CC BY
124
тного лица и правовой культуры в частности. Эффективность правоприменения необходимо оценивать как отрицательную величину, если цели правовой нормы достигнуты, принципы соблюдены, но наступает нежелательный социальный эффект, причиной которого является сама
правоприменительная деятельность, то есть правоприменение совершалось таким образом, что вместо уважения к закону, государственным служащим у гражданина сложилось противоположное убеждение, которое впоследствии может проявиться в его действиях.
Литература и примечания
1. Бойцова Л.В. Ответственность судей по российскому дореволюционному законодательству // Известия вузов. Правоведение. - Л., 1992. - № 1. - С. 64-68.
2. Лазаревский Н.Н. Ответственность за убытки, причиненные должностными лицами. — СПб., 1905.
Понятие и социальное назначение
принципа уголовного права
Б.Т. Разгильдиев
The article is dedicated to theoretical and methodological analysis of the criminal-law principle. The social function of the criminal-law principle is examined, as well as the factors expressing its meaning. The article also contains analysis of various legal science approaches to understanding the meaning of criminal-law principle in the theory of criminal law.
Вопрос о принципах уголовного права является, пожалуй, наименее разработанным в уголовно-правовой доктрине. Хотя в последние годы эта проблематика приобретает у ученых-криминалистов все большую актуальность. Об этом свидетельствует целый ряд фактов: появились монографические работы, объектом исследования которых стали уголовно-правовые принципы1; данная тема рассматривалась на Всероссийской научно-практической конференции в г. Саратове, материалы которой были опубликованы2; и, что особенно важно, названная тема стала частью большинства изданных в последние годы учебников, учебных пособий и курсов лекций по уголовному праву3. Несмотря на возросшее внимание к проблеме принципов уголовного права, ряд важных аспектов остаются, на наш взгляд, не до конца разрешенными. Это касается определения понятия уголовно-правового принципа, его социального назначения. Нерешенность названных проблем либо недостаточное внимание к ним не позволяют внести должную ясность при решении вопроса о дифференциации принципов по видам, наполнить их соответствующим уголовно-правовым содержанием, формой их выражения и оп-
ределить место в уголовном законодательстве.
Что же представляет собой принцип уголовного права на уровне понятия? Ответа на поставленный вопрос мы не найдем в уголовном законодательстве России, хотя для УК РФ категория «принцип» хорошо известна. За ответом на него уместно обратиться к теории уголовного права. Уголовно-правовая наука при определении принципа оперирует философским его пониманием, называя его как «первоначальную, руководящую идею, основу правил поведения»4. Тот факт, что уголовное право оперирует философскими определениями, следует отнести к его достоинству. Однако в данном случае речь идет о категории, которую уголовное право использует, а это предполагает перевод из философской «первоначальной, руководящей идеи» в уголовно-правовую плоскость, то есть наполнение ее уголовно-правовым содержанием и придание ей уголовно-правовой формы. Осуществить и то, и другое крайне важно, поскольку принцип, выступая одним из элементов уголовно-правового механизма по обеспечению задач, стоящих перед уголовным правом, по направленности и границам действия должен восприниматься одинаково всеми субъектами правоотношений.
Заведующий кафедрой ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», доктор юридических наук, профессор.
•
О) О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2
ф
d
л <
S I
н
о ф
со
Без этого решения придать принципу однозначность восприятия невозможно. Справедлива точка зрения М.И. Ковалева, который отметил, что: «... все исследователи знают, что принцип - это руководящее начало, фундамент права, но каждый из них по-разному оценивает, что считать этим началом»5. Действительно, если попытаться выявить критерии перевода философского понимания принципа в уголовно-правовое поле, осуществляемого доктриной уголовного права, то нетрудно убедиться, что такие критерии отсутствуют. Чаще всего просто делается вывод, что уголовное право строится на этих принципах. Например, А.Н. Игнатов указывает, что «Принцип - это основополагающее положение, от которого не должно быть отступления и которым необходимо руководствоваться в практической деятельности. Принципы уголовного права служат основой как законодательной, так и правоприменительной деятельности в сфере борьбы с преступностью»6. С представленным суждением трудно спорить, но вместе с тем нет ясности, что представляет собой принцип как основополагающее положение? Почему на нем должны основываться законодательная и правоприменительная деятельность в сфере борьбы с преступностью? Несколько иное понимание принципа дают С.И. Никулин и М.П. Журавлев, которые указывают, что «... на основе принципов как наиболее общих, отражающих общечеловеческий опыт идей, сформулированы задачи российского уголовного права как самостоятельной правовой отрасли, определены цели наказания...»7. По существу, позиция авторов внушает доверие, однако, и в этом случае остаются открытыми вопросы: что представляет собой принцип, отражающий общечеловеческий опыт, как и почему этот принцип выступает основой для формирования задач уголовного права, целей наказания? Не менее показательна точка зрения P.P. Галиакбарова. Он, утверждает, что «Принципы - это руководящие начала, исходные положения уголовного права, они реализуются в сфере борьбы с преступностью, пронизывают все нормы уголовного права и его институты, нацелены на повышение действенности и результативности уголовного законодательства»8. В тоже время как и предыдущие суждения, рассматриваемая точка зрения порождает неясности: что представляют собой руководящая идея, исходные положения, которые определяют со-
держание уголовно-правового принципа? Как они соотносятся с нормами и институтами уголовного права, в силу каких обстоятельств и почему они нацелены на повышение действенности и результативности уголовного законодательства? Ответов на поставленные вопросы в теории уголовного права мы не найдем. Такая ситуация по вполне понятным причинам не могла удовлетворить уголовно-правовую науку, тем более, принципы перестали быть категорией чисто доктри-нальной, как нами уже отмечалось, они стали выступать органической частью действующего уголовного законодательства России. Последний фактор предполагает такой уровень уяснения принципов, который бы позволил использовать их в качестве объективного критерия определения качества уголовного закона на стадиях его принятия, исполнения, применения, совершенствования.
В последние десятилетия усилия ученых-криминалистов были направлены на разработку понятия уголовно-правового принципа, в котором его философские аспекты наполняются конкретными свойствами, позволяющими рассматривать принцип как социальное явление с очерченными границами действия. Названное направление исследования позволяет придать изучаемому феномену реальное уголовно-правовое значение. Это дает возможность, во-первых, анализировать само «качество» принципа на основе конкретных требований, вытекающих из его сущности и придающих ему объективность; во-вторых, рассматривать принцип как определенную модель, стандарт, руководствуясь которыми следует определять качество уголовного закона по всем его показателям.
Рассмотрим наиболее значимые, по нашему мнению, определения уголовно-правового принципа, представленные в уголовно-правовой литературе. Уместно в связи с этим отметить, что большинство исследователей, в том числе в работах монографического уровня, обращаясь к вопросу о принципах уголовного права, не формулируют понятия уголовно-правового принципа, что, на наш взгляд, служит еще одним свидетельством сложности проблемы.
Серьезное внимание разработке указанной проблемы уделили известные ученые-криминалисты профессора В.Н. Кудрявцев и С.Г. Келина. Они определяют уголовно-правовой принцип как «выра-
женные в уголовном законе, прокурорской, следственной и судебной практике руководящие идеи, основополагающие начала, отражающие экономические, социальные, политические закономерности общества, его правовой системы, уголовного права как его фундаментальной отрасли, а также этические и юридические представления людей по вопросам уголовной ответственности лиц, совершивших преступления»9.
Авторы акцентируют внимание на том, что принцип является руководящей идеей, основополагающим началом. Однако данный аспект сам по себе раскрывает философское, а не уголовно-правовое содержание принципа. Кроме того, по мнению авторов, эти руководящие идеи, основополагающие начала выражены в уголовном законодательстве и правоприменительной практике. Это действительно должно быть так, однако до тех пор, пока руководящие идеи и основополагающие начала не будут конкретизированы, то есть не будет определено их содержание, то констатировать их наличие или отсутствие можно лишь субъективно. Далее отмечается, что руководящие идеи и основополагающие начала отражают этические и юридические представления людей по вопросам уголовной ответственности лиц, совершивших преступления. Данный аспект, на наш взгляд, трудно реализуем, поскольку не конкретизировано содержание руководящей идеи и основополагающего начала. Руководствуясь им, невозможно определить, насколько современные этические и юридические представления людей по вопросам уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, соответствуют уголовно-правовым принципам. Кроме того, остается неясен механизм установления факта отражения руководящими идеями этических и юридических представлений людей.
Таким образом, анализ предложенного В.Н. Кудрявцевым и С.Г. Келиной определения уголовно-правового принципа, не позволяет в достаточной мере конкретизировать его содержание.
Иное понимание принципа дает В.Д. Филимонов. Он полагает, что «уголовно-правовой принцип - это выраженные в уголовном законодательстве требования к законотворческой, правоприменительной деятельности и к поведению граждан, обусловленные указаниями международно-правовых актов о правах человека,
Конституцией Российской Федерации, а также задачами борьбы с преступностью и представляют собой положения, определяющие содержание всей или значительной совокупности правовых норм и интегрирующие их в единую систему уголовного права»10. Как видим, автор не использует категории: «руководящие идеи», «основополагающие начала», он оперирует категориями: «международно-правовые акты о правах человека», «Конституция Российской Федерации», «задачи борьбы с преступностью». Специфика категорий «руководящая идея», «основополагающее начало», на наш взгляд, заключается в том, что они лишь констатируют необходимость построения и реализацию уголовного права, исходя из определенной идеи, исключительно значимых положений, но не предлагают их содержания. Категории, используемые В.Д. Филимоновым, по крайней мере, одна из них (речь идет о правах человека), представляет конкретную руководящую идею, известные по содержанию положения. Считаем, что в этой части позиция В.Д. Филимонова - первый и весьма существенный шаг вперед в деле конкретизации содержания уголовно- правового принципа. Исходя из нее, можно предположить, что посредством принципа уголовное право обеспечивает права человека, регламентированные международно-правовыми документами, Конституцией России. Права человека - ценность. И очень важно, чтобы они обеспечивались, в том числе уголовным правом. Когда речь идет о правах человека применительно к уголовному праву, то главным образом имеются в виду права лица, совершившего преступление. И чаще всего это касается привлечения его к уголовной ответственности. Однако уголовно-правовое поле охватывает не только преступника, но и потерпевших, не только санкции норм, но и их гипотезы и диспозиции, не только обязанность по воздержанию от совершения преступления под угрозой уголовного наказания, но и право на осуществление деяний, исключающих их преступность. Многое из названного непосредственно не связано с правами человека, регламентированными международно-правовыми документами, Конституцией РФ. Следовательно, по этим моментам принципы «не работают», что недопустимо, поскольку уголовно-правовой принцип должен распространять свое влияние на все уголовное право. В этом нам видится уяз-
0) о о сч
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
•
О) О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2
ф
d
л <
S I
н
о ф
со
вимость позиции В.Д. Филимонова. Другое определение уголовно-правового принципа дают Ю.Е. Пудовочкин и С.С. Пир-вагидов. Под принципом они понимают «основные начала, руководящие идеи, которые определяют содержание и направленность уголовного права, закреплены в уголовно-правовых нормах и обязательны для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью»11.
Данный подход к определению понятия принципа уголовного права, на наш взгляд, не способствует развитию теории уголовного права и не стимулирует совершенствование законодательства. Заметим, что такое понимание принципа в уголовно-правовой доктрине, пожалуй, является наиболее распространенным. Разница в позициях нередко выражается лишь в том, что одни авторы на первое место ставят руководящие идеи, в то время как у других на этом месте - основные начала. Исходя из процитированного определения уголовно-правового принципа, вытекает, что основные начала и руководящие идеи уже определяют содержание и направленность уголовного права, уже закреплены в уголовно-правовых нормах. Но авторы не разъясняют главного: что выступает содержанием основных начал, какова руководящая идея, в чем их сущность. Поэтому такое определение принципа уголовного права вряд ли приемлемо.
Интересную позицию по рассматриваемой проблеме представила Н.А. Лопа-шенко. Под принципами уголовного права она понимает «его незыблемые руководящие идеи, вытекающие из природы демократического общества и пронизывающие все уголовное право и законодательство, которые выявляют их внутренние объективные закономерности, и направляют их на решение поставленных перед уголовным правом и законодательством задач»12.
Автор не оперирует категорией «основные начала», а ограничивается категорией «руководящие идеи», но при этом подчеркивает их незыблемость. Тем не менее, Н.А. Лопашенко не конкретизирует содержание руководящей идеи, она лишь связывает ее с природой демократического общества. Из чего можно предположить, что под руководящей идеей автор понимает какие-то ценности, присущие демократичному обществу, но не называет их. Не очень ясен (по содержанию, назначению, механизму реализации) введен-
ный автором в анализируемое понятие признак, согласно которому руководящие идеи, то есть принципы, выявляют внутренние объективные закономерности уголовного права и законодательства и направляют их на решение задач, стоящих перед уголовным правом и законодательством. Не увеличивает ясности и авторское разъяснение на этот счет. Н.А. Ло-пашенко пишет: «Они (полагаем, что речь идет о принципах - Б.Р.) выявляют внутренние объективные закономерности уголовного права, и потому сами являются объективными принципами»13. Анализ определения понятия принципа, данного Н.А. Лопашенко, позволяет признать его недостаточную основательность.
По мнению А.И. Бойцова «уголовно-правовые принципы - это прямо закрепленные в нормах уголовного права или выводимые из смысла этих норм основные руководящие идеи, характеризующие общую направленность и наиболее существенные черты борьбы с преступностью средствами уголовного права»14.
В представленном определении понятия принципа также как и в предыдущих главным является не конкретная ценность, а руководящая идея, смысл которой не известен. Известно только, что руководящая идея, то есть принцип, характеризует общую направленность и наиболее существенные черты борьбы с преступностью. Требуют разъяснения и такие признаки определения как «общая направленность и существенные черты борьбы с преступностью». Оба названных признака носят столь же общий характер, как и признак «руководящая идея». И они, как представляется, объективно не в состоянии позитивно влиять на уголовное право. Считаем, что до тех пор, пока руководящая идея не будет конкретизирована, рассуждения о значении уголовно-правового принципа будут оставаться беспредметными.
В определенной мере новое уголовно-правовое понимание принципа формулирует И.А. Гревнова. Уголовно-правовой принцип, - пишет она, - «это обусловленное историческими, экономическими, социальными и нравственными закономерностями объективно-субъективное сущностное свойство права, облеченное в форму закона, выражающееся в требовании общества к государству по обеспечению прав и свобод человека и гражданина при принятии уголовных законов и их ре-ализации»15. Данное определение и по
форме, и по содержанию является новым в уголовно-правовой доктрине. Ее понимание принципа уголовного права непосредственно не включает в себя словосочетаний: руководящая идея, основополагающие начала. Если высветить суть принципа -это объективно-субъективное сущностное свойство права в форме закона. В этой связи возникают несколько вопросов: что представляет собой это объективно-субъективное свойство права и присуще ли оно праву имманентно? На них определение принципа ответа не содержит. Из него следует лишь, что названное свойство выражается «в требовании общества к государству по обеспечению прав и свобод человека и гражданина при принятии уголовных законов и их реализации». Такого рода требование позволяет рассматривать объективно-субъективное свойство права, то есть принцип, и как органическую часть уголовного права, присущую ему изначально, и как свойство, приобретаемое только посредством принципа. Ответить на поставленные вопросы можно, определив содержание признака «объективно-субъективное сущностное свойство права». Кроме того, по вышепредставлен-ным соображениям едва ли обоснованно ограничивать «работу» уголовно-правового принципа обеспечением прав и свобод человека и гражданина, на чем настаивает автор.
На Всероссийской научно-практической конференции, посвященной проблемам уголовно-правовых и пенитенциарных принципов (г. Саратов, 2005 г.), автором статьи была предложена в новой редакции формулировка понятия уголовно-правового принципа. Это выраженная в уголовно-правовой форме, совокупность нравственных требований, предъявляемых обществом, его членами к государственной власти по принятию ею уголовных законов, их применению, исполнению гражданами в части обеспечения уголовно-правовой охраны прав, свобод, не противоречащих закону интересов личности, законных интересов общества и государства16. Из определения видно, что содержанием принципа выступает нравственность. Она является руководящей идеей и основополагающим началом всей правовой системы России, в том числе и уголовного права, выступающего одним из ее элементов. Нравственность сопровождает человека на протяжении всего его существования, она отражает его природу, а потому, как и сам человек, являет-
ся объективной17. Поэтому, в значительной мере, нравственность обусловливает международно-правовые акты о правах человека, Конституцию России, а не наоборот, как полагают некоторые ученые18.
Исследование принципа через призму нравственности, по вполне понятным причинам, порождает потребность обоснования этого. Оно нам видится в следующем. С одной стороны, нравственность - это идеологическое орудие борьбы со злом. Сутью орудия является добро во всех его проявлениях. Это означает, что в борьбе со злом нравственной должна быть не только цель противодействия злу, но и сам механизм, посредством реализации которого оно осуществляется. Такая тотальность нравственности придает ей абсолютную ценность и высочайшую эффективность. Человек, и отражающая его нравственность, выступают ценностями первого порядка, все остальные ценности: экономика, идеология, политика, право -ценности второго порядка. И чем более они соответствуют ценностям первого порядка, тем выше их эффективность, а значит важность. Можно предположить, что именно поэтому нравственность в определенной степени отражает социально-биологическую природу человека, она сопровождает его изначально. В теории, в том числе уголовно-правовой, высказано суждение, что нравственность носит классовый характер, она исторически изменчива. Вряд ли это так. То, что является классовым, исторически изменчивым - не нравственность - это идеология господствующих классов, государства. Идеология господствующих классов, а впоследствии государств, нравственным представляла лишь интересы господствующего класса, интересы государства. В то же время, если взглянуть на этот процесс с позиции его развития, то нетрудно обнаружить тенденцию к тому, что отдельные аспекты государственной идеологи все больше основываются на нравственности. История самого уголовного права показывает, что на протяжении веков критерием его развития выступала нравственность. Именно она определяла смысл и содержание развития. Этот процесс связан с разработкой уголовного закона вообще, отказом от наказаний, унижающих честь и достоинство человека, с отказом от уголовных наказаний животных, разработкой понятия преступления, включения в него признака вины, противоправности и т.д. Сказанное, и позволяет признавать нравственность
о> о о сч
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
•
О) О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2
ф
d
л <
S I
н
о ф
со
руководящей идееи, основополагающим положением. С другой стороны, преступление из всех зол является злом наибольшим и очевидным. Оно носит системный характер, выражающийся в том, что совершенное преступление нередко порождает совершение новых преступлений как со стороны лиц, уже совершивших преступления, так и со стороны лиц, ранее воздерживавшихся от их совершения. Стимулирующим фактором системы преступности выступают проблемы в экономике, социальной жизни, идеологии, значительная роль в этом плане принадлежит уголовному праву, являющемуся орудием с такого рода злом. Чем больше уголовное право основывается на нравственности, тем более оно эффективно с позиции удержания лиц от совершения преступления. И, наоборот, уголовное право становится носителем отрицательной эффективности, если оно в целом или какая-то его часть противоречит нравственности, то есть выступает не добром, а злом. В связи с этим приобретает актуальность создание механизма, позволяющего оценивать уголовное право как в целом, так и в каждой его части с позиции нравственности. Таким механизмом и является уголовно-правовой принцип, то есть определенная нравственно-правовая модель, нравственно-правовой стандарт для формирования задач уголовного права, его содержания на законодательном и правоприменительном уровнях.
Рассматривая нравственность в качестве содержания уголовно-правового принципа, возникает необходимость ее определения. Это требуется и для того, чтобы показать реальность ее существования, границы проявления. По нашему мнению, нравственность - это учение о добре, его возможностях противодействия злу, формировании духовных и социальных качеств человека и гражданина, позволяющих (человеку и гражданину) удовлетворять свои права, свободы, интересы, не противоречащие закону, без злонамеренного ограничения прав, свобод, интересов других лиц, законных интересов общества и государства.
Изложенный аспект нашего понимания уголовно-правового принципа, как
представляется, можно считать обоснованным. В то же время, вряд ли правомерна наша позиция, в соответствии с которой нравственность увязывалась с требованиями, предъявляемыми обществом, его членами к государственной власти по принятию законов, их применению, исполнению. Признак «требование» сужает значение принципа, он ограничивает его проявление. Получается, что если принцип - это требование, то он начинает и заканчивает свою «работу» наличием этого требования или его отсутствием. Есть требование общества, принцип работает, нет такого требования, он прекращает свою работу. Так не должно быть по двум причинам. Во-первых, в Конституции России не закреплен такой феномен как гражданское общество. Есть серьезные основания полагать, что он отсутствует и в реальной действительности. Правда, отдельные его элементы все-таки имеют место. Например, религиозные конфессии, партии, движения, независимые СМИ и т.д. Следовательно, если уповать на то, что гражданское общество будет требовать от государственной власти внедрение принципа в уголовное право, то этого можно и не дождаться. Во-вторых, это будет неправильно и потому, что принцип, став неотъемлемой частью уголовного законодательства России, обусловливает, что его исполнение становится обязанностью всей государственной власти, независимо от того предъявляются к ней какие-либо требования или нет.
Исходя из вышеизложенного, можно сформулировать следующее понятие уголовно-правового принципа. Уголовно-правовой принцип — это представленная в уголовном праве совокупность нравственных положений, в соответствии с которыми строится и совершенствуется уголовное законодательство, практика его исполнения и применения в части обеспечения уголовно-правовой охраны жизни, здоровья, чести, достоинства, прав и свобод граждан, не противоречащих закону, интересам личности, законным интересам общества, государства, способствующих миру и безопасности человечества от преступных посягательств и предупреждение их.
Литература и примечания
1. Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России. Понятие, принципы, политика. — СПб., 2001; Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ. — СПб., 2003; Мальцев В.В. Принципы уголовного права и их реализация в правопримените — льной деятельности. — СПб., 2004; Велиев С.А. Принципы назначения наказания. —
СПб., 2004; Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. — М, 2007.
2. Уголовно-правовые и пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ч. 1,2. /под ред. Б.Т.Разгильдиева. — Саратов, 2005. Ч. 1,2.
3. Принципы уголовного права РФ, т.1, кн.1, гл.4 /Уголовное право России: курс лекций, в 6-ти томах, /под ред. Б.Т. Разгильдиева. — Саратов, 2004. С.122-209; Галиакбаров P.P. Принципы уголовного права. Гл.1, §4 /Уголовное право: учебник. — Краснодар, 2005.С.16-23; Уголовное право: учебник для вузов /под ред. М.П. Журавлева, С.И. Никулина. — М., 2007.С. 11-18; Уголовное право /под ред. Н.М. Кропа-чева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. — СПб., 2006. С. 63- 116 и другие.
4. Философский словарь /под ред. М.М. Розенталя. — М.,1972. С.329.
5. Ковалев М.И. Советское уголовное право: курс лекций. Вып. 1. — Свердловск, 1971. С. 131-132.
6. Игнатов А.Н., Красиков Ю.А.. Курс уголовного права. В 2-х т., т.1. — М, 2001. С. 8.
7. Уголовное право. Общая и Особенная части. Учебник для вузов. М.,2007. С. 12.
8. Галиакбаров P.P. Уголовное право. Общая часть. Учебник. Краснодар. 2005.С. 16- 17.
9. Кудрявцев В.Н., Келина С.Г. О принципах советского уголовного права /Проблемы советской уголовной политики. — М., 1984.С. 5.
10. Филимонов В.Д. Принципы уголовного права. — М, 2002. С. 34.
11. Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие принципа и источники уголовного права. Сравнительно-правовой анализ. — СПб., 2003.С.78.
12. Уголовное право России: курс лекций. В 6-ти томах, т.1, кн.1 /под ред. Б.Т Разгильдиева. — Саратов, 2004. С. 133-134.
13. Лопашенко Н.А. Указ. раб. С. 132.
14. Уголовное право России: учебник /под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В.Орехова. — СПб., 2006. С. 63.
15. Гревнова И.А. Вина как принцип уголовного права Российской Федерации: дис. ... кан. юр. наук. — Саратов. 2001.С.52.
16. Разгильдиев Б.Т Уголовно- правовые принципы: понятие, реализация, юридическая природа // Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный аспекты. материалы Всероссийской научно- практической конференции. Ч. 1 /под ред. Б.Т Разгильдиева. — Саратов. 2005. С. 5.
17. Бергсон А. Два источника морали и религии. — Н. 1994. С.57.
18. Лопашенко Н.А. Основы уголовно- правового воздействия. Уголовное право, уголовный закон, уголовно- правовая политика. — СПб. 2004. С 158.
Зарождение судебной системы в России:
историко-правовой анализ
Д.В. Фетищев*
The article points out to the historical juristic analysis of Russian judiciary establishment burgeoning. There is to present the structural organizational conception of judicial authority in Russia as well as sources of law regulating court ofjustice activity.
Исследуя российское право Х1-ХУШ вв.1, можно отчетливо проследить вектор его развития, обусловленный политическими задачами, которые решали правители русского государства. От обвинительного процесса, фрагментарно закрепленного в Русской Правде с последующими дополнениями Ярославичей и Владимира Мономаха, судопроизводство движется к процессу инквизиционному, в котором частные начала подменяются публичными, а символические способы обнаружения истины (вроде крестного целования и ордалий, т.е. испытания водой, железом или «божьего суда») уступают место пыточным; участники процесса все менее остаются его субъектами и все более оказываются подвергаемыми пристрастным допросам объектами исследования, ведущегося «служилыми людьми». Преступ-
лению придается значение не обиды, нанесенной потерпевшему, а пощечины, которую «вор» закатил государству. Согласно Судебнику 1550 г. царя и великого князя Ивана IV (Грозного), даже пойманного с поличным вора можно было преследовать не только в обвинительных формах (собственно, именно обвинительный процесс и назывался на Руси «судом»), но и, несмотря на то, что злодей посягнул на частный интерес, также и в порядке «розыска», как «лихого» человека, т.е. с применением пыток и независимо от позиции истца-челобитчика.
Фактически первым кодексом единого русского феодального права стал Судебник 1497 г., иначе называемый Судебник Великого князя Иоанна Васильевича2. Если Русская Правда признавала преступлением деяние, направленное на причи-
Заместитель проректора Дипломатической академии МИД России, кандидат политических наук.
