CC BY
67Пястолов С.М. д.э.н., гл.н.с. ИНИОН РАН
ПОСТАНОВКА ЗАДАЧ УПРАВЛЕНИЯ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ РАЗВИТИЕМ
С УЧЕТОМ ТРЕБОВАНИЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Ключевые слова: безопасность социо-технической системы; символ доверия; метатеоретическая структура; спиральная схема институционального развития.
Keywords: safety of socio-technical system; symbol of trust; metatheoretic structure; Helical Institutions Development Scheme.
Безопасность рассматривается нами с точки зрения взаимодействия между людьми и другими частями социо-технической системы. Общий обзор теорий безопасности технологических систем позволяет выделить в этой связи следующие актуализированные на данный момент концептуальные поля: исследования человеческой деятельности (в т.ч. Activity Theory, Human Factors); агентские теории; современные версии кибернетики; когнитивные системы; инжиниринг (в т.ч. инжиниринг гибкости - Resilience Engineering); эргономика (Ergonomics).
Важно также обеспечить возможности перехода «от общего к частному» в анализе критериев безопасности и сформулировать соответствующие требования к моделям социо-технических систем. Такие требования входят в следующее множество: генезис общий для всех систем (универсальность), сопровождаемый условиями гибкости и чувствительности; баланс нормативного и позитивного описаний; многослойность вложенных уровней анализа (микро-мезо-макросистемные уровни + динамические связи); многомерность, но в то же время понятность для «технарей».
Методики обеспечения безопасности, в основном понятные инженерам, включают, например, следование иерархии операций и действий (Human-Artifact Model), концепцию единой системы (для флота, это судно плюс команда; англ.: Joint Cognitive Systems), систему управления по замкнутому контуру; методы контекстного, расширенного контроля; метод анализа «функционального резонанса» и т.п.
Однако, даже в весьма уважаемых компаниях, «несмотря на высокий уровень формализации... организационные импровизации... интуитивные интерпретации предписанных правил и стандартов» приводят к драматическим последствиям1. Специалисты в области теорий управления не так давно ввели в научный оборот понятие «Организационная нескладуха» (Organizational zemblanity - OZ), которая получается как результат сочетания «блестящего идиотизма» (smart idiocy) и «безответственного оптимизма» (reckless optimism)2. Диагноз OZ для социо-технической системы означает, в частности, неизбежность серьезного сбоя и большую вероятность катастрофы.
К сожалению, некоторые признаки OZ обнаруживаются и в решениях российских технократов. Так, прошедший форум «Технологический прорыв. пространственное развитие России», Москва, 22-23.11.2018, показал, что многие разработки, предлагаемые для решения задач «прорыва», до сих пор ведутся в рамках прежней парадигмы (на основе линейных моделей инноваций). Так, продолжая линию Стратегии 2020, обсуждаемый проект «Стратегии пространственного развития» РФ 2030 (СПР) не отрицает возможности «сжатия» периферийных территорий, «отказа от возможности осуществления каких-либо перспективных проектов на малонаселенных российских территориях»3. В ряду других проблем, которые, по существу, являются издержками техно-рыночного подхода непосредственно в проекте СПР названы: центростремительный градиент; межрегиональные контрасты; новая роль границ и приграничных территорий (безопасность!); коммуникационный разрыв; «унификация» норм госуправления, бюрократизация.
Причем, как показали обсуждения на круглых столах, секционные дискуссии в ИЭ РАН, «технари», принимающие решения на государственном уровне, так и не могут понять, что эти их стратегические решения создают угрозы безопасности не только для отдельных автохтонов на территориях различных регионов России, но и для локальных экономических и экологических систем.
Напомним тезис, который уже не раз был озвучен на конференциях и представлен в научных публикациях4: Задачи обеспечения безопасности социо-технической системы следует решать в контексте не только конкуренции национальных экономических систем и транснациональных корпораций, но и на уровнях цивилизационных укладов, способов и техник мышления, принципов познания. По существу, здесь необходим своеобразный «квантовый скачок» в развитии теорий разработки и распространения технологий, обеспечения безопасности различных типов.
1 Giustiniano L., Cunha M., Clegg S. The dark side of organizational improvisation: Lessons from the sinking of Costa Concordia // Business Horizons. 2016. - Vol. 59. - P. 223-232.
2 В статье Giustiniano и др. этот феномен исследуется на примере катастрофы лайнера «Коста Конкордия», январь 2012.
3 Кузнецова Т.Е., Никифоров Л.В. О стратегии использования пространственного потенциала России// Вопросы государственного и муниципального управления. - М., 2013. - № 2. - С. 63.
4 См., например: ukros.ru/wp-content/uploads/2016/12/Пястолов.doc
Очевидно, на наш взгляд, наличие серьёзных угроз национальной безопасности в сфере гуманитарных технологий. К сожалению, можно привести немало свидетельств того, что в сфере Hume-Tech российские администраторы пользуются преимущественно заимствованными технологиями и продуктами. Если же не признать, в связи с этим, необходимость коренного изменения взглядов на безопасность социо-технических систем, это будет выглядеть, по меньшей мере, как проявление «безответственного оптимизма». Увы, но одним из показательных примеров «безответственного оптимизма» в условиях внешнего «хаотизирующего» давления оказывается история известной организационной структуры российской науки, которая началась в 1915 г.
В этом году была основана Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Этот проект приняло царское правительство, он был поддержан советской властью и принят вместе с его идеологическим, мировоззренческим наполнением. Энергообеспечение, согласно первоначальному плану, должно было осуществляться при помощи малых и средних гидро, ветро и других типов станций - природосообразно. Согласно системогенети-ческому подходу Докучаева, логика развития человеческого разума определяет логику социо-технической эволюции человечества. Вернадский в «Живом веществе» пишет не только о биоэнергии. Социология для Вернадского, как и для других натурфилософов того времени, была наукой о поведении насекомых, земноводных и, вообще, живых существ, включая человека. Следовательно, проекты энергетического обеспечения должны были учитывать не только производственные и технологические аспекты, но также аспекты воспроизводства живых систем. В современной трактовке эти аспекты включают вариативность экосистем, многообразие локальной культуры и хозяйственных укладов.
Однако проект ГОЭЛРО группа Вернадского вынужденно адаптировала под неотложные нужды пролетарской республики, существенно сократив гуманитарную составляющую. А усилиями Рыкова и Бухарина основой энергетики советской промышленности стали гигантские предприятия (ГРЭС, города-заводы и т.п.), что больше соответствовало проекту «всемирной коллективистской системы», чем названным выше критериям комплексной безопасности. Названные в СПР проблемы, в т.ч. «унификация» норм госуправления, бюрократизация, а также новые угрозы безопасности региональных экосистем (не только природных, но и технологических), во многом обусловлены принятой столетие назад моделью управления. Как же изменилась за прошедшее время методология системного подхода к управлению научно-технологическим развитием? (Здесь рассматриваем пространственно организованную социо-техническую систему).
В начальных формулировках модель КЕПС еще содержала в своем методологическом ядре концепции целостности, системности, природосообразности. В открытых источниках (в т.ч. Интернет-ресурсах) достаточно полно представлена фактология случая КЕПС-СОПС1. Поэтому, в качестве иллюстрации, укажем лишь некоторые ключевые методические разработки, выпущенные в свет председателями КЕПС - СОПС или при их участии в хронологическом порядке.
Председатели КЕПС - СОПС / Методологические разработки
1915-1930 годы: акад. В.И. Вернадский, «Научная мысль как планетное явление»;
1930-1936: акад. И.М. Губкин/«Учение о нефти» - учебник;
1936-1945: акад. В.Л. Комаров/« Типы растений»;
1946-1949: акад. Л. Д. Шевяков/«Разработка месторождений полезных ископаемых» - учебник;
1949-1964: акад. В.С. Немчинов/«Статистика как наука»//Вопросы экономики. 1952; «Социалистическое хозяйствование и планирование производства» // Коммунист. 1964;
1964-1978: акад. Н.Н. Некрасов (и. о. 1964-1966)/«Экономика СССР - взаимосвязанный народнохозяйственный комплекс»;
1979-1981: д.э.н. И.Г. Шилин (и.о.) /«Единая система отраслевого и территориального планирования» / соавт.: Н. Н.Некрасов;
1982-1985: д.э.н. В.П. Можин/«Территориально-производственные комплексы СССР: Проблемы формирования и развития» / Соавт. А.Н. Гладышев;
1986-1992: д.э.н. Л.А. Козлов. Наиболее крупное научное достижение Л.А. Козлова - разработка и обоснование генеральных схем развития и размещения производительных сил СССР на долгосрочную перспективу.
1992-2010: акад. А.Г. Гранберг /«Динамические модели народного хозяйства»;
2011-2013: член-корр. РАН Г.Г. Фетисов (г.р. 1966)/основатель и сопредседатель политической партии «Альянс зелёных - Народная партия» (2012-2015)/фигурант по делу о невыполнении обязательств перед вкладчиками;
2014: В.Н. Разбегин (и.о., г.р. 1960) / член Объединенного ученого совета ОАО «РЖД», главный редактор журнала «Основания, фундаменты и механика грунтов»;
2014-2015: А.В. Ситнин (и.о.) / Действительный государственный советник 2 класса / член партии Альянс зеленых. С 2008 года принимает активное участие в разработке и реализации ряда проектов, связанных с применением альтернативной энергетики (солнечные батареи и ветряные электростанции) в туристическом кластере; (В 2015 г. произошла реорганизация Академии внешней торговли, в структуру которой входит СОПС);
1 СОПС - Совет по изучению производительных сил был организован на основе КЕПС в 1930 году в рамках АН СССР. КЕПС была воссоздана в 1967 г. при Президиуме АН СССР. В 1992 г. СОПС преобразован в Совет по размещению производительных сил и экономическому сотрудничеству (СОПСиЭС). Подчинен Министерству экономики Российской Федерации. В 1997 происходит реорганизация СОПС и ЭС путём его объединения с КЕПС.
2015-2016: д.т.н. А.Г. Шнайдер (и.о., 1958 г.р.) (советник Министра экономического развития Российской Федерации) «Развитие туризма в России» / А.Г. Шнайдер, Б.Ю. Саченков, И.В. Шнайдер;
2016: М.В. Васильев (и.о.) / И.о. проректора по АХР ВАВТ;
с 2016 - д.э.н. Г.И. Идрисов (г.р. 1984) / Директор Института отраслевых рынков и инфраструктуры / «Параметры модели экономического роста на период до 2024 г.» / П.Н. Павлов, Г.И. Идрисов // Экономическое развитие России, 2018.
«Экономика и жизнь» от 6.04.2017 в заметке «Чиновники соорудили квазиимперию, пытающуюся монополизировать рынок научно-прикладных исследований по заказам Минэкономразвития» сообщает о том, что СОПС и Институт макроэкономических исследований (ИМЭИ) Министерства экономического развития Российской Федерации, являвшийся правопреемником Научно-исследовательского экономического института при Госплане СССР, «ныне находятся в статусе неопределенного ожидания» (https://www.eg-online.ru/article/341349). Такое положение дел может объяснить разве что такой тезис одного из участников Международной конференции «Модернизация России: приоритеты, проблемы, решения»: «Уровень интеллектуального капитала руководства экономикой России значительно ниже уровня интеллектуального капитала ее населения, а уровень интеллектуального капитала населения России ниже уровня интеллектуального капитала ее многомиллионной диаспоры. Это приведет к снижению требований к уровню интеллектуального капитала лидеров, к падению индекса конкурентоспособности экономики, уровня ее национальной и экономической безопасности»1.
2018: на сайте СОПС/ВАВТ (http://www.vavt.ru/sops/site/collective) председателем совета указан: Д.Ю. Землян-ский (г.р. 1986, к.геогр.н.), «Экономическая и социальная география России. География экономических районов России» - учебное пособие/в составе авт. коллектива. Хотелось бы надеяться, что период завхозов и жуликов в уважаемой организации закончился.
В своих выступлениях молодой председатель называет цели организации: увеличение точек роста; обеспечение населения всех регионов услугами в равной степени; развитие межрегионального взаимодействия; усиление национальной безопасности (в первую очередь, за счет развития геостратегических территорий: Арктика, Заполярье и др.).
В то же время не следует забывать и о других не менее важных положениях. Так, ключевым фактором конкурентоспособности России в современных условиях являются не столько инновации/информатизация, сколько пространственный потенциал (1111). Просто потому, что если Россия не обратится к этому «корню», то это будет уже не экономическая система «Россия», а множество субъектов с драматически различными уровнями развития.
В оценке 1111 учитывают не только традиционные ресурсы, но также - цивилизационные качества, присущие данному экономическому пространству. Известно, что генезис цивилизации начинается с образования толпы или группы. На основе достаточно долгосрочных планов, общих стратегий появляется общество. Общества могут быть паразитическими или производящими. Следует заметить, что производиться могут не только материальные продукты. Так, цивилизованные сообщества собирателей, охотников не просто потребляют дары природы, но сохраняют и воспроизводят экосистемы, их биоразнообразие, рассматривая свой род и культуру как часть экосистемы.
Если с точки зрения предлагаемого подхода обратиться к «вызовам», обозначенным в «Стратегии пространственного развития» РФ 2030 (СПР), то можно заметить не только и не столько «градиенты» экономической власти центра, межрегиональных контрастов и опасностей на приграничных территориях, сколько градиент, направленный в сторону, противоположную производящему сообществу.
Склонность к паразитизму выражается в хищническом отношении к природным и другим ресурсам территорий. Она стала особенно заметной на закате СССР, а сегодня привела уже к экологическим бедствиям, дифференцированным по регионам. И эта склонность оказывается одной из характеристик человеческого потенциала страны, которая существенно снижает уровень безопасности региональных социо-технических систем.
Таким образом, постановка задач управления научно-технологическим развитием включает специфическое требование в аспекте безопасности, которое обобщенно выражено в категориях «производящее общество» и «приро-досообразность».
Однако на пути «прогрессивного» развития возникает ряд методологических препятствий, на одно из которых указывают, в частности, сторонники «неокономики». Так, в рассмотрении задач выбора системы пространственного зонирования отправной точкой оказывается определение цивилизации. В одном варианте выбора оно связывается с транспортно-логистическими связями, посредством которых осуществляется обмен ресурсами и товарами между системами городов, агломерациями, и, кроме того, есть открытое логистическое пространство моря-океана. В другом варианте, это - система с аттракторами в формах самодостаточных хозяйств, управляемых отдельными самодостаточными сообществами. Самодостаточность в таком случае является одной из гарантий общественной (национальной) безопасности.
Однако, в реальном мире ресурсно заинтересованные экономические субъекты, как правило, игнорируют интересы отдельных самодостаточных сообществ, подчиняют их собственным интересам, придумывая и создавая «склады, жетоны доверительной идентификации» и специфический тип человеческих (экономических) отношений2.
Такого рода коллизии, противоречия между представителями двух «цивилизаций» представители конвенциаль-ного подхода (французской теории) трактуют как «конфликт соглашений». До сих пор, в разработках технологическо-
1 Ваганян Г.А. Концепция человеческого развития и благосостояние России // Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник. Вып. 13 / РАН. ИНИОН. Отд. науч. сотрудничества; Отв. ред. В.И. Герасимов. - М., 2017. - Ч. 1. - С. 13.
2 См.: Алексеев Д. Пространство хозяйствования в свете логистической теории цивилизации И.Ю.Шкурина. - http://neocono mica.ru/article.php?id=676
го развития (и в нашей, и других странах) в большинстве случаев пренебрегали такими конфликтами. Считалось, что их экономическая значимость пренебрежимо мала, по сравнению со значимостью базовых экономических факторов (трудовые ресурсы, земля, капитал). Но опыт сравнительно мирного хозяйствования на сравнительно долгосрочном временном промежутке, которого раньше человечество не имело, показывает, что значимыми в этом случае становятся и другие факторы. Прежде всего, внимание было обращено на технологии, информацию. Затем, теоретики технологического (инновационного) развития стали обнаруживать, что не всегда «работают» известные «линейные модели» инноваций (как правило, осуществляемые «сверху-вниз»). А, в последнее время, становится все более очевидной значимость такого ресурса, как институциональное доверие.
Базовыми категориями конвенциальной теории, помимо прочих, являются институциональные нормы. Доверие -одна из таких норм, в ряду с утилитаризмом, интерпретативной рациональностью, эмпатией. В научных публикациях по соответствующей тематике показано, что величины, определяющие соотношения данных норм в том или ином сообществе могут быть рассчитаны по известным методикам. Более того, выявленные наборы норм, зафиксированные для сообщества, индивида могут служить существенным аргументом в поддержку гипотезы о том, в каком из соглашений данный индивид себя позиционирует, какое соглашение в данном сообществе доминирует - в рыночном, технологическом, гражданском, творческой деятельности или ином. Известно, например, что коэффициент монетизации в экономической системе коррелирует положительно с уровнем институционального доверия.
Известная в социологии и культурологии категория «общественное сознание», следовательно, может стать не только вербализуемым, но и вполне квантифицируемым и измеряемым параметром. И тогда можно будет вести речь о «морфологии общественного сознания» и исследовать соответствующий показатель. В предшествующих работах автора с этой целью применялся термин «общественные формы» (они формируются на базе множества «психических форм» индивидов, составляющих общество). Было показано на количественных моделях, что в пространствах общественных форм могут присутствовать определенного типа когнитивные барьеры (фреймы), которые препятствуют восприятию субъектом, позиционирующим себя в одном соглашении, воспринимать адекватно предмет, который является объектом другого соглашения. И данный эффект, проявленный в масштабе общества, может заметно снизить эффективность мер, на которую рассчитывают разработчики той или иной социально-экономической политики1. Например, эффективность монетарных методов управления экономикой резко падает, когда деньги перестают быть «символом доверия». Несложно показать на наглядно-образных условных и реальных примерах, как работают механизмы манипулирования человеческим поведением на рынках кредита и в более широкой сфере товарно-денежных отношений в целом2.
К сожалению, в наборе контрольных показателей проектов социально-экономического развития, практически не встречаются такие показатели, как обобщенное институциональное доверие. Но этот показатель оказывается более важным, чем многие другие, казалось бы, апробированные в различных программах. Дело в том, что бухгалтерские показатели рассчитываются на основе данных бухгалтерской отчетности. А эти данные получаются из форм ПБУ, где они проецируются на масштаб финансового года. А если же вы пытаетесь оценить социально-экономическую эффективность проекта развития региона (или пусть даже достаточно крупного предприятия), то это уже включает объекты с довольно длительным жизненным циклом (более 5 лет, как минимум). А если это объекты инфраструктуры (сети электрогенерации и электроснабжения, например), то их жизненный цикл сравним с продолжительностью человеческой жизни. Из логики приведенных выше рассуждений вытекает пока еще неявная (лучше сказать - еще плохо кван-тифицируемая) связь институциональных параметров общественных форм и безопасности объекта социо-техничес-кого развития.
Сегодня однако ни у кого не вызывает сомнений наличие такой связи между уровнем общественного доверия проектной технологии (морфологии общественного сознания) на предпроектной стадии и вероятностью осуществления соответствующего проекта на данной территории. Достаточно вспомнить о результатах общественных референдумов по вопросам о строительстве атомных станций в Европе.
Сегодняшняя оценка базовых сценариев социо-технического развития крупных регионов и моделей будущего позволяет выделить три основных множества. Первое, наиболее широкое, представляет мировое пространство как иерархию зон, классифицированных по уровню «чистоты» и безопасности применяемых технологий. В рассмотрениях политэкономии и биополитики выделяют, как правило, Богатый Север, который имеет возможности развивать безопасные (прежде всего, экологически) технологии, и Бедный Юг, который выступает в роли «жертвы», вынужденной принимать на себя все негативные следствия «технологического прогресса»3.
Другое, гораздо меньшее, множество включает т. н. консервативные сценарии, обращение к которым требует резкого снижения уровней потребления и комфорта, от чего властные группы не желают пока отказываться. Кроме того, и первое, и второе множество сценариев подразумевает существенное сокращение численности мирового насе-
1 См., например: Пястолов С.М. Особенности предложения труда российских домохозяйств // Вопросы экономики. - М., 2005. - № 8. - С. 124-138.
2 См., например: Пястолов С.М. Человек в моделях инновационного развития // Инновационная экономика: поиск парадигмы: Сб. статей / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. по науке, образованию и технологиям; Отв. ред. Пястолов С.М. - М., 2017. [Серия «Наука, образование и технологии»]. - С. 140-166; Руа8Ыоу Б.М. (2013): Экономика: теория и реальность. -http://mpra.ub.uni-muenchen.de/46891/
3 Пястолов С.М. Политическая экология: новая парадигма на основе старой идеи // ТЕКЛА ЕСОКОМГСиБ. 2015. - Т. 13, № 4. - С. 17-30.
ления. Это уже заставляет чувствовать угрозу собственной безопасности от развития новых технологий тех, кто не имеет достаточной переговорной силы как на Юге, так и на Севере.
Третье (также небольшое) множество сценариев социо-технического развития включает модели, основанные на многосторонних взаимодействиях всех участников инновационных процессов, когда каждый из участников должен сделать осознанный выбор: от каких элементов прежнего образа жизни следует отказаться, а какие новые элементы следует принять. Вот здесь-то и становится очевидной значимость понимания процессов трансформации, развития психических и общественных форм (они развиваются, как было ранее обнаружено, по спирали с определенными закономерностями). Именно к такой парадигме понимания и постепенного (на основе экспериментов) развития относятся, например, исследования будущего новой энергетики.
Такие экспериментальные, пилотные проекты, теоретические исследования реализуются в странах Западной Европы, Великобритании, Северной Америки, Юго-Восточной Азии и других частей света. Библиометрические исследования научных публикаций (были взяты последовательности «социотехнический переход1» ИЛИ «стратегическое управление нишей» ИЛИ «переходы устойчивости») обнаруживают, в частности, резкий, более чем 6-кратный рост числа публикаций по данной теме в период с 2008 по 2016 гг.
Понятие социо-технического режима было предложено и развито с целью идентифицировать и проанализировать существо и эффект «правил игры», регулирующих динамику перехода. Режим обозначает «глубокую структуру» или «грамматику» социо-технической системы, определяя соответствующие механизмы координации взаимодействия в данном секторе. Переходы определены как характеристика процессов превращений одного социо-технического режима в другой. И эти процессы, согласно концепции многоуровневого пространства спиральной схемы институционального развития (HIDS), рассматриваются через призму комплекса влияний факторов макросреды и (микро) событий в рамках соглашения.
Исследование «дисциплинарного разнообразия» академических подходов, обнаруживаемых в соответствующих научных публикациях, выявило общее согласие по поводу того, что выработка единственной теории вряд ли возможна. Однако согласия по вопросу о составе множества возможных теорий, их сочетаний и взаимодействий, обзора не обнаружено.
Почему необходимо рассматривать социальные аспекты технологических систем? Квазиэволюционный подход, основанный на социологических теориях, объединенных с пониманием особенностей определенных технологий и макропредставлением исторических изменений, носит название «голландская школа». Школа сформировалась на базе объединения STS и эволюционной экономики в 1990-х. К началу 2000-х, в рамках этого направления сложился ряд ёмких понятий и влиятельных структур, таких как многоуровневая перспектива. Метатеоретический обзор, основанный на библиометрическом анализе с учетом названного направления, позволил выделить четыре направления исследований трансформаций энергетического сектора: а) управление трансформацией, б) стратегическое управление в рамках рыночной ниши, в) многоуровневая перспектива и системы технологических инноваций2.
В ряде исследований динамики режимов часто заметен явный национальный тренд. Это, например, голландский случай «перехода» в электроснабжении, немецкий энергетический режим, «водный сектор в Австралии». Проводится также сравнительный анализ национальных режимов в определенных секторах, например, ветро- или солнечная энергетика. Известны «исключения», когда проводится межнациональный анализ режимов и рассматриваются страны в целом. Учитывая этот неявный методологический национализм в исследованиях перехода, необходимо особо выделять вопросы о том, как, где и кем развиваются доминирующие рациональности режима и где они проявляют (или не проявляют) свое влияние. Т.е. можно ли предполагать, что культурно-познавательные рациональности институциали-зируются до такой степени, что они становятся само собой разумеющимися и не зависят от места своего происхождения.
Понимание динамики социо-экологических систем, с позиции Э. Остром дало возможность ученым признать, что разного рода сложные системы могут быть «частично разложимыми в своей структуре». Их, таким образом, можно представить как «относительно разделяемые подсистемы, которые независимы друг от друга в выполнении многих функций и в развитии, но, в конечном счете, взаимовлияют друг на друга»3.
Соответствующие переменные, идентифицированные, организованные и помещенные в «концептуальные карты», помогут провести анализ сложной системы. «Концептуальные карты» названы Остром «многоуровневыми структурами». Такие структуры распаковывают родовые переменные самого высокого первого уровня (обычно релевантные для всех систем особого типа) на второй. Для переменных третьего уровня такая возможность существует только в некоторых ситуациях или подсистемах. Использование HIDS c целью анализа взаимодействия таких переменных позволяет теоретически описать и представить их в количественном выражении.
Важное свойство предложенной модели анализа может быть сформулировано как обеспечение «метатеоретиче-ского языка», посредством которого гармонизируются различные теории. Эта идея созвучна концепции «диалога аналитических подходов». При этом для описания соответствующих процессов востребованными оказываются самые различных теории, но для объяснительного анализа необходим трансдисциплинарный и многоуровневый подход.
Так, техно-экономический (ТЭ) анализ не может объяснить ряд различий в ТЭ политике двух сравниваемых стран. Например, нет ТЭ аргументов для объяснения почему Япония в 1990-2000 гг. использовала больше внутренних
1 Имеется в виду переход к новому социо-техническому режиму в энергетике.
2 Cherp А. еt al. Integrating techno-economic, socio-technical and political perspectives on national energy transitions: a meta-theoretical framework / Cherp А., Vinichenko V., Jewell J., Brutschin Е., Sovacool В. // Energy Research & Social Science. 2018. - N 37. -Р. 175-190.
3 Там же, с. 178.
возобновляемых источников энергии, чем Германия. И что заставило Германию начинать поэтапно развивать ядерную энергетику в начале 2000-х. Поэтому, помимо анализа материальных структур в описаниях режимов, необходимо выделять, в первую очередь, «правила игры» как их генетические свойства. Это однако не подразумевает, что материальность не значима. Напротив, материальность, особенно в форме технологий эволюционирует одновременно с социальными структурами и формирует их. Доминирующие правила игры, которые развиваются из такого взаимодействия, являются, прежде всего, «культурно-когнитивными по природе». Социо-технический режим может таким образом осмысляться как доминирующая в социо-технической системе институциональная логика.
Таким образом, следуя принципу природосообразности, обосновывается выбор модели управления сложными социо-техническими системами. Это - модель иерархии комплексов управляющих структур различных типов, аналогичных тем, что действуют в человеческом организме. В связи с присущими Природе разнообразием и вариативностью, для каждого конкретного случая (фермерского хозяйства, предприятия, региональной социо-экономической системы) следует выбирать собственную версию модели управления. Дискретность (социальной) энергетики означает наличие множества «миров-соглашений». Без «руля и ветрил» общество хаотизируется и приобретает черты паразитического. Оно же структурируется и приобретает/возвращает свойства цивилизации при условии установления общепринятых ценностей.
