CC BY
123История и философия науки ========================
Букреев В.П. соискатель кафедры социологии, политологии и права ИППК ЮФУ
Понятие свободы в русском экзистенциализме Н.А. Бердяева
В русском религиозном экзистенциализме, как и в экзистенциальной философии в целом, на первый план выходят проблемы бытия индивидуальной личности в ее отношениях к миру и Богу. Согласно религиозному экзистенциализму, современный человек отчужден от свободы и аутентичного бытия, так как отдалился от вечных ценностей веры: «Так, с точки зрения христианского экзистенциализма (от С. Кьеркегора до Л. Шестова), люди обретут подлинное индивидуальное бытие и вновь обретут свободу, когда сумеют перешагнуть рубеж конечности человеческого существования посредством участия в мире вечных идей и ценностей» [1].
В экзистенциализме Н.А. Бердяева вопрос о свободе личности выходит на первое место. «Меня называют философом свободы, -писал мыслитель в работе «Самопознание», - ... Свобода для меня первичнее бытия. Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу» [2]. Антропоцентризм Бердяева, как отмечают Л.И. Новикова и И.Н. Сиземская, следует из главной экзистенциальной установки его философской системы о первичности не сознания, не объективного бытия или же субъекта, противостоящего ему, а целостного человека как абсолютного центра всего бытия [3]. Человек являет собой манифестацию Духа, духовное начало в нем имеет трансцендентное основание, следовательно, и сознание человека представляет собой не
просто психологический феномен, но нечто более высокое, связанное с Духом.
Эта онтологическая завязка человеческой свободы в духовности человека, его подобия Богу является общей для всей русской религиозной философии и экзистенциализма. В каком-то смысле позволительно будет сказать, что в момент, предшествующий творению человека, воля Бога последний раз остается единственной в мироздании. С этого момента в мир вступает вся непредсказуемость личностного и любящего диалога. Как писал Вл.С. Соловьев, человек творится в качестве «второго абсолютного». Будучи сотворенным в этом качестве, он, так же как и «первое абсолютное», есть все, т.е. не только в Боге, как творение, но и в самом себе.
Поэтому из всех вопросов, волновавших русских религиозных философов, одним из наиболее существенных был вопрос о сотворении мира. Бердяев в его разрешении не удовлетворялся теми ответами, которые представляло ортодоксальное богословие. Сотворению мира предшествовала бездна, в которой происходит рождение Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа. Бог создает из бездны мир и человека, таким образом, акт творения является вторичным, поскольку следует за рождением Святой Троицы. Как пишет Бердяев, «меня беспокоила и интересовала более всего тема, как из небытия возникает бытие, как не существовавшее становится существующим. Переход из небытия в бытие не может быть объяснен из уже детерминированного бытия. Но это и есть тема о свободе» [4].
Н.А. Бердяев, рассуждая на тему соотношения внешней (социальной и гражданской) и внутренней (духовной, религиозной) свободы, подчеркивает, что если свобода в ее политическом понимании предстает перед нами как право человека и гражданина, защищаемое безрелигиозным и холодным к вере миром, то свобода религиозная
правом не является. Это не формальный принцип, подобный тому, что
2
существует в идеологии политического либерализма, а священный долг человека перед собой и перед Богом. «Человек обязан нести бремя свободы, не имеет права сбросить с себя это бремя. Бог принимает только свободных, только свободные нужны ему [5].
С позиций религиозной мысли человек есть прежде всего существо метафизическое, духовное. Поскольку его душа божественна, не от мира сего, то ее свойства не имеют в нашем мире ни аналогов, ни корней. В силу же того, что человек пытается взглянуть на мир духовной свободы с позиции бытия в мире, он не схватывает всей картины, не в состоянии понять, что ему нужно и для чего это ему нужно, не понимает и уж тем более не оправдывает управления свыше. Чтобы оправдать действия Бога, человек должен постичь весь Замысел, иначе в той или иной мере он будет находить в действиях бога, в Его управлении изъяны.
В понимании Бердяева, поскольку личность человека является духовной реальностью, основной характеристикой которой является свобода, к ней не могут быть применимы «объективные законы». По утверждению Бердяева, в человеке сходятся три сущности -божественная, природная и дьявольская, поскольку он принадлежит к каждому из этих миров. Разводя понятия личности и индивида, Бердяев видит смысл личности в стремлении преодолеть границы обыденного мира, в котором мы вынуждены существовать, вырваться за его пределы. Личность стремится к свободе как к освобождению от рабства бытия, происходящего от ее растворения в безличном мире. Этот безличный мир, по мнению философа, может быть как природным, с подчинением человека природной стихии, так и социальным, характеризующимся зависимостью человека от существующих социально-политических структур (прежде всего, государственной власти), а также «разумным», когда человек попадает «в рабство»
разума (что мы и видим в результате научно-технического прогресса и
3
«позитивистской революции» в социально-гуманитарных науках). То есть любая всеобщность, любая тотальность оказывается у Бердяева противостоящей личности.
Однако и свобода в транскрипции Бердяева также не является единой. Философ выделяет «отрицательную» свободу, пустую по своему содержанию, и свободу «положительную», творческую. Если в первом случае мы видим свободу греховную, основанную на отрицании, свободу «от», то во втором перед нами - божественная свобода, основанная на творчестве, на добре и истине, свобода «для», к которой и следует стремиться человеку. Однако путь к этой свободе, по мнению Бердяева, «раскрывается не в рамках старого христианства, а в новой религии творческого антропологизма. Творческая природа человека является фундаментальной характеристикой личности. Творчество как ответ на призыв Бога Бердяев делает основой своих надежд» [6].
Как отмечают исследователи, для философии Бердяева характерны заключенные в ней скрытые противоречия между философом-экзистенциалистом, «бунтарем» по определению, и христианским аксиологом [7], причем в наибольшей степени эти противоречия проявляются именно в учении Бердяева о личности и ее свободе. Существуют значительные отличия между тем, как понимает человека и его свободу религиозная философия, и философскими воззрениями Бердяева. Бог в понимании Бердяева скорее являет собой всемогущество Воли, лежащей в основе всякого бытия, законов существования человека и мира. Человек творит мир, который находится вокруг него, и творит в то же время и самого себя, что, по мнению Бердяева, выступает актом искупления греха. Но творчество человека в конечном итоге ведет к концу мира как порождения объективации. Бердяев пишет, что для него всегда была характерна «влюбленность в высший мир», тогда как по отношению к миру
объективации, к миру, противостоящему человеку, он испытывал лишь
4
жалость. Этот мир, который отнюдь не выражает истинное бытие духа, предстает для философа миром рабства, существующим по законам, которые направлены против свободы человеческой личности, свободы как таковой.
Говоря о природе объективации, Бердяев называет в качестве важнейших присущих ей черт подавление свободы; отчуждение субъекта от объекта; растворение индивидуального в коллективном, безличном; искоренение всякой человеческой оригинальности, являющейся производной от личной индивидуальности и конформистское приспособление к среднему человеку как некоей условной единице, на которую следует равняться людям во всех своих проявлениях [8]. В объективированном мире человек социализируется, но эта социализация подавляет в нем личностное начало, лишает его собственной индивидуальности, следовательно, и свободы личности. Человек оказывается «вброшенным» в объективированный мир, но в то же время он сохраняет представление об ином мире, тоскует по нему, что является причиной одиночества - главной проблемы человека [9].
Стремясь к преодолению этого одиночества, человек реализует себя в таких сферах, как познание, искусство, любовь, политическая деятельность. Человек может полноценно проявить свое «Я», свое творческое начало только в обществе, но то же самое общество в объективированном мире накладывает на него целый ряд ограничений, заставляя человека приспосабливаться к его законам, нормам и стереотипам. Человек оказывается перед выбором - быть ли ему конформистом, который, приспособившись к условиям жизни в объективированном мире, может вести достаточно неплохое, с обыденной точки зрения, существование, либо же вступить на путь творчества, путь борьбы, который не только не гарантирует этого комфортного существования, но скорее наоборот, влечет за собой различные опасности, вплоть до возможной гибели.
Таким образом, согласно Бердяеву, сама природа человеческой личности, являющейся порождением свободы и неразрывно со свободой связанной, нуждается в бунте против объективации, против существующего порядка, заставляющего личность подчиняться ему и приспособляться для жизни в нем, уничтожая тем самым свою свободу. Из этой посылки исходит то сочувствие, которое Бердяев всегда питал к значительнейшим бунтам в человеческой истории, направленным против объективного установления.
Как писал мыслитель в своей автобиографии, «сейчас я остро осознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории: бунту Лютера, бунту разума Просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Льва Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и само христианство я понимаю как бунт против мира и его законов».
В конечном итоге, призывая к отрицанию объективации, Бердяев приходит к отрицанию всего того, что не есть «Я». Свобода, которая господствует над бытием, предстает, следовательно, верховенством человека, человеческой личности не только над объективным миром, но и над Богом [10]. В то же время Бердяев пишет, что «свобода человека связана со свободой мира и осуществляется лишь в мировом освобождении» [11]. Он прекрасно понимал, что в условиях современного общества, для которого характерна нарастающая атомизация, обособление людей друг от друга с превращением их, в то же время, не в сообщество развитых личностей, а в обезличенную и разрозненную массу, человек испытывает необходимость в освобождении, в первую очередь, от этой атомизированности и отчужденности.
Однако борьба за освобождение человека, по утверждению Бердяева, не может вестись лишь в одном направлении. Разумеется, без социально-политического и экономического освобождения невозможно полноценное развитие человеческой личности, раскрытие ее творческого потенциала. Социальные и политические свободы и права есть один из необходимых элементов свободы личности, к которой стремится человек, однако к ним эта свобода не сводится. К тому же, в объективированном мире во имя свободы часто совершаются деяния, которые влекут за собой нарушение этой же самой свободы, из освободительных революций рождаются диктаторские режимы, еще более жесткие, чем те, против которых эти революции направлялись.
Создавая определенные материальные условия для того, чтобы человеческая личность могла развиваться, творить, проявлять себя в различных направлениях деятельности, социальные и политические свободы в то же время, подчеркивает Бердяев, не означают для человека подлинного освобождения. Поскольку под прикрытием лозунгов социальной и политической свободы легко может следовать рабство, в социальной жизни, по мнению философа, нет места действительной свободе. Истинная свобода имеет духовную природу, следовательно, и достижение ее для человека возможно исключительно путем духовного поиска, любви и служения Богу.
Примечания
1. Бахач Н.Б., Слышкин Г., Щеглова Л.В. О границах свободы в современном мире // Свобода личности. Сб. науч. ст. / ВГПУ. Волгоград, 1996.
2. Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1990. С. 262.
3. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Антиномия личности и общества (Антропософский опыт Н. Бердяева) // Общественные науки и современность. 1997. № 1. С. 154.
4. Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). С. 200.
5. Бердяев Н.А. Философия свободы. М., 2002. С. 205.
6. Муза Д.Е. Проблемы свободы и творчества в философии Н.А. Бердяева // Н.А. Бердяев как философ и историк. Философия Н.А. Бердяева и современность. Материалы региональной научной конференции. Ростов н/Д., 1995. С. 70.
7. Бурцева И.И., Земцова И. Указ.соч.
8. Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева. М., 1990.
9. Волков Ю.Г. Креативная личность в культурно-историческом контексте. Ростов н/Д.: Изд-во Антей, 2011. С. 20.
10. Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994. С. 16
11. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 378.
Букреев В. Понятие свободы в русском экзистенциализме Н.А. Бердяева.
Статья посвящена анализу интерпретации понятия свободы в русском экзистенциализме русского философа Н.А. Бердяева. Рассмотрены основные позиции в том числе и религиозного подхода философа. Показана эволюция взглядов Н.А. Бердяева относительно понимания свободы.
Ключевые слова: свобода, русский экзистенциализм, сущность человека, личностное начало.
Bukreev V. The concept of freedom in the Russian existentialism N.A. Berdyaev. This article analyzes the interpretation of the concept of freedom in the Russian existentialism Russian philosopher N.A. Berdyaev. The main positions including religious approach of the philosopher. Shows the evolution of attitudes N.A. Berdyaev on the understanding of freedom.
Key words: freedom, Russian existentialism, human nature, personal principle.
