CC BY
116
ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
В.М. Сырых
ПОНЯТИЕ И СОСТАВ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПРАВА
В статье рассматривается такое явление правовой действительности, как индивидуальное право, оказывающее (в зависимости от обстоятельств) позитивное или негативное влияние на процессы реального действия позитивного права. Выделяются три уровня индивидуального права; дается их характеристика.
Ключевые слова: индивидуальное право, правосознание, мораль, правовое воспитание, познание позитивного права, свобода разума, конкретизации позитивного права, милосердие, мораль и религия, альтруизм, индивидуальное правотворчество.
V.M. Syryh
THE CONCEPT AND COMPOSITION OF INDIVIDUAL RIGHTS
The article deals with the phenomenon of legal reality, as an individual right, providing (depending on circumstances) a positive or negative impact on the real operation of positive law. There are three levels of individual rights; their characteristic is given.
Keywords: individual right, justice, morality, legal education, the cognition of positive law, freedom of mind, specification of positive rights, charity, morality and religion, altruism, private lawmaking.
Гениальная мысль о том, что каждый человек в сознании и сердце хранит свое право, свою меру всеобщей социальной связи, которую он стремится воплотить в реальной жизни, нередко вопреки действующему позитивному праву, не является открытием современной философии и теории права. Она отчетливо прослеживается уже в соборном послании апостола Иакова, утверждавшего, что «кто вникнет в закон совершенный, закон свободы и пребудет в нем, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своем действовании». Однако обоснование данная мысль получила лишь в начале Х!Х в. в работе Г. Гегеля «Философия права», признавшего мораль, внутренним правом человека, выступавшим в качестве особой стадии воплощения идеи права в действительность. В начале ХХ в. российский правовед Л.И. Петражицкий разработал стройную юридическую доктрину, в основу которой положил идею о существовании психологического (интуитивного) права, присущего каждому человеку, независимо от его возраста и состояния психики. В позитивном праве он видел лишь нормативный факт, с учетом которого индивид формулирует свое право.
© Сырых Владимир Михайлович, 2016
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заведующий отделом теории и истории права и государства (Российский государственный университет правосудия)
Бесспорно, основу индивидуального права составляют нормы и принципы позитивного права, а также мораль, которую индивид усваивает в процессе своей жизнедеятельности посредством воспитания, обучения, самообразования и непосредственного опыта. Знание действующих социальных норм и уважительное отношение к ним составляют одно из важнейших направлений социализации личности. Благодаря этим знаниям субъект может активно действовать в обществе, проявлять свои творческие способности, достигать социально значимых результатов, не посягая на права и свободы других лиц, общества и государства в целом. Совершеннолетний, не способный усвоить действующих правовых и иных социальных норм, признается недееспособным по суду не потому, что он является психическим больным, а потому, что вследствие психической болезни не может усвоить большей части норм права и осознавать социальное значение своих действий.
Познание — уяснение индивидом действующих социальных норм — начинается с самого раннего возраста, с того момента, как ребенок начинает понимать речь и общаться со своими родителями, родственниками и иными лицами. Элементарные правовые знания, усвоенные в дошкольном возрасте в процессе домашнего и детсадовского воспитания, значительно дополняются и конкретизируются в период получения общего и профессионального образования.
Государственный образовательный стандарт как общего, так и профессионального образования, предусматривает непременное усвоение обучающимися основ правовых знаний, позволяющих индивиду, достигшему совершеннолетия, делать осознанный выбор юридически значимых действий, соблюдать права и з свободы других лиц. В то же время этих знаний явно недостаточно для вступле-
0 „
? ния в конкретные трудовые, имущественные, семейные и иные правоотношения, § вследствие чего индивид должен постоянно совершенствовать свои правовые зна-» ния, дополнять их новыми, необходимыми для вступления в правоотношения.
1 Индивидуальное право, хотя и основывается на позитивном, но значительно | отличается от него своим содержанием. Вследствие недостаточного профессио-! нализма индивидов в толковании источников права, отсутствия системных § знаний о порядке формирования и действия права, получения сведений о дей-| ствующем праве от знакомых и иных недостаточно достоверных источников | права индивидуальное право неизменно содержит ряд неверных неточных, 'I мифологических знаний о позитивном праве. Как показывают многочисленные | социально-правовые исследования, оно неизменно в той или иной части отли-| чается от позитивного, поскольку ни один человек, даже высококвалифицированный профессионал-юрист, не в состоянии знать всего массива нормативных
| предписаний действующего законодательства.
ё Достоверность норм позитивного права гарантирует его источник — норма-
§ тивный правовой акт, в форме которого правотворческий орган закрепляет свою | волю и доводит ее до сведения всех заинтересованных лиц. Индивидуальное | право в отличие от позитивного имеет иной источник — мыслительную познавательную деятельность человека, результаты которой сохраняются в его памяти. Соответственно известное индивиду позитивное право — это не само позитивное право, а его образ, созданный в процессе толкования-уяснения норм права и имеющий своим источником память. Этот образ еще дальше отходит от позитивного права, т.к. в процессе его оценки индивид переводит в систему 134 личного права лишь те нормы, которые соответствуют его интересам и воле.
На уровне индивидуального права требуется обязательное наличие воли индивида, выраженной в признании им норм права в качестве собственных и готовности следовать им, воплощать в конкретных отношениях. Слепая вера позитивистской доктрины в необходимость неукоснительного соблюдения гражданами всех действующих норм, даже заведомо устаревших и не соответствующих современным реалиям, до тех пор пока правотворческий орган не отменит этих норм, плохо согласуется с действительностью.
Граждане не испытывают большого желания следовать подобному научному догмату и настоятельно ищут путей, позволяющих обойти неудобный, не соответствующий их интересам и воле закон. Не поддерживаемый гражданами закон остается чуждым для них, даже если он реализуется в конкретных правоотношениях под угрозой или в результате применения государственного принуждения. Поэтому нормы права, к которым индивид относится негативно, не испытывает готовности их добровольно реализовать в конкретных правоотношениях, остаются за пределами его собственного права, продолжают действовать только как нормы позитивного права.
Воля государства или, по мнению ряда правоведов, воля всего общества, всего народа, выраженная в позитивном праве, является внешней по отношению к воле индивида и в силу тех или иных обстоятельств может не совпадать с ней. У индивида имеется собственное, отличное от позитивного права представление об идеальных нормах права и именно они составляют содержание его воли. Индивид желал бы воплотить в конкретном правоотношении не чуждые ему нормы позитивные права, а действовать сообразно нормам, позволяющим ему максимально полно реализовать свой интерес и удовлетворить свою потребность. Поэтому его право может состоять только из норм, одобряемых им.
Следует отметить, что негативное отношение индивида к позитивному праву нельзя напрямую трактовать как свидетельство несовершенства действующих норм или некачественной деятельности законодательных и иных правотворческих органов. В силу противоречивости социальных интересов все нормы права принимаются в целях защиты интересов одних социальных групп или руководящей элиты государства и противоречат интересам других социальных слоев. Например, работодатели не разделяют многих положений трудового законодательства, призванных защитить права работников, видят в них источник, сдерживающий успех их предпринимательской деятельности и время от времени ставят вопрос об отмене той или иной части юридических гарантий трудовых прав. Работники, наоборот, полностью поддерживают, одобряют подобные гарантии и требуют их дальнейшего укрепления, совершенствования. Каждый индивид дает оценку позитивному праву со своих внутренних позиций, системы разделяемых им ценностей, которая не всегда может совпадать с действительно правовыми принципами и закономерностями. Но именно в этом и состоит смысл индивидуального права в генезисе перехода объективного права в действительность.
Формирование системы индивидуальных норм, способствующих максимально полному удовлетворению потребностей и интересов индивида, составляет основную цель стадии индивидуального права и потому здесь индивид наделяется безграничной свободой воли. Ему разрешается не только толковать
и оценивать действующие нормы позитивного права, но и выступать в роли правотворца, самостоятельно проектировать нормы права, равно как и выбирать способы осуществления юридически значимой деятельности, искать пути конкретизации норм права в определенных отношениях. Правовая деятельность государства в интересах общества практически воспроизводится индивидом на стадии формирования его личного, индивидуального права.
Мечта многих либералов, в т.ч. и правоведов, о предоставлении личности максимальной широкой свободы мысли и деятельности, пока что реализуется на уровне индивидуальной конкретизации права. В сфере мыслительной деятельности индивид оказывается по-настоящему свободным и может мыслить обо всем, например, самым негативным образом оценивать действующие нормы права, признавать их произволом, грубым нарушением прав и свобод человека; формировать новые, самые «совершенные» системы права, воплощающие многовековую мечту человечества о действительно справедливом праве; разрабатывать пути перехода общества и государства к новому правовому обществу и государству, не останавливаясь перед использованием антиконституционных, революционных путей.
Возможен и иной, прямо противоположный подход к действующему законодательству. Индивид может быть вполне удовлетворен им, находить в нем много положительных норм права, испытывать готовность исполнять свою конституционную обязанность неукоснительно соблюдать действующие законы до тех пор, пока они не будут отменены самим законодателем.
На уровне мыслительной деятельности индивид даже может задумывать
3 совершение самых тяжких преступлений типа террористических актов или
~ преступлений против человечества, безо всякой опаски быть привлеченным к
~ юридической ответственности или подвергнуться общественным санкциям.
2 Внутренний мир человека, до тех пор, пока он не проявился вовне в конкретных
| действиях и поступках, остается личным делом мыслящего индивида, вмеши-
| ваться в который не вправе ни государство, ни общество, ни родственники, ни
| даже супруг (супруга). Современная юридическая доктрина и практика стойко
| и последовательно придерживаются принципа привлечения к ответственности
I только за виновное противоправное деяние и сурово осуждают всякого рода
® попытки привлекать к юридической ответственности по мотивам социальной
§ опасности реально существующей в сознании лица, но пока что никак не прояви
£ вившейся вовне в виде конкретных противоправных деяний.
о. ^^
| Понятно, что свободный полет разума способен весьма далеко унести инди-
о
| вида от реального мира в мир фантастических картин очередного превраще-| ния Золушки в принцессу, безработного или живущего за чертой бедности в | преуспевающего бизнесмена, деятеля шоу-бизнеса, политика или начинающего ^ спортсмена — в лидеры мирового спорта. Однако, как бы мы скептически ни £ оценивали внутренний мир правовой свободы личности, не должны забывать ш о том, что только на этой почве могут появиться и появляются ростки новых разумных и необходимых начал действующего права, осознание негодности тех или иных предписаний действующего законодательства и путей его дальнейшего совершенствования.
Непосредственная действительность, реальный мир конкуренции и борьбы 136 за свои права неизбежно обрезают крылья свободного полета мысли и от его
оптимального варианта чаще всего ничего не остается. Индивид вынужден направлять свою мыслительную деятельность на поиски реальных путей осуществления юридически значимых действий, способных обеспечить удовлетворение его потребностей, исходя из конкретной ситуации. Решая практические задачи, субъект вполне осознанно и без какого-либо внешнего принуждения вынужден мыслить предметно и объективно. Принуждение к такому ходу мысли исходит из внутренних причин — наличных потребностей, удовлетворить которые можно только с учетом существующих реалий, в соответствии с нормами позитивного права или иными социальными нормами. Деятельность, не основанная на ведущих принципах объективного права, столь же бесполезна и бессмысленна, как и деятельность вопреки требованиям естественных законов создавать вечный двигатель, кипятить чай, включив вилку электросамовара в радиорозетку.
Таким образом, процесс формирования индивидуального права не ограничивается одним формально-логическим усвоением познающим субъектом действующего позитивного права, а включает в себя интеллектуально-оценочную деятельность, направленную на поиск оптимальных путей удовлетворения его потребностей посредством определения и осуществления юридически значимых правомерных или противоправных действий. При этом его мыслительная деятельность может идти по двум направлениям, в зависимости от отношения индивида к действующим нормам позитивного права.
Если индивид ориентируется на нормы позитивного права, которые он разделяет и оценивает позитивно, то основное направление мыслительной деятельности сводится к конкретизации абстрактных норм применительно к содержанию планируемого правоотношения. Более сложной предстает мыслительная деятельность в ситуациях, когда нормы права не удовлетворяют индивида и он вынужден искать иные варианты юридически значимых действий, способных привести его к позитивному результату.
Перевод абстрактных норм частного права на уровень конкретных нормативных позиций, требований составляет непосредственную сущность индивидуального права. В процессе перевода необходимо решить, как минимум, 6 задач:
1) определить все возможные по предмету своей предметно-практической деятельности виды правоотношений, чтобы со знанием дела выбрать из них правоотношение, способное обеспечить получение наиболее значимых, плодотворных результатов;
2) трезво оценить свои материальные, производственные и иные возможности как участника планируемого правового отношения, а также убедиться в наличии всех юридических фактов, необходимых для вступления в это отношение. Только наивные и несерьезные люди могут вступать в правоотношения, заведомо зная о своей неспособности выполнить взятые на себя обязательств вследствие недостаточности материальных или производственных ресурсов либо по иным объективным причинам. В этой ситуации получается, что индивид вступает в правоотношение не ради удовлетворения потребности, коей он достичь не может вследствие заведомой неспособности выполнить взятые на себя обязательства, а ради юридической ответственности, которая неумолимо наступит за исполнение обязательств в правоотношении, что в реальной жизни выглядит, скорее всего, нелепостью;
3) сформулировать систему своих субъективных прав и юридических обязанностей как участника планируемого правоотношения, а также систему прав и обязанностей другого участника правоотношения. Вполне возможно, что в этом вопросе индивид может проявить и некоторый субъективизм, всемерно расширив свои субъективные права и минимизировав материальные и иные затраты, одновременно желая возложить на другую сторону правоотношения ряд обязанностей, не соответствующих духу и букве закона. Эгоизм личности, на который сетовал еще И. Кант, процветает у участников частноправовых правоотношений и по настоящее время. Значительная их часть готова без какого-либо зазрения совести урвать со своего ближнего максимально возможную выгоду, в т.ч. не гнушаясь противоправными действиями. Продавец завышает цену дефицитного товара, производитель материальных благ использует некачественное, но дешевое сырье и материалы, работодатель нарушает трудовое законодательство, увеличивает рабочее время и одновременно уменьшает размер заработной платы работников;
4) хотя бы начерно, в первом приближении разработать план действий, связанных с исполнением юридических обязательств в планируемом правоотношении и передачей их результатов другому участнику правоотношения. Одновременно индивид должен выяснить порядок приема и оценки качества результатов исполнения обязательств другим участником правоотношения, а также правовые последствия приема некачественно исполненных обязательств. Наличие этой важной для индивида задачи делает процесс конкретизации норм права более сложным, по сравнению с правоприменением. Вопросы реального исполнения принятых индивидуальных актов правоприменителя мало интересуют, поскольку их исполнение осуществляется другими лицами, тогда как для индивида они имеют первостепенное значение;
5) изучить систему юридических гарантий и определить, насколько они способны обеспечить реальное исполнение обязательств другим участником правоотношения. При недостаточности последних попытаться найти конкретные правовые пути, гарантирующие надлежащее исполнение обязательств партнером, в противном случае индивид рискует остаться, как говорится, у разбитого корыта, как это имело место с гражданами, оплатившими стоимость еще не построенных квартир. Строительные организации по тем или иным причинам не смогли завершить строительство дома, а потому граждане, финансировавшие строительство, остались без квартиры и без денег, внесенных ими на строительство. Отсутствие надлежащих юридических средств защиты от недобросовестной строительной организации лишает граждан каких-либо шансов вернуть свои деньги либо получить жилье;
6) выяснить меры юридической ответственности, которые могут быть применены к индивиду в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения им обязательств в планируемом правоотношении, ибо юридическая практика изобилует правоотношениями, в которых риск лишиться значительных материальных средств намного превышает ту эфемерную выгоду, ради которой он вступает в правоотношение, берет на себя весьма обременительные обязательства.
Таким образом, индивид не ограничивается только нормами позитивного права. В процессе мыслительной деятельности, направленной на решение на-
званных и иных правовых задач, он на основе действующего законодательства создает систему конкретных правил, требований, с учетом которых формирует свою волю на вступление в конкретное правоотношение. Система конкретных правил, требований, положений, созданных индивидом для достижения своих экономических, социальных и иных целей и реализации собственных потребностей и интересов, образует важнейшую часть индивидуального права, которая еще больше отдаляет его от позитивного права.
Признание индивидом позитивного права и его готовность руководствоваться им при совершении юридически значимых действий означают, что цель позитивного права — облегчить и унифицировать процесс познания действующими лицами объективного права — достигнута. Позитивное право, одобренное значительной частью населения страны и реализованное в конкретных отношениях, признается эффективным, способным обеспечивать в обществе стабильный, устойчивый правопорядок. В то же время индивидуальное право не является простой, хотя и частью искаженной копией позитивного. Оно обладает собственным содержанием и образует новую, самостоятельную форму объективного права как автономную стадию перехода объективного права в действительность.
Во-первых, индивидуальное право лиц, не обладающих профессиональными юридическими знаниями, является неполным и неточным. Чаще всего оно сводится к нормам позитивного права, с использованием которых связывается успешное осуществление элементарных бытовых сделок типа купли-продажи, поездок в городском транспорте, устройства на работу по найму либо реализация тех или иных конституционных прав и обязанностей.
Во-вторых, наряду с позитивным правом индивид использует и другие социальные нормы, в т.ч. нормы морали, обычаи и другие социальные нормы. Лица, которые совершают правонарушения, и особенно если они состоят в преступных сообществах, используют также нормы теневого права. Поэтому у любого индивида знания норм позитивного права оказываются неизбежно разбавленными знаниями других социальных норм, предпочтение же отдается соответствующему виду норм, используемых в конкретных правоотношениях с учетом личных интересов, непосредственных условий бытия, установок на правомерное или противоправное поведение.
В конкуренции предписаний позитивного права и иных социальных норм предпочтение может отдаваться той норме, которая позволяет наиболее результативно удовлетворить потребность в соответствующем благе. Например, водитель автомашины, нарушивший правила дорожного движения, желает избежать волокиты, которая неизбежно возникнет при его привлечении к административной ответственности в официальном порядке, дает взятку инспектору, выявившему это нарушение. Аналогичным образом поступает предприниматель в целях ускорения процесса регистрации учреждаемой им коммерческой организации. Супруги проживают в гражданском браке, дабы не связывать себя обременительной процедурой его расторжения.
В-третьих, индивид весьма активно сам творит свое право, формулируя правовые притязания и юридические обязанности в конкретных правоотношениях, определяя конкретные варианты своих юридически значимых действий. Понятно, что далеко не все, на что способна творческая мысль индивида в этой сфере,
обладает свойствами права, способна воплотиться в реальной жизни. Тем не менее, именно индивидуальное право выступает особой формой объективации, выражения объективного права, а процесс формирования индивидуального права — особой стадией перехода объективного права в действительность.
Таким образом, индивидуальное право — это совокупность нормативных предписаний, которую каждый мыслит в качестве своего права, призванного обеспечить реальное воплощение его субъективных прав в конкретных правоотношениях и беспрепятственное исполнение юридических обязанностей.
Индивидуальное право имеет достаточно сложную трехуровневую систему. Его первый уровень — основу — образуют правовые и моральные принципы, знаемые и одобряемые индивидом, выражающие избранный им способ жизнедеятельности. Второй уровень представляет собой конгломерат, состоящий из трех видов норм: 1) конкретных норм позитивного права, знаемых и одобряемых индивидом; 2) иных социальных норм, используемых индивидом, пытавшимся восполнить критически оцениваемые им нормы позитивного права; 3) норм, сформулированных индивидом самостоятельно. Третий уровень формируют процессуальные правоположения, формулируемые индивидом в целях определения последовательности и порядка осуществления своих юридически значимых действий в конкретном правоотношении.
Нормы индивидуального права опосредуют все сферы предметно-практической деятельности человека, соответственно, состоят из той или иной совокупности норм публичного и частного права.
Основу индивидуального частного права лица, ориентирующегося на правомерное поведение, составляют все или большая часть принципов, признанных и закрепленных Конституцией РФ и действующим гражданским, трудовым и семейным законодательством, а также нормами морали. Это принципы равенства сторон, неприкосновенности собственности, свободы договора, свободы труда, право на справедливые условия труда, обеспечение прав и возможностей работников, обязательность возмещения вреда, причиненного другим лицам, добровольность брачного союза мужчины и женщины; разрешение внутрисемейных вопросов по взаимному согласию и т.д.
Прямо противоположный подход наблюдается у индивида, имеющего установки на противоправные деяния, диктуемые его эгоистически-потребительским смыслом жизни. Он не признает принципы права и морали, устанавливающие запреты на противоправные действия, на посягательства на права и свободы других лиц, неисполнение возложенных обязанностей. В лучшем случае позитивно оценивает лишь принципы, закрепляющие основы его правового статуса и неприкосновенность личности от посягательств со стороны других лиц, в т.ч. органов государства, а также принципы, определяющие правовые основы привлечения к юридической ответственности и назначения наказания. Деформированной предстает также и система моральных норм, разделяемых индивидом. Преобладающее значение в ней имеют принципы, оправдывающие противоправные деяния, придающие правонарушителю ореол героя, ориентирующие его на совершение преступных действий, принятие преступной среды в качестве основного места пребывания и действий.
Поскольку, как свидетельствуют социально-правовые исследования, правовые воззрения индивидов тесно связаны с моралью, правовые нормы оценива-
ются тем выше, чем больше они соответствуют его нравственным установкам, а мотивы индивидуального поведения носят «скорее всего морально-правовой характер»,1 то в основу индивидуального права входят также моральные принципы, а у верующих еще и религиозные нормы и требования. Систему моральных принципов, базирующихся на праве, раскрыл Г. Гегель еще в начале Х!Х в. Он показал, что сущность морального (в нашем понимании индивидуального) права составляют принципы и требования, характеризующие суть и содержание базовых категорий морали: добро, зло, намерение благо, справедливость, ответственность, долг, совесть, умысел и вина.
Ряд современных российских исследователей предпринимают попытки доказать, что учение Г. Гегеля о моральности как стадии права отражает особенности западноевропейской правовой культуре и не в полной мере соответствует правовому сознанию россиян. Так, В.П. Малахов полагает, что правосознание российских граждан носит ярко выраженный религиозный характер и все основные моральные проблемы, в т.ч. и проблемы авторитета требований, ответственности, вины, справедливости и т.д., пропитаны религиозным чувством, верой в божественность земного бытия человека, в богоугодность его нравственности. С этих позиций, считает он, «наиболее точно и полно специфику российской правовой культуры выражают, прежде всего, идеи правды, милости, служения, страдания», религиозно-нравственный характер которых совершенно очевиден и интуитивно понятен2.
По мнению В.П. Малахова, в русле российской нравственности «идея правды и дедуцируемая из нее идея подлинности права выражает не практическую, а идейную оправданность полной отчужденности от закона. В ней воплощены и п
—I
смирение, и надежда»3. Сообразно истолкованной подобным образом правде, | правовая справедливость предстает «не равной мерой воздания за одинаковые р
а
деяния, а такой оценкой, в которой выражена индивидуальность человека и его В
п
деяния»4. Соответственно с ней сопряжено не признание вины и смирение перед |
наказанием, как полагал Г. Гегель, а идея милосердия — снятие вины и ее про- У
щение. Идея милости, пишет В.П. Малахов, «воспроизводится в контексте чисто п
российского комплекса сервильности, ненавидящего раболепия перед властью, н
привычной приниженности, распластанности перед ней. Но одновременно это I
и постоянная готовность преступить грань дозволенного, пренебречь законом, |
предписанием»5. Категория милости, милосердия освящает правовой произвол, е
примиряет человека с фактическим бесправием, требует от него смирения и яв- |
ляется основной категорией российской философии права, а философия права а
оказывается по преимуществу философией милосердия6. М
В рассуждениях В.М. Малахова допущены, как минимум, три существенные и
методологические ошибки. Во-первых, говоря о российской правовой культуре, (
которая является многонациональной, и потому многоразличной, он в лучшем 0)
случае имеет в виду лишь русскую правовую культуру, о чем свидетельствуют 0
его ссылки на работы русских правоведов и философов. Во-вторых, выводы 6 носят антиисторический характер. Положения российских ученых столетней давности автор пытается напрямую перенести на современную российскую почву, которая в течение 70 с лишним лет возделывалась по социалистической технологии и ныне во многом отличает от той, что была в условиях российского
самодержавия. В-третьих, изложение вопросов соотношения права и морали на ^^
уровне индивидуального сознания характеризуется абстрактным изложением, оторванностью от исторических фактов и современных политико-правовых реалий, а также бездоказательностью. Поэтому значительная часть рассуждений В.П. Малахова об особенностях русской правовой культуры относится, скорее, к сфере мифологического, субъективного, нежели достоверного научного знания.
В частности, сомнительным представляется вывод автора о том, что российская моральность носит ярко выраженный религиозный характер, что, только помня о религиозно-нравственной доминанте правовой культуры, можно правильно раскрыть содержание этих системообразующих идей. В работе отсутствуют аргументы, свидетельствующие о правомерности подобного понимания влияния религии на мораль в современных условиях. Между тем исторические данные говорят об обратном. Русский народ никогда не был сугубо религиозным, даже в условиях Империи, когда православие признавалось официальной, государственной религией, народный фольклор изобилует сказками, анекдотами, пословицами, в которых поп толоконный лоб представлен алчным, глупым, завистливым, жадным. Отношение русского народа к богу также оказывается не столь идеалистичным, как полагает В.П. Малахов. Вспомним хотя бы русские пословицы на эту тему: «Гром не грянет, мужик не перекрестится», «На бога надейся, а сам не плошай», «Поп сидя обедню служит, а приход (а миряне) лежа Богу молятся». «Знают и чудотворцы, что мы не богомольцы», «Хоть церковь и близко, да ходить склизко; а кабак далеконько, да хожу потихоньку».
Еще меньше оснований видеть глубокое влияние православия на правосознание населения в современных условиях, когда абсолютное большинство представителей русского народа не знают и не соблюдают церковных обрядов, не посещают церковь, не держали в руках Евангелие или Библию и даже первый Президент РФ путал обряды, совершаемые в Рождество, с обрядами, характерными для Пасхи. В этих условиях глубокая православная вера у россиян, о которой пишет В.П. Малахов, если и может появиться, то только в форме безусловных, врожденных рефлексов, что согласно современным научным представлениям оказывается невозможным.
В.П. Малахов гипертрофирует также значение милосердия в системе моральных устоев российского права. Его вывод о том, что философия права у нас оказывается философией милосердия не соответствует состоянию юридической литературы как в прошлые века, так и в настоящее время. Проблемы помилования, амнистии никогда не составляли магистрального направления российской правовой науки, равно как и истории политических и правовых учений неизвестны попытки не только создания, но и обоснования необходимости замены философии права философией милосердия.
В.П. Малахов существенно преувеличивает значение идеи мучения в системе российской правовой культуры и позитивного права, полагая, что она принадлежит к числу системообразующих идей российской правовой культуры и необычайно стимулируется присущим русскому человеку универсализирующим нравственным восприятием правовой жизни. Характерно, что в качестве единомышленника своих идей В.П. Малахов видит Ф. Карпова, которого представляет «русским дипломатом и мыслителем XVI в.», забывая сказать о том, что «этот дипломат и мыслитель» был к тому же большой пройдохой, перебежчиком и убийцей хозяина дома, который он снимал7. В то же время В.П. Малахов забы-
вает сослаться на работы Ф.М. Достоевского, А.С. Солженицина, Л.Э. Разгона и других авторов, описывающих быт и нравы лиц, находящихся в местах лишения свободы и утверждающих, что главной доминантой заключенных было желание выжить, сохранить себя в этих нечеловеческих условиях. Однако массового желания «компенсировать правовой произвол приданием ему смысла душеспа-сения», вопреки утверждениям В.П. Малахова, они не наблюдали.
Быть может, В.П. Малахов как философ и верит в то, что нравственное восприятие правовой жизни членами российского общества носит универсальный характер и превалирует над правом, навязывая его субъектам образ действия в форме мучения, мученичества, страдания, страстотерпия, но к современным реалиям это никакого отношения не имеет. Действующее российское право признает человека высшей социальной ценностью и предоставляет ему самый широкий спектр прав и гарантий для активной творческой деятельности. Одновременно оно запрещает применение мер юридической ответственности, сопряженных с применением пыток, причинением вреда здоровью, жестоким или унижающим человеческое достоинство обращением, а также наделяет индивида действенными средствами борьбы за свое нарушенное право, вплоть до обращения в Конституционный Суд РФ и международные органы. Таким образом, названные правовые идеи, а не образ мученичества, лежат в основе современной правовой культуры и оценку ее следует проводить с учетом этих положений, а не высказываний «русского дипломата и мыслителя XVI в.», а также проходимца и убийцы.
В.П. Малаховым, равно как и другими его единомышленниками, мыслящими подобным образом, не найдено веских доказательств неприемлемости положений великого немецкого ученого к российской действительности. Система частноправовых капиталистических (предпринимательских) отношений, применительно к которой Г. Гегелем были сформулированы принципы и категорий морали, преспокойно сохраняется, действует по настоящее время. Индивид по-прежнему находится в положении частного собственника, отчужденного от общества и способного преодолеть это состояние по тем же общим правовым и моральным принципам, которые присущи всей истории буржуазного общества, в т.ч. и его современному состоянию и которые были обоснованы Г. Гегелем.
Как справедливо отмечает Г.В. Мальцев, «базовая нравственная оппозиция „добро-зло" выступает основным нормативно-оценочным критерием как в сфере морали, так и права. Ценностная настроенность последних на добро никогда ни у кого не вызывала сомнения»8. Выводы о наличии какой-то особой правовой морали, присущей российскому обществу, не подтверждаются и специальными исследованиями правосознания российских граждан. Так, М.Б. Смоленский и Н.Н. Дунаева к слагаемым правовой личности относят: 1) уверенность в том, что только свобода всех людей в обществе служит гарантией свободы каждого; 2) уважение достоинства других лиц как равных субъектов гражданского общества; 3) чувство личной ответственности за свои поступки; 4) уважение к закону; 5) вера в то, что соблюдение принятых человеком обязательств есть элементарное условие нормального существования людей в обществе. Никаких аномалий в сторону религиозности, правдоискательства, желания страдать за общество и надеяться на милосердие, как считает В.П. Малахов, они не выяви-
ли9. Не были обнаружены подобные аномалии и З.Н. Каландаришвили в ходе неоднократных социально-правовых исследований правосознания и правовой культуры молодежи10.
Конечно, современное буржуазное общество и его экономика значительно отличаются от предшествующих стадий, что не может не вносить определенных коррективов в систему моральных норм и принципов посредством появления новых принципов и утратой действия других. Однако подобные модификации возможны лишь в пределах одной и той же фундаментальной основы, обоснованной Г. Гегелем. До тех пор, пока существует буржуазное общество, система моральных принципов от правил, отражающих его социальные, экономические основы, способы распределения и потребления материальных и духовных благ остается неизменной, постоянной. Национальные особенности морали способны модифицировать отдельные аспекты, форму проявления этих отношения, не меняя их сущности. Вопрос же о действительном базисе моральности индивидуального права можно решить лишь посредством репрезентативных социально-правовых исследований, абстрактное философствование в этом случае оказывается бессильным и способно увести научную мысль от конкретных реалий в область фантазии и научной мифологии.
Таким образом, первый уровень индивидуального права, образующий его основу, состоит из двух компонентов: правовых принципов и разделяемых индивидом требований морали, которые выступают действенными критериями оценки и формирования норм второго уровня индивидуального права.
Конкретно-социологические исследования убедительно свидетельствуют
0 о том, что население испытывает «достаточно высокий интерес к законодательству, а наибольший — к трудовой его отрасли» и в целом сносно знает
™ действующее законодательство в сфере их предметно-практической, повсед-
01 ^
? невной деятельности. Примерно половина респондентов успешно справились с
| решением предложенных в анкете правовых казусов по вопросам трудового и
I семейного законодательства11. В то же время далеко не все известные населению
го
о нормы законодательства непременно получают у него поддержку и одобрение.
| Чуть более 30% респондентов готовы исполнять действующее законодательство
| из чувства уважения к нему12. В ходе опроса, проведенного З.Н. Каландариш-
>1 вили, 88% респондентов — студентов юридических факультетов вузов Санкт-
| Петербурга и 92% рабочих предприятий этого же города сожалеют о том, что
| принимаемые законы не отражают интересы граждан13. Поэтому совокупность
го
? знаемых индивидом норм права чаще всего оказывается шире совокупности
0
>§ норм, одобряемых им и составляющих третий уровень его интуитивного права.
| К сожалению, вопрос о том, какие конкретно нормы права чаще всего получают
| одобрение респондентов, специально не исследовался и ответ на него можно
1 дать чисто гипотетически, как говорил Л.И. Петражицкий, основываясь на
I
§ собственном наблюдении.
т
В сфере частного права индивид действует в своих интересах, пытаясь удовлетворить потребности в материальных и духовных благах. Важнейшими показателями его успеха в этой сфере чаще всего выступают полезность и экономичность действий. Индивид, располагающий ограниченными материальными и физическими ресурсами, вынужден постоянно принимать действенные меры 144 по их экономии, сохранению для дальнейшей действий, желая обеспечить себе
максимум пользы от конкретного отношения при собственных минимальных затратах. Поэтому он охотно воспринимает нормы права, соответствующие его интересам, обеспечивающие свободу воли, равноправие участников правоотношений, закрепляющих действенные гарантии прав и свобод личности, иные нормы, способные обеспечить успех дела и защитить права от незаконных посягательств.
Предвижу возражения, что, мол, в сфере частного права возможны не только корыстные, но и альтруистские отношения, в которых взамен стяжательства безраздельно царствуют благость, сострадание к ближнему, бескорыстная помощь (подаяние, дарение, спонсорство и др.). Спору нет, подобные отношения имеют место в жизни, но они не отменяют значения частноправовых имущественных отношений, действующих на принципах взаимозависимости и эквивалентности как основ экономической сферы общества.
Во-первых, прежде чем выступать в роли щедрого, благочестивового спонсора, индивид должен обладать устойчивым источником восполнения материальных ресурсов, вступая в ту или иную совокупность возмездных отношений. Иначе спонсора ждет судьба, начертанная Евангелием, «продай и раздай нищим все, что имеешь». Во-вторых, альтруистические отношения, находясь на обочине частноправовых отношений, сами по себе не колеблют их возмездного характера. Получатель материальной помощи расходует ее на приобретение благ или получение услуг с той лишь разницей, что оплата производится не из собственных ресурсов, а за счет спонсорской помощи. Обязанная сторона в этих отношениях действует на сугубо возмездных основаниях и в своих интересах. Например, современная медицина не способна оказывать медицинскую помощь из чистого альтруизма, сострадания к больному. Гиппократова клятва не подвигнет современного эскулапа на бесплатную операцию даже в тех крайних случаях, когда он уверен, что без нее больной обречен на верную смерть. Поэтому любой серьезный индивид, вступая в частноправовые отношения, исходит из их возмездного характера, ориентируется не на спонсоров, а на собственные силы и наличные материальные ресурсы. Таким образом, исключение не опровергает правила, а подтверждает его. Спонсорство было бы бесполезным делом, если частноправовые отношения стали возможными на безвозмездной основе.
В числе норм гражданского права, чаще всего позитивно оцениваемых физическими лицами, можно выделить институты, закрепляющие их правовой статус, право собственности, договоры купли-продажи, перевозки, аренды, подряда, поставки, авторское и изобретательское право, право наследования, институт ответственности за вред, причиненный другим лицам, и др. В трудовом законодательстве работники позитивно оценивают и включают в систему индивидуального права нормы, закрепляющие их право на получение гарантированной заработной платы, оплачиваемых отпусков, нормированный рабочий день, право на обжалование действий и решений органов управления организации, учреждения, предприятия в суд и проведение забастовок. В сфере семейного права оба супруга или один из супругов положительно оценивают нормы, обязанности по материальному содержанию и воспитанию детей, определяющие их имущественные права, порядок расторжения брака и раздела нажитого имущества, взаимоотношения родителей и детей.
Положительно оцененное индивидом позитивное право становится составной частью его личного права. Однако индивид, далеко не всегда ждет милостей от государства, когда законодательный рак на правотворческой горе свиснет и на блюдечке с голубой каемочкой принесет ему его действительные права. Индивид самостоятельно, постоянно и упорно ведет борьбу за свое право и даже достигает определенных успехов, умело и творчески применяя три правовых метода игнорирование норм позитивного права, которые он оценивает негативно; использование иных социальных норм; создание и использование новых, оригинальных норм права и один противоправный — совершение правонарушений, в т.ч. преступных деяний.
В современных условиях правовая пассивность — достаточно распространенное явление: индивиды уклоняются от участия в процессе производства материальных или духовных благ, ведут праздный образ жизни, не стремятся вступать в брак, а образовав семью, не желают иметь детей или уклоняются от их материального содержания и воспитания; владельцы недвижимости уклоняются от уплаты налогов; работники коммерческих организаций, учреждений не инициируют заключения коллективных договоров, предусмотренных Трудовым кодексом РФ, не настаивают на неукоснительном соблюдении работодателем их трудовых прав, создании надлежащих условий труда. Индивиды уклоняются даже от получения общего и профессионального образования. По данным Ми-нобрнауки, в России ежегодно более миллиона детей и подростков не посещают школу.
Правовой инфантилизм обусловливается самыми различными причинами: недостаточными материальными условиями, отсутствием необходимых организационных условий (например, отсутствие в населенном пункте школы после проведенной Правительством реструктуризации системы школ), нежеланием обострять свои отношения с работодателем, негативным влиянием ряда моральных и религиозных норм, недостатками в правовой информированности населения. Однако наиболее действенной и распространенной причиной правового инфантилизма все же выступает несогласие с предписаниями позитивного права, которыми, по мнению индивида, возлагаются обременительные обязанности либо предоставляются субъективные права на материальные и духовные блага, не являющиеся для него большой ценности. Индивид находит в действующих нормах нарушение основного принципа права — эквивалентности и не желает совершать действий, не приносящих ему заметной пользы или требующих материальных или физических трат, превышающих пользу от материального или духовного блага, полученную по завершении правоотношения.
Как показывают результаты социально-правовых исследований, проведенных З.Н. Каландаришвили, 52% респондентов (студенты юридических вузов) уверены в том, что не всегда обязательства можно обеспечить законными средствами; 43% полагают, что, защищая свои интересы, можно нарушить действующие законы и 48% готовы нарушить закон во имя получения выгоды. Несколько иначе по этому поводу думают рабочие. 62% респондентов уверены в том, что не всегда обязательства можно обеспечить законными средствами, но лишь 18% готовы во имя выгоды нарушить закон. Однако число готовых нарушить закон во имя большой выгоды выросло более чем в 3 раза и составляет 60%14.
Воздержание от действий, однако, не лучший вариант правовой деятельности человека, поскольку оставляет неудовлетворенными его потребности в материальных и духовных благах. Премудрый пискарь М.Е. Салтыкова-Щедрина был скромен в желаниях и воздержан в действиях, в результате оказывается: «Ведь этак, пожалуй, весь пискарий род давно перевелся бы». Поэтому активно действующий человек, желающий максимально полно пользоваться благами цивилизации, не может уподобляться премудрому пискарю, но и одновременно не желает исполнять нормы, не дающие ему достаточной пользы, прибыли, сопряженные с исполнением обременительных обязанностей. Он предпринимает попытки обойти действующие нормы и удовлетворить свои потребности с применением иных социальных норм, в т.ч. и теневого права.
Другой достаточно распространенной причиной обращения индивидов к социальным, неправовым нормам является пробельность позитивного частного права. Сложность и многообразие частноправовых отношений, находящихся к тому же в постоянной динамике, не позволяют создать систему законодательства, способную надлежащим образом урегулировать все возникающие по предмету частного права отношения. Непосредственная практика постоянно обнаруживает отношения, которые имеют явно правовой характер, но не охватываются действующим законодательством. С учетом этого обстоятельства законодатель разрешает субъектам гражданского права при наличии пробелов в нормативном правовом регулировании использовать обычаи делового оборота, деловые обыкновения, не противоречащие закону.
Согласно ст. 5 ГК РФ деловые обыкновения, понимаемые в гражданском праве как обычаи, признаются одним из источников гражданского права, в соответ- | ствии с которыми разрешается как заключать гражданскоправовые договоры, и так и защищать основанные на этих обычаях права в суде. Статья 6 ГК РФ а прямо предписывает судам при разрешении конкретных дел руководствовать- о ся обычаями и прибегать к аналогии закона лишь в случаях, когда отношения К прямо не урегулированы законодательством и отсутствует применимый к ним о
п
обычай делового оборота. В трудовом праве рекомендуется широко использовать а коллективные договоры, соглашения, а в семейном праве — заключать брачный в договор. о
Дефекты позитивного права индивид пытается преодолеть собственными ю
Т5
силами, используя в этих целях социальные, неправовые нормы. Их поиск по- |
зволяет преодолеть дефекты закона и может вестись по двум направлениям. К
Первое направление составляет поиск социальных норм, способных обеспечить а
удовлетворение интереса в рамках действующего закона, оставаясь на правовой |
почве; второе сводится к выявлению норм теневого права, ориентированных и
на совершение противоправных действий. №
Важнейшей составной частью индивидуального права выступают нормы, 1
о
сформулированные непосредственно индивидом и отражающие его представ- ) ления об идеальном, желаемом праве. Хотя больших надежд на всестороннее и 6 полное отражение в этих нормах объективного права возлагать не приходится, тем не менее, именно это право служит основным источником развития частного позитивного права, гарантом отражения в нем норм объективного права, задолго до того, как это сделает законодатель.
Как показывает ход истории человеческого общества и правовой науки, индивид, лишенный научного подхода к процессам и закономерностям развития 147
права, способен точно отразить лишь несовершенство действующего законодательства, имеющиеся в нем нарушения прав и свобод. Одновременно он не видит путей выхода из подобной ситуации и апеллирует к законодателю, его доброй воле, надеясь на его способность добровольно и последовательно изменить правовой статус большинства населения в лучшую сторону, в соответствии с их идеальными представлениями о действительном праве.
Современный индивид благодаря средствам массовой информации и полученному образованию знает о своих правах и свободах, закрепленных нормами международного права, и пытается представить себе, каким образом и в какой мере эти права могут и должны действовать в отношении него в условиях государства, гражданином которого он состоит. В процессе конкретизации всеобщих прав применительно к непосредственным условиям бытия индивид способен творить новые нормы права, проектировать конкретные новеллы, которые, по его мнению, оптимальным способом способны составить его правовой статус. О желании и способности индивида творить свое право убедительно свидетельствуют время от времени проводимые в России в условиях советского и современного государства обсуждения законопроектов с участием широких народных масс, многочисленные индивидуальные обращения в органы государства с предложениями изменить несовершенные, неэффективно действующие нормы права.
С 7 августа по 9 сентября 2010 г. в ходе всенародного обсуждения Федерального закона «О полиции» гражданами было внесено около 20 тыс. предложений по его совершенствованию, изменению, а в проект федерального закона «Об образовании» на конец июля 2011 г. более — 11 тыс. предложений и поправок. Но все эти
3 цифры меркнут на фоне активности советских граждан, внесших в 1977 г. более ? 400 тыс. предложений о конкретных поправках к проекту Конституции СССР. § В идеальном, желаемом индивидами праве, бесспорно, содержится немало » наивного, далекого от требований объективного права. Этого недостатка не уда-I ется избежать даже определенной части законодательных инициатив депутатов | Государственной Думы и политиков, вносивших такие далекие от объективного ! права предложения, как разрешить в России многоженство, освободить пред-§ принимателей от обязанности соблюдать требования трудового законодательства | о рабочем времени и времени отдыха, исключить конфискацию имущества из | системы мер уголовного наказания.
4 Степень идеализации существующего права и путей его реализации в конкрет-| ных отношениях зависит от социального положения индивида, его отношения к | социальным слоям предпринимателей (среди них выделяют класс собственников
средств производства и средний класс), наемным работникам, продающим свою рабочую силу (рабочие, наемные сельскохозяйственные рабочие, специалисты ё и другие) и малоимущим.
§ К идеализации существующего строя склонны чаще всего предприниматели,
| которые в действующем законодательстве находят защиту своих имуществен-| ных прав и достаточно широкую степень свободы пользования и готовы стойко защищать его от критики и каких-либо попыток его изменения. Кредо этого социального слоя весьма точно отразил Устав Российского союза промышленников и предпринимателей, закрепив в качестве основных целей Союза защиту собственности, свободы предпринимательства, развитие и поддержку деловой активности, высокого социального статуса предпринимателей, укрепление со-148 циальной роли и позитивной репутации отечественного бизнеса.
В то же время право предпринимателей может критически относиться к действующему позитивному праву в части норм и институтов, создающих искусственные преграды на пути реализации их прав и свобод, предусматривающих высокую шкалу налога, имеющих пробелы, противоречия, иные правотворческие ошибки. Соответственно в этой части норм предприниматели формируют собственные представления о желательном, идеальном праве, ищут оригинальные пути реализации своих имущественных прав и свобод и воплощают идеал своих правовых требований в программах партий либо специальных документах общественных объединений.
Класс наемных работников менее всего удовлетворен существующим законодательством, закрепляющим их отношение к средствам производства и способам распределения материальных благ. Наиболее остро коллективный правовой конфликт возникает в период экономических кризисов, когда материальные ресурсы собственников умаляются, а недостаток доходов они пытаются возместить за счет наемных работников урезанием их заработной платы и иных социальных льгот.
Идеальное, желаемое право наемных работников и малоимущих может отходить от позитивного права не только в отдельных частных правах и институтах, но и нормах, закрепляющих экономические, социальные и политические основы общества. Определенная часть работников наемного труда желает создать экономический и политический строй, основанный на государственной, общественной собственности на средства производства и более справедливых способах распределения материальных и духовных благ. Поэтому их идеалы кардинальным образом отличаются от буржуазного позитивного права и | выражаются в программе коммунистических и социалистических партий, и экономические требования работников выражаются также разного рода доку- а ментами, принимаемыми профсоюзными органами и иными общественными о организациями. Так, Коммунистическая партия РФ в своей предвыборной в К Государственную Думу программе признала необходимым вернуть в Россию из о
п
зарубежных банков государственные финансовые резервы, использовать их на а экономическое и социальное развитие; осуществить срочную программу мер в
е
по борьбе с бедностью; ввести государственный контроль над ценами на товары о
первой необходимости. Кроме того, предлагалось ввести прогрессивную шкалу р
налогообложения, освободить от уплаты налогов граждан с низкими доходами; |
повысить эффективность системы государственного управления, сократив число К
чиновников, расширив права трудовых коллективов и профсоюзов. а
Общие идеалы права отдельных социальных слоев дополняются и конкре- |
тизируются правилами, требованиями, которые формулирует каждый индивид ии
самостоятельно с учетом условий его непосредственного бытия, уровня правовой №
культуры и ценностных ориентаций, правовых установок. Объектом индивиду- 1
о
альных представлений о желаемом, идеальном праве могут быть правомерные ) действия либо противоправные деяния. 6
Индивид с установками на правомерное поведение идеал своего права видит в нормах, способных полно и четко закреплять его права и свободы, создать действенный механизм их реализации в конкретных отношениях, которые он формулирует самостоятельно. Идеальными нормами могут быть заменены любые положения позитивного частного права, оцениваемые индивидом негативно, тогда как содержание формируемых им норм может быть самым 149
различным: соответствовать глубинным объективным требованиям права (принципам равенства, свободы, взаимозависимости, эквивалентности и т.д.) либо, как и критикуемое позитивное право, выступать еще одним вариантом его превращенной формы.
Для того чтобы одобренное позитивное и социальное право, а также изобретенные новеллы могли получить воплощение в конкретных правоотношениях, индивиду приходится формулировать предписания, позволяющие ему конкретизировать порядок и последовательность использования общих норм в планируемом конкретном правоотношении. Соответственно, знаемое и одобренное индивидом позитивное право дополняется и развивается им в конкретных нормативных предписаниях, благодаря чему абстрактное право обретает форму конкретного правоотношения, не утрачивая своей всеобщности и обязательности.
Значительная часть правоположений, разрабатываемых индивидом в процессе проектирования конкретных правоотношений, представляет собой процессуальные нормы, определяющие порядок и последовательность его действия в качестве участника этого правоотношения. Отсутствие в частном праве процессуальных норм отнюдь не означает того, что такие нормы вообще не существуют, и частноправовые отношения возникают и развиваются спонтанно, стихийно, без четкой их регламентации.
А.А. Павлушина, обосновывая универсальный характер процессуального правоотношения, справедливо отметила, что всякое правоотношение «всегда представлено как процессуально-правовой, так и материально-правовой стороной своей». Ни в одной из сфер прав «мы принципиально не можем обнаружить з правовой связи субъектов, сводимой лишь к ее процедурной или материально? правовой стороне»15. Гражданское, трудовое и семейное право, будучи материал альными отраслями права, содержат процессуальные нормы в случаях, когда g совершение определенных действий служит необходимым условием возникнове-i ния, изменения или прекращения конкретного правоотношения. В остальных | случаях формирование процессуальных норм, устанавливающих последова-Ü тельность и порядок взаимодействия участников частного правового отноше-§ ния, входит в их обязанности и осуществляется по их усмотрению. Именно им | индивид уделяет первостепенное внимание, определяя свои действия в процессе | вступления в конкретное правоотношение, хотя им могут формулироваться и
правоположения по вопросам материального права. | Нормы, используемые на стадии индивидуального правоприменения, по
| источникам их получения можно подразделить на три вида: обычное право, деловые обыкновения и нормы, сформулированные самим индивидом.
Обычное право состоит из норм, закрепляющих наиболее распространенные g бытовые отношения. Знания об этих нормах индивид получил в процессе семей-§ ного воспитания и непосредственной практической деятельности. Это, например, | принципы и наиболее распространенные нормы гражданского права, знаемые J с самого раннего детства: 1) чтобы купить что-то, нужно оплатить продавцу стоимость покупки; торговаться о цене можно только на рынке с собственником товара; 2) покупатель имеет право выбора покупаемого товара; 3) проданная вещь должна быть качественной и выполнять свои функции; 4) весовой товар должен иметь вес, заказанный покупателем, и т.д. Большая часть населения России не только не читала, но и не держала в руках ГК РФ, иных законов, но 150 действует юридически грамотно в договорах купли-продажи, мены, дарения,
займа, перевозки на городском транспорте, основывая свои правовые притязания в соответствии с известными им нормами обычного права. Без гражданского кодекса обходится и стадия прекращения правоотношения, если каждая из сторон полностью выполнила свои обязательства.
Деловые обыкновения использует индивид, когда ему приходится продумывать порядок вступления в какое-либо новое или весьма редкое для него правоотношение (регистрация брака, покупка автомобиля, земельного участника, дачи). Руководствуясь деловыми обыкновениями, индивид определяет последовательность и порядок своих действий: к кому непосредственно ему следует обращаться с предложением о вступлении в правоотношение, какие необходимо иметь документы, где и каким образом он может получить консультации относительно качественных особенностей объекта правоотношения, какие могут возникнуть осложнения при заключении договора и каким образом их следует преодолевать.
Правоположения, формулируемые индивидом, завершают процесс формирования его правовых представлений о том, каким образом он должен действовать, чтобы вступить в правоотношение и успешно завершить его. Общие, абстрактные нормы права, иные социальные нормы переведены им на конкретный уровень. Индивид знает, кто конкретно может стать другим участником планируемого правоотношения, какая конкретно вещь или услуга способна удовлетворить его потребность, какими будут права и обязанности участников этого отношения. Словом на уровне индивидуального права, человек имеет для себя четкие и ясные представления о том, каким должны быть его правомерные действия, позволяющие ему успешно вступить в конкретное правоотношение и столь же ш успешно завершить его, овладев благом, способным удовлетворить его потреб- и
ность. С
0)
Таким образом, все уровни индивидуального права находятся между собой о в логически последовательной иерархической взаимосвязи. Принципы права К и морали выступают критерием оценки норм позитивного права, основанием о
п
их дифференциации на положительные, одобряемые индивидом, и отрицатель- |
ные, оставляемые за пределами индивидуального права. На базе знаемых и е
одобряемых норм права или иных социальных норм индивид осуществляет о
правоприменительную деятельность, формирует правила осуществления своих р
действий в конкретных правоотношениях. |
Отсутствие коллизий между названными уровнями индивидуального права К
объясняется тем, что его источником выступает один и тот же субъект, стре- а
мящийся мыслить последовательно и логично, не допускать противоречий. В ш
результате логически правильное мышление индивида, если оно не допускает ии
промахов, обеспечивает последовательный ход развития мысли, соединяет в №
единое целое общие и конкретные положения, гарантирует правильность вы- 1
о
водов суждений и умозаключений. Имеющиеся в системе позитивного права ) коллизии индивид успешно преодолевает тем, что не включает в систему своего 6 права ту совокупность коллидирующих норм, которую он оценивает негативно как не соответствующую его представлениям о совершенном, идеальном праве.
Сказанное не исключает коллизий между нормами права, принадлежащими к разным правовым формам, например, позитивному и теневому праву. Наличие в индивидуальном праве одновременно норм позитивного и теневого права свидетельствует о неустойчивости ценных ориентаций личности, о ее намерении 151
действовать, как правило, правомерно, а по необходимости не останавливаться перед совершением и противоправных деяний. Коллизии между правовыми формами носят, однако, внешний характер и не отменяют тезиса о логической согласованности норм внутри этих систем. Внешнее противоречие между нормами позитивного и теневого права разрешается отрицанием одной из этих систем: индивид либо действует правомерно, опираясь на нормы позитивного права, иные социальные нормы, либо противоправно, используя нормы теневого права.
Более сложным представляется вопрос об императивных нормах частного права, которым индивид дает негативную оценку, но вынужден их исполнять под страхом недействительности совершенных действий или привлечения к юридической ответственности. Например, далеко не всякий предприниматель может быть доволен сложным и длительным порядком регистрации юридических лиц, нотариального удостоверения сделок. Определенные нарекания индивидов вызывают нормы, закрепляющие порядок возмещения вреда, причиненного источником повышенной опасности, морального вреда и т.д. Входят ли эти нормы в систему индивидуального права?
По нашему мнению, факт исполнения императивных норм частного права, оцениваемых индивидом негативно, не дает оснований для признания их частью индивидуального права. В данном случае отсутствует солидарность воль субъекта и государства, право по этому вопросу субъект хотел бы видеть иным, хотя он может и не иметь точных представлений, каким должно быть желаемое право. Индивид не стал бы соответствующие нормы права исполнять добровольно, без угрозы государственного принуждения. А там, где есть принуждение, отсутствует личная воля действующего субъекта, соответственно нет и индивидуального права. Субъект подчиняется государственному принуждению постольку, поскольку не видит иного выхода, а потому при первой же возможности он постарается обойти императивные нормы, найти для себя такой вариант правовой деятельности, который полностью соответствовал бы его воле, интересам и потребностям.
Основанное на государственном принуждении императивное право остается для индивида внешним, не соответствующим его правовым идеалам, и не может входить в состав его индивидуального права.
1 Жевакин. С.В. Правовая социализация личности в контексте проблем преобразования российского общества. Воронеж, 1995. С. 16.
2 См.: Малахов В.П. Правосознание: природа, содержание, логика. М., 2001. С. 353-354.
3 Там же. С. 355-356.
4 Там же. С. 356.
5 См.: Там же. С. 358-359.
6 Там же. С. 357.
7 Там же. С. 358-359.
8 Мальцев Г.В. Нравственные основания права. М., 2008. С. 107.
9 См. : Смоленский М.Б., Дунаева Н.Н. Правовая культура и личность в контексте российской государственности. Ростов н/Д, 2002. С.70.
10 См.: Каландаришвили З.Н. Правовая культура молодежи современного российского общества: теоретико-правовой анализ. СПб., 2011.
11 См.: Там же. С. 41-49.
12 См.: Там же. С. 52.
13 См.: Там же. С. 258, 261.
14 См.: Там же. С. 255-256, 261-262.
15 Павлушина А.А. Теория юридического процесса: итоги, проблемы, перспективы развития. Самара, 2005. С. 448-449.
