CC BY
234
ПОНЯТИЕ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ, ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ПРАВОПОЛОЖЕНИЙ И ИХ РОЛЬ В ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ
МАКСИМ ГЕННАДЬЕВИЧЖИЛКИН,
кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного права и криминологии Московского областного филиала Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя
E-mail: zmax71@mail.ru
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология;уголовно-исполнительное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Анализируется относительно новое явление в российской правовой системе — понятие «пра-воположение». На основе имеющихся дискуссий предлагается интерпретация происхождения, природы, содержания и роли этой категории в правовом регулировании. Под правоположениями понимаются выработанные правовой доктриной и подтвержденные устоявшимися типовыми решениями судебной практики правовые позиции, конкретизирующие, дополняющие и разъясняющие закон.
Ключевые слова: правоположения, судебная практика, правовая позиция, источники права, прецедент, постановления судов.
Annotation. The article dwells on rather a new phenomenon within the Russian system of law, i.e. the concept of «right provision». Taking account of the existing arguments, the author suggests his own understanding of the origin, nature, contents and role of this notion in legal regulation. Right provisions are dealt with as legal determinations based on the theory of law, supported by typical court practices, and enlarging, supplementing and explaining the law.
Keywords: right provisions, court practices, legal determinations, right sources, precedent, court ruling.
В правовых исследованиях достаточно давно введена в оборот категория, которой в настоящее время придается самостоятельное значение. Речь идет о понятии «правоположение», признанном рядом ученых (С.С. Алексеевым, С.Н. Братусем, А.А. Васильченко, А.Б. Венгеровым, Н.А. Власен-ко, Н.Н. Вопленко, В.В. Ершовым, В.В. Лазаревым, К.В. Ображиевым, Б.В. Яцеленко и др.)
Эта категория используется в текстах судебных решений. В определении Кемеровского областного суда от 2 декабря 2011 г. по делу № 33-13460 сказано: «Правоположение о том, что работник лишь должен доказать, что вред здоровью он получил на производстве, было выработано и закреплено еще в п. 5 ППВС РФ от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья»1. В Апелляционном определении Самарского областного суда от 11 марта 2013 г. по делу № 33-2214/2013: «Учитывая вышеизложенное, а также принимая во внимание сформулированное Конституционным Судом Российской Федерации в Определении № 276-О
от 15 июля 2004 г. правоположение о принятии судом решения в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о снижении заявленной ко взысканию суммы компенсации до 10 000 рублей». Этот же текст воспроизводится и в Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 1 марта 2013 г. № 09АП-2754/2013-ГК по делу № А40-80761/12-27-746. В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 мая 2012 г. № 12-П «По делу о проверке конституционности положений ч. 2 ст. 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, п. 3 ч. 4 ст. 5 и п. 5 ч. 3 ст. 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», в связи с жалобой гражданина С.А. Каткова»: «.. .правовая конфигурация оспоренных правоположений — в системе действующего правового регулирования — такова, что при указанных обстоятельствах организаторы и участники мирной акции изначально поставлены в положение
виновном стороны, что, в свою очередь, нарушает и конституционное право граждан на судебную защиту (ст. 46, ч. 1 Конституции Российской Федерации). На основании изложенного полагаю, что оспоренные правоположения — в системе действующего правового регулирования — не соответствуют ст.ст. 31, 46 (ч. 1) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации».
Применяется указанная категория и при формулировании текстов международных нормативно-правовых актов. Например, в ст. 61 Решения № 2009/371/ПВД Совета Европейского Союза «О создании Европейского полицейского ведомства (Европол)» [рус., англ.] (Принято в г. Люксембурге 6 апреля 2009 г.): «Государства-члены принимают необходимые внутренние правоположения с целью обеспечить свое соответствие настоящему Решению не позднее дня начала его применения». В тексте Хартии Европейского союза об основных правах на немецком языке применяется формулировка «согласно правоположениям и обычаям отдельного государства»2.
На заре современной судебной реформы категория «правоположения» была введена в текст утратившего силу Закона РСФСР от 12 июля 1991 г. № 1599-1 (ред. от 25 февраля 1993 г.) «О Конституционном Суде РСФСР». Так, в ст. 46 говорится, что в решении Конституционного Суда РСФСР указывается «описание обыкновения правоприменительной практики, конституционность которого проверялась, со ссылкой на обосновывающие его правоположения», а в ст. 84 утверждается, что «решения о конституционности договоров, нормативных актов или правоприменительной практики по решению Конституционного Суда РСФСР должны быть опубликованы в том печатном органе, где были опубликованы... решения, разъяснения, указания или иные правоположения, которыми обосновывалась неконституционная правоприменительная практика».
В постановлении ВС РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» предусматривается «обязанность принимать решения на основании международного договора или Конституции РСФСР, когда обнаруживается несоответствие им какого-либо правопо-ложения».
Между тем, ни один нормативный документ не определяет содержание рассматриваемой катего-
рии. В изданной в 2001 г. Институтом государства и права РАН Юридической энциклопедии данная категория не разъясняется, но употребляется В.В. Лазаревым в статье об аналогии: «5) выработанное в ходе использования по аналогии правоположение не должно противоречить ни одному из действующих предписаний закона»3.
При этом сам термин «правоположения» в юридической науке использовался достаточно давно. Так, в учебнике пандектного права, изданного в Санкт-Петербурге в 1874 г., Бернхард Виндшейд говорит, что цель правоположений состоит вообще в том, чтобы определить, каким образом на основании различных фактических предположений образуются границы господства воли сталкивающихся между собой индивидов, по отношению к какому именно содержанию воли каждый индивид вправе требовать признания от всех остальных инди-видов4. Л.С. Белогриц-Котляревский использует данный термин для описания процесса законотворчества, употребляя его в смысле закрепленного в законодательстве правового убеждения законодателя5. Н.С. Таганцев пишет о правоположениях как о содержащихся в судебных решениях разъяснениях Сената по уголовным делам6.
Следует отметить, что именно в последнем контексте слово «правоположения» вошло в отечественный правовой тезаурус.
Как отмечают авторы учебников по теории государства и права, правоположения — это сформированная на основе единства правовой деятельности и социально-правового опыта судебная практика7.
Известный цивилист, исследователь правоприменительной практики С.Н. Братусь выделяет факторы, способствующие появлению правоположе-ний:
ф преодоление судами пробелов и коллизий; ф применение «оценочных» понятий законодательства;
ф разрешение споров на основе принципа справедливости и т.д.
Он отмечает также, что в процессе применения абстрактных законодательных норм в реальных жизненных ситуациях суды вынуждены толковать и конкретизировать их. В итоге формируются более конкретные правила, правоположения. Нормы права устанавливают меру поведения, а судебная практика накапливает конкретные формы поведения в границах этой нормы. По его мнению, в процессе
толкования и правоприменения суд осуществляет конкретизацию правовой нормы путем практического создания правоположений своеобразного нормативного характера, без выработки которых нельзя решить дело, ибо они являются посредствующим звеном между нормой права и индивидуальным решением.
B.В. Лазарев, в процессе изучения понятия, происхождения и роли правоположений в механизме юридического воздействия, приходит к выводу, что это такие общие веления правоприменяющих органов, которые с наибольшей определенностью отражают волю законодателя и служат относительно самостоятельным средством поднормативного юридического воздействия на субъекты общественных отношений8. По мнению В.В. Ершова, право-положения — это выработанные в результате применения нормативных актов и права по аналогии умозаключения, в соответствии с которыми ввиду сходства в одних признаках общественных отношений делается вывод о возможности их регулирования подобным образом9. Интересное замечание делает С.С. Алексеев о том, что правоположения — это еще не нормы, но они уже выходят за пределы правосознания, простых суждений. Это формирующиеся нормы, которые представляют собой сгустки правосознания. Со временем они могут превратиться либо в стойкие правовые обычаи, либо в нормы, закрепленные законодателем. О правоположениях как прообразах юридических норм, правовых дефиниций, вырабатываемых в ходе практической правовой деятельности, пишет Н.А. Власенко10. Таким образом, термин «правоположения» используется в основном для обозначения создаваемых практикой устоявшихся типовых решений по применению юридических норм. Эти правоположения реально приобретают черты общих правил. Особенно это касается прецедентов.
C.С. Алексеев считает, что нормативные право-положения, конкретизирующие и обогащающие закон по вопросам его применения, могут содержаться в судебных обыкновениях, т.е. складывающихся на практике линий, направлений применения закона, прецедентов практики, закрепленных в постановлениях Пленума Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда. По его мнению, они вместе с законом должны применяться при решении юридических дел11. Б.З. Ельчибаев, развивая позицию С.С. Алексеева, отмечает, что главный продукт су-
дебной практики — правоположения, складывающиеся на основе обобщения как ряда судебных решений, так и отдельного решения в определенных видах конкретных дел и воспринимаемые практикой как образец, которым нужно руководствоваться судам для вынесения решений в однородных делах. Они предназначены для конкретизации содержания закона в процессе его применения и толкования, акты суда создают положение своеобразного (похожего с нормативным) характера: они выступают средним звеном между нормой права и индивидуальным решением12.
О том, что правоположения создаются в результате обобщения результатов судебной практики высшими судебными инстанциями, говорят и другие исследователи.
Так, авторы постатейного комментария к Конституции Российской Федерации пишут, что Верховный Суд Российской Федерации в постановлениях Пленумов в соответствии со своими конституционными полномочиями дает разъяснение по вопросам судебной практики, т.е. осуществляет официальное толкование нормативных актов, применяемых судами. Цель такого толкования состоит в обеспечении точного и единообразного понимания и одинакового применения норм права при рассмотрении и разрешении судебных дел всеми судами общей юрисдикции. Часто в результате такого толкования формулируются правоположения (правовые позиции), которые содержат нормы, отсутствующие в законе. Игнорирование правоположений, сформулированных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, порождает санкции, которые выражаются в неблагоприятных последствиях для нарушителей13.
Авторы учебно-практического комментария к Гражданскому кодексу Российской Федерации пишут, что в правоположениях выражается опыт (практика) применения законодательства, закрепляемых, как правило, в актах высших судебных инстанций (в частности в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации, Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федера-ции)14.
Исследователи природы правовых актов заключают, что правоположения — это полученные в результате официального толкования и содержащиеся в интерпретационных правовых актах (постановле-
ниях Конституционного Суда Российской Федерации, Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Пленума Арбитражного Суда Российской Федерации) разъяснения смысла юридических норм15.
Исходя из понятия и содержания правоположе-ния как неотъемлемой составной части судебной практики, многие исследователи вполне логично и обоснованно приходят к выводу, что «формой права в России являются только решения высших судов (Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации), а также постановления их пленумов. Иными словами, авторы исходят из того, что в качестве формы или источника российского, равно как и любого иного права, может выступать, и в действительности выступает, отнюдь не вся судебная практика, а лишь та ее часть, именуемая судебной практикой в узком смысле, которая содержит в себе то или иное правоположение16.
Об исключительно важном значении право-положений, зафиксированных в Постановлениях Пленумов высших судов, говорит В.И. Анишина, Она пишет, что формулируемые в постановлениях правоположения, предусматривают новые пути, способы, основания, элементы возникновения, изменения или прекращения существующих правоотношений17. С ней соглашаются и другие исследователи18. По мнению Т.В. Соловьевой, реализация постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации должна протекать в форме применения определенного правоположения, которое ликвидирует пробел в праве или противоречие между нормами права19.
Следует согласиться с теми исследователями, которые видят в правоположениях специфический источник права. Так, С.И. Вильнянский заявляет о создании в процессе судебного правотворчества более или менее устойчивых правоположений, которые, по его мнению, являются одним из источников положительного права (источник особого рода)20.
С такой позицией, отчасти, соглашается А.Н. Обыденов. Он пишет, что правоположения судебной практики подпадают под признаки нормы права и носят нормативный характер. Однако, в силу специфичности их правильнее было бы называть не нормами, а квазинормами права, что отнюдь не отрицает их роли как источников права. В качестве главного качества правоположений автор указывает на их общепризнанность, что позволяет обеспечить
единообразное применение законов и, тем самым, реализовать закрепленный ст. 19 Конституции Российской Федерации принцип равенства всех перед законом и судом. При этом, по его мнению, постановления пленумов Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации либо обобщают общепризнанные положения, либо предлагают определенные положения для всеобщего признания в случае противоречивости складывающейся судебной практики. Выводы, содержащиеся в решениях высших судебных инстанций по конкретным делам, также
зачастую становятся примером для всеобщего при-
21
знания.
Анализируя норму, содержащуюся в ч. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Н.А. Рогожин справедливо указывает, что Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам применения законодательства являются дополнительным к действующему закону источником процессуального права, поскольку выработанные в них правоположения (правила правового характера)
производны от действующих норм права и направ-
22
лены на их действенную реализацию.
М.Н. Придворова пишет, что авторитет судебного решения в определенном смысле поднимается выше авторитета решения другого властного органа, а опубликование судебного решения, являющееся одним из условий его применения, придает ему силу прецедента, сближая правоположения, выносимые высшими судебными органами, с полноценными нормами права. Таким образом, судебная практика является своеобразным ориентиром для правильного и единообразного разрешения споров, толкования и применения действующего законодательства, восполнения пробелов в нормативно-правовых актах.
Как видно, термин «правоположение» по сути камуфлирует понятие «прецедент», иногда подменяя его. Между тем, по мнению В.А. Четвернина, данные Верховным Судом Российской Федерации и Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации разъяснения по вопросам судебной практики иногда выражают прецедент толкования закона, данного этими судами при разрешении конкретных дел, и фактически обязательны для других судов, а правовая позиция Конституционного Суда Россий-
ской Федерации — это прецедент нормативного или казуального толкования Конституции Российской Федерации, которое является обязательным для всех
23
государственных органов и должностных лиц23.
Рассуждая о правовой природе решений Конституционного Суда Российской Федерации, Н.А Марокко утверждает, что решения Конституционного Суда Российской Федерации содержат правополо-жения, имеющие нормативное значение, что дает основание охарактеризовать эти решения как квази-
24
нормативные.
А.А. Малиновский полагает, что многие Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в которых толкуются оценочные уголовно-правовые понятия, выражаясь английской терминологией, очень похожи на руководящие пре-цеденты25.
По данному вопросу, на наш взгляд, точно высказался основоположник создания системы арбитражных судов в России В.Ф. Яковлев: «Можно те правоположения, которые вырабатывают суды в результате толкования норм права, называть судебными прецедентами, можно не называть их таковыми, можно спорить об этом. Но, на наш взгляд, факт остается фактом: несомненно, судебная практика непосредственно участвует в формировании действующего права, хотя, разумеется, ей не принадлежит первостепенное значение, в отличие от правовых систем тех государств, которые по своей истории относились к странам прецедентного права»26.
Об исключительной роли судебной практики и включенного в ее содержание прецедента говорят авторы Энциклопедии уголовного права. По их мнению, следует признать источником права разъяснения Верховного суда Российской Федерации и судебного прецедента, когда он представляет собой официально опубликованное решение суда по уголовному делу, содержащее обязательную для последующего применения правую норму27. Соглашаясь с высказанной позицией, полагаем, что в данном случае речь идет именно о правоположениях в уголовном праве.
Также мы присоединяемся к мнению исследователей, которые под определением «судебная практика» понимают судебные решения и разъяснения высших судебных инстанций, формулирующие правоположения28.
В уголовно-правовой науке на феномен право-положений впервые обратил внимание Б.В. Яце-
ленко, который пишет, что правоположения в уголовном праве представляют собой выработанные наукой уголовного права и объективированные в уголовном законе, а также в актах правоприменительных органов определенные правила преодоления конкуренции уголовно-правовых норм. В правоприменительной деятельности правоположения используются в качестве способа преодоления конкуренции общей и специальной норм, специальных норм, а также конкуренции целого и части29. Здесь автор обращает особое внимание на то, что право-положения вырабатываются наукой уголовного права. С этим можно согласиться, ибо в российской правовой науке принято считать, что изложенные в правоположениях мнения наиболее авторитетных представителей юридической науки и практики, их высказывания о принципах и методах правового регулирования, которым придается общезначимое и общеобязательное значение и из которых выводится правило поведения, имеющее предоставитель-но-обязывающий характер, определяют правовую доктрину30. При этом юридическое значение право-положений проявляется в том, что органы, их применяющие, должны при разрешении конкретных казусов учитывать выявленное судом содержание правоположений, а правотворческие органы в идеальной модели должны следить за правоприменительной практикой и своевременно реагировать посредством внесения изменений в законодательную базу31. В научных работах правоположения Пленумов Верховного Суда Российской Федерации часто анализируются для подкрепления определенной
32
точки зрения32.
Таким образом, правоположения — это выработанные правовой доктриной и подтвержденные устоявшимися типовыми решениями судебной практики правовые позиции, конкретизирующие, дополняющие и разъясняющие закон. Будучи зафиксированными в решениях высших судов они приобретают силу прецедента, имеют нормативный характер и признаются специфическим источником права.
В качестве примера можно привести всем известное правоположение о моменте окончания хищения, зафиксированное в п. 10 действующего Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества», в котором говорится, что хищение
следует считать оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться им. Данная правовая позиция воспроизведена в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 (ред. от 23 декабря 2010 г.) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» применительно к моменту окончания кражи и разбоя. Несмотря на научную дискуссию по данному вопросу33, приведенное правоположение исправно воспроизводится различными судебными инстанциями и является устоявшимся во времени критерием для разграничения оконченного и неоконченного хищения на практике34.
1 Данная статья подготовлена с использованием СПС Кон-сультантПлюс.
2 Хартия Европейского союза об основных правах. Комментарий (постатейный) / Под ред. С.Ю. Кашкина, 2005 // СПС КонсультантПлюс.
3 Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. М.: Юристъ, 2001. С. 41.
4 Камышанский В.П. Право собственности: пределы и ограничения. М., 2000. С. 64—65.
5 Белогриц-Котляревский Л.С. Творческая сила обычая в уголовном праве. Ярославль, 1890. С. 7.
6 Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. Тула: Автограф, 2001. С. 169.
7 Общая теория государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. М.: Зерцало, 1998. С. 343; Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 1997. С. 459.
8 Лазарев В.В. Правоположения: Понятие, происхождение и роль в механизме юридического воздействия // Правоведение. 1976. № 6. С. 3—15.
9 Ершов В.В. Судебная власть в правовом государстве: Ав-тореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1992. С. 232.
10 Власенко Н.А. Судебные правовые дефиниции: природа, функции, основания деления и виды // Журнал российского права. 2009. № 12. С. 58—67.
11 Алексеев С.С. Право: азбука—теория—философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 118.
12 Ельчибаев Б.З. О целесообразности и значении обобщения судебной практики административными и иными судами Республики Казахстан // Административное право и процесс. 2009. № 4. С. 23—26.
13 Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / Л.В. Андриченко, С.А. Боголюбов, Н.С. Бондарь и др. / Под ред. В.Д. Зорькина. 2-е изд., пересмотренное. М.: Норма, Инфра-М, 2011 // СПС КонсультантПлюс.
14 Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический). Части первая, вторая, третья, четвертая (постатейный) / С.С. Алексеев, А.С. Васильев, В.В. Голофаев и др. / Под ред. С.А. Степанова. 2-е изд., пере-раб. и доп. М.: Проспект; Екатеринбург: Институт частного права, 2009 // СПС КонсультантПлюс.
15 См.: Исаков Н.В., Малько А.В., Шопина О.В. Правовые акты: общетеоретический аспект исследования // Правоведение. 2002. № 3. С. 19—20.
16 Бахрах Д.Н., Бурков А.Л. Акты правосудия как источники административного права // Журнал российского права, 2004 // СПС КонсультантПлюс.
17 Анишина В.И. // Российский судья. 2008. № 5 // СПС КонсультантПлюс.
18 Миронов Д.Н. Конституционные правоотношения: воздействие на правовую систему // Журнал российского права. 2013. № 12. С. 33—45.
19 Соловьева Т.В. Направления реализации постановлений Пленума Верховного Суда РФ // Юрист, 2013, № 8. С. 43—46.
20 Вильнянский С.И. К вопросу об источниках советского права // Проблемы социалистического права. М.: ВИЮН. 1939. № 4—5. С. 70.
21 Обыденнов А.Н. Правоположения судебной практики // Журнал российского права. 2002. № 1 // СПС Консультант-Плюс.
22 Рогожин Н.А. Арбитражный процесс: Курс лекций. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2007 // СПС КонсультантПлюс.
23 Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. М.: Юристъ, 2001. С. 867.
24 О правовой природе решений Конституционного Суда Российской Федерации. Н.А. Марокко // Российский судья. 2006. № 6 // СПС КонсультантПлюс.
25 Малиновский А.А. Судебная практика как источник уголовного права (сравнительно-правовые аспекты) // Международное уголовное право и международная юстиция. 2010. № 3. С. 3—6.
26 Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т. 3: Арбитражные суды: становление и развитие. М.: Статут, 2013 // СПС Консуль-тантПлюс.
27 Энциклопедия уголовного права. Т. 2. Уголовный закон. Издание профессора Малинина, СПб., 2009. С. 66—69.
28 Даниелян Д.Р. Объединение Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ: цели, задачи и перспективы // Мировой судья. 2013. № 10. С. 20—22.
29 Яцеленко Б.В. Правоположения в уголовном праве // Государство и право. 2000. № 6. С. 34—40.
30 Поляков А.В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб., 2004. С. 667.
31 Теория государства и права / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М., 1997. С. 375.
32 См., например: Качалов В.В. Ответственность организатора преступления по российскому уголовному праву: монография. Орел: Орловский юридический институт МВД России, 2012. С. 27—28.
33 См.: Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 2001. С. 271; Российское уголовное право: Учебник: В 2 т. / Под ред. А.И. Рарога. Т. 2. М., 2010. С. 175—176; Кад-ников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования: теория и практика. М., 2003. С. 92; Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 2000. С. 130—133; Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. С. 267—273; Российское уголовное право: Курс лекций. Т. 4. Преступления в сфере экономики / Под. ред. проф. А.И. Коробеева. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2000. С. 47—48; Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность: Монография. М.: Норма, Инфра-М, 2012 // СПС КонсультантПлюс.
34 См.: Постановление Московского городского суда от 18 ноября 2011 г. № 4у/2-9022; Постановление Президиума Сахалинского областного суда от 1 октября 2010 г. № 44у-72/2010; Кассационное определение Московского городского суда от 29 сентября 2010 г. по делу № 22-12724/2010; Постановление президиума Ивановского областного суда от 12.03.2010 № 44у-15/10; Справка Кемеровского областного суда от 16 февраля 2010 г. № 01-26/137 «Справка о причинах отмены и изменения приговоров и других судебных решений по уголовным делам, постановленных районными (городскими) судами Кемеровской области в 2009 году» // СПС КонсультантПлюс.
