CC BY
175
ЯЗЫК. КУЛЬТУРА. СОЦИУМ
УДК 81'33
ПОНЯТИЕ МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ В ПАРАДИГМЕ ТЕОРИИ ЯЗЫКОВЫХ КОНТАКТОВ: СОВРЕМЕННОЕ
СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА
Э.Э. Саркисов
DOI 10.18522/2072-0181-2019-97-1-83-89
Понятие межъязыковой интерференции ведет свое начало от теории языковых контактов, которая на протяжении десятилетий сохраняет свою актуальность не только в области языкознания, но и в смежных дисциплинах гуманитарного цикла. Взаимовлияние языковых систем, присущее любым разновидностям языковых контактов и являющееся источником межъязыковой интерференции, проявляется на всех уровнях языковых систем. Примеры данного процесса можно обнаружить сегодня в Бельгии, Швейцарии, Китае, Индии, Перу, США, на Северном Кавказе (Россия), в других государствах и регионах земного шара.
Понятия межъязыковой интерференции и языковых контактов связаны друг с другом, и это явствует из определений различных ученых. Первыми исследованиями отечественных авторов, которые относятся к теории языковых контактов, принято считать труды Бодуэна де Курте-нэ и Л. В. Щербы, чьи выводы имеют фундаментальное значение для развития названного учения. Согласно определению Л. В. Щербы, языковые контакты - это процесс, который состоит в создании единой системы ассоциаций и отождествлении понятий при сохранении различий в означающих; при этом ход данного процесса обусловлен различными видами двуязычия [1]. Из приведенного тезиса можно заключить, что проблема языковых контактов сопряжена с процессами сближения элементов языков (конвер-
Саркисов Эмиль Эдуардович - преподаватель кафедры лингвистики и иностранных языков Донского государственного технического университета, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Гагарина, 1, e-mail: emil_sarkisov@ mail.ru, т. 8(863)2738398.
генции) и интерференции; сущность последней можно определить как «влияние одной языковой системы на другую при обоюдном приспособлении языка А и языка В, которое ведет к ошибкам с точки зрения норм обоих контактирующих языков» [2, р. 581]*.
У. Вайнрайх пишет, что термин «система» как общий для обозначения языка в целом не совсем верен; три основных вида языковых контактов - «сдвиги между системами, переключение с одной из двух различных, но одновременно доступных систем на другую и слияние систем» - могут происходить и на различных уровнях системы: лексическом, грамматическом, фонологическом [3, с. 28-29].
Основываясь на данном положении У. Вайнрайха и используя в качестве дифференциального признака различные уровни языковой системы, можно выделить следующие разновидности интерференции: фонологическую, грамматическую и лексико-семантическую. С известной долей уверенности можно также высказать предположение, что изменения главным образом затрагивают именно лексический уровень системы. Возможно, это связано с тем, что на этом уровне выбор языковых средств поддается сознательному контролю в наибольшей степени.
Лексические заимствования наблюдаются в устной (воспроизводит общую звуковую оболочку слова) и письменной (при транслите-
Здесь и далее перевод с английского наш. - Э.Э.
Emil Sarkisov - Don State Technical University, 1 Gaga-rina Street, Rostov-on-Don, 344002, e-mail: emil_sarkisov@ mail.ru, tel. +7(863)2738398.
рации, чаще всего при передаче терминологии) формах языкового выражения [4; 5, с. 70; и др.].
Также следует дифференцировать интерференцию в речи и интерференцию в языке. У. Вайнрайх для более глубокого понимания феномена приводит следующее образное сравнение: «В речи интерференция подобна песку, уносимому течением, в языке же ее можно сравнить с тем же песком, осевшим на дно озера» [6, с. 36]. Таким образом, интерференция в речи - это процесс психического свойства, а интерференция в языке - процесс социолингвистический. Осознание массового двуязычия как процесса и его результата, а точнее, рассмотрение подобной разновидности двуязычия в историческом контексте, представляет собой любопытное явление в связи с вопросом межъязыковой интерференции. По сути, различные исходы массового двуязычия - появление языков-суперстратов, адстратов и субстратов - является итогом различных типов межъязыковой интерференции. Речь идет о типологии лишь постольку, поскольку судьбы данных языков разноформатны. Суперстрат - это язык, наслоившийся на какой-либо другой язык и впоследствии растворившийся в нем. Язык-суперстрат широко проникает в область распространения другого языка, но в конце концов исчезает, оставив следы в языке, в ареал которого он проник. Адстрат - язык, находившийся в длительном контакте с другим языком, оставивший в нем следы, но, в отличие от суперстрата, не растворившийся в нем. Субстрат - язык, по тем или иным причинам вытесненный другим языком, на который он оказал влияние и в котором остались его следы [7].
У. Вайнрайх предлагает говорить о языке S - источнике интерференции (source of the interference) и языке С - объекте интерференции (target [cible] of the interference). «Знаки языка С или элементы его систем выражения или содержания благодаря субстанциальному или частичному формальному сходству отождествляются со знаками или элементами языка S. Затем двуязычный носитель подвергает таким образом отождествленные элементы дальнейшему действию норм языка S, которые могут в значительной мере расходиться с нормами языка С» [3, с. 30]. Язык S и язык C, вероятно, меняются функциями в ходе языковых контактов, поскольку двуязычие - это попеременное использование языковых систем. С учетом определения понятия языковых контактов Л.В. Щербы становится очевидным, что главной причиной появления межъязыковой интерференции в процессе языковых контактов
является расхождение норм языка источника интерференции и языка объекта интерференции.
Динамика как характерологическая черта межъязыковой интерференция зависит от частоты и интенсивности языковых контактов, и в этом смысле мы считаем необходимым более детально разобрать данное явление. В первую очередь укажем на то, что авторство общепринятого термина «языковые контакты» - до этого разные исследователи для обозначения данного явления прибегали к терминам «смешение языков», «взаимное влияние языков», «скрещивание языков» и т.д., которые современные авторы включают в его содержание, - принадлежит У. Вайнрай-ху [8]. В дальнейшем термин нашел поддержку и развитие в трудах А. Мартине [9].
Рассмотренное выше определение языковых контактов Л.В. Щербы заметно опережает по глубине представления о данном явлении более поздних авторов, которые видят в языковых контактах нечто аналогичное двуязычию. Так, по У. Вайнрайху, языковой контакт - это попеременное использование двух или нескольких языков одним и тем же лицом [6, с. 22]. Такое определение соответствует всем признакам многоязычия, и можно утверждать, что У. Вайнрайх проводит здесь знак равенства между языковым контактом и ситуацией двуязычия. В действительности до сих пор нет ясности в формулировке понятий терминологического аппарата, которым оперирует теория языковых контактов, и причину этого мы видим в сложности и неоднозначности обсуждаемого явления.
В.Ю. Розенцвейг рассматривает языковые контакты как «речевое общение между двумя языковыми коллективами» [10]. Это простое и емкое определение наиболее точно отражает содержание понятия языковых контактов. Добавим, что языковые коллективы, о которых идет речь в дефиниции В.Ю. Розенцвейга, реализуют речевое общение постольку, поскольку их побуждают к этому сложившиеся социокультурные условия, а именно необходимость вступать экономические, политические, культурные, иные связи [2, р. 640]. Кроме того, как указано в приведенном определении языковых контактов У. Вайнрайха, сосуществовать в одном состоянии могут более двух языков.
Говоря о различных видах двуязычия, Л.В. Щерба указывает на важность исследований условий протекания языковых контактов, от которых зависит тот или иной исход взаимодействия языков, причем данные условия часто связаны с экстралингвистическими факторами
[11, с. 24]. Двуязычие, которое Л.В. Щерба характеризует как составляющий элемент языковых контактов, является одним из ключевых для понимания феномена языковых контактов. Для самого Л.В. Щербы двуязычие - это «способность тех или иных групп населения объясняться на двух языках. Так как язык является функцией социальных группировок, то быть двуязычным - значит принадлежать одновременно к двум таким различным группировкам» [11, с. 313]. Ученый видит в двуязычии исключительно способность, в то время как язык существует в коммуникации и для нее; но данный элемент в определении отсутствует.
Следующей важной вехой в развитии теории языковых контактов стали работы У. Вайнрайха, в частности, его труд Languages In Contact [8]. Исследования ученого были связаны с проблемами лексикологии, семантики, билингвальной коммуникации и малых языков. Сочетая влияние американской и европейской школ структурализма, он внес немалый вклад в ознакомление представителей американского языкознания с достижениями таких российских лингвистов, как В.А. Богородицкий, Е.Д. Поливанов, Л.В. Щерба, Б.А. Ларин.
Определение двуязычия У. Вайнрайха по сей день наиболее точно отражает содержание данного понятия: «практику попеременного пользования двумя языками мы будем называть двуязычием, а лиц ее осуществляющих двуязычными» [6, с. 22]. «В данной формулировке? -по мнению С.Г. Николаева, - имеется указание на число языков в речи индивида (два); в ней есть отчетливое определение того, как эти языки могут использоваться (попеременно)» [12, с. 90].
Рассмотрим существующие разновидности двуязычия. Сразу следует пояснить, что мы не отождествляем двуязычие и многоязычие, поскольку словообразование двух терминов достаточно красноречиво говорит об их значениях, а во-вторых, по справедливому замечанию С.Г. Николаева, - двуязычие как явление, более распространенное в обществе, заслуживает большего внимания для научных изысканий [12, с. 87].
• Симультанное двуязычие предполагает усвоение двух языков (первого и второго) одновременно, преимущественно в возрасте трех лет. Такую разновидность двуязычия также называют ранним двуязычием [13, p. 85]. Основной признак деления - время усвоения второго языка.
• Последовательное двуязычие рассматривается как противоположность симультанному и предполагает приобретение компетенции второго языка в зрелом возрасте. Такую разновидность двуязычия именуют поздним двуязычием [2, р. 130; 13, р. 85]. Основной признак деления - время усвоения второго языка.
• Индивидуальное двуязычие характеризуется способностью говорить на двух языках отдельного человека. Основной признак деления - численность билингвов в языковой ситуации. Различают два вида индивидуального двуязычия:
1. Координативное двуязычие предполагает отсутствие доминирующего языка в сознании билингва, а речевое мышление осуществляется на разных языках [2, р. 130]. «Координативный билингвизм - это и осознание билингвом двух языков как раздельных систем, без их смешения» [14]. Основной признак деления - наличие или отсутствие интерференции.
2. Субординативное двуязычие противопоставляется координативному и предполагает доминирование первого языка - языка мышления, которым индивид овладел ранее, - в сознании билингва, в то время как вторым он владеет значительно хуже. Оба языка воспринимаются как две различные системы, как и в случае с координативным двуязычием. Одним из важных отличий субордина-тивного двуязычия от координативного является то обстоятельство, что в случае первого обозначаемое актуализирует в сознании обозначающее первого языка, а оно, в свою очередь - эквивалентное обозначающее второго языка, что порождает интерференцию на различных уровнях системы [5, с. 220; 14]. Основной признак деления - наличие или отсутствие интерференции.
• Групповое двуязычие противопоставляется индивидуальному и предполагает языковые контакты разноязычных лиц, в результате которых образуются двуязычные коллективы [14]. Основной признак деления - численность билингвов в языковой ситуации.
• Естественное двуязычие предполагает усвоение второго языка в условиях общения в двуязычной среде с раннего дет-
ства. Примером подобных условий может служить двуязычная семья или двуязычные малые социальные группы; при этом усвоение языка может проходить параллельно с его системным изучением. При естественном двуязычии происходит автоматическое переключение кодов [5, с. 67; 15]. Л.В. Щерба называет данный тип двуязычия «истым» [11, с. 40]. Основной признак деления - способ приобретения языковой компетенции.
• Искусственное двуязычие является противоположностью естественного и предполагает целенаправленные усилия для изучения второго языка в одноязычной или в двуязычной среде в зрелом возрасте, при этом сам билингв лишь спорадически использует выученный язык для общения с его носителями [5, с. 85]. Л.В. Щерба называет такой тип двуязычия «смешанным»: «При смешанном двуязычии» вновь усваиваемый язык всегда претерпевает то или другое влияние первого языка, во всяком случае в смысле категоризации явлений действительности» [11, с. 41]. Основной признак деления - способ приобретения языковой компетенции.
• Массовое двуязычие складывается в результате длительных языковых контактов разноязычных групп. При массовом двуязычии значительная часть населения данного государственно-административного образования является двуязычной [5, с. 113; 14].
Как видно из предложенной классификации, есть понятия, которые схожи по содержанию, а обслуживающий их терминологический аппарат вносит неопределенность в исследования самого явления двуязычия. Во избежание этой неопределенности мы предлагаем использовать термин «естественное двуязычие» для обозначения симультанного, а термин «искусственное двуязычие» для обозначения последовательного и смешанного билингвизма.
Степень владения вторым языком при двуязычии авторами определяется по-разному. Некоторые вовсе опускают данный признак как несущественный. «Практику попеременного пользования двумя языками мы будем называть двуязычием, а лиц, ее осуществляющих, - двуязычными» [6, с. 22]. С этой точки зрения не совсем ясно, кого или какое общество можно считать двуязычным. Другие авторы указывают на то, что в случае двуязычия владение вторым
языком должно быть одинаковым по уровню с первым, а это невозможно, поскольку интерференция присутствует всегда, хотя и не всегда очевидна, например, из-за стремления говорящего ее подавить. Л. Россетти в опровержение данного тезиса приводит любопытный, но исключительный случай, когда «женщина, крестьянка из трансильванской деревни, владела с детства румынским и венгерским языками и бегло говорила на обоих, но была совершенно не способна перевести хотя бы одну фразу с одного языка на другой: в ее сознании оба языка были разделены глухой стеной» [16, с. 116]. Л. В. Щерба, по всей видимости, не считает двуязычие, когда «оба языка образуют две отдельные системы ассоциаций» [11, с. 67], исключительным. «Это очень частый случай у людей, выучивших иностранные языки от иностранных гувернанток, с которыми они могли говорить только на изучаемом языке с исключением всякого другого» [там же].
Позднейшие исследования показывают, что нейронные механизмы, обеспечивающие способность билингва осуществлять речевую деятельность на разных языках, сходны, что подкрепляет идею о некой единой основе усвоения первого и второго языков [17, с. 75]. Однозначность данного положения можно подвергнуть сомнению, поскольку за норму принято считать такой вид двуязычия, который все же предполагает наличие интерференции, и то, как легко двуязычный индивид ее подавляет, указывает на доминирующую языковую систему в его сознании.
Значимым в данном вопросе является коммуникативная интенция отправителя сообщения: если говорящий стремится показать употреблением, чаще всего, лексической единицы какой-либо дополнительный в контексте двуязычия смысл своего высказывания, значит, данное высказывание в той или иной мере можно назвать двуязычным. Для обозначения данной единицы даже был введен специальный термин «билингвема» [18]. Другой вопрос - какой вид языковых контактов манифестирован в каждом конкретном случае: простое переключение кодов, слияние систем или некое новое образование.
Таким образом, термины «чистое двуязычие» и «координативное двуязычие», указывающие, в том числе, на полное отсутствие интерференции в сознании билингва, мы считаем не вполне актуальными.
В течение последних лет литература по вопросам языковых контактов получила новый импульс в разных научных сферах. И здесь про-
слеживается очевидная закономерность, ведь из проблемы сугубо теоретической, занимавшей лингвистов в связи со сравнительно-историческими исследованиями и решавшейся почти исключительно на индоевропейском материале, языковые контакты превратились в проблему общественной и государственной практики, а для многих стран, в том числе и европейских, - в вопрос злободневный. Процессы глобализации, экономической интеграции, развитие космополитизма, интернет-коммуникации, геополитические перемены и новые конфигурации в расстановке потенциалов национальных языков модифицировали подход к исследованию языковых контактов, которые в настоящее время рассматриваются как многоаспектное явление, требующее привлечение усилий представителей близких по духу проблематики наук: психологии, социологии, политологии, культурологи и т. д. Подобный подход закономерен, ведь все перечисленные явления определяют жизнь современного человека и, следовательно, все или большинство тех процессов, которые детерминируют развитие языков. Данные изменения, конечно же, не могли не затронуть и явление межъязыковой интерференции, которое изменилось если не по сути, то по формам своего воплощения.
Естественное двуязычие как сфера изучения языкознания и смежных наук представляет собой наибольший интерес в свете расширения и интенсификации языковых контактов и, следовательно, с новым витком развития межъязыковой интерференции, поскольку именно данная разновидность двуязычия предполагает автоматическое переключение кодов, а это, в свою очередь, приводит к появлению новых образований в мире языка человека.
В данном случае мы склонны говорить именно о языковых образованиях, которые в дальнейшем будем именовать специально введенным термином «идиом».
Одним из подобных образований можно считать так называемый лингва франка, существующий, как правило, в устной форме выражения и служащий в качестве способа коммуникации между говорящими, первый язык которых не является одинаковым, «одним», общим [2, с. 687]. Т. В. Жеребило уточняет, что лингва франка сосуществует с другими языками региона лишь «в ограниченных сферах социальных контактов» [19].
В качестве коммуникативной ситуации вполне может выступать ситуация преподавания иностранных языков, когда лингва франка
используется как общий язык, средство общения для говорящих, первый язык которых не является одинаковым, а знания целевого языка ограниченны. Данный язык может быть и первым языком для участников коммуникативного процесса. Такое положение часто наблюдается в случае одноязычной группы студентов или в случае двуязычной социальной группы, когда на лингва франка могут общаться все члены группы, как это часто происходит с английским -языком международного общения в сфере науки, бизнеса, торговли и т. д. [20].
В качестве лингва франка может использоваться как естественный, так и искусственный язык, хотя очевидно, что случай употребления естественного языка более распространен.
Особую разновидность лингва франка образуют пиджины и койне, под которыми мы понимаем лингвистические варианты, образующиеся на базе контактов двух или более языков. Так или иначе, подобные идиомы возникают на основе смешения индивидуальных языков в результате интенсификации языковых контактов и усиления межъязыковой интерференции вследствие упомянутых выше геополитических изменений.
Идиомы типа лингва франка подвержены перманентным преобразованиям, так как речь почти всегда идет сугубо об устной форме выражения языка. Нормы их употребления диктуются, скорее, нормами первого языка, что, в свою очередь, вновь заставляет говорить о важности исследования процессов межъязыковой интерференции. Подобного рода идиомы представляют собой теоретическую и практическую проблему, поскольку потребность в их использовании в процессе коммуникации растет, а наука находится в поиске приемлемого ответа на вопрос, чем именно являются данные образования и какова их природа.
Примерами ситуаций, где доминирует новый тип языковых контактов, может служить массовое двуязычие в Испании (кастальяно-ка-таланский) или Бельгии (французский-фламандский). В Парагвае, в отличие от упомянутых сочетаний, где оба языка системно близки друг другу, существует идиом «джопара» («винегрет»), представляющий собой смесь испанского и языка коренного населения, так называемого «гуарани», который наряду с испанским преподается в местных школах и используется в качестве кодифицированного. Сам же джопара употребляется исключительно в устной форме. Так, высказывание на джопара sí, shamiga содержит
приставку «sh», которая используется в гуарани в качестве притяжательного местоимения первого лица, а в данном сочетании придает основе amiga 'подруга' оттенок раздражения.
Итак, рассмотрев основные понятия теории языковых контактов, а также некоторые классификации таких ключевых понятий, как межъязыковая интерференция и двуязычие, мы приходим к следующим выводам.
1. Любого рода языковые контакты неизбежно приводят к межъязыковой интерференции той или иной степени.
2. Интенсивность языковых контактов обусловливает динамику развития межъязыковой интерференции и форму ее существования.
3. Естественное двуязычие в настоящей геополитической и социокультурной конъюнктуре создает наиболее благоприятные условия для развития высокой степени интерференции и появлению новых идиом.
4. На настоящий момент труды У. Вайн-райха, А. Мартине, В.Ю. Розенцвейга и других, хотя и могут использоваться как основа для новых исследований, заметно устарели: изменились условия и характер языковых контактов; возникли такие языковые образования, как лингва франка.
При изучении основных понятий теории языковых контактов становится очевидным, что многие вопросы остаются по-прежнему нерешенными. Это, в частности, проблема существования смешанных языков; вопрос о том, насколько интенсивной должна быть интерференция, чтобы можно было говорить о возникновении нового языка. Кроме этого, есть определенная неясность в терминологическом аппарате некоторых явлений языковых контактов. Мы полагаем, что данная теория открывает значительные возможности для исследований практического толка, и ее более детальный анализ способствует получению более точных данных для последующих изысканий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Щерба Л.В. О понятии «смешение языков» // Л.В. Щерба. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1958. 182 с. С. 40-53.
2. Bussmann H. Routledge Dictionary of Language and Linguistics. London and New York: Taylor & Francis e-Library, 2006. 1303 p.
3. Вайнрайх У. Основные вопросы теории языковых контактов // Новое в лингвистике. 1972. №. 6. С. 25-60.
4. Блумфилд Л. Язык: пер. с англ. М.: Прогресс, 1968. 608 с. С. 465-486.
5. Кожемякина В.А., Колесник Н.Г., Михальчен-ко В.Ю. и др. Словарь социолингвистических терминов. М.: Российская академия наук. Институт языкознания. Российская академия лингвистических наук, 2006. 312 с.
6. Вайнрайх У Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования. Киев: Высшая школа, 1979. 263 с.
7. Алисова Т.Б., Репина Т.А., ТаривердиеваМ.А. Введение в романскую филологию. М.: Высшая школа, 2007. 453 с.
8. Weinreich U. Languages in Contact. Findings and Problems. New York, 1953. 148 p.
9. См., напр.: Martinet André. Éléments de linguistique générale. Paris: A. Colin, 1980. 224 p.
10. Розенцвейг В.Ю. Языковые контакты, лингвистическая проблематика. Л.: Наука, 1972. 80 c. С. 3.
11. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2004. 432 с.
12. Николаев С.Г. Феномен билингвизма: проблематика и исследовательские перспективы // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2013. № 3. С. 86-96.
13. Matsumoto D. The Cambridge Dictionary of Psychology. Cambridge University Press, 2009. 608 p.
14. Филиппов А.В. Языковые контакты: краткий словарь // АКАДЕМИК. [Электронный ресурс]. URL: https://dic.academic.ru/.
15. Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Назрань: Пилигрим, 2010. 486 с. С. 103.
16. Россетти Л. Смешенный язык и смешение языков // Новое в лингвистике. 1973. №. 6 . С. 112140.
17. Шамне Н.Л., Шовгенин А.Н. Теоретические основы изучения языковых контактов // Вестник ВолГУ Серия 2. 2008. № 1. С. 72-77.
18. Николаев С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов. Часть I: Теоретические основы изучения иноязьиия в поэзии. Ростов н/Д: Изд-во «Старые русские», 2004. 176 с. С. 56-70.
19. Жеребило, Т.В. Термины и понятия лингвистики: Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник. Назрань: ООО «Пилигрим», 2011. 280 с. C. 112.
20. Lengua vehicular // Centro Virtual Cervantes [Электронный ресурс]. URL: https://cvc.cervantes.es/ ensenanza/biblioteca_ele/diccio_ele/diccionario/len-guavehicular.htm/
REFERENCES
1. Shcherba L.V O ponyatii «smeshenie yazykov» [On the concept of «mixing of languages»]. In: L.V. Shcherba. Izbrannye raboty po yazykoz-naniyu i fonetike [Selected works on linguistics and phonetics]. Vol. 1. Leningrad, Leningrad State Univ. Press, 1958, pp. 40-53.
2. Bussmann H. Routledge Dictionary of Language and Linguistics. London and New York, Taylor & Francis e-Library, 2006, 1303 p.
3. Weinreich U. Novoe v lingvistike, 1972, no. 6, pp. 25-60.
4. Bloomfield L. Yazyk [Language]. Moscow, Progress Publ., 1972, 352 p.
5. Mihal'chenko V.Yu., Kozhemjakina VA., Kolesnik N.G. Slovar' socio-lingvisticheskih terminov [Dictionary of Sociolinguistic Terms]. Moscow, Russian Academy of Sciences. Institute of linguistics. Russian Academy of linguistic Sciences Publ., 2006, 312 p.
6. Weinreich U. Yazykovye kontakty: Sostoyanie i prob-lemy issledovaniya [Languages in Contact: Findings and Problems]. Kiev, Vysshaya shkola Publ., 1979, 263 p.
7. Alisova T.B. Vvedenie v romanskuju filologiyu [Introduction to the Ro-mance Philology]. Moscow, Vysshaya shkola Publ., 2007, 453 p
8. Weinreich U. Languages in Contact. Findings and Problems. New York, Linguistic Circle of New York, 1953, 148 p.
9. Martinet André. Éléments de linguistique générale [Elements of General Linguistics]. Paris, A. Colin, 1980, 224 p.
10. Rozencveyg V.Yu. Yazykovye kontakty, lingvistiches-kaja problematika [Language contacts. Linguistic problems]. Laningrad, Nauka, 1972, 352 p., p. 3.
11. Shherba L.V Yazykovaja sistema i rechevaja dejatel'nost' [Language system and speech activity]. Moscow, Editorial URSS, 2004, 432 p.
12. Nikolaev S.G. Fenomen bilingvizma: problematika i issledovatel'skieperspektivy, 2013, no. 3, pp. 86-96.
13. Matsumoto D. The Cambridge Dictionary of Psychology. Cambridge, Cam-bridge University Press Publ., 2009, 608 p.
14. Yazykovye kontakty: kratkij slovar' [Language contacts: consise dictionary], available at: https://lan-guage_contacts.academic.ru/ (accessed February 2, 2019).
15. Zherebilo T.V Slovar' lingvisticheskih terminov [Dictionary of Linguistic Terms]. Nazran, Piligrim Publ., 2010, 486 p.
16. Rossetti L. Novoe v lingvistike, 1973, no. 6, pp. 112140.
17. Shamne N.L., Shovgenin A.N. Vestnik Volgograds-kogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2, 2008, no. 1, pp. 72-77.
18. Nikolaev S.G. Fenomenologiya bilingvizma v tvor-chestve russkih poetov. Chast' I: Teoreticheskie os-novy izuchenija inoyaz'iiya v poezii [Phenomenology of bilingualism in the Russian poetry. Part 1: Theoretical framework for investigating foreign language in poetry]. Rostov-on-Don, Starye russkie Publ., 2004, 176 p. P. 56-70.
19. Zherebilo T. V. Terminy i ponyatiya lingvistiki: Obshhee yazykoznanie. Sociolingvistika: Slovar '-spravochnik [Terms and concepts of linguistics. General linguistics. Sociolinguistics: Dictionary]. Nazran, Piligrim Publ., 2011, 280 p. P. 112.
20. Centro Virtual Cervantes [Cervantes Virtual Centre], available at: https://cvc.cervantes.es/ ensenanza/biblioteca_ele/diccio_ele/diccionario/ lenguavehicular.htm.
28 fyeepana 2019 г.
УДК 80
ЯЗЫК СМИ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА: К ПРОБЛЕМЕ ВЗАИМОСВЯЗЕЙ И ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЕЙ
А.Г. ,
DOI 10.18522/2072-0181-2019-97-1-89-95
В исследованиях последних лет, как отечественных, так и зарубежных, наблюдается рост интереса к проблеме объективности отражения фактов в СМИ, которая становится все более размытым и абстрактным понятием. Одновременно с этим неизбежно субъективность обусловливается не только прагматической направленностью медий-
Акопян Ануш Георгевна - старший преподаватель кафедры английской филологии Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, пер. Университетский, 93, e-mail: anush.akg@gmail.com, т. 8(863)2370376.
ных текстов в целом, но и тем, что СМИ разных стран по-разному используют возможности и средства своего национального языка.
Немаловажен тот факт, что СМИ сегодня не столько информируют аудиторию, сколько интерпретируют и мифологизируют реальность и события, о которых сообщают. СМИ намеренно манипулируют сознанием целевой аудитории
Anush Akopyan - Southern Federal University, 93 Univer-sitetskiy Lane, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: anush.akg@ gmail.com, tel. +7(863)2370376.
