CC BY
88
23.00.02 Политические институты, процессы и технологии
Political Institutions, Processes and Technologies
DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-6-56-64
Популизм как политический феномен
О.В. Пименова ©
Ставропольский филиал РАНХиГС, г. Ставрополь, Российская Федерация
E-mail: garanina76@yandex.ru
Аннотация. Цель исследования. В статье рассматривается популизм как политический феномен, а также поднимаются вопросы популизма, как стратегии деятельности политических партий. В рамках представленной статьи анализ деятельности политических партий феномен популизма анализируется на трех уровнях: классификация, описание, предупреждение/предостережение. Так же проводится анализ роли политического лидера. Несмотря на то, что изменчивая природа популизма значительно осложняет проведение комплексных исследований по данной проблематике, в последние годы политологи и социологи проявляют серьезный интерес к исследованию феномена популизма. Следует отметить, что на сегодняшний день сложилась крайне противоречивая ситуация: с одной стороны, термин «популизм» является широко используемым, а, с другой - в контексте определения данного феномена развернулась достаточно масштабная академическая дискуссия. Так, различными учеными феномен популизма определяется, исходя из его особенностей (политических, экономических, социальных и дискурсивных), а анализируется с точки зрения разнообразных теорий и подходов (структурализма, постструктурализма, теории модернизации, теории социальных движений, партийной политики, политической психологии, политической экономии и теории демократии), равно как и с использованием различных методологических подходов (архивных исследований, дискурсивного анализа и формального моделирования). В связи с указанными противоречиями анализ данной темы представляется весьма своевременным и актуальным.
Ключевые слова: популизм, феномен популизма, политические стратегии, современное общество, политические технологии
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Пименова О.В. Популизм как политический феномен // Социально-политические науки. 2021. Т. 11. № 6. С. 56-64. РО!: 10.33693/2223-0092-2021-11-6-56-64
DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-6-56-64
Populism as a Political Phenomenon
O.V. Pimenova ©
Stavropol Branch, RANEPA, Stavropol, Russian Federation
E-mail: garanina76@yandex.ru
Abstract. The purpose of the study. The article examines populism as a political phenomenon, and also raises questions of populism as a strategy for the activities of political parties. As part of the analysis of the activities of political parties, the phenomenon of populism is analyzed at three levels: classification, description, warning/admonition. The role of the political leader is also analyzed. The article outlines the prospects for further research on populism as a social phenomenon, which seems to be very important and relevant.
Key words: populism, the phenomenon of populism, political strategies, modern society, political technologies
Пименова О.В. ВВЕДЕНИЕ
Несмотря на то, что изменчивая природа популизма значительно осложняет проведение комплексных исследований по данной проблематике1, в последние годы политологи и социологи проявляют серьезный интерес к исследованию феномена популизма2. Следует отметить, что на сегодняшний день сложилась крайне противоречивая ситуация: с одной стороны, термин «популизм» является широко используемым, а, с другой - в контексте определения данного феномена развернулась достаточно масштабная академическая дискуссия3. Так, различными учеными феномен популизма определяется, исходя из его особенностей (политических, экономических, социальных и дискурсивных)4, а анализируется с точки зрения разнообразных теорий и подходов (структурализма, постструктурализма, теории модернизации, теории социальных движений, партийной политики, политической психологии, политической экономии и теории демократии), равно как и с использованием различных методологических подходов (архивных исследований, дискурсивного анализа и формального моделирования)5.
В свою очередь, существование такого большого количества разнообразных подходов позволяет, с одной стороны, значительно расширить теоретическую базу исследования данного феномена, а, с другой - находить новые методы анализа популистской политики. Помимо прочего, повышение интереса к феномену популизма в последнее время также связано с изменением места и роли популистской политики в рамках современных демократических политических систем. Кроме того, анализ литературы, посвященной популистской
1 Stanley B. The thin ideology of populism. Journal of Political Ideologies. 2008. No. 13 (1). P. 108.
2 PanizzaF.Populism and the mirror of democracy. London: Verso, 2005. 368 p.; Bale T., Van Kessel S., Taggart P. Thrown around with abandon? Popular understandings of populism as conveyed by the print media: A UK case study. Acta Politica. 2011. No. 46 (2). Pp. 111-131; Mudde C. The populist Zeitgeist. Government and Opposition. 2004. No. 39 (4). Pp. 542-563; Berezin M. The normalization of the right in post-security Europe. Cornell University, Department of Development Sociology [Electronic resource]. URL: http://people.soc.cornell. edu/mmb39/BerezinNormalizationRevision1.pdf; Kaltwasser C. The responses of populist to dahl's democratic dilemmas. Political Studies. 2014. No. 62 (3). Pp. 470-487.
3 Roberts K. Populism, political conflict, and grass-roots organization in Latin America: A comparison of fujimori and Chavez. Comparative Politics [Electronic resource]. URL: http://clasarchive.berkeley. edu/Events/spring2013/02-28-13-roberts/Roberts.populism.05. comparative.politics.pdf; Barr R. Populists, outsiders and antiestablishment politics. Party Politics. 2009. No. 15 (1). Pp. 29-48.
4 Weyland K. Clarifying a contested concept: Populism in the study of Latin American politics. Comparative Politics. 2001. No. 34 (1). Pp. 1-22.
5 Acemoglu D., Egorov G., Sonin K. A Political theory of populism. The Quarterly Journal of Economics [Electronic resource]. URL: https:// economics.mit.edu/files/8797; Ionescu G., Gellner E. Populism: Its meaning and national characteristics. London: Weidenfeld
& Nicolson, 1969. 263 p.; Canovan M. Taking politics to the people:
Populism as the ideology of democracy. In: Yves M., Surel Y. (eds.).
Democracies and the populist challenge. N.Y.: Palgrave, 2002. Pp. 25-44.; Hawkins K. Is Chavez populist? Measuring populist
discourse in comparative perspective. Comparative Political Studies.
2009. No. 42 (8). Pp. 1040-1067.; Goodliffe G. The resurgence
of the radical right in France. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 374 p.; Postel C. The populist vision. Oxford: Oxford University Press, 2007. 397 p.
тематике, важен еще и потому, что популизм оказывает серьезное воздействие на ряд важных политических явлений6. Так, необходимо учитывать, что популистская политика может приводить к изменению существующих и появлению новых способов политической мобилизации (в первую очередь, речь идет о массовых общественных движениях и социально ориентированных партийных организациях)7. Более того, способность популистов использовать новые методы политического вовлечения значительно актуализируется в эпоху «кризиса» формального политического участия (в первую очередь, речь идет о явке на выборы и членстве в партиях)8. В то же самое время в неконсолидированных демократиях популистская политика может приводить к эрозии демократических институтов и формированию конкурентных авторитарных режимов9. Популистская политика также неразрывно связана с политической поляризацией и в определенных условиях может приводить к краху партийных систем10. Кроме того, популистская политика играет важную роль в контексте политических преобразований, в рамках которых моральные принципы между различными группами пересматриваются и появляются категории «мы» и «они»11.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПОПУЛИЗМА
В развитых странах термин «популизм» зачастую сопровождается довольно уничижительными коннотациями, а кандидаты на государственные должности используют его преимущественно в негативном контексте, всячески стараясь избегать ситуаций, в которых они могут быть «заклейменены» как популисты. В асимметричных обществах, где к привилегированным слоям населения можно отнести крайне узкий круг людей, а средний класс и вовсе составляет меньшинство населения, популизм можно рассматривать как своего рода акт «смелости/храбрости в пользу справедливости/честности, который направлен против коррупции богатых» [1]. Таким образом, ответ на вопрос о том, является ли популизм «хорошим» или «плохим» явлением, всего лишь вопрос перспективы.
6 Hawkins K. Venezuela's Chavismo and populism in comparative perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 49.
7 Madrid R. The rise of ethnopopulism in Latin America. World Politics. 2008. No. 60 (3). Pp. 475-508.; Subramanian N. Populism in India. SAIS Review. 2007. No. 27 (1). Pp. 81-91.; Hawkins K. Venezuela's Chavismo and populism in comparative perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. 304 p.; Jansen R. Populist mobilization: A new theoretical approach to populism. Sociological Theory. 2011. No. 29 (2). Pp. 75-96.
8 Skocpol Th., Williamson V. The tea party and the remaking of republican conservatism. Oxford: Oxford University Press, 2012. P. 197.
9 Levitsky S., Loxton J. Populism and competitive authoritarianism in the Andes. Democratization. 2013. No. 20 (1). Pp. 107-136.
10 Pappas T. Populism emergent: A framework for analyzing its contexts, mechanics, and outcomes. European University Institute [Electronic resource]. URL: https://cadmus.eui.eu/bitstream/ handle/1814/20114/RSCAS_2012_01b.pdf?sequence=1&isAllowed=y
11 Laclau E. On populist reason. London: Verso, 2005. 160 p.; Fella S., Ruzza C. Populism and the fall of the centre-right in Italy: The end of the Berlusconi model or a new beginning? Journal of Contemporary European Studies. 2013. No. 21 (1). Pp. 38-52.
Соответственно, популистские партии должны «восставать» против злоупотребления властью со стороны «сильных» по отношению к «слабым» в несправедливых обществах. Они «отстаивают» радикальные идеи политического равенства. Как следствие, они борются за идею верховенства/превосходства людей над властными структурами.
Если популистские партии хотят одержать победу на выборах, то они не интегрируются в общество, которое они критикуют, и, таким образом, завоевывают лояльность электората, который считается «исключенным». Данные партии самоорганизуются вне системы и борются против групп давления и лобби-групп. Более того, они утверждают, что являются более демократичными, чем какие-либо другие политические партии. Они делают довольно расплывчатые политические заявления, которые, в свою очередь, зачастую с одобрением воспринимаются большинством, и превращают определенную часть населения в однородную группу, способную обрести политические амбиции [8].
Для того чтобы сохранить свои позиции во власти, популисты используют образа «внешнего врага», а также формируют образ «жертвы» (образ «врага» в этом контексте отводится политическим силам, находящимся по отношению к ним в оппозиции). Предоставленная ими информация может носить сомнительный характер, а цели всегда оправдывают средства. В своей риторике они используют простые и прямые посылы, легко усваиваемые обычными людьми, которые, в свою очередь, адаптированы под главные запросы общества в конкретный исторический период [30]. В этом смысле, популизм является парадоксом представительной демократии [10].
Популизм наиболее продуктивен тогда, когда существующая политическая система переживает период нестабильности: происходит резкое падение доверия к традиционным политическим партиями, поскольку они либо пребывают в кризисном состоянии, либо чрезмерно бюрократизированы, либо находятся в состоянии внутренней борьбе, либо их структуры устарели. В свою очередь, популистские партии борются с картельными партиями, которые не заботятся об интересах простых людей и не несут ответственность за создаваемые ими проблемные ситуации [24].
Популистские партии всегда подчеркивают, что они неустанно борются за интересы простых людей против привилегированных групп. Несомненно, реализация «альтернативных» программ перераспределения богатств/благ ослабляет существующие институты [1]. Тем не менее, несмотря на разнообразные заявления, «массы» очень редко получают реальный доступ к власти.
Как правило, в случае победы на выборах популисты заменяют побежденные элитные группы новыми клиентелистскими элитами, которые их поддержали [4]. Однако в данном контексте возникает вопрос о том, исчезает ли популистское «основание», когда происходит смена элит, равно как и вопрос о том, существуют ли сценарии, в рамках которых популисты начинают бороться против популизма, как только они становятся частью новой/обновленной политической системы.
Существуют государства, в которых в рамках политического дискурса постоянно подчеркиваются преимущества демократии. Тем не менее, когда происходит значительное усиление протестных настроений среди
населения, элитные группы сводят на нет «демонстрирование» достоинств демократии в рамках политического дискурса. Таким образом, государство адаптирует данный процесс под собственные нужды.
Следует отметить, что нации иногда забывают о своем революционном прошлом, а государства используют формальную и бюрократическую риторику для того, чтобы предотвратить народные восстания, которые могут нести в себе угрозу демократии. Несколько десятилетий назад такого рода движения свергали существовавшие на тот момент политические режимы, что приводило к смене одних моделей управления государством на другие. В этом случае движения можно считать демократическими в том случае, когда они пользуются поддержкой парламентского и популистского большинства, а их действия идут вразрез с интересами правящих элитных групп.
Бойкот выборов или уличные демонстрации могут быть локальными феноменами, но они представляют собой идентитаристские, нерыночные или общественные силы. Когда они происходят на постоянной основе, они превращаются в явное выражение воли народа и могут являться более «демократичными» по своей сути, чем, например, парламентские соглашения между партиями, которые по умолчанию управляют волей большинства, принимая законы, иногда противоречащие доминирующим в обществе ценностям, одновременно не прибегая к референдумам в случае возникновения спорных вопросов.
Необходимо учитывать, что не все граждане голосуют, особенно когда они теряют доверие к правящей элите, которая больше озабочена «статистическими победами», нежели решением реальных проблем, имеющих серьезное значение для населения. Соответственно, может возникнуть момент, когда эти граждане решат, что ситуацию можно изменить только революционным путем.
Например, в Латинской Америке популизм как феномен появился в городах. Начало XX в. было связано с социальными изменениями, произошедшими под давлением городских рабочих, чья деятельность была направлена против лендлордов и классицистов, отказывавшихся делиться ресурсами с большинством населения [27]. В этом контексте популизм был встречен одобрением со стороны пролетариата, равно как и со стороны неформальных, антисистемных и революционных групп. В некоторых случаях популистские лидеры приходили к власти, поскольку обладали харизмой и имели высокие рейтинги популярности. Тем не менее, они быстро теряли поддержку, как только становилось очевидно, что они не в состоянии оправдать ожидания своих сторонников [Там же].
В более поздние периоды популизм в Латинской Америке приобретал актуальность в периоды экономических кризисов, гиперинфляции, неконтролируемого роста коррупции и несправедливого распределения благ. Популисты противопоставляли себя военным режимам и устанавливали более демократичные, но в то же самое время хаотические и хрупкие/неустойчивые политические режимы [Там же].
Необходимо подчеркнуть, что популисты в своей риторике апеллируют к проблемам, имеющим существенное значение для большинства населения. Если
речь идет о левом популизме, то риторика, главным образом, направлена на защиту «бедных» слоев населения. В этом контексте соперничающей группой является «богатая» правая элита, которая, предположительно, правит коррумпированным образом, а, соответственно, с ней нужно бороться из-за проблем, которые она доставляет массам [1]. Левый популизм распространен в развивающихся странах, в рамках которых первоочередной задачей является избавление населения от нищеты.
Так, Китай является примером парадигматического преобразования общества. После реформ Д. Сяопина и событий, произошедших на площади Тяньаньмэнь, коммунистическая идеология уступила место националистической идеологии, направленной против американского империализма. Данная идеология хоть и являлась дихотомической, но была «пустой» по содержанию, поэтому способствовала лишь оправданию политики Коммунистической партии Китая.
Можно предположить, что в последние годы китайцы переключили свое внимание с проблемы внутренних социальных конфликтов на проблему «двух Китаев» («тайваньская проблема») или на внешнеполитические проблемы (проблемы в отношениях с Японией или Республикой Корея). Тем не менее, есть все основания полагать, что правительственная риторика оказывает все меньшее влияние на общественное мнение в этих вопросах. В этом контексте достаточно интересным является представление о том, что «удовлетворив свои основные потребности в еде и одежде, люди хотят высказывать собственное мнение» [31].
Что касается «евроскептиков», то (ультра)правые европейские партии находятся под влиянием идей «империалистического неоконсерватизма», в то время, как (ультра)левые европейские партии в своей риторике опираются на идеологию «антикапитализма» [21].
В Европе от партий-евроскептиков исходит критика процессов глобализации [5]. «Правые движения» позволяют обрести голос «молчаливому большинству» [9], которое «защищает жесткую экономию бюджетных средств и капитализм» [15] и не может утвердить свою собственную культуру из-за внешних угроз (большие миграционные потоки, мультикультурализм и т.д.). Соответственно, популисты апеллируют к доминирующему и влиятельному среднему классу, который стремится восстановить или укрепить ценности, связанные со страной, нацией, идентичностью. Все это используется против правящей элиты, которая якобы «продает» себя за рубежом.
В любом случае, популисты всегда противопоставляют себя правящей элите. Они находятся в поиске поддержки со стороны большинства населения, будь то средний класс, обнищавшие слои или влиятельные группы. Они указывают на то, что направление, по которому движется государство, является ошибочным. Они не пытаются приспособиться к политической системе и не пытаются достигать целей, которые были до этого определены правящими элитными группами.
Таким образом, популистская идеология является экстремистской и антисистемной. В этом смысле она отличается от любой другой идеологии, в рамках которой акцент делается просто на чем-то популярном
и общепринятом для населения. Политические силы, апеллирующие в своей риторике просто к популярному и общепринятому, являются умеренными в своих взглядах. В свою очередь, популисты является фундаменталистами и способны на все ради достижения намеченных целей. Здесь следует акцентировать внимание именно на крайностях в контексте выбора средств для достижения поставленных целей и задач.
Следует учитывать, что существуют лидеры, которые, как может показаться, постоянно находятся в состоянии «предвыборной гонки». В государствах, где существуют электоральные циклы, на правящие элиты оказывается большое давление, поскольку им необходимо «угождать» избирателям. Соответственно, кандидатам легче свести свои планы к минимуму, поскольку большинство людей не проголосует за непопулярные меры, какими бы необходимыми они ни были. Таким образом, зачастую очень сложно провести различие между «популяристом» и популистом.
В этом контексте возникает вопрос о том, где проходит граница между «популяристом» и популистом. Лидер-«популярист» является реалистом. Лояльность избирателей гарантируется через системное поведение, которое обеспечивает социальное благосостояние и демократический порядок. В его основе лежат умеренные выступления и программы, в которых ставятся конкретные и вполне достижимые цели и задачи. Что касается критики оппонентов, то она в большей степени является конструктивной, чем деструктивной. Такой лидер понимает, что существуют четкие «правила игры». Соответственно, «играть» становится безопасно. В этом смысле функционированию политической системы ничего не угрожает. Напротив, лидер-популист является антисистемным, непредсказуемым, патерналистским, идеалистическим, провокационным и, в конченом счете, опасным лидером.
Таким же образом не стоит отождествлять популизм и национализм. Популизм неразрывно связан с радикальной идеологией, взглядами. В свою очередь, национализм может быть умеренным или обостренным, поскольку не все люди, отождествляющие себя с нацией (территорией, языком, ценностями), придерживаются радикальных взглядов или идеологем. Более того, в рамках популизма существует дихотомия «люди против элиты», в то время, как в рамках национализма дихотомия совершенно иная - «свои против чужих», «мы против "иностранцев"» [20].
2. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОПУЛИЗМ, КАК СТРАТЕГИЯ
Популизм может быть идеологией, типом дискурса или политической стратегией [29]. Популисты могут обладать харизматическими качествами, способностью к мобилизации и создавать культ личности. Выступления лидера-популиста могут носить агрессивный, высокомерный или твердый/решительный характер. Но они также могут быть мягкими или очень тактичными. Очевидно, что это зависит от того, какой стиль лидерства подходит под конкретную ситуацию. Популизм как идеология разделяет две однородные политические группы: «бедных» и «богатых», «нас» и «их» [15]. Именно это и отличает «хороших» людей от коррумпированных элитных групп.
Более того, подобный дискурсивный стиль способствует антагонизму между двумя противоборствующими идеологемами («за» и «против» людей) [23]. Помимо прочего, он также включает в себя оценочные суждения относительно «злых» или «аморальных» оппозиционных сил [15]. В итоге, все это приводит к борьбе за власть, в рамках которой работает «право сильнейшего».
Популизм, как политическая стратегия, продвигает идею социальной сплоченности и призывает к голосованию максимально большое количество сторонников. В свою очередь, сторонники подобной политической стратегии полагаются на нее прямым, неорганизованным и неинституционализированным образом [32].
В этом контексте возникает вопрос о том, кто наиболее уязвим перед популизмом. К их числу можно отнести менее образованных людей, людей с низкими доходами, а также тех, кто разочарован жизнью или презирает существующую политическую систему.
Сегодня популизм стал широко распространенным явлением. Ситуация приобретает особенно сложный характер в тех государствах, где люди чувствуют, что правящая элита систематически не оправдывает их ожидания [24]. Очевидно, что популисты используют кризисные ситуации в свою пользу (речь идет об экономических, социальных, политических, религиозных и прочих кризисах). Популисты преуспевают в тех местах, где ярко выражена социальная несправедливость, где существует высокий уровень безработицы, где преобладает чувство неопределенности и где институты власти не способны обеспечить безопасность. Более того, популисты дают иллюзорную возможность стать субъектом политики тем, кто «исключен» из политической системы. В этом процессе популисты демо-низируют существующие институты власти [19].
В этом отношении важен символический характер выступлений лидеров-популистов. Когда избиратели понимают посылы (тип языка и ценностный код), то начинают ассоциировать себя с программами/планами действий. Начинает работать формула: «верьте в то, что вы слышите». В итоге, избиратель убежден, что можно достичь обозначенных целей и задач. В этой связи может возникнуть вопрос о том, каким образом у популистов получается преуспевать в своих начинаниях. Ответ достаточно прост: они умеют манипулировать эмоциями людей.
Следует отметить, что политическая социология эмоций помогает анализировать феномен популизма. Так, пассионарная сторона политики рассматривается идеалистами как романтическая, а реалистами, в свою очередь, как инструменталистская, манипулятивная и опасная, поскольку последние отдают предпочтение более умеренному поведению в сфере публичной политики и им характерны более объективные интерпретации национальных интересов.
В рамках рационалистической парадигмы все, что связано с интерпретацией или является вопросом перспективы, рассматривается негативно. В данном контексте главный посыл достаточно прост и заключается в следующем: необходимо избегать ситуаций, в которых возникает необходимость идти на уступки «разъяренной» толпе. В свою очередь, негодование/ возмущение - это наиболее «благодатная почва» для
популизма [11]. В этом момент возникает движимое гневом/раздражением протестное голосование против политической системы, целью которого является борьба с какой-либо несправедливостью и, следовательно, вина перекладывается на определенный субъект политики (государство, элиту, правительство и т.д.) [25].
Было доказано, что эмоции оказывают влияние на результаты выборов. Политическая пропаганда «продает» определенную иллюзию [16]. Что касается интересов средств массовой информации, то и они не являются нейтральными, поскольку одной из их главных целей является максимальное расширение собственной аудитории и подписание выгодных рекламных контрактов. Очевидно, что мы вступили в эру медиатизации политики, когда процесс освещения политических кампаний, помимо прочего, включает в себя еще и инвестирование в имидж и «утонченные» стили общения и языковые приемы [3].
В этом контексте необходимо учитывать то обстоятельство, что популизм создает своего рода «параллельную реальность», в основе которой лежат преувеличения и обостренные эмоции. Несомненно, данный процесс неразрывно связан с сознательным упрощением сложных по своей природе явлений. В свою очередь, это еще больше запутывает людей, на которых направлены устремления популистов, и, как следствие, оказывает влияние на их суждения и их выбор. Соответственно, на первый план выходят не жизненный опыт и логические суждения, а импульсивность, инстинктивность, какой-либо патологический страх или ложное чувство возможности достичь невозможного. Очевидно, это и является одной из основных целей популистов.
Например, популисты обещают снизить уровень безработицы, а в некоторых случаях даже обещают создать рабочие места абсолютно для всех. Тем не менее, они редко говорят о конкретных действиях, с помощью которых можно добиться обозначенной цели, поскольку реальное положение дел мало чем соответствует тому, что они декларируют. Однако подобные предложения могут показаться людям, испытывающим чувство отчаяния, реальным выходом из сложившейся ситуации.
Несомненно, средства массовой информации могут помочь в отслеживании популистских языковых приемов, а также выявлении подмены смыслов и явных преувеличений. Однако подобная модель работает только в том случае, если сами СМИ не являются сен-сационисткими и популистскими, поскольку в противном случае они этого делать не будут.
В рамках эволюции места и роли СМИ в сфере политики можно выделить несколько этапов. Так, в 1960-х гг. избиратели в основной массе оставались лояльными основным политическим силам, равно как и следовали доминирующим в тот исторический период политическим идеологиям. Основными видами СМИ на тот момент являлись пресса и радио.
В 1990-е гг. телевидение изменило «правила игры», поскольку телевизионный контент стал доступен практически всем слоям общества. Политические акторы начали использовать данное обстоятельство в свою пользу, «развлекая» массы своим юмором и максимально используя весь арсенал доступных им навыков.
В это время на первый план начали выходить вопросы, связанные с формированием политического имиджа и выстраиванием стратегий политического маркетинга. Очевидно, что подобный формат не подходил для серьезных философских размышлений, но он позволил харизматичным людям захватывать внимание «зрителей» подобно актерам в театре.
В первой четверти XXI в. произошла глобализация средств массовой информации. В данном процессе особую роль начал играть Интернет, который позволил моментально распространять по всему миру разнообразный контент: как достоверный, так и ложный или манипулятивный. В последние несколько лет политическая сфера превратилась в своего рода «социальные сети», в которых много фальшивых новостей, информационного «мусора» и разнообразных сплетен/слухов. Подобные источники информации являются непредсказуемыми, сложноуправляемыми и, как следствие, способствуют распространению популизма. Наиболее тревожной ситуацией в этом контексте является ситуация, когда серьезные социально-экономические и политические проблемы «подаются» в развлекательном формате [33].
Тем не менее, некоторые исследования показывают, что люди не всегда голосуют за те партии, которые получают в СМИ широкое освещение, равно как и не всегда отдают свои голоса за те партии, которые исповедуют популистскую идеологию, в те времена, когда они чем-либо недовольны [7]. Как бы то ни было, люди склонны к тому, чтобы становиться участниками каких-либо масштабных групповых феноменов. Это происходит либо под давлением окружения, либо потому, что им близок какой-то определенной взгляд на мир, либо по каким бы то ни было другим причинам. Став частью такого группового явления, люди формируют волны недовольства, которые впоследствии могут перерасти в политическое «цунами».
Так, например, интернет-сторонники европейских популистов вписываются в рамки следующего профиля: молодые люди, работающие и оптимистично настроенные, связанные с популистскими партиями или с высокой долей вероятности готовые отдать за них голос, те, кто не принимают направление, по которому движется государство. Они критически относятся ко всей интеграционной конструкции Евросоюза, равно как и к его институтам, поскольку они не вписываются в их националистическую парадигму мышления. Они не верят в правосудие и восстают против безнаказанности. Они редко покидают свои дома (т.н. феномен «кибер-активизма») и голосуют за антисистемные или правые националистические партии из-за боязни перед миграционным кризисом, исламским экстремизмом, тем самым пытаясь предотвратить «культурную эрозию» собственной страны. Помимо прочего, они позитивно воспринимают феномен уличных демонстраций против коррупции, даже если возникает необходимость применения насилия [5].
Есть определенные исследования, в рамках которых популистский дискурс рассматривается как сугубо «мужской», а также выдвигается предположение о том, что женщины реже занимаются политикой и придерживаются более умеренных моделей поведения [3]. С другой стороны, такие переменные, как возраст или
пол, могут не иметь существенного значения в данном контексте, если мы признаем, что и мужчины, и женщины могут быть популистами, равно как и то, что и представители младшего поколения, и представители старшего поколения могут попасть под влияние популистской идеологии и могут начать рассматривать крайние меры как единственно возможные в рамках решения социально-экономических и политических проблем [15].
Необходимо понимать, что в Интернете находится место как для людей с умеренными взглядами, так и для людей, придерживающихся экстремистской идеологии. Разница в том, что экстремизм преимущественно проявляется в киберпространстве, поскольку даже те люди, которые в сети придерживаются экстремистских взглядов, в повседневной жизни стараются этого не демонстрировать.
В данной связи может возникнуть вопрос о том, почему происходит именно так. Очевидно, что в интернет-пространстве имеется намного больше свободы для выражения собственного мнения, чем в политически корректной повседневной жизни, за которой пристально следят различные государственные институты на всех уровнях: от национального и регионального до локального.
Когда граждане боятся высказывать свое мнение в профессиональной среде, перестают участвовать в каких-либо демонстрациях и даже ходить на выборы, они могут казаться безвредными и оставаться «незамеченными» в рамках традиционных опросов общественного мнения. Однако, как только возникает какое-либо восстание или протестное движение, протестные настроения моментально распространяются среди людей с общими интересами в социальных сетях (Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Instagram, Badoo, Google+, LinkedIn, MySpace, Twitter, Tumblr и т.д.) или через тематические блоги [5].
Это представляет собой не что иное, как определенный тип «пассивного сопротивления», которое может перейти в активную фазу в любой момент. Ситуация может быстро измениться, если появляется достаточно сильный и харизматичный лидер-популист, способный повести массы к тому, чего они хотят и что готовы открыто отстаивать. Именно в подобные периоды улицы городов заполняются сторонниками популистов, а политическая система начинает внезапно меняться.
Данный вопрос приобретает особенное значение, если мы будем исходить из предположения о том, что терроризм является наиболее насильственным проявлением популизма, вне зависимости от того, является ли он государственным (например, Великая французская революция) или нет. В настоящее время в киберпространстве, где, по большому счету, отсутствуют какие-либо правила или контроль, достаточно легко оказывать воздействие на население того или иного государства посредством распространения фальшивых новостей, пропаганды, киберзапугивания или кибератак на объекты критической инфраструктуры.
Например, джихадистский популизм использует все «преимущества» киберпространства. В данном контексте необходимо учитывать глобализированную природу данного вида популизма, а также желание джихади-стов-популистов «охватить» все сообщество верующих
(умму), которое выходит далеко за пределы границ отдельно взятого государства [6]. Так, в XXI в. джихади-сты уже способны сначала осуществлять атаки на разнообразные киберплатформы, прежде чем совершать нападения на физические объекты инфраструктуры.
В свою очередь, население, застигнутое врасплох, уязвимо перед чувством страха и гнева. Как следствие, наблюдается рост популистских настроений, а также маргинализация люди с умеренными взглядами. В этом контексте разделение на «мы» и «они» рассматривается как необходимое условие для выживания. Бороться с этой тенденции становится все труднее, поскольку на современном этапе увеличивается число нападений и, как следствие, увеличивается число жертв.
На сегодняшний день не существует единого определения популизма, поскольку имеется ряд проблем на пути концептуализации данного явления [9]. В данном случае следует учитывать, что поиск ответов на вопрос о том, что такое популизм как феномен и кем являются популисты, во многом зависит от того, какой теоретико-методологический аппарат для этого будет привлечен. Очевидно, что это, в первую очередь, вопрос выбора и вряд ли различные исследователи будут использовать один и тот же теоретико-методологический аппарат.
Таким образом, данное явление достаточно трудно «измерить», а фундаментальной проблемой в этом контексте является не анализ самого феномена популизма, а исследование политических ориента-ций, которые приводят к его мобилизации [2]. В этом смысле популизм можно рассматривать либо как тип дискурса, либо как идеологию, либо как стратегию (либо рассматривать одновременно все в совокупности), которые, несомненно, являются экстремистскими и антисистемными. В свою очередь, средства массовой информации и средства массовой коммуникации являются главными средствами распространения данного феномена.
Популизм как явление имеет длинную историю, а популисты всегда выступали против социальной изоляции, поэтому в данном контексте чрезвычайно важно определить, кто контролирует ресурсы на определенной территории [30]. Если рассматривать популизм как типа дискурса, то в его рамках людям говорится то, что они хотят услышать [9]. Если рассматривать популизм как идеологию, то в ее рамках люди рассматриваются как нечто единое и однородное [26]. Если рассматривать популизм как стратегию, то она, главным образом, направлена на защиту простых людей и, в некотором смысле, на их «возвышение» [18: 1].
Популизм является широко используемой в период выборов риторикой, обладающей специфическими характеристиками, с помощью которой порождаются крайние виды эмоций и настроений. Обещания популистов могут быть совершенно разнообразными. Так, например, в рамках демократической политической системы обещания популистов направлены, главным образом, на гарантирование полной реализации прав и свобод людей. Они создают своего рода «иллюзию», в рамках которой убеждают массы, что их основной целью является «угождение» людям и полное удовлетворение их нужд, даже когда это, по большому счету, невозможно осуществить.
Соответственно, популисты угрожают как стабильности политической системы в целом, так и благополучию тех слоев населения, на которых направленны их устремления. Очевидно, если кто-то начинает «играть» на потребностях простых людей, то он начинает манипулировать ими. Следовательно, популизм можно рассматривать как «макиавеллистский» (в том смысле, что цель оправдывает средства), инструмента-листский, манипулятивный и опасный феномен.
Популистские силы всегда выступают против существующего политического режима. Они позиционируют себя как своего рода «рупор» большинства, притесняемого привилегированным меньшинством, которое, в свою очередь, является главным препятствием на пути повышения благосостояния простых людей. В некоторых случаях популизм может приобретать радикальный характер, а деятельность популистских сил может приводить к нарушению существующего в политической системе статус-кво.
Более того, популисты резко критикуют несовершенство существующей представительной демократии. Однако они, по большому счету, не декларируют намерений создавать недемократические политические режимы. Напротив, они выступают за создание более «прямых» демократических политических режимов, в рамках которых будет существовать возможность «наказывать» посреднические институты, которые, в свою очередь, столкнутся с «истинной и неподкупной волей народа» [9].
Популизм является еще и особой формой борьбы. В данном контексте работают следующие формулы: «те, кто зарабатывает мало, хотят зарабатывать больше»; «те, кто являются бедными, хотят стать богатыми»; «те, кто уже удовлетворил свои основные потребности, хотят высказать собственное мнение»; «те, у кого нет свобод, требует их».
Следует учитывать также и национально-страно-вые аспекты. К примеру, в развитых странах существует общественный запрос на соблюдение прав и свобод людей. В свою очередь, подобного запроса в точно таком же виде не существует в странах, в рамках которых, например, протекает внутренний гражданский конфликт. Вот почему при анализе популизма как феномена необходимо учитывать целый набор факторов: от географических до культурных и идеологических.
В современных демократических политических системах возникает парадокс: большинство политических лидеров осуждают популизм как явление, но в то же самое время выдвигают «популярные» инициативы и произносят «популярные» речи, которые с одобрением встречаются населением, что превращает их если не в популистов, то в «популяристов». В свою очередь, определить место, где проходит граница между популизмом и «популяризмом», становится все сложнее.
Можно предположить, что политический лидер является «популяристом» до тех пор, пока он «угождает» людям своими инициативами и решениями, которые не нарушают принцип верховенства права. С другой стороны, лидера можно считать популистом тогда, когда он предлагает и защищает политическую программу экстремистского характера. Лидер-«популярист» способствует продвижению и укреплению демократического порядка, в то время, как лидер-популист
зачастую становится причиной демократического «беспорядка» [22]. «Популярная» стратегия - это умеренная, протективная, конструктивная и безопасная стратегия. Популистская стратегия является патерналистской, фундаменталистской, разрушительной и опасной стратегией. Системная политика реалистична, конструктивна, основана на конкретных мерах и выполнимых обещаниях, в то время как идеалистические модели являются неопределенными, непредсказуемыми и обещают достижение того, чего достичь чрезвычайно сложно или практически невозможно. «Защитники» масс призывают к свободе, равенству и братству. Они стремятся к тому, чтобы народный суверенитет был не только фасадом. Когда подобные лидеры еще и ха-ризматичны, они становятся инициаторами политических преобразований и входят в историю [12]. Для одних популисты являются «врагами», в то время, как для других популисты являются «героями». Для некоторых популизм является антидемократическим феноменом. Тем не менее, тех, кто критикует элиты, не всегда рассматривают как «угрозу либеральной демократии, пока они сохраняют свою индивидуалистскую и антигосударственную ориентацию» [22]. Таким образом, отношению к популизму зависит о того, имеет ли данный феномен радикальный характер.
Самые основные эмоции, такие как неудовлетворенность, гнев, разочарование, страх, «вынуждают» избирателей отдавать свои голоса в пользу популистов. Некоторым людям может показаться, что в условиях неопределенности «умеренность» может представлять собой угрозу их «выживанию». В данной связи возникает совершенно справедливый вопрос о том, по-прежнему ли большинство населения предпочитает сохранение статус-кво. Ведь конфликты существуют во всем мире как результат соперничества между различными культурными группами, идентичностями или как результат неудовлетворенных социально-экономических запросов [17]. Поэтому человечество не движется ни в сторону финальной ступени своей идеологической эволюции, ни в сторону унификации западной либерально-демократической модели развития [14].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современная ситуация такова, что люди голосуют за лидеров, которые обладают способностью мобили-зовывать эмоции, которые умеют «правильно» одеваться или «приводить в восторг» скучающий электорат, любящий, например, играть в компьютерные игры или заниматься экстремальными видами спорта. Вместо того, чтобы выбирать лидеров, способных претворять в жизнь эффективные политические стратегии, реализация которых, в свою очередь, обеспечит их тем, что им нужно сегодня и в будущем, они голосуют за «аниматоров», которые обещают им то, что они хотят услышать. Как следствие, лица, формирующие общественное мнение, перестают быть специалистами в своих областях. Что касается информации, то она все меньше проверяется журналистами и все больше распространяется через социальные сети или популярные видеоблоги. Формальное образование заменяется системой эквивалентностей. Все меньше внимания уделяется формированию успешных и сплоченных семей,
а предпочтение отдается дисфункциональным альтернативам, которые не могут стать основой общества. Зачастую представители молодого поколения не хотят ничего, кроме того, чтобы их жизни были выставлены напоказ. В этом контексте не вызывает удивления то обстоятельство, что все большее количество неопытных и незрелых избирателей отдают свои голоса за «известных» кандидатов (которых они знают «из телевизора» или «из Интернета»), а не за достойных политических деятелей. Таким образом, современная среда сама по себе создает все условия для распространения популизма.
Однако, несмотря на все вышеуказанные трудности, существует возможность прийти к системному пониманию популизма, в рамках которого были бы четко определены ключевые особенности данного феномена, что, в свою очередь, позволило бы проводить более точный сравнительный анализ популистских политик, возникающих в различных контекстах. Учитывая данное обстоятельство, следует сконцентрироваться на трех основных концептуальных подходах, которые описываются в литературе, посвященной данной проблематике: речь идет о подходах к пониманию популизма как идеологии, как дискурсивного стиля и как политической стратегии (формы политической мобилизации).
Очевидно, что наличие ряда взаимосвязей и взаимозависимостей в рамках вышеобозначенных подходов к пониманию популизма открывает возможности для проведения комплексных исследований по данной проблематике. Тем не менее, в то же самое время нельзя забывать о наличии между ними серьезных теоретических различий, ведь от этого зависит то, каким образом можно объяснить феномен популизма, что он из себя представляет и с помощью каких эмпирических методов его следует изучать.
ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES
1. AcemogluD., Egorov G., Sonin K. A political theory of populism. The Quarterly Journal of Economics [Electronic resource]. URL: https://economics.mit.edu/files/8797
2. Alvares C., Dahlgren P. Populism, extremism and media: Mapping an uncertain terrain. European Journal of Communication. 2016. No. 31 (1). P. 49.
3. Azzarello S. "Populist Masculinities" power and sexuality in the Italian populist imaginary. University of Utrecht [Electronic resource]. URL: https://dspace.library.uu.nl/handle/1874/202837
4. Barr R. Populists, outsiders and anti-establishment politics. Party Politics. Vol. 15. No. 1. P. 42.
5. Bartlett J., Birdwell J., Littler M. The new face of digital populism. Demos [Electronic resource]. URL: http://www. cgilmodena.it/wp-content/uploads/2011/12/The-New-Face-of-Digital-Populism1.pdf
6. Bhui K., Ibrahim Y. Marketing the "Radical": Symbolic communication and persuasive technologies in jihadist websites. Transcultural Psychiatry. 2013. Vol. 50. No. 2. Pp. 217-219.
7. Bos L., Lefevere J., Thijssen R., Sheets P. The impact of media coverage on right-wing populist parties: The role of issue ownership. Amsterdam School of Communication Research -University of Amsterdam [Electronic resource]. URL: https:// ecpr.eu/Filestore/PaperProposal/7d42382b-2596-4823-b3f4-488447220389.pdf
8. Corduwener P. The populist conception of democracy beyond popular sovereignty. Journal of Contemporary European Research [Electronic resource]. URL: https://www. researchgate.net/publication/289144294_The_Populist_ Conception_of_Democracy_beyond_Popular_Sovereignty
9. DeRaadtJ.,HollandersD., Krouwel A.Conceptualising populism: Analysing the level and type of populism of four European parties. Vrije Universiteit Amsterdam [Electronic resource]. URL: https://www.researchgate.net/publication/238086872_ Varieties_of_Populism_An_Analysis_of_the_Programmatic_ Character_of_Six_European_Parties
10. Deiwiks Ch. Populism. Living Reviews in Democracy - Center for Comparative and International Studies of the University of Zurich [Electronic resource]. URL: https://www.ethz.ch/content/ dam/ethz/special-interest/gess/cis/cis-dam/CIS_DAM_2015/ WorkingPapers/Living_Reviews_Democracy/Deiwiks.PDF
11. Demertzis N. Emotions and Populism // National Centre for Social Research [Электронный ресурс]. URL: https://www. researchgate.net/publication/304701308_Emotions_and_ Populism
12. Di Piramo D. "Speak for Me!": How populist leaders defy democracy in Latin America. Global Change, Peace and Security. 2009. No. 21 (2). Pp. 179-180.
13. Dinç P. Mapping populism: Definitions, cases, and challenges to democracy. Istanbul Policy Center - Sabanci Universitesi [Electronic resource]. URL: http://ipc. sabanciuniv.edu/wp-content/uploads/2016/10/IPM_Mapping PopulismReport_28.10.16_web.pdf
14. Fukuyama F. The end of history? The National Interest. 1989. Vol. 16. P. 4.
15. Hawkins K., Riding S., Mudde C. Measuring Populist Attitudes. University of Georgia [Electronic resource]. URL: https://works. bepress.com/cas_mudde/72/
16. Healy A., Malhotra N., Mo C. Personal emotions and political decision making: Implications for voter competence. Standford - Graduate School of Business [Electronic resource]. URL: https://www.academia.edu/294768/Personal_Emotions_ and_Political_Decision_Making_Implications_for_Voter_ Competence
17. Huntington P. The clash of civilizations and the remaking of world order. N.Y.: Simon & Schuster, 1996. P. 21.
18. Ionescu G., Gellner E. Populism: Its meaning and national characteristics. London: Weidenfeld & Nicolson, 1969.
19. Jansen R. Populist mobilization: A new theoretical approach to populism. Sociological Theory. 2011. No. 29 (2). P. 82.
20. Kempe F. Populism and nationalism threaten the european project. CNBC.com [Electronic resource]. URL: https://www. cnbc.com/2018/10/26/populism-nationalism-threaten-the-european-project.html
21. Nestoras A. Is information warfare breaching the European Parliament? The Institute for Economic Studies [Electronic resource]. URL: http://aei.pitt.edu/82525/1/Policy_Brief_ Nestoras.pdf
22. Plattner M. Populism, pluralism, and liberal democracy. Journal of Democracy [Electronic resource]. URL: https:// www.journalofdemocracy.org/wp-content/uploads/2011/12/ Plattner-21-1.pdf
23. Populism and the mirror of democracy. F. Panizza (ed.). London: VERSO, 2005. P. 3.
24. Populism on the rise: Democracies under challenge? A. Martinelli (ed.). The Italian Institute for International Political Studies [Electronic resource]. URL: https://www.ispionline.it/ sites/default/files/pubblicazioni/report_populism_2016_0_0.pdf
25. Rico G., Guinjoan M., Anduiza E. The emotional underpinnings of citizens' populism: How anger, fear, and sadness affect populist attitudes and vote choice. Universitat Autonoma de Barcelona [Electronic resource]. URL: https://www. researchgate.net/publication/308962320_The_Emotional_ Underpinnings_of_Citizens'_Populism_How_Anger_Fear_and_ Sadness_Affect_Populist_Attitudes_and_Vote_Choice
26. Rooduijn M., Pauwells T. Measuring populism in comparative research - two content analysis methods compared. Politiciologenetmaal. Leuven, 27-28 May 2010. P. 4.
27. Sachs J. Social conflict and populist policies in Latin America. National Bureau of Economic Research [Electronic resource]. URL: https://www.nber.org/papers/w2897.pdf
28. Sikk A. Parties and populism. Centre for European Politics, Security & Integration - UCL School of Slavonic and East European Studies. [Electronic resource]. URL: https://www.researchgate. net/publication/309573076_Parties_and_Populism
29. TaggartP. Populism and representative politics in contemporary Europe. London: Open University Press, 2000. P. 101.
30. Torre C. The resurgence of radical populism in Latin America. constellations [Electronic resource]. URL: https://flacsoandes. edu.ec/sites/default/files/agora/files/1215098051.carlos_de_ la_torre_1_0.pdf
31. Weili Y., Toomey M. Chinese nationalism, cyber-populism, and cross-strait relations. The International Studies Association [Electronic resource]. URL: http://web.isanet.org/Web/ Conferences/HKU2017-s/Archive/74532230-2e9c-4387-b300-d3947fc7268b.pdf
32. Weyland K. Clarifying a contested concept: Populism in the study of Latin American politics. Comparative Politics. 2001. No. 34 (1). P. 14.
33. Wirth W. et al. The appeal of populist ideas, strategies and styles: A theoretical model and research design for analyzing populist political communication. National Centre of Competence in Research - Challenges to Democracy in the 21st Century [Electronic resource]. URL: http://www. nccr-democracy.uzh.ch/publications/workingpaper/pdf/ wp88.pdf
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 77,72%
Рецензент: Ильичева Л.Е., доктор политических наук, кандидат философских наук, профессор; профессор кафедры управления проектами и программами, директор Центра государственно-частного партнерства Института государственной службы и управления РАНХиГС при Президенте РФ; научный редактор разделов «Государственное управление» и «Политические институты и технологии» журнала «Социально-политические науки»
Статья поступила в редакцию 16.11.2021, принята к публикации 22.12.2021 The article was received on 16.11.2021, accepted for publication 22.12.2021
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Пименова Ольга Викторовна, доцент кафедры юридических и специальных дисциплин Ставропольского филиала РАНХиГС. Ставрополь, Российская Федерация. E-mail: garanina76@yandex.ru
ABOUT THE AUTHOR
Olga V. Pimenova, associate professor at the Department of Legal and Special Disciplines of the Stavropol Branch, RANEPA. Stavropol, Russian Federation. E-mail: garanina76@yandex.ru
