценивание абстрактного языка объяснительной теории;
- повышение роли субъективности «социального текста»;
- изучение социальных процессов, феноменов через призму собственных ощущений, представлений, личного опыта, что ведет к субъективизму и агностицизму;
- предпочтение моральной ангажированности и социальной гиперактивности теоретика в сравнении с более традиционным представлением о его стремлении к объективности и беспристрастности;
- отрицание метанарративов науки.
И.Ф. Девятко полагает, что к началу XXI в. «постмодернизм исчез как популярная версия эпистемологического релятивизма, как влиятельная антисциентистская позиция» [13, с. 37].
Примерно такой же негативной позиции по отношению к постмодернизму в социальных науках придерживается А.М. Орехов. Он предлагает два аргумента «против постмодернизма» в социальной философии. Первый аргумент утверждает, что постмодернистская парадигма получила признание скорее в науках гуманитарного склада, чем в социальных науках. Постмодернизм с его устремлением к синкретичности, аморфности, плюрализму, иррациональности. не соответствует попыткам. социальных ученых сделать. социальное знание более полным и более точным» [14, с. 252].
Второй аргумент говорит, что «постмодернизм уже встречался в истории философии и был связан, в частности, с античным скептицизмом. Античный постмодернизм сменился неоплатонизмом и христианской теологической философией. Будет преодолен и современный постмодернизм» [15, с. 253].
Тем не менее ряд философов признает справедливость некоторых выводов, сделанных постмодернистами. Например, по мнению В.А. Колпакова, «некоторые наблюдения постмодернистов характеризуют подлинные изменения в практическом предназначении науки. Общество действительно серьезно пересматривает многие принципы и нормы. При этом знание не сводится только к науке, а включает в себя вненаучные, практические формы, влияющие на выбор проблем, которыми занимается наука» [16, с. 68]. Наука перестает быть религией XX в., а становится важным, но достаточно обычным человеческим делом.
В.А. Колпаков полагает, что Ж.-Ф. Лиотар прав, когда указывает на серьезные сдвиги, вызванные технологическими переменами, которые не позволяют отождествлять практику только с производством, а также когда отмечает изменение функции современного государства.
Итак, мы выделяем следующие характеристики постмодернистских социальных теорий:
- за основу анализа берется взаимодействие и взаимосвязь между макро- и микроструктурами, макро- и микропрактиками;
- используются «мягкие» методы социального познания: биографическое интервью, экспертиза, анализ текстов, саэе-э^у, антропологический подход;
- вместе с тем используются и жесткие, количественные методы сравнения, обобщения, системного анализа, моделирования;
- современная социальная теория имеет антропологическое, ценностное, субъективное измерение;
- учитывается изменчивость, нелинейность развития, неравновесность социальных систем и др.;
- вводимые в теорию понятия снимают искусственное разделение индивида и общества, более гибко концептуализируют социальную реальность, обладают открытым горизонтом значения;
- истина носит контекстный характер, обнаруживается связь истины с интересами;
- осознается значение контекста практики и повседневности.
По нашему мнению, негативное отношение ряда современных российских социальных теоретиков к постмодернистским социальным теориям является не совсем справедливым. В самом деле, эти теории ставят проблемы, возникшие в современных обществах только в последние десятилетия. К этим проблемам можно отнести кризис идентичности личности, отсутствие устойчивой логики социального развития, плюрализация жизненных миров, распад единого центра, кризис научности. Для изучения этих проблем, для изучения функционирования и развития современных обществ уже не подходит методологический арсенал и концептуальный аппарат классических и неклассических социальных теорий. Мы полагаем, что постмодернистские социальные теории могут быть отнесены к постнеклассическому социальному знанию. Думается, что через некоторое время скептические, иррациональные наслоения постмодернистских социальных концепций будут преодолены, и будут отчетливо видны теоретическая глубина и оригинальность этих теорий.
Ссылки:
1. Бауман З. Индивидуализированное общество / пер. с англ. М., 2002.
2. Там же.
3. Там же.
4. Там же.
5. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная онтология. М., 1999.
6. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла / пер. с фр. М., 2012.
7. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака / пер. с фр. М., 2007.
8. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / пер. с фр. М., 2011.
9. Там же.
10. Федотова В.Г., Колпаков В.А., Федотова Н.Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. М., 2008.
11. Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М., 2004.
12. Девятко И.Ф. Состояние и перспективы развития социологической теории в мире и России // Социологические исследования. 2007. № 9. С. 35-39.
13. Там же.
14. Орехов А.М. Социальная философия: Предмет, структурные профили и вызовы на рубеже XXI века. М., 2011.
15. Там же.
16. Колпаков В.А. Социально-эпистемологические проблемы современного экономического знания. М., 2008.
