CC BY
40
УДК: 008
Непопалова Мария Валерьевна
аспирантка. Санкт-Петербургская государственная академии живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина [email protected] Maria V. Nepopalova Graduate student.
St. Petersburg state academies of painting, a sculpture and architecture of Repin [email protected]
ПОРТРЕТНАЯ СКУЛЬПТУРА ВО ФРАНЦУЗСКОЙ РОССИКЕ.
РАБОТЫ Л.-М. ГИШАРА
PORTRAIT SCULPTURE IN THE FRENCH ROSSIKE.
THE WORK OF L.-M. GUICHARD
Аннотация. Скульптурный портрет конца XVIII- начала XIXвеков играл важную и знаковую роль в образе жизни русской аристократии. В портретных бюстах наиболее ярко отражаются классицистические тенденции, создающие диалог современного общества с античностью. Особое место в плеяде французских мастеров, работающих в это время в России, занимает творчество Л.-М. Гишара. Своими работами он создал целую галерею, предоставив светской публике блестящие образы ведущих русских деятелей эпохи, облаченных в бронзу и мрамор.
Ключевые слова: французская россика, Л.-М. Гишар, скульптурный портрет, конец XVIII - начало XIX века, классицистические тенденции.
Annotation. А Sculptural portrait of the late XVIII - early XIX centuries played a significant role in the life of the Russian aristocracy. In portrait busts most clearly reflected classic trends create a dialogue between contemporary society from antiquity. A special place in the galaxy of French artists working at this time in Russia, is the work of L.-M. Guichard. For his work he created a gallery, giving the secular public shiny images of the leading Russian figures of the era, cast in bronze and marble.
Keywords: French Rossika, L.-M. Guichard, sculptural portrait of the late XVIII - early XIX century, classic trends.
Скульптурный портрет воплощал исторические ценности эпохи, обозначил идеалы государственной власти, что делало его важной частью образа российского монархии и непременным атрибутом архитектурного убранства дворцов и усадеб. Портретные бюсты, украшающие парадные интерьеры, как и скульптурные изображения мифологических богов на фасадах зданий, утвер-
ждали роль личности в истории общества и дух антропоцентрических идеалов времени.
Памятная ценность скульптуры связанна как с долговечностью материала, так и с самим характером этого вида искусства. В то же время, следует отметить, что многие поэты ХУШ столетия отрицали роль монумента как памятника, что отмечает Н.Н. Ерофеева в своей статье «Память и памятник в концепциях ХУШ века». Среди примеров автор приводит интересное нам стихотворение Г.Р. Державина, посвященное его портрету работы Рашетта: «Готов кумир, желанный мною; Рашет его изобразил; он хитрою своей рукою; Меня и в камне оживил.; Готов кумир, и будет чтиться; Искусство Праксителя в нем; Но мне какою честью льстится; В бессмертном истукане сем?....Чтоб видели меня потомки; Под паутиною в пыли; Рабы ступали на обломки; Мои лежащи на земли? Нет! Лучше быть забвенным; Чем брошенным и ввек презренным...» [1]. Ерофеева отмечает, что само значение слова «кумир», которое приводит поэт, противоположно назначению памятника. В отличие от памятника, призванного хранить вечную память, оно предполагает поклонение современников. Державин вводит портретный бюст в современное пространство, там, где общество знает его достижения и узнает в портрете его черты. Замечательно, что Державин сравнивает образ современного мастера с античным, а свой портрет в будущем с современными ему находками античных произведений. Поэт указывает на то, что слава скульптурного изображения прославит творца, а не изображенного. Ведь в нем показано мастерство скульптора, а не талант поэта. Этим вопросом задается Дидро. В своем труде философ пишет «Если вы увидите два портрета: дурно выполненное изображение Генриха IV и чудесно написанную физиономию какого-нибудь негодяя-лихоимца или же глупого писаки, - какой из двух портретов вы предпочтете? ...Отсюда я вместе с вами делаю вывод, что похожий портрет нужен мне, а хорошо написанный - потомству» [2, с.65]. Интересно, что подобные вопросы суда потомков занимают и художников. Э.М. Фальконе высказывая свои опасения, что его статуя Петра I может быть уничтожена, пишет: «...И из века в век меня будут чтить, как мастеров древности, произведения которых мы знаем лишь по фрагментам античных авторов» [3]. Однако, Фальконе утверждал, что его не волнует мнение потомков, так как на первое место он, как и русский поэт, ставил оценку его творчества современниками. Ерофеева в своей работе также приводит цитату А.Н. Радищева. По поводу открытия памятника М.В. Ломоносову он пишет: «не столп... не хладый камень сей повествует, что ты жил... Творения твои да повествуют нам о том» [1]. Такое отношение к скульптурным изображениям во многом подсказаны классицистическими тенденциями. В конце XVIII - начале XIX столетия российское общество под влиянием просветительских тенденций рассматривало скульптурный портрет как своего рода награду, сравнимую с орденом или чином. Он лишь обозначает славу и является материальным подтверждением величия изображаемого, но не отражает достижения человека. Преобладание «слова» над скульптурным изображением, возможно, является стремлением автора показать, что в веках человека славят великие дела, а не ордена и чины. Однако, подобные утверждения поэтов и литераторов лишь подтверждают тен-
денцию стремления общества увековечить память великих личностей своего времени в камне.
В контексте французской россики, скульптура занимает важное место, как в исторических, так и в художественных аспектах взаимосвязи России и Франции.
Особое место в плеяде французских скульпторов работающих в России, занимает Луи-Мари Гишар. Скульптор работал в Санкт-Петербурге около 10 лет, оставив значительное наследие в области портрета. Известно, что Гишар приезжает в Петербург не ранее 1802 годя, для исполнения портретного бюста Александра I, и остается работать в России вплоть до 1813 года. Деятельность французского мастера не ограничивалась только пребыванием в столице, с 1809 по 1812 год Гишар работает в Москве. В России скульптор в первую очередь был востребован как мастер портрета, однако также принимает участие в работе над убранством Казанского собора.
Первоначальный заказной портрет русского императора, который хранится в Третьяковской галерее, был исполнен из бронзы в 1804 году. Очевидно, что бюст был одобрен царской персоной, так как впоследствии Гишар переводит его в мрамор (1807, 77х48х25). На портрете Александр представлен одетым по свежей моде того времени. Высокий стоячий воротник закрывает нижние части щёк. Прическу составляет зачесанный с затылка «кок» и небольшая косичка. Лицо Александра I идеализировано. Гишар сообщает портретируемому античные черты, в сочетании с легкой светской улыбкой. Модная одежда и ненапряженная мимика создает образ скорее молодого военного, чем властительного и мудрого императора. Однако подобная трактовка образа весьма соответствовала первому этапу правления Александра I, с его либеральными началами.
Такой шаблонный образ светской персоны мастер использует и в портрете Великого князя Константина Павловича (бронза,1804, ГТГ, 72х45х26). Модель представлена в военном облачении в мундире элегантного фасона, который украшен орденом Андрея первозванного и пышной кисточкой этишкета для кивера. В отличие от изображения Александра, скульптор не изображает классической светской улыбки. Сосредоточенный взгляд, направленный вдаль, слегка приоткрытые губы создают задумчивый образ, отвечающий лучшим тенденциям романтизма. Романтический оттенок, лаконичная трактовка образа и светский блеск модного стиля отразили живой дух начала столетия. Не случайно именно за это работу, переведенную в мрамор, в 1804 году Гишар был удостоен звания академика.
Бюст Екатерины II (бронза, мемориальный музей А. В. Суворова) работы Гишара занимает достойное место в обширной иконографии императрицы. Скульптор стилизует образ модели, представляя в первую очередь изображение монарха. Мастер обращается к типу изображения мудрой правительницы. Торжественный лавровый венок, венчающий высокую прическу модели, приподнятый подбородок и направленный вдаль взгляд придают образу величественный и респектабельный вид. Работа отличается эффектным композиционным решением. При статичности трактовки позы и поворота головы диагональные линии
наградной ленты и ниспадающий на плечо локон формируют выразительный и динамичный силуэт бюста при обзоре с разных точек зрения. Гишар выделяет легкую асимметрию черт, округлый овал лица, отражает яркую индивидуальность модели. Особенность французской школы проявляется также в передаче качества материалов. Гишар великолепно передает фактуру жестких листьев диадемы из лавра, мягкость локонов, плотную ткань наградной ленты, и легкость складок муслиновой робы. Такое внимание к созданию фактуры одежд создает почти живописный эффект реалистичности образа.
Портрет Елизаветы Алексеевны (1808, ГЭ) отличается выразительной декоративностью образа, воплощающего стиль ампир. Стилизованные локоны, оформленные в высокую прическу с лентой и лавровым венком, скорее напоминают изысканный узор. Декоративность деталей придают образу нарядный светский характер, в то время как мягкая моделировка отводит трактовку лица на второй план. Однако в очертаниях образа Гишару удается передать индивидуальные черты модели. Придавая эффектность взгляду, он выразительно передает дуги полуприкрытых век, намечает зрачки, передает контур лица.
Строгий, идеализированный образ, обращаясь к образцам античности, скульптор создает в портретном бюсте Марии Федоровны. Этим портретом скульптор передает идею взаимосвязи античных идеалов и истории с современным социальной жизнью людей.
Ярко выраженную идею влияния античности Гишар передает и в портрете графа А.И, Мусина-Пушкина (1811, ГРМ). Однако, в отличие от портрета императрицы, мастер детально прорабатывает характерные черты лица известного деятеля. Тщательная трактовка надбровных дуг, рельефа скул, проработка морщин и складок на лице передает выразительность образа. Гишар был не только хорошим физиономистом, но и великолепно улавливал и выражал индивидуальность модели. Карпова Е.В. в своем труде отмечает, что творческий успех Гишара был связан с умением отобразить в скульптурном изображении эмоциональное воздействие и ауру личности портретируемого [4, с. 93]. Приподнятый подбородок и слегка поджатые, ровные губы придают изображению портретируемого оттенок серьезности и величественности. Однако особое значение скульптор придает изображению глаз модели. В линиях слегка нахмуренных бровей, полуприкрытых век, мастеру удается отразить проницательный взгляд Мусина-Пушкина. Интересно, что взор модели направлен не сверху и не прямо в даль, что было характерно для репрезентативного изображения видного деятеля или правителя. Взгляд изображаемого устремлен высоко вверх. Возможно, в идее мастера отражается не только яркая индивидуальность. Скульптор обращается к возвышенности просветительских идеалов или же к идее божественного покровительства аристократии. Влияние просветительских идеалов на создание образа подтверждает, отмеченное Е.В. Карповой, предположение, что бюст был заказан по торжественному случаю присоединения коллекции редких рукописей Мусина-Пушкина к библиотеке Московского архива Коллегии иностранных дел [4, с.92]. Этот тенденция проявляется и в одежде модели, которая словно соединяет две эпохи в одной личности, отвечая умонастроениям общества того времени. Плащ с орденом Андрея Первозванного
накинут на свободную рубашку, напоминающую античную тогу. Таким образом, передана не только историческая взаимосвязь эпох в обращении к античному художественному наследию, но взаимодействие истории и современности. Античная тога, надетая под плащ, возможно, символизирует идею преемственности исторического наследия, а также близости просветительским и демократичным идеалам, в котором античность выступала как отражение естественных прав человека и гуманистических ценностей. В то время как светский плащ со знаком отличия говорит не только о социальном статусе личности модели, но и о достижениях современной эпохи. Гишар создает идеал современной личности, в которой светский чин и высокое звание соответствуют возвышенным гражданским идеалам и нравственным ценностям личности. Портрет является единственным скульптурным изображением выдающегося русского государственного деятеля, археографа и историка, а так же одной из лучших работ мастера.
Еще более индивидуализированным предстает портрет А.В. Суворова, исполненный Гишаром в 1804 году (Бюст. Бронза. 58х27х19, ГРМ). Для создания торжественного изображения прославленного военного мастер использует слепок посмертной маски князя Италийского. В соответствии с традициями репрезентативного изображения, портретируемый представлен с чуть приподнятой головой, со взглядом, направленным в высь и в даль. Выразительность образа усиливают исторические подробности. Суворов представлен в сверкающем военном мундире, усыпанном наградами, среди которых наградный портрет Павла I, орден - крест святой Анны, а так же пышная Андреевская лента, перекинутая через правое плечо. Обилие деталей ясно вписывает модель в историческое пространство времени и обозначает заслуги военного деятеля. Скульптор передает статичную позу, не отображает мимику портретируемого. Однако динамичными объемами и уверенной лепкой деталей он передает характер полководца. Гишар не сглаживает грани, свободно моделируя скулы, ямочки у щек и естественные неровности лица, которые подчеркнуты линиями волос. Именно это дает почти живописный эффект игры светотеневых нюансов, придавая образу особую выразительность. Детально проработанные складки раскрывают индивидуальную природу модели. Подробная трактовка складок на лбу, приподнятые брови передают незаурядный ум портретируемого. Складки у носа и уголки поджатых губ подчеркивают значительность и серьезность образа. Довершает торжественный характер изображения эффект развивающихся на ветру волос, напоминающий о тенденциях романтизма.
Среди работ мастера следует выделить портрет А.Л. Нарышкина (1804, ГЭ), который изначально приписывали французскому мастеру Шинару [5]. В работе угадывается манера Гишара к передаче характерных особенностей модели, внимании к деталям и статичной трактовке позы. Этот портрет изображает известного общественного деятеля. Однако Гишар не идеализирует модель и не стремиться придать ей черты царственной величественности. Взгляд Нарышкина направлен вперед, подбородок расположен ровно, лицо направлено на зрителя. Скульптор придает простоту образу известного царедворца и директора императорских театров, создавая атмосферу светской беседы. Распах-
нутый редингот, небрежно закрывающий орден св. Андрея Первозванного, свободно ниспадающие локоны и густые бакенбарды отражают в изображении черты романтизма. Значительность образа выражается в массивном светском одеянии. Тяжелые и широкие отвороты модного редингота и жилета, складки плотно облегающего платка с орденом Св. Александра Невского на шее в сочетании со спокойным и уверенным взором передают величавый дух и яркую личность модели.
В России скульптурный портрет был популярен как изображение известных деятелей эпохи. В галерее светских бюстов отражались чины, звания и достижения времени. В связи с этим женский бюст, как и изображение частного лица, были менее распространены, а скульптурной портрет ребенка практически не встречается. В то время как во Франции детские портреты были тради-ционны и представлены в произведениях многих видных мастеров. В том числе, они заняли важную страницу в творчестве Ж.-А. Гудона. Из детских скульптурных портретов, следует отметить мраморный бюст А. А. Воронихина (1806, ГРМ, 34х19х18), автором которого считается Гишар. Очевидно, что это мемориальное изображение сына А.Н. Воронихина, все дети которого умерли в раннем детстве. Образ ребенка крайне лаконичен и выражен минимальными художественными средствами. Голова портретируемого имеет фронтальную ориентацию. Лицо амимично. Слегка нарушает симметрию пробор, изображенный зачесанным на бок. Скульптор не стремится воплотить образ детства или показать индивидуальность юной модели. Изображение строго подчинено задачи памятного бюста и передает лишь общее «знаковое» сходство. В связи с этим нельзя говорить о продолжении тенденций французского искусства в области детского скульптурного портрета, во французской россике.
Французская школа имеет богатые традиции портретной скульптуры. Особенностями французского скульптурного портрета следует отметить выразительность индивидуальности, детальная моделировка образа, актуальность тенденций и легкость форм.
На фоне русской школы произведения Гишара отличаются особым изящным строением линий, характерными для французской школы канонами красоты. Произведения мастера были востребованы при русском дворе и широко тиражировались. Деятельность Гишара в России стала значительным этапом его творчества. Скульптор создал блистательную галерею императорских лиц и выдающихся русских деятелей начала XIX века. Это позволяет назвать его одним из ведущих представителей французской россики и отметить значимость его произведений в наследии русской культуры.
Литература:
1. Ерофеева Н.Н. Память и памятник в концепциях XVIII века с.222-236// Век Просвещения: Россия и Франция. Материалы научной конференции «Вип-перовские чтения -1987». Вып. XX. ГМИИ им. А.С. Пушкина. С.306.
2. Дидро Д. Салоны. T.l. М.,1989. C.65
3.Михайлова А.Ю. Французский скульптор о художественной теории и практике. \\ Русское искусство Нового времени. Сборник статей. Вып.6. Под ред. И.В.Рязанцева. М., 2000. С.73-94
4. Карпова Е.В. Русская и западноевропейская скульптура XVIII - начала XX века: Новые материалы. Находки. Атрибуции. - Санкт-Петербург:»Искусство-СПБ», 2009. 608с. С.92
5. Файбисович В. М. «... Был настоящим отцом великого семейства артистов и литераторов» / Виктор Файбисович ; Фот. И. Регентовой // Наше Наследие. 1999. № 50-51. С. 134-139 : ил.
Literature:
1. Erofeev N. N. Memory and the monument in the concepts of the eighteenth century S. 222-236// the Age of Enlightenment: Russia and France. Materials of scientific conference «Liperovsky read -1987». Vol. XX. The Pushkin Museum to them. A. S. Pushkin. Р. 306.
2. Diderot, D. Salons. T. l. M.,1989. C. 65.
3.Mikhailov, A. Y. French sculptor of art theory and practice. \ \ Russian art of the New time. A collection of articles. Vol.6. Ed. by I. C. Ryazantsev. M., 2000. р. 7394.
4. Karpov E. Century Russian and Western European sculpture of the XVIII -beginning of XX century: New materials. Findings. The attribution. - St. Petersburg: Iskusstvo-SPB, 2009. р. 92.
5. Faibisovich C. M. «... was the real father of the great family of artists and writers» / Victor Faibisovich ; Fig. I. Regentova // Our Heritage. 1999. No. 50-51. Р. 134-139: ill.
