CC BY
30
УГОЛОВНОЕ ПРАВО, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС,
КРИМИНАЛИСТИКА И ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
УДК 343.98 ББК 67.52
© 2016 г. А. В. Варданян,
начальник кафедры криминалистики и оперативно-разыскной деятельности Ростовского юридического института МВД России доктор юридических наук, профессор. E-mail: avardanyan@yandex.ru
А. С. Андреев,
директор филиала Российского государственного социального университета в г. Азове кандидат юридических наук, доцент. E-mail: modusoperandi@yandex.ru
ПОСТКРИМИНАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ЭЛЕМЕНТЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТАТЬЕЙ 105 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ 2)
Во второй части статьи представлены результаты изучения связи «жертва-преступник» и ее влияние на содержание посткриминального поведения лиц. Проведенное исследование выявило закономерности между выбором способа посткриминального поведения и степенью знакомства преступника и жертвы.
Ключевые слова: жертва, маскировка, сбыт похищенного, явка с повинной, ложные показания.
A. V. Vardanyan - Head of the Department of Criminalistics and Operative-Investigative Activities, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Doctor of Law, Professor. A. S. Andreev - Director of the Branch of the Russian State Social University in Azov, PhD in Law, Associate Professor.
POST-CRIMINAL BEHAVIOR AND ELEMENTS OF CRIMINOLOGICAL CHARACTERISTICS OF CRIMES UNDERARTICLE 105 OFTHE CRIMINAL CODE OFTHE RUSSIAN FEDERATION (PART 2)
In the second part of the article presents the results of studying the relationship «victim-offender» and its influence on the content ofpost-behavior of individuals. The study revealed patterns between the choice of the method ofpost-dating behavior and the degree of the offender and the victim.
Key words: victim, disguise, handling stolen, voluntary surrender, false testimony.
Проведенное исследование позволило выявить интересную закономерность между выбором способа посткриминального поведения в виде противодействия (А) или содействия (Б) (В - возможностью уликового поведения) виновным и степенью знакомства преступника и жертв. Чем ниже степень знакомства (Х), тем выше степень противодействия (У [см. рис 1: А]). И наоборот, чем выше степень знакомства (Х), тем выше степень содействия расследованию преступлений (У [см. рис.1: Б]). Исключением, подтверждающим данное правило, является тяжесть совершенного деяния и возможное
наказание. В - представляет собой зону уликового поведения.
Связь «жертва-преступник». Наличие знакомства как проявление связи жертва-преступник отобразилось следующим образом: случайный знакомый - 37 %; ранее знакомы с преступником - 28 %; не знакомы - 22 %; являются родственниками - 13 %.
2/3 убийц так или иначе знакомы с жертвами преступления. Лицо остается и действует на месте убийства в случае, если между преступником и убитым имелась определенная степень знакомства (71,4 %), тогда как при отсутствии знакомства эта тенденции
А \ / \ У + ______ Б Х
! _^
- В +
Рис. 1. Закономерности между выбором способа посткриминального поведения в виде противодействия (А) или содействия (Б) (В - возможностью уликового поведения) виновным и степенью знакомства преступника и жертв
разделяется примерно в равных пропорциях 50/50 - уйти или остаться на месте убийства.
В качестве отдельных аспектов уликовое поведение характерно при наличии знакомства и проявляется в представлении информации виновных о том, что ничего не произошло. Попытка уйти с целью сокрытия характерна для случайных знакомств.
Место происшествия по рассматриваемой нами категории дел представляет собой точку концентрации различных по содержанию, протяженности, субъектам видов посткриминального поведения.
По результатам исследования, количество очевидцев, находившихся и действовавших на месте происшествия, составило:
а) находились и действовали - 40 %; б) отсутствовали на месте - 60 %.
Из 167 убийств на месте происшествия после совершения преступления находился
81 виновный (100 %), при этом виновным: 1) 74 % очевидцев активно препятствовали совершению и сокрытию убийства; 2) 23 % вели себя безразлично (индифферентно) к совершаемому и/или скрываемому убийству; 3) 3 % помогали в сокрытии убийства. Две трети дел об убийствах содержат позитивное посткриминальное поведение (которое начинается в момент совершения или ранее), а треть - поведение безразличное или способствующее сокрытию. Из 121 покинувших место убийства совершили тот или иной прием противодействия - 104 виновных (86,7 %).
Очевидцы представляют собой активных участников посткриминального поведения непосредственно после совершения преступления. Только 12,8 % вели себя безразлично, и в данном случае можно рассматривать проявление поведения очевидцев либо как бездействие, либо поведение не осознано (то есть лицо не понимает, что находится на месте убийства в до-, криминальном и посткриминальном периоде). Или лицо, оказавшееся
на месте происшествия и не осознавшее происходящих событий, не придало им значения и не является очевидцем.
В каждом 4-5 деле в случае, если виновный находился на месте происшествия после убийства, очевидцы действуют следующим образом:
1) заявляют в полицию;
2) общаются с виновными и др. лицами;
3) вызывают скорую или пытаются оказать медицинскую помощь;
4) ведут себя безразлично.
Таблица 1
Взаимосвязь «Поведение виновного непосредственно после убийства - наличие знакомства» (%)
Поведение непосредственнопосле убийства Жертва (наличие\отсутствие знакомства между преступником и жертвой) Итого
Ранее знакома с преступником Случайно знакома Не знакомы Родственники
Ушел, продолжая привычный образ жизни 8 0 0 1 9
Ушел, замаскировав внешность 0 0 3 0 3
Ушел вместе с орудиями и следами преступления или похищенным 2 22 4 2 30
Ушел и сбыл похищенное 0 6 0 0 6
Не указано 1 0 3 2 6
Перемещение трупа 2 0 0 0 2
Остался на месте преступления 13 9 12 8 42
Иное 2 0 0 0 2
Итого 28 37 22 13 100
Таблица 2
Взаимосвязь «Посткриминальное поведение непосредственно после убийства и наличие/отсутствие знакомства между преступником и жертвой» (%)
Поведение виновного непосредственно после убийства Жертва (наличие/отсутствие знакомства между преступником и жертвой) Итого
Присутствовали и препятствовали совершению преступления Присутствовали и не препятствовали совершению преступления Присутствовали и способствовали совершению или сокрытию Отсутствовали очевидцы совершения преступления
Ушел, продолжая привычный образ жизни 6 1 0 2 9
Ушел, замаскировав внешность 0 0 1 2 3
Ушел вместе с орудиями и следами преступления или похищенным 8 3 2 17 30
Ушел и сбыл похищенное 0 0 0 6 6
Не указано 0 0 0 6 6
Перемещение трупа 0 0 0 2 2
Остался на месте преступления 10 9 0 23 42
Утопление трупа 0 0 0 2 2
Итого 24 13 3 60 100
Более 10 % очевидцев убийства в первые минуты после его совершения стремятся общаться с виновным. Более 80 % лиц, заявивших в полицию, действовали при условии нахождения на месте виновного. В 18 из 167 дел очевидцы пытались оказать медицинскую помощь, интересно, что в 1 0 случаях ее осуществлял сам виновный.
По субъектам посткриминальное поведение на месте происшествия непосредственно после убийства подразделяется на посткриминальное поведение: виновных, очевидцев, случайных лиц.
Если деятельность виновных до совершения, а в некоторых случаях и после, в криминалистическом аспекте можно рассматривать как часть способов, механизмов или элементов криминалистической характеристики, то такие поступки, составляющие посткриминальное поведение очевидцев (а в некоторых случаях лиц, случайно оказавшихся на месте и иногда виновных), как заявление в полицию, вызов скорой, не являются преступной деятельностью (за исключением случаев противодействия в виде псевдосодействия расследованию).
В этом смысле традиционная для познания закономерность преступной деятельности (способа, сокрытия, механизма, криминалистической характеристики) сочетается с действиями и поступками посткриминального поведения лиц, связанных с преступной
деятельностью. Такие действия и поступки подчинены другим закономерностям, однако наряду с традиционными, составляют предмет криминалистической науки.
Посткриминальное поведение свидетелей на допросе выражается следующими данными (см. табл. 3): изобличали преступника -45 %; подтверждали показания виновного -18 %; указали на особые приметы преступника - 17 %; иное - 17 %; давали противоречивые показания - 3 %.
Стержнем посткриминального поведения свидетелей при допросе на первоначальном этапе расследования убийств является позитивное поведение, направленное на содействие раскрытию и расследованию преступления (62 %). Подтверждение показаний виновного может представлять собой результат воздействия на него на месте убийства или непосредственно после его совершения, при этом воздействие в 2/3 осуществляется виновным и связанными с ним лицами вне места происшествия и только 1/3 - на месте. Наибольшее количество указали на приметы преступника, если виновный остался на месте происшествия (70,6 %). Более половины свидетелей изобличали тех виновных и в тех случаях, когда лицо, совершившее убийство, скрылось с места происшествия.
Таким образом, поведение на допросе свидетелей представляет собой самостоятельный вид посткриминального поведения и имеет
Таблица 4
Взаимосвязь «Действия погибшего в момент совершения преступления и поведение непосредственно после убийства» (раз, %)
Таблица 3
Взаимосвязь «Поведение виновного непосредственно после убийства и посткриминальное поведение свидетелей на допросе» (% )
Поведение виновного непосредственно после убийства Посткриминальное поведение свидетелей на допросе Итого
Указали на особые приметы преступника Изобличали лицо, совершившее убийство Подтверждали показания обвиняемого Иное Давали ложные показания
Ушел, продолжая привычный образ жизни 0 7 0 2 0 9
Ушел, замаскировав внешность 3 0 0 0 0 3
Ушел вместе с орудиями и следами преступления или похищенным 2 15 7 6 0 30
Ушел и сбыл похищенное 0 0 4 2 0 6
Остался на месте преступления 12 23 7 0 0 42
Иное 0 0 0 7 3 10
Итого 17 45 18 17 3 100
Поведение непосредственно после убийства Действия погибшего в момент совершения преступления Итого, раз
Оказал активное сопротивление Сопротивление не оказал Звал на помощь, пытался убежать Причинил преступнику телесные повреждения
Продолжал привычный образ жизни 12 64 3 1 80
Злоупотреблял спиртными напитками 2 6 21 25 54
Приобретал дорогие вещи или потратил похищенное 6 8 0 0 14
Возвращался на место преступления и выяснял о происшедшем 8 7 0 0 15
Выехал в другой регион 7 0 0 0 7
Сбывал похищенное 3 2 0 5 10
Воздействовал на очевидцев и потерпевших 22 6 2 0 30
Не указано 3 1 2 1 7
Ложная версия о невиновности 28 14 11 20 73
Содействовал 21 67 13 27 107
Иное 24
Итого, % 21 67 13 27 107
свои особенности: в случае, если свидетели подтверждают показания виновного или дают противоречивые показания, имеются признаки или результат воздействия со стороны виновного и связанных с ним лиц, а с другой - действия, связанные с изобличением лиц, виновных в совершении преступления, есть результат, в целом, деятельности по
раскрытию расследования преступления и, в частности, управления надлежащим позитивным посткриминальным поведением (как, впрочем, и активная жизненная позиция субъекта содействия).
Действие погибшего в момент совершения убийства:
1. Оказал активное сопротивление - 56 %;
Таблица 5
Взаимосвязь «Посткриминальное поведение виновного на первоначальном этапе расследования и вид убийства» (%)
Посткриминальное поведение виновного на первоначальном этапе расследования Преступление Итого
ст. 105 ч. 1 ст. 105 ч. 2 убийство, сопряженное с хищением
1. Активно содействовал на первоначальном этапе расследования из них: 24 5 3 32
(Явка с повинной-22) (16) (5) (1) (22)
2. Противодействовал расследованию 44 8 2 54
3. Другие виды поведения 9 3 2 14
Итого 77 16 7 100
2. Звал на помощь, пытался убежать - 23 %;
3. Сопротивление не оказал - 16 %;
4. Причинил преступнику телесные повреждения - 5 %.
Действия жертвы в момент совершения убийства влияют на то, насколько быстро покинет убийца место происшествия или останется на нем и продолжит действовать. При активном сопротивлении со стороны жертвы виновный стремился уйти с места происшествия незамедлительно в 60,7 % случаях. При этом, несмотря на то, что жертва звала о помощи, виновный остается на месте происшествия в 73,9 % случаев. Интересна тенденция, что виновные, которые получили телесные повреждения от жертв, все остались на месте происшествия для дальнейших действий. Таким образом, поведение жертвы в момент совершения убийства есть проявление связи «жертва-преступник», тогда как деятельность виновного в момент и после совершения преступления трансформируется в новый вид и генерирует новые связи.
2/3 изученных нами дел составили ч. 1 ст. 105 УК РФ. В 37 делах из 167 (22 %) имелись факты явки с повинной лиц, совершивших убийства, т.е. системообразующим фактором содействия раскрытия и расследования убийств со стороны виновных выступает явка с повинной (66 % от всего содействия). Более половины уголовных дел содержат информацию о явном и открытом противодействии расследованию (54 %), при этом 28 дел содержат информацию о смешанном или комбинированном поведении. В 14 % случаев
зафиксированы иные виды посткриминального поведения. Рассмотренные цифры констатируют наличие задачи, которую ставят субъекты расследования и успешно решают, а именно - нейтрализация противодействия расследованию, тогда как воздействие и управление другими видами посткриминального поведения носят обеспечивающий и второстепенный характер. Отметим, что 5-7 % лиц, содействовавших на месте убийства и до возбуждения уголовного дела и допроса, перестают содействовать. Данное изменение вызвано:
а) тактическими ошибками субъекта расследования;
б) результатом воздействия со стороны соучастников, родственников и иных лиц.
Таким образом, в этой части статьи нами представлены результаты кросс-анализа связи «жертва-преступник» и посткриминального поведения виновного лица. При совершении убийства в условиях неочевидности противодействие расследованию становится закономерной составляющей, а выявление, стимулирование такого вида посткриминального поведения, как содействие, выступает задачей для деятельности по раскрытию и расследованию убийств на первоначальном этапе.
Использование связи «жертва-преступник» с учетом посткриминального поведения виновных лиц позволит разработать новейший арсенал криминалистических средств, приемов и методов раскрытия и расследований преступлений, предусмотренных ст. 105 УК РФ.
Литература
1. Айвазова О. В. Криминалистическая характеристика преступлений как систематизированное отражение механизма преступной деятельности: результаты научной полемики // Вестник Томского государственного университета. 2014. Вып. № 389.
2. Андреев А. С. Содержание и структура криминалистического учения о посткриминальном поведении лиц, связанных с преступной деятельностью // Казанская наука. 2015. № 3.
3. Варданян А. В., Гнетнев И. Г. Понятие, значение и структура криминалистической характеристики преступлений против жизни и здоровья, совершенных лицами, имеющими психические расстройства, не исключающие вменяемости // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. 2013. № 2-2.
4. Варданян А. В., Кулешов Р. В. Криминалистические классификации преступлений и их системообразующая роль в формировании частных криминалистических методик расследования преступлений как научно обоснованных комплексов криминалистических рекомендаций // Российский следователь. 2015. № 21.
5. Гусельникова Л. А. Особенности использования криминалистического учения о временных связях при расследовании корыстно-насильственных преступлений // Вестник ЮУрГУ. Серия: Право. 2007. № 28.
6. Коновалов С. И., Кондратова В. А. Общие положения института досудебного соглашения о сотрудничестве // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. 2013. № 3-2.
7. Шматов М. А., Шматов В. М. Историко-правовые аспекты развития и трансформации теории оперативно-разыскной деятельности в науку // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2015. № 2 (20).
8. Andreev A. S. A False alibi as a component of criminal activity and post-criminal behavior of the participants of the investigation and assize // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2014. Т. 5. № 2.
9. Kristin M. Helle. The significance of place and gender: an Ohio violent crime victimization study. Thesis/dissertation, Manuscript, Internet resource. M.S. Youngstown State University 2014. vii, 58 leaves: 1 illustration; 29 cm.
Bibliography
1. Aivazova O. V. Forensic characterization of crimes as systematic reflection criminal activity mechanism: the results of scientific controversy // Vestn. Tom. state. Univ. 2014. Vol. Number 389.
2. Andreev A. S. Content and structure of the criminalistic doctrine about post-criminal behavior of the persons connected with criminal activities// Kazan science. 2015. № 3.
3. Vardanyan A. V., Gnetnev I.G. The concept, value and structure of the criminological characteristics of crimes against life and health, committed by persons with mental disorders not excluding sanity // Proceedings of the TSU. Economic and legal science. 2013. № 2-2.
4. Vardanyan A. V., Kuleshov R.V. Criminalistic classifications of crimes and their backbone role in formation of private criminalistic techniques of investigation of crimes as evidence-based complexes of criminalistic recommendations // Russian investigator. 2015. № 21.
5. Guselnikova L. A. Features of use of crimi-nalistic doctrine about temporal relations in the investigation of mercenary-violent crimes // Bulletin of South Ural State University. Series: Right. 2007. № 28.
6. Konovalov S. I., Kondratova V. A. General institute pre-trial agreement on cooperation // Proceedings of the TSU. Economic and legal science.
2013. №3-2.
7. Shmatov M. A., Shmatov V. M. Historical and legal aspects of the development and transformation of the theory of operational and investigative activity in science // Bulletin of Kazan Law Institute of the Russian Interior Ministry. 2015. № 2 (20).
8. Andreev A. S. A False alibi as a component of criminal activity and post-criminal behavior of the participants of the investigation and assize // Journal of Advanced Research in Law and Economics.
2014. T. 5. № 2.
9. Kristin M. Helle. The significance of place and gender: an Ohio violent crime victimization study. Thesis/dissertation, Manuscript, Internet resource. M.S. Youngstown State University 2014. vii, 58 leaves: 1 illustration; 29 cm.
