CC BY
37Д.С. Матлак
ПОСЛЕДСТВИЯ РАСТОРЖЕНИЯ ДОГОВОРА: АНАЛИЗ РИМСКОГО И НЕМЕЦКОГО ПРАВА
На сегодняшний день доктриной гражданского права не найдено однозначного решения вопроса о том, что же должно происходить с обязательством после расторжения договора. Отсутствие единого понимания, а также четкой законодательной регулировки данного вопроса, на практике приводит к большим затруднениям. Поэтому анализ подходов к правовым последствиям расторжения гражданско-правового договора, сформированные в римском и немецком праве, имеют особую актуальность в целях формирования единого подхода к правовому регулированию данных отношений.
Ключевые слова: гражданско-правовой договор, расторжение договора, последствия расторжения договора, реституция, неосновательное обогащение.
Вопрос о последствиях расторжения договора в гражданском праве является одним из наиболее сложных вопросов в цивилистики, поскольку на сегодняшний день не найдено простое объяснение тому, что же должно происходить с обязательством при расторжении договора (неважно, в одностороннем порядке, по соглашению сторон или по решению суда). В первую очередь сложности, обусловлены тем, что частному праву знакомо несколько общих механизмов, позволяющих осуществить возврат имущества либо иным образом устранить возникший между сторонами дисбаланс, которые потенциально могли бы применяться в рассматриваемой ситуации [1].
Впервые, вопрос о том, как должны развиваться отношения сторон после расторжения договора, был рассмотрен римскими юристами.
Е. А. Папченкова [2], основываясь на работах романиста Фритца Шульца отмечает, что в классическом римском праве было принято, что уже переданное по договору имущество не может быть обратно истребовано стороной, но в то же время существовала возможность предварительного согласования сторонами права одностороннего расторжения договора, реализуемая в форме дополняющих договор соглашений (пактов), модифицирующих саму сделку.
Позже, но в классическую эпоху, подобная модификация сделки, с одобрения Юлиана, была сформирована в качестве отменительного условия.
Так, расторжение договора купли-продажи приравнивалось к его недействительности со всеми вытекающими последствиями - реституцией и возмещением полученных доходов, т.е. расторжение воздействовало на прошлое или, по выражению Д. В. Дождева, было в этот период «ретроактивным» [3].
В целом право расторгнуть договор, вернув обратно переданное по договору имущество, получило свое развитие только в постклассический период. Изменение подхода, по мнению И. Б. Новицкого, связанно с естественным развитием хозяйственной жизни, поскольку существовавшая система договоров со свойственными только им особенными правовыми последствиями не могла уже удовлетворить всех потребностей общества. В торговле и других областях общественной жизни складывались настолько разнообразные отношения, что римские юристы были вынуждены ввести новую систему договоров, отличительной особенностью которой являлось достаточно широкое разнообразие самих договоров, т.е. в данную систему входили все договоры, в которых сторона, исполнившая обязательство, установленное договором, выходившим за рамки замкнутого перечня договоров, могла требовать защиты своего права особенным иском. И. Б. Новицкий описывает эту систему как безыменные, непоименованные контракты, вводя категорию contractusinnominati, при этом отмечая, что данное название в самом римском праве отсутствует. Данная категория вырабатывается доктриной римского права в целях общего обозначения всех случаев непоименованных договоров, которые широко освещаются в Дигестах Юстиниана (Д.19.5.5). Сама суть защиты права по непоименованному договору как утверждает И. Б. Новицкий заключалась в следующем: «именно за стороной, выполнившей свое обязательство и не получившей удовлетворения от другой стороны, было сохранено право взамен предъявления иска о понуждении контрагента к встречному предоставлению предъявить кондикционный иск о возврате исполненного первой стороной как неосновательного обогащения, т.е. право отступиться от договора» [4].
При этом Д. В. Дождев отмечает, что в постклассическую эпоху после расторжения договора с покупателя можно было потребовать цену переданной вещи, но вернуть вещь уже было нельзя, так как правовые последствия передачи вещи с расторжением договора не исчезали - договор расторгался лишь на будущее. Сохранялась и обязанность платить, т.е. по существу, если вещь передавалась во исполнение договора, расторгнуть его после этого в полном смысле этого слова было невозможно [3].
© Матлак Д.С., 2021.
В дальнейшем модель договора купли-продажи была изменена таким образом, что собственность переходила к покупателю лишь при уплате цены, т.е. при неуплате цены покупателем переданная продавцом вещь могла быть истребована от покупателя, а при уплате цены, но отказе продавца передать вещь -от продавца и справедливая компенсация при расторжении такого договора обеспечивалась автоматически [3].
В Дигестах Юстиниана в двадцать первой книге, относящейся к расторжению договора в случае продажи некачественного товара описывается содержание обязательства по возврату исполненного [5]. Так, если сделка признается не когда не существовавшей, по этому случаю содержится высказывание Павла о судьбе сделки, породившей обязательство: «После того, как проданная вещь возвращена продавцу, все восстанавливается в первоначальное положение, как если бы не имели место ни покупка, ни продажа...» (Д.21.1.60), то возникает вопрос на каком основании будут удовлетворенны имущественные требования. Римские юристы нашли ответ на этот вопрос, по средствам применения «фикции», т.е. сделки нет, но иск, вытекающий из данной сделки заявить можно, при этом не отвергается и кондиционный иск, следовательно, сторона может заявить два варианта иска: «Я предлагаю такой вопрос: если в виде задатка дано кольцо и по совершении купли, по уплате цены и после передачи (купленной) вещи кольцо не возвращается, то какой иск следует предъявить - кондикцию ли, основанную на том, что (кольцо) было дано в силу определенного основания и это основание отпало, или же иск, вытекающий из купли. И Юлиан говорит, что можно предъявить иск, вытекающий из купли; но можно было бы предъявить и кондикцию, так как кольцо находится у продавца уже без основания.» (Д.19.1.11). На практике, сказанное выше, ре-ализовывалось по средствам специального иска actio redhibitoria. Характерной особенностью иска actio redhibitoria была его изначальная направленность на обратный обмен между сторонами всего исполненного по договору и тем самым восстановление того положения, которое существовало бы, если бы ни продажи, ни купли не имели место. Реализация иска actio redhibitoria приводила к тому, что вещь считалась как бы некупленной и возвращалась продавцу, а продавец был обязан возвратить покупателю полученную с него цену [2].
В Германском гражданском уложении (ГГУ) основой для создания концепции расторжения договора, отраженной в § 346 ГГУ старой редакции стало включение механизма actio redhibitoria: «Если в договоре одной стороне предоставлено право отказаться от договора, то в случае отказа обе стороны обязаны возвратить друг другу все полученное» [6]. Таким образом, расторжение влечет за собой полную реституцию (реституцию в смысле понимания российской доктриной) и основополагающим принципом расторжения договора является ретроспективный подход к расторжению договора. В данном варианте изменение правоотношения происходит на основании одностороннего права и действует с обратной силой (ex tunc).
Отмена договора подобным образом, подразумевает, в каком-то смысле его полное «уничтожение», так если бы договора вообще не когда бы ни существовало. Впоследствии образуется некий правовой вакуум, схожий с состоянием в случае признания сделки недействительной. В связи с чем, достаточно логичным будет являться применение кондиции, для возврата того, что уже было передано по сделке, что отмечено в § 327 старой редакции ГГУ.
Данная концепция последствий расторжения договора просуществовала в немецком праве достаточно долгое время. Причины породившие устойчивость нормы § 346 ГГУ по мнению Н. К. Ермаковой были обусловлены «отсутствием принципиального значения с точки зрения допустимости возврата исполненного по договору» [7].
Однако, на этом немецкие ученные не остановились. Причиной тому послужил вопрос квалификации возврата полученного после расторжения договора, а также эффект, оказываемый расторжением на сам договор - обратная сила (ex tunc) или не имеющего обратной силы (ex nunc). Как отмечает К. А. Усачева: «.признание «прямого действия» расторжения, т. е., по сути, к его ретроактивности, предполагавшей внедоговорную кондикционную квалификацию требования о возврате полученного, сохраняло господствующие позиции в германской доктрине, практически до второй половины XX в. Тем не менее, вскоре стало понятно, что ретроактивный эффект расторжения часто неудобен не только из-за опасности поражения прав третьих лиц. С ним также может связываться и уничтожение некоторых возможностей, основанных на существовании договорной связи (например, возможности взыскания убытков)» [1].
Так же применение положений о неосновательном обогащении было неприемлемо для немецких цивилистов и с логической точки зрения, поскольку в момент осуществления договора сторона получающая исполнение, получала его на законных, договорных основаниях.
В связи с чем, как отмечает А. Г. Карапетов, немецким правом был сформирован специальный режим реституции при расторжении договора [8], который именуется российскими цивилистами как теория трансформации.
Первое и единственно полное исследование в российской цивилистике посвященное данному вопросу принадлежит А. В. Егорову, который и обозначил правовые последствия расторжения договора по немецкому праву в виде теории трансформации обязательства.
Сутью теории трансформации является представление момента расторжения договора как вхождения в некую ликвидационную стадию, для описания характеристики которой можно представить аналогию
с ликвидацией юридического лица - вхождение юридическим лицом в стадию ликвидации означает не его автоматическое прекращение, а меняет цель своего существования, таким образом, отказ от договора только модифицирует договорное отношение.
В современного германском праве блок норм (§ 812 - 822 ГГУ), регулирующий отношения, возникающие вследствие неосновательного обогащения, применяется к случаям реституции по недействительным сделкам, но неприменим к требованию реституции по расторгнутой сделке, в отношении которого ГГУ предусмотрел специальный правовой режим [8].
Правила о неосновательно обогащении не могут применяться к расторгаемому договору даже субсидиарно, при этом правила о ликвидационном обязательстве, возникающем при отказе от договора являются специальными по отношению к институту кондиции.
Итак, в настоящее время в немецком праве считается, что «благодаря отказу от договора прекращаются обоюдные притязания на получение исполнения и взаимосвязанные с ними вторичные притязания. Однако отказ не отменяет договор как нечто целое, а лишь изменяет его содержание. Возникшее в результате отказа ликвидационное обязательство не является обязательством, вытекающим из закона. Это прежнее договорное отношение, преобразованное посредством односторонней (отказа) или двусторонней (соглашение о расторжении) сделки. В результате заявленного отказа кредитор не лишается также права потребовать возмещения ущерба взамен предоставления (§ 281 ГГУ)» [10].
Таким образом, первоначальный вариант конструкции возврата исполненного по расторгнутому договору в немецком праве повторял римскую конструкцию иска actio redhibitoria, т. е. возврат полученного осуществлялся на основании признания договора не когда не существовавшим, следовательно, применялась некая юридическая фикция. Однако, с теоретической и с практической точки зрений такой подход вызывал массу неудобств и выходом из сложившейся ситуации стало создание особой конструкции возврата полученного после расторжения договора, которой охватываются только данные правоотношения и применение, даже субсидиарное, норм о неосновательном обогащении не допускается, так как в ином положении дел ставиться под сомнение, устоявшаяся в немецком праве, позиция о расторжении договора лишь на будущее время - ex nunc.
Библиографический список
1. Усачева К. А. Возвращение полученного как последствие расторжения нарушенного договора: дис. ... канд. юр. наук: специальность 12.00.03 «гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право» / К. А. Усачева; МГУ им. М.В. Ломоносова. - Москва, 2018. - 257 с.
2. Папченкова Е. А. Возврат исполненного по расторгнутому нарушенному договору: сравнительный анализ российского и немецкого права / Е. А. Папченкова // Исслед. центр частного права им. С.С. Алексеева при Президенте Российской Федерации. - Москва: Статут, 2017. - 224 с.
3. Дождев Д. В. Римское частное право. Учебник для вузов. - М.: Издательство Норма, 2003. - 784 с.
4. Новицкий, И. Б. Римское право / И. Б. Новицкий. - М: Издательство Юрайт, 2015. - С. 298.
5. Грось А. Расторжение договора: основания и последствия / А. Грось // IX Коллоквиум романистов стран Центральной и Восточной Европы и Азии, Нови Сад 24-26 окт. 2002 г. : сб. ст. / отв. ред. А. Маленица, П. Каталано. -Нови Сад, 2004. - С.149 - 158.
6. Гражданское уложение Германии (1900). [Электронный ресурс]. URL: http://oceanlaw.ru. (дата обращения: 10.09.2020).
7. Ермакова Н. К. Возврат исполненного по расторгнутому нарушенному договору: сравнительный анализ российского и немецкого права / Н. К. Ермакова // Законность и правопорядок: правосознание и правовая культура современного общества. - 2017. - С. 108 - 113.
8. Карапетов А. Г. Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном и российском гражданском праве: дис. ... док. юр. наук: специальность 12.00.03 «гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право» / А. Г. Карапетов; Российская школа частного права. - Москва, 2011. - 499 с.
9. Егоров А. В. Ликвидационная стадия обязательства / А. В. Егоров // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2014. - № 9 (226). - С. 6 - 27; №10 (227). - С. 6 - 33.
МАТЛАКДАРЬЯ СЕРГЕЕВНА - магистрант, Сибирский институт управления - филиал РАНХиГС, Россия.
