CC BY
82
УДК 1.130.2 (510)
Шугаев Антон Викторович Anton Shugaev
ПОНЯТИЕ «ИДЕНТИЧНОСТЬ»
В КИТАЙСКОМ ГУМАНИТАРНОМ ЗНАНИИ
WORKING OUT OF CONCEPT «IDENTITY» IN THE CHINESE HUMANITARIAN KNOWLEDGE
Рассматриваются основные подходы к определению понятия «идентичность», ее структура и основные функциональные задачи. Анализируется ряд научно-исследовательских работ китайских авторов по заданной проблематике
Ключевые слова: Китай, идентичность, глобализация
В китайской научной литературе изучению явления «идентичность» ( <<жэ-ньтуш) особое внимание стали уделять лишь в последнее два десятилетия, когда в противовес проявлениям «жёсткой силы» (<<инли>>) стала выступать особенная, вписывающаяся в рамки закона «мягкая сила» (<<жуанъли>>).
Проблема идентичности играет заметную роль в гуманитарном знании. В научной литературе «идентичность» ставится в один ряд с такими понятиями, как «интерпретация», «восприятие», «воображение», «символизм» и др. Изучение идентичности позволит нам по-своему оценить реальную действительность и ответить на вопрос, чего может достичь общество и что для этого нужно сделать.
Ряд исследователей считает, что идентичность формирует внутренние и внешние условия человеческого существования и обладает небывалой силой. Хотя оно и является лишь абстрактным понятием, но существует в реальной жизни. Разные идентичности порождают разные цивилизации, формируют различные общества в нацио-
The basic approaches to definition of concept «identity», its structure and the basic functional problems are considered. A number of research works of the Chinese authors on the set problematics is analyzed
Key words: China, identity, globalization
нальных государствах, а также выступают источником конфликтов между ними. Кроме того, идентичность составляет фундамент личностной безопасности каждого человека.
Ян Цзяньлун убеждён, что идентичность возникает в процессе поиска «общего» и «разного». «В китайской литературе понятие «жэньтун» имеет два значения:
1) тождественность, самокатегориза-ция по отношению к природе и окружающей обстановке;
2) индивидуальность личности, формирующаяся в течение продолжительного времени и проявляющаяся по отношению к другимлюдям» [1; С. 41].
Как рассматривать эти два понятия? Ответ следует искать в самой сути социальных отношений, ибо «общее» и «разное» становится очевидным только в условиях социальных границ. В пределах какой-либо общности идентичность будет означать «общее», однако за её пределами она приобретёт черты «разного», в этом и раскрывается значение «индивидуальности». По мнению Шань Тяньчжэна, «только в полной
мере познав суть своего врага, можно лучше понять свою идентичность» [2; С. 24]. В итоге можно сделать вывод, что идентичность формируется на границе между пониманием «себя» и «чужого».
Шэнь Хуэй в своей работе «Изучение идентичности среднего класса в современном Китае» пишет: «В реальности архитектоника такова, что разница между «мной» и «им», «моим обществом» и «его обществом» находится в постоянном изменении, что ведёт к формированию множества разных идентичностей и несколько затрудняет поиск «истинного себя». Если взять в качестве примера китайскую нацию, то с точки зрения «тождества», китайцы — это конкретная общность людей, обладающая собственными отличительными особенностями и национальным характером, которые образуют фундамент китайской государственности. Базовые народные ценности присущи всем китайцам, без исключения, однако если сравнить их с теми же американцами, тут-то и проявятся вся уникальность и специфика китайской нации. Например, китайцы, выросшие в 80-х гг., имеют традиционные для всей нации черты характера, тем не менее, их психология и поступки во многом определены образом жизни 80-х гг.». Таким образом, делает вывод Шэнь Хуэй, «под воздействием ряда внешних факторов «поколение 80-х» приобретает новые, зачастую нехарактерные для китайцев особенности, при этом оказываясь в некоторой степени в подчинённом положении по отношению к другим, более «активным»идентичностям» [3; С. 25-27].
Современное направление исследований вопроса идентичности обусловлено необходимостью разработки мер предупреждения новых нетрадиционных вызовов и угроз со стороны глобализации. В традиционных обществах каждый человек имел строго установленное жизненное пространство и образ жизни, играл четко отведённую социальную роль. Такая идентичность очень проста, т.к. человеку нет необходимости размышлять над своим развитием, инк которого — наличие таких качеств, как «долг», «преданность» и «сыновья
почтительность». Однако в условиях глобализации люди посредством новейших достижений науки, техники и коммуникаций значительно расширяют своё жизненное пространство, знания и уровень культуры. Установленные ранее пространственные границы исчезают, рабочая специализация становится всё более гибкой, изменяются образы и способы организации жизни людей, содержание различных культур наполняет все виды производства.
Мы приближаемся к тому, что Чжан Сюйдун называет «текущей современностью» (шюдун дэ сяньдайсиш), т.е. «к всеобщей контрастности, где нет однообразия и рутины и где риски наполнили абсолютно все сферы жизни» [4; С. 81]. Основу физического и социального пространства теперь определяет зависимость идентичности от мировоззрения и образа жизни отдельной общности. В результате в работах китайских учёных вопрос «как приобрести идентичность?» со временем изменился на «как использовать все её возможности?». Китайский политолог У Сяопин пишет: «Было бы заблуждением считать, что человечество предпочтёт постоянные потрясения гарантиям стабильности, наоборот именно стремление к последней и становится главной особенностью нашего времени. Идентичность сегодня такова, что только её полное исчезновение позволит людям по-настоящему оценить её важность» [5; С. 9].
В целом научные круги КНР придерживаются мнения, что вопросы идентичности не только тесно связаны с духовной и социальной безопасностью каждого человека в условиях модерна и постмодерна, но и способностью людей к сплочению перед лицом угроз глобализации. Проще говоря, идентичность — это последнее средство защиты различных «общностей» и «культурных типов» от яростных атак глобализации.
В своих трудах политолог Бэнь Сюй развивает данное положение: «В эпоху глобализации и модернизации мы находимся перед лицом кризиса идентичности. Кризис находит проявление в повсеместном распространении явления вестернизации, возникновении угроз локальным ис-
торическим и культурным образованиям по всему миру. Однако, что касается Китая, то его «национальная идентичность» является надёжным щитом от внешних угроз в культурной-идеологической сфере. Интеллектуальная элита Китая, с одной стороны, стремится к модернизации и прогрессу китайской нации, но в то же время «традиционно» обращается к национальному единству, рассматривая его в качестве средства содействия развитию нации и опоры для проведения модернизации. Содержание современной национальной идентичности Китая вырабатывает у народа чувство антипатии и отторжения идеалов «культуры потребления», заставляет обратиться к богатому духовному наследию китайской цивилизации» [6; С. 221].
Национальная идентичность, по мнению У Сяопина и Сюй Цзешуня, состоит из двух уровней: высший уровень и основной (базовый). Эти два уровня тесно взаимосвязаны, они дополняют друг друга и, в сущности, неразделимы. «Первый (высший) уровень — это идентичность китайской нации (<<Чжунхуа>>). То есть все 56 национальностей Китая признают свою принадлежность к китайской нации, а также наличие общих предков. Второй (базовый) уровень подразумевает, что каждая из 56 китайских этнических групп обладает своей уникальной и неповторимой идентичностью, по-своему вносит вклад в развитие страны и участвует в её общественной жизни» [5; С. 68]. Очевидно, что первый уровень национальной идентичности построен на фундаменте второго.
Дальнейший анализ научных трудов ряда китайских исследователей проблем идентичности позволил сделать вывод о том, что в современном Китае понятие «национальная идентичность» включает в себя две составляющие — это «идентичность китайской нации» («чжушожэнъ жэнътуш) и «идентичность социалистической системы ценностей» («шэхуйчжуи цзячжи тиси дэ жэнътуш).
«Идентичность китайской нации» стала горячей темой для обсуждения в китайской научной среде по нескольким при-
чинам. Одной из них является её открывшаяся со временем «небывалая сила». Ван Минкэ пишет: «В действительности китайская национальная идентичность не служит лекарством «от всех болезней», однако она не только гарантирует личностную безопасность, но и служит важным средством гармонизации и развития китайского общества» [7; С. 57].
Основу национальной идентичности Китая составляет китайская традиционная культура. Формировавшаяся в течение долгого времени, она крепко укоренилась в сознании китайцев и в должной мере упорядочивает жизнь китайского общества и регулирует социальные отношения. Роль традиционной культуры Китая наглядно проявляется тогда, когда человек плавно входит в жизнь китайского общества. Она обеспечивает его личностную безопасность, душевное спокойствие, формирует нравственность и мораль.
Традиционная китайская культура устанавливает символические границы в обществе, способствует рождению и трансляции группового духа, служит важным условием внутренней легитимности. «В научном мире очень популярен пример, когда израильтяне после многих лет скитания смогли, наконец, обрести своё государство, создав его на базе национальной идентичности. В то же время национальная идентичность является предметом многолетних дискуссий в Китае. Мы часто говорим, что «один китаец — дракон, три китайца — червь». Смысл фразы заключается в том, что многомиллионный китайский народ не испытывает недостатка в национальных культурных ценностях, поэтому его очень трудно сплотить. Достижение этой задачи возможно только путём осознания нашей принадлежности к единой нации, объединённой, главным образом, на основе общих ценностей и достижений традицион-нойкультурыКигая» [8; С. 34].
Таким образом, традиционная китайская культура — это важная цементирующая сила китайской нации, «естественный багаж», с которым она вступили в эпоху глобализации. Однако появление новых
«нетрадиционных» вызовов и угроз в культурной сфере привело к необходимости переосмыслить своё культурное наследие, искусственно внести в него элементы, отвечающие требованиям современности. В китайской истории уже были примеры, когда развитие китайской культуры заходило «в тупик», что требовало вмешательств. Например, «Известный писатель Лу Синь — мастер эпохи новой культуры, категорически отвергал традиционную культуру страны и старался полностью избавить от неё своё творчество для того, чтобы «китайский народ, наконец, смог сбросить оковы, сдерживающие свободу мышления». Парадокс ситуации состоял в том, что отказ от культурных особенностей страны привёл к её эволюции и оказал самое благоприятное воздействие на идентичность китайской нации» [9; С. 115].
В этих условиях дополнить национальную идентичность Китая призвана «идентичность социалистической системы ценностей». Фан Сюйгуан изучил негативное влияние глобализации и пришёл к выводу, что в наше время главная опора государства — это новая идентичность, которую он назвал «искусственной» (щзюйцисин дэ жэнътуш), или «плановой» (<щзихуа жэнътуш) идентичностью. Он решительно утверждает, что в условиях всеобщего изобилия любая невосприимчивая к изменениям форма организации может потерпеть крах: «Существующая система утрачивает легитимность, способность общества мобилизоваться постепенно утрачивается, культурное наследие растворяется во времени, поэтому изменения в идентичности очень важны, порой — это единственное средство выживания» [10; С. 61].
Чжоу Цзиньпин пишет: «Базовые
ценности социализма составляют основу китайской коллективной идентичности. В процессе формирования они не только прошли тщательную очистку традиционной культурой Китая, но и воплотили многие идеи современного общества. Процессы глобализации, интернационализации и столкновения культур стали объективной реальностью нашего времени, они предла-
гают новые возможности, дезориентируют богатством выбора, оттесняют на второй план духовную культуру, по сути, подменяя её потребительской псевдокультурой. Поэтому основные ценности социализма призваны объединить китайский народ и в условиях «плохой видимости» уверенно вести его в будущее» [11; С. 56].
Чёткое понимание того, что национальная идентичность не может быть стабильной и долговечной, привело китайских учёных к мысли о том, что в условиях новых нетипичных вызовов и рисков она обязательно должна иметь т.н. «систему поддержки» («чжичэн тисш). Этот вывод привёл к появлению целой серии исследований этого вопроса. В дальнейшем лучшие достижения философской мысли стали объектом пристального внимания со стороны китайских политологов, поставивших перед собой задачу воплотить эти идеи в жизнь. Лю Цзяньцзюнь пишет: «В большинстве исследований люди уделяют слишком много внимания психологической стороне идентичности, и в меньшей мере — вопросам её формирования, изменения и основной движущей силе. С нашей точки зрения, необходимо прикладывать больше сил на изучение влияния идентичности на общество, а также системы её поддержки, которые, без всякого сомнения, являются наиважнейшими» [12; С. 11].
По мнению ряда китайских авторов, процесс поддержания идентичности в национальных государствах основывается на системе обеспечения общества (<<шэхуй фули ситуш), его системе ценностей («шэхуй и и ситуш) и способах организации (<<шэхуй цзучжи фанши>>). Вне зависимости от того, используется данная терминология в теоретической плоскости или реальной действительности, указанные элементы являются базовыми и играют важную роль в обеспечении стабильности национальной идентичности.
Таким образом, новые угрозы стабильности локальных идентичностей, ставшие объективной реальностью нашего времени, невольно способствуют появлению механизмов формирования новых, более силь-
ных идентичностей, которые становятся эффективным средством защиты национальных интересов в условиях глобализации. В сложившихся условиях национальная идентичность Китая не только является отражением культурной самобытности ки-
тайского народа, но и призвана блюсти его интересы. Она демонстрирует уникальность современной китайской цивилизации, способствует повышению её статуса и конкурентоспособности на международной арене.
Литература
1. Цзяньлун Ян. Вэньхуа пипань юй вэньхуа жэньтун = Критика культуры и культурная идентичность. — Шанхай: Вэньхуачубаньшэ, 2008. — 216 с. — Кит. яз.
2. Тяньчжэн Шань. Цзиво жэньтун гань юй чжаньчжэн = Чувство самоидентичности и война. — Хуньлунь чубаньшэ, 2004. — 371 с, — Кит. яз.
3. Хуэй Шэнь. Дандай Чжунго чжунцзянь цзецен жэньтун яньцзю = Изучение идентичности среднего класса в современном Китае. — Бэйцзин: Чжиши чубаньшэ, 2008. —199 с. — Кит. яз.
4. Сюйдун Чжан. Цюаньцюхуа шидай дэ вэньхуа жэньтун = Культурная идентичность в эпо-хуглобализации. — Пекин: Жэньминьчубаньшэ, 2005. — 301 с. — Кит. яз.
5. Сяопин У, Цзешунь Сюй. Чжунхуа миньцзу жэньтун юй жэньтун чжунхуа миньцзу = Китайская национальная идентичность и идентичность китайской нации. — Харбин: Хэйлунцзян жэ-ньминьчубаньшэ, 2009. — 211 с. — Кит. яз.
6. Сюй Бэнь. Даго иньци хэ Чжунго жэньтун дэ пубянь цзячжи вэньти = Возвышение державы и распространения ценностей китайской идентичности. — Бэйцзин: Жэньминь чубаньшэ, 2006. — 393 с. — Кит. яз.
7. Минкэ Ван. Дандай Чжунго минцзу жэньтун яньцзю = Исследование современной национальной идентичности Китая // Наньцзин дасюэ сюэбао: чжэсюэ жэньвэнь шэкэ (Вестник уни-верситетаг. Нанкин: философско-гуманитарные науки). — 2008. — № 1.—С. 51-62. — Кит. яз.
8. Вэнь Фан. Цзюньти фухэ бяньцзе жухэ синьчэн? = Как формируются символические границы социальных групп? // Шэхуйсюэ яньцзю (Социальные исследования). — 2005. — № 1. — С. 32-44. — Кит. яз.
9. Сянь Чжоу. Чжунго вэньсюэ юй вэньхуа дэ жэньтун = Китайская литература и культурная идентичность. — Бэйцзин: Бэйцзин дасюэ чубаньшэ, 2008. — 245 с. — Кит. яз.
10. Сюйгуан Фан. Чжэнчжи жэньтун ши е чжун ушисинтай дэ шицзинь = Распространение идеологии с точки зрения политической идентичности // Сысян лилунь цзяоюй (Идейно-теоретическое образование). — 2007. — №3, — С. 54-72. — Кит. яз.
11. Цзиньпин Чжоу. Шэхуй чжуи гайсинь цзячжигуань ши чжунхуа миньцзу цзити жэньтун дэ гайсинь = Социалистические ценности как ядро китайской социальной идентичности. — Шанхай: Фудань дасюэ чубаньшэ, 2007. — 402 с. — Кит. яз.
12. Цзяньцзюнь Лю. Жэньтун гань = Идентичность. — Далянь: Чжунго цзиньцзи чубаньшэ, 2010. — 283 с. — Кит. яз.
Коротко об авторе_______________________________________________Briefly about the author
Шугаев A.B., аспирант, Читинский государствен- A. Shugaev, post-graduate student, Chita State Uni-
ныйуниверситет (ЧитГУ) versity
Научные интересы: социальная философия Scientific interests: social philosophy
