CC BY
34
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 82.091 АКИМОВА Н.В.
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы, Орловский государственный институт культуры E-mail: anatavi@mail.ru
UDC 82.091 AKIMOVA N.V.
Candidate of philology, Associate Professor, Department of Russian language and literature, Orel State Institute of
Culture
E-mail: anatavi@mail.ru
ПОРТРЕТНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КАК ОТРАЖЕНИЕ ДРАМАТИЗИРОВАННОЙ БИОГРАФИИ ГЕРОЯ
(ПО РОМАНУ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БЕСЫ»)
PORTRAIT CHARACTERISTICS AS A REFLECTION OF THE DRAMATIZED BIOGRAPHY OF THE HERO (ACCORDING THE NOVEL "DEMONS" BY F. M. DOSTOEVSKY»)
В статье рассматриваются художественно-психологические особенности статических и динамических портретов в романе «Бесы», помогающие раскрыть душевную драму Ставрогина.
Ключевые слова: портретная характеристика, художественно-психологическое своеобразие, сцены драматического действия, мировоззрение писателя.
The article deals with the artistic and psychological features of static and dynamic portraits in the novel "Demons", which help to reveal the emotional drama of Stavrogin.
Keywords: portrait, artistic and psychological identity, character, world view of the writer.
В достоевсковедении неоднократно поднимались вопросы о роли портретов в раскрытии образа героев, отражении в искусстве построения внешности героев мировоззрения писателя, а также об изучении портретов героев в связи с постижением проблем художественного пространства «великого пятикнижия». Однако портрет как отражение душевной драмы героя, художественно-психологические особенности создания портрета в произведениях Достоевского остаются недостаточно изученными. Целью нашей статьи является исследование художественно-психологических особенностей портрета Ставрогина как средства раскрытия его драматизированной биографии (Л. Гроссман)в соотнесенности с авторской концепцией личности, этическими и эстетическими взглядами романиста.
Роман «Бесы» едва ли не единственное произведение «великого пятикнижия», в котором автор почти не изображает характеры «изнутри», отказывается от художественно-психологического познания внутреннего мира действующих лиц, их сознания и психики. Это объясняется тем, что главными героями романа являются нигилисты, персонажи, лишенные Бога в душе, оторванные от православной веры и национальной народной почвы, и, соответственно, являющиеся для автора потерявшимися людьми. Изредка в романе встречаются такие приемы художественно-психологического анализа как внутренний монолог и несобственно-прямая речь и можно утверждать, что писатель обращается преимущественно к внешнему описанию героев без погружения в их внутренний мир, душевные глубины, потому что «бесы» лишены глубинных процессов внутренней
психологической жизни - размышления, сомнения, анализа. Эти существа имеют внешность, но в то же время «без-образны», духовно мертвы, по справедливому замечанию С.Г. Сырицы, утратили подобие Божие, однако, что характерно для антропологического понимания писателем человека, в своем «безобразии» «бесы» сохранили искаженную глубинную сущность человека, которая может быть восстановлена после покаяния.
Создавая образы героев-нигилистов в романе «Бесы», автор прибегает к косвенной форме психологического изображения, таким художественно-психологическим средствам как портретные характеристики и сцены драматического действия.
В достоевсковедении давно установлено, что одним из самых сложных и противоречивых персонажей в мировой литературе и в творчестве автора «Бесов» является Николай Всеволодович Ставрогин. Он и герой-идеолог, и скандалист, человек, охваченный неуемной гордыней испособный к смирению. Его душа, как справедливо отмечает Е.М. Мелетинский, в своем противоречии приобретает характер хаоса. Внутреннее противоречие герой не может победить, поэтому одновременно тяготеет к добру и злу. Внешне создает впечатление человека сильного, а внутренне ощущает свою слабость и ничтожность. Неоднозначность, парадоксальность характера героя находит отражение в построении его портретов.
Особенности создания портретов Николая Ставрогина неоднократно привлекали внимание исследователей [2, 3, 4]. Достоевсковеды единодушно отмечают амбивалентность портретных характеристик
© Акимова Н.В. © Akimova N.V.
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
героя, то, что портреты постепенно помогают проникнуть в сущность поступков героя. Однако в отдельных исследованиях мы можем заметить противоречивость суждений ученых. Так, в статье Н.О. Булгаковой, О.В. Седельниковой «Портрет Ставрогина: к вопросу об особенностях идиостиля Ф.М. Достоевского в романе «Бесы» [3] возникает противоречие: с одной стороны, авторы согласны с утверждением М. Бахтина о том, что писатель стремился показать таинственную природу человека и неисчерпаемость его потенциала,а противоречивое изображение героя, авторская недосказанность «наталкивает на мысль о наличии скрытой трагедии», с другой стороны, после анализа серии портретов Ставрогина констатируют нравственную смерть главного героя романа, его неспособность на полноценное выражение эмоций, таким образом, произносят окончательный приговор герою, чего старался избегать автор. О «закрытости», смысловой завершенности образа и портрета Ставрогина, исчерпанности души героя говорит в своей статье А.А. Струк [8], хотя есть в работе и замечание о неустойчивости, двойственности, смутности «духовного мира Ставрогина», том, что его портрет «имеет двойственную, колеблющуюся природу» [8, с. 82]. Делая вывод, А.А. Струк настаивает на «смысловой исчерпанности» образа главного героя романа «Бесы» и преобладании статического портрета в создании образа. Исследователь также считает, что портрет Ставрогина относится к «завершенным», монологичным, что свидетельствует об отсутствии у героя потенциала к развитию.
Такая противоречивая оценка портретов Ставрогина является следствием того, что анализ портретов дается без учета концепции личности писателя, его этических и эстетических взглядов.
Для создания образа главного героя «Бесов» Достоевский прибегает как к статическим портретам, так и собственно психологическим, динамическим. Нельзя согласиться с утверждением А.А. Струк, что статический «завершенный» портрет автор использует в обрисовке героев, чей «внутренний смысл уже вполне реализован» и предполагает «монологизм», «отсутствие потенциала к развитию» [8, с. 80]. Динамический, «текучий» портрет «находится в корреляции с внутренним миром и используется при характеристике героев, находящихся в постоянном развитии» [8, с. 80]. Следует отметить, что такая точка зрения на использование портретной характеристики, с одной стороны, противоречит взглядам Достоевского на человека (мы уже отмечали, что любому, даже падшему человеку автор не отказывает в способности возрождения), с другой, статический портрет писатель, для художественной манеры которого характерен прием многократного предварения, использует при первом появлении любого персонажа в своих романах. Можно выделить разновидности статической портретной характеристики:портрет «монологичный» с одной доминирующей чертой, который используется для обрисовки «завершенных» персонажей, и портрет «диалогический» амбивалентный, к которому автор
прибегает, создавая сложные, противоречивые характеры. Статические портретные описания указывают на устойчивые черты личности, не зависящие от смены психологических состояний. Не ограничиваясь статическим портретом в описании неоднозначных персонажей, Достоевский в сценах драматического действия использует динамический портрет, выявляя характер героя в движении, в связи с изменением его чувств и мыслей, переживаний в данный момент. Г. Фридлендер справедливо отмечает, что сложные характеры героев раскрываются не в «предисловном рассказе» автора, предшествующем появлению на сцене самого персонажа, а в дальнейшем развитии действия, где персонажи нередко совершают «странные» и «неожиданные», противоречащие их первоначальной характеристике рассказчиком или осложняющие и углубляющие ее» [10, с. 331].
В портретах главного героя романа «Бесы», на наш взгляд, проявляется двойственность, непостижимость, недоговоренность, отказ от конечного знания о человеке как результат антропологической концепции писателя, убежденности в том, что человек - тайна, которую однозначно невозможно разгадать, можно передать лишь субъективное видение: «Тайна человеческого духа и тайна человеческой внешности - то, о чем можно сказать лишь «гадательно», что видится «как сквозь тусклое стекло» и что откроется в последний день, невозможность их постижения осознаются Достоевским», - верно отмечает Г.С. Сырица [9, с. 48]. Далее исследователь подчеркивает: «Достоевский изначально не видит возможности создать некий законченный портрет персонажа: создав его, он тут же отказывается от него, высказав одну оценку, он тут же сменяет ее на противоположную» [9, с. 49]. М. Бахтин подчеркивал убежден-ностьписателя в том, что в «человеке есть что-то, что только он сам может открыть в свободном акте самосознания и слова, что не поддается овнешняющему заочному определению» [2, с. 68].
Общепризнано, что внешность Ставрогина, как и его внутренний мир, амбивалентна: он одновременно «писаный красавец» и «отвратителен», всегда «одинаковый» и «разный».В романе даны три статических портрета Ставрогина и во всех трех на первое место выходит тема «маски». Первый статический портрет-героя «многоголосен»: в нем звучит голос Хроникера и противоречивая оценка окружающих. В восприятии Хроникера отмечается «коннотация избыточности, подозрительности»: «волосы его (Ставрогина - Н.А.) были что-то уж очень черны», «цвет лица что-то уж очень нежен и бел», что соотносится с семантикой «маски» (Г. Сырица). При следующей встрече с героем рассказчик отмечает новое восприятие уже знакомых черт лица: «Но одно поразило меня: прежде хоть и считали его красавцем, но лицо его действительно «походило на маску», как выражались некоторые из злоязычных дам нашего общества. Теперь же, - теперь же, не знаю почему, он с первого же взгляда показался мне решительным, неоспоримым красавцем, так что уже никак нельзя
было сказать, что лицо его походит на маску. Не оттого ли, что он стал чуть-чуть бледнее, чем прежде, и, кажется, несколько похудел? Или, может быть, какая-нибудь новая мысль светилась теперь в его взгляде?» (выделено нами - Н.А.) [5]. В этом портрете появляется психологический комментарий, то есть попытка уловить душевное состояние героя. Эта неуверенная попытка раскрыть внутреннее состояние через внешние признаки, передать новое впечатление проявляется в том, что рассказчик избегает однозначных оценок, выражаемых всуждениях с помощью слов «может быть», «не знаю почему», «какая-нибудь».
Еще один статический портрет Ставрогина дан в главе «Ночь». Здесь уже не упоминается слово «маска», но описание рисует ее: «Лицо было бледное и суровое, но совсем как-бы застывшее, неподвижное», «решительно он походил на бездушную восковую фигуру» [5; 10, с. 182]. Обращаясь к этим описаниям с символической деталью - маской, большинство изучавших образ Ставрогина (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Ф.А. Степун, Г.С. Сырица, А. А. Струк и др.) сходятся во мнении, что автор указывает на безжизненность, внутреннюю омертвелость, статичность души героя, «потухший вулкан» (А. Ковач). Однако следует еще раз подчеркнуть, что первые два статических портрета - это «портреты-впечатления», которые даются,с одной стороны, через негативное субъективное восприятие окружающих, с другой - через впечатления рассказчика, его попытки оценить и понять столь эпатажную личность. Третий портрет дан через восприятие Варвары Петровны и передает сиюминутное восприятие облика спящего сына матерью, измученной заботами, ждущей окончательного разъяснения его поступков. В связи с этим мертвенная неподвижность - «маска», похожесть на «бездушную восковую куклу», не может быть авторским приговором герою, свидетельствовать о внутренней пустоте, смерти, исчерпанности души героя. Также необходимо отметить, что наряду с темой «маски» в первых двух статических портретах звучит немаловажная для эстетических воззрений Достоевского тема «красоты». Красота Ставрогина воспринимаетсялюдьми «со стороны» по-разному: красота, в первом портрете данная в готовых формулах народного эпоса (Е.Фарино) - «зубы как жемчужины», «губы как коралловые», красота физическая, которая в то же время отвратительная, отталкивающая. Не случайно, эта внешняя красота коррелирует с упоминанием чрезвычайной телесной силы Ставрогина. Во втором портретеэто уже красота «решительная», «неоспоримая», освещенная мыслью, и дается она в оценке рассказчика. Тема красоты, несущая в этике писателя трагическую раздвоенность, является таинственной и страшной вещью, напоминает о внутренней противоречивости человека, о борьбе в нем Божественного с Дьявольским, идеала Мадонны с идеалом Содомским. Тема красоты в портрете Ставрогина обращает читателя к внутреннему раздвоению личности героя, напоминая о невозможности его однозначной оценки. Сам герой подтверждает это, говоря: «Я все так же, как и всегда
прежде, могу пожелать сделать доброе дело и ощущаю от того удовольствие; рядом желаю и злого и тоже чувствую удовольствие» [5; 10, с. 514].
Мы уже отмечали, что у«Достоевского нельзя поставить знак равенства между описанием внешности духовно неоднозначного персонажа и психологическими особенностями его внутреннего мира, так как герои обладают психологической неисчерпаемостью, действуют по «парадоксальной психологической логике и часто находятся в противоречии со своей сущностью» [1, с. 54].
Следует отметить, что статические портреты, в которых звучит оценка окружающих, Хроникера, рисуют нам «прежнего» Ставрогина, героя, устоявшееся восприятие которого накладывает свой отпечаток на приехавшего после пятилетнего отсутствия Ставрогина. Следует акцентировать внимание на том, что образ Николая Всеволодовича раскрывается двояко: Ставрогин «прежний», способный на скандал, «злодейские» поступки, до возвращения в город дается через восприятие «других», а Ставрогин, приехавший после пятилетнего отсутствия, начинает раскрываться перед читателем непосредственно. Другими словами, если до этого про героя больше рассказывали, то теперь он предстает в сценах драматического действия, через пластические зарисовки. Прав Л. Гроссман, отмечая: «Почти всегда внешний облик героев Достоевского не ограничивается изображением их лица. Достоевский знает, что внутренний человек проявляется в каждом члене тела, в общем выражении всей фигуры не только в улыбках и нахмуренных бровях, но и в движениях, позах и жестах, не только в мимике, но и в пластике» [4, с. 132].
Только в сценах драматического действия, которые сопровождаются пластическими зарисовками, в диалогах с «другим», проясняется трагедия главного героя «Бесов». Его внутренний поиск, попытки найти правду воспринимались окружающими как учительство. М.М. Бахтин подчеркивает: «Каждый из них идёт за Ставрогиным как за учителем, принимая его голос за цельный и уверенный. Все они думают, что он говорил с ними как наставник с учеником; на самом же деле он делал их участниками своего безысходного внутреннего диалога, в котором он убеждал себя, а не их. Теперь Ставрогин от каждого из них слышит свои собственные слова, но с монологизованным твёрдым акцентом. Сам же он может повторить теперь эти слова лишь с акцентом насмешки, а не убеждения. Ему ни в чем не удалось убедить себя самого, и ему тяжело слышать убеждённых им людей» [2, с. 304].
Действительно, те, кто сталкивался со Ставрогиным, принимали его слова как руководство к действию. И теперь, каждый, кто ранее знал Ставрогина, в чьей жизни, по их признанию, он сыграл немаловажную роль, признаются ему, что ждали его последние годы как солнца, ждут и теперь «его совета и света» [5; 10, с. 208], его триумфального возвращения. Когда-то они услышали от него то, что вселило в них новые надежды, воскресило к новой жизни, и теперь они хотят от него
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
решительных шагов вперед, поэтому их повергает в недоумение бездеятельность героя, его нерешительность и молчание. Не случайно Хромоножка говорит, что «... все пять лет только и представляла себе, как он войдет». Разочаровываются в своем кумире все герои. Многоголосо звучит в романе мотив «подмены». «Сокол и князь», в восприятии Хромоножки, подменен «сычом и купчишкой», Кириллов считает, что Ставрогина «съела идея», Шатов же проникновенно замечает, что «учителя» «борет какая-то грозная новая мысль» [5;10, с. 202]. Сам же герой искренне недоумевает: «Почему это мне все навязывают какое-то знамя?» [5;10, с. 201].
Таким образом, автор показывает нам человека, переживающего в настоящем трагедию, утратившего опору и ищущего ее. Этот «новый» Ставрогин, в котором по-прежнему ищут силу, самонадеянность, былое величие и не находят, раскрывается через динамические портреты, в которых приоткрывается внутренний мир.
Мы уже говорили о том, что после возвращения Николая Всеволодовича в город рассказчик, говоря о его внешности, отмечает изменения: «. он стал чуть-чуть бледнее, чем прежде, и, кажется, несколько похудел? Или, может быть, какая-нибудь новая мысль светилась теперь в его взгляде?» [5; 10, с. 145]. Неоднократно хроникер, Шатов, Кириллов по-разному подчеркивают появившуюся «новую мысль» в его внешности, а в новых портретных зарисовках рассказчик подчеркивает бледность и измученность Ставрогина: «Взгляд его был задумчив и сосредоточен, не совсем спокоен; лицо усталое и несколько похудевшее» [5; 10, с. 173]. На приеме у Юлии Михайловны перед праздничным днем «возбудил любопытство и Николай Всеволодович: лицо его было бледнее обыкновенного, а взгляд чрезвычайно рассеян» [5; 10, с. 352]. Эти портреты раскрывают душевные состояния, нравственно-психологическую реакцию на события, что позволяет по-новому, непосредственно, проникнуть во внутренний мир героя, увидеть его растерянность, мучающее беспокойство.
Немаловажную роль в раскрытии внутренней трагедии героя играет рисунок жестов, мимических изменений, передающих движение тайных движений души. В сценах диалогической речи, когда Ставрогин непосредственно выражает себя,повествователь отмечает все внешние реакции главного героя на происходящее. Так,общаясь с Петром Верховенским, Ставрогин ис-пытываетгамму эмоций: «В выражении лица Николая Всеволодовича, презрительно спокойном и даже насмешливом, несмотря на всё очевидное желание гостя раздражить хозяина нахальностию своих заранее наготовленных и с намерением грубых наивностей, выразилось наконец несколько тревожное любопытство» [10, с. 175]; «Он чуть-чуть улыбнулся», «слушал нахмуренно и несколько нетерпеливо», «поглядел на него с любопытством» [5; 10, с. 176]; «проговорил вдруг Николай Всеволодович с неожиданною откровенностию» [5; 10, с. 173]; «вдруг вскинулся Николай Всеволодович, почти вскочив и сделав сильное движение вперед» [5; 10, с. 179]. Используя мимический язык,передавая силу
эмоциональных реакций героя, хроникер делает явным внутреннее психическое состояние Ставрогина. Реакции Ставрогина разнообразны - от деланного любопытства или интереса, холодности, брезгливости, до бледности и проявления сильных чувств. Особенно сильный эмоциональный накал мы видимв последнем разговоре Ставрогина с Лизой. Напряженное душевное состояние героя воссоздаетсячерез краткие ремарки, которые передают изменение выражений лица и тела: «Болезненное впечатление отразилось в лице его», «вскричал он с глубоким страданием», «воскликнул он», «вскричал Николай Всеволодович, ломая руки и шагая по комнате» [5;10, с. 399-400]. Называя мимические изменения, интонацию, внешние движения Ставрогина, сопровождающие развитие диалога, романист делает переживания героя пластически выразительными. Движение сильного чувства в этой сцене драматического действияобъясняется тем, что герой, по его собственному признанию, имел последнюю надежду обрести веру и не смог устоять против света, озарившего сердце с появлением Лизы.
Своеобразие пластичности изображения, по верному наблюдению Г.Б. Курляндской, отражает особенности метода писателя и связана с его мировоззрением. Достоевский интересовался преимущественно трагической стороной жизни, ее дисгармонией и неустойчивостью. В связи с этим его герои, испытывающие сильные чувства, «проявляются в бурных порывистых движениях» [6, с. 196]. Таким образом, пластические зарисовки, динамические портреты позволяют раскрыть сложный противоречивый характер, духовный надлом героя. Перелом в его судьбе, драматизированная биография, находит выражение во внешнем облике.
Одним из ведущих мотивов, сопровождающих вернувшегося после долгого отсутствия Ставрогина, становится мотив «тишины». Его возвращение в дом ознаменовалось тихим появлением: «Николай Всеволодович действительно был уже в комнате; он вошел очень тихо и на мгновение остановился в дверях, тихим взглядом окидывая собрание» [5;10, с. 145]. «Я к вам больше не приду, Шатов, - тихо проговорил Ставрогин, шагая чрез калитку»; разговаривая с Лизой, «он тихо сел, положил локти на колени и закрыл руками лицо»[5; 10, с. 400]; «А что ж, убейте, - проговорил он тихо, почти примирительно», когда увидел подбежавшего к нему с пистолетом Петра Верховенского (выделено нами - Н.А.) [5; 10, с. 408].
Будучи христианским писателем, Достоевский через мотив тишины показывает, что Ставрогин находится в состоянии, когда страсти утихли в его сердце. В этот момент человек ждет голос Божий, но услышать голос может лишь тот, у кого в душе есть вера. У героя нет веры и идеала, его нравственному чувству не на что опереться. В связи с этим тишина воспринимает-сякак отсутствие голоса Божия, становится отчуждением, одиночеством, безысходностью, и с ней приходит ощущение ненужности жизни. Не случайно вышеназванные пластические движения, раскрывающие душев-
ный кризисСтаврогина, подтверждаются им в письме в Даше перед самоубийством: «Я пробовал везде мою силу ... Но к чему приложить эту силу - вот чего никогда не видел, не вижу и теперь» [5; 10, с. 514]. Далее сам герой подчеркивает мелкость, вялость желаний, отвращение к себе, своему бытию. С христианских позиций автор не отрицает возможность возрождения падшего Ставрогина, но без опоры на веру, родную почву, связи с людьми это невозможно сделать.
В заключение отметим: в романе «Бесы» Достоевский не погружается глубоко во внутренний мир героев, так как большинство из них не обладают душой, не испытывают нравственных страданий. Однако в разветвленный сюжет романа наряду с памфлетной обри-
совкой образов нигилистов входит трагическая судьба наследника дворянской культуры Николая Ставрогина. В связи с раскрытием этого образа, писатель обращается к исследованию парадоксального внутреннего мира героя. Драматизированная биография главного героя «Бесов» получает раскрытие не столько в повествовании, сколько через портретные характеристики. Точность воспроизведения конкретно-чувственного облика, динамика жестов, изменение выражений лица позволяют раскрыть движение тайного чувства, передать психологические изменения личности героя, тем самым перед читателем непосредственно начинает открываться его душевная трагедия.
Библиографический список
1. АкимоваН.В. Поэтика портрета в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Славянский сборник. Материалы XII Всероссийских (с международным участием) Славянских Чтений «Духовные ценности и нравственный опыт русской цивилизации в контексте третьего тысячелетия». Орел, 2016.
2. БахтинМ.М. Проблемы поэтики Достоевского. Москва, 1979
3. Булгакова Н.О., Седельникова О.В. Портрет Ставрогина: к вопросу об особенностях идиостиля Ф.М. Достоевского в романе «Бесы»/ Вестник науки Сибири.2015. Спецвыпуск (15) [Электронный ресурс] https://cyber1eninka.ru/artic1e/v/portret-stavrogina-k-voprosu-оЬ-08оЬеппо81уаЬ-1йо8й1уа-1-т^о81оеУ8кс^о-у-готапе-Ье8у(дата обращения: 12.04.2019)
4. Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского [Электронный ресурс] http://az.1ib.rU/g/grossman_1_p/text_1925_poetika_dostoevskogo. shtm1(дата обращения: 12.04.2019)
5. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. в 30 тт. Л., 1972-1990. Т.10, С. 145Далее ссылки на это издание даются с указанием тома и страницы.
6. Курляндская Г.Б. Художественный метод Тургенева-романиста. Тула, 1972
7. Осмоловский О.Н. Ф.М. Достоевский и русский роман XIX века. Орел, 2001.
8. Струк А.А. Проблема статического портрета в романе «Бесы» Ф.М. Достоевского/ Новый филологический вестник.2017. № 2 (41) [Электронный ресурс] https://cyber1eninka.ru/artic1e/v/prob1ema-staticheskogo-portreta-v-romane-besy-f-m-dostoevskogo-interferentsiya-vnutrennih-i-vneshnih-smys1ov(дата обращения 12.04.2019)
9. СырицаГ.С. Поэтика портрета в романах Ф. М. Достоевского. М., 2007.[Электронный ресурс] http://www.fedordostoevsky.ru/fi1es/ pdf/syritsa_2007.pdf(дата обращения 12.04.2019)
10. Фридлендер Г.М. Пушкин. Достоевский. «Серебряный век». Санкт-Петербург, 1995.
References
1. AkimovaN. In. Poetics of a portrait in F. M. Dostoevsky's nove1 "the Idiot" // S1avic co11ection. Materia1s XII a11-Russian (with internationa1 participation) S1avic Readings "Spiritua1 va1ues and mora1 experience of Russian civi1ization in the context of the third Mi11ennium."Ore1, 2016.
2. BakhtinM. M. Prob1ems of Dostoevsky's poetics. Moscow, 1979
3. BulgakovaN. Oh. Sede1nikova O. V. Portrait of Stavrogin: on the features of the idiosty1e by F. M. Dostoevsky in the nove1 «Demons»/ Bu11etin of science of Siberia.2015. Specia1 issue (15) [E1ectronic resource] https://cyber1eninka.ru/artic1e/v/portret-stavrogina-k-voprosu-ob-osobennostyah-idiosti1ya-f-m-dostoevskogo-v-romane-besy (reference date : 12.04.2019)
4. Grossman L.P. Poetics of Dostoevsky [E1ectronic resource] http://az.1ib.ru/g/grossman_1_p/text_1925_poetika_dostoevskogo. shtm1(reference date: 12.04.2009)/
5. DostoevskyF.M. Po1n. Co11. Op. b 30 TT. L., 1972-1990. Vo1. 10, P. 145 Further references to this pub1ication are given with an indication of the vo1ume and page.
6. Kurlyandskaya G. B. Artistic method of Turgenev-nove1ist. Tu1a, 1972
7. Osmolovsky, O. N. F. M. Dostoevsky and the Russian nove1 of the XIX century.Ore1, 2001.
8. Struk A. A. the Prob1em of static portrait in the nove1 «Demons» by F. M. Dostoevsky/ New phi1o1ogica1 Bu11etin.2017. № 2 (41) [E1ectronic resource] https://cyber1eninka.ru/artic1e/v/prob1ema-staticheskogo-portreta-v-romane-besy-f-m-dostoevskogo-interferentsiya-vnutrennih-i-vneshnih-smys1ov (reference date :12.04.2009)
9. Syrytsa G.S. the poetics of the portrait in the nove1s of F. M. Dostoevsky. Moscow, 2007.[E1ectronic resource] http://www.fedordostoevsky. ru/fi1es/pdf/syritsa_2007.pdf(reference date:12.04.2009)
10. Friedlander G. M. Pushkin. Dostoevsky. «Si1ver age» Saint-Petersburg, 1995.
