CC BY
617
ББК 67.410.201
О. В. Кораблина Астраханский государственный политехнический колледж
ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ СУДЕЙСКОГО УСМОТРЕНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
В современной отечественной юридической науке судейскому усмотрению не уделялось и до сих пор не уделяется надлежащего внимания. Хотя некоторые его аспекты исследовались специалистами в области процессуального и административного права, в науке уголовного права это понятие как самостоятельный объект, по существу, не изучалось. Вместе с тем вопросы, связанные с целесообразностью, допустимостью и возможными пределами усмотрения правоприменителя, составляют одну из основных проблем межотраслевого значения, существование которой обусловлено рядом объективных причин.
К числу таких проблем можно отнести следующие:
1. В связи с динамичностью экономических и иных социальных отношений в современном российском обществе, провозгласившем свободу личности важнейшей ценностью, законодателю трудно создавать долговременно действующие правовые нормы, поскольку заранее сложно определить направления общественных, экономических и политических изменений и нормативно закрепить все вероятные правовые отношения. Применение судейского усмотрения призвано отчасти разрешить эти проблемы, позволяя судьям адекватно реагировать на изменяющиеся условия жизни [1, с. 105].
2. Общественные отношения обычно урегулированы в законе таким образом, что при возникновении правового спора может быть вынесено единственное решение, являющееся законным и обоснованным. Однако многообразие жизненных ситуаций и индивидуальность некоторых из них не всегда позволяют законодателю урегулировать их путем принятия абсолютно определенных норм права. Поэтому многие правовые предписания носят относительный характер, а их применение в конкретной ситуации до известной степени зависит от усмотрения судей либо иных правоприменителей. На эту же причину существования судейского усмотрения указывал и К. И. Комиссаров: «Существуют такие правоотношения, которые группируются не по всем, а лишь по главным родовым признакам. Каждое такое правоотношение хотя и является частным случаем некоторой родовой общности, но обладает настолько существенной спецификой, что требует индивидуального подхода к себе. В связи с этим законодатель лишен возможности детально регламентировать их» [2, с. 51]. Поэтому вопрос о понятии, основании, признаках и пределах усмотрения в правоприменительной деятельности, в частности судейского усмотрения, имеет большое теоретическое и практическое значение.
3. Встречаются такие случаи, когда законодатель при создании нормы не имел намерения предоставить исполнителю возможность действовать по своему усмотрению, однако норма по каким-либо причинам получилась недостаточно ясной, сложной для практического применения, и это вынуждает правоприменителя вносить в свою деятельность элемент усмотрения.
4. Иногда формулировать в законе абсолютно определенные нормы не всегда целесообразно. Г. Т. Ткешелиадзе заметил по этому поводу следующее: «Основанием уголовной ответственности является состав преступления, признаки которого предусмотрены в диспозиции уголовного закона. Таким образом, основание уголовной ответственности точно определено в уголовном законе. При определении же размера наказания такая точность и определенность отсутствуют. Это объясняется тем, что каждое конкретно совершенное преступление и личность преступника столь индивидуальны, что законодатель не в силах установить в законе конкретную меру наказания, одинаково эффективную для всех преступников, совершавших данное преступление. Поэтому он ограничивается установлением общих правил, которые, с одной стороны, исключают судебный произвол, а с другой, дают возможность суду учесть индивидуальные особенности совершенного преступления и личности преступника. Этой цели служат, прежде всего, относительно определенные наказания, предусмотренные в Особенной части УК за отдельные виды преступлений» [3, с. 114]. В связи с недостаточной изученностью проблемы судейского усмотрения в юридической науке еще не сложилось единого подхода к определению данного понятия.
Так, например, А. П. Корнеев приводит следующее определение: «Судейское усмотрение -это предоставленное суду правомочие принимать, сообразуясь с конкретными условиями, такое решение по вопросам права, возможность которого вытекает из общих и лишь относительно определенных указаний закона и которое предоставляется ему в целях принятия оптимального постановления по делу» [4, с. 66]. В данном определении выделена легальность судейского усмотрения: его основанием (источником) является только закон. Применительно к уголовному праву это означает, что при применении уголовно-правовой нормы возможность усмотрения устанавливается только Уголовным кодексом (УК). При этом законодатель использует различные технические приемы, с помощью которых правоприменитель наделяется правомочием на собственное усмотрение.
В некоторых случаях предоставление правоприменителю определенной свободы в выборе конкретного решения вытекает из конструкции правовой нормы. Для их обозначения предлагаются различные названия. Так, К. И. Комиссаров, отмечая, что судебное усмотрение является способом применения особого рода правовых норм, считает возможным назвать их «ситуационными», поскольку их действие во многом зависит от конкретной ситуации [2, с. 49]. Однако вряд ли правильно утверждение, что действие нормы зависит от конкретной ситуации; скорее, ситуационным можно назвать решение, принимаемое на основе подобных норм. Иногда такие нормы именуются дискреционными.
В создании новых названий для обозначения норм, предоставляющих некоторую свободу усмотрения, не возникает особой необходимости, т. к. можно использовать устоявшиеся в юридической науке понятия. В теории государства и права, равно как и в науке уголовного права, такие нормы принято называть, например, управомочивающими. По определению М. С. Порой-ко, к управомочивающим относятся такие уголовно-правовые нормы, которые представляют собой «организованные в соответствующей структуре и выраженные в форме уголовного закона правила, предоставляющие субъектам-адресатам право выбора предусмотренных вариантов исполнения предписаний законодателя в соответствии с установленным законом порядком в разных сферах применения этих норм УК» [5, с. 6]. Целесообразностью использования управомочивающих норм в уголовном праве является максимально точное и правильное применение положений закона к конкретной жизненной ситуации, т. к. невозможно предусмотреть все разнообразие обстоятельств дела и особенности личностных характеристик правонарушителей только с помощью жестких императивных требований закона. Основным направлением использования управомочивающих норм уголовного права является обеспечение дифференциации уголовной ответственности и индивидуализации наказания, что невозможно без закрепленного в законе усмотрения суда, который является основным правоприменителем этих норм, ибо для принятия законного, обоснованного и справедливого решения по уголовному делу необходимы не только предписания законодательной власти, но и волеизъявления власти судебной [5, с. 17].
Необходимо отметить, что общие законодательные формулировки типа «имеет право», «вправе», «может» либо в последующих нормах данного акта, либо в других нормативных актах очень часто подвергаются детализации, делающей модель правоотношения более конкретной и тем самым ограничивающей сферу судейского усмотрения. Например, согласно ч. 2 ст. 75 УК, лицо, совершившее преступление иной категории (помимо преступлений небольшой тяжести), может быть освобождено от уголовной ответственности в случаях, специально предусмотренных в статьях Особенной части УК. Такие специальные виды освобождения от уголовной ответственности предусмотрены примечаниями к ст. 126, 205, 206, 222, 228 и другим статьям УК, предписывающими правоприменителям освободить от уголовной ответственности лиц при наличии условий, перечисленных в указанных примечаниях. Так, лицо, добровольно освободившее похищенного, на основании примечания к ст. 126 УК должно быть освобождено от уголовной ответственности. Тем самым полностью исключается усмотрение правоприменителя, предусмотренное ч. 1 ст. 75 УК. Следовательно, судебное усмотрение означает не абсолютную, а лишь относительную свободу выбора при принятии решения.
Итак, первый признак усмотрения при применении норм уголовного права заключается в том, что правоприменителю предоставляется относительная свобода выбора при принятии решения, связанного с применением данной нормы к конкретному жизненному случаю.
Основания усмотрения нельзя связывать лишь с отдельными разновидностями норм в целом, поскольку судейское усмотрение может быть обусловлено и определенными видами структурных элементов нормы. Так, большинство бланкетных и многие описательные диспозиции и практически все относительно определенные и альтернативные санкции предоставляют суду некоторую альтернативу в принятии решения. Еще М. Д. Шаргородским отмечено, что вопрос о построении диспозиций и санкций в уголовном законодательстве непосредственно связан с вопросом о пределах судейского усмотрения. Он выявил очень интересную закономерность: чем шире диспозиция (т. е. чем более обобщенный характер носит описание признаков состава преступления), а также рамки санкций, тем шире и пределы усмотрения суда, и наоборот. «В то же время, - справедливо отмечал М. Д. Шаргородский, - следует иметь в виду, что между формой диспозиции и формой санкции имеется непосредственное диалектическое взаимодействие, заключающееся в том, что широкие диспозиции требуют и широких рамок относительно определенных санкций, и, напротив, абсолютно определенные санкции применимы лишь при узких рамках диспозиций. Абсолютно определенные санкции требуют чрезвычайной детализации составов, что неприемлемо для советского права. Широкие рамки относительно определенных санкций логически связаны с широкими диспозициями, охватывающими разнообразные деяния. Они лишают точности и определенности, вредят стабильности закона, способны исказить в отдельных случаях линию уголовной политики и могут лишить возможности правильно анализировать преступность» [6, с. 96]. На основании приведенного суждения можно утверждать, что судейское усмотрение - это объективное явление, основанное на уголовном законе.
В процессе формулирования описательных диспозиций с широкими рамками законодатель для обрисовки отдельных элементов состава преступления часто использует оценочные понятия. Под оценочными понятиями в уголовно-правовой литературе следует понимать такие признаки состава преступления либо отдельные характеристики этих признаков, содержание которых определяется не законом или иным нормативным актом, а правосознанием лица, применяющего соответствующую правовую норму, исходя из конкретных обстоятельств дела (например, «тяжкие последствия», «значительный ущерб», «существенный вред» и т. п.). При использовании таких понятий законодатель предоставляет субъекту применения уголовноправовой нормы возможность максимально учесть фактические обстоятельства конкретного уголовного дела, а также требования изменяющихся условий жизни общества [7, с. 97].
Далеко не все ученые согласны с тем фактом, что оценочные понятия определяют судейское усмотрение. Согласно мнению Г. Т. Ткешелиадзе, «когда речь идет об оценочных признаках состава преступления, применение судебного усмотрения исключается. Квалифицируя преступление, суд не стоит перед выбором при раскрытии оценочных признаков. Похищено ли имущество в крупном или особо крупном размере - это вопрос факта, а не судебного усмотрения. Является ли определенный поступок развратом или не является - это должно быть доказано. Разврат и неразврат - контрадикторные понятия, которые исключают друг друга. Здесь закон не предоставляет суду право выбора. Именно поэтому требование истинности квалификации преступления распространяется на оценочные признаки преступления. Это означает, что применение данного признака к конкретным фактам может быть истинным или ложным. При оценочных признаках... имеется в виду необходимость однозначного употребления этих терминов практикой (в каждом конкретном случае существует правильное и неправильное с точки зрения задач процесса решение)» [3, с. 91]. Предположения указанного автора могут вызвать определенные сомнения. Ошибочность его позиции обусловлена тем, что он необоснованно противопоставляет процесс доказывания фактических обстоятельств совершения преступления и оценочную деятельность правоприменителя при установлении содержания и юридического значения установленных фактов.
По мнению Д. М. Чечота, «понятие усмотрения предполагает, что соответствующий орган или должностное лицо действуют по своей воле, не связанной при принятии решения какой-либо нормой. В пределах предоставленных ему полномочий орган государства свободен в выборе соответствующего решения» [8, с. 68]. Вряд ли можно согласиться со столь широким пониманием усмотрения правоприменителя. Автор прав лишь в том отношении, что понятия «свобода» и «усмотрение» тесно связаны между собой. Действительно, свобода понимается как «возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества» [9, с. 704].
Применение нормы уголовного права, включающей в себя оценочные признаки, не исключает, а, напротив, предполагает предварительное уяснение смысла и воли законодателя, который как раз предоставляет правоприменителю некоторую свободу в принятии решения, устанавливая вместе с тем определенные границы усмотрения. Именно с допустимыми пределами судейского усмотрения связан его второй признак.
Сходное с Д. М. Чечотом мнение высказывает и Д. Б. Абушенко: «Понимание свободы (в осуществляемой по усмотрению деятельности правоприменителя) как возможности легитимного выбора, как права выбора противоречит классическим философско-правовым подходам к свободе (Г. В. Ф. Гегель и др.), когда волевые моменты любого субъекта, включая правоприменителя, становятся подчиненными необходимости и утрачивают определяющее значение». Однако далее он приходит к выводу, что, «следуя сложившемуся уголовно-правовому подходу к пониманию свободы воли, полагаем возможным использование термина «свобода» и применительно к деятельности суда» [10, с. 28].
Необходимо заметить, что Толковый словарь русского языка дает и другое определение свободы, понимая ее как «отсутствие каких-нибудь ограничений в чем-нибудь» [9, с. 704]. Между таким пониманием «свободы» и «усмотрения» нельзя поставить знака равенства, поскольку, принимая решение по своему усмотрению, правоприменитель, во-первых, ограничен определенной сферой, причем довольно часто, и в этой, уже ограниченной, сфере он устанавливает еще дополнительные условия для выбора, а во-вторых, он должен исходить из общих указаний закона, из цели, которую преследует в данном случае законодатель применительно к конкретным обстоятельствам дела. При этом он руководствуется также принципами права, законами развития общества и нормами морали. В данном случае сам термин «усмотрение»» приобретает условный и ограниченный характер.
Именно об этом пишет А. Т. Бонер: «Такое понимание «свободы» не противоречит усмотрению. Исходя из этого, определение усмотрения государственных органов, и в частности суда, можно уточнить, и под ним следует, очевидно, понимать такую их деятельность по отысканию оптимального решения в общих рамках закона, которая обусловлена поставленными перед ними задачами, соответствует интересам государства и общества и основана на познании объективной действительности» [11, с. 35].
Не следует упускать из виду, что понятие «свобода» имеет несколько значений. В связи с этим при характеристике судейского усмотрения вряд ли следует использовать это понятие, поскольку оно может привести к неправомерному выводу о ничем не ограниченном характере усмотрения. Более точной представляется характеристика усмотрения как права выбора, ограниченного «рамками закона (в широком смысле)» [8, с. 71].
Поэтому второй признак судейского усмотрения представляется возможным определить как право выбора при принятии правоприменителем решения в пределах, очерченных законом.
Из второго признака усмотрения вытекает тесно связанный с ним третий признак: судейское усмотрение предполагает определенный выбор из возможных решений, каждое из которых отвечает требованиям законности, обоснованности и справедливости.
Итак, выбор может быть предоставлен правоприменителю в виде возможности принять одно из альтернативных законных решений. Например, в соответствии со ст. 76 УК лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный последнему вред. Это значит, что правоприменителю предоставлено право выбора одного из двух решений: освободить или не освободить виновного от уголовной ответственности, и каждое из этих решений будет соответствовать закону.
Очень часто выбор правоприменителя не имеет столь четкой правовой регламентации, а ограничен какими-то примерными рамками. Это характерно для случаев, когда законодатель при описании преступных деяний в статьях Особенной части УК использует оценочные признаки. При применении таких норм важно определить примерные рамки судейского усмотрения. Так, если оценочный признак сформулирован как иные тяжкие последствия, замыкающие законодательный перечень конкретно обозначенных последствий, относимых к тяжким (тяжкий вред здоровью потерпевшей, заражение ВИЧ-инфекцией при изнасиловании), то к иным тяжким последствиям следует относить последствия, состоящие в причинении вреда тем
же или сходным непосредственным объектам, причинение ущерба которым выражается в последствиях, прямо указанных в законе (применительно к изнасилованию такими объектами являются жизнь и здоровье). Следовательно, сходные непосредственные объекты будут являться теми примерными рамками, которые ограничивают возможность выбора правоприменителя. Если же объективная сторона преступления, например терроризма или диверсии, определяется как «совершение взрыва поджога или иных действий», то под иными действиями следует понимать общеопасные действия, по своей разрушительной силе равнозначные взрыву или поджогу (например, затопление, радиоактивное заражение и т. п.).
Пределы судейского усмотрения носят относительный характер и в тех случаях, когда с помощью оценочных понятий в законе характеризуются субъективные признаки. Так, упоминаемые в ст. 153 и 155 УК низменные побуждения не имеют нормативно обозначенного содержания и должны толковаться по усмотрению правоприменителя. Определить волю законодателя и очертить примерные рамки такого усмотрения призвана наука уголовного права. В соответствии с ее рекомендациями к низменным следует отнести те мотивы, с которыми закон связывает усиление уголовной ответственности либо в рамках Общей части, относя их к обстоятельствам, отягчающим наказание, либо в рамках Особенной части, рассматривая их в конкретных составах преступлений как квалифицирующий признак или используя их как конститутивные признаки специальных составов преступлений, признаваемых более опасными по сравнению с общими составами таких преступлений (например, террористический акт как частный случай убийства) [12, с. 198]. К низменным относятся такие мотивы, как корыстные, хулиганские, кровной мести, национальной, расовой либо религиозной ненависти или вражды, мести за правомерные действия и некоторые другие.
Таким образом, третий признак судейского усмотрения состоит в том, что все решения, из которых правоприменитель может выбрать любое, в равной мере являются законными и обоснованными.
В тех случаях, когда закон предоставляет суду право выбора, суд должен принять решение, максимально соответствующее индивидуальным особенностям конкретного случая. Поэтому четвертым признаком судейского усмотрения можно считать обязательный учет конкретных обстоятельств совершенного общественно опасного деяния при осуществлении выбора одного из возможных решений. Такое право предоставлено ему с целью правильной оценки определенного поступка конкретного лица. В связи с этим возможностью выбора является не только право, но и обязанность осуществить выбор так, чтобы принятое решение наиболее соответствовало конкретным особенностям рассматриваемого дела.
Предоставляя правоприменителю некоторую свободу выбора решений, законодатель исходит из необходимости определенной свободы при оценке общественно опасного деяния, личности виновного и иных обстоятельств дела, что позволяет субъекту правоприменения оптимально претворять нормы права в жизнь. Однако гибкость той или иной нормы права имеет свои границы, за пределы которых выходить нельзя. Следовательно, судейское усмотрение при применении норм ничего общего не имеет с произвольным усмотрением, которое осуществлялось бы вне рамок закона. Возможность выбора оптимального из нескольких предусмотренных законом решений отнюдь не означает судебного произвола, т. е. несвязанности суда в совершении правовых действий.
Судебный произвол, представляющий собой разновидность произвола правового, понимается как совершаемое судом процессуальное действие, которое может как выходить за рамки закона, так и находиться формально в их пределах, но по сути вступать в противоречие со смыслом закона. Можно ли говорить о судебном произволе в случаях, когда правоприменительный акт укладывается в установленные законодателем рамки (варианты)? В. Н. Дубовицкий дает отрицательный ответ на поставленный вопрос, полагая, «что между решением, основанным на усмотрении, и произволом есть существенная разница. В первом случае орган уполномочен правом, и издаваемый им акт не выходит за рамки закона; во втором - действия органа не связаны правом» [13, с. 11].
С вопросами судебного произвола тесно связана проблема подконтрольности судебного усмотрения, иначе говоря - проблема легального судебного контроля (со стороны вышестоящих судебных органов) правоприменительных актов, принятых на основе допускаемого законо-
дателем усмотрения. Исследуя проблему соотношения между применением закона и судейским усмотрением, А. Т. Бонер отмечает: «Последнее отнюдь не является бесконтрольным. Решения, принимаемые по усмотрению, находятся под контролем лиц, участвующих в деле, и вышестоящих судов» [11, с. 36]. Реальная возможность такого контроля вытекает хотя бы из того, что законодатель нигде специально не оговаривает, что принятие актов на основании усмотрения -исключительная компетенция суда первой инстанции. Однако необходимо установить, что именно является непосредственным объектом контроля в данном случае. Точный ответ на этот вопрос важен уже потому, что сам правоприменительный акт всегда представляет собой определенную конструкцию, каждый элемент которой должен отвечать строго обозначенным законодательным требованиям. Для выявления недопустимых фактов судебного произвола, принципиально отличающихся от фактов усмотрения, вышестоящей судебной инстанцией теоретически должны быть подконтрольны, по мнению Д. Б. Абушенко, следующие составляющие судебного усмотрения:
«1) мотивы, которыми руководствовался суд, придавая юридическое значение определенному обстоятельству (в случае, когда эти мотивы не нашли прямого закрепления в тексте правоприменительного акта);
2) собственно сами обстоятельства, которым было придано юридическое значение;
3) механизм соотнесения каких-то качественных (количественных) характеристик, присущих установленным обстоятельствам, с предусмотренной законодателем совокупностью возможных вариантов (за исключением случаев, когда механика выбора конкретного варианта уже заложена в норму)» [10, с. 21].
При рассмотрении мотивов, на основании которых определенному обстоятельству было придано юридическое значение, необходимо сделать уточнение. В том случае, когда эти мотивы не нашли отражения в правоприменительном акте, вышестоящая судебная инстанция объективно не способна осуществлять какой-то действительный контроль. Специфика мыслительной деятельности в данном случае состоит в обращении к каким-то субъективным представлениям конкретного правоприменителя о справедливом, разумном и тому подобном, что в принципе исключает контроль. Любой контроль, за решениями, принятыми на основании усмотрения, -это соотнесение своих («правильных») представлений о справедливом, разумном и т. д. с представлениями других субъектов (нижестоящих судей) об этих категориях. Представляется, что подобный контроль должен осуществляться по следующим правилам:
- во-первых, вмешательство вышестоящих судебных органов в усмотрение нижестоящих допустимо в случаях, когда правоприменителем нарушены установленные законом допустимые пределы усмотрения, например, суд признал отягчающим обстоятельством повторное совершение преступления, не образующее ни рецидива (преступления с разными формами вины), ни неоднократности (разнородные преступления);
- во-вторых, такое вмешательство оправданно, если усмотрение заключается в придании юридического значения фактам, наличие которых не подтверждается совокупностью бесспорно установленных обстоятельств совершения преступления (например, ссылка на наличие у виновного малолетних детей как на смягчающее обстоятельство, если по делу установлено, что родитель с момента рождения детей и до дня совершения преступления злостно уклонялся от участия в содержании и воспитании детей и фактически не осуществлял никаких родительских функций);
- в-третьих, предметом судебного контроля должны быть решения, вынесенные на основе усмотрения, которое не согласуется с общепринятой в теории уголовного права и судебной практике трактовкой законодательных терминов (например, признание убийства совершенным из корыстных побуждений, если его мотивом была месть за невозвращение долга);
- в-четвертых, контроль над судебным усмотрением обязателен в случаях, когда принятое на основе усмотрения решение не отвечает требованиям законности и обоснованности (например, назначение по ч. 1 ст. 222 УК наказания в виде ограничения свободы на срок четыре года, что хотя и согласуется с санкцией указанной нормы, но противоречит п. «а» ч. 2 ст. 53 УК).
В заключение, подводя итоги вышеизложенному, можно определить судейское усмотрение при применении уголовно-правовых норм следующим образом:
Судейское усмотрение в уголовном праве - это осуществляемый в процессуальной форме специфический аспект правоприменительной деятельности, предполагающий представление суду (или другому правоприменительному органу) в случаях, предусмотренных уголовноправовыми нормами, правомочий по выбору решения в пределах, установленных законом, в соответствии с волей законодателя, исходя из принципов права, конкретных обстоятельств совершения преступления, а также основ морали.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Папкова О. А. Понятие судейского усмотрения // Журнал российского права. - 1997. - № 12. - С. 98-118.
2. Комиссаров К. И. Судебное усмотрение в гражданском процессе // Советское государство и право. 1969. - № 4. - С. 49, 51.
3. Ткешелиадзе Г. Т. Судебная практика и уголовный закон / Отв. редактор Т. В. Церетели. - Тбилиси: Сов. Грузия, 1975. - С. 91, 114.
4. Корнеев А. П. Административное усмотрение в применении законодательства об ответственности за правонарушения // Проблемы теории и практики административной ответственности в свете решений ХХУ съезда КПСС и Конституции СССР: Материалы науч.-практ. конф. - М.: ВНИИ МВД СССР, 1979. - С. 66.
5. Поройко М. С. Обязывающие и управомочивающие нормы в уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2000. - С. 6.
6. ШаргородскийМ. Д. Уголовный закон. - М.: Юрист, 1949. - С. 96.
7. Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. - Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1973. - С. 97.
8. Чечот Д. М. Административная юстиция (теоретические проблемы). - Л.: Нева, 1973. - С. 68.
9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: Азъ, 2000. - С. 704.
10. Абушенко Д. Б. Судебное усмотрение в гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Екатеринбург, 1998. - С. 8.
11. Бонер А. Т.Применение закона и судебное усмотрение // Советское государство и право. - 1979. - С. 35.
12. Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. А. И. Рарога. - М.: Юристъ, 2001. - С. 198.
13. Дубовицкий В. Н. Законность и усмотрение в советском государственном управлении: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М.: МГУ, 1981. - С. 11.
Статья поступила в редакцию 20.12.2006
THE NOTION AND THE SIGNS OF DISCRETION IN RUSSIAN CRIMINAL LAW
O. V. Korablina
This scientific article is devoted to the legal discretion problems in Russian Criminal Law. The researches are directed to the examination of different legal discretion notions which promote the composition of legal discretion notion when criminal and legal norms are used. In the article the reasons are pointed out in accordance of which it is necessary to solve problems connected with the notions of expediention, admition and possible discretion limits. The given signs of legal discretion are accompanied by examples from the real life concerning crimes with the reference to criminal and legal norms. Special attention is paid to the rules of control realization for the decisions adopted on the basis of discretion.
Summing up the researches of legal discretion signs the definition of legal discretion is given in accordance with examined signs. This article is actual for Russian Criminal Law.
