CC BY
588
УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10371
ББК 67 © М.В. Нагалина, 2019
Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
ПОНЯТИЕ «ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ» В ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА И ИСТОРИКО-ПРАВОВЫХ НАУКАХ
Марина Викторовна Нагалина, соискатель кафедры теории государства и права
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: office@unity-dana.ru
Аннотация. Уточняются смысл и содержание понятия «демократический режим», которое широко используется в современных теоретико-правовых и историко-правовых исследованиях. Обосновывается, что юридический концепт современного демократического режима формируется теорией государства и права. Вместе с тем, в силу неразрывности связи теоретико-правовых и историко-правовых знаний на содержание названного концепта также влияют результаты обобщения исторического опыта развития права демократических государств, а также изучения различных интерпретаций демократии в истории политико-правовой мысли.
Ключевые слова: государственный режим, демократический режим, теория государства и права, история государства и права, история политических и правовых учений.
THE CONCEPT OF "DEMOCRATIC REGIME" IN THE THEORY OF STATE AND LAW AND HISTORICAL AND LEGAL SCIENCES
Marina V. Nagalina, Listener of Department of theory of state and law
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. AkademikaVolgina, d. 12) E-mail: office@unity-dana.ru
Abstract. Clarified the meaning and content of the concept of «democratic regime», which is widely used in modern theoretical and legal and historical studies. It is proved that the legal concept of the modern democratic regime is formed by the theory of state and law. At the same time, due to the inextricable connection of theoretical and legal and historical-legal knowledge, the content of this concept is also influenced by the results of generalization of the historical experience of the development of the law of democratic States, as well as the study of different interpretations of democracy in the history of political and legal thought.
Keywords: state regime, democratic regime, theory of state and law, history of state and law, history of political and legal doctrines.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Нагалина М.В. Понятие «демократический режим» в теории государства и права и истори-ко-правовых науках. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(7):34-8.
Понятие «демократический режим» широко используется в теоретико-правовых и историко-правовых исследованиях, при этом чаще всего — в качестве такого, содержание которого априори является ясным и определенным. Однако, в действительности, множественность современных подходов к интерпретации демократии и ее отличительных свойств обусловливает необходимость
сформировать четкое представление о том, какой смысл несет в себе понятие демократического режима тогда, когда оно используется в правовом контексте. Решить поставленную задачу, на наш взгляд, позволяет анализ юридического концепта демократического режима, который наполняет соответствующее ему понятие содержанием, имеющим определенность и устойчивость вне зависимо-
сти от специфики конкретной языковой формы его выражения.
В теории государства и права содержание юридического концепта демократического режима определяется особенностями предмета этой науки. В контексте тех закономерностей, которые составляют предмет теории государства и права, юридический концепт демократического режима оказывается выражением совокупности правовых характеристик данного режима. Такие характеристики носят универсальный характер, т.е. предстают в качестве таких свойств, которые не детерминируются определенными культурными и/или историческими условиями.
Накопленные современной теорией государства и права знания позволяют выделить следующие правовые характеристики демократического режима: народный суверенитет; легальность и легитимность государственной власти; правовой характер государственного принуждения; верховенство правового закона; независимость судебной власти; признание и обеспечение юридическими гарантиями основных прав и свобод человека и гражданина; взаимный характер ответственности государства и общества, государства и личности. Значимость перечисленных характеристик находит свое обоснование, прежде всего, в учении о «триаде» форм государства, концепции правового государства и доктрине верховенства права.
Народный суверенитет признается признаком демократического режима постольку, поскольку идея демократии неразрывно связана с идеей предоставления народу всей полноты власти. Народный суверенитет находит выражение в верховенстве воли народа внутри государства и его независимости по отношению к другим государствам (народам).
Легальность и легитимность государственной власти представляют собой такие ее характеристики, которые в условиях демократии не просто неразрывно связаны между собой, но и гармонично сочетаются. Смещение акцента на легальность государственной власти создает предпосылки для приобретения демократическим режимом черт «элитарной демократии», при которой «элитам предоставлено право руководить политическими процессами» [1, с. 122], а в конечном итоге — для трансформации демократического режима в авторитарный. Смещение акцента на легитимность государственной власти влечет за собой ослабление
государства в реализации его общезначимых функций, что при определенных условиях может стать угрозой народному суверенитету.
Правовой характер государственного принуждения подразумевает одновременно и легальность, и легитимность его осуществления. Любое другое государственное принуждение, помимо реализуемого в правовой форме, лишено устойчивой связи с демократическим режимом. Соединяя в себе признаки государственного и правового, принуждение «по сравнению с ними выходит на качественно иной уровень ... Специфика государственно-правового принуждения ... проявляется в его целях, в содержании детерминантов пределов принудительного воздействия — как возможного, так и допустимого, — в требованиях, предъявляемы к его осуществлению, в особом правовом положении субъекта принуждения, в его компонентном составе» [9, с. 13].
Правовая законность представляет собой законность, устанавливаемую и поддерживаемую в интересах народа, и в силу этого верховенство правового закона устойчиво ассоциируется не только с правовым государством, но и с демократией. Признание верховенства формальной законности, которая противопоставляется правовой законности, открывает возможность творить произвол с помощью недемократических законов — выражаясь словами Р. Иеринга, вершить беззаконие «под видом права над самим правом» [5].
Независимость судебной власти рассматривается в качестве признака демократии отнюдь не только потому, что «демократия — это такое оформление государственной власти, при котором отсутствует единый центр власти. Организация государственной власти основывается на системе ее разделения на относительно самостоятельные законодательную, исполнительную и судебную власти» [6, с. 202]. Независимость судебной власти служит основанием признания народом справедливыми различных легально установленных форм судопроизводства, именно поэтому традиционно самостоятельность судебной власти, ее независимость от законодательной и исполнительной воспринимаются в качестве свидетельства демократии. Ни независимость законодательной власти от исполнительной и судебной, ни независимость исполнительной власти от законодательной и судебной с демократией непосредственно не ассоциируются.
Юридическое закрепление и обеспечение юридическими гарантиями признаваемых народом прав и свобод гражданина, а также прав и свобод иных лиц, становящихся субъектами правоотношений, не имеют непосредственной связи с демократичностью режима. Тем не менее, их наличность признается признаком названного режима в силу того, что интуитивно воспринимается в качестве одного из важнейших доказательств его существования.
Традиционной для теории государства и права является постановка вопроса о взаимной ответственности государства и личности, однако, демократический режим традиционно ассоциируется не только с ней, но и с взаимной ответственностью государства и общества, поскольку признаком демократизма является народный суверенитет. Взаимная ответственность государства и личности имеет две стороны. Во-первых, она представляет собой позитивную юридическую ответственность, выраженную в исполнении добровольно взятых на себя юридических обязанностей, во-вторых, подразумевает негативную юридическую ответственность за совершенные правонарушения, механизм реализации которой с обеих сторон предполагает независимую судебную власть. Что касается взаимной ответственности государства и общества, то возможность негативной юридической ответственности в ней лишь презюмируется, в действительности, такая ответственность может найти свою реализацию лишь как политическая ответственность.
Проведенный анализ свидетельствует о том, что составляющие содержание концепта демократического режима правовые характеристики, по сути, представляют собой базовые правовые принципы, на которых в условиях современного демократического режима базируется процесс правового регулирования как основной механизм государственного управления. Данные принципы в общем виде определяют всю систему правовых методов и способов современного государственного управления, находя отражение как в правовой политике государства, так и в нормативных правовых актах, определяющих порядок формирования и деятельности конкретных органов государства.
Получая нормативное юридическое закрепление в качестве принципов, находящих свое отражение, в первую очередь, в конституционном праве, рассмотренные правовые признаки демократического режима могут по-разному формулироваться. То, какую формулировку и какой конкретный
смысл они приобретут, зависит от целого ряда исторических, политических, социальных, культурных и иных факторов, под влиянием которых складывается государственный строй в каждом отдельно взятом обществе.
В истории государства и права содержание юридического концепта демократического режима определяется особенностями предмета этой науки, который составляют, прежде всего, специфические закономерности и особенности возникновения, развития и функционирования государства и права, изучаемые в их хронологической последовательности и на примере конкретно-исторического материала [3; 7 и др.]. В силу этого, оказывается, что содержание юридического концепта демократического режима выражает его конкретно-историческую сущность. Другими словами, в истории государства и права речь идет о конкретно-исторических моделях демократического режима, обобщение которых позволяет выделять определенные типы и виды демократических режимов, в которых находят свое отражение конкретные особенности культурной, политической, социальной, экономической и правовой жизни соответствующего государственно организованного общества.
К примеру, применение формационного подхода к анализу исторических форм демократии позволяет выделить: 1) античную демократию1, характерную для греческих полисов и республиканского Рима; 2) феодальную демократию2, характерную для сословно-представительной системы государственного управления, сложившейся в средневековых городах, добившихся вольностей и существовавших на принципах самоуправления; 3) буржуазную демократию3, которая по существу отражает либеральную модель демократии; 3) социалистическую демократию4.
Историко-правовой анализ различных форм демократии не является самоцелью, он дает факти-
1 См., например: Фадеев В.И. У истоков народного представительства политические идеи и практика античной демократии // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 11. С. 77-83.
2 См., например: Терещенко А. Механика средневековой демократии // Вокруг света. 2010. № 4. С. 122-134.
3 См., например: Унгвицкий В.В. Современная буржуазная демократия: форма и содержание // Советское государство и право. 1986. № 12. С. 109-113.
4 См., например: Мальцев Г.В. Социалистическая демократия, самоуправление народа и социалистическое правовое государство // Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализации. М.: Юридическая литература, 1990. С. 134-149.
ческий материал, служащий основой для теоретико-правовых обобщений. В этом плане показательным, например, является то, что Ю.А. Кудрявцев, осуществляя теоретико-правовой анализ феномена демократии «применительно к современным условиям и реалиям», в своем диссертационном исследовании применяет среди прочих и историко-юри-дический метод [8, с. 5-6], а Г.А. Вакуленко, изучая теоретико-правовые проблемы представительной демократии, среди других методов исследования применяет исторический метод [2, с. 6].
Во избежание политизации оценок разных конкретно-исторических моделей (типов) демократии, история государства и права, являясь юридической наукой и составляя вместе с теорией государства и права фундамент всей системы юридических наук, не может брать в качестве критерия «оценки» какую-то одну конкретно-историческую модель демократического режима и «соизмерять» с ней другие модели. Подобную роль способны выполнять лишь универсальные теоретические модели, не имеющие конкретно-исторической привязки к какой-либо одной модели демократии и одновременно воплощающие обязательные для всех этих моделей черты. Выработка подобных универсальных теоретических моделей составляет одну из задач теории государства и права, реализуемых в рамках ее методологической функции, которую она выполняет по отношению ко всем другим юридическим наукам.
Представляется, что сегодня наиболее продуктивным способом сравнения разных конкретно-исторических моделей (типов) демократии в историко-правовой науке может стать сопоставительный анализ средств выражения ранее рассмотренных базовых правовых тех особенностей демократического режима, которые характерны для различных исторических этапов развития человеческого общества.
В рамках предмета истории политических и правовых учений содержание юридического концепта демократического режима составляют те интерпретации идеи демократии, которые давались представителями политико-правовой мысли разных исторических эпох. Некоторые из таких интерпретаций верно отражали дух эпохи, другие — предвосхищали последовавшие позднее изменения в понимании демократии. Однако, и в первом, и во втором случае итогом интерпретации концепта демократии не всегда являлось формирование строго
юридического концепта демократического режима, поскольку в системе взглядов различных представителей политико-правовой мысли не всегда достаточно четко разграничивались политические и правовые аспекты демократии.
Принимая во внимание изложенное, в применении к истории политических и правовых учений, на наш взгляд, следует говорить не о юридическом, а об идеологическом концепте демократии, выражающем, главным образом, политические убеждения, свидетельствующие о приверженности мыслителя какой-то системе политических взглядов, либо его субъективное представление о том, какой должна быть подлинная демократия.
Ценность того подхода к реконструкции юридического концепта демократического режима, который характерен для истории политических и правовых учений, состоит в том, что он позволяет проследить, как взгляды отдельных представителей политико-правовой мысли, проходя с течением времени своеобразную «верификацию», вносят вклад в формирование коллективного опыта, постепенно «оседающего» в системе юридических знаний в виде универсальных теоретических конструкций. При этом важно понимать, что поскольку в субъективных представлениях о демократии, находящих отражение в учении того или иного мыслителя, политические и правовые свойства демократического режима, как правило, не разграничиваются, постольку влияние таких представлений на формирование рассматриваемого юридического концепта приводит к тому, что в теоретико-правовую интерпретацию демократического режима в ряде случаев привносятся моменты, придающие ей политизированность и/или идеологизированность. Таким моментом, например, является признание совершенствования демократии главной задачей «сильного» государства [4, с. 108-126].
Подводя итог проведенному анализу, полагаем возможным говорить о том, что юридический концепт современного демократического режима формируется теорией государства и права. Однако, в силу неразрывности ее связи с историко-правовы-ми науками формирование данного концепта также в определенном смысле выступает результатом обобщения исторического опыта развития права отдельных демократических государств, а также общего и особенного в интерпретации демократии различными представителями политико-правовой мысли. Как следствие, в теоретико-правовую
интерпретацию демократического режима в ряде случаев могут привноситься моменты, придающие ей политизированный или идеологизированный характер.
Литература
1. Баранов П.П. Современный политический режим России, его конституционная легализация, легитимация и легитимность // Северо-Кавказский юридический вестник. 2017. № 1. С. 121-128.
2. Вакуленко Г.А. Представительная демократия как фактор развития гражданского общества (вопросы теории и практики). Автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. — 30 с.
3. Гальперин Г.Б., Королев А.И. О предмете науки истории государства и права СССР // Правоведение. 1962. № 4. С. 37-46.
4. Затонский В.А. Эффективная государственность / Под ред. А.В. Малько. М.: Юристъ, 2006. — 286 с.
5. Иеринг Р. Борьба за право. М.: Феникс, 1991. — 64 с.
6. Касаткин В.П., Ханнаши С. Демократия как государственно-правовое явление: проблемы становления в переходном обществе // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2009. № 16. С. 201-210.
7. Косарев А. О предмете истории государства и права в «классическом учебнике» // Юридическое образование и наука. 2006. № 2. С. 42-46.
8. Кудрявцев Ю.А. Демократия как разновидность политического режима: теоретико-правовой аспект. Автореферат дисс. . канд. юрид. наук. СПб., 2002. — 23 с.
9. Лановая Г.М. Принуждение в системе форм правоприменения. Автореферат дисс. . канд. юрид. наук. М., 2006. — 24 с.
10. Сигалов К.Е. Среда права. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук / Московский университет МВД Российской Федерации. Москва, 2010.
11. Сигалов К.Е. Частноправовые и публично-правовые основания эффективности государства // История государства и права. 2014. № 17. С. 11-15.
References
1. Baranov P.P. The modern political regime of Russia, its constitutional legalization, legitimation and legitimacy // North Caucasian Legal Bulletin. 2017. No. 1. P. 121-128.
2. Vakulenko G.A. Representative democracy as a factor in the development of civil society (theory and practice). Abstract of diss. ... cand. legal sciences. Saratov, 2011. 30 s.
3. Halperin G.B., Korolev A.I. On the subject of science of the history of state and law of the USSR // Jurisprudence. 1962. No. 4. P. 37-46.
4. Zatonsky V.A. Effective Statehood / Ed. A.V. Malko. M .: Yurist, 2006. 286 p.
5. Iering R. The Struggle for Law. M .: Phoenix, 1991. 64 p.
6. Kasatkin V.P., Khannashi S. Democracy as a state-legal phenomenon: problems of formation in a transitional society // Scientific reports of Belgorod State University. Series: Philosophy. Sociology. Right. 2009. No. 16. S. 201-210.
7. Kosarev A. On the subject of the history of state and law in the "classical textbook" // Legal Education and Science. 2006. No. 2. P. 42-46.
8. Kudryavtsev Yu.A. Democracy as a kind of political regime: legal and theoretical aspects. Abstract of diss. ... cand. legal sciences. St. Petersburg, 2002. 23 p.
9. Lanovaya G.M. Coercion in the system of law enforcement forms. Abstract of diss. ... cand. legal sciences. M., 2006. 24 p.
10. Sigalov K.E. Law environment. Abstract of dissertation for the degree of Doctor of Law / Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation. Moscow, 2010.
11. Sigalov K.E. Private law and public law foundations of state effectiveness // History of the state and law. 2014. No. 17. S. 11-15.
