CC BY
228
«ПОСТЕПЕННОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ РАБСТВА В РОССИИ»: ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА НИКОЛАЯ I ПО РЕГЛАМЕНТАЦИИ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ПОМЕЩИКАМИ И ИХ КРЕПОСТНЫМИ
И.В. РУЖИЦКАЯ
Центр изучения истории России XIX века Институт российской истории РАН
117 036, Москва, ул. Дм. Ульянова, 19
В работе идет речь о попытке министра государственных имуществ П.Д. Киселева при поддержке монарха реализовать свою излюбленную идею инвентаризации крестьянских повинностей и земельных наделов при обязательном регулировании этого процесса со стороны государства. Киселев предпринял попытку доказать на практике преимущества договорных отношений между помещиками и крестьянами, результатом чего стало создание образцового Грибановско-го имения с обязанными крестьянами. Принципы устройства имения впоследствии были использованы при подготовке Положений 19 февраля 1861 г.
Всю первую половину XIX в. вопрос о необходимости преобразования или даже упразднения крепостного права был, что называется, «на заметке» у правительства. Особую остроту эта проблема приобрела после Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русских войск. Именно к 1816-1820 гг. относятся многочисленные проекты, в большинстве своем инициированные самим монархом - Александром I. Тогда же был учрежден и первый крестьянский комитет (1818 г.), определивший магистральный путь реорганизации отношений между помещиками и крестьянами - был взят курс на жесткую регламентацию этих отношений со стороны государства1. Главным средством признавалось составление инвентарей и основанных на них обязательных договоров. Все деятельность правительства императора Николая I (1825-1855), направленная на «устройство бьгга» крестьян, была объединена общим замыслом2, и одним из ее основных направлений стала разработка планов инвентаризации деревни. Уже в первом проекте нового царствования - «Дополнительном законе о состояниях», разработанным в Комитете 6 декабря 1826 г., его автором, М.М. Сперанским был намечен целый ряд мер по введению инвентарей сначала в казенных, а затем и в частновладельческих имениях. По замыслу законодателей, реализация идеи государственной регламентации повинностей крестьян и размеров их наделов (инвентари) должна была стать переходной ступенью на пути к их полному освобождению. Эта идея была развита в 1835 г. Комитетом «для изыскания средств к улучшению состояния крестьян разных званий» (т.н. «Комитетом Ва-сильчикова»), в решениях которого говорилось о необходимости инвентаризации казенной и помещичьей деревни. В результате работы Комитета была проведена реформа государственных крестьян, одним из звеньев которой явилась замена подушного обложения поземельным: предполагалось определить размеры работ не по числу душ, а по степени доходности крестьянского хозяйства и с учетом размеров надела. Именно эта мера должна была стать шагом на пути к составлению инвентарей: «перемещение податей с
душ на землю» - «скрытый предлог» для подготовки возможности инвентарей», - записано в журнале одного из крестьянских комитетов3.
Следующий Комитет 1839-1842 гг. создавался ради реализации идеи инвентарей4. Однако в ходе деятельности Комитета из-за сильной оппозиции его членов идея государственного регулирования крестьянских повинностей и наделов полностью исчезла и в итоговом документе - указе 2 апреля 1842 г. об обязанных крестьянах - отражения не нашла5.
Окончательный отказ высшей власти от идеи инвентаризации помещичьих имений в великорусских губерниях связан с деятельностью Комитета 1846 г.: его членами эта мера была признана «едва ли удобоисполнимой»6. Таким образом, идея о возможности перехода помещичьих крестьян в новое состояние через государственную регламентацию их повинностей и наделов была на время оставлена. Осуществление ее на практике предприняли в западных губерниях, где большинство дворянства было польского происхождения и где Николай I после восстания 1830-1831 гг. считал себя «вправе поступать гораздо более бесцеремонно по отношению к дворянской собственности»7.
Со времен Комитета 1835 г. можно говорить о ведущей роли в преобразовании российской деревни Павла Дмитриевича Киселева, «любимой» идеей которого была идея введения обязательных инвентарей. Киселев не случайно стал «начальником штаба по крестьянской части» императора Николая I. В 1815-1816 гт. он был конфидентом его старшего брата, когда Александр I дал личную свободу эстляндскому крестьянству (Положение 23 мая 1816 г.) и задумал отменить крепостное право в Малороссии. Киселев написал для монарха записку «О постепенном уничтожении рабства в России», где предложил целый ряд мер, многие из которых впоследствии попытался претворить в жизнь. Так, он планировал разрешить крепостным выкупаться «по установленной правительством цене», а дворянам устраивать майораты, причем, крестьяне таких имений должны были переходить в сословие свободных хлебопашцев. Покупка владельческих крестьян малоземельных губерний в казну и дальнейшее переселение таких крестьян на казенные земли также должно было сопровождаться превращением их в свободных хлебопашцев. Очень важным для понимания последующей деятельности Киселева является положение записки о разрешении «капиталистам» покупать имения при условии, «чтобы отношения крестьян к новым владельцам были определены законом»8.
В своем следующем проекте (1826 г.), поданном уже другому императору -Николаю I, Киселев прямо называет «определение отношений законом» между помещиками (правда, поляками по национальности - речь шла об Украине) и их крепостными инвентарями или «сельскими подворными ведомостями», подчеркивая необходимость их введения и предлагая при этом заменить подушное обложение поземельным9.
В свою бытность председателем диванов Молдавии и Валахии Киселев прилагает все усилия для корректировки регламентов этих государств по вопросам отношений между земледельцами и боярами. В окончательном варианте этих документов были регламентированы размеры крестьянских наделов, в соответствии с которыми определялись повинности.
После возвращения из Дунайских княжеств Киселев помимо отчета по Молдавии и Валахии представляет вниманию императора записку, которая стала важным этапом в оформлении его взглядов на упразднение крепостного права Речь шла о создании в западных областях фольварков (имений) из конфискованных владений участников польского восстания 1830-1831 гг. Эти имения должны были раздаваться «чиновникам греко-российской веры, не имеющим в России поместий», в них должно быть введено регу-
лирование крестьянских повинностей и наделов, а устроенные по-новому крестьяне должны были называться «обывателями земли, обязанными к оной определительною работою или платою деньгами по мере и стоимости владеемого каждым участка земли»10. Так, впервые появляется термин «обязанные земле работой или платой», уточнявшийся и детализировавшийся во всех последующих правительственных проектах второй четверга XIX в., как правило, связанных с именем Киселева.
В том же 1835 г. именно Киселев выступил со своеобразным манифестом по крестьянскому вопросу, в котором были определены стратегия и тактика правительства в крестьянском вопросе. Подчеркивалось, что «виды правительства относительно крестьян стремятся к постепенному уничтожению в России крепостного состояния», поэтому необходимо использовать «все частные случаи, могущие служить удобными средствами для достижения сей цели», не дожидаясь «принятия общих мер»11.
В марте 1835 г. Киселев был назначен в крестьянский Комитет, где тесно сотрудничал со Сперанским. О росте его влияния свидетельствовала победа в деле управления государственными имуществами, увенчавшаяся образованием в самом конце 1837 г. отдельного министерства12. После неудачи с проектом введения обязательных договоров между крепостными и их владельцами по всей империи, которую Киселев потерпел в Комитете 1839-1842 гг., он вновь обращает внимание императора на западные области и предлагает ввести категорию обязанных крестьян в практику земельных отношений этого региона через учреждение там майоратов. В результате был принят указ 6 декабря 1842 г. о правилах учреждения майоратов в Западных губерниях. Исключительно благодаря усилиям Киселева во второй половине 1840-х гг. там началось введение «инвентарных правил».
До недавнего времени неизвестной оставалась еще одна страница деятельности Киселева по внедрению в жизнь идеи инвентарей, которое он связывал с указом об обязанных крестьянах. Речь идет об имении в Московской 1убернии, которое было реорганизовано согласно специальному проекту; ряд наработок по его устройству использовались потом при подготовке Положений 19 февраля 1861 г. В ходе переустройства Грибановского имения нашли практическое применение не только положения указа 2 апреля 1842 г., авторы проекта пошли дальше, углубляя и детализируя эти положения. Киселев связывал с Грибановской вотчиной большие надежды, поскольку верил, что обязанное состояние - путь, который приведет в будущем к отмене крепостного права.
Грибановская вотчина, расположенная в Волоколамском и Клинском уездах Московской губернии, была летом 1842 г. приобретена в казну13. Его крестьян решено было перевести на положение обязанных, а имение поручить в управление на праве помещичьем управляющему Московской палатой государственных имуществ А.И. Левшину14. 14 февраля 1844 г. состоялось Высочайшее повеление об устройстве имения на основаниях, указанных в указе 2 апреля 1842 г. об обязанных крестьянах, так, чтобы оно стало образцовым для других имений.
Устройство Грибановской вотчины на правах обязанного имения было поручено Левшиным одному из чиновников московской палаты государственных имуществ, который представил несколько записок о состоянии имения и его устройстве. Записки рассматривались в особой Комиссии, учрежденной для этой цели при Пятом отделении СЕИВК. На основании этих записок и заключения особой Комиссии Киселев составил всеподданнейший доклад об устройстве Грибановского имения15, который он предполагал представить императору в октябре 1846 г. Предварительные «предположения об устройстве имения на положении об обязанных крестья-
нах» 9 августа того же года он посылает председателю Государственного совета И.В. Васильчикову по настоятельной просьбе последнего16.
Имение должно было быть преобразовано согласно высочайшей воле «на основании Положения об обязанных крестьянах с той целью, чтобы не только в административном, но и в хозяйственном отношении, имение это могло служить на будущее время образцом для владельцев, которые пожелали бы ввести подобное устройство в своих поместьях»11. Терминология, как видим, применима и к владельческим имениям: речь идет о «вотчинном владельце, помещике» и т. п.; это свидетельство того, что данный проект должен был стать документальной основой перевода помещичьих имений во владения с обязанными крестьянами.
Авторы проекта поставили перед собой ряд задач, во-первых, «определить положительные права, обязанности и взаимные отношения вотчинного владельца и крестьян, основываясь на точном разуме указа 2 апреля»; во-вторых, «назначить повинности крестьян соразмерно поземельному наделу, которым обеспечиваются их потребности и, причем, одинаково для издельных и для оброчных крестьян»; в-третьих, «постановить правила для отправления повинностей и определить меры к обеспечению владельца на случай неисправности крестьян»; в-четвертых, «изыскать способы к обеспечению благосостоянию крестьян от разных несчастных случаев, а также к устройству
дворовых людей»; в-пятых, «представить образец рационального устройства в поме-
18
щичьем хозяйстве, от которого главнеише зависит доход владельца» .
Согласно с этими основными задачами работы по устройству образцового обязанного имения разделялись на две части: хозяйственную и административную.
Хозяйственная представлена, собственно, инвентарем или вотчинной росписью имения, где описаны его состав, население, количество земли, дана классификация и оценка земель и, соответственно, рабочих дней, таксация и оценка лесов, определены размеры наделов и повинностей крестьян, расчислен доход помещика и подробно перечислены «выгоды от производственных улучшений и преобразований»19. Эта часть называется «О хозяйственном устройстве имения»20.
Вторая часть - «Об административном устройстве имения». Сюда входят перечень основных актов «для руководства владельца и крестьян» (вотчинные постановления), здесь определен состав и компетенция вотчинного управления, права вотчинного владельца и обязанных крестьян, а также их «общее право», изложен порядок производства работ, а также процесс перевода крестьян на денежный оброк по их желанию, предусмотрительно оговариваются «способы обеспечения помещика в исправности крестьян» и способы к обеспечению благосостояния крестьян, перечислены государственные и другие повинности и меры по устройству дворовых людей21.
В проекте не раз подчеркивается, что преобразования в имении идут полным ходом: все земли, бывшие до этого в общем и чересполосном владении, «приведены посредством съемки в известность, окончательно размежеваны, и помещичьи дачи совершенно отделены от крестьянских»; все отведенные крестьянам земли разделены на постоянные тягловые участки, «в отвращение вреда, происходящего от беспрерывных переделов; помещичьи разбиты на десятины для правильного производства урочных работ; вместо шести помещичьих запашек образовано три в главных пунктах имения; вместо девяти имений, расположенных неудобно для обработки земли, образовано шесть деревень; обновлены постройки, начато осушение части пастбищ и сенокосов и правильное хозяйственное использование лесов22. Таким образом,
важным условием преобразования имения являлось введение рациональной системы хозяйствования (в Грибановской вотчине - с февраля 1844 г.).
В вотчинной росписи были определены повинности крестьян «соразмерно сделанному наделу и соответственно тому доходу, который владелец получал бы, обрабатывая отведенные крестьянам земли вольнонаемными постоянными работниками»23. Входившая в состав вотчинной росписи или инвентаря подворная опись, как подчеркивал Киселев в своей переписке с Васильчиковым, хотя с самого начала и была составлена «весьма подробно и отчетливо», в течении двух лет потом «не полагаясь на конторские сведения, поверялась по дворам, дабы не могло произойти ошибки в графах, показывающих поземельный надел и повинности каждого семейства»24.
Предполагалось предоставить крестьянам примерно 3 дес. пахотной земли и 4 сенокосной, но некоторые участки могли достигать и 8,5 дес., при этом доходность отдельных наделов должна быть одинаковой - каждый надел, по расчетам, должен давать валового дохода 40 руб. 72 коп. сер., а чистого - 21 руб. 26 коп. сер. Сравнивая эти показатели с данными из доклада А.П. Заблоцкого-Десятовского (1841 г.), мы убеждаемся, что планируемые наделы превышали принятые нормы, а их доходность в среднем подсчитана верно (в Ярославской губернии - свыше 120 руб. асс.)25. Заблоцкий писал, что крестьяне в среднем имеют по 1,5-2 дес. пашни и не более 1 дес. сенокоса (Тульская, Рязанская губернии).
Весьма показательна полемика, развернувшаяся между двумя государственными деятелями и одновременно богатыми помещиками - Киселевым и Васильчиковым26. Она помогает представить реальное положение вещей в поместье к осени 1846 г., т.е. спустя два с половиной года после начала преобразований, а также определить было ли это имение типичным для данного региона.
И.В. Васильчиков возражал против суммы, которая составляла по инвентарю выплату помещику переведенными на оброк крестьянами - 21 руб. 26 коп. сер. Васильчиков замечал, что «если исчисление доходов помещика от обращения крестьян на оброк принять за достоверное, то нет сомнения, что все без исключения поместья обращены будут в обязанные, ибо нет имения в России, которое могло бы принести доход по 41-му руб. сер. с тягла»27. Даже, если допустить, что, имея 8 десятин, крестьяне выплатят помещику
21 рубль 26 копеек с каждого участка, то «никак нельзя полагать, чтобы они же в состоянии были заплатить 3 763 руб. сер. за земли, бывшие под помещичьей запашкой, и 740 руб. за запасные земли» (в случае перевода крестьян на денежный оброк). Кроме того, по его мнению, «народ Московской губернии более фабричный, нежели земледельческий, следовательно, доход от отдаваемой в кортому земли весьма сомнителен».
Киселев, посчитав ряд замечаний Васильчикова справедливыми, тем не менее, признал их неприменимыми к данной вотчине, поскольку, во-первых, «в этой местности» Московской губернии «фабрики встречаются весьма редко, государственные крестьяне занимаются главнейшее хлебопашеством, а помещичьи имения почти все на запашке». Во-вторых, по поводу недоумения Васильчикова о сумме оброка Киселев замечает, что «по многим весьма важным причинам, нравственным и материальным, которые излишне объяснять, в настоящее время признано неудобным перевести грибановских крестьян с запашки на денежный оброк». Это произойдет со временем, не раньше, чем через 14 лет (на столько исчислен инвентарь), и только тогда, когда «еще более улучшится быт крестьян и, вообще, имение примет такое устройство и направление, что ни владелец, ни крестьяне не будут находиться в зависимости друг от друга». «Сделанный же расчет о выгодах, которые могут произойти от обращения крестьян на оброк, -
продолжает Киселев, - хотя и основаны на положительных фактах и, в особенности, на предпринятых улучшениях в помещичьем хозяйстве, однако, как в настоящее время не предполагается переводить крестьян на оброк, то и представляется он, собственно, для полноты образцового инвентаря, в котором повинности крестьян обозначены двояким образом: работою и оброком на случай, если бы имение было переведено с одного положения на другое, т.е. с барщины на оброк и обратно»28.
Таким образом, часть проекта, в которой подробно расписано, на каких условиях крестьяне будут переведены на денежный оброк, является скорее перспективным планом, нежели программой ближайшего будущего, а суммы, указанные здесь, лишь предполагаемой раскладкой, не более того.
Васильчиков возражал и против того, чтобы повинность крестьян определялась, а доходность имения считалась в ценах на рожь. «Чистый доход от крестьянских земель составляет ценность 1 801-й четверти ржи, на каковую сумму крестьяне обязаны ежегодно отбывать в помещичьем хозяйстве соответственное число рабочих дней, а в случае перехода на оброк должны заплатить владельцу 5 187 рублей 67 копеек серебром», - записано в вотчинной росписи29. Цена на рожь дана средняя за десять лет. Васильчиков считает, что «основать будущую ценность повинностей на 10-летней стоимости одной ржи, значило бы уронить стоимость имений и помешать обращению крестьян в обязанные». Он приводит следующее доказательство: цена земли в той же Московской губернии, купленной в 1811 г. его тестем, за прошедшее время увеличилась с 6 до 40-50 руб. за десятину, тогда как цена на рожь не только не выросла, но упала Васильчиков предлагал основать «исчисление доходов на 15-летней стоимости ценности земли», что, с его точки зрения, наиболее справедливо, поскольку «предоставляя участки земли своей в пользование крестьян, от возвышения или уменьшения ценности оной, должны возвыситься или уменьшиться и доходы» владельца30.
Киселев пояснял, что «по правилам кадастра, рожь не принимается исключительным доходом от земли, но, как общеупотребительный и более возделываемый хлеб в России, берется только как нормальная монета, на которую переводится ценность всех прочих произведений, смотря по тому, в каком отношении, по стоимости своей, они находятся ко ржи». «В странах, - добавляет Киселев, - где рожь мало возделывается, принимается нормальною монетою пшеница или тот хлеб, который составляет главную народную пищуу>. Переложение поземельного дохода на рожь необходимо при заключении долговременного договора, а если срок его до
15 лет, повинности могут быть прямо определены деньгами, т. к. в течение этого времени не может значительным образом измениться ценность монеты.
По поводу предложения Васильчикова об исчислении доходности имения на основе ценности земли, Киселев полагал, что такое исчисление было бы «весьма выгодно для владельцев, но тягостно для арендаторов», ибо земля дорожает быстрее, чем реально увеличиваются доходы от ее возделывания. Кроме того, «в России ценность земли возвышается не вследствие успехов земледелия, а... от увеличения народонаселения и от разных побочных обстоятельств». Так, в двух малороссийских губерниях после указа о запрещении казакам продавать свои земли лицам других состояний, их земли упали в цене, помещичьи же подорожали, и, при существующей там чересполосице, земля, приносящая один и тот же доход, продавалась по разной цене. Поэтому, если арендную плату основать на «возвышении стоимости земли» пострадают крестьяне, они попадут в такое же положение, в каком находятся арендаторы Ирландии и большей части Франции. Подобные рассуждения не кажутся убе-
дительными, возможно поэтому, Киселев в заключение своих объяснений посчитал «долгом доложить» о системе, выбранной в Грибановском имении для определения крестьянских повинностей на основании поземельного дохода.
Перепробовав несколько систем, - писал он, - остановились на способе, основанном на исчислении чистого поземельного дохода, т.е. такого, который владелец получал бы, обработав землю вольнонаемными постоянными работниками. Это очень эффективный способ, но он весьма сложен и не все могут им воспользоваться, полагал Киселев. В связи с этим, он предложил такую норму для оценки земель, которая была бы доступна для всех владельцев. Идея заключалась в следующем: «1. валовой доход или количество урожая легко вывести, где только существует отчетность в помещичьем хозяйстве; 2. на том же основании можно определить ценность сельских произведений; 3. по вольнонаемной плате годовым работникам можно определить ценность рабочего дня или обработки земли. На основании этих данных необходимо определить, какой процент должен быть взимаем в пользу землевладельца при известном урожае, при известной цене на хлеб и при известной плате за работу. И, таким образом, для каждой местности в государстве нужно составить нормальные таблицы, которые могли бы служить руководством для помещика при назначении крестьянских повинностей». Но это уже область правительственной деятельности, добавлял Киселев, поскольку необходимо провести «обширные исследования». В данный же момент можно пока составить «руководство для помещиков, в котором будут изложены все способы оценки земель, существующие в России и в других государствах». Киселев предполагал также применить к Грибановскому имению различные системы, чтобы показать, какая из них «может быть употреблена в разных местностях государства»31.
Васильчиков обращал внимание на то обстоятельство, что в договоре не помещено обоюдного соглашения насчет дров, не указано, в чью пользу считать ненастные дни, ничего не сказано о пастбищах. Он понимал, что недопущение крестьян к лесным угодьям может в значительной степени усилить их зависимость от владельца уже после заключения договора. Интересны объяснения Киселева по поводу того, почему в постоянное пользование крестьянам не отведено лесов. Поскольку, писал он, в помещичьих имениях ощущается сильный недостаток в лесах, нельзя делать надел лесами в образцовом имении обязательным для всех владельцев при заключении договоров с крестьянами, даже несмотря на то, что в Грибановском имении, которое находится в глуши Московской губернии и вдали от сплавных рек, дровяные леса почти ничего не стоят. Кроме того, при размежевании только часть из 4 тыс. дес., значившихся под лесами, признана удобной для ведения лесного хозяйства, остальные предназначены под расчистку для пастбищ и сенокосов. Эта «обширная площадь» представляет «богатую временную добычу в топливе» да и господские строевые леса засорены валежником настолько, что его хватит всем жителям вотчины не менее, чем на пять лет. Расчищенные таким образом леса они смогут (как и валежник из владельческого леса) использовать «без всякого со стороны их возмездия и даже с отдачею им без оброка на 12 лет расчищенных земель» (осушение - за счет владельца). Относительно построек, Киселев пояснял, что в последнее время крестьяне получили «столь значительный отпуск леса, что через год в имении нельзя будет встретить ни одного ветхого строения», а крестьяне не будут нуждаться в стройматериалах еще лет 15. После этого «приобретение лесного материала предоставляется обоюдному соглашению владельца и крестьянина, не обязывая первого постоянно отпускать дрова крестьянам, а последних приобретать оныя у владельца за условные повинности».
Полемика между Киселевым и Васильчиковым выявила, что предлагаемые меры к улучшению организационно-хозяйственной структуры Грибановского имения уже на-
чали давать первые ощутимые результаты. В то же время Васильчиков, хорошо знакомый с местными условиями (одно из его имений располагалось в Московской губернии), не мог не увидеть некоторую идеализацию реальной обстановки, что проявилось в его замечаниях. Ответы Киселева, хотя и строятся на доказательстве наличия в Гри-баново целого ряда особенностей, тем не менее, построены так, чтобы обосновать его типичность. Подобный подход обусловлен его задачей: показать возможность перестройки любого поместья на основании указа об обязанных крестьянах.
В ходе дискуссии министра государственных имуществ и председателя Государственного совета определялись болевые точки предстоящего всей России, как надеялся Киселев, преобразования, уточнялся порядок или механизм перехода крестьян в обязанные, который должен был непременно начинаться с составления инвентаря имения.
Эксперимент в Грибановском имении закончился после отставки А.И. Левшина с поста товарища министра внутренних дел в 1859 г. Тем не менее, подробное изложение хода эксперимента и его результатов находилось в составе бумаг Секретного, а затем Главного комитетов «для обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян», рассматривалось в ходе работы Редакционных комиссий.
Ряд положений проекта 1846 г. были использованы разработчиками крестьянской реформы. В Положениях 1861 г. идея, реализованная в Грибановском имении по наделению каждого тягла отдельным участком земли, подавалась как альтернатива общинному пользованию. Из пореформенной практики известно, что большинство крестьянских обществ пошли по пути выделения т. н. мирской земли, при этом сохранялась неизбежность переделов и чересполосица. Второй вариант-замена общинного пользования наследственным, с разбивкой земли раз и навсегда на подворные участки и раздачей их домохозяевам в потомственное пользование - был возможен только с согласия помещика32. Подобное решение вопроса о крестьянских наделах не только присутствовало в проекте, составленном под руководством Киселева, но и было осуществлено в Грибановском имении. По Положениям 1861 г. «помещик имел право удержать в своем непосредственном распоряжении до одной трети общей совокупности удобных земель» (в средней полосе). По распределению земли в Грибановском имении между владельцем и крестьянами примерно 2/з пахот и сенокоса выделялось в пользование крестьянам (около 1 746 дес.), чуть больше % оставалось в хозяйской запашке (около 1 237 дес.). В состав крестьянского надела ни в том, ни в другом случае не были включены лесные участки33.
При введении в действие Положений 1861 г. с помещиков слагались «обязанности по продовольствию и призрению крестьян; ответственность по взносу крестьянами государственных податей и отправлению ими денежных и натуральных повинностей»3 . Первый пробный камень был брошен в этом направлении в Гриба-новской вотчине: в проекте по его устройству говорилось, что «государственные подати, земские и другие денежные повинности отбываются обязанными крестьянами на основании существующих узаконений своими средствами и способами, не касаясь помещика» (последнее выделено в документе)5. Кроме того, оговаривалось, что с переходом крестьян на обязанное положение попечение о благосостоянии их не составляет прямой обязанности помещика»36.
В еще большей степени опыт образцового обязанного имения пригодился при подготовке статей об управлении вышедшими из крепостной зависимости крестьянами. Необходимо отметить, что «киселевский» проект, в свою очередь, опирался на опыт управления казенной деревней.
Кем и как управлялось Грибановское имение? Указ 2 апреля 1842 г. предусматривал учреждение помещиками «в селениях обязанных крестьян вотчинного управления, они также имеют высшее наблюдение за сельскою полициею и за исполнением законов о сельском благоустройстве; им принадлежит и право суда и расправы в проступках и маловажных преступлениях обязанных крестьян и первоначальный разбор взаимных между ними тяжб и споров». Таким образом, обязанные имения управлялись на основании «обыкновенного помещичьего права», когда вотчинный владелец был «главным распорядителем по управлению имением, как в хозяйственном, так и в полицейском отношении»37. Вотчинное управление состояло из бурмистра и сельских старост, они назначались «по усмотрению владельца», однако старосты - из числа кандидатов, избранных обществом. Подобное явление было присуще государственной деревне. Права обязанных крестьян также были схожи с правами казенных: они могли приобретать д вижимую и недвижимую собственность, «приносить жалобы в общие присутственные места», беспрепятственно вступать в законные браки, отлучаться из имения и даже переходить в другие сословия. Однако вступать в брак или «отлучаться» они могли не иначе, как с согласия помещика, что было обусловлено их «крепостью» к земле38. Крестьянам, «вышедшим из крепостной зависимости» в 1861 г., разрешение на вступление в брак уже не требовалось, вопрос об отлучках решался через сельских старост и волостных старшин39.
Для жителей обязанного (Грибановского) имения предусматривалось, как одно из наказаний за недоимки, «поступать порядком, постановленным для возмещения недоимок с государственных крестьян». Второй вид наказания - обращение на время «очищения недоимок» на барскую запашку (для оброчников) или употребление в общественные работы (для издельных крестьян); общество могло и отобрать у злостного неплательщика на время поземельный участок или даже удалить его из имения. В любом случае крестьяне, «ответствующие» в точном и своевременном исполнении повинностей в пользу помещика круговой порукой», обязаны были возместить помещику недоимки или любой другой материальный ущерб, нанесенный одним из членов «общества»40.
Попытка власти показать на практике, какими могут быть пути перехода к другим отношениям между крестьянами и помещиками, свидетельствует о серьезности намерений ряда его представителей, включая монарха, в крестьянском вопросе. Обязанное состояние они рассматривали как подготовку полной отмены крепостного права и стремились показать помещикам преимущества перевода имения на положение обязанного. В Грибановском опыте реализовывалась идея инвентаризации, т.е. регламентации отношений владельцев земли и их крепостных на основе договоров, под контролем и в рамках, установленных правительством. В этом они пошли гораздо дальше указа 2 апреля 1842 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. - М.-Л., 1946. - Т. 1. - С.153-154; Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. - М., 1989.
См.: Ружщкая И.В. Законодательная деятельность в царствование императора Николая I. - М., 2005.
3 РГИА. - Ф. 651. - Он. 1. - Д. 241. - Л. 8.
4 В высочайшем повелении перед членами Комитета была поставлена задача определить порядок составления инвентарей по всем помещичьим имениям, а в первом официальном документе Комитета инвентари признавались благодетельной мерой, «которая укажет дворянам собственную их пользу и обеспечит благоденствие крестьян». См.: Мироненко С.В. Страницы тай-
ной истории самодержавия: Политическая история России первой половины XIX столетия. -М., 1990. -С. 121-122.
3 По указу помещикам предоставлялось право заключать договоры с крестьянами о передаче в их пользование участков земли за определенные повинности. Причем круг обязанностей крестьян, размеры наделов, степень вмешательства помещика в жизнь вотчины не были точно оговорены -все зависело от воли и желания конкретного владельца имения. См.: Мироненко С.В. Страницы тайной истории самодержавия... - С. 100-196; Он же. Секретный комитет 1839-1842 гт. Автореф. дисс.... к.и.н.-М., 1977.
6 РГИА. - Ф. 651.-Оп. 1.-Д. 241.-Л. 14.
7 Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. - М., 1993. - С. 166.
8 Заблоцкий-ДесятовскийА.П. Граф П.Д. Киселев и его время. - СПб., 1882. - Т. 4. - С 197-199.
9 Киселев предлагал составить инвентари или «сельские подворные ведомости», в которых назначались бы «обязанности крестьян к помещикам относительно дней работы, определения оной по силам и возможности человека и по количеству земли и выгод, предоставленных крестьянам».
10 Киселев П.Д. О политическом положении Юго-Западных губерний // Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. - Т. 4. - С. 148; РГИА. - Ф. 958 - Д. 722.
11 Записка касалась разрешения крестьянам имений, доставшимся по наследству разночинцам, выкупаться на основании закона, действовавшего в Грузии с 1824 г. Киселев предлагал, чтобы такие имения либо продавались, либо оставались у новых владельцев, но на особых условиях: крестьяне должны были «нести обязанности на известных, законом определенных условиях» и называться «условными земледельцами». Такие же отношения он рекомендовал ввести в майоратных владениях.
12 Упорное сопротивление учреждению нового министерства оказал министр финансов Е.Ф. Канкрин.
13 РГИА. - Ф. 1589 (МГИ). - Оп. 1. - Д. 864, 865, 866: Дело «Об устройстве Грибанов-ской вотчины, находящейся в Клинском и Волоколамском уездах Московской губернии», начато 5 сентября 1842 г. и продолжалось до 30 мая 1859 г. Сначала появились «Основания, на коих крестьяне могут перейти из состояния крепостных в состояние обязанных по указу
2 апреля 1842 г. в приложении к имениям Можайского и Волоколамского уездов», которые» являлись общим руководством для применения указа об обязанных крестьянах на практике с учетом местных особенностей. По сравнению с материалами по Грибановской вотчине они менее детализированы. См.: РГИА. - Ф. 651. - Д. 259.
14 Именно Левшин, будучи товарищем министра внутренних дел, летом 1856 г. представил Александру II записку с изложением основных принципов крестьянской реформы и стал инициатором создания комитета по освобождению крестьян.
15 РГИА. - Ф. 1589. - Оп. 1. - Д. 864. - Л. 119-144, 273-276, 397-409; Там же. - Д. 865. - Л. 110-130; Там же. - Д. 866. - Л. 177-337.
16 Они названы «Об устройстве образцового обязанного имения». Проект был разослан и другим лицам, так, М.А. Рахматуллин обнаружил его в бумагах М.С. Воронцова.
17 РГИА. - Ф. 651 (И.В. Васильчикова). - Оп. 1. - Д. 263. - Л. 4.
18 Там же. - Л. 4об.-5.
19 Там же. - Л. 5-14об. В инвентаре «подробно описано имение в статистическом, хозяйственном и межевом отношениях, и изложены основания принятия для оценки земель и лесов, и для определения хозяйственных повинностей крестьян, а также исчислен доход вотчинного владельца».
20 Количественные показатели по Грибановской вотчине приводятся в статье М.А. Рах-матуллина. См.: Рахматуллин М.А. Указ об «обязанных крестьянах» и проект образцового обязанного имения // Реформы в России ХУ1-Х1Х вв. - М., 1992. - С. 164-182.
21 РГИА.-Ф. 651.-Оп. 1.-Д. 263.-Л. 14об.-25.
22 Там же. - Л. 11об.-14.
23 Там же. - Л. 12. Вот как были «расчислены» повинности: «разделяя 1801 четверть ржи пропорционально ценности рабочих дней, получится, что крестьяне должны отбыть в по-
мещичьем хозяйстве 20 583 рабочих дня, пеших и столько же упряжных, полагая, что как тех, так и других работ производится мужчинами, а другая половина женщинами. Таким образом, на тягловый участок земли причитается 84 тяглых дня (в имении было 225 тягол -И.Р.у, а денежного оброка 21 р. 26 коп. сер.». См.: Там же. — Л. 10.
24 Там же. - JI. 27об.
25 Заблоцкий-Десятовский А.П. О крепостном состоянии в России // Конец крепостничества в России. - М., 1994. - С. 44, 46.
26 Васильчиков владел почти 10 тысячами крепостных в пяти губерниях, в том числе Московской. Киселеву досталось после женитьбы большое имение в Киевской губернии (4 229 душ муж. пола), его родовые имения были небольшими.
27РГИА.-Ф. 651 -Оп. 1.-Д. 263.-Л. 44.
28 Там же. - Л. 35об.-37.
29 Там же. - Л. 10.
30 Там же. - Л. 45-45об.
31 Там же. - Л. 37-43об.
32 Местное Положение о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях: великороссийских, новороссийских и белорусских. - Раздел I. - Гл. 3. -Ст. 98,113-116.
33 Там же. - Гл. 1. - Ст. 20, 29.
34 Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 г. Введение. - Ст. 9.
35 РГИА. - Ф. 651. - On. 1. - Д. 263. - Л. 21.
36 Там же. - Л. 22.
37 Из проекта устройства Грибановской вотчины. См.: Там же. - Л. 15об.-16 об. Вышеизложенное устройство вотчинного управления дано по грибановскому проекту, поскольку в указе 2 апреля этот вопрос не был детализирован. В этом плане проект Киселева можно рассматривать как «приложение» или «дополнение» к указу.
38 Там же. - Л. 16об—17.
39 Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 г. - Раздел I. - Гл. 1. - Ст. 21; Там же. - Раздел II. - Гл. 2. - Отделение 2. -Ст. 58. - Пункт 10.
40 РГИА. - Ф. 651. - On. 1. - Д. 263. - Л. 20-20об.
THE REGULATION OF THE RELATIONS BETWEEN THE LANDOWNERS AND THE PEASANTS BY THE STATE UNDER NICOLAS THE FIRST
I.V. RUZHITSKAYA
Institute of Russian History of Russian Academy of Sciences 19, Dmitry Ulianov Str., Moscow, 117036 Russia
In the article is told about the attempt of P.D. Kiseleff a minister of state property by the monarch’s support to the realize his favourite idea about the inventory of the peasant’s obligations and the lands strips on the obligatory regulation of this process by the state. The model Gribanovskoye manor has been created with the obliged peasants in it to improve the advantages of the contractual relations between the landowners and the peasants. The author marks that the principles of the organization of this manor subsequently had been used in the preparation for the Regulations in the 19th of February of 1861.
