CC BY
387
Понятие лидерства в международных отношениях и историческая эволюция его содержания The concept of leadership in international relations and the historical evolution of its content
Морозов Максим Константинович
Магистр факультета международных отношений СПБГУ
Россия, Санкт-Петербург e-mail: Morozovmax1711 @yandex. ru
Morozov Maxim Konstantinovich
Magister of International Relations, SPbSU Russia, Saint-Petersburg e-mail: Morozovmax1711 @yandex. ru
Аннотация.
В статье рассматриваются теоретические основания понятия «лидерство» в международных отношениях на основании роли данной категории в образовании структуры системы международных отношений, а также проводятся параллели между исторической эволюцией этой структуры и историей возникновения и развития понятия «лидерства» как важной её составляющей, вплоть до трансформации в понятие «гегемония». Анализируются специфика и особенности лидерского положения государств на конкретных исторических примерах субъектов международных отношений, занимавших лидерское положение. В качестве таких примеров рассмотрены великие державы 19 века, сверхдержавы 20 века и гегемон конца 20-начала 21 века. Делаются выводы о вероятной трансформации позиции лидера в ближайшем будущем благодаря анализу противоречивого влияния сложившейся конфигурации лидерства на состояние международной системы.
Annotation.
The article examines the theoretical foundations of the concept of "leadership" in international relations on the basis of the role of this category in the formation of the structure of the system of international relations, and draws parallels between the historical evolution of this structure and the history of the emergence and development of the notion of "leadership" as an important part of it, before the transformation into the concept of "hegemony." The specifics and peculiarities of the leadership position of the states on specific historical examples of subjects of international relations occupying a leading position are analyzed. Such examples include the great powers of the 19th century, the superpower of the 20th century and the hegemon of the late 20th and early 21st centuries. Conclusions are made about the likely transformation of the leader's position in the near future due to the analysis of the contradictory influence of the current configuration of leadership on the state of the international system.
Ключевые слова: система международных отношений, акторы и субъекты международных отношений, полюса международного развития, лидерство, гегемония, великие державы, сверхдержавы.
Keyword: system of international relations, actors and subjects of international relations, poles of international development, leadership, hegemony, great powers, superpowers.
Понятие «лидерство» предполагает такое положение субъекта деятельности в соотношении с другим субъектом деятельности, при котором субъект, обладающий данным положением, имеет возможности такого влияния на деятельность другого субъекта, которое будет определяющим по отношению к данной деятельности, в первую очередь той, которая оказывает воздействие на сам лидирующий субъект. Решающим в данном определении является тот аспект, что лидерство возникает не просто в субъект-объектном, но в первую очередь в субъект-субъектном отношении, и при этом обеспечивается особым положением лидирующего субъекта в отношении другого субъекта, подвергающегося влиянию лидера.
Главной особенностью данного положения является способность лидера осуществлять действия, решающие для общего положения двух или большего числа взаимодействующих субъектов в единой для них системе отношений и не осуществляемые при этом субъектом, с которым он взаимодействует. Соответственно, для лидера в международных отношениях решающим является особое положение в единой системе международных отношений. Важными причинами, на которые необходимо обратить внимание при анализе феномена лидерства, являются, таким образом, структурные причины. Именно тот субъект международных отношений, который своей деятельностью отождествит себя с элементом
данной системы, на конкретном этапе её исторического развития являющимся системообразующим, наиболее важным и значимым для неё, и имеет наиболее весомые основания для претензий на лидерство в международных отношениях.
Понимание лидерства может варьироваться от способности лидирующего актора реализовывать свои политические цели, несмотря на возможное сопротивление со стороны другого актора (либо же просто приобретать ключевые способности влияния для реализации целей, в которых заинтересованы различные субъекты) до постулирования взаимосвязи лидерства с возможностью упорядочивать всё больше аспектов деятельности конкурирующего игрока, обеспечивая тем самым свои интересы. Претензии на односторонний характер лидерства в доведённой до крайности последней описанной ситуации будут связаны с гегемонистскими намерениями претендующего.
Если проследить за динамикой исторического развития международной системы, то станет заметным и изменение характера лидирующего субъекта. Если в системе международных отношений 19 столетия, в большей мере отвечавшей параметрам традиционных исследовательских подходов, такими субъектами были государства, называемые «великими державами», то в 20 веке - государства, сосредотачивавшие в своих руках значительно больше влияния на международной арене и потому называемые «сверхдержавами», а на рубеже прошлого и нынешнего веков единственное государство, сохранившее статус сверхдержавы, - Соединённые Штаты Америки, - выдвинуло претензии на мировую гегемонию. Соответственно, рассмотрение исторической динамики международной системы позволяет определить, каким образом происходила трансформация понятия «лидерство» и каким образом оно всё в большей мере соотносилось с понятием «гегемонии».
Лидерство великих держав в 19 веке было связано с развитием системы европейского колониализма в рамках конкуренции крупных европейских государств после разгрома наполеоновской Франции. Этот исторический пример подтверждает, что охарактеризовать какое-либо государство в качестве международного лидера можно было лишь в условиях приобретения международными отношениями общемирового характера. До этого можно было говорить лишь о региональном лидерстве. Задаток для того, чтобы охарактеризовать поведение государств на международной арене можно было именно как «лидерское», сформировала Вестфальская система международных отношений: именно принцип незыблемости суверенитета государств позволял охарактеризовать отношения между ними через категорию «лидерство», поскольку целью участников международного политического процесса (для начала, среди европейских государств) становилось не окончательное завоевание территории государства-оппонента, но обеспечение превосходства и влияния, в том числе и силовым способом. Поскольку главным средством разрешения международных противоречий, а значит, и способом развития международной системы, являлись войны, то и лидерство достигалось тем государством, которое в военном отношении не уступало любому другому государству, которое могло бы претендовать на бытие источником одностороннего влияния в международных отношениях. Сохранение и экономического, и культурного превосходство могло быть обеспечено лишь в случае подкрепления военной силой и без него быть осуществлено не могло, в то время как военное превосходство нередко всё ещё само по себе являлось первостепенным основанием сохранения своего превосходства и влияния.
Таким образом, предметом конкуренции государств постепенно становится позиция лидера именно тогда, когда само существование иного государства становится исходным принципом совместной организации международных отношений их участниками. Поэтому можно отметить, что истоком происхождения феномена борьбы за лидерство является разрешение гоббсовской войны всех против всех между государствами-субъектами в сторону совместного договора. Борьба за лидерство начинается именно там, где, с одной стороны, возникновение политической борьбы через классическое определение «друг-враг» опосредуется договором, определяющим границы такого политического самоопределения, с другой - сохраняется риск экстремальной ситуации в виде войны между договорившимися. Феномен борьбы за лидерство является индикатором начала стабилизации международной системы.
Тем не менее, подобная стабилизация оказалась возможной благодаря выносу непосредственных противоречий между конкурирующими государствами вовне благодаря складывавшейся колониальной системе. Однако предмет этой конкуренции - доминирование ведущих европейских государств вовне Европы - по-прежнему приводил к столкновению интересов европейских государств. В этой ситуации самим лидерством могло бы обладать лишь то государство, которое реализовало бы доминирующее положение в общемировом масштабе. Относительная стабильность внутриевропейской системы, поддерживаемая лидирующим положением нескольких государств (в частности, знаменитым концертом держав), сталкивалась с неопределённостью оформлявшейся мировой системы. В этих условиях основной целью действий наиболее развитых государств Европы постепенно перестаёт быть борьба за лидерство и становится борьба за общемировую гегемонию. Геополитическим основанием такой борьбы становится империалистическая политика. Такая претензия на влияние на мировом уровне, которая связана с возможностью одного государства определять все существующие преимущества иных государств над остальными, делавшие их лидерами, и является гегемонистской.
Исходя из этого, в качестве гегемонистского можно представить государство, наиболее явственно среди других государств выражающее тенденцию системы международных отношений к объединению и обладающее достаточным количеством преимуществ геополитического, экономического, культурного характера для того, чтобы влиять на международный политический процесс на мировом уровне. Оно поддерживает стабильные взаимоотношения среди ряда субъектов международных отношений и мировой политики, но может вмешиваться в дела ряда других государств и силой оружия. Поэтому можно согласиться с тезисом Иммануила Валлерстайна, приводящего Соединённые Штаты Америки во второй половине 20 в. как классический пример гегемона. В первую очередь, это касается периода во время и некоторое время после распада СССР, поскольку именно в этот период ряд развивающихся стран, оказался встроен в логику биполярного противостояния и вынужден был примкнуть к одному из двух блоков, возглавляемых сверхдержавами - США и СССР, проводя не без их помощи экономическую модернизацию. Соответственно, падение одной из двух сверхдержав оставило Соединённые Штаты наедине с процессом мирового экономического объединения, в ходе которого впервые в истории произошло становление единственного государства, являющегося военным и геополитическим гарантом экономической эксплуатации мировым Центром мировой периферии и внешнеполитической зависимости второй от первого. В предшествующие же исторические периоды либо существовало несколько наиболее развитых на мировой арене государств, являвшихся региональными гегемонами и слабо пересекавшихся внешнеполитической деятельностью, либо сам Центр мир-системы был разделён на несколько конкурирующих лидеров.
Точка зрения Валлерстайна, согласно которой в мировой истории существовало несколько мировых войн, окончание которых и приводило к возникновению гегемоний, вероятно, приводит к несколько сильному расширению понятия «гегемония», поскольку система международных отношений к данному моменту не достигла столь высокой степени интеграции, чтобы из сравнения положения лидирующих государств системы можно было определять одно из них в качестве доминирующего на глобальном уровне. Приводимая данным исследователем в пример Великобритания в 19 столетии, успешно конкурируя с другими великими державами за роль лидера в международных отношениях, всё ещё не делала в реальной практике объектом конкуренции разделение мира в целом, поскольку процесс колониального освоения европейскими великими державами всего остального мира был по-прежнему в самом разгаре. В то же время, Соединённые Штаты Америки во второй половине 20 века были гарантом процесса интеграции мир-системы, вписывая своих союзников в лице развитых стран Первого мира в структуру зависимости, в которой страны развивающиеся экспортировали продукцию в развитые. Гегемонистское положение в данном случае обеспечивалось тем, что ни развитые страны не могли противопоставить свою политику государству-гегемону, поскольку зависели от импорта продукции тех развивающихся стран, в которых политические элиты были лояльны США благодаря геополитической экспансии последних, ни развивающиеся не могли объединить свои усилия против превосходящих их по своему потенциалу экономик развитых.
Можно сказать, что влияние гегемонии на сохранение общемировой стабильности двойственно: повышение степени упорядоченности и целостности международных отношений совпадает с большей глубиной противоречий в случае сохранения государств, а также экономических и социальных сил, интересы которых не совпадают с интересами гегемона. Причина этого - в том, что самим предметом подобных противоречий уже является не просто возможность проведения независимой внешней политики, но способность быть одним из ключевых центров влияния в условиях становления мировой экономической взаимозависимости. Появление новых полюсов развития в условиях становления мировой многополярности не может происходить стабильно при сохраняющихся претензиях старого гегемона на действия от имени «мирового сообщества», фактически раскалывающих акторов международной системы уже не по линии продвижения интересов тех или иных держав, но по линии построения той или иной модели организации миропорядка. Универсалистские тенденции развития международной системы приводят не только к возрастанию роли международных институтов в регулировании международных отношений, но и к вовлечению в участие в этих институтах стран с различными интересами. В этих условиях намерение развитых стран и нынешнего мирового лидера - Соединённых Штатов Америки - выступить в качестве основной силы, играющей ключевую роль в осуществлении работы этих институтов, тем самым закрепив институциональные основания лидерского положения и гегемонистских претензий, дестабилизирует международную систему, запуская новый этап борьбы за международное лидерство, которая, в свою очередь, делает своей целью стабилизацию в новых условиях. Поэтому можно согласиться с замечанием Е. М. Примакова о том, что односторонняя практика принятия решений с трудом совместима с намечающимися тенденциями развития системы международных отношений, из чего следует, что гегемония в ближайшем будущем навряд ли будет основной практикой поведения лидирующего субъекта. Переход от борьбы за гегемонию, имевшей место быть в 20 веке, к борьбе за лидерство - это следствие децентрализации системы международных отношений, усложнения особенностей организации миропорядка, в котором всё большую роль играют интересы развивающихся стран, экономические объединения которых позволяют приобретать им всё больший геополитический вес, а намечающийся процесс диалога культур - возможность вносить в господствующий западноцентричный дискурс большую конкурентность и многообразие.
Список используемой литературы:
1. Авцинова Г. И. Гегемонизм и лидерство государств: исторические и современные аспекты // РоИШоок. - 2015. - № 3. -С. 87-102.
2. Ачкасов В. А., Ланцов С. А. Мировая политика и международные отношения. - М.: Аспект-Пресс, 2011. - 480 с.
3. Батюк В.И. Постбиполярная ретроспектива мирового порядка // Международные процессы. - 2010. - № 2. - С. 80-88.
4. Богатуров А. Д. Лидерство и децентрализация в международной системе. [Электронный ресурс] // Журнал «Международные процессы». - Режим доступа: http://www.intertrends.ru/twelfth/001.htm (08.11.2017).
5. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. - СПб.: Издательство «Университетская книга», 2001. - 416 с.
6. Массон Н. И. Гегемония, многополярность и неполярность в современных международных отношениях // Известия Алтайского государственного университета. - 2009. - Выпуск № 4. - С.301-303.
7. Примаков Е. М. Мир без сверхдержав. [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике. - Режим доступа: http://globalaffairs.rU/number/n 11144 (09.11.2017).
8. Темников Д. М. Понятие мирового лидерства в современном политическом дискурсе. [Электронный ресурс] // Международные процессы. - Режим доступа: http://www.intertrends.ru/two/007.htm (07.11.2017).
9. Цыганков П. А. Политическая динамика современного мира: теория и практика. - М.: Издательство Московского университета, 2014. - 576 с.
