Научная статья на тему 'Постиндустриальный контекст стратегий социально-экономического развития России: национальный и региональный аспекты'

Постиндустриальный контекст стратегий социально-экономического развития России: национальный и региональный аспекты Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

CC BY
259
62
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ТЕОРИЯ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА / СТРАТЕГИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ / ОТРАСЛЕВАЯ СТРУКТУРА ЭКОНОМИКИ / РЕГИОНАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ / POST-INDUSTRIAL THEORY / STRATEGY OF SOCIAL AND ECONOMIC DEVELOPMENT / SECTORAL STRUCTURE OF THE ECONOMY / REGIONAL DEVELOPMENT

Аннотация научной статьи по экономике и бизнесу, автор научной работы — Кочергин Дмитрий Геннадьевич, Логачев Владимир Анатольевич

В статье проводится анализ теоретических оснований стратегий социально-экономического развития России. В зависимости от сущности теоретических представлений об обществе будущего и места России в соответствующей системе координат авторы выделяют постиндустриальные и неоиндустриальные стратегии, а по отношению к рыночным методам регулирования экономики – рыночноориентированные (либеральные) и плановые.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Post-industrial context of Russian strategy social and economic development: national and regional aspects

The article deals with the analysis of theoretical basis of Russian social and economic development strategies. Depending on the essence of theoretical representations of future society authors distinguish post-industrial and neo-industrial strategies, depends on attitude of market regulations of the economy they distinguish liberal and planned strategies.

Текст научной работы на тему «Постиндустриальный контекст стратегий социально-экономического развития России: национальный и региональный аспекты»

УДК 330.88

Д.Г. Кочергин, В.А. Логачев

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫМ КОНТЕКСТ СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ: НАЦИОНАЛЬНЫИ И РЕГИОНАЛЬНЫИ АСПЕКТЫ

Нынешний глобальный экономический кризис не только разрушил иллюзию благополучия экономики России, но и обозначил острую необходимость отхода от инерционного рыночноориентированного сценария развития. Ответом отечественных ученых-экономистов на этот общественный запрос стали различные стратегии социальноэкономического развития, предлагающие альтернативные рецепты будущего экономического успеха. Хотя кардинальных изменений в российском обществе с тех пор не произошло, эти стратегии вызвали широкий общественный резонанс. Вместе с тем, очевидно, что наряду с «общественной экспертизой» стратегий развития России необходимо и концептуальное осмысление предлагаемых мер, выявление их теоретической основы, что поможет точнее определить место в системе общественного развития, которое должна занять Россия в результате тех или иных стратегических изменений. За основу нашего анализа используем содержательную критику постиндустриальной теории и ее трактовок, тем более, что в отечественных исследованиях она прошла путь от полного отрицания до принятия ее как модели общества будущего.

Чтобы отразить весь спектр позиций отечественных ученых1 в отношении будущего России, проведем сравнительный анализ трех ключевых взглядов: (1) рыночно-постиндустриального -

выраженного в «Стратегии-2020: Новая модель роста - новая социальная политика» (далее Стратегия-2020), разработанной под рук. В. Мау и Я. Кузьминова [3]; (2) рыночно-неоиндустриального, предложенного В. Иноземцевым [4]; (3) планово-неоиндустриального, развиваемого С. Губановым [2]. Прежде всего, обратимся к анализу первого взгляда, поскольку Стратегия-2020 претендует на статус официальной стратегии социально-

экономического развития России до 2020 года.

Стратегия-2020 предполагает форсированный переход к постиндустриальному обществу в России, так называемую «догоняющую постиндустриализацию». По мнению ее авторов, постиндустриализация российского общества может быть осуществлена при помощи проведения соответствующей экономической и социальной политики. В рамках первой составляющей предлагается ориентация на «постиндустриальную экономику - экономику завтрашнего дня. В ее основе сервисные отрасли, ориентированные на развитие человече-

1 Работа выполнена при поддержке Министерства образования и науки РФ, соглашение № 14.В37.21. 1996.

ского капитала...» [3, с. 5]. Авторы встают на отраслевую трактовку постиндустриализма, видя содержание современной общественно-экономической трансформации в изменении отраслевой структуры. Социальная политика Стратегии-2020 также апеллирует к трактовке постиндустриализма - она «должна полнее учитывать интересы тех слоев общества, способных реализовать потенциал инновационного развития. С культурной точки зрения это люди с высшим образованием, относящиеся к креативному классу» [3, с. 4].

Популярность отраслевой трактовки постиндустриализма связана, прежде всего, с теоретической четкостью границ «постиндустриального общества», основанных на статистических показателях отраслевой структуры экономики и структуры занятости. Вместе с тем, это создает иллюзию полного понимания постиндустриальных процессов - внешние, формальные стороны постиндустриальной трансформации воспринимаются как ее сущность, а глубинным, основополагающим процессам не уделяется должного внимания. При этом, еще в работах Д. Белла было неявно указано на отличие содержания постиндустриализации от ее формы: «простейшей» характеристикой постиндустриального общества является становление «сервисной экономики», тогда как его подлинное содержание заключается в изменении места человека в обществе, «игре между людьми» [1].

Видя недостаточную теоретическую глубину отраслевой трактовки, ее сторонники, как правило, прибегают к обоснованию становления «общества услуг», используя другие социальноэкономические теории. В частности, постиндустриализм, инкорпорированный в представления неоклассического мейнстрима, предстает в качестве рыночной экономики, основанной на использовании передовых технологий. Основным теоретическим способом включения идеи постиндустриального развития в равновесный подход, основной для неоклассики, является представление об изменении структуры факторов производства в постиндустриальном обществе, ключевой роли нового фактора производства - знаний. Хотя такой идеи придерживаются не только сторонники mainstream economics, но здесь она приобретает действительно системный статус, связующий воедино разрозненные тенденции и факторы.

Авторы Стратегии-2020 придерживаются неоклассической и неоинституциональной экономических теорий, говоря об «экономике предложения» и «снятии институциональных барьеров для

экономического роста» [3, с. 4], т.е. разделяют и рассмотренные выше теоретические представления о постиндустриальном обществе. Переход к постиндустриальному обществу видится им единственным экономически эффективным решением, ведь «в силу высоких внутренних издержек, включая оплату труда, конкурентоспособность отечественной экономики в секторе массового промышленного производства ограничена. В то же время высокое качество человеческого капитала и сохранившийся научный потенциал открывают перед страной возможности для того, чтобы занять определенные ниши на рынке технологий» [3, с. 73]. Этим допускается принципиальная возможность специализации страны исключительно на экспорте технологий, а в качестве примера и образца такой специализации выступает США. Формально теория Хекшера-Олина допускает подобное будущее и для России, если считать, что фактор знаний (остатки советской системы образования и науки) является избыточным.

Не смотря на формальную логичность рассмотренных планов развития, не стоит забывать и о содержательной стороне вопроса. В настоящее время отечественная сфера услуг скорее осуществляет перераспределение доходов от экспорта полезных ископаемых, чем создает национальное богатство. На это указывают и данные статистики: в 2011 г. 30 % ВВП России приходилось на сферы торговли и финансовых спекуляций [5]. Авторы Стратегии-2020, предлагающие форсированное «развитие» отечественной «экономики услуг», выражают интересы «креативной» элиты, требуя перераспределения в ее пользу всё большей доли национальных доходов. Наемным работникам (умственного, и, особенно физического труда) в «новой» системе распределения отводится традиционное место «дойных коров». Такой сценарий, по сути, предполагает нарастание социальных антагонизмов «российского капитализма», обозначая перспективы формирования постиндустриализма «не для всех», в котором меньшинство получит доступ ко всем преимуществам постиндустриализма, а большинство будет довольствоваться постоянно уменьшающимися возможностями и благами индустриального общества.

Следствием укрепления позиций российского «перераспределительного постиндустриализма», фактически планируемого авторами Стратегии-2020, станет и усиление неоднородности регионального развития. «Право на жизнь» в такой системе остается только у регионов с добывающим профилем экономики и «постиндустриальных» мегаполисов. Основная задача первых - фактическое создание всего национального богатства имеющимися средствами, поскольку в приоритетах национального научно-технического развития перевооружение промышленности значится только формально. Производство технологий на экспорт и ориентация на передовые, «прорывные»

направления не оставляют надежды на «постиндустриализацию» добывающих отраслей. В мегаполисах, по сути, будет происходить перераспределение сырьевой ренты (что имеет место и сейчас), сопровождающееся ростом благосостояния, в первую очередь, «креативной» элиты. Положение наемных работников, причастных к «креативному» производству, а также работников сферы обслуживания, хотя и улучшится, но не столь радикально, как представляют авторы Стратегии-2020.

Перспективы регионов, не обладающих запасами полезных ископаемых и находящихся на региональной периферии, вдали от центров «производства» знаний и инноваций, Стратегией-2020 не рассматриваются. Они так и останутся дотационными, а такой статус не предполагает возможностей для развития. Планируемое исключение из отраслевой структуры «постиндустриальной экономики» обрабатывающей промышленности как связующего звена между добычей ресурсов и созданием технологий будет способствовать усилению процессов перераспределения в пользу мегаполисов, отсекая от доступа к «постиндустриальным» благам все остальные регионы страны.

Таким образом, рыночно-постиндустриальный сценарий развития при формальной ориентации на создание экономики, производящей технологии на экспорт, фактически предполагает развитие «перераспределительного постиндустриализма» в России, следствием чего станет закрепление и упрочнение социальных антагонизмов и увеличение неравномерности регионального развития.

Либеральную альтернативу Стратегии-2020 представляет собой стратегия, разработанная под руководством ведущего отечественного постинду-стриалиста В. Иноземцева. Прежде всего, в ней предполагается ориентация на индустриальное развитие: «развитие России неизбежно следовало бы переориентировать в направлении «новой индустриализации», создания мощной промышленной базы, которая смогла бы производить как массовую, так и индивидуальную наукоемкую продукцию, конкурировать на мировом рынке с товарами из развитых стран» [4, с. 7].

В. Иноземцев не только не отрицает реальность постиндустриального этапа экономического развития, но и говорит о начале процесса преодоления «экономической общественной формации» (капитализм/социализм) - становлении «постэко-номического общества». Признается им и изменение структуры факторов производства в постиндустриальном обществе, что, по его мнению, является одним из подтверждений «деструкции» стоимостных отношений капитализма.

В. Иноземцев приходит к практическим рекомендациям, отличным от Стратегии-2020, даже не смотря на схожесть теоретических позиций, и более того, содержательно оппонирует подобным взгядам: «официально заявленная задача построения «умной экономики» и переход на «инноваци-

онные рельсы» развития практически недостижима в ближайшее время, так как инновационная экономика в исторической ретроспективе успешно развивалась лишь там и тогда, если она опиралась на мощную промышленность... (курсив наш. - В. Л., Д. К.)» [4, с. 8]. Здесь не только отрицается вторая составляющая либерально-постиндустриальной трактовки экономического развития, но и подчеркивается важность индустриальной базы для становления постиндустриальной экономики.

Понимание постиндустриальных процессов у В. Иноземцева выходит на более высокий теоретический уровень, следствием чего является отрицание формальных «отраслевых критериев» постиндустриализма и обращение к анализу содержания этого процесса, связанного с изменением характера трудовой деятельности человека. Большая теоретическая глубина соотносится и с более корректными практическими рекомендациями: отказом от либерально-постиндустриального фундаментализма и подчеркиванием необходимости форсированной неоиндустриализации, без чего невозможен выход на постиндустриальный этап развития (в виду отсутствия промышленных предприятий за рубежом, аффилированных с российской сферой высоких технологий в рамках ТНК).

Стратегия развития, разработанная под рук. В. Иноземцева, не предусматривает радикальных политико-экономических изменений и стоит на позициях либерального реформизма. Отмечается, что «стратегической целью российской модернизации является построение рыночной дебюрокра-тизованной экономики, включенной во взаимовыгодные международные хозяйственные связи.» [4, с. 128]. Но в отличие от Стратегии-2020, здесь подчеркивается и важная роль государства, которое должно «поставить задачи развития выше аппетитов олигархов и чиновников» [4, с. 130].

Конечно, промышленноориентированная рыночная экономика, в которой процессы перераспределения сырьевой ренты взяты под частичный контроль государства, выглядит более привлекательной для России, чем «перераспределительный постиндустриализм». С точки зрения социальноэкономического эффекта, от анализируемой стратегии следует ожидать сглаживания имеющихся антагонизмов в связи с переходом к более приемлемой для общества структуре национальной экономики. Подчеркивается и необходимость связи производства сырья, промышленных товаров и технологий, что может послужить основой для постепенного технологического обновления производства и региональной интеграции. Однако сглаживание обозначенных антагонизмов вовсе не означает их преодоление, что в принципе невозможно в рамках капиталистической системы общественных отношений. Соответственно, рыночно-либеральные меры не позволят решить неэквивалентность распределения ресурсов и доходов.

Таким образом, стратегия, разработанная под

руководством В. Иноземцева, может быть охарактеризована как рыночно-неоиндустриальная: с одной стороны она отвергает ориентацию Стратегии-2020 на форсированное построение мнимого постиндустриализма, с другой - разделяет либеральные методы реформирования экономики, отстаивает идею прогрессивности рыночного хозяйства. Различие в практических рекомендациях между двумя либеральными стратегиями объясняется отличиями в используемой методологической базе: рыночные неоиндустриалисты во главе с В. Иноземцевым разделяют идею об изменении структуры факторов производства в постиндустриальном обществе, но отрицают представления о преодолении материального производства в мировом масштабе. Следствием этого является сравнительно большая «общественная полезность» их практических рекомендаций, поскольку они признают необходимость сглаживания антагонизмов российской экономики.

Иное понимание постиндустриальных тенденций характерно для работ С. Губанова - автора стратегии «неоиндустриализации» России (неоин-дустриальная парадигма). Придерживаясь классического политэкономического взгляда на процессы общественного развития, он четко различает сущностные изменения способа производства как такового (от капитализма к «посткапитализму») и менее глубокие, тенденциозные трансформации внутри капитализма, сохраняющие его основу (от индустриального капитализма к неоиндустриаль-ному). Сущность «посткапиталистической» трансформации понимается Губановым политэкономи-чески, как поворот от закона прибавочной стоимости к закону экономии труда, и, далее, к закону увеличения свободного времени. На современном этапе общественного развития происходит накопление материальных предпосылок такого перехода, так что он «олицетворяет будущее, а не настоящее» [2, с. 6]. Для понимания «настоящего» нужно обратиться к анализу производительных сил передовых обществ, для которых характерна последовательная индустриализация.

В контексте отечественных экономических исследований позиция Губанова является полит-экономической критикой как «отраслевой» трактовки постиндустриализма, так и ее теоретических оснований - идей об изменении структуры факторов производства и снижении роли материального производства в экономике. Такому посылу соответствует понимание реалий отечественной экономики: причиной ее деиндустриализации является «дезинтеграция добывающей и обрабатывающей индустрии, причиной их дезинтеграции - дезинтеграция собственности, причиной дезинтеграции собственности - господство частнокапиталистической ее формы» [2, с. 17].

Критическая позиция сохраняется и в отношении либеральных программ развития. Согласно Губанову, «консервативная альтернатива [рыноч-

но-неоиндустриальная стратегия] настаивает на сохранении государственно-олигархического

партнерства и политически ограниченного господства олигархической собственности, а стало быть - на сохранении компрадорской экспортносырьевой модели. Реакционная альтернатива [ры-ночно-постиндустриальная стратегия] выступает за экономически и политически неограниченное господство персонифицированной олигархической собственности, требуя освободить ее от всякого государственного партнерства, от малейшей национализации доходов» [2, с. 16]. Подлинной альтернативой инерционному сценарию, по мнению Губанова, может стать только «неоиндустри-альная» стратегия развития России, предполагающая «планомерное превращение раздробленного ныне отечественного народного хозяйства в консолидированную неоиндустриальную экономику ТНК, качественно однородную с экономикой ТНК передовых индустриальных стран мира, а потому конкурентоспособную по всем ключевым параметрам.» [2, с. 12]. На наш взгляд, именно политэкономическое понимание процессов современной социально-экономической трансформации позволяет избежать многих теоретических заблуждений и определить реальные ориентиры развития отечественной экономики. Из всех рассмотренных стратегий, практическое воплощение такого понимания имеет место только в стратегии С. Губанова. «Неоиндустриализация» России представляется той целью развития, которая будет способствовать последовательному смягчению экономических антагонизмов, что невозможно без активной государственной политики, последовательного перехода к плановому развитию.

Основой сокращения диспропорций регионального развития должна стать экономическая интеграция на основе «закона неоиндустриализации», предполагающего возможность извлечения прибыли только из готовой продукции, а не из сырья и материалов. Создание межотраслевых корпораций может способствовать комплексному

развитию регионов, преодолению узкоотраслевой ориентации их экономики. Для добывающих регионов это означает создание и развитие обрабатывающих производств, для «постиндустриальных» мегаполисов - их интеграцию в национальную экономику не на правах «утилизаторов» сырьевой ренты, а в качестве центров технического обновления производств. Отсутствие жестких критериев размещения обрабатывающих производств открывает возможности для развития и в несырьевых регионах, в настоящее время обладающих избыточными трудовыми ресурсами.

Как отмечает С. Губанов, «на стадии государственно-корпоративного капитализма воспроизводство промышленного капитала уже невозможно без непосредственного обслуживания физического и духовного воспроизводства человека [2, с. 53]. Среди прочих предлагаемых альтернатив, на наш вгляд, именно государственно-корпоративный капитализм может в наибольшей степени способствовать гуманизации экономики посредством интеллектуализации труда работников (поскольку неоиндустриализация предполагает автоматизацию, переход к технотронным производительным силам) и подъема их личного благосостояния, качества жизни (ведь только отказ от либерально-рыночной модели и переход к плановокорпоративному развитию может способствовать более справедливому распределению доходов).

Анализ предлагаемых стратегий развития России показывает, что за разными практическими программами находится и особое для каждой стратегии (и ее авторов) понимание сущности так называемых «постиндустриальных тенденций». На наш взгляд, именно степенью теоретической глубины восприятия тенденций общественного развития и социальной позицией авторов определяется «общественная полезность» их стратегий. Лишь неразрывное единство теории и практики позволит избежать выбора формально логичных, но теоретически некорректных ориентиров развития России.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования /

Д. Белл : пер. с англ. - М. : Academia, 2004. - CLXX, 788 с.

2. Губанов, С. Системный выбор России и уровень жизни / С. Губанов // Экономист. - 2011. -

№ 11. - С. 3-55.

3. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года «Стратегия-2020: Новая модель роста - новая социальная политика» [Электронный ресурс] // Стратегия-2020. Стратегия социально-экономического развития страны до 2020 года. -2012. - URL: http://2020strategv.ru (дата обращения: 1.11.2012).

4. Принуждение к инновациям: стратегия для России. Сборник статей и материалов / под ред.

В. Л. Иноземцева. - М. : Центр исследований постиндустриального общества, 2009. - 288 с.

5. Российский статистический ежегодник. 2011 : Стат. сб. / Росстат. - М., 2011. - 795 с.

□ Авторы статьи:

Кочергин Логачев

Дмитрий Геннадьевич, Владимир Анатольевич,

аспирант каф. экономики КузГТУ. докт. экон. наук, проф. каф. экономи-

Email: dmitrv887@mail.ru ки КузГТУ. Email:lva.eti@kuzstu.m

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.