CC BY
745
УДК 630:93
ПОНЯТИЕ РЕШЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
© Петров А. А., 2010
В статье на основе опыта законодательного регулирования и с учетом достижений науки исследуется понятие «решение Конституционного Суда Российской Федерации». Сформулировано авторское определение этого понятия. Сделан вывод о необходимости изменения законодательного подхода к классификации правовых актов Конституционного Суда.
Ключевые слова: решения Конституционного конституционное судопроизводство.
В современной отечественной науке конституционного права проблемам правовой природы решений Конституционного Суда Российской Федерации уделяется значительное внимание. Эта дискуссия, по солидарному мнению ученых, далека от завершения не только в своих общих, но и в частных аспектах. Как представляется, одной из причин такого положения вещей является относительная ма-лоизученность самого понятия «решение Конституционного Суда Российской Федерации». В связи с этим В. В. Захаров отмечает, что хотя рассмотрение юридической природы решений Конституционного Суда уже являлось предметом целого ряда научных работ, разрешение поставленных исследователями вопросов лишь отчасти затрагивает соответствующий понятийный аппарат [1]. Данная проблема не нова: даже в первых диссертационных исследованиях, посвященных проблемам конституционного правосудия в России, вопрос об определении понятия «решение Конституционного Суда Российской Федерации» не поднимался [2], в действующем Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» [3] соответствующая дефиниция также отсутствует.
Тем не менее, в науке конституционного права предпринимались и предпринимаются отдельные попытки сформулировать искомое определение. Так, авторы первого комментария к ФКЗ о Конституционном Суде полагают, что решением Конституционного Суда Российской Федерации является облеченный в установленную законом форму
Суда Российской Федерации; судебное решение;
правовой акт, которым Конституционный Суд в пределах своей компетенции выражает свою волю посредством констатации юридически значимых фактов и изложения государственно-властных велений [4].
Несколько иное определение приводится В. А. Кряжковым и Л. В. Лазаревым, по мнению которых решения Конституционного Суда представляют собой особую разновидность актов судебной власти, выносимых Судом, его палатами при рассмотрении и разрешении конституционных споров, причем в таких актах получают официальное закрепление выводы Суда по всем возникшим в ходе процесса материально-правовым и процессуально-правовым вопросам [5]. Сходную позицию занимает также
Н. В. Витрук, который считает, что решения конституционных судов представляют собой правовые акты органов судебной власти при осуществлении ими своих полномочий в ходе рассмотрения и разрешения конкретных дел1.
По мнению В. И. Червонюка, под решением Конституционного Суда следует понимать правовой акт, принятый Судом или его палатой на основе рассмотренного им вопроса, имеющего конституционное значение [6].
В. В. Захаров включает в определение исследуемого понятия некоторые свойства решений Конституционного Суда. По его мнению, под решением Конституционного Суда следует понимать принимаемый в заседаниях в определенном законом порядке и облеченный в установленную форму правовой акт, констатирующий установление определенных фактов и обстоятельств, со-
держащий государственно-правовое веление и имеющий обязательный характер, которым окончательно разрешается вопрос, отнесенный к компетенции Конституционного Суда [7].
Определение рассматриваемого понятия некоторое время содержалось и в российском законодательстве. В соответствии с ч. 1 ст. 43 Закона РСФСР от 12 июля 1991 г. № 1599-I «О Конституционном Суде
РСФСР» [8] под решением Конституционного Суда РСФСР понимался всякий акт, принимаемый в его заседании, выражающий его волю или констатирующий в соответствии с указанным Законом определенные обстоятельства.
Анализ приведенных определений, в том числе в их сопоставлении друг с другом, позволяет сделать ряд важных выводов, имеющих существенное значение для разрешения вопроса об определении понятия решения Конституционного Суда.
Прежде всего, во всех рассматриваемых определениях решения Конституционного Суда определяются как «акты» («правовые акты», «разновидность актов судебной власти»). Слово «акт» происходит от латинского «actus», что в переводе означает «действие» [9; 10]. Тем самым заостряется внимание на том, что за решением Конституционного Суда всегда стоит некое волевое начало. В этом смысле указание на то, что решение Конституционного Суда является средством выражения его воли, представляется правильным. Вместе с тем слово «акт» этимологически связано также с латинским «actum» («документ») [9; 10]. В свете этого употребление в ч. 1 ст. 43 Закона 1991 г. о Конституционном Суде словосочетания «всякий акт» делает предложенную законодателем дефиницию неопределенной, поскольку неясно, должно ли решение Конституционного Суда, всегда будучи «действием», еще и иметь форму «документа» во всех случаях. (Вполне очевидно, что выражать волю, равно как и констатировать обстоятельства, можно не только в письменной — документарной — форме, но и устно).
Далее, при исследовании приведенных выше определений обнаруживаются существенные различия в понимании содержательной стороны решений Конституционного Суда. Так, в Законе 1991 г. о Конституционном Суде говорится о том, что решение Конституционного Суда может либо выражать волю этого органа, либо констатиро-
вать определенные обстоятельства (т. е. речь идет о двух равнозначных и в то же время исключающих друг друга вариантах). Однако в упомянутом выше комментарии к ФКЗ о Конституционном Суде уже подчеркивается, что выражение воли Конституционного Суда в его решениях имеет место посредством констатации юридически значимых фактов и изложения государственно-властных велений. Наконец, В. А. Кряж-ков и Л. В. Лазарев, Н. В. Витрук, а также В. И. Червонюк выражают ту же идею более предметно, указывая, что решения принимаются Конституционным Судом при рассмотрении и разрешении дел (споров); это сближает данную позицию с тем, какое значение термин «судебное решение» имеет в законодательстве (см. ниже). Кроме того, в такой трактовке понятие «решение Конституционного Суда Российской Федерации» не включает решения по организационным вопросам, поскольку они принимаются Конституционным Судом вне рассмотрения и разрешения дел.
Следует отметить также, что авторы комментария к ФКЗ о Конституционном Суде и Н. В. Витрук не учитывают в определении рассматриваемого понятия его процессуальные аспекты, в то время как Закон 1991 г. о Конституционном Суде предусматривает принятие решений Конституционного Суда только на его заседаниях, а В. А. Кряжков и Л. В. Лазарев, как и В. И. Червонюк, подчеркивают возможность принятия решений как Конституционным Судом в целом, так и его палатами.
Таким образом, все приведенные определения понятия «решение Конституционного Суда Российской Федерации» не только содержат указания лишь на отдельные его аспекты, но и трактуют их принципиально по-разному. Построение же более полной дефиниции, несомненно, требует обращения к действующему законодательству, хотя оно, в отличие от Закона 1991 г. о Конституционном Суде, и не содержит соответствующего легального определения. Основополагающее значение для его построения имеют Конституция Российской Федерации и ФКЗ о Конституционном Суде. Последний в своей ст. 2 устанавливает, что порядок деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, важнейшей составной частью которого является институт решений Конституционного Суда, определяется Конституцией Российской Федерации и
данным Федеральным конституционным законом. Системный анализ Конституции и названного закона позволяет выявить ряд основополагающих признаков, присущих решениям Конституционного Суда как отдельному виду правовых актов. При этом лишь некоторые из этих признаков характеризуют решения Конституционного Суда как действительно самостоятельное правовое явление, в то время как другие указывают на них либо как на правовые акты вообще, либо как на акты судебной власти.
Принадлежность Конституционного Суда к судебной ветви государственной власти, его включенность в судебную систему действительно методологически открывает возможность применения к исследуемой проблеме также достижений традиционных процессуальных и судоустройственных дисциплин, в которых понятие «решение суда» («судебное решение», «судебный акт» и т. п.) исследуется более детально. Необходимо, однако, отметить, что такая возможность весьма и весьма ограничена, что обусловлено двумя обстоятельствами.
Во-первых, в отечественной юридической науке ощущается некоторый недостаток внимания к изучению общих вопросов системы правовых актов судов2. Одним из немногих примеров таких исследований является диссертационная работа В. В. Джуры, где автор предложила под правовым актом органа судебной власти понимать юридический документ, представляющий в определенных формах волеизъявление судебного органа государственной власти (судебный акт) по вопросам его законодательно определенной компетенции [11]. Сходное определение дает А. Ф. Изварина, по мнению которой, судебные акты — это акты, постановленные в рамках полномочий суда определенного судопроизводства, имеющие в себе юридические возможности и властное веление, вложенное в них носителями судебной власти [12].
Во-вторых, — и это, по-видимому, является отчасти следствием действия первого фактора — законодатель придает принципиально разный смысл термину «решение» применительно к результатам деятельности различных судов3. Фактически, ФКЗ о Конституционном Суде является единственным регулирующим судебно-процессуальную деятельность законодательным актом, в котором этот термин используется в качестве родового понятия, охватывающего все
виды правовых актов суда (ст. 6, заголовок и ч. 1 ст. 71). Сходный подход реализован законодателем в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, где отсутствует какое бы то ни было общее обозначение правовых актов, принимаемых судами в ходе рассмотрения и разрешения уголовных дел, но отдельные виды таких актов — постановления, определения и приговоры — рассматриваются как «решения» (п. 23, 25 и 28 ст. 5) [13].
Что же касается, например, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то он говорит о решении суда лишь как об одной из разновидностей судебных постановлений, наряду с судебным приказом, определением суда и постановлением президиума суда надзорной инстанции (ч. 1 ст. 13) [14]. В Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации содержится еще один обобщающий термин — «судебные акты», охватывающий, согласно ч. 1 ст. 15 данного кодекса, решения, постановления и определения [15]. В Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях упоминается единственный вид акта, принимаемого по делу об административном правонарушении, — постановление (ст. 29.10), притом, что такие акты могут выноситься далеко не одними лишь судами (ст. 22.1) [16].
Наконец, не добавляет ясности в рассматриваемом вопросе и Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» — ст. 6 этого закона устанавливает принцип обязательности судебных постановлений (имея в виду, очевидно, акты, принимаемые в ходе и по результатам рассмотрения дел) и распространяет его также на законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения судов [17]. При этом понятия «решение» и «акт» в названном законе не применяются вовсе.
Справедливости ради, однако, следует заметить, что сопоставительный анализ перечисленных законоположений позволяет констатировать наличие достаточно четкой тенденции выделения из общего массива судебных актов такой их категории, как судебные решения. Ради судебного решения возбуждаются дела в суде, поскольку посредством именно этого акта осуществляется защита нарушенного или оспариваемого права; следовательно, именно в судебном
решении наиболее ярко проявляет себя властная воля суда [18]. Данное суждение, высказанное применительно к судебному решению, выносимому в порядке гражданского судопроизводства, представляется вполне справедливым и для иных форм осуществления судебной власти — не исключая, соответственно, и конституционное судопроизводство.
Исходя из изложенного выше и опираясь на нормы Конституции Российской Федерации и ФКЗ о Конституционном Суде, сформулируем ряд положений, имеющих, с нашей точки зрения, ключевое значение для правильного определения понятия «решение Конституционного Суда Российской Федерации».
1. В соответствии с ч. 1 ст. 71 ФКЗ о Конституционном Суде решение, принятое как в пленарном заседании, так и в заседании палаты Конституционного Суда, является решением Конституционного Суда. Тем самым законодатель подчеркивает, что для определения юридического значения конкретного решения Конституционного Суда не имеет значения то, рассматривался ли соответствующий вопрос в его пленарном заседании или в заседании палаты4 (и тем более — каким составом судей было принято решение). Это согласуется с положениями ФКЗ о Конституционном Суде, в соответствии с которыми Конституционный Суд рассматривает и разрешает дела в пленарных заседаниях и заседаниях палат (ч. 1 ст. 20), а в обращении в Конституционный Суд в качестве органа, в который направляется обращение, должен быть указан именно сам этот Суд (п. 1 ч. 2 ст. 37). Название ст. 20 ФКЗ о Конституционном Суде свидетельствует о том, что пленарное заседание и заседания палат Конституционного Суда представляют собой лишь различные организационные формы одной и той же деятельности — конституционного судопроизводства, а не различные виды деятельности.
Таким образом, субъектом принятия решения Конституционного Суда может выступать исключительно Конституционный Суд. Исходя из этого, не являются и не могут являться решениями Конституционного Суда, в частности:
• документы, принимаемые его Председателем в виде приказов и распоряжений на основании ч. 2 ст. 24 ФКЗ о Конституционном Суде;
• уведомления о несоответствии обращения заявителя требованиям ФКЗ о Конституционном Суде, направляемые Секретариатом Конституционного Суда в соответствии с ч. 2 ст. 40 этого закона;
• документы, направляемые судьей-док-ладчиком в процессе изучения обращения и подготовки дела к слушанию (ст. 49 ФКЗ о Конституционном Суде), несмотря на то, что ст. 50 того же закона рассматривает такие документы в качестве требований Конституционного Суда;
• распоряжения председательствующего в заседании (ст. 58 ФКЗ о Конституционном Суде)5.
2. ФКЗ о Конституционном Суде устанавливает, что решения Конституционного Суда обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений (ст. 6), и что неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда влечет ответственность, установленную федеральным законом (ст. 81). Согласно правовой позиции Конституционного Суда, требование об обязательности его решений относится как к его постановлениям, так и к решениям, принимаемым в иной форме (заключение, определение) [19, абц. 1 п. 3.2 мотивировочной части].
Закрепление за решениями Конституционного Суда свойства общеобязательности, включая обязательность их исполнения, с очевидностью означает, что каждое такое решение должно нести во внешнюю среду определенную юридически значимую информацию. Квинтэссенцией решения Конституционного Суда должно быть властное веление (в конкретном решении в зависимости от особенностей рассмотренного дела таких велений может быть несколько). Именно его наличие и только оно сообщает решениям Конституционного Суда не только свойство общеобязательности, но и иные их юридические свойства, которые будут подробно рассмотрены ниже.
Иными словами, информация, заключенная в решении Конституционного Суда, всегда отражает волю Конституционного Суда и не может сводиться лишь к конста-
тации «определенных обстоятельств», как предполагалось частью 1 ст. 43 Закона 1991 г. о Конституционном Суде; такая возможность не соответствует исходному общему смыслу слова «решение», который предполагает осуществление выбора из нескольких возможных альтернатив [20].
Сказанное не означает, что Конституционный Суд пользуется свободой усмотрения при решении любого вопроса, относящегося к его ведению. Например, при прекращении полномочий судьи Конституционного Суда ввиду достижения судьей предельного возраста пребывания в должности судьи (п. 2 ч. 1 ст. 18 ФКЗ о Конституционном Суде) у Конституционного Суда отсутствует какая бы то ни было дискреция — из указанного предписания с достаточной очевидностью вытекает, что достижение судьей Конституционного Суда предельного возраста пребывания в должности является необходимым и достаточным условием прекращения его полномочий. Соответственно, акт, принимаемый Конституционным Судом, в данном случае действительно лишь констатирует наступление названного условия. Однако именно поэтому в этом и иных подобных случаях не приходится говорить о «решении» Конституционного Суда, ибо «решать» нечего — все уже решено в законе, и даже значимые для данного вопроса обстоятельства (достижение гражданином определенного возраста) констатируются вовсе не Конституционным Судом.
3. Конституционный Суд является судебным органом государственной власти и в силу этого — как и любой иной орган государственной власти — связан в своей деятельности принципом разделения властей. Данный принцип закреплен в ст. 10 Конституции Российской Федерации в качестве одной из основ конституционного строя страны. Разделение единой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную исключает возможность концентрации власти у одной из них и должно обеспечивать самостоятельное и независимое друг от друга функционирование каждой из ветвей власти [21, абз. 3 и 4 п. 3 мотивировочной части]. Следовательно, принцип разделения властей, среди прочего, означает, что любой государственный орган — в том числе и Конституционный Суд — может принимать только такие решения и осуществлять такие действия, которые входят в его компетенцию, установлен-
ную в соответствии с Конституцией [22, абц. 1 мотивировочной части].
Следовательно, с содержательной точки зрения информация, которую несет в себе решение Конституционного Суда, ограничена пределами деятельности самого Конституционного Суда. При этом необходимо иметь в виду, что пределы деятельности Конституционного Суда определяются не только его компетенцией, т. е. перечнем вопросов, которые он уполномочен разрешать. В ст. 3 ФКЗ о Конституционном Суде, озаглавленной «Полномочия Конституционного Суда Российской Федерации», помимо собственно перечня полномочий Конституционного Суда, содержатся и иные установления, ограничивающие деятельность этого органа.
Прежде всего, заслуживает внимания абц. 1 ч. 1 указанной статьи, закрепляющий конкретные цели, ради которых Конституционный Суд разрешает дела и рассматривает иные перечисленные в этой статье вопросы. Такими целями являются защита основ конституционного строя, защита основных прав и свобод человека и гражданина, а также обеспечение верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории страны.
Конструкция части 1 ст. 3 ФКЗ о Конституционном Суде такова, что она исключает возможность реализации Конституционным Судом его полномочий вне связи с целями его деятельности. Иными словами, даже если разрешение того или иного конкретного вопроса входит в полномочия Конституционного Суда, но не направлено на достижение одной или нескольких целей его деятельности, Конституционный Суд не вправе разрешать такой вопрос.
Подтверждение такой трактовки соотношения полномочий и целей деятельности Конституционного Суда можно найти и в его решениях. Так, по одному из дел Конституционный Суд указал, что утративший силу правовой акт, в связи с применением которого до введения в действие Конституции Российской Федерации могли иметь место нарушения прав и свобод граждан, не оценивается Конституционным Судом с точки зрения его соответствия действующей Конституции Российской Федерации, поскольку, исходя из природы конституционного контроля и смысла ч. 1 ст. 3 ФКЗ о Конституционном Суде, задачей Конституционного Суда является правовая охрана
именно действующей Конституции [23, абц. 6 п. 2 мотивировочной части].
Другой важнейший ограничитель деятельности Конституционного Суда сформулирован в ч. 3 и 4 ст. 3 ФКЗ о Конституционном Суде, согласно которым Конституционный Суд решает исключительно вопросы права и воздерживается при осуществлении конституционного судопроизводства от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов. Конституционный Суд неоднократно ссылался на эти законоположения в своих решениях; так, в постановлении по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов, послуживших правовой основой начала боевых действий федеральных сил в Чеченской Республике, Суд отметил, что не рассматривает в данном деле вопрос о политической целесообразности принятых решений, равно как об адекватности осуществлявшихся на их основе мер [24, абц. 10 п. 2 мотивировочной части]. Равным образом Конституционный Суд не вправе давать оценку финансово-экономической обоснованности законодательных решений [25, абц. 4 п. 2 мотивировочной части]. Кроме того, часть 3 ст. 3 ФКЗ о Конституционном Суде во взаимосвязи с п. 9 ч. 1 ст. 75 того же закона предполагает, что аргументы, применяемые Конституционным Судом в целях обоснования его решений, могут носить исключительно правовой характер. Что касается установления и исследования фактических обстоятельств, то оно может осуществляться Конституционным Судом, если это входит в его компетенцию в связи со спецификой конкретного рассматриваемого дела6 [абц. 9 п. 3 мотивировочной части].
4. Как уже было отмечено, решение Конституционного Суда представляет собой средство передачи во внешнюю среду определенной информации, выработанной Конституционным Судом в ходе реализации его компетенции. Адекватное восприятие этой информации всеми другими субъектами правоотношений возможно лишь при условии придания ей определенной формы. Данное обстоятельство подчеркивается в работах, посвященных вопросам юридической техники, применительно к любым правовым актам. Так, Н. А. Власенко указывает, что любой текст, его качество зависят от характера
информации и техники ее передачи, организационной оформленности [26].
Сказанное в полной мере распространяется и на судебные акты в целом, и на решения Конституционного Суда в частности. Принимая во внимание разнообразие вопросов, рассматриваемых и разрешаемых Конституционным Судом, их различную материально-правовую и процессуальноправовую значимость, законодатель предусмотрел в ФКЗ о Конституционном Суде возможность принятия Конституционным Судом решений различных видов. При этом какой бы спорной ни казалась установленная законодателем классификация решений Конституционного Суда, представляется очевидным, что характер и особенности каждого вопроса, рассматриваемого Конституционным Судом, оказывают непосредственное влияние на вид решения, которое должно быть принято по соответствующему вопросу.
Сказанное в полной мере относится и к содержанию решений Конституционного Суда. В соответствии со ст. 75 ФКЗ о Конституционном Суде оно также предопределяется характером рассматриваемого вопроса. По смыслу этой статьи, если в решении изложены не все положения, предусмотренные этой статьей и вытекающие из особенностей дела, то о решении Конституционного Суда в строгом смысле этого слова говорить не приходится. Тем самым в полной мере реализуется идея целостности решения Конституционного Суда, о которой пишут многие ученые [27; 28], что выгодно отличает ныне действующий ФКЗ о Конституционном Суде от Закона 1991 г. о Конституционном Суде, который предоставлял право Конституционному Суду ограничиваться изложением формулировки решения и откладывать составление мотивированного решения на срок до двух недель (п. 4 ст. 46).
5. Наконец, многие положения ФКЗ о Конституционном Суде закрепляют порядок принятия и объявления решений Конституционного Суда (ч. 2 ст. 4, ст. 72, 73, 78 и др.).
Соблюдение Конституционным Судом процедурных условий принятия решений является одной из важнейших основ их легитимности. Степень ответственности, возлагаемой в этой связи на Конституционный Суд, трудно переоценить, тем более что его решения являются окончательными и не могут быть пересмотрены даже самим Кон-
ституционным Судом (ч. 1 ст. 79 ФКЗ о Конституционном Суде), а в судебной системе Российской Федерации нет иного органа конституционного судопроизводства, управомоченного проверять соответствие нормативных правовых актов Конституции Российской Федерации и в случае их некон-ституционности лишать их юридической силы [29, абц. 3 п. 3 мотивировочной части].
6. Совокупность перечисленных признаков решений Конституционного Суда — принятие соответствующим органом, определяемое пределами полномочий Конституционного Суда специфическое содержание, особая форма, требования к порядку принятия — характеризуют указанные решения как правовые акты. Это, казалось бы, констатация слишком очевидного факта; тем не менее, сказанное требует некоторых пояснений.
Согласно представлениям, сложившимся в теории права, правовой акт — это многозначное понятие, охватывающее:
1) действие (поведение), как правило, правомерное, т. е. юридический факт, являющийся основанием правовых последствий;
2) результат такого действия, т. е. юридически значимый содержательный элемент правовой системы (юридическая норма, индивидуальное предписание, акт «автономного регулирования), вошедший в правовую ткань вследствие правотворческой, властной индивидуально-правовой или автономной деятельности субъектов;
3) юридический документ, т. е. внешнее словесно-документально оформленное выражение воли, закрепляющее правомерное поведение и его результат [30].
Соответственно, правовой акт в последнем из приведенных значений — а именно оно является наиболее важным для целей настоящего параграфа — определяется как надлежащим образом (словесно-документально) оформленное внешнее выражение воли государства, его органов, отдельных лиц, выступающее в качестве носителя содержательных элементов правовой системы — юридических норм, правоположений практики, индивидуальных предписаний, автономных решений лиц [31] (или, например, как письменный документ, принятый управомоченным субъектом права (государственным органом, местным самоуправлением, институтами прямой демократии), имеющий официальный характер и обязательную силу, выражающий властные веле-
ния и направленный на регулирование общественных отношений [32]).
Если рассмотреть решение Конституционного Суда с этих позиций, то становится очевидным, что оно должно определяться не как «всякий» акт (ч. 1 ст. 43 Закона 1991 г. о Конституционном Суде), а как акт исключительно правовой. В самом деле,
• любое решение Конституционного Суда имеет словесно-документальное оформление. Надо заметить, что протокол заседания Конституционного Суда, по смыслу ст. 59 ФКЗ о Конституционном Суде и § 34 Регламента Конституционного Суда [33], представляет собой письменный документ. Поэтому определения Конституционного Суда, которые на основании ч. 5 ст. 74 ФКЗ о Конституционном Суде заносятся в протокол без оглашения в заседании, также имеют словесно-документальный вид. Однако подобные определения в виде отдельных документов не существуют и поэтому правовыми актами не являются;
• решение Конституционного Суда исходит от органа публичной (государственной) власти, наделенного собственной компетенцией. При этом поскольку полномочия Конституционного Суда, предусмотренные ст. 125 Конституции Российской Федерации закреплены специально, и поскольку для их осуществления именно этим органом судебной власти предусмотрена особая форма правосудия — конституционное судопроизводство, то осуществление другими судами аналогичных полномочий без их конституционного закрепления и вне таких форм исключается [34, п. 2 мотивировочной части];
• решение Конституционного Суда содержит властные веления. Н. В. Витрук в этой связи справедливо замечает, что решения Конституционного Суда принципиально отличаются, например, от заявлений, с которыми, в частности, может выступать от имени Конституционного Суда и по его уполномочию Председатель Конституционного Суда (п. 3 ч. 1 ст. 24 ФКЗ о Конституционном Суде); эти документы (устные заявления) выражают лишь мнение (а не волю!) Конституционного Суда по тем или иным вопросам [35]. На это обстоятельство не влияет тот факт, что текст заявления утверждается решением Конституционного Суда, которое принимается Судом в пленарном заседании (п. 1 § 3 Регламента Конституционного Суда), — в данном случае
властное веление будет содержаться не в утвержденном заявлении, а в решении об утверждении заявления, причем адресовано это веление будет не во внешнюю среду, а исключительно председателю Конституционного Суда;
• решение Конституционного Суда является официальным документом, что в наиболее явной форме проявляется в установлении юридически обязательных требований к его изложению (ст. 75 ФКЗ о Конституционном Суде), а также в том, что оно выносится от имени Конституционного Суда как органа власти (а в случае с постановлениями Конституционного Суда — именем Российской Федерации) (ч. 1 и 2 ст. 71 названного закона);
• наконец, решение Конституционного Суда оказывает властное воздействие на общественные отношения в целях, предусмотренных законом и вытекающих из предназначения Конституционного Суда и его места в системе публичной власти (ст. 1, абц. 1
ч. 1 ст. 3 ФКЗ о Конституционном Суде).
Исходя из изложенного, полагаем возможным сформулировать следующее определение: решение Конституционного Суда Российской Федерации — это принятый Конституционным Судом Российской Федерации в порядке, установленном федеральным конституционным законом, правовой акт, содержащий облеченные в соответствующую документарную форму властные веления, реализующие полномочия Конституционного Суда Российской Федерации как судебного органа конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющего судебную власть Российской Федерации посредством конституционного судопроизводства.
Сопоставление предложенного определения с правовой конструкцией решения Конституционного Суда в том виде, как она сформулирована в ФКЗ о Конституционном Суде, приводит к заключению, что не должны рассматриваться в качестве решений Конституционного Суда:
• его определения, которые не оглашаются в заседании Конституционного Суда и заносятся в протокол (ч. 5 ст. 74 ФКЗ о Конституционном Суде). Как уже говорилось выше, такие определения, не имея собственной документальной формы, не могут рассматриваться в качестве правовых актов;
• его решения (в узком, видовом смысле этого слова), принимаемые в заседаниях
Конституционного Суда по вопросам организации его деятельности (ч. 5 ст. 71 ФКЗ о Конституционном Суде). Такие решения не направлены непосредственно на реализацию его прерогатив как суда, а определяют лишь институциональный аспект его статуса. Следовательно, решения по вопросам организации деятельности не являются «решениями Конституционного Суда» в том же смысле, что и принимаемые им акты правосудия — постановления, заключения, определения.
Таким образом, имеется достаточно теоретических оснований для вывода о необходимости пересмотра системы актов Конституционного Суда, закрепленной в ст. 1 ФКЗ о Конституционном Суде. Соответствующие законодательные изменения должны быть направлены на оптимизацию использования терминов (в настоящее время слово «решение» в указанной статье используется и в качестве родового, и в качестве видового понятия), а также на более полное обозначение круга вопросов, разрешаемых в правовых актах Конституционного Суда. □
1. Захаров В. В. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права. М. : Юрлитинформ, 2005. С. 36.
2. Глазунов А. Р. Конституционный Суд Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. 198 с.; Киреева Е. Ю. Конституционный Суд и конституционное судопроизводство : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1997. 23 с.; Яшнико-ва Т. А. Конституционный Суд Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. 147 с.
3. О Конституционном Суде Российской Федерации : федер. конст. закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 02.06.2009) // Собр. законодательства РФ. 1994. № 13. Ст. 1447 (далее — ФКЗ о Конституционном Суде).
4. Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. М., 1996. С. 221.
5. Кряжков В. А, Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. М., 1998. С. 227.
6. Иванец Г. И., Калинский И. В., Червонюк В. И. Конституционное право России : энцикл. словарь. М., 2002. С. 313.
7. Захаров В. В. Указ. соч. С. 41—42.
8. О Конституционном Суде РСФСР : закон РСФСР от 12.07.1991 (ред. от 25.02.1993) // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 30. Ст. 1017 (далее — Закон 1991 г. о Конституционном Суде).
9. Новейший словарь иностранных слов и выражений. М., 2005. С. 33.
10. Большой юридический словарь. М., 2006. С. 19.
11. Джура В. В. Правовые акты органов судебной власти : дис. . канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 40.
12. Изварина А. Ф. Судебная власть в Российской Федерации: содержание, организация, формы. М.,
2005. С. 90.
13. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 (ред. от 27.07.2010) // Собр. законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
14. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 (ред. от 23.07.2010) // Собр. законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
15. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 (ред. от 30.04.2010) // Собр. законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
16. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 (ред. от 27.07.2010) // Собр. законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. I). Ст. 1.
17. О судебной системе Российской Федерации : федер. конст. закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ (ред. от 27.12.2009) // Собр. законодательства РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
18. Гражданский процесс : учебник / под ред. М. К. Треушникова. М., 2006. С. 388.
19. По ходатайствам граждан Бабаева Магомеда Белякаевича и Гуртуева Оюса Бертовича об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2007 года № 171-О-П : определение Конституционного Суда РФ от 02.10.2007 № 715-О-П // Вестн. Конституционного Суда РФ. 2008. № 1.
20. Большая энциклопедия : в 62 т. Т. 39. М.,
2006. С. 116.
21. По делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Алтайского края : постановление Конституционного Суда РФ от 18.01.1996 № 2-П // Собр. законодательства РФ. 1996. № 4. Ст. 409.
22. По делу о проверке конституционности Указа Президента РСФСР от 19 декабря 1991 г. № 289 «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» : постановление Конституционного Суда РФ от 14.01.1992 № 1-П-У // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. № 6. Ст. 247.
23. По делу о проверке конституционности отдельных положений части первой статьи 92 Конституции Республики Башкортостан, части первой статьи 3 Закона Республики Башкортостан «О Президенте Республики Башкортостан» (в редакции от 28 августа 1997 года) и статей 1 и 7 Закона Республики Башкортостан «О выборах Президента Республики Башкортостан» : постановление Конституционного Суда РФ от 27.04.1998 № 12-П // Собр. законодательства РФ. 1998. № 18. Ст. 2063.
24. По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа»,
Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 199З г. № 18ЗЗ «Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации» : постановление Конституционного Суда РФ от З1.07.1995 № 10-П // Собр. законодательства РФ. 1995. № ЗЗ. Ст. З424.
25. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Головинова Михаила Павловича на нарушение его конституционных прав положениями абц. 2 статьи 1, части третьей статьи 4 и части второй статьи 6 Федерального закона «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации» : определение Конституционного Суда РФ от 21.12.2004 № 42З-О // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
26. Юридическая техника. М. : Эксмо, 2010. С. 46.
27. Гошуляк В. В. Решения конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации как источник права // Законодательство и экономика.
2007. № 9. С. 16.
28. Мазуров А. В. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации». М. : Частное право, 2006. С. 21З.
29. По жалобе гражданки Дудник Маргариты Викторовны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» : определение Конституционного Суда РФ от 1З.01.2000 № 6-О // Собр. законодательства РФ. 2000. № 11. Ст. 1244.
30. Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 192.
31. Там же. С. 192—19З.
32. Правовые акты : учеб.-практ. и справ. пособие / сост. Ю. А. Тихомиров, И. В. Котелевская. М., 1999. С. 17.
33. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ksrf. ru/Info/LegalBases/Reglament/Pages/ default. aspx.
34. По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации : постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 № 19-П // Собр. законодательства РФ.
1998. № 25. Ст. З004.
35. Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991—2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 106.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Витрук Н. В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М., 2005. С. 113. Кроме того, в одной из своих более ранних работ Н. В. Витрук привел более развернутое определение: «Решением Конституционного Суда является облеченный в установленную законом форму правовой акт, которым Конституционный Суд в пределах своей компетенции выражает свою волю посредством констатации юридически значимых фактов и изложения выводов как государственно-властных велений» (Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991—2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 104).
2 Это, естественно, не умаляет значимости исследований, посвященных судебным актам, принимаемым в отдельных видах процесса (см., напр.: Загайнова С. К. Судебные акты в механизме реализации судебной власти в гражданском и арбитражном процессе. М. : Во-лтерс Клувер, 2007. 400 с.).
3 Эта проблема значима не только для процессуально-правовой сферы (см., напр.: Рожкова М. А. Понятие судебного решения в контексте статьи 8 ГК РФ // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система).
4 Как указывает в связи с этим И. С. Бастен, решения, принятые Конституционным Судом как в пленарном заседании, так и в заседаниях палат, обладают равной юридической силой, характеризуются всеми свойствами, присущими решениям Конституционного Суда, и порождают равные юридические последствия (Бастен И. С. Решения Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации как источники конституционного права России : дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2003. С. 66).
5 Е. Ю. Терюкова верно замечает, что отдельные члены органа конституционного правосудия, которые согласно законодательству имеют полномочия на совершение юридически значимых действий и принятие самостоятельных актов, выступают в таких случаях в качестве самостоятельных субъектов в процессе конституционного правосудия (Терюкова Е. Ю. Правовые акты в процессе осуществления конституционного правосудия : дис. ... канд. юрид. наук. М.,
1999. С. 113).
6 По делу о проверке конституционности Земельного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Мурманской областной Думы : постановление
Конституционного Суда РФ от 23.04.2004 № 8-П // Собр. законодательства РФ. 2004. № 18. Ст. 1833.
Здесь Конституционный Суд в обоснование своих выводов о непротиворечии оспариваемого кодекса Конституции Российской Федерации по порядку его принятия ссылается на материалы рассмотрения проекта кодекса в палатах Федерального Собрания Российской Федерации.
Concept of Decision of the Constitutional Court of the Russian Federation
© Petrov A., 2010
The article — on the basis of legislative experience and legal scientific achievements — deals with the term "decision of the Constitutional Court of the Russian Federation". Author's concept of this term is suggested, along with conclusion that change is needed in legislative approach to classification of legal acts of the Constitutional Court.
Key words: Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation; court decision; constitutional judicial procedure.
