CC BY
341
Понятие источника повышенной опасности в российской цивилистике
Бардымова В. В.
Бардымова Валентина Владимировна /Bardymova Valentina Vladimirovna - магистрант, кафедра гражданского права и процесса, факультет гражданского и предпринимательского права,
Байкальский государственный университет экономики и права, г. Иркутск
Аннотация: статья посвящена рассмотрению развития понятия источника повышенной опасности и изучению «теории деятельности», «теории объекта», теории «движущихся вещей».
Abstract: the article is devoted to the development of the concept of a source of higher risk and the study of «theory of activity», «theory object», theory «moving things».
Ключевые слова: источник повышенной опасности, обязательства вследствие причинения вреда, ответственность.
Keywords: the source of increased danger, obligations due to the scope of harm, responsibility.
Впервые термин «источник повышенной опасности» появился в Гражданском кодексе РСФСР в 1922 году. Вопросы, связанные с ответственностью за причинение вреда источником повышенной опасности были предметом особого внимания теоретиков гражданского права - Б. С. Антимоновым, А. М. Беляковой,
О. С. Иоффе и др. не случайно, так как гражданским законодательством предусмотрена «повышенная» ответственность («ответственность при отсутствии вины») за причинение вреда этим источником.
Так, Гражданский Кодекс РФ (далее - ГК РФ) в ст. 1079 указывает, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т. п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего [1].
Несмотря на то, что ст. 1079 ГК РФ посвящена регламентации ответственности за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, она не содержит понятия «источник повышенной опасности».
В настоящее время в рамках теории гражданского права не существует единства мнений по поводу сущности источника повышенной опасности, данный вопрос продолжает оставаться предметом дискуссий. Существует несколько теорий, получивших название «теория деятельности», «теория объекта», теория «движущихся вещей».
Так, представители «теории деятельности» (М. М. Агарков, Б. С. Антимонов, О. С. Иоффе и др.) полагают, что под источником повышенной опасности необходимо понимать определенного рода деятельность, которая создает опасность для окружающих [7, с. 804].
Так, в частности, М. М. Агарков писал: «Источником повышенной опасности... является не вещь, а определенная деятельность по использованию соответствующих вещей» [3, с. 339]. По мнению Б. С. Антимонова, источник повышенной опасности - это «всегда действие или система действий, т. е. деятельность, но никогда не «вещь» и не отсутствие действия, деятельности, не бездействие» [4, с. 100].
Для признания деятельности «источником повышенной опасности, - считал Б. С. Антимонов, «...не имеет значения характер деятельности: производственный, хозяйственный, научно-исследовательский или административно-управленческий» [4, с. 101].
Наиболее сильной стороной «теории деятельности» является акцентирование внимания на том, что возложение обязанности возместить вред невозможно и недопустимо вне связи с деятельностью владельца источника повышенной опасности. Однако сторонники данной точки зрения, фиксируя указанную связь, незаметно для себя поставили знак равенства между поведением («деятельностью») субъектов гражданского права и различными формами реального проявления повышенной опасности, возникающей в связи с использованием (владением, хранением и т. д.) определенного рода орудий и средств производства, предметов потребления. Иначе говоря, они пошли по пути отождествления действий организаций и граждан с функционированием («действием») источника повышенной опасности.
Сторонники «теории деятельности» утверждают, что никакой материальный объект не может причинить вред, если он находится в статичном состоянии. Однако здесь, как верно отмечено О. А. Красавчиковым [8, с. 61-62], происходит отождествление (подмена) двух понятий: «действие (функционирование) источника повышенной опасности» и «деятельность владельца источника повышенной опасности» — повышенно опасная деятельность. Значение первого признака не оспаривается — безусловно, действие источника повышенной опасности (как действие различного рода веществ и энергии) для наступления вредного последствия необходимо. Однако такое физическое понимание не подходит для характеристики повышенно опасной деятельности (источника повышенной опасности как такой деятельности).
На квалифицирующее значение признаков повышенно опасной деятельности косвенно указывали и представители «теории объекта». Так, отмечается, что ряд материальных объектов, не признаваемых
судебной практикой источниками повышенной опасности в единичном («статичном») состоянии (например, ружье или строительные материалы), при массовом применении в известных целях, т. е. в рамках специфической деятельности (например, на полигоне, на строительной площадке), приобретают свойство повышенно опасных объектов (источников повышенной опасности), а деятельность становится повышенно опасной для окружающих.
Представители «теории объекта» (О. А. Красавчиков, А. М. Белякова и др.) считают, что источниками повышенной опасности являются предметы материального мира, опасные свойства которых не поддаются полному контролю человека [8, с. 111]. Причем сторонники данной теории не рассматривают эти объекты вне связи со сферой деятельности человека, ограничиваясь перечислением способов использования (в широком смысле) источника: эксплуатация, транспортировка, хранение и т. д. Из этого можно сделать вывод, что признаки повышенной опасности не играют самостоятельной роли. По их мнению, повышенно опасная деятельность заключается в простой совокупности действий владельца источника по его использованию. При таком понимании первичное значение приобретают признаки опасного материального объекта, который опасен сам по себе, даже без признака «эксплуатации». Называя в качестве вида источников повышенной опасности оружие, представители данной теории не учитывают, что повышенной опасностью оно обладает не само по себе. Повышенную опасность представляет лишь боевая часть оружия и только во время его применения. Вопрос о том, является ли деятельность повышенно опасной, определяют и те предметы, которые вовлекаются в нее.
Кроме того, трактовка источника повышенной опасности, предлагаемая сторонниками «теории объекта», необоснованно сужает круг тех явлений, которые, несомненно, являются источниками повышенной опасности (например, деятельность по эксплуатации автомобильного транспорта, так как автомобиль, стоящий в гараже, опасности не представляет).
Как отмечает А. П. Сергеев, различия между концепциями теорий деятельности и объекта в значительной степени сглаживаются тем, что как сторонники «теории деятельности», так и приверженцы «теории объекта» «не абсолютизируют свои позиции, а, напротив, стараются связать «деятельность» и «объект» воедино». Поэтому, по мнению А. П. Сергеева, «допустимо определять источник повышенной опасности и через понятие «деятельность», и через понятие «объект» при условии, что в обоих случаях указанные понятия будут неразрывно связаны друг с другом» [1, с. 733]. Таким образом, А. П. Сергеев, по существу, присоединяется к господствующему в цивилистической литературе взгляду.
Помимо теории деятельности и «объекта», существует концепция «движущихся вещей». Представители данной теории (Л. А. Майданник, Н. Ю. Сергеева и др.) под источником повышенной опасности понимают вещи, оборудование, находящиеся в процессе эксплуатации и создающие при этом (т. е. в процессе эксплуатации) повышенную опасность для окружающих, например, движущийся поезд, работающий станок и всякие другие агрегаты, действующие с применением механических, электрических и других двигателей.
Л. А. Майданик и Н. Ю. Сергеева пишут: «Следует учесть, что те или иные вещи сами по себе не являются источником повышенной опасности, а таковыми они становятся лишь в процессе их использования - тогда, когда они пускаются в эксплуатацию, когда они находятся в состоянии движения» [9, с. 34].
Данную позицию подвергал критике О. А. Красавчиков, который отмечал, что данная теория ставит их авторов в довольно затруднительное положение при ответе на вопрос о том, можно ли квалифицировать в качестве источника повышенной опасности такие «вещи», как спящий тигр (который отдыхает в клетке укротителя и в данный момент не «эксплуатируется» и не перемещается), бензин, находящийся на складах (который, разумеется, и не используется, и не транспортируется и т. д.) [8, с. 37].
Отмеченные теоретические разногласия получили отражение и в судебной практике, которая рассматривала источники повышенной опасности одновременно и как вид деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, и как определенные предметы материального мира, создающие такую опасность.
Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 г. «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» в п. 18 указано, что «по смыслу ст. 1079 ГК РФ, источником повышенной опасности следует признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами» [2].
Учитывая, что названная норма не содержит исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, суд, принимая во внимание особые свойства предметов, веществ или иных объектов, используемых в процессе деятельности, вправе признать источником повышенной опасности также иную деятельность, не указанную в перечне.
При этом надлежит учитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств.
При этом судебная практика следует принципу, что имущественная ответственность за вред, причиненный действием источников повышенной опасности, должна наступать как при целенаправленном их использовании, так и при самопроизвольном проявлении их вредоносных свойств.
Поэтому источниками повышенной опасности следует считать определенные предметы материального мира (механизмы, устройства, автомашины и т. д.), проявляющие в процессе деятельности по их использованию (эксплуатации) вредоносность, не поддающуюся или не в полной мере поддающуюся контролю человека, в результате чего они создают опасность для окружающих.
Деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих, характеризуется не только тем, что она вредоносна, но и тем, что она содержит в себе некую неуправляемость, риск случайного причинения.
Вне деятельности субъектов по использованию (эксплуатации) источников повышенной опасности сами источники не создают угрозы причинения вреда. Такая деятельность правомерна. Неправомерно лишь причинение вреда в процессе ее осуществления. Данный тезис можно проиллюстрировать следующим утверждением. Стоящий автомобиль, не находящийся в эксплуатации, не создает угрозы причинения вреда. Деятельность по эксплуатации автомобиля сама по себе правомерна. Неправомерно только причинение вреда в процессе его эксплуатации.
Таким образом, для возникновения обязанности возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, достаточно двух оснований: факта причинения вреда соответствующей деятельностью и причинной связи между такой деятельностью и наступившим результатом, то есть для наступления ответственности наличия вины и противоправности действий как непременных оснований не требуется.
Литература
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая): ФЗ от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 21.07.2014 г.) // СЗ РФ. - 1996. - № 5. - Ст. 410.
2. О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 // БВС РФ. - 2010. - № 3. - С. 2-12.
3. АгарковМ. М. Избранные труды по гражданскому праву в 2-х т. T.2 / М. М. Агарков. - М.: Статут, 2012. - 535 с.
4. Антимонов Б. С. Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности. / Б. С. Антимонов. - М.: Госюриздат. 1952. - 295 с.
5. Белякова А. М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. / А. М. Белякова. - М.: Ид-во Моск. ун-та, 1986. - 149 с.
6. Гражданское право: учебник. / Под редакцией А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М.: Проспект. 1997. -957 с.
7. Иоффе О. С. Обязательственное право / О. С. Иоффе. - М.: Юрид. лит-ра, 1975. - 880 с.
8. Красавчиков О. А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. / О. А. Красавчиков. - М.: Юрид. лит-ра, 1966. - 200 с.
9. Майданик Л. А., Сергеева Н. Ю. Материальная ответственность за повреждение здоровья. / Л. А. Майданник, Н. Ю. Сергеева. - М.: Госюриздат, 1962. - 231 с.
10. Ярошенко К. Б. Специальные случаи ответственности за причинение вреда. / К. Б. Ярошенко. - М.: Юрид. лит-ра, 1977. - 80 с.
