CC BY
34
СООБЩЕНИЯ
Олег Романько
ПОПЫТКА ВОССОЗДАНИЯ КРЫМСКОГО МУФТИАТА В 1943-1944 гг. КАК ФАКТОР НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ
ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Нацистское военно-политическое руководство относилось к исламу вполне толерантно, надеясь сделать мусульман своими союзниками в борьбе против СССР и Англии. На некоторых оккупированных территориях Советского Союза «исламский фактор» стал одним из инструментов германской национальной политики. Например, на Северном Кавказе и в Крыму местные оккупационные власти всячески способствовали его возрождению (открытие мечетей, помощь в подготовке духовенства и т.п.). Тем не менее, одновременно с такой практикой оккупанты всячески препятствовали избранию высшего мусульманского духовенства -муфтиев. Факт - парадоксальный и, вместе с тем, очень интересный с точки зрения анализа взаимоотношений нацистского военно-политического руководства и пронацистских национальных движений народов Советского Союза. Например, для крымско-татарских националистов вопрос об избрании муфтия стал одним из центральных в таких взаимоотношениях.
Главной политической целью национального движения крымских татар было создание независимого государства. Однако трудность ее достижения заключалась даже не в активном противодействии советского режима и его «длинной руки» на Крымском полуострове - партизан. Дело в том, что нацистское военно-политическое руководство не имело четкого плана относительно будущего статуса Крыма. В целом, существовало несколько проектов, которые предусматривали или присоединение полуострова к «вассальной Украине», или превращение его в часть Третьего рейха, но со специальным статусом «немецкого Гибралтара». Во втором случае Крым должен был быть полностью
очищен от местного населения и заселен немцами из румынской «Транснистрии», Тироля и Палестины. Эти планы утверждались и снова менялись на протяжении всего периода оккупации полуострова, но так и не стали реальностью. Тем не менее, даже в незаконченном состоянии они оказали огромное влияние на положение и развитие крымско-татарского национального движения в годы Второй мировой
219
войны .
Первое значительное событие в истории этого движения произошло в конце декабря 1941 года. Именно тогда в Бахчисарае был создан так называемый Мусульманский комитет, который возглавил бывший член крымско-татарской партии «Милли Фирка» («Национальная партия») Джемиль Абдурешидов. Через несколько дней комитет переехал в Симферополь. По замыслу ее основателей, эта организация должна была представлять всех крымских татар и руководить всеми сферами их жизни, в том числе - религией.
219
Романько О.В. Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму (19411944). - М., 2011. - С. 8-25.
Эдиге Кырымал
В январе-марте 1942 года подобные комитеты появились в Алуште, Бахчисарае, Евпатории, Карасубазаре, Старом Крыму, Судаке и Ялте. Лидеры Симферопольского комитета имели определенные претензии на то, что их организация должна стать центральной по отношению к местным комитетам. Однако оккупанты сразу пресекли всю деятельность в этом направлении. Правда, в дальнейшем, местные комитеты старались в своих действиях неофициально руководствоваться указания-220
ми столичного .
Оккупационная администрация наложила строжайший запрет на политическую активность мусульманских комитетов. Тем не менее, лидеры крымскотатарских националистов не оставляли надежды получить более широкие полномочия. Эта борьба за расширение полномочий длилась с переменным успехом до начала 1944 года.
В апреле 1942 года Джемиль Абду-решидов, Ильми Керменчиклы, Гжик Ап-паз и др. разработали новый устав и программу деятельности Симферопольского комитета, которые предусматривали в конечном итоге создание Крымскотатарского государства под протекторатом Германии. Документы были поданы на рассмотрение в Министерство по делам
оккупированных восточных областей (далее - Восточное министерство), тем не менее, их утверждения не произошло. После этого лидеры национального движения крымских татар разделились на две группировки: коллаборационистов, роль которых сводилась к обычному пособничеству оккупантам, и сторонников так называемой «третьей силы», которые отныне считали своим врагом не только сталинизм, но
и гитлеризм. Первых возглавил Абдуре-
221
шидов .
Деятельность их оппонентов связана с именем одного из лидеров крымскотатарского национального движения 19171920 годов Амета Озенбашлы. Свои взгляды на сотрудничество с Германией он отразил в меморандуме, написанном в ноябре 1942 года. Несмотря на то, что этот документ был даже более умеренным, чем предыдущий, оккупационные власти не послали его в Берлин. После этого борьба между группировками национального движения продолжалась еще год. В ноябре 1943 года сторонники «третьей силы» проиграли, а Озенбашлы, опасаясь репрессий, выехал в Румынию. Мусульманские комитеты прекратили политическую активность и стали заниматься исключительно хозяйственными и благотворительными вопросами.
220 Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland (далее - BArch). - RH 20. Armeeoberkommandos. - Bd. 7: AOK 16 bis AOK 17. - RH 2017/713. - Statuten des Tatarischen Komitees Simferopol. - S. 1-3.
221 Государственный архив Республики Крым, Симферополь, Российская Федерация. - Ф. П -
151. - Оп. 1. - Д. 41. - Л. 15.
Амет Озенбашлы
Тем не менее, борьба за предоставление политических прав не прекратилась. На этот раз ее эпицентр переместился из административной в религиозную сферу -начались попытки воссоздать крымский
Муфтиат222.
Последнего крымского муфтия Нумана Челеби Джихана в 1918 году расстреляли большевики, а его преемник, в силу целого ряда причин, так и не был избран. После оккупации Крыма и создания мусульманских комитетов татарские националисты стали поднимать перед оккупационными властями этот вопрос, надеясь на их полное содействие. Здесь следует сказать, что они преследовали не только цели централизации духовной жизни мусульманского населения Крыма. В воссозданном Муфтиате лидеры национального движения надеялись обрести некий руководящий орган, который не получилось сделать из Симферопольского комитета. И, надо сказать, что на этот раз (и в силу целого ряда причин) их деятельность могла вполне увенчаться успехом.
Дело в том, что националисты на территории Крыма не были одиноки в своих усилиях и имели много союзников. Во-первых, в германских военно-политических кругах. Один из них - сотрудник Восточного министерства Гер-хард фон Менде - так аргументировал положительные стороны появления прогермански ориентированного муфтия на Крымском полуострове: «Исламский мир - это единое целое. Поэтому, шаг Германии навстречу мусульманам на Востоке неминуемо вызовет соответствующие на-
223
строения у всех мусульман» . Во-вторых, за скорейшее избрание крымского муфтия выступал Хаджи Амин эль-Хуссейни -пронацистски настроенный Великий муфтий Иерусалима, надеявшийся, таким образом, сосредоточить всю мусульманскую
224
активность в своих руках .
Великий Муфтий Иерусалима Хаджи Амин эль-Хуссейни
Kirimal E. Der nationale Kampf der Krimtürken mit besonderer Berücksichtung der Jahre 1917-1918. -Emsdetten, 1952. - S. 315.
^t. no: Dallin A. German Rule in Russia 1941 - 1945: a Study of occupation policies. - London, 1957. - P. 267.
224 Gensicke K. Der Mufti von Jerusalem und die Nationalsozialisten: eine politische Biographie Amin el-Husseinis. - Darmstadt, 2007. - S. 134-138.
И, наконец, в-третьих, в воссоздании крымского Муфтиата были крайне заинтересованы лидеры крымскотатарской эмиграции на территории Германии. В данном случае речь идет об Эди-ге Кырымале и его Крымско-татарском национальном центре. Для него Муфтиат был своего рода промежуточной целью перед созданием независимого государства. В дальнейшем, Кырымаль и его люди активно играли роль эмиссаров между националистами на территории Крыма и вышеуказанными заинтересованными сто-
225
ронами .
Как видно, все эти три группы преследовали разные цели, которые были явно недостаточными для того, чтобы сдвинуть вопрос о Муфтиате с мертвой точки. Однако в октябре 1943 года произошли события, которые заставили их сильно активизироваться. Советская власть отошла, наконец, от воинствующей антирелигиозной политики и разрешила избрать муфтия всех советских мусульман, резиденцией которого стал Ташкент. Первыми на это событие отреагировали в Восточном министерстве. Руководитель его крымскотатарского отдела Рихард Корнельсен и уже упоминавшийся фон Менде подготовили меморандум, в котором германскому военно-политическому руководству предлагались следующие ответные меры: «Чтобы более эффективно противостоять этой большевистской инициативе, которая, как показывают события, оказала огромное влияние на мусульманский мир, мы, со своей стороны должны делать все для активной борьбы с ней. Необходимо немедленно сделать ответный ход и показать, что выборы ташкентского муфтия являются нелегитимными, а сам он - не более чем марионетка в руках Москвы»226.
225 Mühlen P. von zur. Zwischen Hakenkreuz und Sowjetstern. Der Nationalismus der sowjetischen Orientvölker im Zweiten Weltkrieg. - Düsseldorf, 1971. - S. 123-124.
226 uht. no: Dallin A. Op. cit. - P. 268.
Герхард фон Менде
Наиболее же эффективной формой противодействия, как казалось авторам меморандума, может быть только созыв конгресса высших духовных мусульманских лиц Крыма, Кавказа, Туркестана и Поволжья. Более того, на этом конгрессе германская сторона обязывалась дать торжественное обещание способствовать выборам крымского муфтия. Все это должно было проходить в присутствие Великого муфтия эль-Хуссейни, который приглашался на конгресс в качестве почетного гостя. После конгресса планировались выборы, которые, правда, предполагалось сделать не более чем фикцией, так как кандидата на пост муфтия Корнельсен отобрал заранее. Новым духовным лидером крымских мусульман должен был стать Амет Озенбашлы, который в то вре-
227
мя находился в Румынии .
После незначительной доработки этот документ был передан на рассмотрение в Верховное командование сухопутных войск, в ведении которого находилась
227 BArch. - RH 20. Armeeoberkommandos. - Bd. 7: AOK 16 bis AOK 17, RH 20-17/713. - Sprachendienst des Reichsminiserium für die besetzen Ostgebiete, Betr. "Die Frage der mohamedanischen Religien in der Krim". - Bl. 1-6.
оккупационная администрация на территории Крыма. Проект был весьма заманчивым, однако армейское руководство решило его заблокировать. Уже одно упоминание Озенбашлы в качестве кандидата на пост муфтия убедило немецких генералов в том, что будущая мусульманская инстанция - это не более чем очередной центр для политической активности и интриг крымско-татарских националистов. Об этом весьма откровенно свидетельствовал тот факт, что самыми рьяными сторонниками идеи воссоздания крымского Муфтиата были сторонники Озенбашлы в Симферопольском мусульманском комитете и Крымско-татарском национальном центре. Кроме того, Крым в этот период представлял собой уже «осажденную крепость», а создание в ней политического центра на мусульманской основе могло только обострить и без того напряженные межнациональные отношения на полуострове. Наконец, по мнению Командующего войсками Вермахта в Крыму, татары попросту «не заслуживали такой чести». Так, в его донесении в Восточное министерство от 28 февраля 1944 года прямо указывалось, что «создание какого-либо местного правительства только на мусульманской основе или воссоздание Муфтиата в Крыму являются неприемлемыми. Согласие же с таким мнением, означало бы полный разрыв со всей предыдущей полити-- 228 кой» .
Естественно, что такой вердикт означал конец проекта по воссозданию крымского Муфтиата, даже, несмотря на то, что разговоры о нем в Восточном министерстве велись до самой осени 1944 года. Интересно, что Амет Озенбашлы также не очень хотел занять этот пост: его отношение к сотрудничеству с немцами было тогда уже хорошо известно, и не только в Крыму. Поэтому, когда Эдиге Кырымаль приехал в Румынию, чтобы уговорить Озенбашлы стать муфтием, тот
229
вежливо ему отказал .
В заключении следует сказать, что история с воссозданием крымского Муф-
тиата показательна с нескольких точек зрения. С одной стороны - это очень характерный пример использования нацистским военно-политическим руководством «исламского фактора». С другой - пример взаимоотношений этого руководства с националистами из числа советских народов. И в том, и в другом случае можно сделать вывод, что нацисты не рассматривали их, как равноправных союзников. Обещаний было много, но они так и остались обещаниями, а лидерам этих движений была уготована печальная участь «разменной монеты» в так называемой «борьбе полномочий» различных структур Третьего рейха. В целом, причины такой политики были очевидны, тем не менее, например, крымско-татарские националисты просто не желали их замечать, что впоследствии и привело их к полному политическому банкротству, а их народ - к депортации.
' Ктша1 Е. Ор. сИ - 8. 316. ' Романько О.В. Указ. соч. - С. 153.
