CC BY
16
БОТ 10.30842/а1р2306573714217
Е. А. Сударикова
НИУ ВШЭ, Москва
ПОСЕССИВНОСТЬ И ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ В ЧУКОТСКОМ ЯЗЫКЕ НА ПРИМЕРЕ ПОКАЗАТЕЛЕЙ -Ш(Е)/-ЕЩЛ) И -КШ(Е)/-КЕЩЛУ
1. Введение
Данная статья посвящена исследованию свойств некоторых посессивных и относительных показателей в амгуэмском говоре чукотского языка, а также тому, какое положение на иерархии одушевленности занимают основы, к которым они способны присоединяться. Чукотские посессивные и относительные аффиксы уже были рассмотрены в статьях [Koptjevskaja-Tamm 1995] и [Пупынина 2018], в то время как положение в иерархии одушевленности именных основ чукотского языка до сих пор специально не изучалось. Для родственного чукотскому корякского языка такая попытка была предпринята в работе [КигеЬйо 2004].
Статья состоит из 9 разделов, в которых рассмотрены различные свойства посессивных и относительных показателей, позволяющие определить место основы, к которой они могут присоединяться, в иерархии одушевленности. Разделы 2, 3 и 4 содержат общие сведения об устройстве чукотского языка, о посессивных и относительных показателях соответственно. В разделе 5 рассмотрены пограничные случаи, когда к основе может присоединяться и посессивный, и относительный аффикс. Сочетаемость относительных аффиксов с наречиями времени описана в разделе 6. В разделах 7 и 8 представлены специфичные для чукотского языка параметры, например, способность именных основ, содержащих посессивные или относительные аффиксы, к
1 Статья подготовлена в ходе проведения исследования (№17-050043) в рамках Программы «Научный фонд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)» в 2017-2018 гг. и в рамках государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5-100».
инкорпорации и именной предикации. Обобщения относительно иерархии одушевленности представлены в разделе 9, а выводы — в разделе 10.
2. Краткие сведения об устройстве чукотского языка
Чукотским языком, который относится к чукотско-камчатской языковой семье, владеют около 5000 человек. Грамматические описания языка представлены в работах [Скорик 1961; Dunn 1999].
В чукотском языке наблюдается сингармонизм в пределах слова: возможны т. н. сингармонически слабые и сильные варианты морфем, например, посессивный аффикс в слабом варианте имеет вид -in(e), а в сильном — -en(a). В общем случае слог имеет фонетическую структуру (C)V(C). Для языка характерна агглютинативная морфология; встречаются многочисленные именные и глагольные деривации; имеется сложное глагольное согласование; распространена как глагольная, так и именная инкорпорация; падежное маркирование эргативно; маркирование зависимостное; в языке имеется развитая система падежей.
3. Посессивы в чукотском языке
Посессивность в чукотском языке может быть выражена разными способами. Для выражения предикативной посессив-ности может быть использована одна из двух форм. Первая из них представляет собой сочетание префикса ye-/ya- и одного из лично-числовых аффиксов:
(1) ya-qora-more
PF-олень-^
С 52
у нас есть олени 2
При этом, помимо посессивного значения, в сочетании с глагольной основой эта предикативная форма может выражать перфект:
(2) amdnan ye-w?i-iin dnqen cakdyet
только PF-умирать-PF.3SG тот сестра.NOM.SG
2 Примеры без указанного источника, использующиеся здесь и далее, взяты из полевых материалов автора статьи.
yan-in 2SG-POSS3
'Единственным человеком, который погиб, была твоя сестра. '
[Dunn 1999: 149]
Данная конструкция также выражает экзистенциальное значение (при соединении с именными основами):
(3) Welatkora-n ya-ta?a-len? магазин-NOM.SG PF-табак-PF.3SG
'В магазине есть сигареты (Магазин обладает сигаретами)?'
[Пупынина 2018]
Однако этот способ выражения экзистенциальной и локативной предикации в чукотском языке обладает особенностями в употреблении: невозможно употребление ye-... -lin для выражения локативной предикации при личном участнике.
Второй способ выражения предикативной посессивности — это использование независимого предиката, образуемого при помощи аффикса -l?a:
(4) Wakwan mooqora-Fa-n. Выквын^ОМ^ упряжной.олень-ATR-3SG
'У Выквына есть упряжной олень / упряжные олени'
[Пупынина 2018]
Этот аффикс также может выполнять субстантивирующую функцию:
(5) emnuya-l?a-t тундра-ATR-PL
'те, которые из тундры' [Dunn 1999: 143]
В данной статье будет подробно разобрана форма, участвующая в образовании непредикативных посессивных конструкций. Она образуется с помощью суффикса -in(e)/-en(a), который присоединяется к именным основам и маркирует посессора. Получившаяся конструкция выполняет типичные функции посессивов [Aikhenvald, Dixon 2013], выражая следующие значения: обла-
3 Здесь и далее использованы авторские глоссы, которые могут отличаться от приведенных в источнике.
дание (6), родство (7), отношение «часть-целое» (8), (11), части тела (9), а также материал (10):
(6) уэтп-т дога-уэ 1SG-POSS Oлень-NOM.SG 'мой олень'
(7) уinqej-in э^?а мальчик-POSS мать.NOM.SG 'мать мальчика'
(8) kanotkэ-n гора-POSS вершина-NOM.SG
'вершина горы' [Koptjevskaja-Tamm 1995: 304]
(9) д1ам>о1-вп тэпуэ^ мужчина-POSS рука^ 'руки мужчины'
(10) ыП-т м>оппэ дерево-POSS ложка.NOM.SG 'деревянная ложка'
(11) ыП-т
дерево-POSS ветка.NOM.SG 'ветка дерева'
Если обладаемое стоит во множественном числе, соответствующий маркер множественного числа может, но не обязан дублироваться на посессоре (ср. (12) и (13), (14) и (15)):
(12) уэтп-т уввккв^ 1SG-POSS дочь^
(13) уэтп-тв^ уввккв^ 1SG-POSS-PL дочь^ 'мои дочери'
(14) фпдв]'чп Штуэ^ мальчик-POSS друг^
(15) утдв]-тв^ Штуэ^ мальчик-POSS-PL друг^ 'друзья мальчика'
В чукотском языке есть возможность выражения множественного числа самого посессора с помощью суффикса -ry-:
(16) yinqej-e yeekkeqej-ry-in мальчик-INSTR девочка-AN.PL-POSS piri-ni-n kojya-n брать^О.А.З.О^О.О чашка-NOM.SG 'Мальчик взял у девочек чашку.'
По данным, приведенным в [Dunn 1999: 151], показатель -rak, этимологически родственный -ry, используется для образования форм множественного числа в эргативе, локативе и алла-тиве от так называемых high animate nouns (существительных, обозначающих человека, в том числе термины родства):
(17) yanqen yan ate-raka
тот DEICT предок-AN.ALL
ta-re-iqat-y?e yutku
lSG.S/A-FUT-отправляться-та здесь
ta-re-nta-ya-n reiuur?a-qej
1SG. S/A-FUT-иметь-та-З SG жевательный_табак^1М
neme qol neme qol neme qol
опять раз опять раз опять раз
'Я отправлюсь к своим предкам, где смогу найти больше
жевательного табака, и еще, и еще.' [Dunn 1999: 276].
Полевые данные помогли подтвердить факт, описанный в работе [Скорик 1961: 227], согласно которому -ry, родственный суффиксу -rak, может присоединяться и к существительным, обозначающим животных:
(18) ?att?a-qaj-ry-en na-tey-qin собака-DIM-AN.PL-POSS ST-хороший^Т.З SG eta-n
хозяин-NOM.SG 'У собак добрый хозяин.'
В данном случае на возможность присоединения -ry- влияет иерархия одушевленности (более подробно она будет рассмотрена в разделе 9). К этому оказываются способны именные основы, обозначающие важных для человека животных (собак), а также
те, которые обозначают существо, уподобляющееся человеку в определенном контексте, например, в сказках, где животные наделены способностью размышлять и разговаривать. В работе [Скорик 1961: 227] среди таких животных упоминаются куропатки, волки, нерпы, моржи и лоси.
Наряду с вышеперечисленными животными ворон является одним из ключевых персонажей чукотского фольклора [Богораз 1900], но информанты неохотно образуют от этой основы посессора во множественном числе. Возможно, дело в контексте: в приведенном ниже примере ворон не наделен человеческими чертами.
(19) ?м>э1м>э-гу-вп п1-И пэ-те]эу-дте^ ворон-AN.PL-POSS крылом ST-большой-ST.3SG-PL 'У воронов большие крылья.'
4. Относительный аффикс в чукотском языке
Относительный аффикс -кт(е) присоединяется к именным основам, обозначающим неодушевленные объекты, глагольным основам, а также наречиям. Получившаяся форма обозначает предмет, находящийся в определенных отношениях к другому предмету. В число таких отношений входят «часть-целое» (20), время (21) или абстрактное отношение к предмету, например, предназначение (22)-(23):
(20) оПэ-]ага-кеп дегуэе?э-п / tэtэi дерево-дом-REL окно-NOM.SG дверь.NOM.SG 'окно/дверь в деревянном доме'
(21) iуэt-kin кам>кам> сегодня-REL хлеб.NOM.SG 'сегодняшний хлеб'
(22) ^уэ-п ikwэci-kin Cтакан-NOM.SG пить-REL
'стакан для питья (из которого обычно пьют)'
(23) miуciгet-kin ewiг?э-n работать-REL одежда-NOM.SG 'рабочая одежда'
Стоит отметить, что в чукотском языке действует относительно свободный порядок слов, поэтому составляющие в примере (22) могут располагаться и в другом порядке.
5. Между посессивностью и относительностью: есть ли пограничные случаи?
В общем случае граница оказывается довольно четкой: посессивный аффикс присоединяется к основам одушевленных имен, а также неодушевленных, обозначающих материал, а относительный — к основам остальных неодушевленных имен, наречий и глаголов. Стоит обратить внимание на то, что оба показателя могут маркировать отношения части и целого. Здесь довольно сложно однозначно провести границу. Судя по примерам (8) и (20), посессивный аффикс используется, когда требуется обозначить определенную универсальную часть объекта, а относительный — в случае, если нужно просто описать принадлежность одного объекта другому, более крупному.
Несмотря на описанное выше распределение, по данным некоторых источников, на периферии существуют примеры, в которых -кт(е) способен образовать словоформу от основы одушевленного имени:
(24) miгуэ-kin тНуег дедушка-REL ружье.NOM.SG
'ружье, связанное с дедушкой; ружье, полученное от дедушки' [Muravyova et a1. 2001: 47]
Судя по полевым данным, пример (24) является неграмматичным для носителей амгуэмского говора чукотского языка. Однако допускаются следующие употребления (которые, впрочем, следует признать маргинальными):
(25) ?эНэу-е г-Ш-т-п пепепе-клп отец-гшта CAUS-кипеть-3SG.A.3.O-3SG.O ребенок-REL са]'кок
чайник.^М^
'отец вскипятил детский чайник (которым в семье обычно пользуются дети)'
В данном случае получившаяся словоформа обозначает субъект, который обычно осуществляет действие с этим предметом.
Также некоторые носители признают возможным следующий пример. Значение его, однако, остается не слишком ясным:
(26) ?эН?а-кеп екке^ мать-КЕЬ сын-РЬ 'материнские сыновья'
Можно предположить, что раз аффикс -клп(е) выражает более абстрактное отношение к предмету, он может участвовать в образовании значения генерической принадлежности, то есть образовании генерического посессора от одушевленных имен, в том числе личных. Но следующие примеры опровергают эту гипотезу, так как носители признают неграмматичным употребление в них относительного аффикса и предпочитают ему посессивный:
(27) *1г?э-п qlawдl-ken ем>1г?э-п кухлянка-КОМ.БО мужчина-КЕЬ одежда-КОМ.БО
(28) ¡г?э-п qlawэl-en ем>1г?э-п кухлянка-КОМ.БО мужчина-РОББ одежда-КОМ.БО 'кухлянка — это мужская одежда'
Невозможным при обозначении генерического посессора следует признать также присоединение -клп(е) к основам, обозначающим животных:
(29) *тИМ-клп wilu-t / winwэ-t заяц-ЯЕЬ ухо-РЬ след-РЬ 'заячьи уши/следы'
6. Некоторые особенности употребления -кт(в) с наречиями времени
Относительный аффикс сочетается с временными наречиями, обозначающими определенный промежуток, например, 'завтра' (30), 'вчера' (31):
(30) егуа^кеп tekicYЗ-n завтра-ЯЕЬ мясо-ШМ.БО
'мясо, которое будут есть завтра, на завтра'
(31) ajwe-ken ^а]кэ-]о) kawkaw вчера-REL делать-PTCP.PASS хлеб.NOM.SG 'вчерашний (вчера сделанный) хлеб'
Однако возможность употребления данного аффикса с наречиями, обозначающими не очень четко очерченный период, вызывает у носителей сомнения:
(32) ?допрэ-кеп wa-уэгуэ-n всегда-REL быть-NMLZ-NOM.SG 'вечная жизнь'
(33) ?допрэ-кеп tajkэ-jo jaгa-уэ всегда-REL делать-PTCP.PASS дом-NOM.SG 'навсегда (надолго) построенный дом / крепкий дом'
7. Инкорпорация существительного в существительное
Инкорпорация в номинативе происходит, если получившийся в итоге комплекс будет представлять собой устойчивое словосочетание или обозначение класса предметов (например, определенный вид животных или птиц):
(34) апда^эппе-к
море -животное -NOM.SG
'морское животное' [Koptjevskaya-Tamm 1995: 308]
(35) апда-уа1уа^ море-птицам 'морские птицы'
Если же значение комплекса не является устойчивым концептом, инкорпорация невозможна:
(36) апда-кеп jaгa-t море-REL дом^ 'дома у моря'
(37) *апда-]'ага^ море-дом^ 'морские дома'
Посессивная конструкция, по форме представляющая собой инкорпоративный комплекс, употребляется в случае, если получив-
шийся комплекс обозначает класс объектов, а также представляет собой идиоматичное сочетание:
(38) ?эП?э^ага-уэ собака-дом-КОМ.БО 'будка, конура'
Если посессором является человек, то инкорпорация возможна при условии, что обладаемое неодушевленное:
(39) yiщej-ewir?э-n мальчик-одежда-ЫОМ.БО 'одежда мальчика'
(40) ^ще]-Штуэ-Шт мальчик-друг-КЕБиР.КОМ.БО 'друг мальчика'
В работе [Муравьева 2004] отмечено, что если посессивная конструкция состоит из двух слов (обозначения посессора, к которому присоединен аффикс, и обладаемого), то мы имеем дело с обозначением «конкретного предмета» (41). При употреблении инкорпорации с посессивным значением имеется в виду класс предметов (42). Подобное различие можно объяснить с точки зрения референциального статуса посессора: в примере (39) он референтный, а в (42) — нереферентный:
(41) yewдcqet-in ewir?-en женщина-РОББ одежда-КОМ.БО
'одежда женщины' [Муравьева 2004:121]
(42) yewдcqet=ewir?-en женщина=одежда-КОМ.БО
'женская одежда' [Муравьева 2004: 121]
8. Предикативизация
В чукотском языке именные предикаты могут образовываться от именных основ при помощи местоименных аффиксов:
(43) yinqej-iYзm мальчик-БТЛБО 'я мальчик'
Словоформы, содержащие посессивные (45) и относительные (44) показатели, тоже могут становиться предикатами. Но следует заметить, что конструкция с посессивным показателем встречается реже, вместо нее употребляются посессивные предикаты, описанные в разделе 3:
(44) уэт emnuy-kine-jysm
1SG тундра-REL-ST.lSG
'я тундровичка'
(45) more dtby-ena-more
lPL отец-POSS-ST.lPL
'мы отцовские (у нас есть отец)'
9. Иерархия одушевленности, построенная на основе свойств посессивного и относительного показателей
Иерархия одушевленности, описанная в работе, содержит следующие ступени (чем выше ступень, тем выше вероятность появления имени в агентивной функции и маркирования числовых противопоставлений):
1) местоимения 1-го и 2-го лица
2) местоимения 3-го лица
3) собственные имена существительные
4) нарицательные имена существительные (люди)
5) прочие одушевленные имена
6) неодушевленные нарицательные имена существительные
В корякском языке эта иерархия оказывается сокращенной: выделяют 5 классов имен существительных (А: личные местоимения, В: имена собственные, В/C: имена, обозначающие человека, и демонстративы, C: термины родства, имена, обозначающие животных, неодушевленные имена (присоединяют посессивный аффикс при обозначении материала), D: неодушевленные имена (присоединяют относительный аффикс) [Kurebito 2004: 43]). Признаком, на основании которого строится эта классификация, выступает вид эргативного показателя. Автор статьи проводит параллель между распределением имен по классам относительно
вида эргативного показателя и типом показателя, посессивного или относительного. В именах первых четырех классов употребляется посессив в различных его вариантах, а в классе D — относительный показатель. Стоит отметить, что посессивный показатель -in присоединяется к неодушевленным существительным в том случае, когда нужно обозначить материал:
(46) wdww-en-0 jaja-ya
камень-POSS-NOM.SG дом-NOM.SG
'дом из камня' [Kurebito 2004: 42]
Возможно, стоит считать аффикс -in, использующийся для обозначения материала, омонимичным тому, который присоединяется к одушевленным основам.
Также этот аффикс может употребляться при необходимости описать часть целого в тот момент, пока целостность объекта не нарушена. В противном случае используют относительный суффикс -kin (лист, висящий на ветке vs. лист, упавший на землю [Kurebito 2004: 42]).
Корякский посессивный показатель нельзя считать показателем генитива, поскольку он сочетается с показателями числа (после посессивного аффикса к словоформе может присоединиться показатель множественного числа, в отличие от других падежей, к которым этот показатель не присоединяется), падежей (возможно присоединение косвенного падежа, например, локатива, после показателя посессива), а словоформа, содержащая этот показатель, способна выступать в качестве предиката с помощью соответствующих показателей (словоформы с падежными показателями в корякском оказываются к этому не способны).
Логичной кажется попытка провести похожую параллель между употреблением посессивного и относительного аффиксов и показателем генитива и для чукотского языка. В чукотском можно выделить 3 способа выражения эргатива:
1) для личных местоимений: особые супплетивные формы
2) для high animate nouns (имена людей и животных, термины родства при использовании в качестве апеллятивов, де-монстративы): -гэк
3) для одушевленных имен (люди), неодушевленных предметов (функция инструмента): -а/-е (в зависимости от гармонии гласных в слове).
Очевидно, что провести параллель между распределением показателей эргатива и показателей посессивности и относительности нельзя (хотя бы потому, что и люди, и неодушевленные предметы присоединяют один и тот же показатель эргатива -а/-е).
Поэтому выделим иерархию одушевленности, опираясь на употребление посессивного и относительного показателей.
Представляется прозрачной связь морфологических и семантических свойств именной основы, с помощью которых можно описать иерархию одушевленности в чукотском языке. На вершине иерархии находятся основы, обозначающие людей (в том числе собственные имена и личные местоимения) и некоторых важных для них животных (собак), а также животных, наделенных человеческими способностями (при упоминании в фольклоре); данные основы присоединяют посессивный аффикс и аффикс -гу для обозначения множественности посессора. Второе место в иерархии занимают основы, обозначающие других животных, а также некоторые неодушевленные основы. Две группы животных в данном случае выделены по признаку того, может ли основа присоединять аффикс множественности посессора -гу. Неодушевленные основы присоединяют аффикс чп(е)/-еп(а), который омонимичен посессивному аффиксу и служит для обозначения материала. На последнем месте иерархии находятся неодушевленные имена, способные присоединять относительный аффикс.
Способность двух основ образовывать комплекс (как в примерах из раздела 7) зависит не от морфологических и семантических свойств отдельно взятых основ, а от того, будет ли комплекс являться устойчивым концептом, и от референциального статуса посессора. Поэтому не представляется возможным включить в иерархию одушевленности данное свойство как отдельный фактор. То же самое касается способности основ с относительными и посессивными аффиксами к предикативизации (раздел 8): (не)воз-можность предикативизации зависит не от свойств основы, а от семантической целостности получившегося комплекса.
10. Выводы
В процессе исследования свойств посессивных и относительных аффиксов в чукотском мы выяснили, что иерархию одушевленности можно построить по образцу той, которая представлена в работе Крофта [Croft 2003: 130] и описана в данной статье в разделе 9. При этом чукотская иерархия совпадает с универсальной по большинству параметров: от местоимений до имен, обозначающих неживые объекты. В качестве основы для распределения по иерархии выступает возможность именных основ присоединять посессивные или относительные показатели. Отличия между чукотской и универсальной иерархиями в том, что местоимения 1-го, 2-го и 3-го лица находятся на одной ступени, такая же ситуация с собственными и нарицательными именами. Это может быть обусловлено параметром, по которому мы распределяем основы на иерархии.
В то же время существует иерархия, выделенная для корякского языка. Она тоже схожа с универсальной, но, как и чукотская, является сокращенной. Второе сходство корякской и чукотской иерархий наблюдается в возможности поставить на одну ступень отдельные группы одушевленных и неодушевленных имен. Это обусловлено омонимией посессивного показателя, который может присоединиться и к неодушевленной основе, обозначающей материал. Третье сходство состоит в том, что обе иерархии выделены относительно свойств показателей (корякская — эргативного, чукотская — посессивного и относительного).
Различия между иерархиями в чукотском и корякском языках прежде всего в параметре, по которому в них распределены имена. Попытка выделить иерархию на основе эргативного показателя для чукотского оказалась неудачной.
Важной особенностью чукотского языка является вариативность выражения посессивности и относительности. Помимо рассматриваемых подробно показателей -in(e)/-en(a) и -kin(e)/-ken(a), возможна инкорпорация (примеры (34)-(39)) и предикативизация основы (примеры (43)-(45)).
Список условных сокращений:
1, 2, 3 — 1, 2, 3 лицо индексируемого участника; a — агенс (активный участник при переходном глаголе); all — аллатив; an.all — аллатив high animate nouns; an.pl — множественное число high animate nouns; atr — атрибутивный показатель; caus — каузатив; deict — дейк-тическое местоимение; dim — диминутив; fut — будущее время; instr — инструменталис; nmlz — номинализация; nom — номинатив; o — па-циенс (пассивный участник при переходном глаголе); pf — перфект; pl — множественное число; poss — посессивный показатель; ptcp.pass — пассивное причастие; redup — редупликация; rel — относительный показатель; s — субъект (участник при непереходном глаголе); sg — единственное число; st — стативный предикат; th — тематический показатель.
Литература
Богораз 1900 — В. Г. Богораз. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, собранные в Колымском округе. Ч. 1. СПб.: Императорская академия наук, 1900. [V. G. Bogoraz. Materialy po izuche-niiu chukotskogo iazyka i fol'klora, sobrannye v Kolymskom okruge [Materials of studying the Chukchi language and folklore collected in Kolyma region]. Part 1. SPb.: Imperatorskaia akademiia nauk, 1900]. Муравьева 2004 — И. А. Муравьева. Типология инкорпорации: Дисс. ... доктора филол. наук, РГГУ, М., 2004. [I. A. Murav'eva. Tipologiia inkorporatsii [Typology of incorporation]. Diss. ... doktora filol. nauk, RGGU, M., 2004].
Пупынина 2018 — М. Ю. Пупынина. Предикативное обладание в чукотском языке // М. Я. Дымарский, А. В. Бондарко, М. Д. Воейкова (ред.). Проблемы функциональной грамматики. Предикативные категории в высказывании и целостностном тексте. М.: Издательский дом ЯСК, 2018. С. 176-199. [M. Iu. Pupynina. Predikativnoe obladanie v chukotskom iazyke [Predicative possession in Chukchi] // M. Ia. Dymarskii, A. V. Bondarko, M. D. Voeikova (red.). Problemy funktsional'noi grammatiki. Predikativnye kategorii v vyskazyvanii i tselostnostnom tekste. M.: Izdatel'skii dom YaSK, 2018. P. 176-199]. Скорик 1961 — П. Я. Скорик. Грамматика чукотского языка. Ч. 1: Фонетика и морфология именных частей речи. М. — Л.: АН СССР, 1961. [P. Ia. Skorik. Grammatika chukotskogo iazyka. Ch. 1: Fonetika i mor-fologiia imennykh chastei rechi [Chukchi grammar. Part 1: Phonetics and morphology of nominal parts of speech]. M. — L.: AN SSSR, 1961]. Aikhenvald, Dixon 2013 — A. Y. Aikhenvald, R. M. W. Dixon. Possession and ownership. A Cross-Linguistic Typology. Oxford: Oxford University Press, 2013.
nOCeCCHBHOCTb H OTHOCHTe^bHOCTb B HyKOTCKOM
Croft 2003 — W. Croft. Typology and universals. 2nd ed. Cambridge:
Cambridge University Press, 2003. Dunn 1999 — M. Dunn. A Grammar of Chukchi. Ph. D. Diss., Australian
National University, Canberra, 1999 Koptjevskaja-Tamm 1995—M. Koptjevskaja-Tamm. Possessive and Relational Forms in Chukchi // F. Plank (ed.). Double case: agreement by Suffixaufnahme. Oxford: Oxford University Press, 1995. P. 301-324. Kurebito 2004 — M. Kurebito. 'Possessive' and 'Relational' in Koryak Viewed
from the Animacy Hierarchy. Toyama: University of Toyama, 2004. Muravyova et al. 2001 — I. A. Muravyova, M. A. Daniel, T. Ju. Zhdanova. Chukchi language and folklore in texts collected by V. G. Bogoraz. A RSS/OSSF report (Research Support Scheme of the Open Society Support Foundation, grant No 584/1999). Moscow, 2001. (Unpublished).
