CC BY
20
АРХЕОЛОГИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2020. Т. 7, № 2 (26). С. 107-114. УДК 902(571.150)
DOI 10.24147/2312-1300.2020.7(2).107-114
А. А. Казаков
ПОСЕЛЕНИЕ КУЛАЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ КРУГЛОЕ ОЗЕРО (ПО МАТЕРИАЛАМ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА)
Вводятся в научный оборот ранее не опубликованные источники, полученные М. П. Грязновым при исследовании памятников в урочище Ближние Елбаны в Алтайском крае. Несмотря на то, что поселение Круглое озеро достаточно часто упоминается в научной литературе, до настоящего времени материалы с него опубликованы не были. Первичная культурно-хронологическая атрибутация коллекции позволила отнести её к саровскому этапу кулайской культуры и датировать I в. до н. э. -рубежом II—III вв. н. э. На основании последних исследований (однослойных поселенческих комплексов) выделены признаки керамических комплексов фоминского этапа кулайской культуры, позволившие достаточно уверенно разделить фоминские и саровские материалы. Выделение комплексов саровского этапа кулайской культуры в лесостепном Алтае позволяет по-новому переосмыслить процесс заселения этой территории кулайским населением.
Ключевые слова: поселение; керамика; орнамент; хронология; этап; кулайская культура.
A. A. Kazakov
KULAISKAYA CULTURE SETTLEMENT KRUGLOE OZERO (BASED ON THE MATERIALS OF THE STATE HERMITAGE MUSEUM)
The article introduces into scientific circulation previously unpublished sources obtained by M.P. Gryaznov during the study of sites in the area Blizhnie Yelbany in the Altai Krai. Despite the fact that the settlement Krugloe Ozero (translated as "round lake") is often mentioned in the scientific literature, the materials from it have not been published up to the present day. Primarily, cultural and chronological attribution of the collection was referred to the Sarovskii stage of the Kulaiskaya culture and dated to the 1st century BC — turn of the 2nd — 3rd centuries AD. On the basis of recent studies (single-layer settlement complexes), the signs of ceramic complexes of the Fominskii stage of the Kulaiskaya culture were identified, which allowed us to separate confidently the Fominskii and Sarovskii materials. The identification of complexes of the Sarovskii stage of the Kulaiskaya culture in the forest-steppe Altai leads to rethinking in a new way the process of settling of the Kulaiskaya culture population in this territory.
Keywords: settlement; ceramics; ornament; chronology; stage; Kulaiskaya culture.
Весомый вклад в развитие археологии как Алтая, так и Сибири в целом внесли хорошо организованные и финансируемые экспедиции столичных центров, руководимые выдающимися учёными - подвижниками своего дела. Их работы, обобщающие накопленный за годы экспедиционных работ материал, легли в основы существующих до на-
стоящего времени культурно-исторических схем развития. Именно к таким экспедициям можно отнести и деятельность экспедиции Государственного Русского музея под руководством С. И. Руденко, прибывшую на Алтай в 1924 г. С 1925 г. в составе этой экспедиции начал свою работу на Алтае и М. П. Грязнов [1, с. 189].
Знакомство с археологическими материалами музеев Алтая, которые были посещены М. П. Грязновым в процессе работы экспедиции, новые материалы, полученные в результате работ, уже в это время сформировали у него неподдельный интерес к древней истории этого региона. Хорошее знание местных условий, проведённые ранее разведочные работы позволили М. П. Грязнову возглавить Северо-Алтайскую экспедицию Государственного Эрмитажа и Института истории материальной культуры АН СССР, которая в 1946-1949 гг. сосредоточила свои усилия на исследовании комплекса памятников в урочище Ближние Елбаны. За 4 года работ было накоплено огромное количество материалов, которые позволили М. П. Грязнову создать периодизационную схему древней истории Алтая, нашедшую своё отражение в его монографии «История древних племён Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка», вышедшей в 1956 г. [2].
Огромный объём материалов, собранных М. П. Грязновым за годы работы на Алтае, к великому сожалению, до настоящего времени не полностью введён в научный оборот. И это касается не только незначительных коллекций, типологически выбивающихся из общего объёма материала исследованных памятников. Ждут своего исследователя и крупные, объёмные коллекции с достаточно известных памятников, сведения о которых имеются в научной литературе, но которые до настоящего времени не опубликованы.
Время неумолимо. И как бы хорошо не было организовано хранение артефактов, они имеют свойство теряться, путаться, передаваться на хранение в другие места и просто-напросто пропадать. Так случилось с материалами одного из памятников, расположенного в непосредственной близости от урочища Ближние Елбаны, могильником кулай-ской культуры Круглое озеро, на котором в 1949 г. М. П. Грязновым были обнаружены «... кучки пепла и несколько черепков фо-минского типа» [2, с. 133]. Попытки Ю. В. Ширина найти этот материал успехом не увенчались. По его мнению, он просто-напросто утерян [3, с. 21]. Поэтому необходимо как можно быстрее вводить имеющиеся источники в научный оборот.
Достаточно интересным памятником, упоминание о котором мы находим в той же работе М. П. Грязнова, но материалы которого не опубликованы, является поселение Круглое озеро, расположенное в 3 км к западу от Ближних Елбанов, на дюнах, в 100200 м к северо-востоку от Круглого озера, на котором в 1949 г. был собран на выдувах «обильный керамический материал» [2, с. 133]. При работе в Государственном Эрмитаже мною был обработан ряд коллекций, не нашедших отражения в публикациях, которые в настоящее время вводятся в научный оборот [4]. Среди них и коллекция керамики с поселения Круглое озеро. Задачей настоящей работы является публикация и первичная интерпретация этих материалов.
Коллекция под инвентарным № 1637 содержит фрагменты керамики от тринадцати сосудов, три из которых частично реконструируются. Типологически материал подразделяется на два культурно-хронологических комплекса, т. е. поселение Круглое озеро является многослойным памятником, как и большинство дюнных памятников этого микрорайона. Оба комплекса относятся к раннему железному веку. Один представляет скифоидные культуры Алтая, другой оставлен представителями кулайского населения. Количественно значительно преобладает комплекс кулайской культуры.
Не относящийся к кулайской культуре комплекс представлен одним частично реконструированным сосудом (на рисунке - 1)1. Это сосуд открытой баночной формы. О форме дна говорить сложно, но, судя по профилю стенок, сохранившимся на достаточную высоту, можно предполагать, что он был плоскодонным. Орнаментирована лишь верхняя часть сосуда. Орнаментальные элементы представлены ямками и двузубым гребенчатым штампом. Орнаментальная композиция проста - это три горизонтальных полосы. Две горизонтальные полосы, выполненные косо поставленным гребенчатым штампом, разделены горизонтальным рядом ямок.
Атрибутация этого сосуда не представляет сложности. Он типичен для керамических комплексов староалейской археологической культуры, в ареале распространения которой и найден. Справедливости ради стоит отметить, что для орнаментации старо-
алейских сосудов ямки без жемчужника -достаточно редкое явление, но они всё же встречаются. Учитывая многокомпонент-ность этой культуры, в которой можно встретить как каменские, так и быстрянские элементы, можно предположить, что этот сосуд больше тяготеет к быстрянским традициям, в которых ямки как самостоятельный элемент орнамента распространены достаточно широко [5; 6]. Датируется староалей-ская культура У1-П вв. до н. э., хотя некоторые памятники смешанного, староалейско-каменского типа, можно датировать и рубежом эр - II в. н. э. [7, с. 171].
Второй комплекс более сложен в культурно-хронологической атрибутации. Не вда-
ваясь в детали, его можно было бы отнести к фоминскому этапу кулайской культуры, как и материалы могильника БЕ-7, учитывая, что эти комплексы имеют много общего, рядом расположены, а аналогии некоторым сосудам порой доходят почти до идентичности: 8 - БЕ-7, м. 6 [3, табл. 8-6]; 5 - БЕ-7, культурный слой [3, табл. 6-3]; 4 - БЕ-7, культурный слой [3, табл. 5-7]; 9 - БЕ-7, культурный слой [3, табл. 6-3]. Видимо, это обстоятельство и позволило М. П. Грязнову включить это поселение в круг памятников фоминско-го этапа кулайской культуры [2, с. 133]. Вслед за ним и другие исследователи также относят уже и поселение, и могильник, материалы которого утеряны, к этому периоду.
g Q £ Я ä 0 4 Л л Q Q £
& V b Q Po РР й p^pipppffpi
Л ') 'J и j;i i*
6 Р С> ß р ç V
Керамика с поселения Круглое озеро: 1 - 1637/5; 2 - 1637/6; 3 - 1637/11; 4 - 1637/12; 5 - 1637/6; 6 - 1637/9; 1637/6; 8 - 1637/?; 9 - 1637/6; 10 - 1637/7; 11 - 1637/8; 12 - 1637/13; 13 - 1637/6
7
Кроме того, в могильнике Ирмень-2, также традиционно относимом к фоминско-му этапу кулайской культуры, мы находим почти прямые аналогии сосуду с Круглого озера (2 - Ирмень-2, м. 4 [3, табл. 41-1]). Т. Н. Троицкая, которая достаточно тщательно работала с коллекциями Ближних Елбанов в Государственном Эрмитаже (о чём свидетельствуют её статистические выкладки по памятникам, в которых присутствует статистика по неопубликованным материалам), вероятнее всего, также не была знакома с этой коллекцией, так как в её работе кроме культурно-хронологической принадлежности поселения Круглое озеро [8, с. 40] мы не находим ни статистических выкладок, ни частичной публикации материалов, как это было с другими памятниками с Ближних Елбанов.
Для начала охарактеризуем публикуемый материал.
При работе с коллекцией не встречены фрагменты плоских днищ, поэтому сосуды можно считать круглодонными. Косвенно о круглодонности комплекса могут свидетельствовать и реконструированные круглодон-ные сосуды могильника БЕ-7, аналоги которым уже были приведены выше.
Сосуды тонкостенные, изготовлены из отмученного теста с мелкими примесями отощителя. Фрагменты керамики плотные, хорошего качества.
Форма венчиков позволяет говорить о сосудах баночной формы. Встречаются как открытые (3, 4, 5, 7, 11, 12), так и закрытые (2, 6, 8, 9, 13) банки. Количественно незначительно преобладают сосуды открытых баночных форм. Переходных к горшковидным форм не зафиксировано. На имеющихся венчиках не прослежено даже намечающейся шейки.
Судя по пропорциям частично реконструированных профилей, сосуды приземистые, высота сосуда либо равна, либо меньше диаметра устья.
Срезы венчиков достаточно вариативны. Встречены плоские, срезанные внутрь венчики (2, 5, 11), плоские с горизонтальным срезом (3, 4, 6, 9, 12), округлые (7, 8, 13). На четырёх венчиках имеются карнизики с внутренней стороны (3, 4, 6, 12), на остальных фиксируется утолщение венчика с внутренней стороны.
Характеризуя морфологические особенности комплекса, можно отметить, что на некоторых сосудах встречаются незаглажен-ные жемчужины с внутренней стороны, которые образовались в результате нанесения ямочных наколов с внешней стороны (3, 13). В остальных случаях жемчужины с внутренней стороны заглажены.
Наиболее распространёнными орнаментальными элементами являются ямки (2, 3, 5,
7-13) и гребенчатый штамп-гусеничка (2, 3, 5-10, 13). Кроме них встречены гребенчатый штамп (4, 6), треугольные наколы (4, 6),
8-видый гребенчатый штамп, называемый гребенчатой уточкой (4, 11, 12), линии из отпечатков полулунного штампа (3), отступающая палочка (10) и отступающая гребёнка (12).
Орнаментальные элементы в подавляющем большинстве случаев наносились в статичной манере, однако в двух случаях встречены и орнаментальные элементы, нанесённые в динамичной манере. Это отступающие палочка и гребёнка.
Орнаментальные мотивы достаточно разнообразны. Наиболее распространённые -горизонтальный (2-13) и наклонный (2, 3, 510). Встречены и более сложные мотивы, такие как зигзагообразный (5, 6, 8, 9, 10, 13), ёлочка (2, 13), паркетный (4, 6).
Украшалась верхняя треть сосуда. Ниже орнамент не опускался. В некоторых случаях орнаментировался и срез венчика, причём тем же штампом, что и тулово (2, 5).
Орнаментальная композиция при большом разнообразии мотивов достаточно сложна. Во всех орнаментальных композициях присутствуют наколы (ямки или треугольники). Наколы различной формы (ямки и треугольники) на одном сосуде совмещаются только в одном случае.
Ямки наносились одной (2-4, 10-13) или двумя (5, 7-9) орнаментальными строками. При нанесении двух орнаментальных строк ямок они располагались вразноску, в шахматном порядке (5, 7-9), как бы повторяя паркетный мотив из треугольников. Жемчужины с внутренней стороны сосуда, образующиеся после нанесения ямок, в большинстве случаев заглаживались (2, 4, 5, 7-12). В двух случаях встречены незаглаженные жемчужины (3, 13). Часто ямки наносились
поверх других орнаментальных элементов (2, 5, 8-10, 13). В орнаментальной композиции распространено достаточно сложное сочетание - вписанная между двух рядов ямок, расположенных в шахматном порядке, змейка из двух или трёх параллельных отпечатков гребенчатого штампа (5, 8-10).
Треугольники наносились только в паркетном мотиве (4, 6). Как и в случае с ямками, встречено сочетание змейки из отпечатков гребенчатого штампа, вписанной в паркетный мотив между треугольниками (6).
Орнаментальных строк на одном сосуде встречено от четырёх (2) до девяти (3). Их могло быть и больше, но более крупных фрагментов, на которых мы могли бы наблюдать законченную сложную орнаментальную композицию, мы не имеем.
Орнаментальных композиций, выполненных одним элементом, на этом комплексе нет. Как уже было отмечено, наколы различной формы (ямки и треугольники) присутствуют во всех орнаментальных композициях. Они в обязательном порядке сопровождаются другими орнаментальными элементами. Этих элементов может быть один (не считая наколов) (2, 5-9, 11, 13) или несколько (3, 4, 12). На сосудах орнаментальные элементы расположены очень плотно, но не перекрывают друг друга. Наносились аккуратно, ровными рядами. Повторюсь, что встречены элементы, нанесённые в динамической манере (10, 12). Сложность орнаментальной композиции выражается, кроме совмещения разных элементов, и в совмещении различных орнаментальных мотивов в одной орнаментальной композиции. Их может быть от двух (2, 11) до четырёх (6).
Столь сложная орнаментальная композиция не позволяет соотнести этот комплекс с другими, относимыми различными исследователями к фоминскому этапу кулайской культуры.
Проведённые ранее исследования, результаты которых, к сожалению, в настоящее время ждут своей очереди публикации, позволили пересмотреть многие положения, касающиеся признаков фоминских керамических комплексов. Связано это с введением в научный оборот ранее неопубликованных комплексов с Ближних Елбанов - поселенческого комплекса БЕ-4 [9] и керамики из
культурного слоя могильника БЕ-7 [10]. Кроме того, появление большого блока источников из однослойных памятников Алтайского края, относящихся к фоминскому этапу кулайской культуры (прежде всего поселенческих комплексов), также позволило конкретизировать признаки керамического комплекса фоминского этапа кулайской культуры.
Отсутствие возможности сослаться на принятые к публикации, но не опубликованные работы вынуждает повторяться. Поэтому постараюсь изложить лишь основную суть аргументов, опуская необходимую детализацию, с которой можно будет ознакомиться после выхода принятых к публикации статей.
К фоминскому этапу кулайской культуры этот комплекс нам не позволяют отнести следующие его особенности. На керамике фоминского этапа кулайской культуры полностью отсутствуют незаглаженные ямки с внутренней стороны сосуда, которые образуются после нанесения ямок, в этом комплексе такие жемчужны есть. На фоминской керамике вообще не встречено орнаментальных элементов, нанесённых в динамичной манере. В комплексе Круглого озера они имеются. Это же относится и к треугольным наколам. На фоминской керамике не встречается паркетного мотива, сочетания различных мотивов в орнаментальной композиции, совмещение в одной композиции более двух элементов, одним из которых являются ямки. Орнаментальная композиция крайне проста. Очень часто она состоит из одного орнаментального элемента. Орнаментальное поле заполняется не плотно, присутствует определённая небрежность в нанесении орнаментальных элементов, которые имеют разные углы наклона и не всегда составляют чёткую горизонтальную линию, немного отклоняясь от горизонтали в разные стороны. Интервалы между элементами также не всегда одинаковые. Кроме того, в этом комплексе не встречено ни слабогоршковидных, ни переходных к горшковидным форм, что характерно для фоминской керамики. Карнизики на венчиках у фоминцев также отсутствуют. Нет и гладкого 8-видного штампа, который распространён на фоминской керамике.
Отмеченные особенности не позволяют нам отнести рассматриваемый керамический
комплекс к фоминскому этапу кулайской культуры.
Вместе с тем мы наблюдаем очень много общих черт у рассматриваемого комплекса с саровской керамикой (группы 7-9 по Л. А. Чиндиной [11, с. 92-94]) Томского Приобья. По мнению Л. А. Чиндиной, характерными признаками саровской керамики являются:
1) очень мало горшковидных форм (прямые венчики);
2) только на саровской керамике срез венчика скошен внутрь или горизонтально уплощён, с нависающим внутрь бортиком (карнизиком);
3) присутствует отступающая техника нанесения орнамента [11, с. 89-90].
Плотный дробный орнамент, по мнению Т. Н. Троицкой, также является особенностью саровской керамики [8, с. 40].
Остальные выделенные особенности, отличающие рассматриваемый комплекс от фоминского, также характерны для керамики саровского этапа кулайской культуры. Л. А. Чиндина характеризует саровскую керамику следующим образом: «набор элементов: гребёнка, всех вариантов уточка, треугольники ... шевроны... Преобладают горизонтальные, вертикальные и наклонные мотивы, широко использовалось паркетное сочетание различных треугольников, змейки, уточки. . применялась отступающая техника [11, с. 92].
Все охарактеризованные особенности позволяют нам отнести поселение Круглое озеро к саровскому типу памятников кулай-ской культуры.
Керамика саровского типа Л. А. Чинди-ной датируется I в. до н. э. - IV в. н. э. [11, с. 106].
Датировки, построенные на типологических схемах эволюционного развития керамических комплексов, достаточно относительны. Датировки по аналогиям проведены давно, более 30 лет назад. На основании современных материалов они были пересмотрены Ю. В. Шириным в 2003 г. Верхней хронологической границей существования саровских комплексов является нижняя хронологическая граница фоминских комплексов, которая Ю. В. Шириным определена рубежом II-III вв. [3, с. 101-114].
Саровские комплексы являются более ранними. Поэтому датировать поселение Круглое озеро мы можем также достаточно относительно. Верхняя хронологическая граница определяется нижней границей фомин-ских комплексов рубежом II—III вв. Нижней хронологической границей является время формирования саровских комплексов - I в. до н. э.
Точнее датировку подобных комплексов на территории Верхнего Приобья сейчас установить достаточно сложно.
Кроме того, публикация и первичная культурно-хронологическая атрибутация материалов поселения Круглое озеро позволяет по-новому взглянуть ещё на один памятник.
Как уже неоднократно отмечалось, материалы кулайской культуры представлены в основном поселенческими комплексами. Ранний (васюганский) этап кулайской культуры представлен могильником III-II вв. до н. э. Каменный Мыс [8, с. 20; 11, с. 21], расположенным на юге Новосибирской области. Недавно в научный оборот введены материалы ещё двух погребений, относящихся к этому периоду с могильника Кармац-кий-2 [12, с. 102].
В поздекулайское время, по образному выражению Л. А. Чиндиной, «...они известны ещё меньше, чем в раннее» [11, с. 40]. Наиболее полно погребально-поминальные комплексы поздекулайского населения освещены в работе Ю. В. Ширина [3]. В ней представлены данные на девять могильников, из которых шесть находятся в долине р. Оби, один на р. Чумыш и три - в долине р. Томи [3, с. 20-48]. Все позднекулайские могильники долины р. Оби расположены в Верхнем Приобье. Более того, пять из них (включая долину р. Чумыш) - в Барнаульско-Бийском.
К погребально-поминальным комплексам поздекулайского времени Ю. В. Ширин относит Фоминский могильник, Шипунов-ские находки, могильник Круглое Озеро, БЕ-7 и Татарские могилки (Степной Чумыш-2) (обоснование используемого названия см.: [13, с. 6-7]). Из них только два являются реально существующими могильниками (на которых исследованы погребения), а остальные отнесены к могильникам гипотетически. Местонахождения в Фоминском и на Круг-
лом озере с большой степенью репрезентативности к таковым отнесены М. П. Грязно-вым на основании косвенных признаков (наличие целых сосудов, кучек пепла рядом с ними и костяных наконечников стрел) [2, с. 126, 133]. С гораздо меньшей долей вероятности можно считать могильником местонахождение Шипуновских находок. В качестве гипотезы это положение рассматривать можно, учитывая невозможность в настоящее время уточнить тип памятника, однако доказательств в пользу этой гипотезы пока крайне мало.
Учитывая редкость погребально-поминальных комплексов кулайской культуры каждый памятник этого типа приобретает особую важность в её изучении. Даже работа на уровне гипотез может принести интереснейшие результаты. В этом плане интересна хотя бы датировка местонахождения на Круглом озере, которое, как уже было сказано выше, с достаточно высокой степенью репрезентативности можно отнести к погребально-поминальному типу памятников. К сожалению материалы сборов М. П. Гряз-нова на этом памятнике утрачены [3, с. 21]. Однако помочь в этом могут материалы одноименного поселения, жители которого, по мнению М. П. Грязнова, могли этот могильник оставить.
Если следовать логике рассуждений М. П. Грязнова, великолепного методолога [14], которая должна быть основана на сходстве материала (керамических комплексов) поселения Круглое озеро и расположенного на противоположном берегу озера местонахождения, можно пересмотреть и существующее до настоящего времени представление о его принадлежности к фоминскому этапу кулайской культуры и несколько омолодить этот памятник, отнеся его к более раннему, саровскому этапу, датирующемуся на территории расположения памятника I в. до н. э. - рубежом II-III вв. н. э.
Таким образом публикация ранее не известных широкому кругу исследователей материалов поселения Круглое озеро позволяет несколько скорректировать наши представления об исторических процессах, происходящих в Верхнем Приобье на рубеже эпох.
ПРИМЕЧАНИЕ
I Во время работы с коллекциями памятника Круглое озеро обнаружилось, что у многих фрагментов керамики, даже происходящих от разных сосудов, в описи присвоен один и тот же инвентарный номер. С чем это связано - не совсем понятно. Можно предположить, что фрагменты шифровались и вносились в описи по квадратам или по зонам их находки. Таким образом под одним инвентарным номером оказывалось достаточно большое количество фрагментов, которые были остатками различных сосудов. В этом случае фрагменты от развала одного сосуда, которые находились в разных квадратах, могли иметь разные инвентарные номера .
В подрисуночной подписи приводятся инвентарные номера фрагментов, опубликованных в работе. Коллекция с памятника Круглое озеро имеет инвентарный номер 1637. Внутри коллекции отдельные фрагменты керамики имеют свои номера, которые даются через косую линию после номера коллекции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тишкин А. А., Стяжкина О. В. Археологические разведочные работы М. П. Грязнова. на территории Барнаульско-Бийского Приобья в 1920-е гг. // Известия Алтайского государственного университета (исторические науки и археология). - 2018. - № 2 (100). - С. 188193.
2. Грязнов М. П. История древних племён Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка. - М. ; Л., 1956. - 256 с. - (Материалы и исследования по археологии СССР. № 48).
3. Ширин Ю. В. Верхнее Приобье и предгорья Кузнецкого Алатау в начале I тыс. н. э. (погребальные памятники фоминской культуры). - Новокузнецк : Кузнецкая крепость, 2003. - 288 с.
4. Казаков А. А. Материалы первого тысячелетия с памятника Ближние Елбаны 3 (по материалам Государственного Эрмитажа) // Народы и религии Евразии. - 2019. - № 1 (18). -С. 18-25.
5. Абдулганеев М. Т., Кунгуров А. Л., Фролов Я. В. Староалейская культура // Проблемы изучения культурно-исторического наследия Алтая. -Горно-Алтайск : Изд-во ГАИИЯиЛ, 1994. -С. 3-9.
6. Абдулганеев М. Т., Владимиров В. Н. Типология поселений Алтая У1-П вв. до н. э. - Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 1997. - 148 с.
7. Фролов Я. В. Погребальный обряд населения Барнаульского Приобья в VI в. до н. э. -
II в. н. э. - Барнаул : Азбука, 2008. - 479 с.
8. Троицкая Т. Н. Кулайская культура в Новосибирском Приобье. - Новосибирск : Наука, 1979. - 126 с.
9. Казаков А. А. Поселение Ближние Елбаны-^ (по материалам Государственного Эрмитажа) // Теория и практика археологических исследований. - Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 2020. - № 2 (30). - С. 7-23.
10. Казаков А. А. К вопросу о культурно-хронологической однородности комплекса Ближние
Елбаны 7 (по материалам Государственного Эрмитажа) // Вестник Томского государственного университета. История. (в печати).
11. Чиндина Л. А. Древняя история Среднего Приобья в эпоху железа. - Томск : Том. ун-т, 1984. - 255 с.
12. Тишкин А. А., Горбунов В. В. Погребения кулайской культуры на памятнике Кармацкий в Барнаульском Приобье // Игорь Геннадьевич Глушков : сб. науч. ст. - Ханты-Мансийск :
Информация о статье
Дата поступления 26 ноября 2019 г.
Дата принятия в печать 10 июля 2020 г.
Сведения об авторе
Казаков Александр Альбертович - кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории и философии Барнаульского юридического института МВД России (Барнаул, Россия)
Адрес для корреспонденции: 656038, Россия, Барнаул, ул. Чкалова, 49
E-mail: kaa-2862@mail.ru Для цитирования
Казаков А. А. Поселение кулайской культуры Круглое озеро (по материалам Государственного Эрмитажа) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2020. Т. 7, № 2 (26). С. 107-114. DOI: 10.24147/2312-1300.2020.7(2).107-114.
Печатный мир г. Ханты-Мансийск, 2012. -Ч. 3. - С. 102-109.
13. Григоров Е. В., Казаков А. А. Барнаульско-Бийское Приобье в ¡-XII вв. (по данным погребального обряда). - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2018. - 230 с.
14. Глушков И. Г. Вещи глазами М. П. Грязнова // Игорь Геннадьевич Глушков : сб. избр. ст. -Сургут : РИО СурГПУ, 2011. - Ч. 2. - С. 82-93.
Article info
Received
November 26, 2019
Accepted July 10, 2020
About the author
Aleksandr A. Kazakov - PhD in Historical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of History and Philosophy of Barnaul Law Institute of Ministry of Internal Affaires of Russia (Barnaul, Russia) Postal address: 49, Chkalova ul., Barnaul, 656038, Russia
E-mail: kaa-2862@mail.ru For citations
Kazakov A.A. Kulaiskaya Culture Settlement Krugloe Ozero (Based on the Materials of the State Hermitage Museum). Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2020, vol. 7, no. 2 (26), pp. 107-114. DOI: 10.24147/ 2312-1300.2020.7(2).107-114 (in Russian).
