CC BY
6Пора взять дело в свои руки: оценка исследований в гуманитарных науках
Вильян ван ден Аккер
Вильян ван ден Аккер. Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды, w.j.vandenakker@uu.nl.
В этой статье аргументируется тезис, согласно которому гуманитарные науки, как и любая другая область знаний, должны иметь или разработать систему, с помощью которой в ней могли бы оцениваться исследования. В мире, где все чаще требуется обоснование государственного финансирования, где государственные средства становятся все более дефицитными и все меньшие суммы распределяются среди все большего числа игроков, в мире, где концентрация и распределение средств, выделенных на проведение исследований, сопряжены с весьма острой конкуренцией, мы, как гуманитарии, не можем уклоняться от оценки исследований под предлогом того, что «мы отличаемся от остальных» или «нам это не нужно». Конечно, гуманитарные науки — это особая область академического знания, но то же самое можно сказать о любой другой дисциплине. И если мы согласны с тем, что большинству представителей нашей области знаний совершенно не подходит библиометрия, то встает вопрос: а что же тогда нам подходит? Анализ конкретных примеров и обращение к неформали-зуемому понятию «репутация»? Помимо этого, в статье содержится следующее предупреждение: нужно прекратить споры о проблеме языка. Английский язык — это современная латынь научного мира и его использование позволяет нам общаться друг с другом, где бы мы ни находились и кем бы мы ни были. Не предлагая конкретных решений, я утверждаю, что нам, гуманитариям, нужно взять вопрос разработки адекватных форм оценки исследований в свои руки.
Ключевые слова: библиометрия; экспертиза; язык академической коммуникации; гуманитарные науки; популяризация знания.
Перевод с английского Ирины Дягилевой по изданию: Van den Akker W. Yes We Should; Research Assessment in the Humanities//Research Assessment in the Humanities Research Assessment in the Humanities: Towards Criteria and Procedures/ M. Ochsner et al. (eds). B.: Springer, 2016. P. 23-29.
© 2016 Wiljan van den Akker. Статья распространяется на основе публичной лицензии Creative Commons (CC BY 2.5).
редположим, я что-то в этом понимаю, более 25 лет проработав в области гуманитарных наук — в качестве преподавателя, исследователя, директора и де-
__кана. Отношение людей моей профессии к оценке
исследований в любой форме можно описать так: «Мы не хотим это делать, потому что нам это не надо, нам это не нужно, потому что мы отличаемся от остальных, и поэтому нам это не нравится, и им не следует нас заставлять, потому что они нас не знают, они нас не понимают, мы им не нравимся». Образ ученого-гуманитария, уединенно работающего в мансарде над книгой, которая заменит все существующие книги и сделает ненужными книги, которые еще не написаны, все еще актуален.
Гуманитарные науки выработали ряд защитных механизмов, направленных против оценки исследований в целом. Я назову лишь три из них.
1. (Постоянно звучащий) аргумент интуиции: качество наших исследований не поддается измерению или количественной оценке. Мы узнаем качество, когда видим его. Мы прекрасно понимаем, кто хорош, а кто нет. Легко увидеть, что, хотя этот аргумент может (порой) оказаться верным, он совершенно не относится к делу. Ведь можно зайти с другой стороны и сказать, что критикуемый подход должен значительно облегчать оценивание исследований, даже из первой десятки или сотни. Любой, кто когда-либо осмеливался поднять этот вопрос, знает, что это равнозначно объявлению войны.
2. Второй механизм таков: гуманитарные науки в целом с принципиальной и практической точки зрения полностью отличаются от всех прочих дисциплин или областей знания, особенно от точных или естественных наук. Но это не так. Нет единого мерила, отделяющего гуманитарные науки от прочих научных областей. По сути, гуманитарные науки состоят из других дисциплин и областей, которые занимают самостоятельное место в сфере науки. Некоторые из них, например, лингвистика, весьма сходны с такими областями, как теоретическая физика. Другие близки к социальным наукам, как, например, значительная часть исторических дисциплин. Некоторые философы утверждают, что работают на одной территории с математикой.
3. Третий защитный механизм — это механизм второй, но с точностью до наоборот: поскольку такого идентифицируемого и унифицированного понятия, как гуманитарные науки, не существует, поскольку они служат средой обитания для различных видов, их невозможно сравнивать с другими отделами корпуса знаний. И вновь это неубедительный довод, поскольку то же самое можно сказать и о тех областях, которые мы обычно называем точными или естественными науками—медицинскими, техническими и т. д. и т. п. Попробуйте представить себе социальные науки с совершенно иными антропологическими и эмпирическими подходами.
Все эти защитные механизмы в современном мире не работают и бесполезны для будущего гуманитарных наук. Мы не можем и не должны настаивать на своем «отличии» лишь затем, чтобы избежать той или иной оценки своих исследований. Если мы продолжим в том же духе, то превратимся в младшую сестру или брата, которых лишь терпят за общим обеденным столом, рацион которых зависит от милости остальной семьи и на которых всегда смотрят свысока. Возможно, с дружелюбной улыбкой, но это ничего не меняет.
В недалеком будущем, в мире, который все чаще требует обоснования государственного финансирования, в мире, где государственные средства становятся все более дефицитными и все меньшие суммы распределяются среди все большего числа игроков, в мире, где концентрация и распределение средств, выделенных на проведение исследований, сопряжены с острой конкуренцией, нам, как гуманитариям, нужно определиться с позицией и заявить о том, что мы «взрослые» и хотим играть по общим правилам.
Возможно, и в прошлом наши защитные механизмы тоже не работали, но старшие братья и сестры просто оставляли нас в покое, и в этом может заключаться одна из причин недофинансирования гуманитарных наук в целом, не только в части исследований, но особенно — в части преподавания. В этом случае мы уже навредили сами себе и нужно как можно быстрее исправлять ситуацию, для того чтобы вновь стать сильным игроком на общем поле.
Если мы по существу не отличаемся от прочих научных областей, нам нужно признать, что, как и прочие члены семьи, мы не столь просты. Очевидно, что, обсуждая оценку исследований в гуманитарных науках, мы имеем дело
со сложным вопросом, — сложным с точки зрения сочетания ряда параметров, углов зрения, сходств, проблем и т.д. Назову лишь некоторые аспекты:
1. Между научной практикой ряда дисциплин, относящихся к гуманитарным наукам, существуют значительные различия. Эти различия могут влиять и влияют на выбор показателей качества. Есть области, где группы исследователей работают сообща над одним проектом — допустим, проверка той или иной теории, — поэтому они делают совместные публикации в журналах, так что анализ цити-руемости может оказаться или точно окажется полезным. В других областях исследователи работают над разными темами, поэтому они публикуют работы по отдельности, так что анализ цитируемости может оказаться менее полезен.
2. Цикл жизни статей и книг, связанных с гуманитарными науками. В отличие от многих других областей науки, многое из того, что производим мы, гуманитарии, может возыметь эффект в (более) долгосрочной перспективе. Сравним это с ситуацией, например, в медицине, где многие исследования через два-три года, или даже раньше, утрачивают актуальность.
3. Цели и результаты исследований в разных областях гуманитарных наук различаются. В отличие от исследований, допустим, в теоретической физике, множество исследований в гуманитарных областях движимы намерением и, возможно, даже общественной миссией охранять, раскрывать, сберегать и интерпретировать международное и/или национальное наследие. И даже если не все исследователи этим довольны и с этим согласны, общество в целом часто смотрит на нас именно таким образом. Если не мы, то кто же? Это означает, что результатами таких исследований нельзя считать только статьи в научных журналах, они также состоят, например, в создании больших баз данных и в открытии больших собраний материалов, проведении выставок, археологических раскопок и т.д. Представьте себе объемы исторических и культурных материалов, находящиеся в архивах, музеях, библиотеках. Собрания данных, включая книги, для гуманитарных наук можно сравнить с лабораториями, кото-
рые так удорожают работу наших сородичей в естественных науках.
4. Вследствие этого целевая группа гуманитарных наук разнородна. С одной стороны, как и в любой другой научной области, накопленные нами знания ориентированы на наших коллег, с другой — мы обслуживаем большую неакадемическую аудиторию. Одна из проблем, с которой сталкиваются исследователи в гуманитарных науках, заключается в определении этой более широкой группы и оправдании нашего взаимодействия с ней. То, что, например, астрономы рассматривали бы как социальную ретрансляцию научных знаний и, соответственно, считали бы профессиональной журналистикой, для многих гуманитариев представляет собой основную деятельность. Но не всегда, — и здесь мы сталкиваемся с огромной проблемой, которую нужно решать. Не поймите меня неправильно, у меня нет готового ответа, но, на мой взгляд, возможное решение лежит в сфере рецензирования.
5. Все это показывает, что информационные каналы гуманитарных наук будут различаться. В некоторых областях традиционная форма книги остается главным, а то и единственно допустимым способом передачи знаний, как во многих исторических дисциплинах или в литературоведении. Но в других областях статьи в журналах пришли на смену более традиционной книге, именно это произошло в лингвистике. В этих областях книги обычно пишут для популяризации знаний или использования в учебных аудиториях в процессе преподавания.
6. Чрезвычайно «пожароопасным» вопросом в связи со всем этим является вопрос о языке нашей исследовательской работы. «Пожароопасным», поскольку зачастую в дискуссии присутствует националистический аспект, даже если он скрыт и в явной форме не упоминается. Аргументация в основном выглядит так: поскольку предмет моих научных исследований — нидерландская поэзия, я могу писать об этом только на нидерландском языке. Из-за языковедческой природы этой области исследований необходимы журналы на языке, отличном от английского. С этим связана аргументация, еще больше взывающая к чувствам: такая страна, как Нидерланды, име-
ет собственное культурное наследие и научный мир должен уважать его уникальность, допуская возможность высококачественной научной работы на нидерландском языке.
Конечно, Нидерланды можно заменить на Венгрию или Швейцарию. Если следовать этой логике, тот, кто пишет о польских романах на нидерландском языке, не вносит вклад в науку, а тот, кто пишет на ту же тему на польском, — наоборот. Эта логика не кажется мне вполне убедительной, но я также понимаю, что мои контраргументы спорны и будут подвергаться критике.
Прежде всего, было бы ошибкой думать, что большинство научных работ создаются на английском языке. Он выглядит и звучит как английский, но таковым не является. В лучшем случае это научный английский, подобно латыни, которую использовали много столетий назад. Латынь, на которой тогда писали и говорили ученые, была совсем не похожа на латынь древних римлян, что может подтвердить любой специалист. Ее договорились сделать lingua franca науки, что дало ученым всего мира фантастическую возможность общаться друг с другом, вне зависимости от страны происхождения и родного языка. И если смотреть на это так, то нет никаких веских причин, по которым исследователь, изучающий нидерландскую поэзию, должен помешать остальному миру познакомиться с полученными им результатами, создавая свою работу на нидерландском языке. Почему язык объекта исследований должен как-то влиять на язык, на котором мы, ученые, его обсуждаем? Само по себе то, что лишь малое количество людей в мире интересуются нидерландской поэзией, а многие вообще не знают о ее существовании, не играет никакой роли. Мало того: если писать о нидерландской поэзии только на нидерландском, это совершенно точно будет лучшей гарантией того, что мир так ничего о ней и не узнает.
Между тем здесь уместен и контраргумент. Любой, кто желает заниматься областью, которая является специфически нидерландской, должен выучить нидерландский язык. Если он этого не сделает, все необходимые документальные источники — первичный объект исследований — будут недоступны и останутся неизученными. Можно привести ряд примеров, взглянув на некоторых из самых выдающихся американских коллег. Например, Маргарет Джейкоб, заслуженный профессор истории Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA), научилась читать по-нидерландски,
поскольку ее интересует эпоха европейского Просвещения. Она не может писать по-нидерландски или вести научные дискуссии на нидерландском языке, но она может читать источники. При этом ее книги и статьи написаны на английском языке. Результатом ее работы стало подтверждение влияния Нидерландов на то, что было принято считать эпохой, достижения которой были связаны почти исключительно с английской и французской культурами.
Национализму не место в мире науки, и в гуманитарных науках в том числе. Я привел в пример нидерландский язык, и поэтому этим примером можно пренебречь. Но если бы я был французом или немцем, я мог бы сказать то же самое. И опять же, говоря это, я отдаю себе полный отчет в том, что «новый» национализм сеет свои зерна по всей Европе.
7. Последний аспект — это уровень организации в гуманитарных областях науки или, скорее, ее отсутствие. Если по-прежнему считать гуманитарные науки множеством людей, которые по отдельности пишут свои книги, то нет абсолютно никакой необходимости во внутренней или внешней форме организации. Но если согласиться с тем, что этот образ гуманитарных наук уже неверен или верен лишь отчасти, организация становится существенным фактором. И вновь проблема состоит в том, что мы обсуждаем нечто очень сложное. Ведь существует несколько областей, где исследователи могли бы быть—и, на мой взгляд, должны быть — лучше организованы: в рамках отрасли или подотрасли науки, в рамках управляющей организации (департамента, школы, исследовательского института, факультета гуманитарных наук), национальных целевых фондов гуманитарных наук, Европейского научного фонда и/или Европейского исследовательского совета.
Короче говоря, мы, гуманитарии, плохо организованы. Посмотрите на астрономов. Суммы текущих к ним государственных средств совершенно несопоставимы с экономическим или социальным результатом их деятельности. Всего несколько дней назад СМИ Нидерландов пестрели заголовками об открытии новой солнечной системы в тринадцати миллиардах световых лет от нас. Последняя из известных солнечных систем находится от нас на расстоянии всего 12,9 миллиарда световых лет. Специалисты заявили, что
это открытие имеет большое значение. Почему? Этого они не сообщили. Они почти всегда умалчивают об этом. Мы говорим об «астрономической сумме», потраченной на что-либо. Представьте, если бы мы говорили о «гуманитарной сумме». Наряду со многими другими причинами, астрономы чрезвычайно хорошо организованы. Иными словами, они ведут большинство парадигматических баталий в стенах своего дома, за закрытыми дверями, при закрытых окнах, с опущенными шторами. В журналах Nature и Science полно статей об их открытиях, и у них есть армии хорошо обученных исследователей, которые способны транслировать наиболее туманные частицы новых знаний на более широкую аудиторию (и им за это платят). Они договорились о превосходном разделении труда: это делать в одной стране, а то — в другой. Я всегда поражался тому, почему астрономия в таком почете в Нидерландах, стране, обделенной солнцем. Они занимаются своими исследованиями индивидуально и коллективно — в маленьких и больших группах. Пятнадцать лет назад правительство Нидерландов объявило о том, что на ограниченное число исследований может быть выделена крупная сумма денег. Астрономы одержали победу с большим отрывом. Их исследовательская заявка была написана журналистом и называлась «Разгадаем тайны Вселенной». Представляете себе? Газеты по всему миру трубят: «Нидерланды разгадывают тайны Вселенной!».
Что касается гуманитарных наук, то и здесь есть области, которые одновременно крайне успешны и хорошо организованы. Например, археология, лингвистика и некоторые разделы истории, особенно социально-экономическая история. Возьмем лингвистику: мир лингвистики разделен на конкурирующие парадигмы и предметные области. Синтаксис, семантика, фонетика, нейролингвисти-ка и когнитивные исследования, сторонники и противники Хомского. Но они хорошо организованы, пользуются одними и теми же площадками для публикаций, проводят авторитетные международные конференции, готовы работать над междисциплинарными проектами — только подумайте о нейролингвистике и ее влиянии на проблему коррекции дефектов речи в последние десять лет. Неслучайно именно эта отрасль гуманитарных наук уже работает с лабораториями и крупными базами данных. Недавно лингвистика была включена в перечень Европейского стратегического форума по исследовательским инфраструктурам (ESFRI) — Европейский план развития крупных исследова-
тельских инфраструктур (European Roadmap for large scientific infrastructure).
Нужно ли нам всем копировать лингвистику? Конечно нет. Но нам нужно взглянуть на процесс организации с более умозрительной точки зрения. Нам следует приступить к работе одновременно на нескольких уровнях. На самом нижнем уровне — начать анализ предметной области той или иной дисциплины или группы дисциплин. Например, литературоведения, если говорить о моей собственной научной области. Одновременно, возможно, нам следует организовать процесс оценки исследований на национальном уровне, как это делают Норвегия, Дания и Бельгия. Конечно, сравнение с эталонами (бенчмаркинг) — один из необходимых факторов, но так мы могли бы хотя бы сразу не опуститься на дно. Я вполне убежден, что Германия идет по правильному пути, отбирая ограниченное число университетов и присваивая им статус исследовательских, а затем выделяя им пропорционально больше финансирования. Конечно, можно подвергнуть критике используемые критерии, но тем не менее.
Я полагаю, что мы, как гуманитарии, не слишком хорошо подготовимся к будущему, если продолжим делать публичными наши исследования лишь на уровне отдельных членов профессорско-преподавательского состава. Нам нужно больше исследовательских проектов, больше научно-исследовательских институтов внутри, а не вне университетов. Нам явно нужно прекратить рассказывать миру о том, что мы другие. Оценка исследований — это сложная вещь, не в том смысле, что она слишком трудна или невозможна, а в том смысле, что это комплексная оценка. Примем во внимание все различные параметры, дадим себе достаточно времени, но будем продвигаться вперед.
Два года назад в Нидерландах инициировали общенациональный проект, получивший название «Устойчивые гуманитарные науки». Это призыв увеличить финансирование гуманитарных наук. Но это не традиционная мольба о снисхождении: мир, взгляни на эти бедные экзотические дисциплины, посмотри, как они вянут, подобно прекрасным цветам, одиноко отцветающим посреди безводной пустыни, без надежды расцвести вновь. Напротив. Посыл таков: взгляните, как много студентов занимаются изучением медиа, историей, коммуникациями, посмотрите, насколько отличается соотношение студентов и преподавателей от показателей средней школы. Многие университетские профессора,
преподающие гуманитарные науки, имеют такую высокую преподавательскую нагрузку, что у них практически не остается возможности для серьезных исследований. Посмотрите на нашу смену: среди них до смешного мало кандидатов в доктора и докторов наук.
Проект также содержит призыв к самим гуманитарным наукам начать общенациональный процесс оценки исследований. Приведу цитату из доклада:
Помимо рецензирования, в международной оценке исследований все чаще используются библиоме-трические инструменты, такие как индексы цити-руемости и импакт-факторы. Это параметры, которые можно использовать в естественных науках, технических науках и медицине. Но сейчас общепризнанным фактом, в том числе в международном сообществе, является то, что эти инструменты не всегда подходят для определения качества исследований в гуманитарных науках. Так, в 2000 году Европейский научный фонд (ESF) пришел к заключению, что директивным органам в Европе не следует использовать индекс цитирования в области искусства и гуманитарных наук (AHCI) и индекс научного цитирования ISI (Institute for Scientific Information—Институт научной информации, Филадельфия). Применительно к гуманитарным наукам эти индексы славятся своей ненадежностью из-за преобладания англоязычной литературы, в особенности литературы, опубликованной в США, и из-за того, что они не охватывают корпус монографий. Европейский индекс цитирования в области гуманитарных наук (ERIH), который с тех пор развивался под эгидой ESF, все еще применяется недостаточно широко для того, чтобы заполнить этот пробел. Проблема не столько в том, что в гуманитарных науках невозможно определить качество. Не хватает действенного инструмента, способного учитывать особый характер гуманитарных исследований и при этом измерять качество во всей научной области. Из-за особого характера этих предметов контрольные показатели, используемые для их оценки, также должны быть особыми. Относительно небольшое количество премий, присуждаемых в этой сфере, усугубляет нехватку показателей и еще больше осложняет оценку качества исследований (и исследователей) в гуманитарных науках. Слишком часто
в гуманитарных науках это создает серьезные проблемы для исследователей, занимающих верхние строчки рейтингов1.
Таким образом, Королевская академия искусств и наук Нидерландов приняла вызов и опубликовала национальный доклад об оценке исследований в гуманитарных науках2.
Признание гуманитарных наук особым элементом корпуса научных знаний приводит к выводу о том, что гуманитариям следует взять дело в свои руки и разработать адекватные формы оценки исследований самостоятельно. Если мы доверим это другим, гуманитарные науки станут похожи на руки, прикрепленные к ногам.
Библиография
Sustainable Humanities: Report From the Committee on the National Plan for the Future of the Humanities. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2009. URL: https://library.oapen.org/handle/20.500.12657/35328. Quality Indicators for Research in the Humanities. Amsterdam: Royal Netherlands Academy of Arts and Sciences, 2011. URL: https://knaw.nl/shared/resources/ actueel/publicaties/pdf/quality-indicators-for-research-in-the-humanities.
Yes We Should: Research Assessment in the Humanities
Wiljan van den Akker. Utrecht University, Utrecht, Netherlands, w.j.vandenakker@uu.nl.
In this contribution I argue that the humanities, just like any other mature field of knowledge, should have or develop a system by which its research can be assessed. In a world that increasingly asks for the justification of public spending, where less and less public money must be distributed among more and more social players, where research funds are being concentrated and distributed on a highly competitive basis, we as humanists cannot shy away from research assessment with the argument that "we are different from the rest" or that "we don't need it". Of course the humanities are a distinct member of the body of academic knowledge, but that holds true for every discipline. If we agree that, for instance that bibliometrics does not suit most players in our field, the question becomes: what would better suit us? Case-studies? This contribution also contains a warning: let us stop arguing about the language issue. English is the modern Latin of academia and its use enables us to communicate with one another, wherever we are or whomever we are. Without providing definite solutions, my argu-
1. Sustainable Humanities: Report From the Committee on the National Plan for the Future of the Humanities. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2009. URL: https://library.oapen.org/handle/20.500.12657/35328. P. 34.
2. Quality Indicators for Research in the Humanities. Amsterdam: Royal Netherlands Academy of Arts and Sciences, 2011. URL: https://knaw.nl/shared/resources/ actueel/publicaties/pdf/quality-indicators-for-research-in-the-humanities.
ment is that we humanists should take the steering wheel ourselves in developing adequate forms of research assessment. If we leave it to others, the humanities will end up looking like arms attached to a foot.
Keywords: bibliometrics; expert assessment; language of academic communication; humanities; popularization of knowledge.
References
Sustainable Humanities: Report From the Committee on the National Plan for the Future of the Humanities. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2009. URL: https://library.oapen.org/handle/20.500.12657/35328. Quality Indicators for Research in the Humanities. Amsterdam: Royal Netherlands Academy of Arts and Sciences, 2011. URL: https://knaw.nl/shared/resources/ actueel/publicaties/pdf/quality-indicators-for-research-in-the-humanities.
