CC BY
1671
Генрих Наталья Викторовна
доктор юридических наук, доцент, заведующая кафедрой уголовного права Северо-Кавказского филиала
Российского государственного университета правосудия (e-mail: ngenrih@mail.ru)
Квашис Виталий Ефимович
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ,
главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (e-mail: kvashis@mail.ru)
Понятие уголовного права
В статье рассматриваются общетеоретические вопросы уголовного права, связанные с пониманием и определением понятия отрасли, сущностным содержанием и основными признаками, выделяющими уголовное право в системе российского права.
Ключевые слова: уголовное право, понятие права, норма права, отрасль, правоотношение.
N.V. Genrih, Doctor of Law, Assistant Professor, Head of the Chair of Criminal Law of the North-Caucasian branch of the Russian State University of Justice; e-mail: ngenrih@mail.ru;
V.E. Kvashis, Doctor of Law, Professor, Honoured Science Worker of the Russian Federation, Chief Science Researcher of the Institute of Legislation and Comparative Jurisprudence under the Government of the Russian Federation; e-mail: kvashis@mail.ru Concept of criminal law
This article focuses on the general theoretic questions of the criminal law, its understanding and conception, and also its content and the main features marking out the criminal law in the system of the Russian law.
Key words: criminal law, concept of law, norm, branch, legal relation.
Уголовное право является одной из основных отраслей права. Поэтому теоретическое осмысление фундаментальных проблем, связанных с его пониманием, социальным предназначением, сферой регулирования и критериями, на основе которых эта отрасль обособляется в российской правовой системе в качестве самостоятельной, - все это является одной из наиболее сложных и актуальных задач, стоящих перед уголовно-правовой наукой. При этом следует учитывать не только теоретико-методологическую, но и практическую значимость проблемы, ее сложность, противоречивость, потребности адаптации к современным реалиям. Сказанное относится ко всему спектру проблематики правопонимания в целом и уголовного права в частности, в том числе к дальнейшей разработке самого понятия уголовного права, определению его сущностных черт и содержания, единообразию понятийного аппарата, иными словами, к положениям, исходным для решения ключевых методологических проблем.
Между тем к настоящему времени в правовой литературе сложилась довольно пестрая
картина разнообразных суждений и взглядов на понятие, сущность, содержание и другие ключевые признаки уголовного права; объективно это объясняется сложностью и многосторонностью самого феномена права и особенностями проявления уголовного права в его существенно различных ипостасях, а в субъективном плане - политическими и идеологическими причинами, а также разными мировоззренческими суждениями исследователей.
«Простой» вопрос - что такое уголовное право? Для большинства людей, не связанных с профессией юриста и не обремененных правовыми познаниями, вопрос в принципе понятный - это свод законов (норм, запретов), устанавливающих определенные наказания за нарушения определенных в нем правил поведения. Вариации такого рода понимания на индивидуальном уровне бесконечны; на уровне массового сознания такое общее представление сегодня достаточно типично, благо, телевидение как основной носитель информации и правовых «знаний» обильно «подкармливает» обывателя рутиной повседневной криминальной жизни.
38
Для юриста-профессионала, особенно для исследователя права, ответ на этот «простой» вопрос представляется куда более сложным, и его сколь-либо единообразного решения до сих пор еще не выработано. По той простой причине, что неопределенность самого понятия права и нерешенность ряда более общих проблем правопонимания издавна вызывали серьезные разночтения [1, с. 9], а часть из них и поныне остается дискуссионной и актуальной. Видный российский теоретик права Г.В. Мальцев в связи с этим отмечает, что «известное замечание Канта о том, что юристы все еще ищут определение права, остается справедливым и в наши дни». Ибо юридическая наука, «судя по всему, обречена на бесконечный поиск определения права, побуждаемая к тому практической необходимостью построить правопорядок на фундаменте как можно более надежных, четких и полных знаний о его сущности, предмете правового регулирования» [2, с. 3].
Сказанное касается не только проблематики общей теории права, оно имеет самое прямое отношение и к методологии уголовного права, где выработка универсального и адекватного определения понятия уголовного права пока еще остается проблематичной. Но именно от этого во многом, как уже отмечалось, зависит решение ряда вопросов, касающихся основных черт и признаков уголовного права, его сущности и содержания, основных форм его существования, выражения и реализации, т.е. вопросов, имеющих важное значение для науки уголовного права, для правотворческой и для правоприменительной деятельности.
Среди юристов - законодателей, правоприменителей и представителей науки сегодня отсутствуют согласованные взгляды на проблемы, решение которых должно способствовать определению реальной «зоны ответственности» уголовного права. Речь идет о том, что, с одной стороны, имеются необоснованно завышенные ожидания от этой правовой отрасли, стремление расширить границы ее применения и использовать уголовно-правовые средства для решения чуть ли не всех значимых общественных проблем. Это особенно заметно при стремлении включить в предмет уголовно-правового регулирования все охраняемые уголовным законом общественные отношения и тем самым использовать уголовное право для регламентации экономических, политических, идеологических и иных отношений. С другой стороны, сохраняется взгляд на уголовное право как исключительную отрасль, которой вовсе не свойственно правовое регулирование каких бы то ни было общественных отношений, и ее основная задача состоит в возложении на
граждан целого ряда обязанностей и запретов под угрозой применения суровых санкций.
Отсутствие в науке согласия по принципиальным, методологически важным проблемам и, как следствие, отсутствие единообразного понимания границ уголовно-правового регулирования приводит на практике к многочисленным хаотичным, бессистемным и внутренне противоречивым изменениям уголовного закона, которые получают неоднозначную оценку в обществе, создают порой непреодолимые препятствия в практической деятельности по противодействию преступности и значительно снижают эффективность уголовно-правового регулирования. Одна из причин такого положения дел видится в том, что, с одной стороны, законодатель в ряде случаев игнорирует устоявшиеся доктринальные представления об основах уголовно-правового регулирования, а, с другой стороны, уголовно-правовая наука еще не уделяет достаточного внимания ключевым проблемам, от решения которых во многом зависит системный характер уголовного правотворчества и уголовной политики в целом. В конечном итоге отрыв науки и практики друг от друга ведет к инфляции законов, отсутствию их необходимой криминологической обоснованности, к противоречивости многих законодательных актов, пробельности правового регулирования и т.п.
Подходы к анализу и трактовке понятия «уголовное право» в литературе принято связывать, прежде всего, с его историческим происхождением и корнями, с его этимологией, а также с разным значением этого понятия в той или иной правовой культуре, которое, однако, не является застывшим образованием и, развиваясь, со временем может менять русло своего социального предназначения и направленности. Применительно к толкованию происхождения и этимологическим корням рассматриваемого понятия можно сказать, что в отечественной правовой литературе достигнут определенный научный консенсус, хотя в рамках наиболее распространенной версии приводились разные интерпретации [3, с. 7; 4, с. 40].
Иначе обстояло дело с трактовкой и сущностными характеристиками этого понятия. Если обратиться к литературным источникам 1950-1980-х гг., то смысл лаконичного материала, посвященного представлениям о понятии уголовного права, сводился к обличению классовой сущности и характера права в капиталистическом обществе и преимуществам системы права в социалистическом государстве [5, с. 5-8; 3, с. 7-9; 6, с. 7-9]. Разумеется, очевидная архаичность такого подхода была вынужденной данью времени, своего рода клятвой
39
верности строю. Когда времена изменились, изменилось понимание и трактовка исходных положений, образующих новую систему постулатов, в конечном итоге формулирующих базисное понимание сути понятия и значения уголовного права, а в научной и учебно-методической литературе - положений, формирующих самостоятельный раздел уголовно-правовой науки - «Введение в уголовное право».
Наименование уголовного права как отрасли права во многом зависит от того, какая идея в той или иной культуре права - идея преступления или идея наказания - является господствующей. От примата этой идеи зависит не только наименование отрасли, но и способ «конструирования» уголовного права. Н.С. Таганцев в связи с этим отмечал, что «преступное деяние как юридическое отношение заключает в себе два отдельных момента: отношение преступника к охраняемому законом юридическому интересу - преступление; и отношение государства к преступнику, вызываемое учиненным им преступным деянием, - наказание; поэтому и уголовное право может быть конструировано двояко: или на первом плане ставится преступное деяние, по отношению к которому кара или наказание является более или менее неизбежным последствием, или же вперед выдвигается карательная деятельность государства и преступное деяние рассматривается только как основание этой деятельности» [7, с. 15-16].
В зарубежных странах рассматриваемая отрасль права именуется либо как «криминальное право» (Criminal Law) - если в его основе лежит идея преступления (право о преступлении), либо как право о наказании (Penal Law) или «наказательное право», где на первое место выдвигается идея наказания за преступление. Основам «криминального права» привержены, например, уголовное право США, Англии, Германии и Японии, а на идеях «нака-зательного права» строится уголовное право Франции, Польши и ряда других восточноевропейских стран.
В современной российской правовой культуре термин «уголовное право» исключает такого рода двойственность, он объединяет в себе и идеи преступления , и идеи наказания . Вместе с тем, широко распространенным является мнение о том, что российское уголовное право больше тяготеет к наказанию, чем к преступлению, что позволяет судить о «синонимичности» (А.И. Коробеев) понятий «уголовное право» и «наказательное право» [8, с. 5, 14].
В целом с этой позицией нельзя не согласиться, однако напомним, что и современная
правовая культура, и уголовное право как ее производное - это не застывшие, а довольно динамичные образования, развитие которых может идти одновременно по разным векторам. С развитием правовой и особенно криминологической мысли, с изменениями концепции и акцентов уголовной политики и уголовного законодательства, с изменениями характера и динамики преступности, а также тенденций в судебной и пенитенциарной практике границы такого рода «идейных» различий постепенно становятся все более подвижными, менее заметными и довольно условными, где каждая из идей постепенно заимствует и вмещает в себя элементы другой. Примером может служить развитие уголовного права в скандинавских странах, особенно в Исландии, Норвегии и Дании, и, с другой стороны, все более заметная либерализация практики наказаний, скажем, в Японии, где заимствованное в Германии уголовное право всегда являлось наиболее традиционным и консервативным. Неслучайно Ю.В. Голик, например, говорит о постепенном превращении российского уголовного права в «криминальное право», и такая точка зрения, конечно же, не лишена оснований [9, с. 14-16]. Здесь у нас расхождения не смысловые и «идейные», а лишь стилистические. (Оставляя в стороне соображения стилистического характера, отметим, что поскольку в последние годы о сколь-либо осмысленной и последовательной российской уголовной политике говорить не приходится, то и разноголосица смысловых и стилистических наименований действующего уголовного права при очевидном единстве его основных идей сама по себе принципиального значения не имеет.)
Необходимости существования уголовного права в качестве самостоятельной отрасли посвящена обширная литература, подтверждающая его легитимность и описывающая его исторически сложившиеся «идентификационные признаки» [10, с. 8]. Другое дело, что представления о легитимности уголовного права «еще не предрешают вопроса о том, что и как должно этим правом регулироваться, не предопределяют содержательную сторону уголовно-правовых запретов» [11, с. 20]. Многое здесь зависит от надлежащего понимания стоящих перед уголовным правом задач, его функций, пределов возможностей, от социальных потребностей реагирования и других, составляющих его легитимацию и содержание. Указание на социальные потребности крайне важно с методологической точки зрения. «Первоначальной причиной существования инсти-
40
тутов и норм уголовного права, - отмечает В.Д. Филимонов, - следует считать порожденное социальными противоречиями общественно опасное поведение лиц, противопоставляющих свои интересы общественным интересам. Однако причиной формирования определенного содержания институтов и норм уголовного права, а также их применения в практической деятельности необходимо признать социальную потребность в предупреждении и устранении общественно опасного поведения. Именно она сама, обладая определенным содержанием, обусловливает содержание институтов и норм уголовного права» [12, с. 7].
Уголовное право является сложной по своей природе отраслью права, что связано со сложностью и противоречивостью человеческого поведения. Уголовное право решает задачи, отражающие внутриотраслевое значение уголовно-правовых норм; другими словами, речь о проблемах, возникающих в процессе регулирования отношений, составляющих предмет уголовного права. Кроме того, уголовное право имеет и внешнее предназначение, состоящее в решении определенного ряда проблем в общем процессе правовой регламентации. И, наконец, уголовное право способствует упорядочению общественной жизни, оно оказывает воспитательное, организующее, ценностно-ориентирующее и иное позитивное влияние на поведение людей. «Уголовное право есть классическая, древнейшая отрасль права и государственного управления, мотивирующий и сдерживающий фактор поведения... Уголовное право имеет своим назначением обеспечение гражданского мира и управление человеческими страстями.» [13, с. 3, 24]. Внешние, общесоциальные функции уголовного права определяются теми задачами, которые общество ставит перед этой отраслью, иными словами, социальными ожиданиями от уголовного права.
Как заметил А.Э. Жалинский, сложившиеся черты современного уголовного права «отражают воздействие социального контекста и, в сущности, определяют данность, реалии уголовного права как социального института, возможности его понимания, тенденции развития, а на этой основе - состояние механизма действия уголовного права» [10, с. 11]. В самых общих чертах эти ожидания состоят в согласованном определении круга социальных ценностей, требующих особой охраны, в обеспечении и поддержании приемлемого уровня безопасности наиболее значимых социальных благ от особо вредоносных деяний, в установлении предельно четких границ свободы человеческого поведения и формулировании
исчерпывающего перечня запрещенных поступков, в легитимации осуществляемого государством принуждения (насилия) в отношении лиц, нарушающих уголовно-правовые запреты. Эти задачи (ожидания) естественным образом формируют предметную область уголовного права, те общественные отношения, которые могут (и должны) возникать в связи с совершением преступления.
Реализуя эти задачи, общество уже на этапе формирования уголовного права устанавливает номенклатуру юридических фактов, порождающих уголовно-правовые отношения, временные рамки существования этих отношений, определяет круг их субъектов, а также предмет их взаимодействия. Здесь же формулируются цели и задачи самой уголовно-правовой регламентации, определяется модель того результата, которого стремится достигнуть общество, обязывая к взаимным действиям государство, потерпевшего и лицо, совершившее преступление. В соответствии с указанными задачами подбираются адекватные и доступные на определенном историческом этапе средства и методы правового регулирования, формируется содержание уголовного правоотношения [14, с. 252-254; 15].
В правовой литературе понятие уголовного права обычно употребляется в нескольких различных значениях; в них вкладывается принципиально разное содержание. При этом и само число таких ипостасей уголовного права в разных источниках существенно отличается. Так, по мнению А.И. Коробеева, термин «уголовное право» может употребляться в двух значениях -как отрасль права и как наука уголовного права. В первом случае речь идет о самостоятельной отрасли права, состоящей из правовых норм, которые складываются в определенную систему, «характеризующуюся единством и взаимосвязью ее составных частей и имеющую определенную внутреннюю структуру». Во втором случае - речь о науке уголовного права, предмет которой по своему объему и содержанию значительно шире предмета уголовного права как отрасли. В него входит исследование уголовно-правовой доктрины, уголовного законодательства и практики его применения [8, с. 20-21].
А.Э. Жалинский выделяет в понятии уголовного права три значения - отрасль права, науку уголовного права и учебную дисциплину; он также считает, что наука уголовного права включает в себя законодательство, поскольку она изучает явления и процессы, связанные с уголовным правотворчеством, действием права и его последствиями [16, с. 33].
41
В большинстве других источников содержится указание на более широкий круг ипостасей уголовного права, хотя все исследователи едины в том, что основная из них - самостоятельная отрасль права. Во-вторых, понятие уголовного права в них рассматривается как отрасль законодательства; в-третьих, как наука уголовного права; в-четвертых, как учебная дисциплина, в которой находят свое отражение «важнейшие установки уголовного законодательства, общепризнанные и потому распространенные научные постулаты, основные проблемы и достижения правоприменительной практики» [13, с. 5].
В литературе распространены существенно различные формулировки понятия уголовного права; среди них наиболее распространенным или (и) «классическим» принято считать его определение как совокупности юридических норм о преступлении и наказании (И.М. Тяж-кова) [17, с. 4]. Достоинства этой формулы, во-первых, в ее лаконичности и, во-вторых, в выделении того главного, что определяет суть уголовного права как отрасли права (хотя и не указывается на многие его сущностные признаки).
Более широким является определение уголовного права, которое предложено А.В. Наумовым. В его формулировке уголовное право -«это отрасль, объединяющая правовые нормы, которые устанавливают, какие действия являются преступлениями и какие наказания, а также какие иные меры уголовно-правового воздействия применяют к лицам, их совершившим, определяет основания уголовной ответственности и освобождения от уголовной ответственности» [18, с. 16].
Отметим, что если в приведенной трактовке И.М. Тяжковой содержится дополнительное указание на то, что отрасль уголовного права включает уголовное законодательство и уголовно-правовые отношения, связанные с законотворчеством и правоприменением, то А.И. Бойцов рассматривает уголовное право отдельно - как отрасль законодательства и как отрасль права. Как отрасль законодательства уголовное право «представляет собой систему принимаемых представительными органами власти предписаний, определяющих круг общественно опасных деяний, признаваемых преступлениями, и устанавливающих наказания и иные меры уголовно-правового воздействия, которые применяются за их совершение». Во втором значении уголовное право понимается как категория более широкая, чем уголовное законодательство, охватывающая всю совокупность уголовно-правовых норм, выраженных в законах и иных признаваемых
государством источниках, образующих целостность вследствие качественной однородности регулируемых ими общественных отношений и единого метода регулирования [19, с. 12].
Как видно, речь идет не только о разной классификации ипостасей уголовного права и разной терминологии; за терминологическими, а тем более, за понятийными различиями, как известно, часто стоят различия концептуальные. Такого рода различия определяют разные взгляды на предмет, методы, задачи, систему и сущностные признаки уголовного права (как отрасли права, как отрасли законодательства и как отрасли юридической науки). При этом понятие отрасли уголовного прав, несомненно, является центральным, цементирующим систему норм, подлежащих применению и исполнению. Эта ипостась уголовного права является доминирующей, определяющей все остальные, значимость которых в силу стоящих перед ними разных целей исключает необходимость ранжирования.
В различных источниках понятие уголовного права (как отрасли права) структурируется, как уже отмечалось, по-разному; при этом существующие различия носят принципиальный характер. Так, одни авторы включают в структуру понятия уголовного права предмет, метод, функции и систему (И.М. Тяжкова); другие -лишь предмет и систему уголовного права (А.И. Коробеев); третьи - сущностные признаки, содержание и систему уголовного права (А.Э. Жалинский); четвертые - предмет, метод, задачи и функции (И.Э. Звечаровский); пятые -предмет, метод и систему уголовного права (Ю.Е. Пудовочкин); шестые - задачи, принципы и систему (Р.Р. Галиакбаров) и т.д. Не вдаваясь в дискуссию по поводу этих различий, заметим лишь, что наиболее спорным из них является включение в рассматриваемое понятие принципов, задач и функций уголовного права - категорий наименее стабильных, наиболее идеологизированных, зависящих от изменений политической конъюнктуры и потому довольно динамичных.
Вообще говоря, сущность (сущностные признаки) понятия уголовного права можно исследовать и трактовать с самых различных позиций: с точки зрения целей уголовного права; с точки зрения его структуры и содержания, в рамках которого анализируются входящие в него институты; можно рассматривать его как право о преступлении и наказании; наконец, -и этот подход представляется наиболее полным и потому предпочтительным - можно исследовать сущность, пределы возможностей и границы отрасли через призму предмета и метода уголовно-правового регулирования.
42
Ориентируясь главным образом на последний из названных подходов, в целом следует согласиться с И.Э. Звечаровским, отмечающим, что предмет отрасли права «составляет то, что регулируется данной отраслью права (т.е. общественные отношения), предметом отрасли научного знания является то, что познается, исследуется в рамках изучения данной отрасли права (т.е. уголовный закон, преступление и наказание)» [4, с. 50]. Можно согласиться и с тем, что дать определение понятию уголовного права как отрасли права «означает раскрыть его содержание указанием на предмет и метод уголовного права, т.е. собственно на признаки, показывающие специфику уголовно-правового регулирования в системе иных юридических режимов регулирования». Однако трудно признать, что «отрасли права как определенные совокупности юридических норм и институтов отличаются не тем, что они регулируют, а тем, как они регулируют» [4, с. 41]. Такая позиция, по нашему мнению, игнорирует решающее значение предмета уголовно-правового регулирования и может дезориентировать исследователей.
Куда более значимые расхождения встречаются в доктрине уголовного права, когда речь идет о соотношении права и уголовного закона. Так, критикуя позицию некоторых ученых, рассматривающих уголовный закон в качестве составной части уголовного права и указывающих, что уголовное право включает в себя не только уголовное законодательство, но и уголовно-правовые отношения [20, с. 2], И.Э. Звечаровский справедливо отмечает, что «при всей взаимосвязанности понятий права и закона существующие между ними различия качественного порядка не дают оснований для подобных утверждений» [4, с. 8]. В самом деле, нормы уголовного права устанавливаются уголовным законом. Различия между этими понятиями выявляют форму и содержание данной отрасли права. Уголовный закон выражен формально (в России это Уголовный кодекс). Для уголовного закона существенны такие его признаки, как действие во времени и пространстве, структура, определенность и ряд других требований. Нормы уголовного права, как отмечает А.Э. Жалинский, - это более абстрактное понятие, их нужно выделить в уголовном законе путем его толкования. «Не совпадая с понятием статей или иных структурных элементов уголовного закона, нормы уголовного права воплощают содержание предписаний законодателя» [10, с. 24].
Указанные положения получили свое дальнейшее развитие в работе Ю.Е. Пудовочкина, где указывается, что уголовный закон выступа-
ет в в качестве формы закрепления уголовно-правовых норм, соотносится с уголовным правом как форма и содержание, но при этом уголовный закон вовсе не является единственным средством закрепления уголовно-правовых норм, не является единственным источником отрасли уголовного права. «Уголовный закон становится всего лишь одним из средств выражения уголовно-правовых норм, которые вместе с уголовно-правовыми идеями (принципами) и реальными уголовно-правовыми отношениями образуют уголовное право» [11, с. 47-49].
Нормативистский подход к определению понятия уголовного права, при всей его широкой распространенности в литературных источниках, в современных условиях не является достаточным и исчерпывающим для характеристики уголовного права как самостоятельной отрасли. Уголовное право не может быть сведено лишь к набору уголовно-правовых норм. Как отмечает Ю.Е. Пудовочкин, оно включает в себя три составные части: идеи, нормы и общественные отношения. Каждая из этих частей представляет собой набор атрибутивных элементов - принципов (идей) и обязательных условий, без единства которых нельзя говорить о реализации возможностей и понимании уголовного права. Взяв за основу структурно-функциональный подход, автор этой концепции указывает, что в основополагающих идеях (принципах) законности, равенства, вины, справедливости и гуманизма концентрируется и формулируется содержательная сторона права, его сущность. Они являют собой и характеризуют аксиологический потенциал права как регулятора общественных отношений; эти принципы определяют содержание уголовно-правовых норм и являются неотъемлемой частью уголовного права. Однако для их реализации, для придания им общеобязательного характера необходимо формальное закрепление в законе, придание им нормативной силы.
Итак, предложенное решение дает такое понимание уголовного права, которое исходит из единства всех трех компонентов и должно включать в себя уголовно-правовые идеи, уголовно-правовые нормы и уголовно-правовые отношения. Эта концепция, безусловно, заслуживает самого пристального внимания и в силу своей значимости представляет несомненный научный интерес, обусловленный, помимо всего прочего, новизной подхода, глубиной и изящностью аргументации. Вероятно, для ее осмысления потребуется время и более детальный анализ.
В контексте настоящей работы необходимость и взаимосвязь двух последних элементов указанной триады - уголовно-правовой
43
нормы и уголовно-правовых отношений - очевидны. При этом последний элемент имеет особую значимость. Здесь нет необходимости в его самостоятельном анализе, поэтому ограничимся лишь попутным замечанием. Отрасли права, как известно, отличаются друг от друга не только образующими их институтами, но прежде всего и главным образом предметом и методом правового регулирования. Существует, как уже отмечалось, определенная группа общественных отношений, которые не могут быть урегулированы какими-либо иными отраслями права, кроме уголовного права в качестве предмета уголовно-правового регулирования. В качестве таковых следует рассматривать только одну группу общественных отношений -те, которые складываются в связи с совершением преступления между государством и лицом, совершившим преступление. Указанные отношения имеют качественную специфику, которая позволяет рассматривать их как предмет уголовно-правового регулирования. Это означает, что каждая отрасль права, в том числе уголовное право, имеет свой собственный участок общественных отношений, составляющих предмет регулирования [21, с. 65-84; 14].
Что же касается аксиологического потенциала права, который представлен в виде основополагающих принципов (идей), то необходимость этого элемента в качестве атрибутивного, на наш взгляд, автором приведенной концепции переоценивается, она видится менее убедительной и потому оставляет место для продолжения дискуссии. Подчеркнутая значимость и необходимость этого элемента, как нам кажется, связана и с излишней идеологизацией бытия права; она, конечно, несет в себе солидный запас оптимизма, но скорее, отражает стремление к идеальному (должному) положению вещей. К сожалению, мы живем в мире, где ничто не идеально. На самом деле, идеи (принципы) - категория динамичная, они исторически изменчивы, во многом носят декларативный характер и сами по себе вовсе не всегда отражают реальную сущность права как регулятора общественных отношений. К
1. Современное правопонимание: курс лекций / под ред. М.Н. Марченко. М., 2016.
2. Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999.
3. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1968. Т. 1.
4. Звечаровский И.Э. Понятие уголовного права // Курс российского уголовного права.
тому же сама система принципов (их совместимость) обладает определенной внутренней противоречивостью. Например, идеи справедливости и законности обычно противопоставляют друг другу, причем чаще всего справедливость у нас выше закона. И с тем, и с другим нам, вообще говоря, не очень повезло. Реалии повседневной жизни говорят о ее оторванности от «основополагающих» идей (принципов), о фикциях, об их автономном существовании, и потому, даже трижды закрепленные в законе, эти принципы (идеи) едва ли могут отражать содержательные стороны, сущность и реальное бытие права.
Вышеизложенное заставляет по-новому осмыслить понятие и сущностное содержание уголовного права и внести определенные коррективы в его определение, ранее сформулированное одним из авторов [22, с. 133]. Не считая обязательным отражение задач, функций и главное принципов в определении отрасли, полагаем возможной и достаточной более лаконичную формулу, согласно которой уголовное право - это самостоятельная отрасль российского права, представляющая собой систему правовых норм, определяющих преступность и наказуемость общественно опасных деяний и различным образом регулирующих правоотношения между лицом, совершившим преступление, и государством.
Приведенное понятие уголовного права не претендует на исчерпывающий характер и с учетом определенных оговорок, вероятно, потребует дальнейшего развития и необходимых уточнений. Суть этих оговорок, во-первых, в том, что достаточно полное раскрытие и понимание уголовного права, а также определение его места в системе отраслей права невозможно без всестороннего анализа предмета и метода уголовного права. По тем же соображениям в приведенном определении говорится о регулировании правоотношений «различным образом» и не содержится анализа методов уголовно-правового регулирования, рассмотрение которых не входит в задачу настоящей статьи и составляет предмет самостоятельного исследования.
1. Modern law understanding: course of lectures /ed. by M.N. Marchenko. Moscow, 2016.
2. Maltsev G.V. Understanding of the law. Approaches and problems. Moscow, 1999.
3. Course of the Soviet criminal law. The General part. Leningrad, 1968. Vol. 1.
4. Zvecharovsky I.E. Concept of criminal law // Course of the Russian criminal law. The General
44
Общая часть / под ред. Н.Г. Иванова, С. И. Никулина, Б. В. Яцеленко. М., 2010.
5. Пионтковский А. А., Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть. М., 1955. Т. 1.
6. Курс советского уголовного права: в 6 т. М., 1970. Т. 1.
7. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Часть Общая. М., 1994. Т. 1.
8. Российское уголовное право: курс лекций / под ред. А. И. Коробеева. Т. 1: Преступление. Владивосток, 1999.
9. Голик Ю., Елисеев С. Понятие и происхождение названия «уголовное право» // Уголовное право. 2002. № 2.
10. Жалинский А.Э. О понимании уголовного права //Избр. тр.: в 4 т. /отв. ред. О.Л. Дубовик. Т. 2: Уголовное право. М., 2015.
11. Пудовочкин Ю.Е. Учение об основах уголовного права. М., 2012.
12. Филимонов В.Д. Генезис уголовно-правового регулирования. М., 2015.
13. Бойко А. И. Система и структура уголовного права. Ростов н/Д, 2007. Т. 1.
14. Генрих Н.В. Предмет и метод уголовно-правового регулирования: история, теория, практика. М., 2011.
15. Квашис В.Е., Генрих Н.В. Содержание уголовно-правового отношения (концептуальная модель) // Уголовное право. 2010. № 4.
16. Уголовное право: учеб.: в 3 т. Т. 1: Общая часть / под ред. А.Э. Жалинского. М., 2011.
17. Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 1: Общая часть. 2-е изд. М., 2007.
18. Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 1: Общая часть. 4-е изд. М., 2007.
19. Уголовное право России. Общая часть. СПб., 2006.
20. Курс уголовного права. Общая часть: учеб. Т. 1: Учение о о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 2002.
21. Генрих Н.В. Предмет уголовного права: генезис научной мысли и проблемы современной интерпретации. М., 2010.
22. Уголовное право. Общая часть. Преступление: академический курс: в 10 т. Т. 1: Понятие уголовного права. Механизм уголовно-правового регулирования (Генрих Н.В.) / под ред. Н.А. Лопашенко. М., 2016.
part /ed. by N.G. Ivanov, S.I. Nikulin, B.V. Yatse-lenko. Moscow, 2010.
5. Piontkovsky A.A., Menshagin V.D. Course of the Soviet criminal law. Special part. Moscow, 1955. Vol. 1.
6. Course of the Soviet criminal law: in 6 vol. Moscow, 1970. Vol. 1.
7. Tagantsev N.S. Russian criminal law: lectures. The General part. Moscow, 1994. Vol. 1.
8. Russian criminal law: course of lectures / ed. by A.I. Korobeev. Vol. 1: Crime. Vladivostok, 1999.
9. Golok Yu., Eliseev S. Concept and origin of the name «criminal law» // Criminal law. 2002. № 2.
10. Zhalinsky A.E. About understanding of criminal law // Sel. works: in 4 vol. / resp. ed. O.L. Dubovik. Vol. 2: Criminal law. Moscow, 2015.
11. Pudovochkin Yu.E. The doctrine about fundamentals of criminal law. Moscow, 2012.
12. Filimonov V.D. Genesis of criminal and legal regulation. Moscow, 2015.
13. Boyko A.I. System and structure of criminal law. Rostov-on-Don, 2007. Vol. 1.
14. Genrih N.V. Subject and method of criminal and legal regulation: history, theory, practice. Moscow, 2011.
15. Kvashis V.E., Genrih N.V. Maintenance of criminal legal relations (conceptual model) // Criminal law. 2010. № 4.
16. Criminal law: textbook: in 3 vol. Vol. 1: The General part / ed. by A.E. Zhalinsky. Moscow, 2011.
17. Russian criminal law: textbook: in 2 vol. Vol. 1: The General part. 2nd ed., Moscow, 2007.
18. Naumov A.V. Russian criminal law: course of lectures: in 3 vol. Vol. 1: General part. 4th ed. Moscow, 2007.
19. Criminal law of Russia. General part. St. Petersburg, 2006.
20. Course of criminal law. General part: textbook. Vol. 1: The doctrine about a crime / ed. by N.F. Kuznetsova and I.M. Tyazhkova. Moscow, 2002.
21. Genrih N.V. Subject of criminal law: genesis of scientific thought and problem of modern interpretation. Moscow, 2010.
22. Criminal law. General part. Crime: academic course: in 10 vol. Vol. 1: Concept of criminal law. The mechanism of criminal and legal regulation (Genrih N.V.) /ed. by N.A. Lopashenko. Moscow, 2016.
45
