CC BY
1УДК 001.32 + 94(47).083
DOI 10.62139/2949-608X-2024-2-2-204-216
Попытка диалога с государственной властью: Академия наук и «Записка 342 ученых» (1905 г.)
Синельникова Елена Федоровна
Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, Санкт-Петербург, Россия
Соболев Владимир Семенович
Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, Санкт-Петербург, Россия
В настоящей статье вниманию читателей представляется публикация двух интересных документов, связанных с одним из значительных эпизодов истории взаимоотношений Академии наук с государственной властью. Эти источники появились на свет в связи с событиями начального периода первой русской революции 1905 г.: это газетная статья «Нужды просвещения (Записка 342 ученых)» и циркулярное письмо президента Академии наук великого князя Константина Константиновича членам Академии наук, подписавшим эту «Записку». Проявление большей частью членов Академии наук своей поддержки главным положениям, изложенным в «Записке 342 ученых», стало первым в истории Академии наук широковещательным обращением представителей академической науки к государственной власти и русскому обществу. Этим поступком академики обнародовали свою солидарную программу и свои взгляды на дальнейшую судьбу науки и образования в России, считая их главным двигателем социально-экономической и культурной модернизации, успешного развития страны.
Ключевые слова: наука в России, Академия наук, академическое сообщество, революция 1905 г., позиция ученых, политическая жизнь, историческое значение.
An Attempt at a Dialogue with State Power: the Academy of Sciences and "A Note of 342 Scholars" (1905)
Elena F. Sinelnikova
Saint Petersburg Branch of S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, Russian Academy of Sciences, Saint Petersburg, Russian Federation
Vladimir S. Sobolev
Saint Petersburg Branch of S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, Russian Academy of Sciences, Saint Petersburg, Russian Federation
This article presents two interesting documents related to an important episode in the history of relations between the Academy of Sciences and state power. These sources that came to life in connection with the events from the initial period of the first Russian revolution of 1905 are a newspaper article "The needs of education (A note of 342
scholars)" and a circular letter written by the President of the Academy of Sciences, Grand Duke Konstantin Konstantinovich, to the members of the Academy of Sciences who had signed the Memorandum. The majority of the Academy of Sciences members (17 out of 32) demonstrating their support of the provisions set out in the "Note" by signing it was the first public appeal of the academic science representatives to state power and Russian society in the history of the Academy of Sciences. By doing so, the Academicians publicized their joint program and their views on the future of science and education in Russia, regarding them as the main engine of socio-economic and cultural modernization and successful advancement of the country.
Keywords: science in Russia, Academy of Sciences, academic community, 1905 Russian Revolution, scientists' position, political life, historical significance.
Три века назад императором Петром Великим была создана Санкт-Петербургская академия наук. Изначально она была задумана как научное учреждение, которое должно было осуществлять свою деятельность за счет средств государства. На протяжении всей истории Академии данное обстоятельство являлось и ныне является главным фактором, определяющим систему взаимоотношений академической науки с государственной властью. Эти взаимоотношения имеют свою уникальную и сложную историю, ее серьезное изучение представляется важным и достаточно актуальным.
В настоящей статье вниманию читателей представляется публикация двух интересных документов, связанных с одним из значительных эпизодов истории упомянутых взаимоотношений. Эти источники появились на свет в связи с событиями начального периода первой русской революции 1905 г.: это газетная статья «Нужды просвещения (Записка 342 ученых)» и циркулярное письмо президента Академии наук великого князя Константина Константиновича членам Академии наук, подписавшим эту «Записку».
"иы™вя- 7 ■ 7. :: Рис. 1. Здание Академии наук. Открытка
Революция стала кульминационным моментом в истории России. Противоречия, накопившиеся за многие десятилетия, выплеснулись и ураганом пронеслись по стране. Более четкими и определенными стали позиции и взгляды различных классов, социальных групп, общественных организаций.
Соответственно, ускорился и процесс формирования политического мировоззрения либеральной университетской профессуры и академических ученых, ситуация в стране потребовала от них реальных действий. Начало этому было положено тем, что частью радикально настроенной, оппозиционной власти профессуры к предстоящему празднованию 150-летнего юбилея Московского университета была подготовлена специальная «Записка о нуждах просвещения в России». Акт оглашения этой «Записки» должен был стать апофеозом юбилейного банкета, который предполагалось провести 12 января 1905 г. Однако все юбилейные торжества были отменены в связи с трагическими событиями 9 января на Дворцовой площади.
Следует отметить, что в результате активной кампании по сбору подписей «Записку» поддержали 342 представителя научной общественности России: 17 академиков, 125 профессоров и 201 доцент. Впоследствии процесс подписания документа продолжился и общее число ученых достигло 1500 (Предтеченский, Кольцов, 1955, с. 82).
Таким образом, среди подписавших «Записку» семнадцать человек являлись членами Санкт-Петербургской академии наук. Это были крупные ученые: Ф.Ф. Бейльштейн, Н.Н. Бекетов, И.П. Бородин, А.Н. Веселовский, К.Г. Залеман, В.В. Заленский, А.С. Лаппо-Данилевский, А.М. Ляпунов, А.А. Марков, Ф.В. Овсянников, С.Ф. Ольденбург, В.В. Радлов, А.С. Фамин-цын, Ф.Н. Чернышев, А.А. Шахматов, И.И. Янжул. Несколько позднее к «Записке» присоединил свою подпись и В.О. Ключевский. Заметим, что
по состоянию на 1 января 1905 г., в соответствии с действовавшим штатным расписанием, в состав всех трех отделений Академии наук входило всего 32 академика. Следовательно, Записку подписали более 50% от числа всех членов Академии (Соболев, 1993, с. 82). Надо сказать о том, что в трехвековой истории Академии наук данный факт
Мы печатаем! сегодня несколько доку-ментовъ, рисующих! иаетроопш п взгляды разных! круговъ русскаго общества па общее положено страны и въ частности гбхъ областей ея жизни, представителями которых! по преимуществу являются авторы печатаемых! документов!.
Йужды просв&щепт.
(Записка .342 учоныхъ).
Эту записку о современной! положе-н1и и пуждахъ русской школы, выработанную и подписанную оя составителями въ иервыть числах! январи, предполагалось огласить на несостоявшемся банкете I"¿-го января въ честь стопятпдесятплетш московскаго университета. Подписали за-ииску 342 деятеля ученыхъ и высшпхъ учебных! заведенШ, въ томъ числе членов'!, акадомш паукъ—16, профессоров! п адъюпктъ-профессоровъ—125, доцен-товъ, преподавателей, ассистентом; II лаборанток!—201.
Въ знаменательный момептъ обществен-паго подъема, пережнваемаго нашей родиной, мы, деятели учепыхъ и высшихъ учебпыхъ учреждевШ Петербурга и других!, городовъ,—гласить заииска,—пе можем! не остановить своего внимания па тяжеломъ положен!« нашей школы и па гЕхъ услов1яхъ, въ которых! ей приходится дШтвовать.
Съ глубокой скорбью каждый нзъ пась вынужден! прпзпать, что народное просв'Ьщсше въ Росс1и находится в! са-момъ жалкомъ положепш, совсем! не отвечающем! ни пасущнымъ потребностям! вашей родины, нн ея достоинству.
Начальное образоватс—оспова благо-состояшя н могущества страны—до сих! поръ остается доступным! далеко не всему населешю п до сихъ пор! стоить иг весьма низком! уровв'Ь. Правнтсдь-ствевная политика въ области просвеще-и1я народа, внушаемая преимущественно соображешями по.шцсйсиаго характера, является тормазомъ въ его развитш, она задерживает! его духовный ростъ II ведет! государство къ упадку.
Средни! школы ни числомъ, пи постановкой учебнаго дела пе удовлетворяют! образовательным! потребностям! иаселешя. Своим! строем! ои/Ь нодав-лшогь личность вакъ учению, тагд, и учителя и убиваготъ так!я качества человеческой души, развито которыхъ составляло бы нхъ прямое назначена—любовь къ знанно и уменпо самостоятельно мыслить,
Высшш учебныя заведешя—эти чутк!е показатели иультурнаго уровня страны, определявшие место и зпачеше ея среди других! странъ,—приведены въ крайнее разстройство и находятся въ состояши полнаго разложен1я. Своб»да паучнаго изсл'Ьдовина и преподавания въ ппхъ отсутствует!. Оказавшееся столь плодо-
творным! у всЬхъ просвещенный, народов! начало академической автоиомш у насъ совершенно подавлено; въ иашивь высшихъ учебныхъ заведеиЬпсъ установились порядки, стремяииеся изъ пауки сделать оруд1е политики. Правильное тсчейе запятШ постоянно прерывается студенческими волновыми, который вызываются всею совокупностью условШ вашей государственной жизни.
Тяжела участь тЬхъ линъ, которым! приходится у насъ трудиться на поприщ» народнаго просвещешя. Пезнравное ио.ю-жеШс учителя начальной школы много разъ было предметом! общественного впи-иан^я; сйсиешя, опутывают^ деятельность преподавателя средней школы и обезличивающая его, также получили со стороны общества надлежащую оц:1шку; наконец!, и те услов'ш. въ воторыя поставлена деятельность преподавателя высшей школы, пе могутъ не быть признаны весьма тяжелыми и даже унизительными.
По самому характеру своего призвашя высшая школа должна подготовлять деятелей, сознательно л правдиво относящихся къ окружающей действительности; между тем!, необходимая для 'осуществления этой ответственной задачи свобода изегё-довашя н преподавашя настолько отсут-ствуегь, что даже чясто-учспая и преподавательская деятельность не гарантирована отъ административных! воздействШ. На страницы исторш высших! учебных! заведенШ до посл'Ьдияго времени приходится заносить случаи, когда профессора и преподаватели—и среда нихъ нередко выдаюнняся научпыя силы—усмотрешемч временных! представителей власти вынуждаются оставить свою деятельность по соображошямъ, ничего ббщаго съ наукою не имеющим!. Целить рядоиъ рас-лоряженШ н н4ропр!ятМ преподаватели высшихъ школъ ппзЕодятся па степень чнноешшовъ, долженствующих!, слепо исполнять нриказашл начальства. При такихъ услов!яхъ неизбежно оонпжете научиаго и нравствениаго уровня профессорской коллеги!, нензбежда и та йотеря уважсн1я и доверш кь учителям'!., которая является роковою для современной жизни наших! высшихъ учебныхъ заведепШ.
Нашъ школьный' цсжнмъ продставляетъ сооою общественное и государственное зло: попирая авторитет! науки и задерживая ея развита, инъ вместе съ темъ оказывается безспльнымъ осуществить велик!» задачи просвещсшя я обезпечиь народу широкое развита его духовный силъ. НауюГмояитъ развиваться только тамъ, где она свободна, где она ограждена отъ посторонняя) посягательства. гд4 она бознреиятствепно можеи. освещать самые темные углы человеческой жизни. Где этого нет!, тамь и высшая школа, и средняя, и начальная, 'должны быть признаны безнадежно оброчшиыэи аа упадокъ н прозябаше.
Угрожающее состояшо отечественна«) просвещешя не дозволяет! намъ оста-
Рис. 3. Статья «Нужды просвещения
(Записка 342 ученых)». Газета «Русь». 27 января 1905 г.
можно считать событием уникальным, никогда, ни до этого, ни после, подобных проявлений своей активной политической и гражданской позиции большинство академиков более не показывало.
Активом научной общественности было принято решение опубликовать текст «Записки» в периодической печати. Первые публикации появились 19 и 20 января в двух газетах нелегального политического движения «Союз освобождения» (Наши дни, 1905, с. 1; Наша жизнь, 1905, с. 5). Через несколько дней документ был опубликован в петербургской ежедневной подцензурной газете «Русь» (Русь, 1905, с. 3-4) (см. Приложение 1 к статье).
По жесткости и эмоциональности «Записка» во многом походила на антицаристскую прокламацию. Своеобразным камертоном звучала одна из первых ее фраз: «Правительственная политика в области просвещения народа, внушаемая преимущественно соображениями полицейского характера, является тормозом в его (народа. -Е.Ф., В.С.) развитии, она задерживает его духовный рост и ведет государство к упадку» (Русь, 1905, с. 3). Далее в тексте «Записки» эта тема несколько раз конкретизировалась: «Народное просвещение в России находится в самом жалком положении, совсем не отвечающем ни насущным потребностям нашей родины, ни ее достоинству» (Русь, 1905, с. 3). Авторами документа предлагались и пути решения этих назревших в стране вопросов: «Только на основах обеспеченной личной и общественной свободы может быть достигнута свобода академическая - это необходимое условие истинного просвещения» (Русь, 1905, с. 4).
Президент Академии наук великий князь Константин Константинович осудил факт подписания академиками записки. Его ответом на это выступление ученых стало циркулярное письмо, направленное каждому из них (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 117-118об.) (см. Приложение 2 к статье).
В начале своего письма президент согласился с главным выводом ученых о том, что «школа в России находится в тяжелом положении. Все это, к прискорбию, не подлежит сомнению». Но затем представитель верховной власти поспешил возвратиться на официальные позиции: «Это, как хорошо известно писавшим Записку, давно составляет одну из главнейших забот
Рис. 5. Первый лист циркулярного письма президента Академии наук
нашего правительства». Но авторам записки «хорошо известно» было как раз обратное, и в документе давалась негативная оценка действий государственной власти в этом направлении.
Далее в циркуляре шли довольно суровые упреки в адрес ученых и профессуры, и не слишком тактичные поучения. Мы кратко, тезисно перечислим наиболее характерные из них:
- Ученые и профессора хотят «из науки сделать орудие политики, забывая свои прямые обязанности»;
- Они должны были бы, «повинуясь закону, обратить исключительное внимание на служение науке и стремиться к усовершенствованию способов преподавания»;
- Требуя необходимости политической свободы, они должны бы были «сперва освободиться от казенного содержания, коим пользуются от порицаемого им правительства»;
- И вообще, следует избавить «нашу бедствующую в смуте и нестроении школу от пагубного вмешательства учащих и учащихся в политику».
В таком духе было выдержано все циркулярное письмо.
Реакция коллег великого князя по Академии, многие из которых являлись учеными с мировым именем, была бурной и однозначной. Большинство из получивших циркуляр ученых посчитало необходимым направить президенту ответные послания. В архивном фонде великого князя Константина Константиновича сохранились ответы от 13 академиков: Н.Н. Бекетова, А.Н. Веселовского, К.Г. Залемана, В.В. Зеленского, А.Л. Лаппо-Да-нилевского, А.М. Ляпунова, А.А. Маркова, Ф.В. Овсянникова, С.Ф. Ольден-дурга, В. В. Радлова, А.С. Фаминцына, Ф.Н. Чернышева, А.А. Шахматова. Абсолютно все ученые в этих ответах не только не отказались от своих взглядов, высказанных в «Записке», но еще раз веско и аргументированно подтвердили их. Это обстоятельство свидетельствовало о том, что их поддержка «Записки» не была случайностью или минутном порывом, а являлась выражением истинной твердой гражданской и нравственной позиции.
Проведенные изучение и анализ писем-ответов 13 академиков позволили определить несколько наиболее важных и интересных, на наш взгляд, вопросов, которые были в них затронуты. Прежде всего, почти все авторы писем четко сказали о своих праве и долге обсуждать актуальные проблемы развития науки и образования в стране. Так, С.Ф. Ольденбург написал об этом следующее: «Полагаю необходимым указать не только на полную законность, но и на нравственную обязанность для всякого, кто имеет отношение к просвещению в России, открыто и прямо высказывать свои убеждения относительно истинных нужд этого просвещения» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 131-132). К.Г. Залеман указал на то, что «Записка была подписана нами, в качестве частных, но сведущих лиц, которые в тяжелое время, проживаемое ныне отечеством, не могли заставить себя стать в сторону, когда самые образованные слои общества открыто стали высказывать свои убеждения о нуждах дела просвещения и науки» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 145).
Следует указать на то важное, на наш взгляд, обстоятельство, что ряд ученых реальную возможность улучшения состояния науки и образования в России связывал с необходимостью проведения реформ на государственном уровне. В. В. Заленский следующим образом сформулировал это положение: «Несовершенство бюрократического строя и необходимость в установлении законности в России невольно заставляют каждого русского подданного, независимо от его профессии, подумать о мерах, могущих быть направленными к устранению этих недостатков» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 137-138). А.С. Лаппо-Данилевский по-своему изложил понимание данного вопроса: «Легко убедиться в том, что действительное проведение в жизнь принципа академической свободы возможно лишь в том случае, если этот принцип не стоит в противоречии с остальными началами данного государственного строя» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 143).
В своих письмах к президенту ряд академиков продемонстрировал глубокое, по-государственному мудрое понимание обсуждаемой проблемы, видение путей ее решения. Н.Н. Бекетов достаточно убедительно показал историю и предпосылки сложившейся ситуации: «Я, как русский ученый деятель, прекрасно знаю и понимаю, что подъем научной деятельности в России именно совпал с эпохой великих реформ царствования императора Александра II. Я хорошо также знаю, что последовавший в последние 15-20 лет сравнительный упадок этой деятельности совпал с эпохой реакции» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 133-134).
На наш взгляд, большой интерес представляют мысли, высказанные по этому поводу Ф.В. Овсянниковым: «Если бы в России было обращено должное внимание на потребность народа в грамотности и в учении, дана была бы свобода слова и печати, она (Россия. - Е.Ф., В.С.), несомненно, пользовалась бы в настоящее время спокойствием внутри, силою и уважением извне. Народ жил бы в большом достатке и довольстве. Таково убеждение всей мыслящей России» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 147-148).
В некоторых письмах ученых проблемы политики государства в области образования и просвещения увязывались с уровнем развития науки в России. Ф.Н. Чернышев сказал об этом следующее: «Мне много приходилось работать в научных учреждениях западноевропейских и американских, и для меня не могло быть сомнения в том, почему русская наука так отстала по сравнению с теми странами, где академическая свобода составляет основу умственной жизни народа» (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 139-140).
Президент Академии наук, по всей вероятности, не ожидал столь единодушного и твердого ответа ученых на свой циркуляр. В связи с этим на ближайшем общем собрании Академии, состоявшемся 5 марта 1905 г., великий князь Константин Константинович решил обратиться к своим коллегам с краткой речью, которая должна была поставить точку в этом разрастающемся конфликте (СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 154). Ее текст ясно дает нам понять, что августейшему президенту пришлось отступить, выражаясь языком военных, «на заранее подготовленные позиции». Вначале он отметил: «Искренне верю, что все вы следовали велениям долга и совести; но прошу и вас верить, что тоже по чувству долга и искреннего убеждения написал свою отповедь». Далее президент заверил присутствующих, что «было бы прискорбно, если бы в моем письме вы прочли что-либо исключающее мое личное уважение к каждому из вас». Завершена речь была риторическим призывом: «Не будем отвлекаемы политическим разномыслием от ученых занятий».
Необходимо сказать, что желание и умение великого князя Константина Константиновича найти в себе силы и пойти на подобный компромисс делает ему честь. Такой поступок в 1905 г. мог совершить далеко не каждый член императорской фамилии.
В заключение считаем возможным сделать некоторые выводы и обобщения:
- Проявление большей частью членов Академии наук своей поддержки главным положениям, изложенным в «Записке 342 ученых», стало первым в истории Академии наук широковещательным обращением представителей академической науки к государственной власти и русскому обществу;
- Этим поступком академики обнародовали свою солидарную программу и свои взгляды на дальнейшую судьбу науки и образования в России, считая их главным двигателем социально-экономической и культурной модернизации, успешного развития страны;
- Таким образом, впервые в истории Академии наук, в конкретных условиях нарастания российской революции 1905 г., большая часть членов Академии наук в своих оппозиционных устремлениях вышла за пределы академического пространства на просторы общественно-политической жизни России.
Приложение 1.
Газетная статья «Нужды просвещения» (Записка 342 ученых)»
Санкт-Петербург 27 января 1905 г.
Эту записку о современном положении и нуждах русской школы, выработанную и подписанную ее составителями в первых числах января, предполагалось огласить на несостоявшемся банкете 12-го января в честь стопятидесятилетия московского университета. Подписали записку 342 деятеля ученых и высших учебных заведений, в том числе членов академии наук - 161, профессоров и адъюнкт-профессоров - 125, доцентов, преподавателей, ассистентов и лаборантов - 201.
В знаменательный момент общественного подъема, переживаемого нашей родиной, мы, деятели ученых и высших учебных учреждений Петербурга и других городов, - гласит записка, - не можем не остановить своего внимания на тяжелом положении нашей школы и на тех условиях, в которых ей приходится действовать.
С глубокой скорбью каждый из нас вынужден признать, что народное просвещение в России находится в самом жалком положении, совсем не отвечающем ни насущным потребностям нашей родины, ни ее достоинству.
Начальное образование - основа благосостояния и могущества страны - до сих пор остается доступным далеко не всему населению и до сих пор стоит на весьма низком уровне. Правительственная политика в области просвещения народа, внушаемая преимущественно соображениями полицейского характера, является тормозом в его развитии, она задерживает его духовный рост и ведет государство к упадку.
Средние школы ни числом, ни постановкой учебного дела не удовлетворяют образовательным потребностям населения. Своим строем они подавляют личность как ученика, так и учителя и убивают такие качества
1 Несколько позднее к подписавшим записку присоединился академик В.О. Ключевский. 212
человеческой души, развитие которых составляло бы их прямое назначение - любовь к знанию и умение самостоятельно мыслить.
Высшие учебные заведения - эти чуткие показатели культурного уровня страны, определяющие место и значение ее среди других стран, - приведены в крайнее расстройство и находятся в состоянии полного разложения. Свобода научного исследования и преподавания в них отсутствует. Оказавшееся столь плодотворным у всех просвещенных народов начало академической свободы у нас совершенно подавлено; в наших высших учебных заведениях установились порядки, стремящиеся из науки сделать орудие политики. Правильное течение занятий постоянно прерывается студенческими волнениями, которые вызываются всею совокупностью условий нашей государственной жизни.
Тяжела участь тех лиц, которым приходится у нас трудиться на поприще народного просвещения. Бесправное положение учителя начальной школы много раз было предметом общественного внимания; стеснения, опутывающие деятельность преподавателя средней школы и обезличивающие его, также получили со стороны общества надлежащую оценку; наконец, и те условия, в которые поставлена деятельность преподавателя высшей школы, не могут не быть признаны весьма тяжелыми и даже унизительными.
По самому характеру своего призвания высшая школа должна подготовлять деятелей, сознательно и правдиво относящихся к окружающей действительности; между тем необходимая для осуществления этой ответственной задачи свобода исследования и преподавания настолько отсутствует, что даже чисто ученая и преподавательская деятельность не гарантирует от административных воздействий. На страницы истории высших учебных заведений до последнего времени приходится заносить случаи, когда профессора и преподаватели - и среди них иногда нередко выдающиеся научные силы - усмотрением временных представителей власти вынуждаются оставить свою деятельность по соображениям, ничего общего с наукой не имеющим. Целым рядом распоряжений и мероприятий преподаватели высшей школы низводятся на степень чиновников, долженствующих исполнять приказания начальства. При таких условиях неизбежно понижение научного и нравственного уровня профессорской коллегии, неизбежна и та потеря уважения и доверия к учителям, которая является роковой для современной жизни наших высших учебных заведений.
Наш школьный режим представляет собой общественное и государственное зло: попирая авторитет науки и задерживая ее развитие, он вместе с тем оказывается бессильным осуществить великие задачи просвещения и обеспечить народу широкое развитие его духовных сил. Наука может развиваться только там, где она свободна, где она ограждена от постороннего посягательства, где она беспрепятственно может освещать самые темные углы человеческой жизни. Где этого нет, там высшая школа, и средняя, и начальная должны быть признаны безнадежно обреченными на упадок и прозябание.
Угрожающее положение отечественного просвещения не дозволяет оставаться безучастным и вынуждает нас заявить наше глубокое убеждение, что академическая свобода несовместима с современным государственным строем России. Для достижения ее недостаточны частичные поправки существующего порядка, а необходимо полное и коренное его преобразование. В настоящее время такое преобразование совершенно неотложно. Тяжелые испытания, переживаемые нашей родиной, с полной ясностью для всех показали, в какую крайнюю опасность ввергается народ, лишенный просвещения и элементарных гарантий законности. Под влиянием жестоких ударов судьбы, вскрывших наше внутреннее неустройство и бессилие существующего порядка, русское общество объединяется в одной мысли, настойчиво выраженной в резолюциях съезда земских деятелей, в постановлениях Московской городской думы, московского, калужского и др. земских собраний, в заявлениях общественных учреждений, ученых коллегий и общественных групп.
Присоединяясь к этим заявлениям мыслящей России, мы, деятели ученых и высших учебных учреждений, высказываем твердое убеждение, что для блага страны безусловно необходимо установление незыблемого начала законности и неразрывно с ним связанного начала политической свободы. Опыт истории свидетельствует, что эта цель не может быть достигнута без привлечения свободно избранных представителей всего народа к осуществлению законодательной власти и контролю над действиями администрации.
Только на этих основах обеспеченной личной и общественной свободы -может быть достигнута свобода академическая - это необходимое условие истинного просвещения.
Русь. 1905. 27 января. № 20. С. 3-4.
Приложение 2.
Циркулярное письмо великого князя Константина Константиновича, направленное членам Академии наук, подписавшим «Записку 342 ученых», опубликованную в газете «Русь»
Санкт-Петербург 4 февраля 1905 г.
В газете «Русь» под 27-м января сего года напечатана Записка 342 ученых, к которым позднее присоединились еще 31. - Ввиду того, что в числе подписавшихся под запиской находятся имена 16-ти действительных членов2 ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Наук, Президент Академии не считает себя вправе оставаться безгласным.
В записке говорится о тяжелом положении нашей школы, как начальной, так и средней и высшей; говорится и о тяжелой участи тех лиц, которым приходится у нас трудиться на поприще народного просвещения.
Все это, к прискорбию, не подлежит сомнению и, как хорошо известно подписавшим Записку, давно составляет одну из главнейших забот нашего правительства.
2 Несколько позднее к подписавшим записку присоединился академик В.О. Ключевский.
Но Гг. ученые, излагая истины, давно всем известные, приходят к неожиданному выводу; по их мнению, академическая свобода несовместима с современным государственным строем России.
Гг. ученые, по-видимому, позабыли, что современный государственный строй не помешал истинным труженикам науки поставить ее в России настолько высоко, что русская наука давно завоевала себе заслуженное признание Европы, где не ставят академической свободы в зависимость от того или другого государственного строя.
Присоединяясь к резолюциям съезда земских деятелей, к постановлениям Московской Городской думы, Московского, Калужского и др. земских собраний и к заявлениям общественных учреждений, ученых коллегий и общественных групп, не стремятся ли Гг. ученые из науки сделать орудие политики, т.е. не впадают ли в ту самую вину, в которой сами видят причину неустройства наших высших учебных заведений. - И как не быть этим заведениям в состоянии полного разложения, когда преподающие в них, по соображениям, ничего общего с наукой не имеющим, рассуждают о свободе научного исследования и преподавания вместо того, чтобы подавать учащимся благой пример правильного течения занятий.
Да, авторы Записки правы, что неизбежно понижение научного и нравственного уровня профессорской коллегии, когда эта коллегия, забывая свои прямые обязанности, обращается на дело, к которому не призвана, и когда ей недостаточны частичные поправки существующего порядка, а необходимо полное и коренное его преобразование; да, авторы Записки правы, что неизбежна потеря уважения и доверия к учителям, когда они рассуждают об элементарных гарантиях законностЗаписку, сами нарушают эту элементарную законность.
Или Гг. ученым не известно, что за потерю уважения и доверия надо прежде всего пенять на самих себя, так как никакие внешние причины не в силах лишить уважения и доверия тех, кто заслуживает.
Деятели ученых и высших учебных учреждений, прежде чем решать, что для блага страны безусловно необходимо установление незыблемого начала ими же попираемой законности, должны бы были, повинуясь закону, обратить исключительное внимание на служение науке и стремиться к усовершенствованию способов преподавания не лекциями, а практическими занятиями учеников, не на словах, а на деле, не рассказом, а показом. Не отвлекаясь рассуждениями о необходимости начала политической свободы, деятели ученых и высших учебных учреждений должны бы сперва освободиться от казенного содержания, коим пользуются от порицаемого ими правительства. Деятели эти должны бы ранее всего подавать нашей молодежи пример строгости к себе самим и к исполнению лежащих на них прямых обязанностей; они должны бы положить все усилия к успокоению этой молодежи, а не усиливать своею Запиской волнения и без того не в меру взволнованных учащихся.
Деятели ученых и высших учебных учреждений гораздо законнее и вернее добились бы академической свободы - этого необходимого
условия истинного просвещения, если б освободили нашу бедствующую в смуте и настроении школу от пагубного вмешательства учащих и учащихся в политику. Наконец, вместо заботы о привлечении свободно избранных представителей всего народа к осуществлению законодательной власти и контролю над действиями администрации3, деятели ученых и высших учебных учреждений хорошо сделали бы, если б позаботились о скромном и святом исполнении своего высокого и ответственного ученого и учебного долга.
СПбФ АРАН. Ф.6. Оп. 2. Д. 26. Л. 117-118об. Подлинник. Машинопись с рукописными пометами автора.
Источники и литература
1. Нужды просвещения (Записка 342 ученых) // Наша жизнь. 1905. 20 января. № 65. С. 5.
2. Нужды просвещения (Записка 342 ученых) // Наши дни. 1905. 19 января. № 22. С. 1.
3. Нужды просвещения (Записка 342 ученых) // Русь. 1905. 27 января. № 20. С. 3-4.
4. Предтеченский А.В., Кольцов А.В. Из истории Академии наук в период революции 1905-1907 годов // Вестник АН СССР. 1955. № 3. С. 82-87.
5. Соболев В.С. Августейший президент. СПб.: Искусство, 1993. 181 с.
References
1. "Nuzhdy prosveshcheniya (Zapiska 342 uchenykh)." Nasha zhizn', no 65, 1905, 20 January, pp. 5. (in Russian).
2. "Nuzhdy prosveshcheniya (Zapiska 342 uchenykh)." Nashi dni, no 22, 1905, 19 January, pp. 1. (in Russian).
3. "Nuzhdy prosveshcheniya (Zapiska 342 uchenykh)." Rus', no 20, 1905, 27 January, pp. 3-4. (in Russian).
4. Predtechenskii, A.V. and Kol'tsov, A.V. "Iz istorii Akademii nauk v pe r iod revolyutsii 1905-1907 godov." Vestnik AN SSSR, no 3, 1955, pp. 82-87. (in Russian).
5. Sobolev, V.S. Avgusteishii prezident. Iskusstvo, 1993. (in Russian).
Сведения об авторах:
Синельникова Елена Федоровна, кандидат исторических наук, заместитель директора Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН.
E-mail: [email protected]. https://orcid.org/0000-0001-9789-4538. Соболев Владимир Семенович, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Сектора истории Академии наук и научных учреждений, Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. E-mail: [email protected]. https://orcid.org/0000-0002-5302-7763.
Дата поступления статьи: 04.04.2024
Дата принятия статьи: 30.05.2024
3 Везде курсив «Записки 342 ученых» (Примечание документа. - Е.Ф., В.С.) 216
