CC BY
0
СВОБОДНАЯ ТРИБУНА
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ ЗВЯГИНЦЕВ
Институт государства и права Российской академии наук
119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, д. 10
E-mail: 8491ba@mail.ru
DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-6-zvyagintsev
ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ...1
Аннотация. Статья посвящена прокурору РСФСР, ставшему затем министром юстиции СССР Б.В. Кравцову. Описывается подвиг Бориса Васильевича на острове Хортица во время Великой Отечественной войны. В 1943 г. советские войска освободили Запорожье, выбив оттуда немцев, которые переправились на хорошо укрепленный остров Хортица. Подразделение пехоты получило приказ высадиться на острове и, оттянув на себя главные силы противника, пресечь попытки гитлеровцев взорвать Днепрогэс. Артиллерия должна была поддержать десант огнем. Корректировать огонь батарей было приказано группе разведчиков во главе со старшим лейтенантом Борисом Кравцовым. На острове разведчики укрепились в блиндаже, где устроили свой наблюдательный пункт. Однако немцы пошли в атаку. Когда немцы полностью окружили блиндаж, а у бойцов не осталось ни одного патрона, чтобы отстреливаться, Борис Васильевич приказал вызвать огонь батарей на себя. За этот подвиг старшему лейтенанту Борису Кравцову Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ему ордена Ленина и Золотой Звезды.
Также автор описывает покушение на убийство Б.В. Кравцова, совершенное в 1964 г. Террористом оказался некий Мататья Исаков, который ранил Кравцова, но не успел совершить второй выстрел благодаря мгновенной реакции шоферов Бориса Васильевича Ю.А. Карпова и Ю.А. Синева.
Ключевые слова: Герой Советского Союза, подвиг, прокуратура, Прокуратура РСФСР, покушение на убийство
1 В данной статье использованы некоторые материалы, которые публиковались ранее. См.: Звягинцев А.Г. Руденко. Генеральный прокурор СССР. М.: Олма-МедиаГрупп/Просвещение, 2012; он же. Как один из четверых живых Героев Советского Союза Борис Кравцов получил в 22 года свою Золотую Звезду // https:// volgodonsk.bezformata.com/listnews/sovetskogo-soyuza-boris-kravtcov/110449232/
ALEXANDER G. ZVYAGINTSEV
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
10 Znamenka str., Moscow, 119019, Russian Federation
E-mail: 8491ba@mail.ru
LAST HERO...
Abstract. The article is devoted to the Prosecutor of the RSFSR, who later became the Minister of Justice of the USSR B.V. Kravtsov. The feat of Boris Vasilievich on the island of Khortytsya during the Great Patriotic War is described. In 1943, Soviet troops liberated Zaporozhye, driving out the Germans, who crossed over to the well-fortified island of Khortitsa. The infantry unit was ordered to land on the island and, pulling back the main enemy forces, stop the Nazis' attempts to blow up the Dneproges. Artillery was supposed to support the landing with fire. A group of scouts led by senior lieutenant Boris Kravtsov was ordered to correct the fire of the batteries. On the island, the scouts fortified themselves in a dugout, where they set up their observation post. However, the Germans went on the attack. When the Germans completely surrounded the dugout, and the soldiers did not have a single cartridge left to shoot back, Boris Vasilyevich ordered to call the fire of the batteries on himself. For this feat, Senior Lieutenant Boris Kravtsov, by decree of the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR, was awarded the title of Hero of the Soviet Union with the Order of Lenin and the Golden Star.
The author also describes the attempted murder of B.V. Kravtsov, committed in 1964. The terrorist turned out to be a certain Matatya Isakov, who wounded Kravtsov, but did not have time to fire a second shot due to the instantaneous reaction of the drivers of Boris Vasilyevich, Yu. A. Karpov and Yu. A. Sinev.
Keywords: Hero of the Soviet Union, Prosecutor's feat, Prosecutor's Office of the RSFSR, attempted murder
Он появился на свет более 100 лет назад, а Золотую Звезду получил в 22 года за подвиг, совершенный им при освобождении Запорожья от нацистов.
За годы Великой Отечественной войны Героями Советского Союза стали 11 657 человек. Сейчас остался в живых только он один... И зовут его — Борис Васильевич Кравцов.
С Героем Советского Союза Борисом Васильевичем Кравцовым мне довелось вместе работать, и мы с ним общаемся по сей день.
Вызывал огонь на себя
Борис Васильевич Кравцов родился 28 декабря 1922 года в Москве, на территории Кремля, где до пятилетнего возраста проживал
в квартире номер семь Потешного дворца. Свое название он получил от так называемых потех, или представлений, устраиваемых здесь время от времени при царе Алексее Михайловиче, а позднее — императрицами Анной Иоанновной и Елизаветой Петровной. Они останавливались во дворце, когда приезжали в Москву на коронацию. После Октябрьской революции в Потешном дворце поселились рабочие и служащие Кремля и Совнаркома РСФСР. Одним из них и был отец Б.В. Кравцова, Василий Алексеевич, состоявший курьером при Председателе Совнаркома В.И. Ленине. Ему не было тогда еще и 30 лет. Наряду с курьерскими Василий Кравцов выполнял еще и обязанности истопника, отапливая кабинет вождя революции. Ленин любил, чтобы в кабинете всегда была «бодрящая» температура — не больше 14 градусов. По рекомендации Ленина Василий Кравцов поступил на рабфак, а по его окончании до самой войны занимался хозяйственной работой в Совнаркоме республики, который расположился на Делегатской улице вместе с аппаратом Президиума Верховного Совета РСФСР.
Василий Кравцов был женат на Гликерии Львовне, которая всегда вела домашнее хозяйство. В их семье было трое детей, старшая дочь Валентина, средний сын Борис и младший — Анатолий. В детстве Борис вместе со своими друзьями частенько играл прямо под окнами кабинета И.В. Сталина. Тогдашний генсек, как рассказывала Борису мать, через оконное стекло иногда грозил ребятишкам своей неизменной трубкой, когда они слишком громко шалили.
В 1930 г. Борис поступил в 131-ю московскую среднюю школу в тихом Леонтьевском переулке (с 1938 г. переименован в улицу Станиславского, по имени выдающегося режиссера, актера и педагога Константина Сергеевича Станиславского, жившего здесь в доме № 6. Ныне там Дом-музей К.С. Станиславского). Любимыми его предметами были литература и история, а также точные науки — физика и геометрия. Как и все юноши того времени, Борис увлекался спортом. Мечтал о морской службе и даже собирался поступать в Севастопольское военно-морское училище.
Известная советская поэтесса Юлия Друнина, которая училась с Кравцовым в одном классе, писала: «Спасение челюскинцев, тревога за плутающую в тайге Марину Раскову, покорение полюса, Испания — вот чем жили мы в детстве. И огорчались, что родились слишком поздно...»
Класс был дружный, хотя не все учились хорошо и отличались прилежанием. 21 июня 1941 г. после экзаменов состоялся выпускной вечер. Борис Кравцов и его товарищи по 10 «Б» классу прощались
со школой. Юлия Друнина написала по этому поводу стихи о любимой школе-маме, которую весь класс с удовольствием распевал на мотив модной тогда песни об Одессе-маме: «Последние в тебе проводим дни // И из тебя мы в жизнь уходим прямо. // Поговорим с тобой наедине // Любимая моя школа-мама. // Ох, больше мне не чувствовать тоски // При взгляде на задумчивые глазки. // Ох, больше не стоять мне у доски // Не повторять товарища подсказки».
А на следующий день — ошеломляющая весть о начале войны.
В июле 1941 г. Борис проводил отца на фронт. Сам он тоже всей душой рвался в действующую армию, но в военкомате ему сказали, как отрезали, — ждите призыва. А пока он не терял время даром. Вместе со своим приятелем Глебом Сочевко вступил в добровольную дружину Московской противовоздушной обороны и дежурил ночами на крышах домов своей родной Спиридоновки, частенько сбрасывая оттуда фашистские зажигательные бомбы.
18 августа 1941 г. вчерашнего выпускника призвали на службу в Красную армию. Его направили на Урал, и там в городе Чебаркуль он месяц служил рядовым 910-го саперного полка. Неподалеку, в городе Сухой Лог Свердловской области, находилось артиллерийское училище, эвакуированное из Одессы. Командование училища, узнав, что Кравцов имеет 10-летнее образование, предложило ему стать курсантом. Учиться пришлось по ускоренной программе. Через восемь месяцев, в мае 1942 г., молодой офицер, получивший лейтенантские кубики, был направлен на Юго-Западный фронт.
Б.В. Кравцов рассказывает: «Прежде всего, помнится первое мое появление на переднем крае.
— Смотрите-ка, здорово тебя научили рапортовать, — весело оглядывая меня, новенького лейтенанта, улыбнулся командир артиллерийского дивизиона, которому я лихо доложил о том, что прибыл для дальнейшего прохождения службы. — Давай знакомиться. Меня зовут капитан Ламин. — Жестом пригласил к обеденному столу. — Поглядим, каков ты в деле, Борис Кравцов. Так ведь, кажется, в старину выясняли, на что способен новый работник?..
Этот экзамен я выдержал успешно. А через три часа после нашего знакомства мы уже были в бою. Там меня ждало более суровое испытание войной».
В составе 2-го дивизиона 822-го артиллерийского полка 300-й стрелковой дивизии Борис Кравцов два месяца командовал взводом топографической разведки, а затем был командиром взвода 132-го Гвардейского артиллерийского полка 60-й Гвардейской стрелковой дивизии. Полк
участвовал в боях на Юго-Западном, Сталинградском и Донском фронтах. Много боевых эпизодов накрепко запало в душу Бориса Васильевича. Особо памятны Кравцову весна и лето 1942 г., когда ему вместе с нашими войсками, с тяжелыми боями, под натиском бронированных фашистских полчищ, приходилось отступать к Волге. Потом были оборона Сталинграда, окружение и разгром крупнейшей вражеской группировки. И везде артиллеристы дивизиона Ламина сражались отважно, били врага мастерски и точно. Пехотинцы даже шутили, что под прикрытием пушек «длиннорукого» (так они любовно называли капитана Ламина) им можно спокойно ходить во весь рост. А вскоре и Борису Кравцову пришлось на себе испытать прицельный огонь орудий родного дивизиона.
В начале октября 1943 г. советские войска освободили Запорожье, выбив оттуда немцев, но они переправились на хорошо укрепленный остров Хортица, который рассекал Днепр на два русла. Хортица — знаменитая «столица» Запорожской Сечи. Именно здесь во второй половине XVI в. зародилась казацкая вольница. Отсюда запорожцы делали свои опустошительные набеги на татар, турок, поляков. Остров занимал ключевую позицию в системе обороны знаменитого Днепрогэса. И именно здесь в октябре 1943 г. прочно закрепились фашисты.
Небольшое подразделение пехоты во главе с капитаном Кузнецовым получило приказ в ночь на 24 октября форсировать реку, высадиться на острове Хортица и, оттянув на себя главные силы противника, пресечь попытки гитлеровцев взорвать Днепрогэс, а также дать возможность переправиться через Днепр основным нашим частям. Артиллерия должна была поддержать десант огнем. Корректировать огонь батарей было приказано группе разведчиков во главе со старшим лейтенантом Борисом Кравцовым. На острове разведчики укрепились в блиндаже, где устроили свой наблюдательный пункт. Всю ночь до рассвета они передавали на левый берег нашим артиллеристам координаты мест, где засели фашисты.
Вспоминает Б.В. Кравцов: «К утру, почуяв, что нас мало, немцы пошли в атаку. Ламин с берега накрыл их плотной стеной огня. Опомнившись, они обрушили на нас шквал огня и стали, Ламин заставил замолчать их минометы, но вражеская пехота была уже совсем рядом. Мои разведчики пустили в ход гранаты, приготовились к рукопашной. Надо было держаться до темноты, а боеприпасы кончались. К счастью, мы в траншее обнаружили брошенную немцами пушку. Наш взводный богатырь Трегубенков развернул ее и открыл огонь. В ход пошли трофейные автоматы; ефрейтор Нищенко наладил немецкий
ручной пулемет. И только мы с радистом Мозгуновым могли исполнять свои прямые обязанности — наблюдателей. Я высчитывал новые и новые данные для Ламина, а Мозгунов передавал их капитану. Уже стало смеркаться, когда немцы снова пошли на штурм нашей высотки. Замолчала пушка Трегубенкова, кончились патроны и у нас. Остались ножи и приклады».
Вспоминает бывший командир санитарного взвода, старший лейтенант медицинской службы Афанасий Дорофеевич Жирный: «В это время стало совсем светло, и немцы пошли снова в атаку. Мы с санинструктором Пахаревым Петром Ивановичем начали возвращаться к блиндажу, где остались артразведчики с рацией. Видимость была хорошей, и когда мы метров за 100 посмотрели на блиндаж, то увидели, что вокруг блиндажа бегали немцы. Они бросали гранаты и ложились, и весь блиндаж кипел от взрывов гранат. Так мы больше и не возвратились в тот блиндаж, где оставили артразведчиков с рацией. Мы с санинструктором считали, что разведчики погибли».
Но разведчики не погибли. Когда немцы полностью окружили блиндаж, а у бойцов не осталось ни одного патрона, чтобы отстреливаться, Борис Кравцов приказал Мозгунову вызвать огонь батарей на себя. Радист на левом берегу, принявший сообщение, решил, что ослышался, и переспросил координаты. Когда он передал просьбу Кравцова командиру дивизиона, то заметил, как Ламин побледнел и только прошептал: «Заройтесь поглубже, мальчики».
Вспоминает Б.В. Кравцов: «Исполнят ли наши артиллеристы команду?.. А тут — разрыв у самого входа: в проход влетела граната. Меня ранило, взрывной волной сорвало провода и повредило рацию. Поднял ее Мозгунов, повертел, встряхнул и бросил. Теперь уж не повторишь команду. А огня-то нет... Но что это? Я услыхал знакомый звук полета снарядов. Наших снарядов, с левого берега. Согнулись мы в три погибели. Первый залп — перелет, второй — недолет, а третий — прямо по блиндажу. Немцев смыло, как грязь с крыши проливным дождем. И нам досталось. В потолке — дыра. Рухнули на нас бревна, ветви, груды песка. И дыма столько набралось, что нечем дышать. Мы с Мозгуновым выбрались кое-как и — к своим, к левому флангу. А там положение отчаянное. Патроны на исходе, людей осталось мало. Теснят их гитлеровцы к реке. Хорошо еще, телефонная связь не повреждена. Связался с командиром дивизиона. Тот ушам не верит: „Жив, Борис?!" И снова корректирую огонь.»
За подвиг, совершенный на острове Хортица, старшему лейтенанту Борису Кравцову Указом Президиума Верховного Совета СССР
от 19 марта 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ему ордена Ленина и Золотой Звезды. Узнал он о награждении уже в госпитале, куда был направлен после тяжелого ранения в ногу, полученного 31 декабря 1943 г. в ходе боев в Западной Украине.
В течение длительного времени Борис Васильевич лечился в госпиталях городов Запорожья, Славянска и Ленинакана.
В июне 1944 г. его признали инвалидом 2-й группы и демобилизовали из армии. Разом рухнули все его мечты о военной академии. 22-летний герой вернулся в Москву. Почти четыре месяца долечивал раны. Даже работать не мог. Проживал с матерью. Война отняла у него отца — Василий Алексеевич пропал без вести еще в 1941 г.
В сентябре 1945 г., когда боли немного поутихли, Борис Васильевич по направлению Коминтерновского райкома партии поступил в Московскую юридическую школу и с отличием ее окончил.
С июля 1947 г. Кравцов стал работать в органах юстиции. Был судьей, прокурором, работал в партийных органах, а 8 января 1960 г. был назначен первым заместителем прокурора РСФСР. А через четыре года после этого назначения, уже в мирное время, он опять чуть не распрощался с жизнью.
Покушение на прокурора
Сейчас покушения на жизнь и даже убийства государственных и общественных деятелей, депутатов стали чуть ли не нормой нашей жизни. Тогда же, в начале 60-х гг. прошлого столетия, было совсем иначе. Террористические акты, конечно, случались. Но их было мизерное количество, они не наводили, как теперь, страх на окружающих, ибо о них мало кто знал. Чаще всего их совершали либо психически неполноценные, либо неуравновешенные люди под влиянием каких-либо обстоятельств. И совсем уж редко — вполне осознанно, хладнокровно и расчетливо. Именно такое покушение и было совершено на первого заместителя прокурора республики (он исполнял тогда обязанности прокурора) Бориса Васильевича Кравцова тихим сентябрьским утром 1964 г. прямо у входа в здание прокуратуры РСФСР на углу Кузнецкого моста и улицы Жданова (теперь — Рождественка).
Террористом оказался 50-летний житель Дагестана, некий Ма-татья Исакович Исаков. Кто же он такой, этот Исаков? Что толкнуло его на преступление? На эти вопросы достаточно полно ответили предварительное следствие и затем судебное рассмотрение дела.
Исаков проживал в г. Дербенте Дагестанской АССР. В свое время участвовал в Великой Отечественной войне. Образование имел низшее, работал до 1957 г. в колхозе «Путь к коммунизму» на должностях, связанных с материальными ценностями: счетоводом, заведующим складом, завхозом, а последнее время — уполномоченным по реализации вина колхозникам. В то время в колхозах трудодни начислялись «натурой». Но не каждый пойдет торговать вином. Вот они и действовали через уполномоченных. Работа была неплохая, прибыльная. Исаков часто выезжал в командировки за пределы республики. Но вскоре эта «лавочка» закрылась — вино на трудодни давать перестали. Ведь у колхозников и своего девать было некуда. Нужда в уполномоченных отпала, и Исакова перевели на другую работу, более тяжелую и уж совсем не прибыльную. Денег у него поубавилось. Тогда он предъявил претензии к правлению колхоза, считая, что ему неправильно оплатили командировочные, а также не полностью начислили трудодни. Правление это требование отвергло, и он обратился в суд, который удовлетворил его иск частично.
Здесь бы и призадуматься Исакову над своим положением, а он озлобился на всех и вся. Поскольку писать он умел, то стал «строчить» жалобы о том, что, дескать, притесняют его, обижают, а председатель сельскохозяйственной артели такой и сякой, ворует, злоупотребляет властью. Конечно, ни один такой сигнал без внимания не оставался. Приезжали в колхоз проверяющие, комиссии из республиканских органов и даже из Москвы. Жалобами Исакова занималась и прокуратура РСФСР. Но факты — вещь упорная. Они или есть, или их нет. Недостатки, естественно, кое-какие выявлялись, но никакого «криминала» в действиях председателя не находили. Поэтому ни следствия, ни суда, как того требовал Исаков от проверяющих, не назначали. Бывший уполномоченный еще сильнее распалялся. Теперь он писал жалобы уже и о том, что члены комиссий вступили в сговор с председателем артели. До бесконечности это продолжаться не могло, и Исакову просто перестали верить.
Озлобление толкнуло его на хулиганскую выходку. В ноябре 1959 г. своими действиями и угрозами в адрес председателя колхоза А.Х. Гильядова он сорвал производственное совещание бригадиров и звеньевых колхоза. Терпение у всех лопнуло, и решением общего собрания уполномоченных членов колхоза Исаков с формулировкой «как недостаточно принимавший участие в производственной работе колхоза, потерявший уважение к коллективу и мешающий нормальной работе колхоза» был исключен из членов сельскохозяйственной
артели. А за хулиганство Дербентский народный суд приговорил его к одному году лишения свободы. В заключении Исаков продолжал писать жалобы, а в одной из них даже угрожал убийством Гильядову.
Освободившись, Исаков стал работать в различных совхозах, получая иногда неплохие деньги (до 400 руб. в месяц). Но озлобление его не только не утихло, но, напротив, усилилось. Особенно после того, как народный суд Дербента 5 мая 1961 г. удовлетворил иск А.Х. Хаимова, предъявленный к Исакову, о взыскании с него долга в сумме 2,9 тыс. руб. Вместо того чтобы обжаловать решение суда в вышестоящие судебные инстанции, Исаков пустил в ход испытанное оружие — перо. И вновь застрочил жалобы. Он расценил решение суда как продолжение преследования со стороны председателя колхоза, который на самом деле никакого отношения к его денежным расчетам с Хаимовым не имел.
Исаков обратился в Министерство обороны, в адрес XXII съезда КПСС и другие инстанции с требованием пересмотра его дела. Жалобы переправляются в прокуратуру РСФСР, которая дала соответствующие поручения прокуратуре Дагестанской АССР. Та не нашла оснований для опротестования решения суда. Наконец, по поручению ЦК КПСС этим гражданским делом стала заниматься и прокуратура РСФСР. Истребовав из Дагестанской прокуратуры все материалы и тщательно изучив их, начальник отдела по надзору за рассмотрением в судах гражданских дел М.М. Синицын 7 декабря 1961 г. направил Исакову ответ о том, что его требования необоснованны, а жалоба оставлена без удовлетворения. Неугомонный Исаков добивается приема в прокуратуре СССР, где от него было принято заявление, в котором он недвусмысленно грозился в случае неудовлетворения его просьбы совершить «грубое преступление» и «за это получить высшую меру наказания».
В начале мая 1962 г. его принял первый заместитель прокурора РСФСР Б.В. Кравцов. Борис Васильевич каждого посетителя всегда выслушивал терпеливо и внимательно, зная, что тот пришел к нему не случайно, а принес свою боль, свои трудности и проблемы. И на этот раз Кравцов выслушал взволнованного и нервного посетителя, посмотрел документы, принял от него жалобу и пообещал еще раз во всем тщательно разобраться. Поскольку Исаков указывал на наличие имеющихся у него каких-то новых документов, подтверждающих его правоту и ранее не исследованных судом, Б.В. Кравцов приостановил исполнение решения народного суда и поручил прокуратуре Дагестанской АССР в порядке надзора еще раз проверить дело.
Однако Исаков никаких дополнительных материалов не представил, и вскоре приостановление исполнения решения суда было про-
куратурой РСФСР отменено. Исаков вновь принялся «бомбардировать» своими жалобами прокуратуру СССР и редакции газет, вплоть до «Пионерской правды».
В этот период в личных записях Исакова и в его устных высказываниях стали все явственнее звучать намерения убить Б.В. Кравцова, а также председателя колхоза А.Х. Гильядова. В августе 1963 г. Исаков появился в Москве и вновь высказывал угрозы в адрес Бориса Васильевича. Об этом гражданин Ю.А. Хананаев, который слышал их, сообщил в прокуратуру РСФСР. Органы милиции выдворили Исакова из Москвы.
4 сентября 1964 г. Верховный суд Дагестанской АССР рассмотрел в порядке надзора гражданское дело по иску Хаимова и еще раз подтвердил правильность вынесенного Дербентским судом решения. После этого Исаков решил привести в исполнение свой замысел об убийстве первого заместителя прокурора РСФСР Б.В. Кравцова. Он откопал спрятанный им еще в 1946 г. недалеко от дома револьвер системы «Смит-Вессон», калибра 8,3 мм. В апреле 1964 г. он приобрел для него у каких-то военнослужащих шесть боевых патронов от револьвера системы «Наган». Прихватив с собой револьвер и патроны, 6 сентября Исаков выехал в Москву.
В столице он остановился в четвертом корпусе гостиницы «Ярославская» и вновь стал обивать пороги партийных и советских органов, везде оставляя многочисленные заявления и жалобы. Одновременно установил наблюдение за Кравцовым у здания прокуратуры РСФСР, отмечая, когда он приезжает на службу и уезжает домой. 25 сентября он появился в приемной прокуратуры РСФСР и настаивал на повторном приеме его Б.В. Кравцовым. Ему резонно ответили, что оснований для этого никаких нет, а определение Верховного суда Дагестанской АССР от 4 сентября он может обжаловать в Верховный суд РСФСР. Исаков ушел из приемной, высказывая угрозы.
На другой день утром он отправился в прокуратуру РСФСР. На этот раз в кармане у него лежал заряженный шестью патронами револьвер, предусмотрительно завернутый в целях маскировки в хлопчатобумажный носок. Он доехал до Рижского вокзала, где вышел, у ближайшего павильона «Пиво — воды» выпил прихваченную четвертинку водки и пешком направился к зданию прокуратуры, где появился в 8 часов 15 минут.
Аппарат прокуратуры РСФСР начинал в те годы работу в 9.30 утра. Б.В. Кравцов всегда приезжал заблаговременно. И на этот раз его служебная «Волга» остановилась на улице Жданова у дома № 9 примерно
в 8 часов 30 минут. Борис Васильевич не спеша вышел из нее, сказав своему шоферу Ю.А. Карпову, что к 10 часам он поедет в прокуратуру СССР, и направился к подъезду прокуратуры, выходящему на Кузнецкий мост. Не успел он взяться за ручку массивной двери, как услышал резкий хлопок и сразу же за этим почувствовал сильный удар в правое плечо. Резко обернувшись, Борис Васильевич увидел человека, который хладнокровно целился в него. Над стволом направленного в прокурора револьвера еще висел дымок от выстрела. Преступник стрелял в прокурора подло, в спину. Вот-вот должен был грохнуть второй выстрел. Но его не последовало благодаря мгновенной реакции Ю.А. Карпова.
Рассказывает Юрий Анатольевич Карпов: «Только захлопнулась правая передняя дверь автомашины, прошло, по моему мнению, не более тридцати секунд, я еще не успел выключить мотор, как вдруг неожиданно раздался громкий выстрел. Я сразу не понял, что это был выстрел из револьвера, и вначале подумал, что это выстрел из глушителя моей автомашины. Я мгновенно дернул за ручку капота и одновременно взглянул в лобовое стекло автомашины. С правой стороны крыла моей автомашины на середине тротуара я увидел незнакомого мужчину, одетого в темно-синий плащ. В левой руке он держал сумку черного цвета, а в правой руке какой-то предмет, завернутый в тряпку. Стоял мужчина так, что я хорошо видел его руки и потому запомнил хорошо, что он держал в руках. Одновременно с этим я из лобового стекла машины увидел заместителя прокурора РСФСР Кравцова Б.В., который обернулся лицом к мужчине, они находились друг от друга примерно на расстоянии не более четырех метров... Мужчина, который стоял недалеко от моей автомашины, стал приподнимать правую руку с предметом, завернутым в тряпку. Меня сразу же пронзила мысль, что это он стрелял и снова намеревается выстрелить. Он немного повернулся в сторону, где находился Кравцов. Я мгновенно выскочил через правую дверь из автомашины, подбежал к мужчине, который стоял от машины не более чем в полутора-двух метрах и схватил за предмет, который мужчина держал в протянутой в сторону Кравцова Б.В. руке. Только в этот момент я понял, что в руке у мужчины находится оружие, из которого он стрелял в Кравцова Б.В. В моей левой руке оказался ствол оружия, завернутого в тряпку. Вторично мужчина выстрелить не смог, т.к. я вывернул у него оружие. Оно оказалось у меня в левой руке, держал я его за ствол».
А в это время к Карпову уже спешил водитель другой машины — Ю.А. Синев. Вместе они скрутили преступника и отдали его в руки
милиционера И.В. Ольхова, дежурившего в этот день в прокуратуре республики и уже выскочившего из здания.
Тем временем Кравцов внешне спокойно поднялся по крутой лестнице на второй этаж в свой кабинет, осмотрел травму. На правом плече пальто зияла большая дырка, обожженная по краям. Но крови видно не было. Карпов, поднявшийся вслед за прокурором, настаивал на том, чтобы поехать в больницу.
Через несколько минут «Волга» уже мчалась в Институт скорой помощи им. Склифосовского. До перевязки Кравцов успел позвонить Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко и предупредил его, что не сможет быть сегодня на коллегии прокуратуры СССР. Тот сказал, что уже все знает, и спросил, насколько серьезна рана. Кравцов ответил: «Пустяковая. Заживет без бюллетеня».
Из больницы Борис Васильевич поехал домой, переоделся и вскоре уже сидел за своим рабочим столом. Продолжались текущие дела.
На место происшествия немедленно выехал дежуривший в этот день по городу следователь прокуратуры Краснопресненского района Москвы Смирнов. Он тщательно все осмотрел и составил протокол. По поручению Р.А. Руденко расследованием дела занялись следователи по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР П.И. Губин, В.С. Алонцев и А.Н. Балашов, а также следователь по особо важным делам Комитета государственной безопасности СССР В.В. Кульбашный. Позднее к ним присоединился следователь прокуратуры СССР А. Мельников.
Допрошенный в качестве подозреваемого Исаков признал, что он стрелял в заместителя прокурора РСФСР Кравцова из револьвера, который незаконно хранил с 1946 г. Однако пояснил, что он намеревался лишь легко ранить Кравцова и поэтому специально целился в правое плечо. После предъявления ему обвинения Исаков заявил, что показаний больше давать не будет до тех пор, пока не удовлетворят его требование о создании специальной комиссии из представителей центральных партийно-государственных органов для проверки на месте, с его участием, всех жалоб и заявлений, которые он писал начиная с 1958 г.
Проведенной по делу судебно-баллистической экспертизой было установлено, что при выстреле из револьвера «Смит-Вессон» боевыми патронами от револьвера наган, которыми он был заряжен, вполне возможно нанесение смертельного ранения потерпевшему. Причем физические характеристики револьвера (тугой спуск, взвод которого требовал значительного физического усилия, отклонения, выше нормального, пуль от точки прицеливания) исключали возможность веде-
ния из него прицельной стрельбы. Поэтому Исаков, не имевший навыков стрельбы и к тому же выпивший перед этим водки, мог попасть в любую область тела потерпевшего.
29 сентября 1964 г. Борис Васильевич Кравцов дал показания по делу помощнику Генерального прокурора СССР Г.И. Водолажскому.
Предварительное расследование по делу было проведено самым тщательным образом. Подробно выяснялись все обстоятельства совершенного Исаковым преступления, его личность, связи. Было установлено, что Исаков первый раз привлекался к уголовной ответственности за хулиганство еще в 1940 г. В 1950 г. его судили за фальсификацию документов, а в 1959 г. — снова за хулиганство. В процессе расследования в прокуратуру СССР были истребованы уголовные дела, которые возбуждались в отношении Исакова, а также гражданское дело о взыскании с него в пользу Хаимова денежного долга. Проверка показала, что эти дела следственными и судебными органами разрешались в соответствии с законом. Были признаны правильными и решения, принятые по жалобам Исакова первым заместителем прокурора РСФСР Б.В. Кравцовым.
29 декабря 1964 г. следствие по делу было завершено. Обвинительное заключение утвердил заместитель Генерального прокурора СССР Н.В. Жогин.
М.И. Исаков был предан суду за покушение на умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах первого заместителя прокурора РСФСР Б.В. Кравцова (ст. 15 и п. «в» ст. 102 УК РСФСР), угрозу убийством председателю колхоза «Путь к коммунизму» А.Х. Гильядо-ву (ч. 1 ст. 193 УК РСФСР) и незаконное хранение огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 218 УК РСФСР).
Дело слушалось 12 февраля 1965 г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РСФСР под председательством члена Верховного суда РСФСР Г.П. Чернышева. Обвинение поддерживал помощник Генерального прокурора СССР Г.Р. Гольст. Защиту Исакова осуществлял адвокат П.Я. Богачев.
В ходе судебного следствия подсудимый заявил, что он отказывается давать показания до тех пор, пока не будут выполнены все его требования, изложенные в многочисленных заявлениях, адресованных в различные партийные, советские и правоохранительные органы. В своих отдельных объяснениях он утверждал о неправильности разрешения его прошлых уголовных и гражданских дел. После второго дня заседания Исаков отказался от защитника. Участвовавшая в судебном заседании эксперт-психиатр дала заключение о вменяемости
Исакова в инкриминируемых ему деяниях, но вместе с тем признала его психопатической личностью с чертами патологического (сутяжного) развития.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР признала Исакова виновным в совершенных преступлениях и приговорила его к 12 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Звягинцев Александр Григорьевич — заместитель Директора Института государства и права Российской академии наук по международному сотрудничеству, заслуженный юрист Российской Федерации, сенатор (пожизненный) Международной ассоциации прокуроров.
AUTHOR'S INFO:
Alexander G. Zvyagintsev — Deputy Director for International Cooperation Institute of State and Law of the RAS, Honored Lawyer of the Russian Federation, Senator (Lifetime) of the International Association of Prosecutors.
ДЛЯЦИТИРОВАНИЯ:
Звягинцев А.Г. Последний герой. // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2023. Т. 18. № 6. С. 221-234. DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-6-zvyagintsev
FOR CITATION:
Zvyagintsev, A.G. (2023) Last Hero. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 18(6), pp. 221-234. DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-6-zvyagintsev
