CC BY
55
УДК 342.413(892+83) DOI: 10.12737/jflcl.2022.020
Поставторитарное развитие и разрешение конституционно-политических кризисов: Парагвай и Чили
Илья ГеоргиевичШаблинский
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия, ishablin@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001 -6511 -3717
Аннотация. Статья посвящена правовым проблемам поставторитарного периода развития двух государств Южной Америки — Парагвая и Чили. Оба государства за прошедшие 30 лет с крушения и демонтажа авторитарных режимов (произошедших в этих государствах почти одновременно) серьезно модернизировали свое законодательство, провели большую работу по восстановлению демократических институтов. В то же время эти два государства пережили в последние годы серьезные конституционно-политические кризисы, связанные в значительной мере с защитой ряда конституционных гарантий и конституционного строя. Интерес представляет рассмотрение указанных событий и их конституционно-правового смысла в довольно широком историческом контексте, т. е. с учетом всей примерно 30-летней истории закрепления основ конституционного строя в Чили и Парагвае. В связи с этим исследуются существенные раз -личия между конституционным законодательством (и конституциями) двух стран. Детально рассматриваются особенности произошедших в этих государствах кризисов и способы, с помощью которых политические элиты и активные граждане искали выход из критического положения. При этом решающую роль сыграла приверженность основных политических сил ряду конституционных принципов и их готовность к компромиссу.
Ключевые слова: конституция, конституционная реформа, демонтаж авторитарного режима, конституционный кризис
Для цитирования. Шаблинский И. Г Поставторитарное развитие и разрешение конституционно-политических кризисов: Парагвай и Чили // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2022. Т. 18. № 2. С. 13—23. DOI: 10.12737/jflcl.2022.020
Post-Authoritarian Development and Resolution of Constitutional and Political Crises: Paraguay and Chile
Ilya G. Shablinskiy
National Research University "Higher School of Economics", Moscow, Russia, ishablin@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-6511-3717
Abstract. The article is devoted to the legal problems of the post-authoritarian period of development of two South American states — Paraguay and Chile. Over the past 30 years, since the dismantling of authoritarian regimes (which occurred in these states almost simultaneously), both states have seriously modernized their legislation and have done a lot of work to restore democratic institutions. At the same time, these two States have experienced serious constitutional and political crises in recent years, largely related to the protection of a number of constitutional guarantees and the constitutional system. It is relevant to consider these events and their constitutional and legal meaning in a fairly broad historical context, that is: taking into account the entire approximately 30-year history of consolidating the foundations of the constitutional system in Chile and Paraguay. In this regard, the essential differences between the constitutional legislation (and Constitutions) of the two countries are investigated. The features of the crises that occurred in these states and the ways in which political elites and the broad masses of active citizens sought a way out of the situation are considered in detail. Attention is drawn to the fact that in both cases the commitment of the main political forces to a number of constitutional principles and their willingness to compromise play a decisive role.
Keywords: constitution, constitutional reform, dismantling of the authoritarian regime, constitutional crisis
For citation. Shablinskiy I. G. Post-Authoritarian Development and Resolution of Constitutional and Political Crises: Paraguay and Chile. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2022, vol. 18, no. 2, pp. 13—23. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2022.020
Введение. В течение последних пяти лет два государства Южной Америки — Парагвай и Чили пережили серьезные кризисы, связанные в значительной мере с защитой ряда конституционных гарантий и конституционного строя в целом. Во всем мире, но в первую очередь на южноамериканском континенте, к этим событиям было приковано пристальное внимание; они были предметом различных интерпретаций, а иногда и переоценки ряда устоявшихся конституционно-правовых и политологических воз-
зрений. Необходимо признать, что о событиях в Парагвае в марте — апреле 2017 г. писали и говорили меньше, чем о событиях в Чили в 2019—2020 гг. Но в рамках настоящей работы оба кризиса имеют важное значение. Каждый из них позволяет лучше понять современные тенденции в политико-правовом развитии государств, переживших длительные периоды единоличных диктатур. В основном эти тенденции оказываются связаны с защитой демократических основ конституционного строя, установивше-
гося после ухода с политической сцены диктаторов. Но в одном случае (Парагвай) речь шла о борьбе за сохранение в тексте Конституции определенной нормы-гарантии, т. е., в принципе, за стабильность Конституции. В другом же случае (Чили) — напротив — после массовых протестов, имевших социально-экономический и политический характер, их участники требовали серьезного обновления конституционного законодательства и в конечном счете — новой Конституции. С точки зрения протестного движения в Чили действующая Конституция, несмотря на все по -правки, не могла служить полноценной основой для полного изживания наследия авторитаризма, для широкой модернизации экономической и политической жизни. Таким образом, общий антиавторитарный и демократический смысл массовых протестных выступлений в обеих странах был очевиден. Но в итоге — с формально-юридической точки зрения — он воплощался в совершенно разных формах.
При этом в обеих странах сохранялась традиционная дифференциация политических сил, которые, несколько упрощая, можно было бы отнести к двум крупным лагерям (существовавшим и при диктаторах): консервативному и леволиберальному. Но теперь эти лагеря во всяком случае искали пути к политическому компромиссу.
В рамках настоящей работы рассмотрим указанные события и их конституционно-правовой смысл в довольно широком историческом контексте, т. е. с учетом примерно 30-летней истории закрепления основ конституционного строя в Чили и Парагвае.
Поставторитарная трансформация двух государств: общие черты и особенности. С исторической и геоэкономической точек зрения государства Парагвай и Чили вполне сопоставимы, хотя все основные чилийские показатели примерно вдвое превосходят парагвайские. Численность населения Чили в 2021 г. составляла примерно 18 млн человек, Парагвая — примерно 7 млн. Площадь территории Чили — примерно 756 тыс. кв. км, Парагвая — примерно 409 тыс. кв. км. Чили в последние десятилетия считается экономическим лидером Латинской Америки, и при сравнении с Парагваем данная лидерская позиция проступает довольно ясно: доля ВВП (ППС) на душу населения в Чили составляет 27 058 долл., в Парагвае — 14 131 долл.1
Чили всегда считалась более развитой страной с учетом высокой доли городского и занятого в промышленности населения и определенных демократических традиций, сформировавшихся в политической элите страны. С этим связаны и определенные различия политических историй двух стран в XX в. Для Парагвая была характерна очевидная нестабильность государственной жизни: периоды граж-
1 World Economic Outlook Database, October 2018. International Monetary Fund.
данского правления, связанного с определенными конституционными рамками, регулярно чередовались с периодами правления военных. В Чили государственная жизнь была куда стабильнее, исторические отрезки, на протяжении которых более или менее регулярно проводились президентские и парламентские выборы, были существенно продолжительнее, чем в Парагвае (эпоха частых переворотов в Чили пришлась на 1920—1930-е гг.).
В обоих государствах традиционно были велики роль и авторитет вооруженных сил. Данная черта — общая почти для всех стран Латинской Америки. Другой общей чертой общественной жизни обеих названных стран и других стран континента остается важная роль католической церкви. Хотя авторитет таких традиционных институтов, как армия и церковь, остается довольно высоким, и в последние десятилетия их роль в условиях социально-политических кризисов уже не выглядит решающей, в первую очередь, как раз в связи с развитием демократических институтов. Ниже мы затронем эту тему при рассмотрении конкретных кризисов в Парагвае и Чили.
В каждой из этих двух стран демократический конституционный строй формировался по итогам (или, точнее, в процессе) демонтажа жестких авторитарных режимов. В Парагвае это был режим Аль-фредо Стресснера, существовавший с 1954 по 1989 г. В Чили режим военной хунты и ее лидера Аугусто Пиночета просуществовал с 1973 по 1990 г. (первый год работы гражданского правительства). Условия для поставторитарного развития в двух государствах были в чем-то схожи, но в некоторых существенных моментах различались.
В Парагвае диктатура была свергнута в феврале 1989 г. в результате переворота, организованного генералом А. Родригесом — человеком из ближайшего окружения А. Стресснера. В предшествующие годы ряд массовых выступлений против режима не привел к успеху, но во всяком случае Родригес знал, что в обществе у него есть поддержка. Он провел первые за несколько десятилетий относительно свободные выборы, стал президентом (в образе победителя диктатуры) и сразу приступил к демонтажу режима своего предшественника и патрона, к демократическим реформам. Ситуация, в которой действовал президент Родригес, до некоторой степени была сопоставима с условиями деятельности в 1975—1978 гг. короля Испании Хуана Карлоса, начавшего демократизацию страны после многолетнего правления диктатора Ф. Франко (не исключено, что его примером парагвайский президент и вдохновлялся). К третьему году реформ у Испании уже была новая демократическая Конституция, и А. Родригес также содействовал тому, чтобы в 1991 г. было созвано Национальное учредительное собрание, принявшее новую Конституцию Парагвая в 1992 г.
В Чили референдум по Политической конституции прошел в 1980 г. под жестким контролем хунты и на ее условиях.
Два этих события разделяют 12 лет, но принятые в Чили и Парагвае основные законы относятся к разным поколениям конституций и принадлежат разным эпохам. 1980-й год — это эпоха холодной войны между двумя военными блоками и эпоха питающихся духом этой войны антикоммунистических диктатур, переживающих кризисы, но все еще довольно прочных: в Бразилии, Аргентине, Чили, Парагвае, других странах региона. Этим диктатурам противостояли столь же жесткие прокоммунистические режимы на Кубе и в Никарагуа.
Политическая конституция Чили2 1980 г. в определенной мере отразила идеологическую борьбу той эпохи и политические приоритеты военной хунты. Хотя она и провозгласила ряд свобод и сохранила определенную роль за представительным органом, Конгрессом, такой орган в Чили на тот момент не был избран, да и не был запланирован хунтой на следующие за референдумом годы.
В Политической конституции Чили содержатся поразительные, на взгляд современного конституционалиста, положения, предполагающие иерархическую структуру общества и предпочтения государства в отношении определенных социальных страт: «Статья 1... Государство признает и защищает средние слои ("El Estado reconoce y ampara a los grupos intermedios..."), посредством которых организуется и строится общество, и гарантирует им соответствующую самостоятельность для осуществления их целей...»3.
С политической и социологической точек зрения понятно, что государство, особенно возглавляемое консервативным правительством, может ориентироваться на слой граждан с условно средними доходами как группу, заинтересованную в status quo, в политической стабильности. Но Конституция должна «признавать и защищать» всех граждан. Легко предположить, что процитированное положение, равно как предшествующее положение («семья является основным ядром общества»), было адресовано идеологами авторитарного режима своему «ядерному» электорату, всем тем, кто ждал от Пиночета выдвижения альтернативы марксистской доктрине с ее апелляцией к «рабочему классу и трудящимся».
Конечно, это были лишь декларации. Об их влиянии на институты правовой системы можно спорить, но определенный политический резонанс в чилийском обществе они вызвали. При этом Политическая конституция Чили закрепила обширные полномочия за главой государства — президентом. Впрочем, фак-
2 La Constitucion política de la República de Chile.
3 Политическая конституция Чили // Конституции госу-
дарств Америки: в 3 т. Т. 3. Южная Америка. М., 2006. С. 1004.
тически глава государства в период подготовки и проведения референдума 1980 г., а также после него пользовался неограниченной властью.
В условиях фронтального раскола чилийского общества в начале 1980-х гг. и обнищания целых социальных групп (для которых «финансовое оздоровление» экономики при Пиночете поначалу означало лишь свертывание ряда социальных программ и отмену пособий) такая новая Конституция могла вызвать лишь раздражение и ненависть. Возможно, ненависти с тех пор поубавилось. Но раздражение, видимо, легко возвращается.
Конституция Парагвая разрабатывалась и принималась в условиях серьезно изменившейся ситуации — и на континенте, и на международной арене. Противостояние двух военно-политических блоков исчерпало себя, холодную войну объявили закончившейся, ее влияние на политическую жизнь в Латинской Америке иссякло. Соседи-диктаторы (включая Пиночета) к 1992 г. были смещены или ушли с постов. Общественное мнение в Парагвае было настроено в поддержку демократии. В итоге Национальное учредительное собрание выработало одну из самых продуманных и демократичных конституций на континенте4.
Ее обширная первая часть посвящена основным правам, свободам и их гарантиям. Согласно ст. 4 отменяется смертная казнь, а в соответствии со ст. 5 «никого нельзя подвергать пыткам, жестоким, бесчеловечным или унижающим человеческое достоинство наказаниям или обращению». Детально регламентированы права, охватываемые правом на судебную защиту. Предусмотрены гарантии свободной деятельности СМИ и журналистов, а также гарантии доступа к государственным СМИ всем политическим партиям и движениям на демократической и плюралистической основе (ст. 31). Предусмотрены главы, посвященные защите здоровья граждан, их трудовым правам, специальные нормы, защищающие окружающую среду, и т. д.
Одной из задач Национального учредительного собрания стала выработка ограничений для власти будущих президентов, а равно норм, препятствующих слишком долгому пребыванию у власти одного лица. Правление парагвайского диктатора длилось почти 35 лет, что вызывало почти всеобщее раздражение, и этот факт наложил отпечаток на процесс подготовки соответствующих разделов и норм Конституции. Парагвайские конституционалисты закрепили самую жесткую норму-ограничитель, запрещающую президенту, срок полномочий которого (составляющий пять лет) истек, когда-либо переизбираться на этот
4 См.: URL: https://pdba.georgetown.edu/Constitutions/ Paraguay/paral 9 92 .html (дата обращения: 02.11.2021); Конституция Республики Парагвай // Конституции государств Америки: в 3 т. Т. 3. Южная Америка. М., 2006.
пост. Согласно ст. 229 Конституции Парагвая лица, занимавшие пост президента, не подлежат переизбранию. Назвать этот запрет исключительным явлением в мировой практике все же нельзя: в Конституции Мексики подобное ограничение действует с середины 1930-х гг. Однако конституции Аргентины, Бразилии, Чили и других государств региона допускают переизбрание президента сразу после окончания первого срока его полномочий или через срок.
В Конституции Парагвая имеются и другие свидетельства того, что ее создатели были полны решимости исключить какие бы то ни было возможности для возвращения диктатуры — закрыть все лазейки для нее. В этом, в частности, состоит дух этой Конституции: «диктатура вне закона» (ст. 3). Статья 235 Конституции Парагвая запрещает регистрироваться в качестве кандидата на пост президента министрам, судьям, прокурорам, губернаторам, если они не уйдут в отставку со своей должности, по крайней мере, за шесть месяцев до выборов, а также военнослужащим, если они не выйдут в отставку, по крайней мере, за месяц до выборов. Согласно ст. 236 Конституции Парагвая лица, возглавляющие государственный переворот, революцию или сходные с ними акции, посягающие на конституционный порядок и присваивающие вследствие них исполнительную власть, лишаются права занимать государственные должности в течение двух следующих сроков президентских полномочий — притом что вопрос об их уголовной ответственности будет решаться в соответствии с законодательством.
Норма о запрете на переизбрание президента таким образом — элемент целой системы норм, главной целью которых является предотвращение узурпации власти со стороны президента, вице-президента, любого должностного лица, пользующегося властными ресурсами.
Отметим важную деталь: данный набор гарантий не был уступкой, сделанной властью (в ту пору А. Родригесом и его группой) в пользу оппозиции. Дело в том, что эти гарантии отстаивала и значительная часть правящей партии «Колорадо» (Asociacion Nacional Republicana — Partido Colorado). Следует помнить и о том, что, собственно, смещение А. Стресс-нера было делом рук одной из группировок внутри правящей партии.
При этом в Парагвае, как и в Чили, установлена форма правления, которую можно характеризовать как президентскую республику (образцом в свое время послужила форма правления в США). Президент является главой исполнительной власти (согласно ст. 226 Конституции Парагвая «исполнительная власть осуществляется Президентом Республики»), назначает и смещает с должности министров, генерального прокурора и служащих публичной администрации, осуществляет руководство внешними сношениями Республики, является Верховным главноко-
мандующим Вооруженными силами (п. 6-7, 9 ст. 238 Конституции Парагвая).
В то же время указы, которые издает президент, вступают в силу только при наличии на них визы компетентного в соответствующей области министра. Высшие воинские звания президент присваивает с согласия Сената. Нормы, регулирующие основания для отрешения президента от должности, оставляют довольно широкое поле для интерпретаций: президент может быть привлечен к политической ответственности по причине «плохого выполнения» возложенных на него функций либо совершения должностного или общеуголовного преступления (ст. 225 Конституции Парагвая).
Рассмотрим, как некоторые нормы, рассматриваемые как конституционные гарантии против узурпации власти и злоупотребления ею, работали в течение 30-летнего периода действия демократической Конституции. Этот исторический отрезок, особенно первые его десятилетия, насыщен испытаниями для государства и его Основного закона.
Статья 236 Конституции Парагвая, предусматривающая ограничения для лиц, причастных к попыткам государственных переворотов, революций и подобных акций, не стала излишней предосторожностью. Через семь лет после свержения А. Стрессне-ра страна снова оказалась на грани государственного переворота — впервые с момента принятия новой Конституции. В апреле 1996 г. генерал Л. Овьедо, соратник А. Родригеса, отказался уходить в отставку по требованию президента Хуана Карлоса Васмоси и, собрав в казармах своих сторонников, в свою очередь потребовал отставки президента5. Последний, напуганный угрозами государственного переворота, даже предложил генералу пост министра обороны. Овьедо, вероятно, рассчитывал на непопулярность гражданского правительства, проводившего болезненные экономические реформы. Но на улицы Асунсьона вышли тысячи жителей, которые, к удивлению генерала, требовали от президента большей решительности при защите демократии. Толпа заполнила площадь перед зданием Конгресса, и Х. К. Васмоси решился еще раз обнародовать решение об увольнении Л. Овьедо из армии. На сей раз генерал подчинился. Но официальных обвинений ему не было предъявлено. Однако в 1998 г., когда Л. Овьедо выдвинул свою кандидатуру на праймериз партии «Колорадо» и даже победил, он был арестован и обвинен военным судом в попытке государственного переворота в соответствии со ст. 236 Конституции Парагвая.
Он вышел из тюрьмы уже через несколько месяцев — благодаря содействию своего сторонника, представителя партии «Колорадо» Рауля Куба-са Грау, ставшего президентом. Но это вызвало рез-
5 См.: URL: https://ru.abcdef.wiki/wiki/1996_Paraguayan_
coup_d%27%C3%A9tat_attempt (дата обращения: 02.11.2021).
кую реакцию Верховного суда Парагвая, заявившего о незаконности решения об освобождении генерала. В феврале 1999 г. обе палаты начали процедуру импичмента президента Р. Кубаса Грау. Еще через месяц нового президента обвинили и в причастности к убийству вице-президента, давнего политического противника Л. Овьедо внутри партии «Колорадо». Даже для консерваторов из руководства партии это было уже чересчур. Р. Кубас Грау, лишившись политической поддержки, вынужден был подать в отставку, Л. Овьедо бежал из страны.
В мае 2000 г. группа офицеров, являвшихся предположительно сторонниками Л. Овьедо, захватила несколько правительственных зданий и помещения ряда СМИ и попыталась сместить действующего президента Луиса Анхеля Макки6. Но явный численный перевес был на стороне лояльных президенту подразделений, и путч был подавлен. Генерал Л. Овь-едо заявил о своей непричастности к событиям. Однако после возвращения в Парагвай в 2004 г. он был незамедлительно заключен в тюрьму по обвинительному приговору 1997 г.
В 2007 г. генерал был досрочно освобожден, через год даже выдвинул свою кандидатуру на очередных президентских выборах, поскольку срок ограничения его в правах, установленный конституционной нормой, истек. Правда, выдвигался он уже не от «Колорадо», а от «Национального союза этических граждан» (Union Nacional de Ciudadanos Eticos), образованного из фракции «Колорадо» в конце 1990-х гг. Л. Овьедо занял в ходе выборов третье место, на этом его политическая карьера фактически завершилась.
Обратимся теперь к конституционным основаниям отрешения президента от должности. Что можно понимать под формулировкой ст. 225 Конституции «плохое выполнение» президентских функций? Ее нельзя признать юридически четкой и ясной. Ясно как раз то, что она открывает поле для интерпретаций. Интерпретировать норму вправе парламентарии, члены двух палат Конгресса. Обвинения выдвигает Палата депутатов большинством в две трети голосов, решение об отстранении от должности принимает Сенат.
В июне 2012 г. палаты Конгресса воспользовались данными полномочиями, отрешив от должности президента Фернандо Луго — представителя Христи-анско-демократической партии, победившего в ходе выборов 2008 г. кандидата от «Колорадо». Основанием для привлечения его к политической ответственности послужило как раз плохое выполнение президентских функций. В частности, Президента обвиняли в неумелом проведении аграрной реформы: в ее рамках была проведена полицейская операция по выселению безземельных крестьян, в ходе ко-
6 См.: URL: https://ru.abcdef.wiki/wiki/2000_Paraguayan_ coup_d%27%C3%A9tat_attempt (дата обращения: 02.11.2021).
торой погибли 17 человек. Впрочем, многие избиратели (а также ряд президентов других южноамериканских стран) восприняли основания для данного импичмента лишь как предлог, который использовала партия «Колорадо» исходя из собственных политических интересов. Впрочем, поддержку ей оказала «Подлинная либерально-радикальная партия» (ПРЛП, Partido Liberal Radical Autentico), поскольку из ее рядов был выдвинут вице-президент, получивший в данном случае возможность стать президентом.
Ф. Луго был первым президентом с момента принятия Конституции, не представляющим партию «Колорадо» — доминирующую партию, но выражающим интересы оппозиционных (в основном левых) политических сил. Тысячи его сторонников, убежденных в том, что парламентское большинство истолковало конституционную норму в корыстных узкопартийных целях, вышли 23—24 июня 2012 г. на улицы Асунсьона. Этот политический кризис предшествовал кризису 2017 г., однако не был связан с попытками изменить Конституцию.
Отметим этот аспект: изменения в Конституцию Парагвая пока не вносились и до 2017 г. тема конституционных поправок не оказывалась в центре политического внимания.
В Чили, напротив, процесс внесения изменений в Политическую конституцию 1980 г. был запущен уже через год после того, как хунту сменило гражданское правительство. Бывший диктатор А. Пиночет до 1998 г. еще сохранял пост Главнокомандующего Вооруженными силами Чили, и армия фактически еще оставалась вне контроля гражданских лидеров, но конституционные поправки уже готовились и последовательно принимались Конгрессом, избранным на всеобщих выборах в декабре 1989 г. Все поправки были направлены на постепенную демократизацию политической жизни страны, но реформаторы должны были действовать довольно осторожно7. Поправки в Политическую конституцию Чили вносились в 1991, 1994, 1997, 1999, 2000, 2003 и 2005 гг.
7 Российский исследователь данного периода в истории Чили отмечает это обстоятельство специально: «Стоит еще раз подчеркнуть осторожность попыток первых демократических реформ. Когда Эйлвин пришел к власти, он оставался под сильным давлением со стороны правых. Бывший диктатор остался на посту главкома ВС и постоянно демонстрировал свое недовольство проводимыми демократическими преобразованиями. Не будет преувеличением сказать, что в первые годы демократического правления Эйлвина (1989—
1992 гг.) угроза правого антидемократического переворота существовала очень реально, и лишь гарантии по защите и неподсудности участников преступлений хунты сделали возможным президентство Эйлвина» (ЗайонцА. А. Переход Чили от диктатуры Пиночета к демократическому режиму: 1987— 1992 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2004).
Здесь выделим: поправку, внесенную в апреле 1994 г. (Законом 19.295) в ст. 25, сократившую срок полномочий президента с восьми до шести лет; поправку, внесенную в июне 1999 г. (Законом 19.611) в ст. 19, установившую юридическое равенство мужчин и женщин; поправку, внесенную в апреле 2000 г. (Законом 19.671) в ст. 117, установившую полномочия палат Национального конгресса при внесении конституционных поправок; поправку, внесенную в мае 2003 г. (Законом 19.876) в п. 12 и 25 ст. 19, отменившую цензуру и установившую право на свободное художественное творчество.
Наконец, выделим пакет конституционных поправок в 58 статей Политической конституции Чили, внесенный Законом 20.050 в августе 2005 г.8 Данный пакет мог быть расценен уже как масштабная и подводящая итог определенному этапу политического развития конституционная реформа. В соответствии с этими поправками, в частности: 1) срок президентских полномочий сокращен с шести до четырех лет; 2) отменен институт назначаемых и пожизненных сенаторов, который в свое время был инициирован А. Пиночетом и давал последнему иммунитет от судебного преследования после ухода с поста главы государства; 3) увеличена численность Конституционного суда (с 7 до 10 судей) и изменен порядок его формирования, в котором теперь принимали участие президент, палаты Национального конгресса и Верховный суд, но не руководство Вооруженных сил; 4) из ст. 90 исчезло упоминание о Вооруженных силах как о «хранителях Конституции».
В целом этот процесс можно считать возвращением государства Чили к определенной норме, обусловленной значительным историческим опытом, демократическими и парламентскими традициями чилийского народа. 15-летняя диктатура нанесла этим традициям серьезный ущерб, и его восполнение стало важной задачей президентов Чили в 1990-е гг. и в начале XXI в.
При этом сохраняются, в том числе среди российских исследователей, различные точки зрения на политическую и экономическую роль (и, соответственно, на условия демонтажа) авторитарного режима А. Пиночета. Последний пользовался специфической популярностью среди части наших экспер -тов и политиков еще на рубеже XX и XXI вв. Оправдание данного режима обычно подразумевало, что «правый переворот не был элементарным продуктом "происков мирового империализма" и внутренней реакции. Он был обусловлен и подготовлен нарастанием политического и экономического хаоса в стране, распадом общества, острым недовольством широких масс населения, наметившейся тенденцией к разгулу неуправляемой люмпенской стихии, а
8 URL: https://ria.ru/20050817/41168192.html (дата обращения: 04.11.2021).
также угрозой обращения правительственных сил к открытому насилию»9.
Соглашаясь с нелепостью формул вроде «происков мирового империализма» и признавая определенную эффективность авторитарного режима Пиночета при достижении таких целей, как улучшение инвестиционного климата и частичная модернизация экономики, трудно все же прийти к некоему позитивному обобщению в отношении этого режима. В данном случае нам гораздо ближе позиции большинства исследователей, усматривающих несоизмеримость целей и средств в рамках опыта 15-летней диктатуры. Для того чтобы привлечь в экономику инвестиции, в том числе из-за рубежа, и провести серию успешных приватизаций, вовсе не обязательно убивать и подвергать пыткам тысячи человек, уничтожать оппозиционную прессу и устраивать концлагеря на стадионах. Диктаторский режим и репрессии оборвали 40-летний период относительно стабильной и основанной на Конституции смены глав государства в Чили. К концу 1973 г. — времени подготовки и совершения переворота — правительство левосоциалисти-ческого блока «Народное единство» и лично президент Сальвадор Альенде в значительной мере утратили популярность10. Поэтому вполне можно было ожидать, что на очередных президентских выборах в Чили в 1976 г. победу одержит кандидат от правого лагеря. Тем более что правые партии в марте 1973 г. завоевали парламентское большинство.
Справедливости ради отметим, что среди писателей и публицистов, кто относит себя к российским новым левым, и сегодня по-прежнему популярны позиции, преобладавшие в советской пропаганде в 1970-е гг. Хотя, на наш взгляд, имеющийся сейчас объем информации о тех событиях уже давно не дает оснований для такого идеологизированного консерватизма11.
Все эти вопросы, вроде бы не представляющие сегодня особой актуальности, неожиданно вновь оказались в центре общественного внимания в Чили в
9 Данилевич И. В. Государство и институты гражданского общества в период перехода от авторитаризма к демократии (Чили, Португалия, Испания). М., 1996. С. 5.
10 См.: Зайонц А. А. Режим Пиночета в Чили 1981—1989 гг. Либерализация реальная или мнимая // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2003. № 5; Коваленко Л. В. Латинская Америка, некоторые аспекты конституционных реформ, модернизация и традиционализм // Переход от авторитаризма к демократии: Латиноамериканская специфика. М., 1997; Бойко П. Н., Королев Ю. Н., Питовранова Н. Е. Чили. От диктатуры к демократии. М., 1991; Дьякова Л. В. Чилийская демократия: преемственность и перемены. М., 2013.
11 См.: Платошкин Н. Н. Подрывная деятельность США против Чили — осень 1970 года // Военно-исторический журнал. 2011. N° 1. С. 46—51; Платошкин Н. Чили 1970—1973 го -дов. Прерванная модернизация. М., 2011.
2019 г. Диктатура оставила после себя слишком большую память, ее эхо оказалось долгим. И внесенные в Конституцию изменения, как оказалось, не исчерпали данную тему. Согласимся со следующим утверждением, сделанным в «нулевые» годы: «При всех достижениях чилийских демократических сил в 1990-е годы до сих пор не уничтожены все рудименты диктатуры в чилийском обществе, и полная демократизация политической системы не завершена... Для чилийской демократии была свойственна относительная преемственность госструктур из авторитарного общества (Вооруженные силы, государственный банк и другие институты для вмешательства в экономику), относительная жизнеспособность (идеологический поворот к демократическим ценностям) лиде -ров предшествующего режима»12. В вышедших в Чили работах, посвященных переходному периоду, также отмечается, что наследие диктатуры может иметь долговременное воздействие на общественно-политическое развитие страны13.
Это наследие напомнило о себе и в начале 2019 г. В течение примерно 10 лет суды рассматривали дело о странной смерти в 1982 г. экс-президента Чили и лидера Христианско-демократической партии, одного из наиболее влиятельных лидеров антипиноче-товской оппозиции Э. Фрея. Поначалу он поддержал переворот, но убедившись, что его целью не являются досрочные выборы, перешел в оппозицию. И тогда его поддержало или готово было поддержать немалое количество представителей чилийской политической элиты14. Фрей был влиятельнейшим человеком. Данный судебный процесс по делу об обстоятельствах его смерти завершился только в январе 2019 г.: судом было признано, что Фрей был отравлен в больнице спецслужбами по приказу диктатора.
Кризисы и их разрешение: событийная канва, правовые аспекты
Парагвай, 2017 г. Обратимся к ситуации в Парагвае. Согласно ст. 229 Конституции Республики ее президент занимает свой пост в течение пяти лет, и этот срок не может быть продлен. Президент не подлежит переизбранию. Данная норма появилась в Конституции как реакция на 34-летнее пребывание у власти диктатора А. Стресснера. Оправданность этой нормы не ставилось под сомнение президентами Республики на протяжении примерно четверти века. Но в 2016 г. депутатам обеих палат Конгресса была предложена конституционная поправка, дающая право президенту (и вице-президенту) выдви-
12 Зайонц А. А. Переход Чили от диктатуры Пиночета к де-мократическому режиму: 1987—1992 гг.
13 См.: Фрей Э. Будущее Чили внушает мне надежду. М., 1998; Garreton M. La Transición Chilena. Una evolucion provisoria. Santiago, 1991.
14 См.: Edwards Vives A. La fronda aristocrática en Chile. Santiago de Chile, 2005.
гать свою кандидатуру второй раз подряд либо снова после пропуска одного срока президентских полномочий. Интересно, что в числе инициаторов поправки оказались как бывший президент страны Ф. Луго, так и действующий президент О. Картес. В августе
2016 г. эта поправка была отклонена палатами Конгресса. Регламент Конгресса не позволял вернуться к данному вопросу раньше чем через год. Однако сторонниками поправки была проделана, судя по всему, большая лоббистская работа. Они, разумеется, защищали свое предложение как вполне соответствующее демократическим принципам и, например, опыту США. Напротив, критики поправки указывали, что дело не в особом уважении президента Карте-са к американской Конституции, а в том, что в США у него есть серьезные покровители, заинтересованные в продлении срока его правления.
В марте 2017 г. сторонникам поправки удалось добиться изменения ряда норм Регламента Конгресса и внести проект на рассмотрение одной из палат — Сената. Согласно ст. 290 Конституции Парагвая текст поправки должен получить поддержку абсолютного большинства в каждой из палат Конгресса, после чего направляется в Высший суд избирательной юстиции (Tribunal Superior de Justicia Electoral). В Парагвае существует отдельная система электоральных судов. Указанный Суд в течение 180 дней назначает референдум по конституционной поправке (поправкам).
Накануне голосования в Сенате 28—30 марта
2017 г. в палате шли ожесточенные дискуссии. Сенаторам от правящей партии «Колорадо» противостояли сенаторы от ПРЛП. Но и внутри самой фракции «Колорадо» также не было полного единства: часть сенаторов от правящей партии выступала против поправки. Норма, ограничивающая президента одним сроком полномочий, таким образом представлялась довольно широкому кругу парагвайских политиков важной гарантией от возвращения к авторитаризму.
При этом размежевание политических сил по вопросу о поправке не вполне соответствовало условному разделению парагвайского политического спектра на традиционно «правых» (к которым обычно относят партию «Колорадо») и традиционно «левых». В частности, коалиция левых партий «Фронт Гуасу» во главе с экс-президентом Ф. Луго высказался в пользу права президентов страны занимать данный пост в течение двух сроков. Дело в том, что сам Луго, отстраненный от должности в результате процедуры импичмента (при весьма спорных обстоятельствах), вероятно, был бы не прочь еще раз выдвинуть свою кандидатуру. И, как отмечалось выше, споры о поправке шли внутри самой правящей партии «Колорадо».
В ночь на 31 марта 2017 г. голосование по поправке состоялось на закрытом заседании Сената. За поправку проголосовали 25 сенаторов из 45.
Наутро новость о ночном голосовании вызвала взрыв возмущения у оппозиции и оппозиционно настроенной части населения. Головным оппонентом поправки выступала ПРЛП. Ее поддержали многие политические силы, в частности представители «Прогрессивной демократической партии», охарактеризовавшие случившееся как переворот и призвавшие своих сторонников выйти на улицы.
К этому моменту здание Конгресса в Асунсьоне уже было окружено отрядами полиции из специального подразделения по борьбе с беспорядками. Вооруженные водометами, они какое-то время сдерживали протестующих. Однако последние, когда их число достигло нескольких тысяч, прорвали оцепление. Несмотря на применение полицией резиновых пуль и слезоточивого газа, толпа захватила здание Конгресса и подожгла его (протестующие заявляли о стремлении поджечь именно кабинеты сенаторов, голосовавших за поправку, но, конечно, пламени был чужд такой избирательный подход). В это же время полиция предприняла штурм штаб-квартиры ПРЛП, в ходе которого был убит лидер молодежного крыла партии Р. Кинтана. Он стал единственной жертвой беспорядков. К концу дня конные группы полицейских рассеяли демонстрантов, пожарные команды потушили огонь. Волнения охватили и второй по значимости город Республики Сьюдад-дель-Эсте, где тоже кипели схватки демонстрантов с полицейскими. Волнения улеглись к ночи 1 апреля.
В этот же день спикер нижней палаты парламента заявил, что заседание, посвященное рассмотрению поправок к Конституции, не состоится. Данная тема оставалась главной для парагвайских СМИ еще несколько дней. 3 и 5 апреля в Асунсьоне и других городах снова проходили массовые манифестации. Вопрос о поправке был снова поставлен депутатами в повестку дня. Наконец, 26 апреля Палата депутатов проголосовала 78 голосами (при одном воздержавшемся) за отклонение поправки о праве президента на переизбрание.
Общественное внимание к работе депутатов и обсуждению судьбы поправки все эти дни не ослабевало. Но одной из главных площадей Асунсьона Пла-са-де-Армас (напротив здания Конгресса) был установлен гигантский плазменный экран, на который транслировалось заседание палаты. За трансляцией следили тысячи жителей столицы.
Отклонение палатой конституционной поправки было осценено уже большинством политических сил в качестве необходимой меры для разрешения кризиса. Политическая жизнь страны действительно стабилизировалась. Около 100 демонстрантов были привлечены к разным мерам ответственности за снос ограждения вокруг здания Конгресса, поджоги и нападения на полицейских. Но большинство населения Асунсьона праздновали политическую победу.
Чили, октябрь 2019 г. Масштабный политический кризис в Чили начинался как сугубо экономический протест. В начале октября правительство повысило цены за проезд в общественном транспорте Сантьяго. Повышение было незначительным, на 4% — с 800 песо до 830 (примерно до 73 руб.). Тем не менее эта мера вызвала раздражение у студентов и школьников, групп населения, весьма ограниченных в расходах, даже небольших. Поначалу школьники повсеместно демонстративно перепрыгивали через турникеты на станциях метро. Полицейские преследовали их, но в целом протесты носили мирный характер. Резкое обострение ситуации произошло 18 октября. После одной из схваток с полицией протестующие из числа молодежи стали строить баррикады в центре города и громить станции метро. Их протест, однако, вызвал поддержку части горожан. На следующий день на улицы Сантьяго вышли несколько сотен тысяч человек. Огромная толпа двинулась к президентскому дворцу, где произошли ожесточенные столкновения с полицией. В столице был введен комендантский час. В эти же дни волнения начались и в других крупных городах: Консепсьоне, Вальпараисо и др.
Главной причиной недовольства, судя по всему, стало то, что при довольно высоком среднем уровне жизни в Чили (самом высоком в Южной Америке) в стране сохранялся вопиющий разрыв в доходах разных слоев населения. Доходы наиболее обеспеченного слоя чилийцев были сопоставимы с доходами обеспеченных европейцев или жителей США. Но почти пятая часть населения находилась на грани бедности или даже нищеты — с учетом того, что на долю этой части граждан приходилось, по разным оценкам, около 4,5% национального дохода. Такой разрыв — обычная история для Латинской Америки, однако очевидно, что в Чили с ее развитой экономикой он вызвал более острую и резкую реакцию, чем в странах-соседях.
При этом массовое движение протеста будто бы ждало удобного момента, у населения накопилось достаточно раздражения и недоверия к власти. И это притом, что в сущности в предшествующие десятилетия правительства (олицетворяемые разными президентами) пытались выполнять некоторые из провозглашенных ранее социальных обязательств. Т. Во-рожейкина в связи с этим отмечает: «В итоге государство оказывалось перегруженным и все менее справлялось с разрешением социальных проблем, неизбежно накапливавшихся в условиях несбалансированного экономического развития и порождаемых им конфликтов... Массовое народное движение... было достаточно сильным и обладало мощными социальными ресурсами (профсоюзы) и каналами политического воздействия (популистские партии и движения), чтобы сопротивляться тем социально-экономическим изменениям, которых требовали тех-
нократия, часть национальной буржуазии и транснациональные корпорации»15.
22 октября президент Чили Себастьян Пиньера пообещал разработку мер социальной поддержки, включающих повышение уровня пенсий и минимальной зарплаты, снижение платы за здравоохранение и электроэнергию. Тем не менее 25 октября в Сантьяго состоялась крупнейшая в истории страны демонстрация, в которой приняли участие около миллиона человек. Помимо экономических требований протестующие выдвинули и требования конституционной реформы. Президент отправил в отставку правительство, но акции протеста продолжились. В этот период и сама фигура президента, выходца из богатейшей семьи и миллиардера, вызывала у части чилийцев, склонных поддержать протест, острейшее неприятие. Многие считали его тайным поклонником и последователем А. Пиночета (С. Пиньера это отрицал) и поэтому не доверяли его обещаниям скорректировать социальную политику.
Тема Политической конституции Чили 1980 г., принятой при А. Пиночете, всплыла в этот момент как раз в связи с тем, что многие наблюдатели заметили: эта Конституция гарантировала защиту прав лишь неких «средних слоев» и уделяла незначительное внимание (после всех поправок) социально-экономическим гарантиям и правам. То, что основной закон сам по себе вообще не является главным фактором экономического развития и причиной экономических неурядиц, разумеется, понятно было мно -гим, если не всем в Чили. Но судя по всему, конституционная реформа воспринималась как эффектное оформление политического компромисса. Над выработкой этого компромисса депутаты обеих палат парламента работали всю первую половину ноября 2019 г. Вероятно, главную роль в данном процессе стремились играть представители «Широкого фронта» — левой коалиции, сформированной перед выборами 2017 г. Но предложение о референдуме, на котором чилийцам предстояло решить, нужна ли им новая Конституция, прозвучало от представителя партии «За демократию» (входившую в коалицию «Новое большинство») — председателя Сената Х. Кинтаны16. Ему же довелось выступить с заявлением о достижении политического соглашения (получившего наименование «За общественное спокойствие и новую конституцию»). Данное соглашение требовало внесений поправок в гл. XV Конституции. В соответствии с ним на референдум, запланированный на апрель 2020 г., выносились следующие вопросы: хотите ли вы новую Конституцию и
15 Ворожейкина Т. Государство и общество в России и Латинской Америке // Общественные науки и современность. 2001. № 6. С. 10—11.
16 См.: URL: https://news.myseldon.com/ru/news/ index/219730154 (дата обращения: 02.11.2021).
какой орган должен подготовить проект новой Конституции? При ответе на второй вопрос граждане должны были указать, предпочитают ли они принятие Конституции специально избранным представительным органом или органом, в котором будут представлены депутаты Конгресса текущего созыва. После обнародования соглашения «За общественное спокойствие...» протесты действительно пошли на убыль.
В декабре 2019 г. палаты Национального конгресса внесли в Политическую конституцию Чили 1980 г. поправку о возможности разработки проекта новой Конституции Учредительным собранием, избранным гражданами. 19 декабря за поправку проголосовали 127 депутатов при 18 «против» и пяти воздержавшихся. 20 декабря поправку поддержал Сенат: 38 голосов «за» при трех «против».
Но к апрелю 2020 г. стало ясно, что референдум придется перенести из-за накрывшей южноамериканский континент (как и весь мир) эпидемии коронави-руса. В итоге голосование прошло 25 октября 2020 г. На вопрос «Вы хотите новую Конституцию?» ответили «да» 78,28%, «нет» — 21,72% проголосовавших. На второй вопрос согласно правилам данного голосования отвечали только те, кто ответил «да» на первый вопрос. За выработку проекта Конституции специально выбранным Учредительным собранием проголосовало 79% участников референдума17. Идею смешанного учредительного собрания, образованного отчасти действующим Национальным конгрессом, поддержал 21% голосовавших. Согласно Закону от 24 декабря 2019 г. № 21200, внесшему поправки в Политическую конституцию Чили, Учредительное собрание состоит из 155 членов (из них 17 были зарезервированы для представителей коренных народов Чили). Законом предусматривался гендерный паритет, т. е. равное представительство мужчин и женщин.
Выборы в Учредительное собрание прошли 15— 16 мая 2021 г. Крупнейшая правоцентристская коалиция "Vamos por Chile" (можно перевести как «Давай для Чили» и «Сделаем для Чили») получила около 20% голосов и 37 мест, центристская коалиция "Lista del Apruebo" («Список одобрения») — 14,45% голосов и 25 мест, левая коалиция "Apruebo Dignidad" («Утвердить достоинство») — 18,74% и 28 мест, наконец, список независимых кандидатов, выражавших, в основном, позиции участников протестных акций, — 16,24% и 26 мест. Еще несколько небольших партий получили от 3 до 11 мест18. Эти результаты в общем
17 Chili: le "oui" a une niuvelle Constitution l'emporte. URL: https://www.la-croix.com/Monde/Chili-oui-nouvelle-Constitution-lemporte-2020-10-26-1201121319 (дата обращения: 26.10.2020); URL: https://www.bbc.com/news/world-latin-america-54687090 (дата обращения: 02.11.2021).
18 URL: https://ru.abcdef.wiki/wiki/2021_Chilean_ Constitutional_Convention_election (дата обращения:
отразили определенные сдвиги в настроениях, политических предпочтениях чилийцев, порожденные появлением массового протестного движения. Хотя базовая структура этих предпочтений особо не изменилась, несколько выросла поддержка либеральных и левых партий.
В июле 2021 г. Учредительное собрание приступило к работе над проектом новой Конституции.
Выводы
1. За последние 30 лет Парагвай и Чили довольно успешно модернизировали и конституционное законодательство, и свои политические системы в соответствии с демократическими принципами: приоритетом прав человека, многопартийностью, сменяемостью власти и т. д. На основе данных принципов разрешались и политические кризисы, возникавшие в двух государствах в условиях их поставторитарного развития.
2. Особенностью конституционно-политического развития Парагвая оставалась весьма значимая (если не доминирующая) роль партии «Колорадо», хотя и ее основные конкуренты постепенно заняли довольно обширный участок политического пространства. В любом случае демонтаж авторитарного режима не приводит автоматически к ликвидации партии, пользовавшейся привилегиями при диктатуре, если у этой партии имеется устойчивая электоральная база и традиционные связи с армией и политической элитой. Об этом свидетельствует также опыт крупной индонезийской партии Голкар, пережившей своего создателя диктатора М. Сухарто и его режим.
Как показала практика, партия «Колорадо» при случае всегда может использовать сохраняющиеся административные возможности для борьбы с неугодными ей политическими лидерами — даже если кто-либо из них становится президентом, и пример президента Ф. Луго это подтверждает.
Но и такие партии, лишившиеся монопольного положения, в условиях демократии и в случаях острых кризисов должны маневрировать и искать политических союзников, считаясь с изменениями общественного мнения. При этом внутри таких партий вполне может происходить свободная дискуссия и борьба фракций. Выход из кризиса 2017 г. — в определенной мере результат готовности части депутатов от «Колорадо» идти на компромисс.
3. Данный кризис показал также, что в политическом сообществе Парагвая до сих пор существовал консенсус в отношении важнейших положений Конституции 1992 г., авторитет который остается довольно высоким. И этот консенсус играет более важную
27.09.2021); URL: https://ru.abcdef.wiki/wiki/Constitutional_ Convention_(Chile) (дата обращения: 27.09.2021); URL: https:// www.ouest-france.fr/monde/chili/chili-les-independants-et-la-gauche-en-tete-du-vote-constitutionnel-7262452 (дата обращения: 27.09.2021).
роль, нежели конкретная прихоть президента (в конкретном случае О. Картеса), поскольку опирается на народную поддержку. Демократическая конституция, демократический политический режим и негативное отношение к 35-летнему периоду диктатуры создают определенную почву для политических компромиссов. Лучше, конечно, если такие компромиссы обходятся без сожжения здания парламента...
Наверное, можно представить, что и в Конституцию 1992 г. могут быть внесены поправки, но они, очевидно, должны быть результатом соглашения основных политических сил, а не явным выражением политической корысти одной группировки.
4. В Чили подобный консенсус не был выражен, хотя определенная экономическая основа для него (в виде довольно высокого уровня жизни «среднего слоя») вроде была.
Но и эта основа оказалась на поверку весьма зыбкой, когда стало ясно, что экономический рост не сглаживает вопиющих имущественных и в целом социальных неравенств. И хотя на протяжении 30 лет политическая жизнь страны развивалась вполне устойчиво, отношение чилийцев к периоду диктатуры и ее наследию, в том числе Конституции 1980 г., очевидно, различалось, разобщая их и разводя в разные политические лагеря. В целом чилийские политики привычно самоопределялись с учетом этого раскола, выбирая свою стратегию и тактику, ориентируясь на свой электорат. Но усугубление раскола в конкретной ситуации под воздействием ряда краткосрочных факторов (повышение цен на общественный транспорт, неприязненное отношение к фигуре президента Пиньеры у целого слоя чилийцев и пр.) вызвало жестокий кризис. В таких условиях даже консервативные политики вынуждены были искать пути к смягчению противоречий. Сразу после референдума, направленного на преодоление кризиса, президент С. Пиньера заявил: «Пока Конституция нас разделяла. Теперь мы должны вместе работать над тем, чтобы новая Конституция создала условия для единства и стабильности»19. К этим словам трудно что-либо прибавить.
Текст проекта новой Конституции разрабатывался с июля 2021 г. Учредительным собранием. В его составе преобладали представители либеральных и социал-демократических партий и движений, что отражало некоторые ситуативные изменения в настроениях чилийского электората. Заметно меньше мест оказалось у представителей консервативно-националистических партий, которых в ходе кризиса, по сути дела, олицетворял президент С. Пиньера. Его президентские полномочия истекли в ноябре 2021 г. Результат работы Учредительного собрания в Чили — предмет отдельной статьи.
19 URL: https://tass-ru.turbopages.org (дата обращения: 01.10.2021).
5. Наконец, отметим главную общую черту рассматриваемых кризисов, которая, правда, не имеет прямого отношения к состоянию правовых систем двух государств. Речь идет о роли в ходе этих событий широких масс простых граждан, о массовых протестных движениях, направленных в одном случае — против планов президента и его группы по изменению (под себя) Конституции, в другом случае — против правящего класса в целом, ассоциируемого (в глазах части жителей Чили) с традиционными формами неравенства и старой Конституцией. Эти движения были довольно мощными, нередко агрессивными, принимавшими самые крайние и недопустимые формы (вплоть до поджога здания парламента в Асунсьоне и разгрома станций метро в Сантьяго). Но все же главный их
вектор был нацелен на защиту важных конституционных принципов: в частности, сменяемости власти и равенства всех перед законом и Конституцией. Конституционная история других государств региона (например, Венесуэлы) свидетельствует о том, что иногда подобные протестные движения могут представлять опасность для конституционного строя, если в итоге приводят к власти авторитарных лидеров, обещающих решить все проблемы.
Но в случаях с событиями в Парагвае в 2017 г. и в Чили в 2019 г. речь должна идти о движениях, нацеленных на ограничение власти. И эти движения (в условиях слабости или нерешительности элит) были главным условием указанных ограничений, т. е. сохранения конституционности.
Список литературы
Edwards Vives A. La fronda aristocrdtica en Chile. Santiago de Chile, 2005.
Garreton M. La Transicion Chilena. Una evolucion provisoria. Santiago, 1991.
Бойко П. Н., Королев Ю. Н., Питовранова Н. Е. Чили. От диктатуры к демократии. М., 1991.
Ворожейкина Т. Государство и общество в России и Латинской Америке // Общественные науки и современность. 2001. № 6. Данилевич И. В. Государство и институты гражданского общества в период перехода от авторитаризма к демократии (Чили, Португалия, Испания). М., 1996.
Дьякова Л. В. Чилийская демократия: преемственность и перемены. М., 2013.
Зайонц А. А. Режим Пиночета в Чили 1981—1989 гг. Либерализация реальная или мнимая // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2003. № 5.
Зайонц А. А. Переход Чили от диктатуры Пиночета к демократическому режиму: 1987—1992 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2004. Коваленко Л. В. Латинская Америка, некоторые аспекты конституционных реформ, модернизация и традиционализм // Переход от авторитаризма к демократии: Латиноамериканская специфика. М., 1997.
Платошкин Н. Н. Подрывная деятельность США против Чили — осень 1970 года // Военно-исторический журнал. 2011. № 1. Платошкин Н. Чили 1970—1973 годов. Прерванная модернизация. М., 2011. Фрей Э. Будущее Чили внушает мне надежду. М., 1998.
References
Boyko P. N., Korolev Yu. N., Pitovranova N. E. Chile: from dictatorship to democracy. Moscow, 1991. 181 p. (In Russ.) D'yakova L. V. Chilean democracy: continuity and change. Moscow. 2013. 319 p. (In Russ.)
Danilevich I. V. The State and civil society institutions during the transition from authoritarianism to democracy (Chile, Portugal, Spain). Moscow, 1996. 80 p. (In Russ.)
Edwards Vives A. La fronda aristocrática en Chile. Santiago de Chile, 2005. 308 p. Frey E. The future of Chile inspires me with hope. Moscow, 1998. 297 p. (In Russ.) Garreton M. La Transicion Chilena. Una evolucion provisoria. Santiago, 1991. 232 p.
Kovalenko L. V. Latin America, some aspects of constitutional reforms, modernization and traditionalism. Transition from Authoritarianism to democracy: Latin American Specifics. Moscow, 1997. Pp. 71—79. (In Russ.) Platoshkin N. Chile 1970—1973. Interrupted modernization. Moscow, 2011. 488 p. (In Russ.)
Platoshkin N. N. Subversive activities of the United States against Chile — fall 1970. Voenno-istoricheskiy zhurnal, 2011, no. 1, pp. 46—51. (In Russ.)
Vorozheykina T. State and society in Russia and Latin America. Obshchestvennye nauki i sovremennosf, 2001, no. 6, pp. 5—26. (In Russ.)
Zayonts A. A. Chile's transition from the Pinochet dictatorship to a democratic regime: 1987—1992. Cand. diss. Moscow, 2004. (In Russ.) Zayonts A. A. Pinochet's regime in Chile 1981—1989. Liberalization real or imaginary. VestnikMoskovskogo universiteta. Seriya 8: Istoriya, 2003, no. 5, pp. 55—65. (In Russ.)
Информация об авторе
И. Г Шаблинский, профессор департамента публичного права факультета права НИУ «Высшая школа экономики», доктор юридических наук
О
