CC BY
67единое политическое образование под властью персов. Только в описании самых экстремальных ситуаций конфликт между отрядом наемников и Артаксерксом обобщенно предстает перед нами как конфликт между Элладой и Персией. Разницу в изображении персов у Ксенофонта и в предшествующей ему исторической традиции, можно объяснить, вероятно, изменением самой исторической ситуации.
С С. Казаров
ПОСЛЕДНЯЯ КАМПАНИЯ ЦАРЯ ПИРРА В ИТАЛИИ
Пережив крушение своих планов на Сицилии, Пирр в очередной раз был поставлен перед сложной дилеммой: либо, вернувшись в Македонию, принять участие в борьбе за македонский престол, либо, вняв новым призывам своих италийских союзников, продолжить борьбу против Рима. Как известно, победило «западное направление»: после недолгих колебаний Пирр с 20 тыс. пехотинцев и 3 тыс. конников вновь оказался на италийской земле.
Какими планами руководствовался он на этот раз? К сожалению, историческая традиция (Дионисий Галикарнасский, Плутарх, Юстин, Зонара) не дает нам вразумительного ответа на этот вопрос. Немногим лучше обстоит дело и с современной историографией. Едва ли стоит всерьез относится к позициям Д. Эббота и Ж. Каркопино, объяснявших отъезд Пирра из Сицилии в Италию импульсивностью, непомерным честолюбием и отсутствием четко продуманного плана'. По мнению итальянского историка Аитонио Санти, Пирр, уже готовившийся перенести войну из Сицилии в Африку, был вынужден отказаться от своих планов, «идя навстречу пожеланиям сломленных, доведенных до крайнего состояния союзников, особенно тарентинцев, которые пострадали больше других, возвратился в Италию»2. На оказание помощи союзникам как на основной мотив указывают также немецкие ученые Р. Шуберт и Б. Низе3.
Едва ли можно согласиться с точкой зрения Л. Р. Вершинина, автора единственной в отечественной историографии статьи о последней кампании Пирра в Италии, согласно которому, в 275 г. до н. э. Пирр, «никем не ожидаемый, возвратился в Италию»4. К тому же это полностью противоречит данным античной традиции, в частности Плутарха (Plut. Pyrrh. 24).
По мнению Р. Скалы, призыв со стороны союзников из Италии был для Пирра своеобразным выходом из неудачного сицилийского похода, однако царь должен был осознавать, какой опасности он подвергает себя, следуя за ними.
1 AbbotJ. Pyrrhus. N. Y., 1902. P. 182; CarcopinoJ. Profils de conquérants: Pyrrhus, conquérant ou aventurier? Paris, 1961. P. 85—87.
2 Santi A. L' ultima campagna di Pirro in Italia // Neapolis. 1914. Vol. 2. P. 283.
3 Schubert R. Geschichte des Pyrrhus. Königsberg, 1894. S. 215; Niese В. Zur Geschichte «les pyrrhischen Krieges II Hermes. 1896. Bd. 31. S. 501.
4 Вершинин Л. Р. Пиррова победа // ВИ. 1986. № 6. С. 89.
«...Его душа колебалась, и эти колебания в его воспоминаниях должны быть отмечены так: здесь карфагеняне, там — у1роза римлян, но не вести войско в Италию, однако, опаснее, чем оставить его на Сицилии»5.
Возвращение Пирра в Италию весьма своеобразно объясняет Д. Кинаст: одновременный переход большей части Сицилии под контроль карфагенян и успехи римлян на юге Италии создавали для Пирра угрозу оказаться отрезанным от его пути в Тарент и Эпир6. У. фон Хассел полагал, что отсутствие сильного флота побудило Пирра, отказавшись на время от борьбы с карфагенянами, прибыть в Италию и уже там продолжить работу по его строительству7. Э. Вилль, осторожно высказывая некоторое сомнение относительно призывов самнитов и тарентинцев, указывает на безнадежность позиции Пирра на Сицилии8.
Таким образом, суммируя приведенные выше мнения исследователей можно отметить, что каждое из них, взятое в отдельности, едва ли исчерпывает существо дела, но взятые в совокупности они приближают нас к нашей цели.
Вместе с тем хотелось бы здесь отметить главное: продолжая оставаться носителем панэллинской идеи и прибыв на Запад для защиты италийских, а затем и сицилийских греков, Пирр не мог проигнорировать просьбы своих союзников и, не решив окончательно вопроса с Римом, возвратиться в Грецию.
Неудачи начали преследовать Пирра сразу же после его отбытия из Сицилии. Перехваченный карфагенской эскадрой в Мессинском проливе, он лишился большей части своих военных кораблей (Plut. Pyrrh. 24; Paus. 1.12.5; App. Samn. 12). Однако значительному числу его транспортных судов удалось без потерь добраться до гавани Локр, после чего локрийцы изгнали римский гарнизон и снова перешли на строну Пирра. Отсюда эпирский царь сразу же совершил поход на Регий, намереваясь стремительным броском занять город и таким образом обеспечить важный плацдарм для своего возможного возвращения на Сицилию9. Однако на помощь Регию были вызваны из Мессаны мамертинцы. Нападение царя на Регий было отбито, после чего во время его отступления 10 тыс. мамертинцев атаковали авангард Пирра в узком ущелье, нанеся ему серьезные потери. Потеряв двух слонов и получив рану в голову, Пирр, тем не менее, благодаря личной храбрости, спас ситуацию (Plut. Pynft. 24; Zon. VIII.6.5).
Затем он вновь прибыл в Локры, где, по-видимому, и провел зиму10. После этого с войском в 20 тыс. пехотинцев и 3 тыс. всадников, по всей вероятности, в конце зимы 275 г. до н. э. Пирр двинулся в Тарент. Известие о его прибытии повергло римлян в настоящий ужас. Их пугали не только перспективы новой войны с грозным противником. Дело в том, что некоторые события и предска-
5 Scala R. Der pyrrhische Kneg. Berlin; Leipzig, 1884. S. 159.
6 Kienast D. Pyrrhus // RE. 1963. Bd. 24.1. Sp. 155.
7 Hassel U. Pyniius. München, 1947. S. 63.
8 Will É. Historie politique du monde hellénistique. Nancy, 1966. Vol. 1. P. 112.
' Kienast D. Op. cit. Sp. 153.
10 По мнению П. Виллемье, Пирр зимовал именно в Тарснте (см.: WuilleumierP.
Tarente des origines à la conquête Romaine. Paris, 1939. P. 133).
зания, которые произошли в предшествующий период, взволновали души даже самых стойких.
Ужасная чума, которая свирепствовала в городе и на прилегающей к нему территории в период консульства Кв. Фабия Гурга и Г. Генуция Клепсина привела к многочисленным жертвам (August. De civ. Dei. III. 17; Oros. IV.2). Страшная буря, разыгравшаяся в городе, низвергла с высоты Капитолия статую Юпитера и из-за того, что римляне долго не могли отыскать отколовшуюся голову бога, появились предсказания о близкой гибели города (Liv. Per. 14; Cic. De div. 1.10). Кроме того, как показала последняя перепись населения 275 г. до н. э., из-за длительных войн численность населения Рима значительно сократилась по сравнению с 279 г. до н. э. — на 15978 человек (Liv. Per. 13). Поэтому неудивительно, что консулы, проводя набор граждан в войско, столкнулись со скрытым неповиновением и полным отсутствием патриотизма.
Как рассказывают источники, консул Маний Курий Дентат вынужден был обратиться к крайним средствам. Видя, что римская молодежь упорно отказывается записываться в войско, он велел бросить в урны имена граждан всех триб. Первой выпала триба Поллия, и он стал поименно призывать каждого из ее членов, а когда те, упорствуя, отказались явиться, приказал продать с торгов их имущество (Liv. Per. 14; Val. Max. 1V.4). Это возымело действие: другие горожане, охваченные страхом, наперебой бросились записываться в войско.
Собрав войско, оба консула— Маний Курий Дентат и Луций Корнелий Лентул — двинулись в Самниий. Первоначально их главной целью было воспрепятствовать измене италиков". Вскоре после этого римское войско разделилось: в то время, как Курий оставался в Самние, одновременно перекрывая противнику путь на Рим, Лентул двинулся на юг Италии и вступил в Луканию.
В свою очередь Пирр, присоединив к своему войску контингенты союзников, выступил навстречу римлянам. О численности его армии — 80 тыс. пехотинцев и 6тыс. всадников— упоминает только Орозий (IV.2.6), однако подавляющее число исследователей, за исключением, разве что, Г. Герцберга, называет эту цифру не заслуживающей доверия12. Сложные расчеты с целью установления истинной численности войска Пирра до битвы при Беневенте произвел Р. Скала", однако из-за того, что нам точно не известна численность союзных контингентов, это мало что дает.
По примеру римлян Пирр также разделил свою армию: одно войско, образованное преимущественно из самнитских подкреплений, он отправил в Луканию против Лентула, другое, которое возглавил сам лично, двинул против Курия. Его стратегический план заключался в том, чтобы разбить римские войска по частям, не дав им соединиться.
Долгое время дискуссионным считался вопрос о месте решающего сражения между римлянами и Пирром. Если Плутарх прямо указывает на Беневент
" SantiA. Ор. cit. Р. 284. См., напр.: Hamburger О. Untersuchungen über den Pyrrhischen Kriege. Würzburg, 1927. S. 41. Д. Кинаст прямо называет эту цифру выдумкой анналистов (Kienast D. Ор. cit Sp. 154). Иначе считает Г. Герцберг (Herzberg G. Rom und König Pynhus. Halle, 1870. S. 183).
13 Scala R. Op. cit. S. 162—163.
(Plut. Pyrrh. 25), то Орозий и Флор указывают, что битва состоялась на Арузин-ских полях в Лукании (apud Lucaniam in Campis Arusinis — Oros. IV.2.3; Flor. 1.13.11). Фронтин вообще указывает на Арузинские поля близ города Статуент или Фатуент (in campis Arusinis circa urbem Statuentem (или Fatuentem) — IV. 1.14). Что касается Фронтина, то здесь, по-видимому, мы имеем дело с испорченным текстом: Статуент или Фатуент должен быть исправлен на Мале-вент, раннее название Беневента14. Б. Г. Нибур, И. Г. Дройзен и Р. Шуберт отдают предпочтение данным Плутарха и полагают, что битва произошла при Беневенте15, Р. Скала указывает на Арузинские ноля16.
Благодаря исследованиям А. Санти, О. Гамбургера, А. Недерлефа и Г. Де Санктиса этот вопрос может считатья решенным . Во-первых, следует установить, действительно ли Арузинские поля находились в Лукании, как об этом сообщают Орозий и Флор. В том, что битва произошла в Саниуме, а не в Лукании, убеждают нас, прежде всего, триумфальные фасты и указания Зонары. Последний прямо говорит о том, что Пирр был разбит после того, как вступил в земли самнитов, которые и призвали его на помощь (Zon. VIII.6). В свою очередь, триумфальные фасты сообщают о двух триумфах — одного был удостоен консул Курий за победу над самнитами и царем Пирром (de Samnitibus et rege Pyrro), другого — его коллега Лентул за победу над самнитами и луканами.
Кроме того, некоторые ученые считают спорным сам факт того, что Арузинские поля находились именно в Лукании18. Вполне возможно, что Тит Ливий, трудом которого пользовались Флор и Орозий, мог просто написать, что битва происходила на Арузинских полях, потому что в то время еще было доподлинно известно их местонахождение; напротив, во времена Флора и Орозия об этом уже не знали, и последние, желая более точно указать местоположение битвы и тем самым показать свою осведомленность, написали, что эти поля якобы находились в Лукании. Во-вторых, то, что Беневент к моменту битвы еще не имел такого названия, отнюдь не является доказательством того, что там не могло произойти сражение. Плутарх в своем источнике, по-видимому, нашел прежнее название города, и, особо не задумываясь, дал ему привычное название.
Таким образом, главный вывод таков: битва произошла на Арузинских полях близ Беневента в Самние.
Источники, повествующие о самой битве, можно условно разделить на две группы. С одной стороны, это римская историческая традиция — пассажи Ливия, Зонары, Евтропия, Орозия и Флора, к которым примыкает описание Дионисия (XX. 12). Из-за своей тенденциозности, а зачастую и прямой фальсификации, она не имеет особой цены. С другой стороны — добротная информа-
14 Hamburger О. Op. cit. S. 40.
15 NiebuhrB. G. Römische Geschichte. Berlin, 1853. Bd. L S. 1020; Дройзен И. Г. История эллинизма / Пер. с нем. Ростов-на-Дону, 1995. Т. 3. С. 128; Schubert R. Op. cit. S. 220.
16 Scala R. Op. cit. S. 167.
17 SantiA. Op. cit. P. 289—290; Hamburger O. Op. cit. S. 39—40; NederlofA. Pyrîhus van Epirus. Amsterdam, 1978. S. 177; DeSanctisG. Storia dei Romani. Torino, 1907. Vol. 2. P. 412—414.
18 См., напр.: Hamburger О. Op. cit. S. 40.
ция, которую мы извлекаем у Плутарха, позволяющая нам иметь относительно ясную картину хода битвы.
По мнению Р. Шуберта, которое он, однако, как всегда, не подкрепляет никакими аргументами, в основе сообщения Плутарха лежит рассказ Тимея из Тавромения, в своем повествовании, якобы, опирающегося на Проксена19. К. Ю. Белох полагал, что Плутарх следует Дионисию20. Действительно, рассказ о ночном походе Пирра у Дионисия и у Плутарха в общих чертах совпадает, однако имеются и серьезные расхождения. Так, именно Дионисий упоминает об эпизоде со слоненком, который, по его представлению, и послужил главной причиной поражения Пирра при Беневенте, в то время как у Плутарха подобный эпизод практически отсутствует. Различия в сообщениях Плутарха и Дионисия кажутся настолько значительными, что, скорее всего, речь можно вести лишь об использовании единого источника.
Дальнейший ход событий представляется в следующем виде. Курий, заняв укрепленные природой, позиции, где фаланга Пирра не смогла бы маневрировать, решил не принимать боя до прихода подкреплений из Лукании (Front. II.2.1). В этих условиях Пирр принимает план, который Р. Скала назвал «гениальным»: до прихода Лентула из Лукании царь решил атаковать врага с двух сторон и уничтожить его. Удивительно то, что именно эта битва, которая более всего показала талант Пирра как полководца, оказалась неудачной: все погубило незнание местности21. Разделив свои войска на две части, с одной из них, в которую вошли лучшие силы, эпирский царь предпринял обходной маневр, имевший целью удар по врагу с тыла. Этот маневр должен был быть осуществлен скрытно от римлян и завершиться до рассвета. Однако непроходимая местность, узкие козьи тропки, густой лес и нехватка факелов — все это значительно замедлило движение войска Пирра.
Плутарх сообщает, что в этом переходе приняли участие и слоны (Plut. Pyrrh. 25). Так ли это? Свои сомнения относительно использования слонов в условиях сложного рельефа местности высказал итальянский исследователь А. Санти. «Трудно представить, чтобы эти малоподвижные и перегруженные башнями животные могли быть эффективно использованы в труднодоступной местности», — отмечает он22.
Подобную точку зрения разделяет П. Левек: «Дионисий уточняет, что гоплиты поднимались по козьим тропкам: можете вы представить там слонов?»2'1 Эти сомнения попытался развеять Г. Скаллард, автор единственной монографии об использовании слонов в античную эпоху, при этом он ссылается на тот факт, что в 1944 г. партия из 45 слонов была переправлена по крутой горной дороге из Бирмы в Ассам24. На наш взгляд, при том «нестандартном» использовании сло-
" Schubert R. Op. cit. S. 221.
20 Beloch C. J. Griechische Geschichte. 2. Aufl. Strassburg, 1927. Bd. IV. 1. S. 551.
21 Scala R. Op. cit. S. 165.
22 Santi A. Op. cit. P. 286.
2) «Denis précisé que les hoplites montaient par des sentiers de chèvre: y imagine-t-on les elephantes?» (Levêque P. Pyrrhus. P., 1957. P. 283).
24 Scullard H. H. The Eléphants in Greek and Roman World. Cambridge, 1974. P. 112.
нов, которое практиковал Пирр по сравнению с другими эллинистическими правителями, упомянутый эпизод вполне мог иметь место. С другой стороны, как справедливо отметил Р. Шуберт, если виновники появления этого рассказа — слоны — непосредственно достигли римского лагеря, то едва ли этот лагерь располагался высоко в горах25.
Дальнейшие события представляются в следующем виде. Когда отряд Пирра, посланный в обход римлян, достиг высот над римским лагерем, он спустился с гор и яростно атаковал врага. Вероятнее всего, римляне были застигнуты врасплох, и их лагерь превратился в центр сражения26. Римляне, яростно защищая свой лагерь, отбросили нападавших. Курий был настолько ободрен успехом, что решил, не дожидаясь Лентула, дать сражение. Он двинул свои войска на равнину неподалеку от своего лагеря и занял удобную для битвы позицию. Пирр, в свою очередь, принял вызов и двинул свои войска на врага.
Ожесточенное сражение развернулось на двух противоположных флангах. На правом крыле римляне потеснили врага, однако на другом, где сражался сам Пирр, — римляне, по-видимому, с большими потерями были оттеснены до самого лагеря. Довершая разгром врага, Пирр бросил в бой свою ударную силу — слонов. Однако на этот раз именно слоны помешали одержать победу.
Спасая свой лагерь, Курий бросил в бой свежий резерв, располагавшийся неподалеку от лагеря. С помощью стрел и факелов они отогнали слонов и вынудили их повернуть назад. Именно к этому моменту битвы относится эпизод, который, по мнению Дионисия, сыграл решающую роль в битве (XX. 12.14). Маленький слоненок, сопровождавший свою мать во время атаки, был ранен копьем в голову и, визжа от боли, повернул назад. Слониха, услышав визг детеныша, сметая все на своем пути, бросилась к нему на помощь. Все это произвело переполох в боевых порядках эпиротов, в результате чего слоны стали неуправляемы и, повернув назад, смяли свои же войска. Большая часть войска Пирра в итоге была рассеяна, и он вынужден был уступить поле битвы.
Каковы же были итоги сражения? Можно ли считать битву при Беневенте поражением Пирра и победой римлян? Данные о потерях Пирра, которые сообщает Орозий (33 тыс. убитых и 1300 пленных) отвергаются большинством исследователей27. Военный историк Г. Дельбрюк одним из первых подверг сомнению версию римской аннапистики о полной победе римлян. По его мнению, на основе сохранившейся традиции едва ли возможно составить представление о том, кто одержал в битве победу: «Мы даже не можем сказать, действительно ли Пирр потерпел поражение или же только не смог провести атаку, и бой остался нерешенным»28.
Если же, в соответствии с данными Плутарха, слоны оттеснили римское крыло до самого лагеря, то горящие стрелы в открытом бою едва ли применимы, так как на близком от противника расстоянии воин не имеет никакой воз-
25 Schubert R. Op. cit. S. 221
26 Abbot J. Op. cit. P. 202
27 Schubert R. Op. cit. S. 222; Hamburger O. Op. cit. S. 44; Kienast D. Op. cit. Sp. 155.
28 Дельбрюк Г. История военного искусства. СПб., 1994. Т. 1. С. 221.
можности запалить стрелу, да к тому же о подобном средстве в борьбе со слонами не было известно и в более поздние времена.
Более аргументировано «миф» о римской победе попытался развеять К. Ю. Белох . Эту битву он рассматривает как ничейную: в то время как нападение Пирра на римский лагерь было неудачным, римляне тоже не смогли добиться решающего успеха. В качестве доказательства он ссылается на два пассажа— Полибия (XVIII.28.11) и Юстина (XXV.5.5). В первом из них говорится о том, что в сражениях с римлянами исход боя для Пирра почти всегда оставался нерешенным, т. е., другими словами, он не терпел от римлян поражений. В свою очередь, Юстин сообщает о том, что Пирр никогда не был в войнах побежден ни римлянами, ни карфагенянами (Romanorum et Carthaginiensium bellis nunquam inferior— lust. XXV.5.5). Вместе с тем, для доказательства оба эти пассажа не имеют особой значимости: они слишком обобщены и двусмысленны.
Из тех исследователей, кто не считает битву при Беневенте победой римлян, можно назвать У. фон Хассела, Б. Низе, П. Левека30, причем первый прямо заявляет, что битва закончилась для римлян в лучшем случае ничьей. Более осторожную позицию занимает Г. Мальден, который указывал на то, что эта битва не нанесла решительного удара греческому влиянию в Италии, а Пирр, оставаясь в Италии, имел все шансы еще долго сохранять независимость Тарента31. Г. Бенгтсон, Ж. Каркопино, Д. Кинаст, А. Санти, Ф. Сандбергер, Р. Скала, Р. Шуберт и Д. Эббот, полностью следуя римской исторической традиции, однозначно оценивают битву при Беневенте как победу римлян32. Более сдержаны К. Кинкейд, который предпочитает говорить о тяжелых потерях Пирра3 и Э. Вилль, который говорит об отступлении Пирра с поля боя34. В этой дискуссии нам представляется наиболее разумным мнение О. Гамбургера. «Никому не придет в голову отрицать победу Пирра у Ауску-ла, несмотря на то, что он не смог ее использовать стратегически. На наш взгляд, подобный случай, но в пользу римлян, имеет место и здесь. Они одержали верх в борьбе и вынудили противника к отступлению. Но то, что они не преследовали его и не смогли его уничтожить, не умаляет завоеванную победу», — пишет немецкий историк35.
У нас нет сомнений в том, что Беневент был не военной, а скорее политической победой римлян. Не желая полного разгрома своего войска, Пирр оста-
N Beloch С. J. Ор. cit. S. 555.
30 Hassel U. Ор. cit. S. 67; Niese В. Zur Geschichte des pytThischen Krieges. S. 501—502; Leveque P. Op. cit. P. 517.
31 Maiden H. E. Pyrrhus in Italy // Journal of Philology. 1881. P. 176.
Г. Бенгтсон. Правители эпохи эллинизма / Пер. с нем. М., 1982. С. 132; Carcopi-по J Ор. cit. Р. 88; Kienast D. Ор. cit. Sp. 155; Santi А. Ор. cit. Р. 291; Sandberger F. Prosopo-graphie zur Geschichte des Pyrrhus. Stuttgart, 1970. S. 65; Scala R. Op. cit. S. 166; Schubert R. Op. cit. S. 222—223.
33 Kincaid C. Successors of Alexander the Great. Chicago, 1969. P. 87.
* Will Ё. Op. cit. P. 113.
35 Hamburger O. Op. cit. S. 44.
вил поле боя, но каким бы организованным не было его отступление, это все равно было отступление, которое существенно пошатнуло его авторитет в глазах союзников. Что у Пирра все еще оставался костяк его армии, можно заключить из того факта, что вместе с ним в Грецию переправились 8 тыс. пехотинцев, которые, вне всякого сомнения, не были его италийскими союзниками. Но энтузиазм последних иссякал на глазах у царя.
Окончательной попыткой спасти ситуацию был прием, уже однажды использованный Пирром в его первой экспедиции в Италию — обращение за помощью к эллинистическим монархам. Он отправил послания Антигону, в то время уже утвердившемуся в Македонии, и Антиоху в Малую Азию (Just. XXV.3.1; Paus. 1.13.1; Polyaen. VI.6.1). Но ситуация в эллинистическом мире уже существенно изменилась. Панэллинская идея, носителем который в то время еще являлся Пирр, уже себя исчерпала. Бурные коллизии в эллинистическом мире близились к своему завершению, эпигоны почувствовали себя уже достаточно уверенно, и поэтому Пирр оказывался ненужным ни вне эллинистического мира, ни, тем более, на Балканах.
Некоторые зарубежные авторы сетуют на то, что угроза со стороны набирающего силу Рима не была услышана эллинистическим миром. Мнению В. Юдейха о том, что с точки зрения исторической перспективы последняя кампания Пирра в Италии была заранее обречена на неудачу36, в резкой форме возражает итальянская исследовательница М. Жакемод, указывая на то, что планы Пирра на юге Италии могли полностью осуществиться в случае прибытия подкреплений из Греции37.
Рассчитывал ли Пирр когда-либо еще вернуться в Италию? Несмотря на то, что подавляющее число авторов положительно отвечает на этот вопрос, у нас нет такой уверенности. Будучи прекрасным стратегом и хорошо зная ситуацию в эллинистическом мире, он не мог не осознавать крах своих планов на Западе,
56 Judeich W. Königs Pyrrhos römische Politik // Bio. 1926. Bd. 20. S. 15.
37 Jacquemod M. Sülle direltive politiche di Pino in Italia // Aevum. 1932. Fase. 1—2. P. 471.
