CC BY
476
ШВОЁА I'DElAiENAI ТвААА Al АГА0ГАУЁ1ГПЁхАЙЁЕО AIAIAIDIUO 1ОГ10АГЁВО
ГАРАГУЛЯ М.И.,
соискатель,
Южный федеральный университет, e-mail: Kira-Volare@yandex.ru
Настоящая статья посвящена вопросу определения понятия «применимое право» в международных договорных отношениях. Автор уделяет особое внимание вопросу включения в объем понятия «применимое право» субправовых норм.
Ключевые слова: применимое право; внешнеэкономическая сделка; международный договор; субправовой акт.
This article is devoted to the definition of «applicable law» in international contractual relations. The author pays particular attention to the inclusion in the scope of «applicable law» sub legal standards.
Keywords: applicable law, foreign trade, international treaty, the sub legal act.
Коды классификатора JEL: K33, K42.
Уровень развития современной экономики требует постоянного совершенствования регулирования такой сферы экономической деятельности, как внешнеэкономические сделки. В настоящее время мировая практика показывает, что ни одно государство, стремящееся к экономической стабильности и устойчивости, не может существовать обособленно от иных государств. Частные субъекты экономических отношений стремятся работать на международном рынке, поскольку это дает им множество преимуществ, таких как возможность использования ресурсов не только своего государства. В процессе внешнеэкономической деятельности субъектами заключаются международные договоры (внешнеэкономические сделки).
Внешнеэкономические сделки отличаются рядом особенностей, в частности правовым регулированием, поскольку их призвано урегулировать не только внутригосударственное право, но и международное частное право. При заключении международного договора стороны могут избрать право, которым будут регулироваться их отношения по договору. В случае отсутствия выбора права сторонами при возникновении спора из договора данный выбор будет осуществлен судом. Нормы о выборе права сторонами существуют уже несколько десятков лет, но до сих пор мировая практика не может четко урегулировать вопрос о том, что должно включается в объем понятия «применимое право».
Многие авторы вкладывают различное содержание в понятие «применимое право». Данный термин используется как в национальных законодательствах, в том числе в российском праве, так и в международных договорах, но его правовое определение
© М.И. Гарагуля, 2010
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 2 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 2 Часть 3
отсутствует, что вызывает множество разногласий в литературе и правоприменительной практике относительно его существа.
Большинство авторов сводят применимое право к национальному праву, подлежащему применению к отношениям сторон. Данная точка зрения основывается на мнении, что международное право само по себе не может признаваться самостоятельным массивом норм, регулирующим договорные отношения без помощи национального права. Также во многих странах международные договоры признаются частью национальной системы прав и, как следствие, не могут быть признаны самостоятельной системой, регулирующей отношения без привлечения норм национального права. Так в России пункт 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации содержит положение, согласно которому «... международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.» Данное положение воспроизведено и в статье 7 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Однако еще в 1924 году А.Н. Макаров утверждал, что если безоговорочно признавать международное право составной частью национального законодательства, «то можно допустить, что каждый национальный суд, восполняя пробел своего национального законодательства, может обращаться непосредственно к нормам международного права и в них черпать указания для разрешения отдельных коллизионных казусов» [4, с. 56].
Благодаря процессу унификации норм права в настоящее время создан обширный массив международных материальных норм права, содержащихся в международных договорах. Данные нормы могут непосредственно регулировать отношения сторон по договору без обращения к национальной правовой системе. Например, в Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттава, 1988) установлено, что «вопросы, относящиеся к предмету регулирования настоящей Конвенции, которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов — в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права». Согласно данному положению нет необходимости в обращении к нормам национального права в случае урегулирования их в Конвенции. Также следует обратить внимание, что до применения норм национального права вопрос должен быть решен исходя из общих принципов, установленных вышеуказанной Конвенцией, и только после исчерпания всех возможностей Конвенции применяется национальное право. Во многих случаях отношения сторон, а также споры, вытекающие из них, могут быть полностью урегулированы международными нормами, без обращения к компетентному правопорядку. В данном случае «применимое право» включает в себя не только нормы национального права, но и международные соглашения, касающиеся регулирования как коллизионных, так и материально-правовых вопросов.
Еще одним примером, подтверждающим указанную точку зрения, служит включение в различные конвенции так называемого «отрицательного выбора права». Например, Венская конвенция о международной купле-продаже товаров 1980 г. в статье 6 устанавливает, что стороны могут предусмотреть отказ от регулирования отношений сторон по договору указанной Конвенцией. В этом смысле статья 6 Конвенции косвенно подтверждает, что она может рассматриваться как альтернатива применению национального права.
Данная позиция также была закреплена в статье 4 Единообразного закона о международной купле-продаже товара Конвенции о Единообразном законе о заключении договоров о международной купле-продаже товаров 1964 года, предусматривающая, что «Настоящий Закон применяется также тогда, когда Стороны избрали его как закон договора (law of the contract), не зависимо от того, имеют ли Стороны свои коммерческие предприятия или свое постоянное пребывание на территории разных государств
и являются ли государства участниками Конвенции от 1 июля 1964 года о Единообразном законе о заключении договоров о международной купле-продаже товаров, в той мере, в какой обозначенный Закон не наносит ущерба оперативным положениям, которые подлежали бы применению, если бы Стороны не избрали Единообразный закон». Данная Конвенция четко устанавливала ее альтернативный характер по отношению к национальным нормам законодательства. Конвенция была впоследствии заменена Венской конвенцией о международной купле-продаже товаров, которая, по нашему мнению, устанавливает аналогичное положение, но, к сожалению, не в столь конкретной форме. Так, в статье 1 Венской конвенции о международной купле-продаже товаров предусмотрено, что «Ни национальная принадлежность сторон, ни их гражданский или торговый статус, ни гражданский или торговый характер договора не принимаются во внимание при определении применимости настоящей Конвенции».
Регулирование отношений сторон материальными нормами международного права ведет к исключению коллизионного вопроса: нормы международного права регулируют отношения сторон непосредственно без обращения к национальному праву. С учетом данного обстоятельства более верно говорить о решении проблем выбора применимого права вообще, но не только национального права, поскольку применимыми к правоотношениям с иностранным элементом могут быть единственно нормы международного права (международных договоров), и в этом случае вопрос о конфликте законов вообще не возникает [3, с. 223]
Еще одним аргументом в пользу включения в понятие «применимое право» норм международного права является, то, что ни одна правовая национальная система, как уже отмечалось ранее, не способна урегулировать внешнеэкономические договорные отношения в полном объеме. А правило, что внешнеэкономические договоры регулируются нормами международного права является настолько незыблемым в доктрине международного частного права, что отрицать это было бы равноценно отрицанию существования самого международного права.
Конституция Российской Федерации в статье 15 устанавливает, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Конституция придает нормам международного права статус внутринациональных правовых норм. Данное положение воспроизводится в статье 7 Гражданского кодекса Российской Федерации. В результате ратификации международных договоров, путем принятия соответствующих законов о ратификации, «международный договор действует как национально-правовой акт» [5, с. 87]. Необходимо учитывать, что положения законодательства о включении норм международного права в систему внутригосударственного права на практике взаимоотношения сторон вызывает некоторые проблемы. В последние годы является распространенной точка зрения, согласно которой стороны, имея одну государственную принадлежность, могут предусмотреть в качестве регуляторов своих договорных отношений как нормы иностранного права, так и нормы международного права. Особенно остро данная проблема становится при заключении договоров с трансграничными организациями. Организации, имеющие материнскую (центральную) компанию в Европе, впитавшие принципы превалирования законодательства Европейского союза, согласно которому его нормы имеют преимущественную силу по отношению к национальному законодательству даже во внутригосударственных отношениях, переносят этот принцип и на российскую действительность. Учрежденные европейскими организациями, российские юридические лица, основываясь на указанных выше нормах российского права, считают необходимым определять применимое право во внутригосударственных российских договорах и возможным непосредственное применение международных норм к отношениям сторон из таких договоров. Данная проблема также особенно остро стоит при заключении договоров, не
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 2 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 2 Часть 3
предусмотренных российским законодательством, но достаточно подробно урегулированных в международном праве, например, договора факторинга.
В теории международного права высказывается множество положений о параллельном существовании норм международного права и национального права и применении международного права исключительно к отношениям, осложненным иностранным элементом, но российское законодательство нигде прямо не устанавливает положение, согласно которому невозможно применение норм международного права к национальным договорным отношениям. Вероятней всего, такое положение отсутствует в российском законодательстве по причине абсурдности идеи применения иностранных норм и международных норм к внутригосударственным отношениям, но, как показывает практика, эта идея абсурдна лишь до того момента, как на поле договорных отношений приходят новые игроки, воспринимающие нормы российского права буквально.
Категория «применимое право» используется в российском законодательстве в узком смысле, подразумевая применимое национальное право. В частности раздел VI части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации говорит о «праве, подлежащем применению к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом». Исходя из системного толкования норм четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации в нем говорится о применимом праве как о национальном праве того или иного государства, подлежащем применению к отношениям сторон по договору. Но в то же время необходимо учитывать, что российское законодательство не отличается единообразием по данному вопросу. Так статья 414 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации в понятие «применимое право» включает международные нормы, хотя во всех остальных статьях, говорится о применимом права как о национальном праве.
В то же время, необходимо учитывать, что включение международных норм в понятие «применимое право» наряду с рядом преимуществ может вызвать и определенные проблемы. Некоторые внешнеэкономические договорные отношения могут регулироваться рядом международных договоров. При таких обстоятельствах международной теории и практике предстоит выработать нормы, определяющие, какие международные нормы подлежат применению к отношениям сторон по внешнеэкономическому договору.
Понятие «применимое право» необходимо понимать расширенно, поскольку имеется возможность выбора не только применимого национального права, но и различных правовых систем — национальной и международной, а также возможность выбора между различными источниками права в рамках одной правовой системы. Например, если речь идет о международной системе права, осуществляется выбор между двумя коррелирующими международными договорами. На практике, при разрешении вопроса о применимом праве идет выбор не правовой системы, а правовой нормы международной либо национальной. Выбор той или иной правовой нормы влечет обращение к правилам соответствующей правовой системы.
Проблема определения понятия «применимое права» не ограничивается вопросом включения наряду с национальными нормами норм международных. Наряду с нормами международного и национального права к регуляторам международных отношений в соответствии с Конституцией Российской федерации частью 4 статьи 15 отнесены «общепризнанные принципы и нормы международного права». Данное положение подкреплено статьей 7 Гражданского кодекса Российской Федерации. По мнению Л.Н. Галенской, «общие принципы международного права обладают высшей юридической силой в международных отношениях, им свойственна императивность, они выступают в качестве критерия законности, системообразующего фактора и могут быть основой по конкретным делам» [1].
Иногда вместо применимого к контракту права стороны выбирают субправовые нормы — «общие принципы права», «обычаи и обыкновения международной торговли». Данное положение широко распространено в европейских странах и основано на доктрине Lex mercatoria, а также положениях регламентов международных коммерческих арбитражей, позволяющих сторонам изымать споры из-под действия права и рассматривать их на основе «права справедливости». Последователи теории Lex mercatoria утверждают, что к международным коммерческим сделкам должно применяться не национальное право какого-либо государства, а совокупность общих для международного торгового оборота регуляторов, таких как международные договоры, международные торговые обычаи, обыкновения, типовые контракты, проформы и т.д. [2, с. 396-405].
При таком подходе Lex mercatoria представляется в качестве самостоятельной системы, входящей в понятие «применимого права», наряду с внутригосударственной и международной.
В то же время необходимо не забывать, что обычаи и обыкновения не являются нормами права в буквальном смысле, поскольку не санкционированы ни международными актами, ни внутригосударственными, т.е. не санкционированы государством, хоть и регулируют внешнеторговые отношения, но являются нормами, санкционированными государством, являясь «негосударственными регуляторами», и не могут отменять национальных норм. Но Lex mercatoria нельзя не включать в объем применимого права, поскольку они играют не последнюю роль в регулировании внешнеторговых отношений.
Учитывая последние тенденции в развитии международных торговых отношений сторон, необходимо отметить, что сторонами внешнеторговых отношений все чаше применяются типовые договоры и обычаи, сложившиеся в определенных областях торговых отношений, поскольку они обладают большей пластичностью. Lex mercato-ria быстрее, нежели международные и национальные нормы, реагируют на экономические изменения, что позволяет им идти на несколько шагов быстрее национальной системы и международной. Lex mercatoria являются более привлекательными регуляторами для сторон, нежели статические нормы.
Lex mercatoria условно может быть включено в понятие применимого права, но никак самостоятельная система, применяя независимо от международных и национальных норм, а применяемая субсидиарно с ними.
Таким образом, применимое право — это совокупность норм международной, национальной правовых систем, а также субсидиарно применяющиеся по отношению к ним обычаи и обыкновения делового оборота, подлежащие применению к отношениям сторон по внешнеэкономическим договорам.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ануфъева Л.П., Бекяшев К.А., Дмитриева Г.К. Международное частное право: учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006.
2. Галенская Л.Н. Действие общих принципов международного права в сфере международного частного права // Журнал международного частного права. 1996. № 1-2.
3. Зыкин И.С. Теория «Lex mercatoria» // Международное частное право. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский.
4. Лунц Л.А. Соотношение международного договора и внутригосударственного закона в гражданском и трудовом праве // Учен. зап. ВЕИИСЗ, 1968. Вып. 14.
5. Макаров А.Н. Основные начала международного частного права. М., 1924. С. 25. Цит. по: МЧП. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. М., 1994.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 2 Часть 3
