CC BY
20
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 3 (15). С. 84-95.
УДК 930.26/930.85
DOI 10.25513/2312-1300.2017.3.84-95
Н. М. Зиняков, А. М. Илюшин
ПОСЕЛЕНИЕ КЫРГАЙ-3 И КЫРГАЙСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ МИКРОРАЙОН
В СРЕДНЕМ ПРИТОМЬЕ
Публикуются материалы раскопок на поселении Кыргай-3. Классифицируется комплекс керамической посуды. По результатам сравнительного анализа памятник датирован XII в. и отнесён к саратовской археологической культуре. Опубликованные материалы отражают процесс аккультурации местной традиционной и пришлой инновационной кочевой культуры. Исследуется феномен кыргайского археологического микрорайона, который оценивается как специфический культурно-хронологический комплекс на территории Среднего Притомья.
Ключевые слова: поселение; артефакт; классификация; тип; развитое средневековье; археологический микрорайон.
N. M. Zinyakov, A. M. Ilyushin
SETTLEMENT OF KYRGAY-3 AND KYRGAYSKY ARCHAEOLOGICAL RESIDENTIAL
DISTRICT ON AVERAGE PRITOMYE
Materials of excavation on the settlement Kyrgay-3 are published. The complex of ceramic ware is classified. By results of the comparative analysis the monument is dated XII century and referred to the Saratov archaeological culture. The published materials reflect process of acculturation of local traditional and alien innovative nomadic culture. The phenomenon of the kyrgaysky archaeological residential district which is estimated as a specific cultural and chronological complex in the territory of Srednego Pri-tomya is investigated.
Keywords: poseleniye; artifact; classification; type; the developed Middle Ages; the archaeological residential district.
В ходе полевых исследований Новокузнецкого отряда Южносибирской археологической экспедиции кафедры археологии Кемеровского госуниверситета на территории проектируемого строительства Ерунаковско-го угольного района в 1984 г. в долине нижнего течения р. Кыргай - левого притока р. Ускат - было выявлено и обследовано три археологических памятника: поселения Кыр-гай-1, Кыргай-2 и Кыргай-3 (рис. 1). Руководитель отряда Н. М. Зиняков опубликовал результаты этих исследований в научных отчётах для заказчика и для отраслевого архива ИА АН СССР, где датировал памятники второй половиной I тыс. н. э. [1, с. 3, 7]. Краткая (справочная) информация о резуль-
© Зиняков Н. М., Илюшин А. М., 2017
татах этих исследований была введена в научный оборот [2, с. 29; 3, с. 61; 4, с. 87; 5, с. 65]. Расположение мест проживания вблизи друг от друга на удалении 250 и 350 м в одной природно-экологической нише позволяет интерпретировать этот комплекс как Кыргайский археологический микрорайон (АМР) и исследовать его с учётом теории и практики, обобщённой омскими коллегами [6; 7]. Для этого необходимо опубликовать в полном объёме материалы раскопок всех трёх поселений, систематизировать их при помощи типологической классификации и провести сравнительный анализ полученных результатов. Материалы раскопок поселений Кыргай-1 и Кыргай-2 уже опубликованы
Рис. 1. Карта расположения поселений в долине нижнего течения р. Кыргай: 1 - Кыргай-1; 2 - Кыргай-2; 3 - Кыргай-3
Рис. 2. Поселение Кыргай-3. Находки из первого слоя раскопа: 1-12 - фрагменты керамической посуды
в полном объёме [8; 9]. Поэтому цель настоящей работы состоит в ведении в широкий научный оборот материалов раскопок на поселении Кыргай-3, их систематизации и культурно-хронологической характеристике, а также исследовании историко-культурного феномена Кыргайского АМР.
Однослойное поселение Кыргай-3 расположено в 3,75 км севернее с. Красулина в Новокузнецком районе Кемеровской области в 250 м на ССВ от поселения Кыргай-1 на первой надпойменной террасе правого берега р. Кыргай (см. рис. 1). Часть поселения на момент его обнаружения была разрушена строительными работами. Терраса, на которой располагалось поселение, с восточной стороны примыкает к высокой гриве, что служила естественным укрытием от господствующих северных и юго-западных ветров.
На территории поселения Кыргай-3 в 1984 г. был заложен один раскоп площадью 252 м2. К сожалению, чертежи раскопа 1, за исключением плана, разреза жилища 1 на нём и рисунков находок, не сохранились. Поэтому описание методики раскопа и данные о его результатах почерпнуты из информации участников раскопок и сохранившихся дневниковых записей авторов исследования.
Площадь раскопа была разбита на квадраты, а для исследования профилей были оставлены продольные и поперечные бровки. Поверхность поселения исследовалась при помощи инструментальной съёмки. Раскопки велись по слоям (штык лопаты с зачисткой приблизительно 30-35 см) и по квадратам до уровня материка (всего 3 слоя) с выявлением всех особенностей, присущих культурному слою поселения. По профилям стенок, поперечных и продольных бровок раскопа была зафиксирована одна структура залегания грунта. В верхней части располагался дёрн мощностью 10-19 см. Под дёрном была светло-серая супесь, глубина которой на разных участках составляла 40-75 см, где залегали археологические находки (культурный слой). Ниже серой супеси была материковая светло-жёлтая глина. Как показали исследования, насыщенность культурного слоя артефактами была очень мала.
Первый слой раскопа (0-35 см) по заполнению представлял собой слой дёрна и верхнюю часть слоя светло-серой супеси. В про-
цессе раскопок и зачистке в первом слое были найдены 32 фрагмента керамической посуды и 17 фрагментов костей животных. Из числа найденных фрагментов керамической посуды 12 представляли собой орнаментированные венчики сосудов (рис. 2).
Второй слой раскопа (36-70 см) по заполнению представлял собой светло-серую супесь. При исследовании второго слоя было зафиксировано наибольшее количество находок. В их числе 37 фрагментов керамической посуды, 32 фрагмента костей животных, а также единичные фрагменты древесных углей. Из числа найденных фрагментов керамической посуды 8 представляли собой орнаментированные венчики сосудов (рис. 3).
Третий слой раскопа (71-95 см) по заполнению представлял собой нижнюю часть светло-серой супеси, верхнюю часть материка (светло-жёлтый суглинок). При исследовании этого слоя было найдено 29 фрагментов керамической посуды и 15 фрагментов костей животных. Из числа найденных фрагментов керамической посуды 10 представляли собой орнаментированные венчики сосудов (рис. 4). В восточной части раскопа было зафиксировано два очага открытого типа без следов жилища.
После зачистки материка в восточной части раскопа были выявлены контуры жилища 1, углублённого в материк и частично разрушенного в результате прокладки ЛЭП. Приводим описание этого объекта.
Жилище 1 представляло собой земляной котлован неправильной подчетырёхугольной формы с заоваленными углами, которые ориентированы по сторонам света с небольшим смещением. Восточный угол котлована был разрушен (рис. 5). Приблизительные размеры котлована по стенкам составляют 4,4^4,6 м, а по длинным угловым осям ССВ-ЮЮЗ и ЗСЗ-ВЮВ - 6,08x5,92 м. Контур южного угла жилищного котлована делает петлю, внешне напоминающую входной коридор. Вероятно, здесь располагался вход в жилище. Эти обстоятельства позволяют оценивать площадь жилища в пределах 20,3-36 м2. Котлован углублён в слой материковой светло-жёлтой глины на 0,25 м. В центральной части жилищного котлована с небольшим смещением к входу располагался открытый очаг овальной формы в виде мощного прокала грунта
Рис. 3. Поселение Кыргай-3. Находки из второго слоя раскопа: 13-20 - фрагменты керамической посуды
Рис. 4. Поселение Кыргай-3. Находки из третьего слоя раскопа: 21-30 - фрагменты керамической посуды
Условные обозначения:
|ут1 - фрагменты керамической посуды ГШ1 - очаг |уу1 - фрагменты костей животных
Рис. 5. Поселение Кыргай-3. План и разрез жилища 1 Находки: 1-5 - фрагменты керамической посуды
и зольника. Очаг размерами 1,68x1,04 м длинной осью был вытянут по линии Ю - С и на 0,13 м возвышался от уровня пола жилища. При исследовании заполнения котлована и зачистки пола было найдено 19 фрагментов керамических сосудов (из них 3 орнаментированных венчика и 2 развала реконструированных сосудов) и 19 миниатюрных фрагментов костей животных. Находки преимущественно располагались на дне котлована вблизи очага в южной и юго-восточной части жилища (рис. 5-6). Необходимо отметить, что выявленные при раскопках третьего слоя два очага открытого типа без следов жилища располагались рядом, на удалении 3-4 м, с жилищным котлованом.
В котловане и вблизи него грунтовых ямок от столбовых опор зафиксировано не было. Вероятно, наземная конструкция жилища была установлена на древнюю дневную поверхность, на которой и была закреплена (при помощи грунта или верёвок с кольями),
а котлован был сооружён внутри жилого пространства до уровня непромерзания почвы. Эти особенности позволяют охарактеризовать раскопанное жилище как полуземлянку, состоящую из наземной конструкции и земляного котлована. Последнее указывает на стационарный характер исследованного жилища. Оно могло функционировать круглый год. В пользу зимнего использования жилища свидетельствуют остатки большого очага, установленного в центре жилищного котлована для обогрева жилого пространства. Малое количество находок костей животных и фрагментов керамической посуды указывает на наличие культурной традиции соблюдения жителями санитарных норм проживания в этом жилище. В целом конструкция раскопанного жилища по классификации жилищ коренных народов Сибири [10; 11; 12] относится к типу с самонесущими четырёхугольными стенами (сруб из брёвен) или каркасному с плоской или двускатной крышей, полуподземному, стационарному.
Рис. 6. Поселение Кыргай-3. Находки из жилища 1: 1-3 - фрагменты керамической посуды; 4-5 - керамическая посуда (реконструкция)
Основная масса находок на поселении Кыргай-3 представлена фрагментами керамической посуды из первого - третьего слоёв раскопа и жилища 1 (рис. 2-4, 6). Условия фиксации этих находок позволяют исследовать их как единый культурно-хронологический комплекс. Для определения относительной хронологии и культурной принадлежности памятника необходимо провести типологическую классификацию артефактов и их сравнительный анализ с материалами других археологических памятников Кузнецкой котловины и Среднего Притомья для выявления объектов, наиболее близких ему.
По найденным фрагментам днищ керамических сосудов можно предполагать, что горшки по форме дна были двух типов - круг-лодонные и плоскодонные (рис. 2-8, 6-4-5). При классификации венчиков сосудов по профилю можно выделить 3 типа: 1) отогнутый наружу, в разном исполнении (рис. 3-15, 4-26, 28); 2) прямой, в разном исполнении (рис. 2-3, 6-11, 3-13-14, 17-19; 4-22-24, 2930, 6-1-4); 3) вогнутый внутрь, в разном ис-
полнении (рис. 2-1-2, 4-5, 12, 3-16, 20, 4-21, 25, 27, 6-5). По форме венчики относятся к 3 типам: 1) округлые (рис. 2-8); 2) приост-рённые (рис. 2-4, 12, 6-5); 3) с плоскими краями, в разном исполнении (рис. 2-1-3,
5-7, 9-11, 3-4, 6-1-4). По способу нанесения орнамента на керамическую посуду выделяется 3 типа: 1) штампованные (рис. 2-4,
6-1-4); 2) резные (рис. 4-26); 3) рельефно-налепные (рис. 3-15, 4-22, 25, 27-30, 6). По элементам орнамента, нанесённым на керамические сосуды, выделяется 6 типов: 1) круглые ямки (рис. 2-1-7, 9, 11-12, 3-13, 17, 19, 4-22-23, 25, 27-30, 6); 2) узкие резные желобки, в разном исполнении (рис. 4-26); 3) «жемчужины» (рис. 3-14-16, 18, 20, 4-21, 24, 26); 4) валики, в разном исполнении (рис. 3-15, 4-22, 25, 27-30, 6); 5) скобообраз-ные насечки, в разном исполнении (рис. 2-17, 11, 12, 3-4, 6); 6) оттиски гребенчатого штампа, в разном исполнении (рис. 2-8, 10, 3-17, 19, 4-21). По мотивам орнамента на керамической посуде можно выделить 4 типа: 1) горизонтальное расположение элементов
(рис. 2-7-7, 9-12, 3-4, 6); 2) вертикальное расположение элементов (рис. 6-3-4); 3) наклонное расположение элементов (рис. 4-25-26, 29, 6-5); 4) расположение элементов «ёлочкой» (рис. 2-8, 3-17, 19, 4-21, 6-1).
В процессе классификации керамической посуды по количественным показателям преобладали такие типы, как прямые и вогнутые внутрь по профилю и с плоскими краями по форме венчики, орнаментация при помощи штампов (тычковые, накольчатые) и рельефно-налепных валиков, среди элементов орнамента - круглые ямки, скобообраз-ные насечки в разном исполнении, а среди мотивов - горизонтальное расположение элементов. Эти признаки в совокупности с конструкцией жилища отражают этнокультурные черты исследуемого памятника.
Сравнительный анализ выделенных типов (21) при классификации керамической посуды из Кыргая-3 с данными банка данных по средневековой археологии Кузнецкой котловины позволяет выявить наибольшее сходство поселения Кыргай-3 с другими археологическими памятниками. Среди погребальных памятников это Сапогово (17), Са-ратовка (17), Ваганово-1 (17), Шабаново-1 (17) и Сапогово-2 (15), датированные второй половиной VIII - первой половиной IX в., концом V-XIII вв., второй половиной IX в., первой половиной VIII в. и Х!-ХП вв. соответственно [13; 14; 15; 16; 17]. В числе поселений, наиболее близких к Кыргаю-3, находятся Торопово-4 (20), Казанково-5 (17), Кыргай-1 (17), Кыргай-2 и Сосновка-3 (по 15), а затем следуют Лачиново-1, Курья-2, Сосновка-4, Бардино-4 и Гурьевское (все с Кыргаем-3 имеют 14 общих типов). Первые пять наиболее близких памятников датируются V-XIV вв., концом I - началом II тыс., ХП-ХШ вв. и рубежом Ш тыс. [5; 8; 9; 18, с. 82-86; 19, с. 53; 20, с. 25-26], а остальные датируются в пределах конца I тыс., рубежа I—II тыс. и разными интервалами с конца X по XIV вв. [5; 8; 18, с. 385; 19, с. 53; 21, с. 81; 22; 23, с. 46]. Корреляции дат наиболее близких памятников указывает на то, что наибольшее количество совпадений (11) выпадает на XII в. Это позволяет предварительно датировать поселение Кыргай-3 XII в. на шкале относительной хронологии средневековых древностей Кузнецкой котловины.
В пользу датировки поселения Кыргай-3 XII в. свидетельствуют аналогии раскопанному жилищу (см. рис. 5). В развитом средневековье на территории Кузнецкой котловины жилища этой конструкции зафиксированы в Касьминском АМР на поселениях Торопово-4 и Торопово-7 [24; 25; 26, с. 54-55; 27; 28]. В пользу этой даты свидетельствуют и результаты классификации керамической посуды из Кыргая-3, где набор элементов и мотивов орнамента соответствует кузнецкому типу керамики XI-XIII вв., который сохраняется в Среднем Притомье до XVII в. [23].
Наиболее близкие к Кыргаю-3 погребальные памятники в целом отражают динамику развития на территории Кузнецкой котловины саратовской археологической культуры с V по XIII вв., носителями которой являлось население, погребавшее своих родственников по обряду кремации на стороне [2, с. 110-120]. В числе наиболее близких поселений присутствуют памятники, отнесённые к древностям двух средневековых археологических культур в Кузнецкой котловине - саратовской ^-КГУ вв.) и шандин-ской (XI-XIV вв.) [Там же, с. 110-126]. Наличие в материалах раскопок на поселении Кыргай-3 элементов двух археологических культур, которые имели место на территории Кузнецкой котловины в развитом средневековье, отражает процесс аккультурации местной традиционной и пришлой инновационной кочевой культуры [29; 30; 31; 32]. Этот процесс уже фиксировался в этом регионе при публикации материалов раскопок на поселениях Кыргай-1 и Кыргай-2 [8; 9]. В исследованных материалах элементы и признаки саратовской археологической культуры количественно преобладают, что позволяет отнести поселение Кыргай-3 к кругу древностей этой культуры.
Публикация материалов трёх поселений Кыргай-1, Кыргай-2 и Кыргай-3, расположенных в одной экологической нише на надпойменной террасе правого берега одноимённой реки на удалении друг от друга в 250 м и 200 м, позволяет выделить их в один АМР. Последнее даёт возможность исследовать материалы трёх поселений, датированных в пределах XII-XIII вв., как самостоятельный культурно-хронологический
комплекс, не ограничиваясь рамками археологических культур, и более предметно реконструировать различные варианты социокультурной истории на небольшой территории, используя накопленный опыт [6, с. 30; 7, с. 53-67; 33].
Сразу же обращает на себя внимание расположение мест проживания относительно друг друга на одной и той же первой надпойменной террасе правого берега р. Кыргай, которая примыкает к высокой (до 12 м) гриве, тянущейся параллельно реке и покрытой смешанным лесом, которая служила естественным укрытием от господствующих северных и юго-западных ветров. Петляющая пойма образует по обоим берегам Кыргая широкую полосу (до 150 м) заливных лугов, покрытую мощным травяным покровом. Современные природно-климатические условия этой территории близки к тем, что имели место в период проживания здесь средневекового населения. В этих условиях (указывающих на наличие рисков) наиболее вероятно ведение жителями этих поселений комплексного домохозяйства. Среди найденных артефактов о наличии скотоводства говорят находки костей животных. Их малое количество на всех трёх поселениях косвенно указывает на то, что эта сфера экономики не являлась ведущей. На наличие рыболовства указывают находки каменных грузил на Кыр-гае-2. Каких-либо других свидетельств ведения хозяйства, за исключением керамической посуды, на поселениях нет. Можно лишь предполагать наличие производящих сфер экономики - скотоводства и пойменного земледелия, а также присваивающих форм ведения хозяйства - охоты, рыболовства и собирательства.
При публикации материалов раскопок поселений Кыргай-1, Кыргай-2 и Кыргай-3 отмечалось, что эти памятники содержат смешанный культурный комплекс находок, сочетающих элементы саратовской (V-XIV вв.) и шандинской (Х1-ХГУ вв.) археологических культур в Кузнецкой котловине. По количественному преобладанию элементов все три памятника были отнесены к саратовской археологической культуре на завершающих стадиях её развития. Хронология памятников выглядит следующим образом: Кыргай-3 - XII в., а Кыргай-1 и Кыргай-2 -
XII-XIII вв. Это обстоятельство позволяет исследовать социокультурную динамику в пределах Кыргайского АМР на протяжении двух веков, если наблюдать за изменениями источников этого процесса (инновации, традиции и исчезающие элементы культуры) на каждом из трёх культурных объектов и в пределах всего Кыргайского АМР. Для этого необходимо обобщить результаты типологической классификации керамической посуды на всех трёх памятниках (табл.) и обозначить их месторасположение на хронологической шкале относительно друг друга.
Суммарные результаты классификации керамической посуды на поселениях Кыр-гайского АМР (см. табл.) позволяют выявить близость археологических объектов между собой. Для этого применяем часто используемый в археологии коэффициент взаимовстречаемости, представляющий собой простейшую формулу определения вероятности взаимовстречаемости двух явлений, где коэффициент принимает значение от 0 до 1 [34, с. 98; 35, с. 50]. После вычислений по этой формуле выяснилось, что самый высокий коэффициент близости (0,67) фиксируется у поселения Кыргай-1 с поселениями Кыр-гай-2 и Кыргай-3, а у последних между собой он более низок (0,51). Фактически эти показатели отражают месторасположение археологических памятников в Кыргайском АМР, где практически на равном удалении от Кыр-гая-2 и Кыргая-3 находится поселение Кыр-гай-1, расположенное в центре между ними (см. рис. 1). С условием полученных формальных данных и относительной хронологии памятников можно предполагать, что объекты сооружались в той же последовательности с С на Ю вниз по течению реки. Вероятно, в XII-XIII вв. сначала возник Кыр-гай-3, а затем Кыргай-1 и Кыргай-2, но утверждать это с условием отсутствия абсолютной хронологии памятников нельзя. Не исключено, что эти места проживания могли функционировать одновременно.
С учётом высказанной гипотезы об очерёдности сооружения поселений можно фиксировать изменения источников культурной динамики на комплексе керамической посуды в Кыргайском АМР. За точку хронологического отсчёта возьмём комплекс керамиче-
ской посуды на поселении Кыргай-3 (см. табл.). Практически все классифицированные типы (21) на этом памятнике фиксируются на поселении Кыргай-1, и их гипотетично можно считать традиционными, за исключением трёх мотивов расположения элементов - вертикального, наклонного и «ёлочкой», которые исчезают из Кыргайского АМР. Кроме этого, на Кыргае-1 (23 типа) фиксируются новации среди элементов орнамента - треугольные ямки, ямки каплевидной формы, оттиски зубчатого штампа и оттиски уголка, а также появляется такой мотив, как зигзагообразное расположение элементов (см. табл.). На комплексе керамической посуды поселения Кыргай-2 (21 тип) при сравнении с дан-
ными Кыргая-1 фиксируется отсутствие фрагментов круглого дна, исчезает рельеф-но-налепная орнаментация и валики, а также оттиски зубчатого штампа и уголка. В то же время появляются такие новации, как отсутствие орнаментации на венчиках сосудов и такие мотивы, как расположение элементов в форме ромба и арок (см. табл.). Эти данные позволяют выделить традиционные, инновационные и исчезающие типы, определённые при классификации керамической посуды, найденной на поселениях Кыргай-1, Кыргай-2 и Кыргай-3.
К традиционным типам, выделенным при классификации керамической посуды, можно отнести те, которые имеют место
Суммарные результаты классификации керамической посуды на поселениях Кыргайского археологического микрорайона
№ п/п Классифицированный тип Кыргай-1 Кыргай-2 Кыргай-3
1 Круглодонная посуда 2 - 2
2 Плоскодонная посуда 1 1 1
3 Профиль венчика отогнут наружу 7 8 3
4 Профиль венчика прямой 34 16 21
5 Профиль венчика вогнут внутрь 5 2 11
6 Форма венчика округлая 30 11 1
7 Форма венчика приострённая 6 1 3
8 Форма венчика с плоскими краями 10 15 31
9 Нанесение орнамента штампом (тычок, укол) 50 37 35
10 Нанесение орнамента резной линией 3 7 1
11 Нанесение орнамента рельефным налепом 7 - 12
12 Круглые ямки 17 13 12
13 Узкие резные желобки 3 7 1
14 «Жемчужины» 25 10 8
15 Валики 7 - 12
16 Скобообразные насечки в разном исполнении 15 4 32
17 Оттиски гребенчатого штампа 2 18 5
18 Треугольные ямки 22 8 -
19 Ямки каплевидной формы 1 6 -
20 Оттиски зубчатого штампа 3 - -
21 Оттиски уголка 15 - -
22 Отсутствие орнамента - 1 -
23 Горизонтальное расположение элементов 44 37 34
24 Вертикальное расположение элементов - - 2
25 Наклонное расположение элементов - - 4
26 Зигзагообразное расположение элементов 3 1 -
27 Расположение элементов «ёлочкой» - - 5
28 Расположение элементов в форме ромба - 5 -
29 Арочное расположение элементов - 4 -
на всех трёх памятниках или двух при небольших числовых показателях. В их числе круглодонная и плоскодонная посуда; профиль венчика отогнут наружу, прямой или вогнут внутрь; форма венчика округлая, при-острённая и с плоскими краями; нанесение орнамента штампом (тычок, укол) и резной линией; элементы орнамента - круглые ямки, узкие резные желобки, «жемчужины», ско-бообразные насечки в разном исполнении и оттиски гребенчатого штампа; горизонтальное расположение элементов. К категории инновации можно отнести типы, впервые выделенные по материалам Кыргая-1, где они представляют собой новации, и продолжившие своё существование на поселение Кыргай-2, тем самым становясь инновациями. Среди них такие элементы орнамента, как треугольные ямки и ямки каплевидной формы, а также зигзагообразное расположение элементов. К числу исчезнувших типов, выделенных при классификации керамической посуды в Кыргайском АМР, можно отнести те, которые имели место на поселении Кыргай-3, но затем не были выявлены на поселениях Кыргай-1 и Кыргай-2. В эту же категорию попадают новации, выявленные на Кыргае-1, но отсутствующие на поселении Кыргай-2. Таким образом, в число исчезнувших попадают техника нанесения орнамента рельефным налепом и, соответственно, валики, оттиски зубчатого штампа и уголка, вертикальное, наклонное и «ёлочкой» расположение элементов. Судьба новаций, выявленных по материалам поселения Кыргай-2, остаётся под вопросом. Можно лишь констатировать, что они стали традиционными для населения южной части Кузнецкой котловины, так как встречаются в материалах поздне-средневековых поселений этого региона [23].
Близкое расположение друг к другу небольших стационарных поселений позволяет по-разному реконструировать социокультурную ситуацию. Напрашивается гипотеза о том, что эти поселения отражают факт перемещения небольшой этнической группы (на уровне большой семьи или сеока), пользующейся для обеспечения жизнедеятельности биоресурсами нижнего течения р. Кыр-гай, вниз по течению реки по мере засорения предыдущего места установки жилища с прилегающей территорией. Вторая гипоте-
за предполагает, что поселения являются местами проживания структурных составляющих одной этнической группы (на уровне нуклеарных семей в составе одной большой семьи, или сеока, или родственной общины), которые проживали на этих местах непродолжительный промежуток времени (в пределах 1-3 поколений не более 100 лет).
В целом, подводя итоги исследования Кыргайского АМР, можно сделать вывод о том, что он представляет собой самостоятельный культурно-хронологический комплекс на территории Среднего Притомья, который датируется XII-XIII вв. и относится к завершающей стадии развития саратовской археологической культуры. Кыргайский АМР имеет свой специфический комплекс культурных черт. На его территории в XII-XIII вв. фиксируется социокультурная динамика, определяемая тремя источниками этого процесса: традициями, инновациями и исчезающими элементами культуры. Ведущими среди источников являются традиции, что прослежено на примере выделенных типов при классификации керамической посуды.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зиняков Н. М. Отчёт об археологических исследованиях в Новокузнецком районе Кемеровской области в 1984 году. - Кемерово, 1984. - 39 с.
2. Илюшин А. М. Этнокультурная история Кузнецкой котловины в эпоху средневековья. -Кемерово : Изд-во КузГТУ, 2005. - 240 с.
3. Кузнецов Н. А. Археологические памятники Прокопьевского района // Кузнецкая старина. -Новокузнецк : Кузнецкая крепость, 1993. -Вып. 1. - С. 58-68.
4. Кулемзин А. М., Бородкин Ю. М. Археологические памятники Кемеровской области. - Кемерово : Кемеровское книжное изд-во, 1989. - 158 с.
5. Ширин Ю. В. Поселения конца I тыс. н. э. в предгорьях Кузнецкого Алатау // Памятники раннего средневековья Кузнецкой котловины. -Кемерово : Кузбассвузиздат, 1997. - С. 65-76.
6. Большаник П. В. и др. Нижнетарский археологический микрорайон. - Новосибирск : Наука, 2001. - 256 с.
7. Татауров С. Ф. и др. Археологические микрорайоны Западной Сибири: теория и практика исследований. - Омск : Издат. дом «Наука», 2011. - 196 с.
8. Зиняков Н. М., Илюшин А. М. Поселение Кыр-гай-2 - памятник периода развитого средневековья в Среднем Притомье // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. - Барнаул : Изд-во АГУ, 2017. -Вып. XXIII. - С. 91-96.
9. Зиняков Н. М., Илюшин А. М. Поселение Кыр-гай-1 в Среднем Притомье как памятник эпохи средневековья // Учёные записки музея-заповедника «Томская Писаница». - Кемерово : Кузбассвузиздат, 2017. - Вып. 5. - С. 35-50.
10. Лукина Н. В., Бардина П. Е. Постройки // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 1 : Поселения и жилища, кн. II. - Томск : Изд-во ТГУ, 1994. - С. 32-90.
11. Попов А. А. Жилище // Историко-этнографи-ческий атлас Сибири. - М. ; Л. : Изд-во ИЭ АН СССР, 1961. - С. 131-226.
12. Соколова З. П. Жилище народов Сибири (опыт типологии). - М. : ИЭА РАН, 1998. - 288 с.
13. Бобров В. В., Васютин А. С., Онищенко С. С. Вагановский курганный некрополь IX в. н. э. в Присалаирье. - Кемерово : ИНТ, 2010. - 276 с.
14. Илюшин А. М. Курган-кладбище в долине р. Касьмы как источник по средневековой истории Кузнецкой котловины. - Кемерово : Кузбассвузиздат, 1997. - 119 с.
15. Илюшин А. М. Могильник Саратовка: публикация материалов и опыт этноархеологиче-ского исследования. - Кемерово : Изд-во Куз-ГТУ, 1999. - 160 с.
16. Илюшин А. М., Сулейменов М. Г. Впускные погребения Шабаново-1 // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. - Кемерово : Кузбассвузиздат, 1995. - С. 208-224.
17. Илюшин А. М. и др. Могильник Сапогово -памятник древнетюркской эпохи в Кузнецкой котловине. - Новосибирск : Изд-во НГУ, 1992. - 128 с.
18. Илюшин А. М. Методика датировки средневековых поселений Кузнецкой котловины // Историко-культурное наследие Северной Азии: Итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий : материалы ХИ РАЭСК. - Барнаул : Изд-во АГУ, 2001. - С. 383-386.
19. Окунева И. В. Лачиновская культура // Памятники раннего средневековья Кузнецкой котловины. - Кемерово : Кузбассвузиздат, 1997. - С. 36-64.
20. Ширин Ю. В. Многослойное поселение Казанко-во V // Кузнецкая старина. - Новокузнецк : Кузнецкая крепость, 1999. - Вып. 4. - С. 25-44.
21. Адамов А. А. Новосибирское Приобье в XXIV вв. - Тобольск ; Омск : Изд-во ОГПУ, 2000. - 256 с.
22. Елькин М. Г. Поселение позднего железного века у г. Гурьевска // Известия лаборатории археологических исследований. - Кемерово : КемГУ, 1974. - Вып. 5. - С. 119-129.
23. Ширин Ю. В. Орнаментация средневековой керамики Южного Кузбасса // Орнамент народов Западной Сибири. - Томск : Изд-во ТГУ, 1992. - С. 36-50.
24. Илюшин А. М., Борисов В. А. Средневековое жилище на комплексе археологических памятников Торопово-7 // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. -Барнаул : Изд-во АГУ, 2014. - Вып. XX. -С. 100-105.
25. Илюшин А. М., Борисов В. А., Онищенко С. С. Исследования средневековых жилищ на комплексе археологических памятников Торопо-во-7 // Полевые исследования в Прииртышье, Верхнем Приобье и на Алтае : материалы X Международной научно-практической конференции. - Барнаул : АлтГПУ, 2015. -Вып. 10. - С. 61-65.
26. Илюшин А. М., Ковалевский С. А. Комплекс древних поселений в долине реки Касьмы. -Кемерово : Изд-во КузГТУ, 2012. - 212 с.
27. Илюшин А. М., Онищенко С. С. Результаты исследования жилища кочевников развитого средневековья в Кузнецкой котловине // Вестник Томского государственного педагогического университета. - 2016. - № 5. -С. 245-250.
28. Илюшин А. М., Онищенко С. С. О результатах исследования жилища кочевников развитого средневековья Кузнецкой котловины // Вестник археологии, антропологии и этнографии. -2016. - № 1. - С. 55-65.
29. Илюшин А. М. Этнокультурные процессы на территории Кузнецкой котловины в развитом средневековье // Вестник Томского государственного университета. Серия «История». -2009. - № 1. - С. 30-35.
30. Илюшин А. М. Этнокультурное взаимодействие на территории Кузнецкой котловины в развитом средневековье (на примере моделирования и изучения археолого-этнографи-ческих комплексов) // Культура как система в историческом контексте: Опыт Западно-Сибирских археолого-этнографический совещаний : материалы XV Международной ЗападноСибирской археолого-этнографической конференции. - Томск : Аграф-Пресс, 2010. -С. 342-344.
31. Илюшин А. М. Процессы этнической интеграции и аккультурации в Кузнецкой котловине в развитом средневековье (по материалам раскопок 2004-2009 годов) // Интеграция археологических и этнографических исследований. - Казань : Институт истории им. Ш. Мар-джани АН РТ, 2010. - С. 119-121.
32. Илюшин А. М. Этнокультурные процессы на северной периферии Саяно-Алтая в развитом средневековье // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. -Барнаул : Изд-во АГУ, 2013. - С. 190-193.
33. Матющенко В. И. Археологический микрорайон в археологических исследованиях // Археологические микрорайоны Западной Сибири. - Омск : ОмГУ, 1997. - С. 29-43.
34. Генинг В. Ф. и др. Формализованно-статистические методы в археологии (анализ погребальных памятников). - Киев : Наукова думка, 1990. - 302 с.
35. Каменецкий И. С., Маршак Б. И., Шер Я. А. Анализ археологических источников (возможности формализованного подхода). - М. : Наука, 1975. - 174 с.
Информация о статье
Дата поступления 1 мая 2017 г.
Дата принятия в печать 12 июля 2017 г.
Сведения об авторах
Зиняков Николай Максимович - д-р ист. наук, профессор, профессор кафедры археологии Кемеровского государственного университета (Кемерово, Россия)
Адрес для корреспонденции: Россия, 650043, Кемерово, ул. Красная, 6 E-mail: [email protected]
Илюшин Андрей Михайлович - д-р ист. наук, доцент, профессор кафедры истории, философии и социальных наук Кузбасского государственного технического университета им. Т. Ф. Горбачёва (Кемерово, Россия)
Адрес для корреспонденции: 650000, Россия, Кемерово, ул. Весенняя, 28
E-mail: [email protected] Для цитирования
Зиняков Н. М., Илюшин А. М. Поселение Кыр-гай-3 и Кыргайский археологический микрорайон в Среднем Притомье // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 3 (15). С. 84-95.
Article info
Received May 1, 2017
Accepted July 12, 2017
About the authors
Zinyakov Nikolay Maksimovich - Doctor of Historical sciences, Professor, Professor of the Department of Archeology of the Kemerovo State University (Kemerovo, Russia) Postal address: 6, Krasnaya ul., Kemerovo, 650043, Russia
E-mail: [email protected]
Ilyushin Andrey Mikhaylovich - Doctor of Historical sciences, Associate Professor, Professor of the Department of History, Philosophy and Social sciences of the Gorbachev Kuzbass State Technical University (Kemerovo, Russia)
Postal address: 28, Vesennyaya ul., Kemerovo, 650000, Russia
E-mail: [email protected] For citations
Zinyakov N. M., Ilyushin A. M. Settlement of Kyr-gay-3 and Kyrgaysky Archaeological Residential District on Average Pritomye. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2017, no. 3 (15), pp. 84-95. (in Russian).
