CC BY
68Германией и современные попытки их искажения»; доктор юридических наук, доцент, заместитель Руководителя Аппарата Уполномоченного РФ при Европейском Суде по правам человека Н.Г. Михайлов - «Применение Большой Палатой Европейского Суда положений, содержащихся в Уставе и приговоре Нюрнбергского трибунала, в деле "Кононов против Латвии"».
На конференции прозвучал доклад заместителя Генерального прокурора РФ А.Г. Звягинцева - «Нюрнбергский процесс: воспоминания о прошлом и обращение к будущему (известные и неизвестные страницы Нюрнберга)».
ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ
ГУЩИН Андрей Васильевич — аспирант Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (E-mail: [email protected])
ПОРТ-АРТУР: СДАЧА КРЕПОСТИ ИЛИ ЕЁ ПАДЕНИЕ?
Важными источниками, позволяющими объективно оценить возможности защитников крепости Порт-Артур в ходе Русско-японской войны 1904—1905 гг., посмотреть на событие глазами его участников, являются их воспоминания, дневники, переписка. Не менее значимы документы военного делопроизводства (приказы, рапорты, письменные отношения и т.п.), а также официальные списки генералов и полковников по старшинству1 и стенографический отчёт Верховного военно-уголовного суда2. Все эти материалы и составили основу исторического исследования автора данной публикации.
Оборона Порт-Артура зачастую рассматривалась как преждевременная, а потому и позорная сдача крепости врагу. Сами же её участники оценивали этот эпизод Русско-японской войны как самоотверженный подвиг гарнизона и не считали недостатки в руководстве обороной основной причиной падения крепостиЗ. Государство,
публицистика, пресса и историки4 самым достойным из числа порт-артурских военачальников считали генерала Р.И. Кондратенко. Вскоре после окончания войны (1905 г.) его прах перевезли в Санкт-Петербург и торжественно захоронили в Александро-Невской лавре, причём средства на сооружение часовни на могиле были отпущены по высочайшему повелению5. На территории Николаевского инженерного училища установили обелиск. Имя генерала было присвоено кораблю Балтийского флота и стрелковому полку, после войны дислоцировавшемуся в Иркутске. На карте Владивостока появился полуостров Кондратенко.
Многие не участвовавшие в боевых действиях на Квантунском полуострове солдаты и офицеры тоже называли защиту крепости подвигом. К примеру, в краткой истории воевавшего в Маньчжурии 140-го пехотного Зарайского полка можно прочитать: «20-го декабря 1904-го года, как известно, пал осаждённый японцами Порт-Артур. Храбрые защитники его 8 месяцев отбивали 100-тысячную враждебную армию, но силы их иссякли: и для героев есть невозможное»6. Анализ мемуарного наследия воевавших в составе Маньчжурских армий указывает на то, что падение Порт-Артура (именно падение, а не сдача!) воспринималось ими как явление, объяснявшееся объективными законами военного искусства7. В связи с этим на страницах самого авторитетного военного периодического издания того времени «Русский Инвалид» всерьёз ставился вопрос о замене в публикациях, посвящённых обороне крепости, термина «сдача» более адекватным, по мнению профессиональных военных, термином «падение». Поступить же так не позволяли жёсткие рамки судебных решений по поводу данного эпизода. Обвинительный акт громкого процесса наложил свой негативный отпечаток и на оценку действий генералов А.М. Стесселя и А.В. Фока, что повлекло за собой выработку определённой схемы (официальной, царской) описания обороны крепости, то есть концепции «преждевременной сдачи Порт-Артура японским войскам». Главными виновниками «национального позора» были названы упомянутые лица. Причём цепь логических выводов и рассуждений, касавшихся преждевременной сдачи врагу стратегически важного пункта тесно
увязывалась с неудачными действиями русских войск в ходе Мукденской битвы8. Гипертрофированное представление о значении крепости Порт-Артур объяснялось во многом желанием сравнить её оборону с обороной Севастополя в Крымскую (Восточную) войну 1853—1856 гг.9 Словом, описание «порт-артурской трагедии» в дореволюционной историографической литературе с различной интерпретацией сводилось к одной отправной точке: внезапная гибель генерала-патриота Р.И. Кондратенко «развязала руки предателям»10. Хотя ни мотива предательства, ни ссылок на источники авторы подобных исследований не приводили. Их выводы со ссылкой на «измену руководства крепости в лице генералов А.М. Стесселя и А.В. Фока» прочно закрепились во многих «научных работах» в качестве универсальной аксиомы. Образец необъективного утверждения продемонстрировал, к примеру, В.А. Апушкин, который опрометчиво заключал, что решение Стесселя явилось «полною неожиданностью для защищавшихся и атакующих»11.
В советский период у интерпретаторов нашлись последователи12. Так, в одном из известных литературных произведений можно прочитать следующее: «Господин Шубин, ставший майором Тодзима, вёл деловой разговор с Фоком, который, как всегда, ничего не пил, кроме воды. Попросив разрешения встать, они отправились в кабинет. "— Имею честь передать вашему превосходительству чек на обусловленную сумму на японский банк. На нём вы увидите подпись самого принца Коноэ, члена нашей божественной императорской фамилии", — протянул он листок, исписанный иероглифами. "— Хотя бы небольшой аванс наличными", — попросил генерал [генерал-лейтенант А.В. Фок]. "— В счёт аванса мы засчитали те золотые вещи, которые хранились в Артуре после китайского похода и которые сейчас упакованы вместе с вещами генерала Стесселя", — бесстрастно ответил японец»13.
Можно, конечно, сказать, что писатель — не историк, а художественное произведение — не научный исторический труд, и всё же это не совсем так, поскольку визуальные образы, созданные литераторами, имеют, как представляется, не меньшее значение, чем выводы учёных
мужей. Более того, они влияют в той или иной степени на научные изыскания. Отметим также, что тема предателей и шпионов была довольно злободневной в 1930-е годы. Так, в исторической работе А. Вотинова появился целый раздел, посвященный проблеме предательства в Русско-японскую войну14. Автор не приводил аргументов и источников, подтверждавших измену со стороны упоминаемых им военачальников, но его выводы получили довольно широкое распространение.
Продолжительность стойкости Порт-Артура связывалась, можно сказать, с продолжительностью жизни одного лица — Р.И. Кондратенко. «Вписанный в народную память» советскими историками и публицистами как герой по целому ряду причин, он объективно и впрямь был одним из немногих способных генералов, внесших заметный вклад в оборону крепости. Хотя Кондратенко был не единственным, кто умело вел боевые действия, это укоренившееся противоречие почему-то не разрешается и поныне. Современные исследования тоже не смогли избежать схематизации в описании событий обороны Порт-Артура и выйти за рамки модели, сформированной их предшественниками. Впрочем, нынешней историографии Русско-японской войны по большому счету вовсе и не существует, имеются лишь отдельные работы, претендующие в некоторой степени на научность15. Причем во многих трудах по-прежнему фигурирует «фактор бесталанности» высших сухопутных начальников порт-артурского гарнизона в качестве основной причины падения крепости16. <...>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Списки офицеров по старшинству, официально издаваемые в дореволюционной России Главным штабом являются важнейшим источником биографических сведений наряду с формулярными послужными списками, хранящимися в архивах.
2 Стенографический отчёт Порт-Артурского процесса. (Верховный военно-уголовный суд по делу о генералах Стесселе, Фоке, Рейсе и Смирнове, 27 Ноября 1907 г. — 7 Февраля 1908 г.) / Под ред. К.И. Ксидо, М.К. Соколовского. СПб., 1908.
3 См.: Карамышев Л.М. Последний день Порт-Артура. Воспоминания участника шт.-капитана Карамышева (Командира Курганной батареи). СПб., 1907; Третьяков Н.А. 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк на Кинджоу и в Порт-Артуре. СПб., 1909; Холмогоров А. В осаде. Воспоминания Порт-Артурца. СПб., 1905 и др.
4 Булгаков Ф.И. Порт-Артур. Японская осада и русская оборона его с моря и суши. С многочисленными иллюстрациями и портретами: В 2 т. СПб., 1906. Т. 2. С. 101.
5 Черемисов В.А. Русско-японская война 1904—1905 гг. Киев, 1907. С.
206.
6 Памятка зарайца о войне с Японией в 1904—1905 гг. М., 1910. С. 24.
7 См., например: Рябинин А.А. На войне в 1904—1905 гг. Из записок офицера действующей армии. Одесса, 1909. С. 151; Серебрянский М.В. Дневник из времён Русско-японской войны священника 51-го драгунского (позднее 17-го гусарского) Черниговского Её Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны полка Митрофана Васильевича Серебрянского с момента отправления полка в Маньчжурию 11 -го июня
1904 года и по день возвращения его в г. Орёл 2-го июня 1906 года. 2-е изд. М., 1912. С. 195.
8 Лебедев Д.К. Записки по истории русско-японской войны 1904—
1905 гг. Действия под Порт-Артуром. СПб., 1913. С. 116.
9 См.: Темиров А. Артур и Севастополь. 2-е изд. СПб., 1907.
10 Лебедев Д.К. Указ. соч. С. 115; Черемисов В.А. Указ. соч. С. 204; Апушкин В.А. Русско-японская война 1904—1905 гг. 2-е изд. М., 1911. С. 117.
11 Апушкин В.А. Указ. соч. С. 162.
12 См., например: Сорокин А.И. Русско-японская война 1904—1905 гг. М., 1956; Ростунов И.И. История русско-японской войны 1904—1905 гг. М.,
1977; Левицкий Н.А. Русско-японская война 1904—1905 гг. 3-е изд. М., 1938; Сидоров А.Л. Русско-японская война 1904—1905 гг. М., 1946; Куличкин С.П. Кондратенко. М., 1989.
13 Степанов А.Н. Порт-Артур: Роман в 2 кн. М., 1980. Кн. 2. С. 600,
601.
14 Вотинов А. Японский шпионаж в русско-японскую войну 1904— 1905 гг. М., 1938.
15 См., например: Шайкин В.И. Русско-японская война 1904—1905 гг. Рязань, 2007. С. 126; Сметанин А.И. Оборона Порт-Артура. М., 1991. С. 121; Шевченко В.Н. Оборона Порт-Артура. М., 2002; Карцев Д.А., Дорожкина Н.И. Русско-японская война 1904—1905 гг.: материалы для учителя. М., 2007. С. 27; Мартин К. Русско-японская война 1904—1905. Пер. с англ. Солнцевой Е.К. М., 2003. С. 166.
16 Золотарёв В.А., Соколов Ю.Ф. Трагедия на Дальнем Востоке: Русско-японская война 1904—1905 гг. М., 2004; Шевченко В.Н. Указ. соч.
ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ
БЕЗУГОЛЬНЫЙ Алексей Юрьевич — ведущий научный сотрудник Института военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат исторических наук (119330, г. Москва, Университетский пр-т, д. 14)
СОВРЕМЕННАЯ ЗАКАВКАЗСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Приступая к рассмотрению постсоветской закавказской историографии Великой Отечественной войны, сразу оговоримся, что она оказалась на обочине исторических исследований во всех трёх закавказских государствах, образовавшихся в начале 1990-х годов, а также в недавно образованных независимых государствах — Абхазии и Южной Осетии. С началом центробежных процессов в Советском Союзе в конце
