CC BY
102
УДК 94(47).044
ПОРЯДОК НАЗНАЧЕНИЯ ГОРОДОВЫХ ВОЕВОД ЮЖНОГО ПОГРАНИЧЬЯ В КОНЦЕ XVII в.
(по материалам Разрядного приказа)1
© Владимир Николаевич ГЛАЗЬЕВ
Воронежский государственный университет, г. Воронеж, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор, декан исторического факультета, е-шай: [email protected]
Статья посвящена изучению процедуры назначения воевод в города России XVII в. Рассматриваются основания для назначения: служба претендента на назначение и его родственников, материальное положение соискателя должности. Изучаются документы, которые составлялись при назначении воевод.
Ключевые слова: Россия; XVII век; южное пограничье; управление; воеводы; Разрядный приказ.
Городовое воеводство в XVII в. рассматривалось как государева служба. Царь лично принимал прибывших с воеводства членов государева двора [1, с. 386; 2]. Успешное воеводство влекло за собой повышение поместных и денежных окладов и иные награды от имени государя.
Вопрос о назначении на городовое воеводство рассматривался в приказах, ведавших той или иной территорией. В XVII в. Разрядный приказ производил назначение в подведомственные ему города и уезды воевод, приказных людей, стрелецких и казачих голов, подьячих «с приписью». Эта процедура получила документальное оформление в делах об определениях на должности местного управления. К концу XVII в. сложилась достаточно четкая система оформления подобных дел.
Документы о назначениях должностных лиц местного управления сохранились в составе «воеводских» столбцов, относящихся к определенным годам. Дело начиналось, как правило, с челобитной служилого человека об «отпуске» в тот или иной город воеводой, приказным человеком, стрелецким или казачьим головой.
Дело могло содержать одну челобитную или сразу несколько лиц претендовали на определенную должность, что создавало ситуацию соперничества между ними, своеобразного «конкурса», арбитром в котором выступали руководители Разрядного приказа.
1 Статья выполнена при финансовой поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.B37.21.0457.
Для обоснования своей просьбы служилые люди в челобитных сообщали о себе следующие сведения.
Одним из важнейших оснований для назначения воеводой, приказным человеком или головой являлась служба. Челобитчик отмечал год начала службы, участие в дальних походах, выполнение важных правительственных поручений. Безупречность службы подчеркивалась фразой «на многих службах был «с приезду до отъезду» или «до отпуску». Проситель должности сообщал о полученных им ранах в боях, пребывании в плену.
В челобитных служилые люди приводили сведения о своих родственниках. Отмечались их длительная служба, раны, гибель в боях, пребывание в плену. Термин «родственники» понимался весьма широко. К их числу относили дедов и отцов, родных и двоюродных братьев, племянников, сыновей. Так, орловский копейщик Ф.И. Анохин в челобитной о назначении воронежским стрелецким и казачьим головой от 6 марта 1694 г. отмечал: «родственников моих в походах побито и в полон поимано человек с 50 и больши» [3, д. 1395, л. 167].
Служба родственников еще в 30-40-е гг. XVII в. давала право на воеводство. Так, Р.Ф. Боборыкин был назначен шацким воеводой в 1631 г. за заслуги родственников. По мнению Ю.А. Мизиса, смерть отца на государевой службе в Сибири и рост влияния клана Боборыкиных при патриархе Филарете повлияли на это назначение [4, с. 36].
Служба в качестве воевод, приказных людей, стрелецких и казачьих голов счита-
лась «корыстной», т. е. позволяла улучшить материальное положение служилого человека. Поэтому аргументом в пользу назначения челобитчика могло выступать то обстоятельство, что ранее подобные должности он не занимал: «у дел нигде не был», «а на воеводствах и ни у каких корыстных дел не бывал», «в пожиточных городах воеводою не бывал», «на воеводствах и на приказах нигде не бывал».
Челобитчики приводили сведения о своем стесненном материальном положении: «поместья и вотчины за мной небольшие». Стольник Я.Б. Стечин в челобитной о назначении воеводой в Воронеж, поданной 11 сентября 1693 г., сообщал, что его московский двор дважды горел в 1679-1680 гг. и 16881689 гг. Просившийся в тот же город стольник Ф.П. Сафонов сетовал, что во время Чигиринского похода его «людишки побиты», «лошади померли», а его двор в 1692-1693 гг. горел [3, д. 1395, л. 112-113]. Стольник И.И. Давыдов, добивавшийся должности ко-ротояцкого воеводы в октябре 1696 г., отмечал, что он на службе под Азовом ранен и «от тех служб людьми обмер и лошадями опал и оскудал и одолжал великими долгами. А за те службы и за рану у дел нигде не был» [3, д. 1694, л. 1]. Д. Полонский в челобитной от 17 декабря 1696 г. отмечал, что «поместья и вотчины за отцом моим и за мною в разных городах небольшие», его соперник С.Д. Волконский жаловался, что «в последнюю крымскую службу 197-го году у меня лошаденки, на которых я служил, и тележные мерины попадали и роспропали» [3, д. 1694, л. 14-15].
Как видно по документам, челобитчики знали о вакантных местах. 15 апреля 1694 г. ливенский рейтар С.Б. Алехин в челобитной о назначении коротояцким стрелецким и казачьим головой отметил, что «ныне на Коро-тояке у стрельцов и казаков головою никого нет». С.Б. Алехин был назначен коротояцким головой 30 апреля 1694 г. Сведениями о его вступлении в должность мы не располагаем. Но 8 мая 1697 г. капитан солдатского полка Л.Н. Роговский просил отправить его в Ко-ротояк стрелецким и казачьим головой, потому что прежний голова ливенец Денис Алехин бежал из Коротояка, «покравши знамена и барабаны». Согласно разрядной справке, это произошло в 1690-1691 гг., и с тех пор стрельцы и казаки находились в ве-
дении воеводы. 16 мая 1697 г. Л.Н. Рогов-ский был определен в коротояцкие стрелецкие и казачьи головы [3, д. 1395, л. 336, д. 1694, л. 44-47]. Служилый человек мог подать несколько челобитных одновременно о назначении в разные города.
Добиваясь назначения, служилые люди приводили компрометирующие соперников сведения. Характерна в этом отношении челобитная воронежца Я.И. Кулешова, претендовавшего на должность воронежского стрелецкого и казачьего головы. Она была направлена против назначения на эту должность воронежца Ивана Лосева. Я.И. Кулешов сообщал, что И. Лосев служил мало, в особо важных походах не участвовал. В 1687 г., по словам Я.И. Кулешова, И. Лосев во время Крымского похода без разрешения ездил в Москву. Посланный на нижний Дон с жалованием донским казакам, И. Лосев на казенных стругах отвез свой хлеб и вино для продажи. Я. И. Кулешов подчеркивал, что в отличие от И. Лосева воронежцы Н. Пещуров и И. Митрофанов получили назначения на должности за многие службы, а не за одну донскую посылку. Поэтому, по мнению Я.И. Кулешова, он имеет преимущество перед И. Лосевым по причине долгой службы, раны, участия в Крымском походе и пребывания в Курске в 1682 г. «в смутное время» [3, д. 1310, л. 152]. Ранее в 1680-1682 гг. Я.И. Кулешов назначался воронежским казачьим головой «за службы и за Чигиринскую рану 1678 г.» [3, д. 981, л. 121].
Среди множества похожих челобитных встречаются достаточно оригинальные. Так, М.С. Сухотин отказывался от назначения ливенским стрелецким и казачьим головой в связи с тем, что инициатором его назначения был стольник Федор Ближевский, направленный в Ливны воеводой: «И за тем делом ходил он, Федор». М.С. Сухотин опасался, что он и его родственники будут опорочены, потому что «он, Федор, человек ведомый» Стольник Ф.М. Ближевский должен был находиться в Ливнах с 3 декабря 1698 г. по 3 декабря 1700 г. [3, д. 1694, л. 371, 401].
На обороте челобитных ставилась помета с указанием даты подачи челобитной и распоряжение об оформлении выписки. Выписка - развернутая справка, заполненная в Разрядном приказе. Составители выписки обращались к записным книгам Московского
стола всяких дел, годовым сметным росписям, где содержались сведения о том городе, куда просили назначения служилые люди. Разрядные подьячие отмечали: кто и с какого срока находится там на воеводстве, какого числа и месяца истекает двухлетний срок его пребывания в должности, высчитывали время с момента составления выписки до этой даты. Затем сообщалось о численности в том городе служилых людей полковой и городовой службы.
Следующая часть выписки посвящалась проверке сведений, сообщенных в челобитных. Для этого привлекались различные документы, в частности смотренные списки военных походов, записные книги раненных. При составлении выписки присутствовал челобитчик, часть сведений записывалась с его слов. Так, 25 февраля 1694 г. ливенский копейщик Аким Дементьевич Ковелин подал в Разряд челобитную о назначении воеводой в Верхососенск. В смотренном списке Львовского похода 1656 г. подьячие обнаружили в числе убитых Степана Дементьевича Кове-лина, в смотренном списке Черниговского похода 1668 г. в числе взятых в плен Ивана Дементьевича Ковелина. Родство подтверждал сам проситель: «А по сказке челобитчика Акима Ковелина, что Степан и Иван ему братья родные» [3, д. 1395, л. 333].
Устными показаниями челобитчика в Разряде ограничивались в том случае, если он служил в полках нового строя и сведения о его службе находились в другом приказе. Рязанец рейтар И.П. Немтинов, подавший челобитную о назначении в Карпов стрелецким и казачьим головой, подал сказку о службах в Разряд, но проверить ее там не смогли, потому что «он службою ведом в Рейтарском приказе» [3, д. 1694, л. 235]. В дополнение к челобитной соискатели должности представляли росписи своих служб. При подведении итогов подсчитывалось их число для того или иного челобитчика.
В состав выписок включались коллективные челобитные жителей городов и уездов о должностных лицах местного управления (подлинники или копии). Они имели прямое отношение к рассматриваемому вопросу. В совместных прошениях содержались просьбы - продлить срок пребывания в том или ином городе должностного лица.
В Воронеже в 1680-1690 гг. существовала традиция составления коллективных челобитных по поводу лиц местного управления [5]. Коллективные челобитные о продлении срока службы должностных лиц местного управления составлялись и в других городах, подведомственных Разряду. 22 февраля 1699 г. в Разряд поступило совместное прошение старооскольцев о продлении срока пребывания в городе подьячего «с припи-сью» Н. Егорова [3, д. 1694, л. 404-410]. До 26 апреля 1694 г. ливенцы «всем городом и уездом» ходатайствовали об оставлении воеводы В.С. Жемайлова на третий год [3, д. 1395, л. 304-309]. В коллективных челобитных, как правило, приводились следующие аргументы: 1) воевода, приказный человек или голова «с великим радением» выполняет «государевы» поручения; 2) бескорыстно, безволокитно, «в правду» решает «челобитчиковы» дела. «А обиды и налог никаких нам... и крестьянишкам нашим от него... нет», «никакова разорения и убытков не чинит»; 3) личная характеристика: «Человек доброй и нам всем годен», «человек он доброй и живет смирением».
Должностные люди могли сами организовать коллективные челобитные в свою пользу. Ожидавший освобождения места воронежского воеводы Н. Головкин писал, что совместное прошение о продлении срока службы в Воронеже воеводы В. Лаговчина было составлено благодаря «промыслу» его предшественника [3, д. 1310, л. 14]. Но в любом случае коллективная челобитная в поддержку воеводы не могла быть составлена в случае его конфликта с местным «миром». Коллективные челобитные содержали и прямо противоположные требования - сместить с должности того или иного начальника, передать в ведение другого должностного лица.
При рассмотрении коллективных челобитных принимались во внимание рукоприкладства (подписи). Для руководства Разряда было важно, сколько человек подписало петицию, представители каких категорий населения приложили руки к документу, насколько полно он отражает мнение жителей города и уезда. Наличие коллективной челобитной, как правило, оказывалось весомым аргументом за или против того или иного должностного лица. Совместные требования
с мест в значительном числе случаев удовлетворялись.
Составленная выписка передавалась для рассмотрения руководителю Разряда. Срок вынесения решения не нормировался. 31 января и 2 февраля 1698 г. Е.Д. Арсеньев и воронежец Л.Н. Полазов подали челобитную о назначении в Талицкий. Выписка по их челобитным была «положена на стол», но до 6 октября 1698 г. распоряжения не было. Тем временем Л.Н. Полазов подал другую челобитную и был направлен в Елец стрелецким и казачьим головой [3, д. 1310, л. 39-397]. Челобитчик должен был хлопотать о вынесении решения - «ходить за выпиской». Если он этого не делал, выписка без решения передавалась в архив. До 3 февраля 1681 г. воронежец Василий Титов подал челобитную о назначении воронежским стрелецким и казачьим головой. На это же место претендовал курчанин есаул Е. Звягинцев. В деле есть помета о том, что В. Титов «за выпиской не ходит. И та его выписка снесена с иными выписками, которые бьют челом на Воронеж к стрельцом в головы». Поэтому на должность был определен Е. Звягинцев [3, д. 981, л. 125].
Дело завершалось распоряжением о назначении на должность, содержащемся в помете и указной грамоте. Формулировки обоснования: «за его службы», «за многие службы отца и родственников и за его службы», «за службу и за смерть сродников его». Руководитель Разряда Т.Н. Стрешнев предписывал выдать назначенному на должность подробную инструкцию - наказ и грамоту о расписке с его предшественником. Как правило, новый начальник занимал свой пост после того, как предыдущий отслужит в городе 2 года: «в тот город отпустить в то время, как прежнему воеводе срок дойдет». Но в некоторых случаях - если должность пустовала - срок вступления в нее не определялся, назначенный должен был сразу приступить к своим обязанностям. Указ об определении на должность записывался в Разряде в соответствующую книгу.
Составители дела не всегда заботились о том, чтобы назначение выглядело обосновано. С 13 октября 1696 г. должности корото-яцкого воеводы добивалось четыре служи
лых человека. Составители выписки подсчитали число их служб: 8 - у стольника И.И. Давыдова, 10 - у стольника А.Я. Лев-шина, 12 - у стольника В.М. Полонского, стольник И. А. Постников росписи служб не представил. Позже других, 3 февраля 1697 г., подал челобитную пятый кандидат стольник М.И. Леонтьев. Без подсчета служб последний получил назначение в Коротояк [3, д. 1694, л. 1-13].
В сентябре 1695 г. на должность воронежского стрелецкого и казачьего головы оказалось два претендента: орловский дворянин П. С. Анохин и стремянной конюх С.Г. Торпанов. Первый подробно перечислил свои службы, раны, отметил пребывание в плену в течение 17 лет. Второй в тексте своей челобитной обоснований не привел. Подьячие записали его слова: «Служить без жалования стало не в мочь и кормиться нечем». Назначение получил С.Г. Торпанов [3, д. 1413, л. 279-280, 282-283].
О причинах столь нелогичного решения позволяет судить челобитная воронежского солдатского сына Т. Алпатова от 2 июля 1697 г. Он был избит и ограблен головой С. Торпановым и его слугами. По иску к голове, предъявленному в Разряде, решения не выносилось «по поноровке и по дружбе дьяка Федора Игнатьевича Замятнина и для того, что он, голова, ему, дьяку, в свойстве и отпущал он его на головство» [6, д. 98, л. 14].
1. Русская историческая библиотека, издаваемая археографическою комиссиею. Спб., 1884. Т. 9.
2. Записная книга Московского стола (1626, мая 5 - 1627, августа 31).
3. РГАДА (Российский государственный архив древних актов). Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. Д. 1395.
4. Мизис Ю.А. Воевода Московского царства (Р.Ф. Боборыкин на государевой службе). Тамбов, 2012.
5. Глазьев В.Н. Коллективные челобитные второй половины XVII в. как средство воздействия на местную администрацию (по воронежским материалам) // Общественная и культурная жизнь Центральной России в XVII -начале ХХ века. Воронеж, 1999. С. 138-150.
6. РГАДА. Ф. 210. Оп. 17. Столбцы Дополнительного отдела.
Поступила в редакцию 14.08.2013 г.
UDC 94(47).044
PROCEDURE OF APPOINTMENT OF CITY MILITARY GOVERNORS OF SOUTHERN BORDER ZONE IN LATE 17th CENTURY (based on materials of the Razryad Prikaz)
Vladimir Nikolayevich GLAZYEV, Voronezh State University, Voronezh, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Dean of Historical Faculty, e-mail: [email protected]
This article is devoted to the study of the appointment procedure for military governors in Russian cities in 17th century. The bases for appointment such as service of applicant for appointment and his relatives, material status of applicant, are considered. The documents, which were prepared during the city governor appointment procedure, are studied.
Key words: Russia; 17th century; Southern border zone; management; city governors; Razryad Prikaz.
