CC BY
138Д.В. БИНДАС соискатель кафедры философии МГИМО МИД России'
Понятие информационной войны в системе философских воззрений
Переход к информационной цивилизации, т. е. обществу с общечеловеческими ценностями, находящимися в плоскости общественных отношений, возникающих в информационном пространстве, а также в связи и по поводу информации, что в свою очередь усложняется становлением постглобального мира и эпохи постмодернизма, ставит перед философскими науками задачу поиска новой основы для диалога культур.
Антиподом диалога культур является конфликт цивилизаций. Изучение диалога культур без должного понимания феномена конфликта цивилизаций в контексте постглобального информационного мира и порожденного им понятия «информационная война» не представляется возможным.
Информационная война находится на политической повестке дня. Средства массовой информации, с одной стороны, активно критикуют средства ведения информационной войны геополитическими оппонентами того или иного государства, но при этом активно транслируют и торпедируют информационную войну посредством собственной деятельности.
В контексте развития информационного общества возникновение и активное использование термина «информационная война» без общепризнанной научным сообществом дефиниции усложняет понимание сущности и методов ведения такой войны.
Необходимо отметить, что понятие информационной войны находится на стыке политологии, социологии, истории, антропологии, юриспруденции, а также философии - в контексте взаимоотношений человека и общества, нацио-
* Биндас Дмитрий Валерьевич, e-mail: dmitrij.bindas@bk.ru
нальной идентичности политически самоопределяемых народов, самоидентичности человека, ценностного отношения и рефлексии. Так, А.И. Подберезкин справедливо пишет: «Очевидно, что в XXI веке глобализация противоречит растущей тенденции самоидентификации» .
Попробуем проследить историю возникновения термина
«информационная война». Наиболее раннее появление
этого термина относится ко второй половине XX в. 1976 г.
появляется словосочетание «Information Warfare», впервые
озвученное американским физиком Т. Рона в публичном
докладе на тему «Системы оружия и информационная
война», где впервые информация была рассмотрена не
„ 2 только как цель военных действий, но и как метод .
В связи с тем, что значению введенного Т. Рона англоязычного словосочетания соответствовали несколько близких по смыслу русскоязычных аналогов, появилась проблема вариантного соответствия, и как следствие использования учеными разной терминологии для обозначения синонимичных, как им представлялось, понятий. Так, в работах Е.Н. Пашенцева3, а также Д.Б. Фролова и Л.В. Воронцовой слово «война» заменяется термином «противоборство» как синонимичным, что является, на наш взгляд, не вполне корректным, учитывая в содержании вышеупомянутых работ присутствие ссылок на работы зарубежных специалистов и, соответственно, англоязычных источников, в которых фигурирует понятие «Information Warfare», которое прямо отсылает к слову «war» - война.
Противоборство в информационной сфере, на наш взгляд, предусматривает набор действий и контрдействий сковывающего, защитного и атакующего характера, направленных на контроль информационного пространства, на стратегическое позиционирование интерпретации этой информации. В то время как информационная война - это набор действий, направленных на безусловное доминирование, вплоть до уничтожения информации оппозиционного
1 Подберезкин А.И. Третья мировая война против России: введение к исследованию. М.: МГИМО-Университет, 2015, с. 73.
2 Rona T.P. Weapon Systems and Information War. Seattle, 1976.
3 Пашенцев Е.Н. Президенты под медиаприцелом: практика информационного противоборства в Латинской Америке. М., 2014.
4 Воронцова Л.В., Фролов Д.Б. История и современность информационного противоборства. М., 2006.
содержания или трактовки. То есть война отличается от противоборства интенсивностью средств и методов, применяемых для достижения радикального результата.
Вопрос трактовки информации является очень важным в контексте определения информационной войны, поскольку обе конфликтующие стороны могут использовать одну и ту же информацию, но трактовать ее по-разному. Ярким примером роли трактовки информации в контексте информационной войны является резонансный закон, принятый в Российской Федерации, ограничивающий права секс-меньшинств на проведение публичных акций1.
В российском информационном пространстве этот закон трактуется как защита традиционных семейных ценностей, т. е. как нравственный императив, в то время как в информационном пространстве, противодействующем российской системе ценностей, этот же закон трактуется как дискриминация прав секс-меньшинств, что имеет негативное значение. Другими словами, обе стороны ссылаются на один и тот же источник информации, но трактуют его в противоположных значениях.
Таким образом, на наш взгляд, противоборство в информационной сфере не является синонимом информационной войны. Информационное противоборство может предшествовать войне и агрессивным действиям, неявно деструктивно воздействуя на информационное поле противника. Одним из следствий глобализации пространства посредством информатизации является появление и развитие постсовременных государств, для которых утрачивает смысл понятие суверенных границ, что отличает их от национальных государств с четко выраженным политическим и социальным единством. «Неспособность национальных государств обеспечить эффективное управление в условиях глобализации»2 и стремление к самоопределению через выражение четкого территориального суверенитета
1 Федеральный закон «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей» от 29.06.2013 № 135-Фз // http://www.con-sultant.ru/document/cons_doc_LAW_148269/.
2 Зорькин В.Д. Апология Вестфальской системы // Российская газета (федеральный выпуск), 2006, № 4150.
делают их возможными субъектами геополитической формы информационной войны. «Такая форма войны характерна для пограничного пространства, прежде всего для тех его сегментов, где территориальные споры остаются неурегулированными. В этих случаях информационная война приобретает вид «картографической войны», разновидностями которой становятся вытеснение топонимов, внесение искаженной информации о территориальной принадлежности в школьные учебники по истории и географии и т.п. Так, территориальные претензии к России со стороны Эстонии находят отражение на картах, продаваемых в книжных магазинах Таллина»1.
С.М. Медведева считает, что «против России ведется информационная война, направленная на разрушение её исторического самосознания, её идентичности, основанной
на этом самосознании, что в результате приведёт к раз-
2
рушению российского суверенитета» .
Исследованию современной войны, одним из видов которой является информационная война, и традиционной войны в целом, сегодня уделяется большое внимание как зарубежных ученых, таких как Р. Смит, Э. Тоффлер, Д. Килкаллен, Дж. Дер-Дериан, Э. Симпсон, М. Калдор, так и отечественных деятелей науки, таких как А.И. Подберёзкин, О.М. Манжуева, М.Ю. Захаров, А.А. Бартош и др. О единстве подходов к определению современной войны на настоящем этапе говорить не представляется возможным. «Практически во всех российских исследованиях война рассматривается как средство политики, процесс, состояние общества. Для сторонников классического подхода определяющим признаком войны остаётся военное насилие, основанное на применении оружия с целью подавления противника, подчинения его своей воле. Оппоненты этому подходу настаивают, что применение вооружённого насилия не всегда является определяющим признаком военного столкновения между государствами»3. Ускоряющееся развитие информационного пространства приводит к возник-
1 Афанасьев П. Картографическая война // Красная звезда. М.,1994.
2 Медведева С.М. История и мораль. XXI шишкинские чтения. Обзор // Вестник МГИМО-Университета, 2006, № 49, с. 287.
3 Радиков И.В. Изменяющийся характер современных войн и перспективы формирования постчеловека как «универсального солдата» армий XXI века // Электронный журнал «Вестник МГОУ», 2016, № 3, с. 45.
новению новых методов и принципов ведения войн в контексте технократической парадигмы, что означает уже применение бесконтактных (нефизических) способов воздействия для достижения определенных политических целей.
О возможности возникновения информационных войск пишет крупный специалист в области войн будущего, член Академии геополитических проблем В.И. Слипченко. В своей работе «Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего» он приходит к выводу, что зарождение и распространение шестого поколения войн как раз-таки означает концептуальную смену не только системы вооружений, но и методов ведения войны: «Уже в начале нового века и тысячелетия многие ядерные и безъядерные государства встретятся с кардинальными изменениями в стратегии войн и военных конфликтов. События последних десяти лет убедительно показали, что в недрах войн четвертого и пятого поколений (обычная контактная война, ядерная война) уже зарождается и набирает силу новое, шестое поколение войн (обычная бесконтактная война)»1.
В.И. Слипченко достаточно определенно высказывается по этому поводу, также четко разграничивая понятия «информационная война» и «информационное противоборство», о чем было сказано выше: «Думается, что в ближайшие 20-40 лет еще не следует ожидать появления следующего, седьмого поколения войн, в которых основным системообразующим видом противоборства будет именно информационное противоборство, фактически становящееся основой «информационных войн»2. Нам представляется обоснованным назвать шестое и седьмое поколения войн неявными в сравнении с остальными упомянутыми, а, следовательно, определить информационную войну как бесконтактное скрытое воздействие последовательного характера противников друг на друга. Представляется, что такие войны также будут не объявлены.
Одним из первых теоретиков информационной войны принято считать М. Либики, который в конце XX в. в своей работе «Что такое информационная война?» («What is Information Warfare») рассматривает информационную войну
1 Слипченко В.И. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М.: Вече, 2002, с. 153.
2 Там же.
как информационные воздействия, включающие защиту, манипулирование, искажение и опровержение информации. М. Либики описывает семь форм информационного противодействия: командно-управленческую (Command-and-Control Warfare), разведывательную (Intelligence-Based Warfare), электронную (Electronic Warfare), психологическую (Psychological Warfare), хакерскую (Hacker Warfare), экономико-информационную (Economic Information Warfare), кибервойну (Cyber Warfare). Либики также полагал, что целью информационной атаки является внесение ошибочных данных в информационную среду противника.
Одним из первых отечественных ученых, кто создает целостную концепцию информационных войн, является С.П. Расторгуев. Ученый раскрывает термин «информационная война» через «открытые и скрытые целенаправленные информационные воздействия информационных систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере»1.
В свою очередь, доктор филологических наук Г.Г. Почеп-цов рассматривает информационные войны в их выражении через пропаганду и психологическое воздействие на противника. Информационная война, по мнению ученого, -«это коммуникативная технология по воздействию на массовое сознание с долговременными и кратковременными целями»2. Однако нам представляется, что понятие информационной войны выходит за рамки пропагандистской деятельности государств. Поскольку информационная война является актом бесконтактного насилия и, как правило, связана с искажением действительности с целью усиления эффекта поражения.
На основании изложенного нам представляется обоснованным сделать следующие выводы.
Информационную войну следует отождествлять с актами информационного насилия государств как аппаратов подавления правящим меньшинством неправящего большинства, в том числе неправящего большинства других суверенных государств, направленными на безусловное доминирование, вплоть до уничтожения информации оппози-
1 Расторгуев С.П. Информационная война. М.: Радио и связь, 1998, с. 36.
2 Почепцов Г.Г. Информационные войны. Основы военно-коммуникативных исследований. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000, с. 10.
ционного содержания или трактовки с целью установления доминирующих позиций политических и культурных ценностей инициатора информационных военных действий (информационной агрессии).
Уникальная методология информационной войны остается до конца не изученной и формально не определенной, но очевидно, что включает в себя методологию военных наук, информационных технологий, политологии, философии, психологии, социологии, юриспруденции, а также естественных наук, вплоть до высшей математики и теоретической физики. Представляется обоснованным рассматривать информационную войну как сложную социальную систему в контексте информационно-когнитивной теории формирования поведенческих паттернов общества и поведенческих позывов индивида. По аналогии с теорией большого взрыва информационная война является направленным воздействием информационных квантов, формирующих общественное мнение и систему ценностей каждого человека. При стратегическом позиционировании определенным образом заряженных информационных квантов в обществе формируются императивы и регуляторы общественных отношений, не поддающиеся ни правовому, ни трансграничному регулированию, ни даже регулированию нормами морали.
Биндас Д.В. Понятие информационной войны в системе философских воззрений. В статье автор приводит обзор подходов к пониманию информационной войны, их эволюцию. В работе представлен авторский взгляд на понятие информационной войны с точки зрения философских наук, предлагается к рассмотрению исследователями новая методология информационной войны как сложной социальной системы.
Ключевые слова: информационная война, информационное противоборство, бесконтактная война, современная война, методология информационной войны.
Bindas D.V. The concept of information warfare in the system of philosophical views. In the article, the author provides an overview of the approaches to the understanding of the information warfare, their evolution. The text of the article presents the author's view on the concept of information warfare from the point of view of philosophical sciences. A new methodology of information warfare as a complex social system is proposed for consideration by researchers.
Keywords: information warfare, informational confrontation, con-tactless war, modern warfare, information warfare methodology.
