CC BY
35Государственная служба и кадры. 2022. № 2. С. 40 — 44. State service and personnel. 2022;(2):40 —44.
Научная статья УДК 342.9
https://doi.org/10.24412/2312-0444-2022-2-40-44
NIION: 2012-0061-02/22-071 MOSURED: 77/27-008-2022-02-271
Понятие и признаки оказания ненадлежащей психологической помощи населению
Юлия Вячеславовна Исмагилова
Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород, Россия, 164a@mail.ru
Аннотация. В рамках настоящей статьи представлен авторский подход к пониманию понятия и природы оказания ненадлежащей психологической помощи. На основании общепринятого понимания стандартов и качества работы профессиональных психологов предложена авторская дефиниция рассматриваемого понятия и выделены основные квалифицирующие признаки. На основании материалов правоприменительной практики предложены подходы к пониманию ненадлежащего характера психологических услуг, дефектности оказываемой психологической помощи, выявлена взаимосвязь профессиональной погрешности психолога с его субъективным отношением к совершенным действиям. Сделан вывод о виновном характере ненадлежащей психологической помощи и выявлена роль субъективных заблуждений клиента в процессе диагностики и психологической реабилитации.
Ключевые слова: психологическая помощь, добросовестность, здоровье, благополучие, ущерб, психолог.
Для цитирования: Исмагилова Ю.В. Понятие и признаки оказания ненадлежащей психологической помощи населению // Государственная служба и кадры. 2022. № 2. С. 40—44. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2022-2-40-44.
Original article
The concept and signs of providing inadequate psychological
assistance to the population
Yulia V. Ismagilova
Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University, Nizhny Novgorod,
Russia, 164a@mail.ru
Abstract. Within the framework of this article, the author's approach to understanding the concept and nature of providing inappropriate psychological assistance is presented. Based on the generally accepted understanding of the standards and quality of work of professional psychologists, the author's definition of the concept under consideration and the main qualifying features are proposed. Based on the materials of law enforcement practice, approaches to understanding the inappropriate nature of psychological services, the defectiveness of psychological assistance provided and the relationship of the professional error of the psychologist with his subjective attitude to the committed actions are proposed. The conclusion is made about the culpable nature of improper psychological assistance and the role of subjective delusions of the client in the process of diagnosis and psychological rehabilitation is revealed.
Keywords: psychological assistance, conscientiousness, health, well-being, damage, psychologist.
For citation: Ismagilova Yu.V. The concept and signs of providing inadequate psychological assistance to the population // State service and personnel. 2022;(2):40—44. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2312-0444-2022-2-40-44.
Актуальность обращения к вопросу о ненадлежащей психологической помощи является весьма высокой в условиях как дефицита специальных исследований данного предмета, так и отсутствия федерального законодательства, устанавливающего критерии оказания квалифицированной психологической помощи населению. Востребованность психологической помощи среди российского населения подтверждается
© Исмагилова Ю.В. М., 2022.
данными статистики: в период пандемии наблюдается рост обращений граждан за оказанием квалифицированной психологической помощи на 89% по сравнению с допандемийным периодом [см.: Россияне массово пошли к психологам / / Ь'Ирв:/ / lenta.ru/news/2021/04/06/psychology/ (Дата обращения: 22.01.2022)].
Целью статьи является анализ понятия и выделение основных признаков ненадлежащей психологической помощи населению. Для достижения данной цели потребовалось привлечение об-
№ 2/2022
щенаучных методов анализа, синтеза, дедукции, системного подхода и формально-логического метода. Предметом статьи выступают материалы правоприменительной практики и основные положения российской юридической доктрины по вопросу оказания ненадлежащей психологической помощи. Научная новизна статьи определяется восполнением существующих пробелов в академическом исследовании вопросов оказания ненадлежащей психологической помощи и проблем квалификации данного явления.
Следует отметить, что отправной точкой исследования вопроса о ненадлежащей психологической помощи должен быть дефинитивный анализ данного понятия. Легальная дефиниция психологической помощи до настоящего момента отсутствует в федеральном законодательстве. Необходимость принятия специализированного федерального закона многократно поднималась в юридической литературе, однако все инициативные попытки в данной сфере не увенчались успехом.
В правовой системе Российской Федерации присутствуют разнообразные виды помощи, оказываемые населению. В широком смысле под помощью принято понимать действия, направленные на содействие чему-либо либо кому-либо. Отметим, что понятие психологической помощи можно рассматривать в двух контекстах: юридическом и профессионально-психологическом.
В психологической литературе предприняты продуктивные попытки определения признаков и содержания психологической помощи [3]. Традиционный подход к выделению двух сфер человеческого здоровья (физической и психической), хотя и страдает отдельными изъянами, в целом позволяет очертить предметное содержание усилий специалиста по повышению психологического благополучия личности. Среди субъектов оказания психологической помощи с различной степенью согласованности принято выделять психолога, психотерапевта и психиатра. Последние две профессии имеют четко выраженный медицинский характер, и вредоносный характер их деятельности выступает компонентом более широкого понятия «ненадлежащее оказание медицинской помощи» [8, с. 45].
В то же время профессия психолога распадается на два самостоятельных направления: клинической и неклинической практики.
Работа клинического психолога регламентирована профессиональными стандартами и направлена на решение проблем патологического характера.
Неклиническая работа свойственна частнопрактикующим психологам, для которых в настоящий момент еще не установлено четких стандартов профессиональной деятельности.
Так как ответственность частнопрактикующих психологов обыкновенно носит гражданско-право-
вой характер (ввиду оказания ими услуг в пределах соответствующего договора), то представляется возможным исключить их работу из содержания понятий надлежащей и ненадлежащей психологической помощи. Таким образом, к общетеоретическому представлению о ненадлежащей психологической помощи следует отнести пагубную по своим последствиям помощь, оказываемую клиническими психологами, психотерапевтами и психиатрами.
Как уже было отмечено выше, ближайшим родовидовым понятием по отношению к ненадлежащей психологической помощи выступает термин «ненадлежащая медицинская помощь». Для юридической сферы очевидность вреда, нанесенного физическому здоровью человека, является существенным упрощающим условием, позволяющим конструировать правовые санкции [11, с. 24].
В сфере психического здоровья и психологического благополучия личности наносимый вред менее очевиден, реже попадает в фокус внимания органов государственного контроля и надзора и с большим трудом поддается правовой регламентации путем установления четких критериев ответственности. Медицинский психолог, работающий в учреждении здравоохранения, несомненно, может быть субъектом ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи. Но педагог-психолог, работающий в учреждении социального обслуживания или в образовательном учреждении, а равно психолог в социальной сфере, или психолог, работающий в ведомственных службах по оказанию психологической помощи, не являются медицинскими работниками. Следовательно, юридические критерии ненадлежащей медицинской помощи не всегда (или даже почти никогда) не применимы к определению ненадлежащей психологической помощи.
Смешение понятий «психическое здоровье» и «психологическое благополучие» наблюдается уже на уровне документов Всемирной организации здравоохранения, что создает проблемы для выработки общепринятого понимания психологической помощи. Очевидно, что отдельные расстройства психической сферы жизни человека столь патологичны, что требуют сочетания методов психологической и медикаментозной терапии, которые назначаются психиатром. Отсутствие медикаментозного воздействия на психологическое состояние человека является отличительной чертой профессиональной деятельности психолога и психотерапевта, традиционно не оказывающими помощь лицам с тяжелыми психическими расстройствами.
Общепринятое понимание предметного разграничения сфер психологической помощи в их движении от психолога к психотерапевту и далее —
№ 2/2022
к психиатру основывается на представлении о степени тяжести расстройств ментального здоровья индивида. В свою очередь, деятельность психолога требует соответствующего образования и профессионального мастерства [7].
Объединяющим началом всего многообразия форм психологической помощи, таким образом, выступает специфический предмет воздействия — человеческая психика, и целевое назначение профессиональной деятельности — достижение максимально возможного состояния психического здоровья и благополучия человека.
Отсюда представляется возможным определить психологическую помощь как практико-ориенти-рованную деятельность квалифицированных специалистов, направленную на восстановление психического здоровья, преодоление проблем психологического характера в различных областях человеческой деятельности и общее повышение психологического благополучия человека.
Отталкиваясь от предложенной дефиниции, можно перейти к рассмотрению понятия ненадлежащей психологической помощи. Очевидно, что термин «ненадлежащая» указывает на принципиальное несоответствие предпринятых мер терапии цели излечения или реабилитации пациента. Само по себе отсутствие прогресса в психологическом благополучии человека не может рассматриваться в качестве признака «ненадлежащей» психологической помощи.
Очевидно, что конституирующими элементами квалификации данного несоответствия должны выступать вина субъекта, оказывающего психологическую помощь, и причинно-следственная связь между избранным средством и ухудшением благополучия индивида. Методологически правильным представляется подход, ранее существовавший в российском законодательстве, который закреплял презумпцию добросовестности медицинского работника. Указание на недобросовестность как элемент отношения медицинского работника к оказываемой помощи было закреплено в ст. 68 ныне утративших юридическую силу Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан.
Примечательно, что широко используемый в уголовно-правовой доктрине термин «ятрогения» первоначально был предложен именно психиатром О. Бумке в работе «Врач как причина душевных расстройств».
Сегодня под ятрогенией понимается ухудшение физического или эмоционального состояния пациента, возникающее под влиянием ошибок лечащего врача. Следовательно, очень важно, чтобы сразу на начальных этапах работы были установлены доверительные отношения между психологом и человеком [9, с. 156].
Психолог в большей степени, чем врач, ограничен в своих возможностях предвидения результата терапии, а применяемые им средства психологической помощи в меньшей степени поддаются экспериментальной проверке, чем средства медикаментозного воздействия. Поскольку симптомы в психологии менее очевидны, чем симптомы в клинической медицине, это создает особую проблему для работы профессиональных психологов, поскольку в подавляющем большинстве случаев диагностический акцент делается на том, что говорят и делают клиенты, а не на подтверждении лабораторными тестами измеримых соматических изменений. Закрепление презумпции добросовестности специалиста при оказании психологической помощи позволяет избежать наиболее необоснованных случаев обвинения в оказании им ненадлежащих услуг [1].
Типичным примером вероятностного характера вывода медицинского психолога может быть использование специализированных компьютерных программ, позволяющих оценить возможность того или иного поведения человека. Так, в рамках одного из судебных споров медицинским психологом была установлена вероятность дальнейшего противоправного поведения осужденного с использованием тестовых методик диагностики поведения личности и компьютерных технологий обработки результатов данной диагностики.
По мнению истца сама характеристика подразумевает предоставление сведений о предшествующем, а не о будущем поведении. Обработка результатов была проведена с применением программы Psychometric Expert, программа запатентована, разработчиком является ООО «Научно-производственный центр «Интероспекция».
Суд пришел к выводу, что методика «Минне-сотский многопрофильный личностный опросник (MMPI)», которая была использована психологом при определении процентного отношения по позиции «побег», включена в Примерный перечень психологических методик, рекомендованных для использования в деятельности психологов. При этом запрета на обработку данного метода путем применения специального программного обеспечения нормативные акты не содержат (см.: Решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 24 июля 2020 г. по делу №№ 2А-535/2020).
Квалификация ненадлежащей психологической помощи должна выстраиваться на основании доказывания факта недобросовестности действий специалиста при ее оказании, что будет основанием для удостоверения наличия ущерба, нанесенного психологическому благополучию клиента. В отдельных случаях психолог также может не распознать наличие у человека телесных расстройств и заболеваний, сопряженных с расстройствами
№ 2/2022
психологического характера, и не направить клиента на осмотр к соответствующему медицинскому работнику. В этом случае правильнее говорить о наличии изначальной профессиональной ошибки психолога, которая может быть положена в основу оказываемой им психологической помощи конкретному клиенту [2].
Виновность в профессиональной погрешности (ошибке) психолога при оказании им помощи своему клиенту определяется наличием или отсутствием неосторожной формы вины. В ряде случаев ошибка диагностики может быть связана с наличием объективных препятствий для достоверно правильного выбора средства психологической помощи. К таковым может относиться добровольное заблуждение клиента относительно возможностей и результата психологической помощи или сознательное воспрепятствование выбору адекватного средства помощи со стороны клиента.
Последовательное развитие теории и практики психотерапии осуществляется путем расширения пространства клинической практики, позволяющей последовательно уточнять адекватность избранных средств терапии с учетом всего многообразия расстройств ментального развития человека [4]. Правильность избранного средства психологической помощи определяется квалификационной грамотностью и оптимальностью по объему и продолжительности психологического воздействия, в своей совокупности способствующего повышению психологического благополучия [5].
Психологи, практикующие в медицинских учреждениях, также должны четко осознавать свои навыки и ограничения в контексте правил здравоохранения. К ним относятся междисциплинарное сотрудничество в амбулаторных условиях, поддержание компетентности и решение проблем в больничной практике, связанных с конфиденциальностью. Многие заболевания могут проявляться способами, которые предполагают психопатологию, и наличие медицинской степени не гарантирует от диагностических ошибок. Например, любое заболевание, вызывающее повышение уровня углекислого газа в крови, вызовет симптомы тревоги; эндокринные, коллагеновые и некоторые неврологические расстройства могут проявляться как депрессия; болезни Аддисона, Кушинга и Хантингтона могут проявляться как психозы [6].
Некоторые врачи, похоже, временами слишком охотно воспринимают физические жалобы как психологические, а некоторые психологи слишком охотно соглашаются с ними. Аналогичным образом некоторые практикующие медицинские работники могут быть настолько сосредоточены на выявлении или борьбе с серьезным заболеванием, что психологические потребности пациента теряются в процессе, поскольку пациенты воспри-
нимаются как своего рода бесчеловечное поле битвы в войне против медицинской проблемы.
Отсутствие правовой дефиниции ненадлежащей психологической помощи вносит неясность в смысловое содержание рассматриваемого понятия, смешивая причину и последствия совершаемых действий или бездействия психологов; связывает воедино такие категориальные понятия, как «качество оказания психологической помощи» и «дефект ее предоставления».
Отталкиваясь от предложенной дефиниции ненадлежащей психологической помощи, представляется возможным перейти к рассмотрению основных признаков данного явления.
1. Ненадлежащая психологическая помощь оказывается надлежащим субъектом психологической помощи — профессиональным психологом, психотерапевтом или психиатром, уполномоченным в соответствии с должностной инструкцией и стандартом своей профессиональной деятельности на оказание соответствующего рода услуг.
2. Ненадлежащая психологическая помощь носит виновный характер и предполагает соответствующее психическое отношение субъекта, оказывающего психологическую помощь, к совершаемым действиям.
3. Ненадлежащая психологическая помощь определяется через несоответствие избранных средств и цели оказания данной помощи — устранение имеющихся проблем психологического характера и общего повышения благополучия клиента. К числу соответствующих ошибок в оказании психологической помощи следует отнести также и случаи введения в заблуждение клиента о перспективах решения его проблем заведомо ограниченными ресурсами психологической практики.
Так, в рамках одного из судебных споров истец получила услуги психолога, направленные на разработку и реализацию индивидуальной программы снижения веса. Очевидно, что в подобного рода случаях происходит подмена профессиональной медицинской помощи предоставлением услуг психологического характера, что вводит клиента в заблуждение (см.: Решение Ангарского городского суда Иркутской области № 2-3618/2018 от 20 июля 2018 г. по делу № 2-3618/2018).
4. Ненадлежащая психологическая помощь оказывается с нарушением предусмотренных руководящих документов, протоколов и регламентов, если таковые имеются для конкретной психологической специальности в рамках профессионального стандарта деятельности.
Исходя из вышеизложенного можно сделать следующий вывод.
Ненадлежащая психологическая помощь представляет собой дефектный характер средства или совокупности средств психологического воздействия
№ 2/2022
на человека, избранных в условиях объективной возможности специалиста в достоверной диагностике проблем психологического благополучия, и выразившийся в неправильной профилактике, лечении и психологической реабилитации человека. Основные признаки ненадлежащей психологической помощи позволяют квалифицировать недобросовестные действия психолога и отграничить их от объективной невозможности специалиста предусмотреть нежелательные последствия помощи для психологического благополучия человека.
Список источников
1. Addis M.E., Carpenter K.M. The treatment rationale in cognitive-behavioral therapy: Psychological mechanisms and clinical guidelines / / Cognitive Therapy and Research. 2000. № 24. Pp. 313—326.
2. Baldwin SA., Wampold B.E., Imel Z.E. Untangling the alliance-outcome correlation: Exploring the relative importance of therapist and patient variability in the alliance / / Journal of Consulting and Clinical Psychology. 2007. № 75. Pp. 842—852.
3. Barnett A.G., van der Pols, J.C., Dobson, A.J. Regression to the mean: What it is and how to deal with it // International Journal of Epidemiology. 2005. № 34. Pp. 215—220.
4. Beutler L.E. The empirically supported treatments movement: A scientist-practitioner's response / / Clinical Psychology: Science and Practice.
2004. № 11. Pp. 225—229.
5. Garb H.N. Clinical judgment and decision making / / Annual Review of Clinical Psychology.
2005. № 1. Pp. 67—89.
6. Goldfried M.R. The future of psychotherapy integration: Closing the gap between research and practice // Journal of Psychotherapy Integration. 2010. № 20. Pp. 386—396.
7. Байгабылов P., Пирниязова H. На пути к профессиональной деятельности психолога // Теория и практика совр.й науки. 2021. № 6 (72). С. 44—46.
8. Бисюк Ю.В. Ненадлежащее оказание экстренной медицинской помощи (критерии экспертной оценки и медико-правовые аспекты проблемы): Дис. ... д-ра мед. наук. М., 2008. 397 с.
9. Новиков А.В., Слабкая Д.Н. К вопросу применения техник психотерапии в уголовно-исполнительной системе // Психология. Историко-кри-тические обзоры и современные исследования. 2021. Т. 10. № 1-1. С. 153—160.
10. Российский статистический сборник «Здравоохранение в России. 2020». Федеральная служба государственной статистики. М.: Росстат, 2021. 220 с.
11. Русалеев А.В. Психологические последствия потери работы и методы психологической поддержки нуждающихся // Юрид. психология. 2021. № 1. С. 22—27.
References
1. Addis M.E., Carpenter K.M. The treatment rationale in cognitive-behavioral therapy: Psychological mechanisms and clinical guidelines // Cognitive Therapy and Research. 2000. № 24. Pp. 313—326.
2. Baldwin S.A., Wampold B.E., Imel Z.E. Untangling the alliance-outcome correlation: Exploring the relative importance of therapist and patient variability in the alliance // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 2007. № 75. Pp. 842—852.
3. Barnett A.G., van der Pols, J.C., Dobson, A.J. Regression to the mean: What it is and how to deal with it // International Journal of Epidemiology. 2005. № 34. Pp. 215—220.
4. Beutler L.E. The empirically supported treatments movement: A scientist-practitioner's response / / Clinical Psychology: Science and Practice.
2004. № 11. Pp. 225—229.
5. Garb H.N. Clinical judgment and decision making // Annual Review of Clinical Psychology.
2005. № 1. Pp. 67—89.
6. Goldfried M.R. The future of psychotherapy integration: Closing the gap between research and practice // Journal of Psychotherapy Integration. 2010. № 20. Pp. 386—396.
7. Baigabylov R., Pirniazova N. On the way to professional activity of a psychologist // Theory and practice of modern science. 2021. № 6 (72). Pp. 44—46.
8. Bisyuk Yu.V. Improper provision of emergency medical care (criteria of expert assessment and medical and legal aspects of the problem): Dis. ... Doctors of Medical Sciences. Moscow, 2008. 397 p.
9. Novikov A.V., Slabkaya D.N. On the issue of the use of psychotherapy techniques in the penal system / / Psychology. Historical and critical reviews and modern research. 2021. Vol. 10. № 1-1. Pp. 153—160.
10. Russian statistical collection «Healthcare in Russia. 2020». Federal State Statistics Service. Moscow: Rosstat, 2021. 220 p.
11. Rusaleev A.V. Psychological consequences of job loss and methods of psychological support for those in need // Legal Psychology. 2021. № 1. Pp. 22—27.
Исмагилова Ю.В. — аспирант Ismagilova Yu.V. — graduate student
Информация об авторе Information about the author
Статья поступила в редакцию 21.03.2022; одобрена после рецензирования 08.05.2022; принята к публикации 14.05.2022. The article was submitted 21.03.2022; approved after reviewing 08.05.2022; accepted for publication 14.05.2022.
№ 2/2022
