CC BY-NC-ND
29
ПОНЯТИЕ «ТРЕХ СТИЛЕИ» В ИСПАНСКОЙ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ XV ВЕКА
Тема статьи связана с анализом теоретического наполнения того, что именно понимается под латинским термином <^епега ШсепШ» и его испанскими эквивалентами в испанской литературной мысли середины и второй половины XV века. Это время представляет особый интерес с самых разных точек зрения: проблемы начала формирования литературной теории и адаптации терминологии; пересечения и взаимовлияния разных наук, осмысляющих проблему «словесного выражения»; наконец, в свете соотношения интерпретации теории «трех стилей» и культурной ситуации испанского XV в. Осмысление и первые попытки адаптации теории «трех стилей» в Испании охватывают только сферу поэзии и связаны со стремлением обосновать высокий статус поэзии как таковой. В теоретических высказываниях испанских авторов происходит отрыв тематики и тональности произведения от собственно речевого стиля, уступая место рассуждениям о поэзии в целом и о стадиях развития поэтического языка прежде всего.
Ключевые слова: теория литературы, испанская литература средних веков, теория стилей, поэтики, стили и жанры.
Толкование и теоретическое применение теории «трех стилей» (genera dicendi) - одна из сквозных тем как истории риторики, так и поэтики в течение многих столетий. Теория эта включает в себя целый ряд аспектов: происхождение теории; основные направления ее толкования и использования; критерии классификации; развитие каждого из направлений. Адаптация и осмысление того, что понимается под «тремя стилями», в средние века идет в разных национальных традициях сходными путями, что несомнен-
© Ершова И.В., 2010
но определяется единством источников. Вместе с тем до начала процесса системного и систематического перевода и комментирования основных античных риторических (Аристотель, Цицерон, «Риторика к Гереннию») и поэтологических текстов (Аристотель, Гораций), который начинает разворачиваться в полной мере в XV в., общим был и процесс смешения как смыслов, так и терминологии, используемой в контексте теории «трех стилей». Смешение это усиливалось и собственно средневековой традицией ее использования.
Оформившись первоначально в той части риторики, которая именуется decorum, к высокому Средневековью теория «трех стилей» обретает несколько значений, для каждого из которых существует свой источник, своя сфера применения и своя традиция передачи. «Три стиля» выделялись: 1) в зависимости от качества красноречия (eloquentia) (линия Rhetorica adHerennium); 2) в зависимости от преследуемой цели (Цицерон (De inventione), Св. Августин (De Doctrina Christiana), Исидор Севильский (Etymologiae); 3) в зависимости от того, о чем говорится (materia) и кто говорит (у Цицерона (De inventione) - идея соответствия стиля содержанию (у Горация (Epistola adPisones) - говорящему). Здесь важнейшими оказываются категории «уместности» и «соответствия». На идее соответствия стиля теме и сюжету, в свою очередь, связанным с социальным положением персонажей, основывали свое понимание теории «трех стилей» и средневековые неолатинские поэтики XII-XIII вв. (иллюстрацией здесь служило творчество Вергилия).
Любая задача расчленить самые разнообразные аспекты словесно-содержательного плана текста (в любой из дисциплин - риторика, грамматика, поэтика) естественным образом реализовывалась в терминах теории «трех стилей». При этом то, что выстраивалось в классификационную систему, и то, что понималось под «стилем», оказывались очень разными. Этими же терминами определялись виды (или жанры) поэзии (трагедия/трагический, комедия/комический, сатира или элегия/сатирический, элегический), которые либо к стилю приравнивались, либо его задавали. Такого рода классификация, регулярное осмысление которой в XIV-XV вв. во многом инициировано трактатом Данте «О народном красноречии» (De vul-gare eloquentia)1, к этому моменту уже традиционно увязана с теорией «трех стилей»2. Источники ее по сути те же («Риторика к Ге -
реннию», Гораций, Исидор Севильский, Диомид); общими оказываются и термины - «стили речи», «способы речения», «виды речи» (genera, figurae, gradus dicendi) - и, прежде всего, сами обозначения разрядов - высокий, средний, низкий (sublimis, mediocris, infimus). Оговорю сразу, что речь идет именно об этой троичной градации, и это своего рода унифицирующий признак всех классификаций.
Тема статьи как раз и связана с анализом теоретического наполнения того, что именно понимается под латинским термином «genera dicendi» и его испанскими эквивалентами в испанской литературной мысли середины и второй половины XV в. В Испании это время самого начала формирования литературной теории, что представляет особенный интерес с самых разных точек зрения: проблемы адаптации терминологии; пересечения и взаимовлияния разных наук, имеющих отношение к проблеме «словесного (стилистического) выражения» - риторики, поэтики и грамматики; наконец, с точки зрения связи трактовки теории «трех стилей» и культурной ситуации испанского XV в.
Первая дошедшая до нас кастильская поэтика3- «Искусство слагать стихи» (Arte de trobar, 1416-1417 или 1433) - принадлежит перу ученого и писателя Энрике де Вильены. Не полностью сохранившийся, написанный по образцу традиционных средневековых gaya ciencia, он включает в себя, в первой части, обзор провансальской поэзии, в частности, подробное описание поэтических состязаний - «Цветочных игр» в Барселоне, вторая часть посвящена чистой грамматике4. Поэтика Вильены кладет начало этапу теоретического осмысления поэзии в Кастилии. Следующее сочинение о поэзии (Arte de poesía castellana, Juan del Encina) появится только в 1498 г. В промежутке же - прологи, письма, предисловия к переводам, поэтическим сборникам и антологиям - традиционная для того времени форма сообщения теоретических воззрений.
Почти все случаи упоминания «трех стилей» в это время (Сан-тильяна, Хуан де Мена, Педро Гонсалес де Мендоса, Нуньес де Толедо) - это идущая вслед за Данте и его комментаторами стратификация, увязывающая понятие стиля с известными видами поэзии (это слово кажется более уместным, чем «жанр», поскольку носит более обобщенный и родовой характер). Данте - ключевая фигура для деятелей испанского Предвозрождения: Энсина его переводит, Сантильяна и Мена ему подражают.
Слова Данте из трактата «О народном красноречии», судя по почти дословному их цитированию и прямым ссылкам, хорошо известны испанцам: «Трагедией мы вводим более высокий слог, комедией более низкий, а под элегией разумеем слог несчастных. Для того, что оказывается необходимым воспевать слогом трагедии, надо применять блистательную народную речь и, следовательно, слагать канцону. А при слоге комедии брать или среднюю, а то и низкую народную речь; как это распознать, мы намерены показать в четвертой нашей книге. А при слоге элегическом нам следует применять только низкую народную речь»5. У Данте речь идет о стиле в свете его соответствия разным жанрам поэзии (они сами и именуются стилями), которые при этом разграничиваются как с точки зрения предмета (трагедия - спасение, любовь и мудрость), так и с точки зрения вызываемой эмоции (печальный/ счастливый). Непосредственный источник этой стилистической классификации - видоизмененное высказывание Горация, отчасти соединенное с «Риторикой к Гереннию».
В письме к Кан Гранде делла Скала Данте уточняет свое определение: «Трагедия и комедия отличаются друг от друга и стилем: в одном случае он приподнят и возвышен, в другом - сдержан и низок, как это угодно Горацию»6. Как видно, Данте говорит о жанрах, прежде всего поясняя, какой стиль (он использует слово stilum) в пределах народного языка (sermo vulgaris) приличествует тому или иному виду поэзии. Вся любовная поэзия (и канцона как ее идеальное воплощение) уходит к высокому (superior) стилю. В рассуждении Данте тематический, эмоциональный и стилистически-языковой параметры взаимодополняют друг друга, формируя общее понятие стиля. При этом строгого различения среднего и низкого языкового регистра нет. По сути, классификация Данте оказывается бинарной. Отметим и то, что речь идет о поэзии и поэтических жанрах и видах, проза в данном случае никак с точки зрения стиля не обсуждается.
Знаменитое высказывание Данте было хорошо известно испанским литераторам. И именно на нем основаны преимущественно их собственные толкования теории «трех стилей». Внимание это объясняется целым рядом факторов: всплеском развития придворной ученой поэзии на кастильском языке; формированием поэтического языка по образцам итальянской поэзии; заимствованием жанро-
вых форм и поэтических приемов у Данте, Петрарки и Боккаччо. Именно собственные литературные нужды во многом объясняют тот факт, что теория «трех стилей» входит в литературную мысль Испании в таком виде. Практически все упоминания теории «трех стилей» принадлежат к ее тематико-стилистической разновидности.
Так, Хуан де Мена, самый знаменитый поэт испанского XV в., чей поэтический стиль для следующего поколения поэтов станет образцовым, излагает свой вариант толкования этой схемы в комментарии к поэме La Coronación del Marqués de Santillano «Коронование маркиза де Сантильяны» (1438): «Sepan los que lo ygnoran que por alguno de tres estilos escriuen o escriuieron los poetas, por estilo trágico, sátiro o comedio. Tragedia es dicha el escritura que fa-bla de altos fechos e por brauo e soberuio e alto estilo, la qual manera seguieron Omero, Vergilio, Lucano, Estadio; por la tragedia escritura, puesto que comienza en altos principios su manera es acabar en tristes e desastrados fines. Sátira es segundo estilo de escriuir, la naturaleza de la qual escritura e oficio reprehende los vicios, del qual estilo vsaron Oracio, Persio e Jubenal. El tercero estilo es comedia, la qual tracta de cosas baxas e pequenas e por baxo e omilde estilo e comienca en tristes principios e fenesce en alegres fines, del qual vsó Terencio <.. .> De los quales tres estilos más largamente poniendo sus deriuaciones e senificados fabla el comentador sobre la Comedia del Dante»7. (Пусть узнают те, кто не осведомлен, что поэты пишут и писали одним из трех стилей - стилем трагическим, сатирическим или комическим. Трагедия это такой вид писания, который говорит о возвышенных событиях и торжественным, величественным и высоким стилем, каковому следовали Гомер, Вергилий, Лукан, Стаций; трагедия, буде начало ее величественно, как правило, приходит к печальному и разрушительному финалу. Сатира - это средний стиль писания, природа ее и задача - корить за пороки, и стиль этот использовали Гораций, Персий и Ювенал. Третий стиль - это ко -медия, которая ведет речь о предметах низких и незначительных низким и простым стилем и начинается грустно, а заканчивается весело, как это делал Теренций <...> Об этих трех стилях, более обстоятельно рассуждая об их развитии и значении, пишет комментатор «Комедии» Данте.. .)8.
Ссылаясь на комментаторов Данте, Мена говорит о «tres estilos», которыми пишут и писали поэты. Расшифровывая, чем опре-
деляется тот или иной стиль, Хуан де Мена указывает предмет (высокие события и предметы низкие и незначительные), эмоциональную окраску изображаемого (и их восприятия) и описывает соответствующий ему поэтический стиль. Главным для Мены становится акцент на взаимосоответствии содержания, эмоции и поэтического стиля. Тем самым терминологический ряд удваивается: трагический стиль (или трагедия) подразумевает высокие (alto) события; события переходят от приподнятой (alto) манеры к грусти и разрушению; пишутся ярким, торжественным и возвышенным (alto) стилем. Сатирический - «второй стиль», его предмет - изображение пороков. Комический подразумевает предметы низкие (bajo) и незначительные, события начинаются грустно, а заканчиваются весело, он использует низкий (bajo) и простой (непритязательный) поэтические стили. По общему мнению, в высказывании Мены все предсказуемо и все соответствует времени, разве что сама схема вычерчена более четко, образцы подобраны продуманно и только из «auctores antiguos».
Стоит, однако, обратить внимание на то, что система речевых стилей оказывается в результате не тройной, а двойной - alto-bajo, а «segundo estilo» имеет только тематическую характеристику (о пороках), и единственное, что можно о нем сказать твердо, - он не назван «mediano», но его очевидное подразумеваемое свойство -промежуточность. Мена так и не проводит границы между «высоким» и «средним», «средним» и «низким» стилями в формально-речевом плане, даже с точки зрения самых общих характеристик. Единственное, что он добавляет, что «стиль этих (его собственного сочинения) строф - комедия и сатира», отказываясь тем самым от идеи строгого разграничения стилей.
В процессе поиска соответствующей предмету формы словесного оформления стили могут смешиваться. Надо заметить, что поэма Мены представляет собой «восхваление» маркиза де Сантильяны в честь взятия Уэльмы (Huelma, 1438), которого удостаивают его величайшие Поэты и Философы античности, девять муз и четыре главных добродетели - материя весьма «высокая», сопоставимая, по классификации Мены, в крайнем случае, с Горацием, но никак не с Теренцием. Недостаточно четко сформулированные различия трех стилей более заметными оказываются на уровне «авторов-образцов» (у Данте они лишь намечены, у Мены - это стройная и
понятная система), которые сами по себе служат определением того или иного стиля.
Введение в характеристику «стилей» примеров-образцов - обязательная часть дефиниции. Соответственно, чем четче и конкретнее образец, тем яснее и четче само определение. Так обстояло дело в строго «риторических» определениях «genera dicendi» (например, «Риторика к Гереннию»).
Влияние одного из таких толкований стоит обязательно учесть, тем более что известно, что и Хуан де Мена, и маркиз де Сантилья-на были с ним точно знакомы. Оно принадлежит Леонардо Бру-ни и изложено в его комментарии к переводу фрагмента IX песни «Илиады». Оба испанских эрудита были знакомы и с латинским переводом «Илиады» Пьера Кандидо Дечембрио (Pier Candido De-cembrio, I-IV и X песни), присланным из Италии по просьбе их общего друга Алонсо де Картахены (Alonso de Cartagena). Однако нам более важен перевод Бруни, сделанный с вполне конкретной целью - продемонстрировать различия трех поэтических стилей. Приведу его в испанском переводе, который, по-видимому, сделан сыном (или племянником) Сантильяны по его просьбе. Испанский перевод очень точен и имеет почти ту же учебную цель - овладеть навыком перевода с латинского разных типов речи и испытать возможности «романского» при переводе. Бруни в своем комментарии дает определение «трех стилей»: «Dalas cosas que mas traen admiración en este poeta es una principal mente, que como sean tres maneras de fablar: una estable e reposada; otra grande e espierta; la tercera tiene medio entre aquestas, que ya la llamamos pequenna, ya mediana, ya tenprada. Aquestas tres maneras de fablar, muestra bien Homero' ayer entendido prudente mente e ayer guardado con toda diligencia. Muestre aquesto en las tres oraciones, <.. .> enlas quales aquella sotil manera de fablar se atribuye' a Ulixes. La grande e espierta se atribuye a Achilles. La mediocre' se da a Fenige» (Из того, что вызывает восхищение в этом поэте, есть одно наиважнейшее, чем и являются три способа речения: один - простой и размеренный; другой - возвышенный и приподнятый; третий лежит между ними, и мы зовем его низким, или срединным, или умеренным. Эти три способа речения, как хорошо видно у Гомера, почитались раньше благоразумными и прилежно соблюдались. Он показывает нам их в трех речах <...>, из которых простым способом изъясняется Улисс. Ве-
личественный и приподнятый придан речам Ахилла. А средний дан Фениксу)9.
В данном случае речь идет о градации стилей в строго риторическом толковании (уместности и соответствия темы и речевого ее оформления), поскольку свои представления о переводе Бруни основывал на классических риторических основаниях. Бруни перечисляет три «способа речения»: высокий, средний и низкий, каждому из которых соответствует речь, выступление (oratio) одного из персонажей IX песни «Илиады»: пример высокой - Ахилл, низкой - Улисс, средней - Феникс. В классификации Бруни выдержана вся риторическая терминология, а перевод соответственно дает ее испанские эквиваленты:
genera dicendi - maneras de fablar - способы речения
subtile et pressum - estable e reposada - простой и размеренный
grande et concitatum - grande e despierta - значительный и приподнятый
medium/modicum/mediocre/temperatum - medio, pequeña, mediana, temprada - средний/ низкий/срединный/умеренный.
В контексте своей переводческой теории ( перевод - важнейшая часть концепции imitatio auctorum) Леонардо Бруни, по-видимому, совершенно осознанно применяет теорию «трех стилей» именно в ее риторическом облике, поскольку говорит одновременно о поэзии и о прозе (она является как раз той формой escritura, которая легче поддается стилистической стратификации). Он переводит поэзию, но переводит ее прозой, и, в конечном счете, его классификация обосновывает собственный прозаический перевод. А вот классификация трагедия-комедия-элегия (или сатира) сужает сферу применения теории стилей только до области поэзии.
Возвращаясь к определению Хуана де Мены, отметим, что он учитывает определение Бруни - это видно по введению в определение стилей точных примеров-образцов, и начинает смешивать две традиции, однако базовой для его поэтологических рассуждений остается именно дантовский вариант.
От него же отталкивается в своих собственных рассуждениях на тему «трех стилей» и маркиз де Сантильяна, испанский поэт и просветитель, главный проводник гуманистических идей в Испании середины XV в., по заказу которого и был выполнен перевод
риторического упражнения Бруни. В письме к Донье Виоланте де Прадес (Carta a Doña Violante de Prades) возникает классификация в духе Данте, хотя в выделении видов Сантильяна следует, скорее, за Хуаном де Меной (sátira вместо «элегический»). Вместе с тем три «вида речения» увязаны только с содержательным и модальным компонентом того, что в риторической традиции именуется genera dicendi (самый распространенный и устойчивый эквивалент испанского перевода - maneras de hablar): «Y titulea de este nombre por cuanto los poetas hallaron tres maneras de nombres a aquellas cosas de que hablaron, es a saber: tragedia, sátira y comedia. Tragedia es aquella que contiene en sí caídas de grandes reyes y príncipes así como de Hércules, Príamo y Agamenón y otros tales, cuyos nacimientos y vidas alegremente se comenzaron y grande tiempo se continuaron y después tristemente cayeron. Y de hablar de estos usó Séneca el mancebo, sobrino del otro Séneca, en las sus Tragedias, y Juan Bocacio en el libro De casibus virorum illustrium. Sátira es aquella manera de hablar que tuvo un poeta que se llamó Sátiro, el cual reprehendió muy mucho los vicios y loó las virtudes; y de esta después de él usó Horacio, y aun por esto dijo Dante: el altro e Oracio satiro qui vene etc.
Comedia es dicha aquella cuyos comienzos son trabajosos y tristes, y después el medio y fin de sus días alegre, gozoso y bienaventurado; y de esta usó Terencio Peno, y Dante en el su libro donde primeramente dice haber visto los dolores y penas infernales, y después el Purgatorio, y alegre y bienaventuradamente después el Paraíso»10.
В приведенной классификации Сантильяны упоминание о речевых характеристиках, соответствующих каждому виду поэзии (нет и термина «estilo», как у Данте и Мены), отсутствует вовсе. Тем самым он разрывает то соединение стилистически-языкового и тематического, которое было у Данте и Хуана де Мены. Градация, свойственная теории «трех стилей», внутри сферы поэзии им не применяется; внутри нее ему представляется целесообразным говорить только о членении содержательном. Из терминологии «теории стилей» он оставляет только общее родовое понятие, а иерархическое деление на «высокое», «среднее» и «низкое», как и всю связанную с этим лексику, убирает. А потому и само понятие «стиль» в этом построении оказывается совершенно не выявленным. Схема оказывается не обобщенной, как ее иногда трактуют, а наоборот, очень частной. Отказ от стилистически-речевой градации происхо -
дит, возможно, как раз под влиянием строгой риторической схемы Леонардо Бруни, который применяет ее к стилю прозы и поэзии.
Иначе выглядит второе обращение Сантильяны к «теории стилей». Другой вариант возникает в «Прологе и послании к коннетаблю Португалии» (1438-1444?) (Prohemio e carta que el Marques de Santillana envió al Condestable de Portugal), предваряющему сборник его собственных поэтических произведений. Пролог Сантиль-яны традиционно рассматривается либо как первый образец литературной критики (А. Вальбуэна Прат), либо как первый образец теоретического трактата о поэзии (arte poética в отличие от gaya ciencia) на кастильском (Ф. Гомес Редондо, М. Гарси-Гомес, М. Дуран), а сама схема - необычным приложением «теории стилей», цель использования которой выстроить иерархию поэтических стилей11. Приведем интересующее нас место из «Пролога»: «... umversalmente en todas estas ciencias <.. .> se acostumbran <.. .> en tres grados, es a saber: sublime, mediocre e infimo. Sublime se podria dezir por aquellos que las sus obras escrivieron en lengua griega e latina, digo metrificando. Mediocre usaron aquellos que en vulgar escriuieron, asy commo Guido Januncello, bolones, e Arnaldo Daniel, provencal. ... Infimos son aquellos que syn ningund orden, regla nin cuento fazen estos romances e cantares de que las gentes de baxa e servil condicion se alegran»12. (Везде и повсюду эту науку постигли <...> нужно различать три степени ее постижения, т. е. высшую, среднюю и низшую. Можно сказать, что высшей степени достигли писавшие свои сочинения на языках греческом и латинском (я говорю о стихотворцах); средней - писавшие на народных языках, например, болонец Гвидо Гвиницелли и провансалец Арнаут Даниэль <...> На низшей ступени находятся те, кто слагает, не придерживаясь никакого порядка, правила и размера, те романсы и песни, что услаждают слух простолюдинов)13.
Сантильяна выделяет три стадии/ступени («grados» букв. «степени») поэзии - sublime, mediocre e infimo. «Высокая» - поэзия на греческом и латыни; «средняя» - придворная ученая поэзия на итальянском, провансальском и других народных языках; «низкая» -романсы (возможно, хроники, переложенные ассонансным стихом) и песни «без порядка, правил и счета» для развлечения низкого люда14. Применяя термины теории стиля, он наполняет их новым смыслом.
Главная иерархия, как кажется, здесь строится на градации языков и имеет сугубо лингвистический характер: греческий/латынь -литературный поэтический vulgare - простонародный vulgare. Идея Сантильяны особенно существенна в контексте ренессансной теории подражания древним - здесь она возникает на испанской почве впервые, почти за полстолетия до гуманистической программы Антонио Небрихи. При этом система образцов для кастильской поэзии оказывается двухступенчатой: древние и современные, т. е. та литературная мода, которая приходит прежде всего из Италии. Поэзия на древних языках и поэзия на народном ученом языке различаются так же, как и поэзия ученая и поэзия «народная». Вместе с тем это различие в первом случае касается уровня развития языков в целом, а во втором - качества языка именно поэтического, как с точки зрения формы - порядка, правил и счета, так и с точки зрения содержания и целей поэзии. Поэзия ученая, mediocre, -любовно-услаждающая, разумная и поучающая; поэзия низшая, ínfimo, - развлекательные истории без смысла. Оба критерия не имеют внутри себя речевой градации. Средний регистр ученой поэзии - это близость к авторитету древних (поскольку достоинства поэзии общие) и возвышенность над поэзией, которая рождается не по правилам риторики и поэтической науки.
Таким образом, Сантильяна, занятый в письме-прологе задачей оправдания поэзии в целом, в своей дефиниции «трех способов речи» рассуждает о создании нового поэтического стиля, разграничивая поэзию не на речевые или тематические уровни, а на жанры и формы (сонет, кансона, рондо и т. д.). Стиль поэзии - единый, и в характеристике его собираются воедино все риторические критерии: материя, цель, качество красноречия (elocuencia dulce y hermosa habla) и формальной организации (hermosa cubertura, bien formadas y artizadas). Все они излагаются в превосходной степени, делая саму поэзию высочайшим «стилем» речи.
Итак, осмысление и первые попытки адаптации теории «трех стилей» в Испании охватывают только сферу поэзии и связаны со стремлением обосновать высокий статус поэзии как таковой. Главным источником для испанской теоретической мысли становится дантовская схема видов поэзии. Хуан де Мена почти точно следует этой схеме, четко разделяя тематику и тональность предмета по «трем стилям» - трагическому, сатирическому, комическому. Вме-
сте с тем с речевой точки зрения он, по сути, преобразует ее в схему бинарную и очень условную (высокое-низкое), никаких четких критериев различия стилей не формулируя. Не случайно средний регистр он оставляет только за содержанием и собственный поэтический стиль определяет только тематическими характеристиками. Этот отрыв тематики и тональности содержания от речевого стиля доводит до конца в подобной же схеме маркиз де Сантильяна. Происходит это, по-видимому, не без знакомства с собственно риторической схемой стилей, в частности схемой, сформулированной Леонардо Бруни в его комментарии к латинскому переводу «Илиады», переведенному по заказу Сантильяны на испанский язык. Сантильяна убирает различие стилей в поэзии, чтобы выстроить градацию стадий развития поэтического языка в целом (стилем становится сама поэзия), стилистическая цельность которого определяется всеми возможными критериями - от цели поэзии до ее метрических особенностей, а внутреннюю классификацию основывает на конкретных поэтических жанрах.
Примечания
О Данте и проблеме «стилей» в поэтическом искусстве в контексте известных ему средневековых теорий «трех стилей» см.: Trigueros Cano J.A. Dante y los estilos literarios poéticos en la Edad Media // Estudios románicos. 1981-1986. № 3. P. 91-110.
Об определении «комедии» Данте и его заимствовании и осмыслении в испанской традиции см.: Pérez Priego M.A. De Dante a Juan de Mena: sobre el género literario de «Comedia» // 1616: Anuario de la Sociedad Española de Literatura General y Comparada. 1978. № 1. P. 151-158.
Трактат о поэтическом искусстве Хуана Мануэля (1282-1348) не сохранился.
Среди почитателей Вильены были самые яркие фигуры испанского XV в. - маркиз де Сантильяна, называвший Вильену «ученейшим человеком нынешнего времени», и поэт Хуан де Мена. Именно Сантилья-не и был адресован трактат. Тот же Вильена известен как автор первых прозаических переводов на кастильский «Божественной комедии» Данте (перевод был выполнен по просьбе маркиза де Сантильяны и до нас не дошел), «Риторики к Гереннию» и «Энеиды» Вергилия (1427-1428).
2
3
4
5 Deinde in hiis que dicenda occurrunt debemus discretione potiri, utrum tragice, sive comice, sive elegiace sint canenda. Per tragediam superi-orem stilum inducimus, per comediam inferiorem, per elegiam stilum intelligimus miserorum. Si tragice canenda videntur, tunc assumendum est vulgare illustre, et per consequens cantionem [oportet] ligare. Si vero comice, tunc quandoque mediocre quandoque humile vulgare sumatur; et huius discretionem in quarto huius reservamus ostendere. Si autem elegiace, solum humile oportet nos sumere (De V.E. II, IV, 5-6). Русский перевод цитируется по: Данте Алигьери. О народном красноречии // Малые произведения / Изд. подготовил И.М. Голенищев-Кутузов. Пе-рев. Ф. Петровского) . М., 1968.
6 Там же.
7 Mena Juan de. Obras completas. Madrid, 1994. P. 409.
8 Здесь и далее, за исключением специально оговоренных случаев, перевод мой. - И.Е.
9 Латинский текст Леонардо Бруни: Illud praeterea in eo poeta mirabile, quod, curn tria sunt dicendi genera - unum subtile et pressum, alterum grande el concitatum et tertium inter hec medium, quod tum modicum, tum mediocre, tum temperatum vocitamus-. Hace ipse genera et intellexisse prudenter et servasse diligenter appareí. Ostendunt hoc vel tres orationes uno contextu apud Achillem habite. In quibus subtile illud dicendi genus Ulixi tribuitur ac per omnia servatur. Grande vero Achilli. Mediocre autern Phoenici. Цит. по: Gaztelumendi M.E. La traducción latina de Ilíada IX, 222-605 de Bruni y su versión al castellano. Edición crítica // Cuadernos de filología clásica: Estudios latinos. 1993. № 4. P. 127-168.
0 Marqués de Santillana. Obras completas. Planeta, Colección Clásicos Universales Planeta n°146. 1a ed. Barcelona, 1988. P. 435-437.
1 Подробнее об оценках исследователей и их понимании роли и сути «Пролога» Сантильяны см. в статье: Trigueros Cano J.A. El «Prohemio e carta» del Marqués de Santillana y la «Epístola» a Federico de Aragón // Estudios románicos. 1987-1989. № 5. P. 1371-1393; Gómez Redondo F. Artes poeticas medievales. Madrid, 2000.
2 Цит. по: Marqués de Santillana. Op. cit. P. 444.
3 Цит. по: Пролог и письмо, отправленные маркизом де Сантильяна вместе с его сочинениями Коннетаблю Португалии // Жизнеописание трубадуров. М. 1993. С. 359.
4 Маркиз де Сантильяна первым включил устную, фольклорную поэтическую традицию в общую картину поэзии, хотя и отвел ей низшую ступень по языку и поэтическому мастерству.
