CC BY
26DOI: 10.24412/1999-6780-2022-4-58-65 УДК 616.5:578.834.1:614.253.81
ПОРАЖЕНИЕ КОЖИ ПРИ ИНФЕКЦИИ, ВЫЗВАННОЙ 8А118-СОУ-2, ОСОБЕННОСТИ У ДЕТЕЙ И ВЗРОСЛЫХ
Медведева Т.В. (дерматовенеролог)*, 2Леина Л.М. (доцент), 3'4Петунова Я.Г. (зав. отделом, доцент), 2Милявская И.Р. (доцент)
'НИИ медицинской микологии им. П.Н. Кашкина ФГБОУ ВО «Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова»; 2Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет; 3Городской кожно-венерологический диспансер; 4Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия
Коронавирусная инфекция нередко протекает с поражением кожи. Мы предлагаем изменения кожи, имеющие отношение к инфекции, вызванной БАЯБ-СоУ-19, разделить на следующие 5 групп: 1 группа - заболевания кожи, обусловленные использованием профилактических средств против коронавирусной инфекции (контактные аллергические дерматиты, явившиеся результатом ношения перчаток, масок, применения антисептиков); 2 группа (основная) - изменения кожи, связанные непосредственно с воздействием вируса или иммунными «поломками», вызванными им (ангииты и т.п.); 3 группа - постко-видные поражения кожи и придатков (постковидное выпадение волос, изменения ногтевых пластинок, например, онихомадез и т.п.); 4 группа - дерматологические побочные эффекты, появившиеся вследствие вакцинации; 5 группа - кожные изменения, обусловленные дефектами ухода за пациентами (пролежни). Наиболее часто в связи с инфекцией БАЯБ-СоУ-2 появлялись сообщения о везикулярных, уртикарных и макуло-папулезных высыпаниях, ливедо, некрозе и других формах васкулита. Среди разнообразных дерматологических проявлений новой коронави-русной инфекции особое место занимает состояние, напоминающее острый парапсориаз Мухи-Габермана (острый вариолиформный парапсориаз). В статье приводим собственные наблюдения.
Ключевые слова: поражения кожи, SARS-CoV-19, классификация
Контактное лицо: Медведева Татьяна Владимировна, e-mail: medvedeva43@mail.ru
SKIN DAMAGE IN INFECTION CAUSED BY SARS-COV-2, FEATURES IN CHILDREN AND ADULTS
^edvedeva T.V. (dermatovenereologist), 2Leina L.M. (associate professor), 34Petunova Ya.G. (head of the org-method. department, associate professor), 2Milyavskaya I.R. (associate professor)
'Kashkin Research Institute of Medical Mycology of NorthWestern State Medical University named after I.I. Mechnikov; 2St.Petersbug State Pediatric Medical University, 3City Skin-Venereological Dispensary; 4St.Petersbug State University, St. Petersburg, Russia
Coronavirus infection often occurs with skin lesions. We propose to divide skin changes related to infection caused by SARS-CoV-19 into the following 5 groups: group 1 - skin diseases caused by the use of prophylactic agents against corona-virus infection (contact allergic dermatitis resulting from wearing gloves, masks, the use of antiseptics); group 2 (main) - skin changes directly related to the effects of the virus or immune "breakdowns" caused by it (angiitis, etc.); group 3 - postcovid lesions of the skin and appendages (postcovid hair loss, changes in nail plates, for example, onychomadesis, etc.); group 4 -dermatological side effects resulting from vaccination; group 5 - skin changes caused by defects in patient care (bedsores). Most often, in connection with SARS-CoV-2 infection, there were reports of vesicular, urticular and maculopapular rashes, livedo, necrosis and other forms of vasculitis. Among the various dermatological manifestations of the new coronavirus infection, a special place is occupied by a condition resembling acute parapsoriasis of the Muhi-Gaberman (acute varioliform parapsoriasis). In the article we present our own observations.
Key words: skin damage, SARS-CoV-19, classification
Дерматологические проявления заболеваний вирусной этиологии нередко вызывают диагностические сложности. Инфекция, вызванная вирусом SARS-CoV-2, не составила исключения. Первое описание изменений кожи, связанное с этим патогеном, было сделано Recalcati S., сообщившим о наличии кожных высыпаний у 18 человек (20,4%) из 148 наблюдаемых пациентов с COVID-19 [1]. Данные о частоте встречаемости дерматологических проявлений у лиц с коронавирусной инфекцией значительно разнятся. Так, в публикации из Китая (Guan W с соавт.) отмечен очень низкий уровень подобных проявлений у пациентов с COVID-19 -
всего 0,2% [2]. Дерматологические поражения развиваются в среднем через 9,2 дня и приблизительно у 14,74% больных являются первыми симптомами данной инфекции [3]. Часть кожных проявлений, зарегистрированных при коронавирусной инфекции, могут встречаться и при других вирусных поражениях: высыпания, напоминающие многоформную экссудативную эритему, уртикарная, везикулезная, макуло-папулезная и папуло-сквамозная сыпи [4]. По данным Gisondi P. и коллег, проведшим анализ публикаций, основанных на изучении 895 историй болезни, к наиболее частым поражениям кожи, связанным с коронавирусом, относятся экзантема (48%), сосудистые и уртикарные изменения кожи (33% и 12% соответственно) [5, 6]. В настоящее время получены определенные доказательства сродства ряда структур кератиноцитов с вирусом SARS-CoV-2, что объясняет высокую частоту дерматологической симптоматики при данной инфекции. Ан-гиотензин-превращающий фермент 2 (ACE2) является чрезвычайно важным функциональным рецептором SARS-CoV-2, обеспечивающим проникновение вируса в клетки-мишени (в том числе и в клетки кожи). На сегодняшний день обнаружена высокая экспрессия ACE2 в кератиноцитах [7, 8]. Таким образом, кератиноциты являются потенциально уязвимыми для поражения коронавирусом.
Дерматологические проявления, связанные с SARS-CoV-2-инфекцией, чрезвычайно полиморфны по своим проявлениям, что требует их определенной классификации.
Первой российской классификацией поражений кожи, вызванных новой коронавирусной инфекцией, стала классификация, представленная Потекаевым Н.Н. и др. в 2020 г. Авторы предложили разделить изменения кожи на 7 групп: 1 группа - ангииты кожи (в том числе «псевдообморожения»), 2 группа -кореподобные сыпи и инфекционные эритемы, 3 группа - папуло-сквамозные сыпи и «псевдорозовый» лишай, 4 группа - папуло-везикулезные сыпи, 5 группа - токсикодермии (в ответ на прием различных препаратов), 6 группа - крапивница (в зависимости от происхождения может носить двоякий характер), 7 группа - артифициальные поражения (пролежни, при COVID-19 частая локализация -лицо) [9]. Со времени создания Потекаевым Н.Н. с коллегами упомянутой выше классификации произошли определенные изменения в структуре дерматологических проявлений, связанные, во-первых, с широким применением вакцинации (на сегодняшний день это коснулось только взрослой популяции); во-вторых, накопились данные в отношении постко-видных изменений кожи и ее придатков. Мы предлагаем изменения кожи, имеющие отношение к инфекции, вызванной SARS-CoV-19, разделить на следующие 5 групп: 1 группа - заболевания кожи, обусловленные использованием профилактических
средств против коронавирусной инфекции (контактные аллергические дерматиты, явившиеся результатом ношения перчаток, масок, применения антисептиков); 2 группа (основная) - изменения кожи, связанные непосредственно с воздействием вируса или иммунными «поломками», вызванными им (ангииты и т.п.); 3 группа - постковидные поражения кожи и придатков (постковидное выпадение волос, изменения ногтевых пластинок, например, онихомадез и т.п.); 4 группа - дерматологические побочные эффекты, появившиеся вследствие вакцинации; 5 группа - кожные изменения, обусловленные дефектами ухода за пациентами (пролежни). Наиболее распространенными дерматологическими проблемами, отнесенными нами к 1 группе (использование профилактических средств), являются контактные дерматиты, связанные с ношением перчаток (Рис. 1) и применением антисептических средств (Рис. 2).
Рис. 2. Контактный дерматит, связанный с применением антисептических средств (собственное наблюдение).
Развитие контактных аллергических дерматитов вследствие ношения маски относится к числу казуистических случаев (Рис. 3), и в данной ситуации оно было обусловлено наличием контактной аллергии на сплавы металлов, которые применяют для более плотной фиксации маски в области переносицы.
Также имеет место усиление кожного зуда, связанное с длительным ношением масок. Так, при анкетировании 2307 человек, использовавших защитную маску, 19,6% из них наблюдали появление кожного зуда [10]. Авторы данного исследования в качестве факторов риска при формировании кожного зуда указали на наличие хронического дерматоза (атопического дерматита, акне, себорейного дерматита). Определенная корреляция отмечалась с длительностью применения защитного средства.
Наибольшим разнообразием по морфологическим проявлениям отличается 2 группа (основная), характеризующаяся изменениями кожи, связанными непосредственно с воздействием вируса или иммунными нарушениями, им вызванными. По данным Galvan Casas C. и др., высыпания везикулярного характера появлялись прежде других симптомов, отмечались у 9% наблюдавшихся лиц и нередко (в 68% случаев) сопровождались зудом [11]. При инфекции, обусловленной SARS-CoV-2, описан вариант везикулярных высыпаний, напоминающий клинику ветряной оспы [12]. С точки зрения Elsaie M.L. и коллег, клинические проявления Herpes Zoster (в основе своей имеющие такие морфологические элементы, как везикулы) могут являться индикаторами латентной инфекции, связанной с COVID-19 [13].
Во 2-ю (основную группу) входят заболевания, характеризующиеся наличием пятнисто-папулезных высыпаний, которые встречаются в 47% случаев [11]. Среди данной группы обращает на себя внима-
ние «псевдорозовый» лишай Жибера, чрезвычайно напоминающий оригинальное заболевание. Характерным отличием данной сыпи при COVID-19 является отсутствие так называемой «материнской бляшки» (Рис. 4).
Также в эту группу входит состояние, напоминающее многоформную экссудативную эритему, локализующуюся преимущественно на тыле кистей, в ряде случаев имеющих вид «мишеневидных» очагов. Равным образом, в основную группу отнесена крапивница [14]. Особенностью крапивницы при COVID-19 является локализация волдырей на ладонях, которая регистрируется приблизительно в 19% случаев [11].
До начала 2021 г. наблюдались изменения кожи, которые были обусловлены исключительно инфекцией SARS-CoV-19. После введения в клиническую практику вакцинации стали отмечаться разнообразные дерматологические проявления, связанные с введением различных вакцин. Дерматологические побочные эффекты, развивающиеся после вакцинации, составляют отдельную группу (4-ую, согласно предложенной нами классификации).
Одним из «ранних» проявлений после вакцинации стал аллергический дерматит в месте введения препарата (Рис. 5).
Рис. 5. Аллергический дерматит («COVID arm»), развившийся после вакцинации (собственное наблюдение).
Для обозначения этого состояния в англоязычной литературе пользуются термином «COVID arm» [15]. В публикации Johnston M.S. с соавт. проанализированы 16 случаев развития «COVID arm» после введения вакцины «Moderna». Данная кожная реакция развивалась в среднем через 7 дней после введения первой дозы и через 2 дня - после второй. У большинства наблюдаемых лиц реакция возникла как ответ и на первую, и на вторую дозу вакцины и была расценена как гиперчувствительность замедленного типа в отличие от анафилаксии и крапивницы (гиперчувствительность немедленного типа). Данный вариант («COVID arm») не является противопоказанием для вакцинации в дальнейшем [16].
Также некоторые авторы указывают на развитие случаев генерализованной крапивницы, кореподоб-ной сыпи, обострение опоясывающего лишая, тром-боцитопенической пурпуры после введения вакцин мРНК-типа (преимущественно «Moderna» и «Pfizer») [17]. Имеются описания вновь возникших дерматологических заболеваний, например витилиго [18]. Условно реакции, развивающиеся после введения вакцин, можно разделить на местные («COVID arm») и общие. В публикации, где проанализировано 414 случаев кожных реакций после использования м-РНК вакцин в отношении COVID-19 от «Moderna» (83%) и «Pfizer» (17%), отмечено, что нередко дерматологические проявления после введения данных вакцин в какой-то степени имитируют кожные осложнения, сопровождающие новую коро-навирусную инфекцию, в особенности псевдообмо-
рожения [19].
Варианты клинического течения COVID-19 у детей отличаются от таковых у взрослых. Традиционно считается, что в педиатрической практике доминирует более легкое течение данной инфекции. По данным de Sousa T.N. с коллегами, у 14,2% детей наблюдается отсутствие симптомов (бессимптомная форма), у 36,3% - легкое течение, у 46,0% -средняя степень тяжести, у 2,1% - тяжелый вариант, у 1,2% - критическое течение. Наиболее распространенными симптомами у детей являются: лихорадка (47,5%), кашель (41,5%), назальные симптомы, такие как насморк и чувство заложенности носа, без аносмии (11,2%), диарея (8,1%), тошнота или рвота (7,1%), усталость (5%), респираторный дистресс (3,5%) [20].
К числу наиболее часто встречающихся кожных проявлений COVID-19 у детей относят так называемые «ознобления» («псевдообморожения») [21-23]. Это поражения кожи из группы так называемых ак-ральных расстройств. Помимо «псевдообморожений» (или озноблений, или «ковидных пальцев»), в данную группу входят ливедо и некротические изменения (последние свойственны более тяжелому течению инфекции). Так называемые «ковидные пальцы» (или «псевдообморожения») клинически напоминали истинные обморожения, хотя развивались вне основного причинного фактора. Преимущественная локализация данного процесса - стопы (приблизительно в 74-100% случаев), но имеются описания расположения на кистях. Нередко в патологический процесс вовлекаются околоногтевые и подногтевые области. Считается, что ознобления чаще встречаются у более молодых пациентов с более легким течением. Приблизительно у трети больных наблюдаются боль и зуд, продолжительность существования - около 12-14 дней. Согласно так называемому «испанскому консенсусу» данные проявления были зарегистрированы у 19% из 375 пациентов с дерматологическими проявлениями COVID-19 [11].
Нередко у детей отмечаются высыпания на ладонях (Рис. 6) [24].
Рис. б. Эритема на ладонях.
Среди разнообразных дерматологических проявлений новой коронавирусной инфекции особое место занимает состояние, напоминающее острый парапсориаз Мухи-Габермана (острый вариоли-формный парапсориаз). Высыпания при данном синдроме носят преимущественно распространенный характер и представлены папулезными элементами. В сообщении Gianotti R. с соавторами упоминается о 10 наблюдениях у детей (8 мальчиков и 2 девочки), средний возраст которых составил 10,2 года, с развитием клиники острого парапсориаза Мухи-Габермана. Лабораторное подтверждение COVID-19 было получено у 4 пациентов из 10. У большинства (6 человек из 10) имелись общие проявления, свойственные COVID-19 [25].
Наш собственный опыт насчитывает 2 случая поражения кожи, соответствующего острому варио-лиформному парапсориазу.
Под нашим наблюдением находилось двое детей: девочка 14 лет и мальчик 16 лет с кожными проявлениями COVID-19. Заболевание было подтверждено положительными тестами полимеразной цепной реакции (ПЦР). Высыпания появились через 2-3 недели после респираторных симптомов. Сыпь носила распространенный характер, располагаясь практически по всему телу. Вначале появились мелкие папулы диаметром 4-5 мм, на поверхности кото-
рых вскоре образовались геморрагические корочки, а местами - некротические струпы (Рис. 8).
Л
' **'« * I ■»
4
Рис. 8. Мелкие папулы с геморрагическим пропитыванием под корочками, напоминающие острый парапсориаз Мухи-Габермана.
Элементы частично увеличивались в размерах. После отпадения плотных геморрагических корок обнаруживались язвенные дефекты. В патологический процесс была вовлечена и кожа наружных половых органов, и красная кайма губ. Клинически высыпания расценивали как васкулит мелких и средних сосудов, внешне напоминающий острую форму парапсориаза Мухи-Габермана. В обоих случаях, несмотря на проводимое лечение, включающее антибиотики, антикоагулянты, системные кортико-стероидные препараты, инфузионную и наружную терапию, поражение кожи характеризовалось упорным течением с выраженным нарушением самочувствия.
Особенностью дерматологических проявлений COVID-19 у детей является развитие мультисистем-ного воспалительного синдрома, сходного по своим проявлениям с болезнью Кавасаки [26-28]. Первыми описали случай нового воспалительного синдрома, связанного с вирусом SARS-CoV-2 у шестимесячного ребенка, Jones V.G., Millis M. с соавт. Проявлениями данного состояния были лихорадка, стойкая сыпь на кистях и стопах, конъюнктивит [28]. Развитие данного синдрома представляет собой гипервоспалительную реакцию на инфекцию, вызванную SARS-CoV-2, которая приводит к полиорганной дисфункции. Случаи его развития были зарегистрированы у детей в возрасте от 1 месяца до 20 лет.
Возможны высыпания геморрагического характера (Рис. 7).
Рис. 7. Линейные геморрагические высыпания на коже у девочки на фоне СО\/Ю-19.
Мультисистемный воспалительный синдром рассматривают как результат цитокинового шторма вследствие новой коронавирусной инфекции. Дерматологическая симптоматика в рамках данного состояния имеет место у 50-83% детей, причем ее проявления носят чрезвычайно разнообразный характер: уртикарные, скарлатиноподобные, эритематозные, пятнисто-папулезные, ливеноидные высыпания и т.д. [29, 30]. Развитие данного синдрома может быть фатальным, по предварительным данным, смертность достигает около 2% [31].
При новой коронавирусной инфекции также наблюдают изменения придатков кожи (ногти, волосы) (группа 3 в нашей классификации). Среди изменений ногтевых пластинок описаны как абсолютно неспецифические - истончение, повышенная ломкость, продольная исчерченность, так и характерные для ряда других инфекционных поражений - появление поперечных лейконихий (линии Ми), линий Бо-Рейля, развитие онихомадеза (отделение ногтевой пластины от ее основания) [32]. Также показано особое изменение ногтевой пластинки при вызванной COVID-19 инфекции - симптом «красного полумесяца». Отечественные авторы отметили также изменение ногтевых пластинок по типу подногтевых по-лосовидных геморрагий («геморрагические занозы», или симптом Ариевича) [33]. Среди изменений волосистой части головы превалируют такие расстройства, как триходиния, выпадение волос по андроге-нетическому типу, телогеновое выпадение. Под три-ходинией понимают болезненность кожи волосистой части головы в отсутствие клинических проявлений дерматозов. Частота встречаемости триходинии при обследовании 31 пациента составила около 40% (38,7%), преобладали женщины (91,7%). Особенно-
стью данной группы явилось наличие субклиниче-ски выраженной тревоги/депрессии при оценке по специальной шкале [34].
С точки зрения Lopez-Leon S. и коллег, новая коронавирусная инфекция вызывает более 50 отдаленных эффектов, среди которых имеются и дерматологические. По данным ряда исследований, около 66-87% пациентов «сохраняют» один и более симптом COVID-19 в течение 60 дней после получения позитивного ПЦР-теста [35-38]. Изменения кожи могут регистрироваться как в острый период заболевания, так и в рамках так называемого «long-COVID» [38]. Этот феномен наблюдается в отношении и дерматологических проявлений коронавирус-ной инфекции [39]. Так, в частности, такое состояние, как «ознобление» или «псевдообморожение» в ряде случаев может сохраняться более 60 дней: в публикации Mc Mahou D.E. и соавт. у 7 из 103 пациентов имело место длительное течение данного состояния. Эти же авторы отметили значительно более быстрое купирование таких дерматологических проявлений COVID-19, как уртикарная и корепо-добная сыпь в отличие от «псевдообморожений» и папуло-сквамозных высыпаний [39].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Дерматологические симптомы не являются наиболее значимыми по своим последствиям, но знание клинических проявлений данной инфекции как в остром, так и в отдаленном периоде ее течения в ряде ситуаций облегчает постановку правильного диагноза и углубляет наши представления о патологических механизмах развития данного заболевания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Recalcati S. Cutaneous manifestations in COVID-19: a first perspective. J. Eur. Acad. Dermatol. Venereol. 2020; 34 (5): e212-e213. doi: 10.1111/jdv.16387
2. Guan W.J., Ni Z.Y., Hu Y., et al. Clinical characteristics of coronavirus disease 2019 in China. N. Engl. J. Med. 2020; 382 (18): 1708-1720. doi: 10.1056/NEJMoa2002032
3. Zhao Q., Fang X., Pang Z., et al. COVID-19 and cutaneous manifestations: a systematic review. J. Eur. Acad. Dermatol. Venereol. 2020; 34 (11): 2505-2510. doi: 10.1111/jdv.16778
4. Genovese G, Moltrasio C., Berti E., Marzano A.V. Skin manifestations associated with COVID-19: current knowledge and future perspectives. dermatology. 2021; 237 (1): 1-12. doi: 10.1159/000512932
5. Gisondi P., Di Leo S., Bellinato F., et al. Time of onset of selected skin lesions associated with COVID-19: a systematic review. Dermatol. Ther. (Heidelb). 2021; 11 (3):695-705. doi: 10.1007/s13555-021-00526-8
6. Li H, Zhao Y, Zhou L. Cutaneous manifestations in children with SARS-CoV-2 infection and/or COVID-19: what do we know after 10 months under this pandemic? Int. J. Dermatol. 2022; 61 (1): 39-45. doi: 10.1111/ijd.15882
7. Zhu R., Shi Y., Tan Y., Xiao R. ACE2 expression on the keratinocytes and SARS-CoV-2 percutaneous transmission: are they related? J. Invest. Dermatol. 2021; 141 (1): 197-198. doi: 10.1016/j.jid.2020.09.019
8. Xue X., Mi Z., Wang Z., et al. High expression of ACE2 on keratinocytes reveals skin as a potential target for SARS-CoV-2. J. Invest. Dermatol. 2021; 141 (1): 206-209.e1. doi: 10.1016/j.jid.2020.05.087
9. Potekaev N.N., Zhukova O.V., Protsenko D.N., et al. Clinical characteristics of dermatologic manifestations of COVID-19 infection: case series of 15 patients, review of literature, and proposed etiological classification. Int. J. Dermatol. 2020; 59 (8): 1000-1009. doi: 10.1111/ijd.15030
10. Szepietowski J.C., Matusiak L., Szepietowska M., et al. Face mask-induced itch: a self-questionnaire study of 2,315 responders during the COVID-19 pandemic. Acta Derm. Venereol. 2020; 100 (10): adv00152. doi: 10.2340/00015555-3536
11. Galván Casas C., Catala A., Carretero Hernández G., et al. Classification of the cutaneous manifestations of COVID-19: a rapid prospective nationwide consensus study in Spain with 375 cases. Br. J. Dermatol. 2020; 183 (1): 71-77. doi: 10.1111/bjd.19163
12. Marzano A.V., Genovese G., Fabbrocini G, et al. Varicella-like exanthem as a specific COVID-19-associated skin manifestation: Multicenter case series of 22 patients. J. Am. Acad. Dermatol. 2020; 83 (1): 280-285. doi: 10.1016/j.jaad.2020.04.044
13. Elsaie M.L., Youssef E.A., Nada H.A. Herpes zoster might be an indicator for latent COVID 19 infection. Dermatol. Ther. 2020; 33 (4): e13666. doi: 10.1111/dth.13666
14. Algaadi S.A. Urticaria and COVID-19: a review. Dermatol. Ther. 2020; 33 (6): e14290. doi: 10.1111/dth.14290
15. Wei N., Fishman M., Wattenberg D., et al. "COVID arm": A reaction to the Moderna vaccine. JAAD Case Rep. 2021; 10: 92-95. doi: 10.1016/j.jdcr.2021.02.014
16. Johnston M.S., Galan A., Watsky K.L., Little A.J. Delayed localized hypersensitivity reactions to the moderna COVID-19 vaccine: a case series. JAMA Dermatol. 2021; 157 (6):716-720. doi: 10.1001/jamadermatol.2021.121
17. Rodríguez-Jiménez P., Chicharro P., Cabrera L.M., et al. Varicella-zoster virus reactivation after SARS-CoV-2 BNT162b2 mRNA vaccination: report of 5 cases. JAAD Case Rep. 2021; 12: 58-59. doi: 10.1016/j.jdcr.2021.04.014
18. Kaminetsky J., RudikoffD. New-onset vitiligo following mRNA-1273 (Moderna) COVID-19 vaccination. Clin. Case Rep. 2021; 9 (9): e04865. doi: 10.1002/ccr3.4865
19. McMahon D.E., Amerson E., Rosenbach M., et al. Cutaneous reactions reported after Moderna and Pfizer COVID-19 vaccination: A registry-based study of 414 cases. J. Am. Acad. Dermatol. 2021; 85 (1): 46-55. doi: 10.1016/j.jaad.2021.03.092
20. de Souza T.H., Nadal J.A., Nogueira R.J.N., et al. Clinical manifestations of children with COVID-19: A systematic review. Pediatr. Pulmonol. 2020; 55 (8): 1892-1899. doi: 10.1002/ppul.24885
21. Andina D., Noguera-Morel L, Bascuas-Arribas M., et al. Chilblains in children in the setting of COVID-19 pandemic. Pediatr. Dermatol. 2020; 37 (3): 406-411. doi: 10.1111/pde.14215
22. Andina D., Belloni-Fortina A., Bodemer C, et al. Skin manifestations of COVID-19 in children: Part 1. Clin. Exp. Dermatol. 2021; 46 (3): 444-450. doi: 10.1111/ced.14481
23. Panda M., Agarwal A., Hassanandani T. Dermatological manifestations of COVID-19 in children. Indian Pediatr. 2022 15; 59(5): 393-399. doi: 10.1007/s13312-022-2521-6
24. Neale H, Hawryluk E.B. COVID-19 pediatric dermatology. Dermatol. Clin. 2021; 39 (4): 505-519. doi: 10.1016/j.det.2021.05.012
25. Gianotti R., Restano L., Cutrone M., et al. Papulo-purpuric dermatitis of childhood: a distinct PLEVA-like eruption associated to SARS-CoV-2 infection. Clinical, histopathological and immunohistochemical study of 10 cases. Pediatr. Dermatol. 2021; 38 (5): 1185-1190. doi: 10.1111/pde.14777
26. Dufort E.M., Koumans E.H., Chow E.J., et al. Multisystem inflammatory syndrome in children in New York state. N. Engl .J. Med. 2020; 383: 347-58. doi: 10.1056/NEJMoa2021756
27. Blatz A.M., Oboite M., Chiotos K., et al. Cutaneous findings in SARS-CoV-2-associated multisystem inflammatory disease in children. Open Forum Infect Dis. 2021; 8: 8. 26. doi.org/10.1093/ofid/ofab074
28. Jones V.G., Mills M., Suarez D., et al. COVID-19 and Kawasaki disease: novel virus and novel case. Hosp. Pediatr. 2020; 10 (6): 537-540. doi: 10.1542/hpeds.2020-0123
29. Kabeerdoss J., Pilania R.K., Karkhele R., et al. Severe COVID-19, multisystem inflammatory syndrome in children, and Kawasaki disease: immunological mechanisms, clinical manifestations and management. Rheumatol Int. 2021; 41 (1): 19-32. doi: 10.1007/s00296-020-04749-4
30. Yozgat C.Y., Uzuner S., Bursal Duramaz B., et al. Dermatological manifestation of pediatrics multisystem inflammatory syndrome associated with COVID-19 in a 3-year-old girl. Dermatol- Ther. 2020; 33: 33. doi: 10.1111/ dth.13770
31. Colonna C, Restano L., Monzani N.A., et al. Rare and common manifestations of COVID-19 in children.
JEADV Clin. Pract. 2022; 1: 21-30. https://doi.org/10.1002/jvc2.10
32. Гребенников В.А., Швец В.М., Гребенникова С.В. Отдаленные результаты лечения коронавирусной инфекции с оценкой состояния волос, кожи, ногтей. Тезисы 15 Международного форума дерматовенерологов и косметологов «Синтез науки и практики»; 2022: 54. [32. Grebennikov V.A., Shvets V.M., Grebennikova S.V. Long-term results of treatment of coronavirus infection with assessment of the condition of hair, skin, nails. Abstracts of the 15th International Forum of Dermatovenerologists and Cosmetologists "Synthesis of science and practice"; 2022: 54.(In Russ.)].
33. Филимонкова Н.Н., Байтяков В.В., Темирбулатова А.Р. Дерматологические аспекты новой коронавирусной инфекции. Современные проблемы науки и образования. 2021. №3. [Filimonkova N.N., Baytyakov V.V., Temirbulatova A.R. Dermatological aspects of a new coronavirus infection. Modern problems of science and education. 2021. №3. (In Russ.)]. doi: 10.17513/spno.30866
34. Леденцова С.С., Лисовский О.В., ПарфеноваМ.А. Частота встречаемости триходинии у пациентов с постко-видным выпадением волос. Тезисы 15 Международного форума дерматовенерологов и косметологов «Синтез науки и практики»; 2022: 54-55. [Ledentsova S.S., Lisovsky O.V., Parfenova M.A. Frequency of occurrence of trichodynia in patients with waxy hair loss. Abstracts of the 15th International Forum of Dermatovenerologists and Cosmetologists "Synthesis of Science and practice"; 2022: 54-55. (In Russ.)].
35. Lopez-Leon S., Wegman-Ostrosky T., Perelman C, et al. More than 50 long-term effects of COVID-19: a systematic review and meta-analysis. Sci Rep. 2021; 11 (1):16144. doi: 10.1038/s41598-021-95565-8
36. Han E., Tan M.M.J., Turk E., et al. Lessons learnt from easing COVID-19 restrictions: an analysis of countries and regions in Asia Pacific and Europe. Lancet. 2020; 396 (10261): 1525-1534. doi: 10.1016/S0140-6736(20)32007-9
37. Carfi A., Bernabei R., Landi F., et al. Persistent symptoms in patients after acute COVID-19. JAMA. 2020; 324 (6): 603-605. doi: 10.1001/jama.2020.12603
38. Carvalho-Schneider C, Laurent E., Lemaignen A., et al. Follow-up of adults with noncritical COVID-19 two months after symptom onset. Clin. Microbiol. Infect. 2021; 27 (2):258-263. doi: 10.1016/j.cmi.2020.09.052
39. McMahon D.E., Gallman A.E., Hruza G.J., et al. Long COVID in the skin: a registry analysis of COVID-19 dermatological duration. Lancet Infect Dis. 2021; 21 (3): 313-314. doi: 10.1016/S1473-3099(20)30986-5
Поступила в редакцию журнала 03.10.2022 Рецензент: Л.П. Котрехова
